Проживает в собственном имении в графстве Сассекс, штат
Нью-Джерси, недалеко от "Плейбой-клуба". Тут приложена карта местности.
Холост, и считается, что живет один. Но одна-две телки там почти всегда
крутятся. Во дворе два злых добермана, так что о них нужно будет
позаботиться в первую очередь. Если там окажутся девочки, то придется
позаботиться и о них.
Он оторвался от бумаг:
- Дорога на машине займет у вас часа полтора. Когда подъедете,
замажьте грязью номерные знаки, чтобы вас потом не могли найти через
прокатную контору.
- А он точно дома?
- Ага, У него грипп. Врач запретил ему выходить.
Макгарк щелчком отправил по столу полицейскому карту местности. Тот
взял, внимательно всмотрелся в нее и положил в карман.
- Я запомню это лицо, - сказал он и вернул фотографию Макгарку.
- Тогда, значит, можно приниматься за дело, сказал Макгарк.
Полицейский из штата Джорджия не шевельнулся, и Макгарк вопросительно
посмотрел на него.
- Билл... - неуверенно начал южанин.
- Что у тебя?
- Мне привелось почитать газету в самолете. Тот, политик из
Ньюарка... Он вроде был одним из наших?
- Надеюсь, тебе известно, что не положено задавать такие вопросы,
сказал Макгарк. - Поэтому-то все у нас и идет гладко. Группы прибывают
отовсюду. Тула и обратно. И никто не знает, что делает другой.
- Все это мне известно, Билл. Но как насчет тех денег, которых не
оказалось? Я подумал, не изменилось ли что-нибудь в планах? Надо ли,
например, что-нибудь брать сегодня? Обыскать ли дом? Только поэтому я и
спрашиваю.
Макгарк обошел стол и, облокотившись на край, наклонился к Рэнсому.
- Нет. Ничего не берите. И ничего не оставляйте. Просто войдете и
выйдете.
Уловив разочарование в глазах Рэнсома, он мягко добавил:
- Послушай, Брейс. На следующей неделе мы проводим национальный сбор
"Рыцарей Щита". Я знаю, у тебя есть вопросы, но подержи их, пожалуйста,
пока при себе. На сборе ты получишь на них ответы. А пока просто доверься
мне и никому ничего не говори.
- Ладно. Согласен. - Рэнсом поднялся со своего места. Он был крупнее
Макгарка, но ему не хватало солидности, которая была присуща нью-йоркцу. -
А как держится Первый?
- Пока нормально, - подмигнул ему Макгарк, но ты же знаешь, какие
они, эти либералы, - берутся за все, но ничего не доводят до конца. Ты
увидишь его на следующей неделе на нашем сборе.
- О'кей, - сказал Рэнсом.
- Послушай, - продолжал Макгарк, стараясь окончательно успокоить
Рэнсома, - если управитесь со всем вовремя, заезжай на обратном пути!
Посидим, выпьем. Между прочим, как те парни, которых тебе дали?
- Да вроде ничего. Один - лейтенант из Сан-Антонио, другой - сержант
из Майями. Выглядят оба солидно.
- У нас все солидные, - с удовлетворением сказал Макгарк. - Лучшие в
нашем деле. Только такие и нужны для спасения страны.
Рэнсом слегка выпятил грудь:
- Я тоже так думаю.
Выйдя от Макгарка, он быстро сбежал по ступеням вниз к взятому
напрокат "плимуту", припаркованному у входа. Он прихватит своих партнеров
возле гостиницы, и они отправятся к предгорьям Нью-Джерси. Там получасовая
остановка - и обратно в Нью-Йорк. Несколько рюмок с Макгарком, потом
аэропорт - и мы дома. Просто и приятно! Макгарк прекрасный организатор,
отлично владеет информацией, все держит в голове - расписания, гостиницы,
билеты, выходные дни и прочее, так что в любой момент у него пол рукой
были нужные ему, люди. Он знал свое дело. Другого такого не найти!
Какая роль принадлежит Макгарку и какая - О'Тулу? Формально руководил
всей операцией О'Тул, но Рэнсом знал, что вся практическая деятельность
осуществлялась Макгарком, от него исходили все конкретные идеи и задания.
Рэнсом видел О'Тула лишь однажды. На полицейском съезде. Единственное, о
чем он тогда говорил, это - проблема вербовки в полицию представителей
меньшинств. Ха! Нужно, видите ли, чтобы в полиции служило побольше
ниггеров! С такими завиральными идеями далеко не уедешь. Хорошо, что этой
операцией руководит Макгарк.
Инспектор Брейс Рэнсом из Саванны так глубоко погрузился в эти мысли,
что не заметил неотступно следовавший за ним огромный бежевый "флитвуд" с
решительным мужчиной за рулем.

13
Римо был взбешен. Была затронута его профессиональная гордость.
Он следовал за Макгарком по пятам от полицейского управления до
старого тира на Двадцатой улице. Он незаметно сопровождал его до самой
двери с табличкой "РЩ", но там ему пришлось спрятаться, так как в тот
момент прибыл какой-то южанин, явно высокий полицейский чин. Когда южанин
вышел от Макгарка, Римо интуитивно почувствовал, что должен проследовать
за ним. И вот теперь он уже битый час висит на хвосте прокатной машины с
тремя полицейскими, а они до сих пор не заметили его! Интересно, а
заметили ли бы, если бы он гнал за ними в цирковом фургоне? А не был ли он
сам таким же невнимательным до своей публичной казни? Вряд ли.
Он автоматически, не думая переключал передачи, время от времени
выключал фары или переводил их на дальний свет или ближний, стараясь,
чтобы его не заметили. Однако в конце концов он решил, что овчинка не
стоит выделки, и перестал усердствовать. Последние пятнадцать минут он шел
по дороге номер 80 почти впритык к ним, прилепившись, словно пластырь, так
как уже понял, что они чересчур самоуверенны и слишком беспечны, чтобы
обращать на него внимание.
Они, как пахари по борозде, двигались все вперед и вперед, не
оглядываясь по сторонам, и это злило Римо, потому что полицейские должны
быть всегда начеку. Он попытался подавить в себе раздражение. Недаром Чиун
наставлял его: "Когда человек раздражен, он невольно переключает все
внимание на себя, забывает о деле и вскоре обнаруживает, что
перелопачивает пустоту". Правильно, Конфуций, но все равно обидно.
Десять минут спустя задние габаритные огни двигавшейся перед Римо
машины свернули с шоссе на боковой съезд. Римо притормозил, убедился, что
сзади никого нет, дождался, когда машина с полицейскими скроется из виду,
и только тогда выключил свет и последовал за ней. Он увидел, как машина
свернула налево, и, по-прежнему не включая фар, устремился к перекрестку,
чтобы посмотреть, куда они направятся дальше. На развилке ярдах ста они
взяли круто вправо.
Римо включил фары и нажал на газ.
Минут пять они кружили по дорогих, то взбегавшим на холмы, то
нырявшим вниз по склонам, потом покатили по узкой дорожке, которая привела
их к массивным чугунным воротам в высокой каменной ограде.
Римо, не задерживаясь, проехал мимо ворот и припарковал машину в
зарослях кустарника. Он стоял в темноте под дерном в каких-нибудь десяти
футах от полицейских и вслушивался в рычание и лай собак. Потом, как это
бывает, когда кончается завод у патефона, собачий лай стал постепенно
стихать. Слабое поскуливание, визг и, наконец, тишина.
Кто-то с явно выраженным южным акцентом прошептал:
- Еще не бывало такого, чтобы какая-нибудь собака устояла перед
вырезкой.
- А как долго они проспят? - тоже шепотом поинтересовался его
спутник.
- Этой порции им хватит часов на двенадцать. Так что не беспокойся,
они нам не помешают.
Сухой, как летняя дорожная пыль, голос техасца произнес:
- Будем надеяться, что в доме собак не обнаружится. Речь говорившего
была такой корявой, что Римо невольно подумал: "И почему это техасцы не
умеют говорить по-английски?"
- Собак всего-навсего две, - сказал южанин. - Ну, пошли! Пора
заняться делом!
Римо наблюдал, как двое помогли третьему вскарабкаться на стену и
перелезть через нее. Он повисел немного на руках и тяжело бухнулся на
землю. Римо слышал как затрещали сучья у него под ногами.
Вскоре полицейский появился по ту сторону ворот, повозился с замком,
открыл ворота и впустил двоих других.
Нет, подобный образ действий ему не подходит, решил Римо. Единым
махом он взмыл на вершину почти двенадцатифутовой стены и, оттолкнувшись
от нее, как будто это был гимнастический снаряд, мягко и совершенно
бесшумно соскочил на землю.
Абсолютная тишина. Ни звука.
Полицейские всего лишь в шести футах от него бесшумно и быстро
двигались в темноте вдоль посыпанной гравием дорожки к дому. Дом из дерева
и кирпича, оштукатуренный снаружи, этакое подобие швейцарского шале,
абсолютно не вписывался в местный пейзаж с его невысокими плавными
холмами. В огромном окне на первом этаже - вероятно, там находилась
гостиная - горел свет.
Римо все время держался поблизости от полицейских. Те разговаривали
между собой хриплым шепотом. Самый рослый из них, видимо, начальник,
сказал:
- Текс, двигай за дом. И повнимательнее - там может оказаться парочка
баб.
- А вы что будете делать? - спросил техасец.
- Попробуем пробраться с фасада.
До дома оставалось ярдов тридцать. Внезапно огонек на первом этаже
погас, зато весь двор перед домом залил ослепительный зеленоватый свет
установленных на прожекторов. Прогремел выстрел. Пуля выбила камешек на
дорожке рядом с полицейскими, и они рассыпались в стороны, ища убежища в
кустарнике.
Римо посмотрел, как неуклюже они ползают в траве, и, укоризненно
покачивая головой, встал за дерево.
Выстрелов больше не было. Он прислушался.
- Вот поганец! - прошептал южанин. - Ворота, наверное, были с
сигнализацией.
- Вам лучше сматываться отсюда, - сказал техасец. - Он, видимо, уже
позвонил и вызвал помощь.
- Нет! Мы прибыли сюда для выполнения задания и мы его выполним! Этот
недоношенный стряпчий на днях избавил от ответственности двух бандитов,
убивших полицейского. Ему это дорого будет стоить!
- Но все это не стоит и клочка моей шкуры.
- Он и не получит ни клочка, - сказал южанин. Послушайте, вот что мы
сделаем...
Римо уже достаточно наслушался. Он бесшумно и проворно двинулся,
скользя среди деревьев и кустарника, налево, к тыльной стороне дома.
Там было темно, но через окно Римо заметил, как в комнате что-то
сверкнуло - видимо, отблеск луча света на металле.
Эти типы упоминали женщину. Видимо, именно она и стоит у окна с
пистолетом.
Римо свернул за угол и стал карабкаться вверх по торцевой стене дома.
Пальцы рук и ног впились в грубо отесанный камень, упор ногами перемещает
тело вверх, затем перехват руками, и так постепенно все выше и выше, пока
Римо не оказался рядом с открытым окном на втором этаже. Ловкое движение -
и он уже в небольшой гостевой спальне. Перед тем как выйти в коридор, Римо
на всякий случай выглянул во двор. Двое полицейских притаились в кустах у
дорожки. Римо видел их тени. Третий скорее всего, это был техасец, -
наверное, сейчас подбирается к дому.
Ступая по мягкому ковру, Римо вышел в коридор.
Он быстро поморгал, нагнетая в мозг кровь, заставляя расшириться
зрачки. Теперь он видел в темноте почти так же, как если бы в доме горел
свет. Он обнаружил, что находится на балконе второго этажа, а весь первый
этаж по существу представлял собой одну громадную комнату. Там, у окна,
задернутого плотными шторами, сидел на полу низкорослый мужчина в домашнем
парчовом пиджаке. В руке он держал пистолет.
Римо перегнулся через балконные перила и осмотрелся. Там
действительно была девушка. Она стояла у окна, что было совсем неразумно,
и к тому же держала перед собой пистолет, что было тем более неразумно,
потому что блеск от него можно заметить снаружи.
Девушка была молода, темноволоса. И нага.
Римо подумал о притаившихся снаружи полицейских, намеревавшихся
перебить этих людей. Дурное намерение! Но, с другой стороны, этот адвокат
только что добился освобождения из-под стражи двух бандитов, убивших
полицейского, и ему тоже не следовало так поступать. Что шесть, что
полдюжины - один черт!
Римо не долго колебался. В прошлом ему самому не раз приходилось
выполнять аналогичные поручения. Но если подобные акции КЮРЕ считались
вполне нормальными, то почему же они неправомерны теперь?
Римо пошел на компромисс: он позволит им разобраться с адвокатом, но
девушку им не отдаст!
Он тихо перелез через перила балкона и, спрыгнув с двенадцатифутовой
высоты вниз, практически бесшумно опустился на пол, выложенный каменной
плиткой.
Он тут же откатился в сторону, недовольный собой, потому что при
приземлении все-таки слегка прищелкнул каблуком по полу.
- Ты ничего не слышала? - прошептал человек у окна.
У него был маслянистый тонкий голос. Римо увидел, как он повернулся
лицом к девушке.
- Нет, - ответила та. - Когда же, наконец, доберутся сюда твои
друзья? Не нравится мне все это!
- Заткнись, сучка, и не спускай глаз с окна. Стреляй, как только
кого-нибудь увидишь. Осталось ждать всего несколько минут.
Итак, сначала мужчина. Римо, не таясь, шел во весь рост по темной
комнате. Сквозь щель в шторах ему был виден ярко освещенный двор. Двое
полицейских скорее: всего, по-прежнему сидят, затаившись в кустах, в
ожидании, когда техасец начнет штурм здания с тыла. Римо надеялся, что он
не станет торопиться. Достаточно и одного Аламо.
Римо оказался у адвоката за спиной. Взглянув на него сверху, он
медленно протянул руку и быстро защемил большим и указательным пальцами
нервный узел на шее. Адвокат, не издав ни единого звука, повалился лицом
вниз. Римо удержал его от падения, а когда тот окончательно впал в
забытье, осторожно уложил его на пол... К черту! Если полицейским нужно,
пусть сами с ним и возятся, а он, Римо, совсем не собирается делать чужую
работу.
А теперь девушка.
- Эмиль, - тихо позвала она, - я так никого и не вижу.
- Эмиля с нами больше нет, - шепотом ответил Римо.
Девушка испуганно повернулась к нему, все так же держа пистолет прямо
перед собой. Ладонь Римо легла на пистолет.
Она открыла было рот, готовясь закричать, но Римо тут же зажал его
свободной рукой.
- Если хочешь жить, молчи!
Опустив пистолет в карман пиджака, Римо усыпил ее и взял на руки,
словно манекен, чтобы отнести в безопасное место. Невольно прижимая ее к
груди, он попытался воскресить в памяти ощущение, испытанное им во время
последнего свидания с женщиной, и понял, что эта девушка была для него
сейчас всего лишь стодесятифунтовым человеческим телом и только. Чиун
остался бы очень доволен!
Взглянув во двор, Римо заметил, как что-то блеснуло в кустах слева
Видимо, это был техасец с револьвером в руке. Похоже, он вот-вот ворвется
через заднюю дверь в кухню.
С девушкой на руках Римо направился к большому окну, обращенному в
тыльную сторону приусадебного участка. Там, в сотне ярдов от дома, стояли
несколько посаженных в ряд деревьев, а за ними - густой лес. Он осторожно
открыл окно и замер, вглядываясь в темноту.
- И-й-я-ааыа! - услышал он вдруг. Ну и идиот! Конечно же, это тот
самый дерьмоход-техасец с воплями штурмует кухонную дверь. Римо даже
подумал, не пойти ли да отшлепать его как следует, но решил, что не стоит.
К черту! Глупость сама себя наказывает. И техасцу в свое время
достанется по заслугам, и пусть тогда не пеняет на гнев Божий или на
злосчастные превратности судьбы.
С револьвером в руке техасец ломился в дверь, не переставая вопить,
как обезумевшая сирена. Дверь стонала под ударами плеч и кулаков техасца.
Пули со звоном и свистом рикошетили от металлического замка.
Римо вздохнул. С чего полицейские взяли, что можно вот так, запросто
разбить выстрелом дверной замок? Толку от такой затеи мало, и этот
недоносок может проторчать перед дверью всю ночь - не помогут ни вопли, ни
пальба!
- Чтоб ты пропал! - выругался Римо, положил девушку на подвернувшийся
под руку столик и двинулся сквозь темноту к двери, которая не собиралась
поддаваться натиску полицейского. Надо спешить. Двое других придурков,
наверное, уже подобрались к парадной двери.
Стоя за дверью, Римо подождал, когда техасец в очередной раз
предпримет попытку сокрушить прочную дверь из болотной сосны, а затем
быстро повернул защелку. Теперь достаточно просто нажать на ручку и дверь
откроется. Даже полный кретин должен в конце концов попытаться открыть
дверь ручкой!
Римо вернулся к девушке, открыл окно и влез на подоконник. Мгновением
позже техасец вломился, наконец, в дом. Почти одновременно распахнулась и
парадная дверь, и яркий свет прожекторов со двора затопил первый этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17