Антон Леонтьев
Шпионка, пришедшая с севера
* * *
Самолет плавно пошел на снижение. Двигатели работали мерно, рокочущий шум был практически незаметен. Таня вжалась в сиденье и закрыла глаза. Все как в сказке! Еще несколько минут, и она окажется в Италии, в Генуе!
А еще она наконец-то увидит отца.
– Не егози, – раздался повелительный голос.
Таня нехотя обернулась. На соседнем сиденье, элегантно закинув ногу на ногу, в изумрудно-зеленом стильном костюме от лучшего московского портного, расположилась ее мачеха Алла. Тане не нравилось, что полтора года назад отец снова женился. Ее родная мать скончалась от рака, когда Тане минуло четыре. С тех пор прошло почти пятнадцать лет.
Алла прищурила фиалковые глаза, поправила, как всегда, безукоризненную прическу (в этом месяце она была платиновой блондинкой – она прочитала, что в Европе это самый писк) и закурила тонкую сигарету с ментолом. Таня закашлялась. Алла прекрасно знала, что она не выносит табачного дыма, однако нарочно курила, чтобы лишний раз доказать падчерице: главная в семье – она!
– И не плачь, когда увидишь отца, – назидательным тоном произнесла Алла. – Запомни, ты дочь посла. Надеюсь, тебе это ясно?
Таня ничего не ответила. Алла намеренно обращалась с ней, как с ребенком, хотя Таня училась на втором курсе Института международных отношений. Она прекрасно знала, что ее отец, Виктор Викторович Полесский, уже пять месяцев посол Советского Союза в Великом княжестве Бертранском – крошечной монархии, расположенной на Лазурном берегу по соседству с Италией, Францией и Монако.
Отца Таня обожала. Высокий, импозантный, с ранней сединой, он представлял страну за рубежом на самом высшем уровне. В Москве он появлялся нечасто. В отличие от большинства дипсотрудников Виктор Викторович предпочел, чтобы его единственная дочь и молодая жена оставались в Москве. Алла, которой очень хотелось блистать в европейском обществе, была крайне недовольна решением супруга. Она воображала себя на огромной цветной фотографии, в шикарном платье, в бриллиантовом колье – крайне буржуазно, но именно это в полной степени соответствовало ее мечтам о настоящей жизни.
Когда ее мужу предложили столь заманчивый пост, Алла была на седьмом небе от счастья. Собственно, она и вышла замуж за Виктора по расчету. Она до сих пор не знала, понял он это или нет. Алла, обладавшая изящной фигурой, огромными фиалковыми глазами и завистливой душой, понимала, что с девятью классами образования она вряд ли преуспеет в жизни. Два неудачных замужества, двухкомнатная квартира в Москве, потрепанный автомобиль – вот и все, что у нее было. И, слава богу, никаких детей.
Поэтому Виктора Полесского, пятидесятитрехлетнего вдовца с взрослой дочерью, она сочла лакомым кусочком. Немного флирта, глупых улыбок, искусства в постели – и дипломат сделал ей предложение. Алла сразу же прибрала к рукам многочисленные драгоценности, которые остались после первой жены Виктора. Вторым ее шагом было вытравливание из памяти супруга воспоминаний о матери Тани. Под видом обновления дизайна огромной квартиры Алла убрала в чулан все фотографии его первой жены.
Она знала, как подчинить своей воле мужчину. Виктор не оказался исключением. Всего через пару месяцев после заключения брака он стал мягче воска в ее руках. Наконец-то Аллочка смогла получить все, о чем мечтала.
Эксклюзивные портные, элитные косметички, бассейн, солярий, продукты, личный водитель… Всего и перечислить было нельзя. Алла быстро забыла о том, что совсем недавно радовалась, когда получила после развода чешскую люстру и финский сервант. Нет, прошлое навсегда сгинуло, теперь она – Алла Полесская, супруга советского дипломата.
И вот – ее муж стал послом. Разумеется, честолюбивая Алла предпочла бы США, Францию или, на худой конец, Данию, но Великое княжество Бертранское – от одного названия по телу пробегают мурашки. Алла едва отыскала его на карте – крошечное государство, которое тем не менее было важным стратегическим пунктом в Южной Европе. Рядом располагались военно-воздушные базы Америки, а в самом Бертране находилась резидентура ЦРУ.
В двадцать девять лет оказаться за границей, да еще в ранге жены Чрезвычайного и Полномочного Посла, от этого у многих могла бы закружиться голова, но только не у Аллы. Никаких глупостей, все ее похождения и авантюры остались в далеком прошлом.
Единственное, что раздражало Аллу, так это дочка Виктора. Татьяна была моложе ее на десять лет. Алла терпеть не могла рядом с собой хорошеньких женщин. А она видела, что пройдет еще пара лет – и Таня станет настоящей красавицей. Тонкая бледная кожа, глаза цвета миндаля, идеальные зубы, темные вьющиеся волосы. Девчонка явно пошла в мать. Что ни говори, а вкус у Виктора был отменным, он разбирался в женской красоте. Но вовсе не в характерах.
Полесский обожал дочь, однако Алла исподтишка, намеками противодействовала этой любви. Он должен понять, что в его жизни есть всего одна женщина – она сама. И ей это удалось. Виктор все реже вспоминал о Тане, передавал ей приветы, которые Алла, конечно же, пропускала мимо ушей. Девушка училась в МГИМО, и именно этот факт позволил Алле убедить мужа – Таня должна остаться в Москве, на попечении сестры Виктора, старой девы.
– Милый, нельзя же срывать девочку с места только по прихоти, – сладким голосом ворковала Алла, обнимая мужа. Он чувствовал возбуждающее тепло ее тела, облаченное в один прозрачный пеньюар. – Если она отправится в Бертран, то не сможет продолжить образование. В конце концов, она уже взрослая, у нее есть поклонники.
– В самом деле? – Брови Виктора Викторовича взлетели вверх. – Ты мне ничего не говорила.
– Милый, я же не могу раскрывать тебе маленькие секреты, которыми делится со мной твоя дочь, – врала, не краснея, Алла. На самом деле они с Таней в течение двух предыдущих недель едва ли обмолвились двумя десятками ничего не значащих фраз. – У нее есть молодой человек из очень приличной семьи. Пока что ничего серьезного, глупостей я не допущу. Но разлука с ним может плохо сказаться на Танечке.
– Ты, как всегда, права, – Полесский чмокнул супругу в плечо. – Таня останется в Москве.
Алла потянулась, как кошка, вылакавшая целую кринку молока. Она добилась своего. Девчонка останется в Москве, в нескольких тысячах километров от Бертрана, и не будет путаться под ногами. И ничто не помешает Алле покрепче привязать к себе Виктора и вообще на полную катушку наслаждаться жизнью на средиземноморском курорте.
– Нас будут встречать, – сказала Алла. – Ты должна вести себя соответствующе. Поняла?
Таня снова ничего не ответила. У нее был краткий разговор с отцом по телефону. Он сказал, что принял решение: Алла приедет к нему в Бертран, а ей придется остаться в Москве и продолжить учебу. Ее поразил сухой и безразличный тон отца. Она попыталась возражать, но ничего не помогло.
Итак, всего месяц. Она сможет пробыть месяц в Бертране, а потом, к сентябрю, придется вернуться в Москву. Всего месяц – или целый месяц? Тридцать дней в ее полном распоряжении. Таня понимала, что без Аллы не обошлось, однако она видела, как счастлив отец. Она не собирается мешать ему. Он и так слишком долго был в трауре по умершей пятнадцать лет назад жене.
Сначала по-русски, а затем на ломаном английском объявили, что самолет совершает посадку в аэропорту Генуи. Еще несколько минут – и они оказались на итальянской земле.
Алла как супруга посла находилась в привилегированном положении. В темных очках и с надменной холодной улыбкой она смотрелась великолепно. Не оборачиваясь, она поднялась и первой прошла к трапу. Таня проследовала за ней.
Их действительно ждали. Темный лимузин с дипломатическими номерами. Предупредительный молодой человек сразу бросился к Алле с небольшой прозрачной коробочкой, в которой находились изумительные орхидеи тигровой раскраски.
– Алла Сергеевна, – произнес он, – с прибытием вас. Небольшой подарок от Виктора Викторовича.
– Какая прелесть, – сказала Алла. – Благодарю вас.
– Прошу вас, – молодой человек показал на лимузин. – Меня зовут Игорь, я помощник вашего мужа. К сожалению, сам Виктор Викторович не смог прибыть, ему назначена аудиенция у великого князя Клода-Ноэля.
– Разумеется, – проговорила Алла. – Для моего мужа работа прежде всего. Он представляет за рубежом нашу Родину.
Таня усмехнулась. Алла крайне критически относилась к советскому образу жизни, не стесняясь в выражениях, костерила совковый уклад, но соблюдала осторожность: всего одно неосторожное высказывание, услышанное не тем человеком, – и карьера ее мужа могла полететь под откос. Но Тани Алла не стеснялась.
– А вы Татьяна Викторовна? – Игорь с улыбкой посмотрел на Таню.
Таня смутилась. Она знала, что нравится молодым людям, но пока что все ограничивалось комплиментами и невинными поцелуями.
– Ах да, это моя падчерица, – Алла изящно махнула обтянутой перчаткой рукой. – Игорь, – капризно произнесла она, – нам пора.
Игорь пристально посмотрел на Таню, девушка вспыхнула. Как же она мечтала о настоящей любви. И вот – он, воплощение ее мечтаний. Сильный, красивый, уверенный в себе. Как и ее отец.
– Прошу вас, – Игорь предупредительно распахнул перед Таней дверцу лимузина.
Таня впервые оказалась внутри огромной машины. Там был бар (Алла сразу же потянулась к пузатой коньячной бутылке), цветной телевизор, который показывал итальянскую новостную программу, мягчайшие кожаные сиденья и кондиционер, создававший приятную прохладу.
– Необходимо соблюсти кое-какие таможенные формальности, – сказал Игорь. – У нас дипломатическая неприкосновенность, однако это не избавляет нас от бюрократической волокиты.
– Мой багаж, – заволновалась Алла. Она привезла с собой только половину гардероба, который едва уместился в двенадцати огромных клетчатых чемоданах. – Игорь, вы о нем позаботитесь?
– Конечно же, Алла Сергеевна, – ответил Игорь. – Вам не нужно беспокоиться, к русским в Италии относятся с симпатией, страна во многом социалистическая.
Необходимые процедуры заняли не более получаса, в течение которых Алла лениво потягивала коньяк и перещелкивала с канала на канал. Игорь наконец вернулся.
– Все в полном порядке, – произнес он. – Мы можем ехать. Ваши чемоданы в посольской машине, она последует за нами. Я уже поставил Виктора Викторовича в известность, что вы прибыли.
Путешествие началось. Таня, раскрыв глаза, наблюдала за тем, что происходит на улицах Генуи. Она все-таки дочь дипломата и имела представление о том, что такое жизнь за рубежом, но одно дело слышать рассказы или смотреть видеокассеты, и совсем другое – рассматривать все собственными глазами. Ее поразили пестрые и демократичные одежды. Кто в шортах, наперевес с фотоаппаратами, кто в потертых джинсах и майках.
– Генуя – город туристов, – пояснил Игорь. – Именно поэтому здесь так много воров. Так что будьте внимательны, молодчики на мотоциклах срывают сумочки у хорошо одетых туристок вмиг, а полиция не занимается такими делами.
– Почему? – спросила Таня.
– Или не желает портить отчетность, или состоит в доле с воришками, – ответил Игорь и снова улыбнулся ей. Сердце у Тани замерло. Неужели она ему понравилась?
Лимузин с дипломатическими номерами мчался по улицам и скоро оказался на трассе, которая змеей вилась по гористой местности. Бертран располагался в нескольких часах пути. Алла достала перламутровый веер и стала обмахиваться.
– Мы подъезжаем, – произнес наконец Игорь. – Извините, что пришлось долго ехать, но в Бертране нет собственного аэропорта, только причалы для яхт. Впрочем, вы и сами увидите.
С горного серпантина открылся великолепный вид на крошечное княжество. Оно напоминало подкову: бухта врезалась прямо в берег, а шикарные виллы и светящиеся небоскребы тянулись тонкой полоской вдоль моря.
– Какая красота, – пробормотала Алла. Все сомнения отпали: Бертран именно то место, где она хочет жить. Конечно, здесь всего две тысячи жителей, да и территория государства смешная, то ли семь, то ли десять квадратных километров, но рукой подать до Ниццы, можно и в Париж слетать.
Таню очаровал вид заходящего солнца. Лучи прорезали в облаках, похожих на замки, розовые бойницы. Море казалось темно-синим, практически черным. Неужели в ее распоряжении всего месяц, и потом она покинет это великолепие на целый год?
Москва казалась такой далекой. У Тани защемило сердце. Она расстанется с отцом. И с Игорем. Она быстро посмотрела на молодого человека. Он – как назло! – внимательно следил за ней в автомобильное зеркало. Их взгляды встретились. Таня снова покраснела. Боже мой, нечего вести себя, как девчонка.
– Советское посольство расположено в крошечном замке, раньше там проживала вдовствующая великая княгиня Эдвардина, супруга Филиппа Первого, который правил в девятнадцатом веке, – пояснял Игорь.
– А часто ли устраивают приемы во дворце? – поинтересовалась Алла. Узнав, что Бертран – это монархия, она захватила с собой около десятка вечерних туалетов. Никто не посмеет сказать, что у жены русского посла плохой вкус. Она всех затмит своим великолепием.
– Примерно раз в месяц, – ответил Игорь. – Нынешний великий князь, Клод-Ноэль, вступил на трон всего несколько лет назад. Его отец, Виктор-Иоанн IV, был крайне популярен. Молодой князь пока что предается развеселой жизни, тратит деньги.
– А великая княгиня? – задала вопрос Таня. Ее не занимали великосветские новости, но ей хотелось до смерти, чтобы Игорь обращался именно к ней.
– Клод-Ноэль не женат, и это основная проблема всей страны, – ответил Игорь. – Если у династии Гримбургов, которая правит в Бертране, не будет наследников, то возникнет политическая коллизия. Однако ходят слухи, что он приглядел себе какую-то немецкую герцогиню. Впрочем, такие слухи возникают каждые полгода.
Таню поразили шикарные виллы, которые больше походили на декорации к сказкам: белоснежные башенки, лепнина, мраморные лестницы, ведущие к бассейну.
– Кому все это принадлежит? – спросила она.
Игорь охотно пояснил:
– Как нас учили в школе, а затем в университете, капиталистам, эксплуататорам рабочего класса. А если серьезно, то взгляните направо, видите домик со стеклянным куполом вместо крыши?
Домик оказался расположенной на трех ярусах виллой с великолепным садом, вертолетной площадкой, двумя бассейнами и полем для гольфа.
– Говорят, но только говорят, что он принадлежит Элизабет Тэйлор. А соседний, опять же по слухам, – выгодное капиталовложение одного южноамериканского диктатора. Прелесть Бертрана в том, что в этом карликовом государстве и налоги карликовые. А те, кто кладет в банк деньги, вообще их не платит. За счет этого страна и добывает себе кусок хлеба с маслом.
– И с толстым слоем черной икры, – съязвила Алла.
В ее голосе была заметна неприкрытая зависть. Еще бы, шикарные виллы, жизнь, ради которой она готова продать душу Люциферу и Дракуле, и всего в нескольких метрах – но под присмотром видеокамер, тренированных охранников. Не ее жизнь. Чужая.
– Мы практически на месте, – произнес Игорь.
Машина, проехав еще несколько метров, плавно притормозила. Они оказались около крошечного замка из темно-красного гранита. Стальная решетка, преграждающая путь, отошла в сторону. Они въехали на территорию советского посольства, о чем горделиво извещала натертая до нестерпимого блеска золоченая табличка.
Таня в сгущающейся тьме заметила отца. Но Алла опередила его. Она первой подлетела к Виктору Викторовичу, подставила щеку для поцелуя и сразу же стала жаловаться на невыносимо долгий перелет, длинный путь из Неаполя в Бертран, жару…
– Дочка, как же я рад тебя видеть, – произнес Виктор Викторович, не слушая заливистые речи жены.
Алла, закусив губу, с ненавистью посмотрела на падчерицу. Вся работа насмарку. Стоило Виктору увидеть дочку, как он забыл обо всем. Ну ничего, она постарается убедить мужа, что девчонке нужно как можно быстрее вернуться в Москву и готовиться к новому учебному году.
– Папа! – Таня бросилась к отцу и повисла у него на шее. Она так мечтала об этой встрече. – Как же мне тебя не хватало, папа!
– Я знаю, дочка, – он нежно поцеловал Таню. – Ну, как дела, все в порядке? Ладите с Аллочкой?
Таня на секунду задумалась – стоит ли рассказывать отцу, что с Аллой они иногда не разговаривают неделями, сталкиваются только в прихожей и на кухне, что Алла пропадает вечерами, возвращается поздно, что разговаривает с непонятными мужчинами и тратит деньги направо и налево, приобретая чуть ли не каждый день новую вещь, которую, надев единственный раз, отбрасывает прочь.
1 2 3 4 5 6
Шпионка, пришедшая с севера
* * *
Самолет плавно пошел на снижение. Двигатели работали мерно, рокочущий шум был практически незаметен. Таня вжалась в сиденье и закрыла глаза. Все как в сказке! Еще несколько минут, и она окажется в Италии, в Генуе!
А еще она наконец-то увидит отца.
– Не егози, – раздался повелительный голос.
Таня нехотя обернулась. На соседнем сиденье, элегантно закинув ногу на ногу, в изумрудно-зеленом стильном костюме от лучшего московского портного, расположилась ее мачеха Алла. Тане не нравилось, что полтора года назад отец снова женился. Ее родная мать скончалась от рака, когда Тане минуло четыре. С тех пор прошло почти пятнадцать лет.
Алла прищурила фиалковые глаза, поправила, как всегда, безукоризненную прическу (в этом месяце она была платиновой блондинкой – она прочитала, что в Европе это самый писк) и закурила тонкую сигарету с ментолом. Таня закашлялась. Алла прекрасно знала, что она не выносит табачного дыма, однако нарочно курила, чтобы лишний раз доказать падчерице: главная в семье – она!
– И не плачь, когда увидишь отца, – назидательным тоном произнесла Алла. – Запомни, ты дочь посла. Надеюсь, тебе это ясно?
Таня ничего не ответила. Алла намеренно обращалась с ней, как с ребенком, хотя Таня училась на втором курсе Института международных отношений. Она прекрасно знала, что ее отец, Виктор Викторович Полесский, уже пять месяцев посол Советского Союза в Великом княжестве Бертранском – крошечной монархии, расположенной на Лазурном берегу по соседству с Италией, Францией и Монако.
Отца Таня обожала. Высокий, импозантный, с ранней сединой, он представлял страну за рубежом на самом высшем уровне. В Москве он появлялся нечасто. В отличие от большинства дипсотрудников Виктор Викторович предпочел, чтобы его единственная дочь и молодая жена оставались в Москве. Алла, которой очень хотелось блистать в европейском обществе, была крайне недовольна решением супруга. Она воображала себя на огромной цветной фотографии, в шикарном платье, в бриллиантовом колье – крайне буржуазно, но именно это в полной степени соответствовало ее мечтам о настоящей жизни.
Когда ее мужу предложили столь заманчивый пост, Алла была на седьмом небе от счастья. Собственно, она и вышла замуж за Виктора по расчету. Она до сих пор не знала, понял он это или нет. Алла, обладавшая изящной фигурой, огромными фиалковыми глазами и завистливой душой, понимала, что с девятью классами образования она вряд ли преуспеет в жизни. Два неудачных замужества, двухкомнатная квартира в Москве, потрепанный автомобиль – вот и все, что у нее было. И, слава богу, никаких детей.
Поэтому Виктора Полесского, пятидесятитрехлетнего вдовца с взрослой дочерью, она сочла лакомым кусочком. Немного флирта, глупых улыбок, искусства в постели – и дипломат сделал ей предложение. Алла сразу же прибрала к рукам многочисленные драгоценности, которые остались после первой жены Виктора. Вторым ее шагом было вытравливание из памяти супруга воспоминаний о матери Тани. Под видом обновления дизайна огромной квартиры Алла убрала в чулан все фотографии его первой жены.
Она знала, как подчинить своей воле мужчину. Виктор не оказался исключением. Всего через пару месяцев после заключения брака он стал мягче воска в ее руках. Наконец-то Аллочка смогла получить все, о чем мечтала.
Эксклюзивные портные, элитные косметички, бассейн, солярий, продукты, личный водитель… Всего и перечислить было нельзя. Алла быстро забыла о том, что совсем недавно радовалась, когда получила после развода чешскую люстру и финский сервант. Нет, прошлое навсегда сгинуло, теперь она – Алла Полесская, супруга советского дипломата.
И вот – ее муж стал послом. Разумеется, честолюбивая Алла предпочла бы США, Францию или, на худой конец, Данию, но Великое княжество Бертранское – от одного названия по телу пробегают мурашки. Алла едва отыскала его на карте – крошечное государство, которое тем не менее было важным стратегическим пунктом в Южной Европе. Рядом располагались военно-воздушные базы Америки, а в самом Бертране находилась резидентура ЦРУ.
В двадцать девять лет оказаться за границей, да еще в ранге жены Чрезвычайного и Полномочного Посла, от этого у многих могла бы закружиться голова, но только не у Аллы. Никаких глупостей, все ее похождения и авантюры остались в далеком прошлом.
Единственное, что раздражало Аллу, так это дочка Виктора. Татьяна была моложе ее на десять лет. Алла терпеть не могла рядом с собой хорошеньких женщин. А она видела, что пройдет еще пара лет – и Таня станет настоящей красавицей. Тонкая бледная кожа, глаза цвета миндаля, идеальные зубы, темные вьющиеся волосы. Девчонка явно пошла в мать. Что ни говори, а вкус у Виктора был отменным, он разбирался в женской красоте. Но вовсе не в характерах.
Полесский обожал дочь, однако Алла исподтишка, намеками противодействовала этой любви. Он должен понять, что в его жизни есть всего одна женщина – она сама. И ей это удалось. Виктор все реже вспоминал о Тане, передавал ей приветы, которые Алла, конечно же, пропускала мимо ушей. Девушка училась в МГИМО, и именно этот факт позволил Алле убедить мужа – Таня должна остаться в Москве, на попечении сестры Виктора, старой девы.
– Милый, нельзя же срывать девочку с места только по прихоти, – сладким голосом ворковала Алла, обнимая мужа. Он чувствовал возбуждающее тепло ее тела, облаченное в один прозрачный пеньюар. – Если она отправится в Бертран, то не сможет продолжить образование. В конце концов, она уже взрослая, у нее есть поклонники.
– В самом деле? – Брови Виктора Викторовича взлетели вверх. – Ты мне ничего не говорила.
– Милый, я же не могу раскрывать тебе маленькие секреты, которыми делится со мной твоя дочь, – врала, не краснея, Алла. На самом деле они с Таней в течение двух предыдущих недель едва ли обмолвились двумя десятками ничего не значащих фраз. – У нее есть молодой человек из очень приличной семьи. Пока что ничего серьезного, глупостей я не допущу. Но разлука с ним может плохо сказаться на Танечке.
– Ты, как всегда, права, – Полесский чмокнул супругу в плечо. – Таня останется в Москве.
Алла потянулась, как кошка, вылакавшая целую кринку молока. Она добилась своего. Девчонка останется в Москве, в нескольких тысячах километров от Бертрана, и не будет путаться под ногами. И ничто не помешает Алле покрепче привязать к себе Виктора и вообще на полную катушку наслаждаться жизнью на средиземноморском курорте.
– Нас будут встречать, – сказала Алла. – Ты должна вести себя соответствующе. Поняла?
Таня снова ничего не ответила. У нее был краткий разговор с отцом по телефону. Он сказал, что принял решение: Алла приедет к нему в Бертран, а ей придется остаться в Москве и продолжить учебу. Ее поразил сухой и безразличный тон отца. Она попыталась возражать, но ничего не помогло.
Итак, всего месяц. Она сможет пробыть месяц в Бертране, а потом, к сентябрю, придется вернуться в Москву. Всего месяц – или целый месяц? Тридцать дней в ее полном распоряжении. Таня понимала, что без Аллы не обошлось, однако она видела, как счастлив отец. Она не собирается мешать ему. Он и так слишком долго был в трауре по умершей пятнадцать лет назад жене.
Сначала по-русски, а затем на ломаном английском объявили, что самолет совершает посадку в аэропорту Генуи. Еще несколько минут – и они оказались на итальянской земле.
Алла как супруга посла находилась в привилегированном положении. В темных очках и с надменной холодной улыбкой она смотрелась великолепно. Не оборачиваясь, она поднялась и первой прошла к трапу. Таня проследовала за ней.
Их действительно ждали. Темный лимузин с дипломатическими номерами. Предупредительный молодой человек сразу бросился к Алле с небольшой прозрачной коробочкой, в которой находились изумительные орхидеи тигровой раскраски.
– Алла Сергеевна, – произнес он, – с прибытием вас. Небольшой подарок от Виктора Викторовича.
– Какая прелесть, – сказала Алла. – Благодарю вас.
– Прошу вас, – молодой человек показал на лимузин. – Меня зовут Игорь, я помощник вашего мужа. К сожалению, сам Виктор Викторович не смог прибыть, ему назначена аудиенция у великого князя Клода-Ноэля.
– Разумеется, – проговорила Алла. – Для моего мужа работа прежде всего. Он представляет за рубежом нашу Родину.
Таня усмехнулась. Алла крайне критически относилась к советскому образу жизни, не стесняясь в выражениях, костерила совковый уклад, но соблюдала осторожность: всего одно неосторожное высказывание, услышанное не тем человеком, – и карьера ее мужа могла полететь под откос. Но Тани Алла не стеснялась.
– А вы Татьяна Викторовна? – Игорь с улыбкой посмотрел на Таню.
Таня смутилась. Она знала, что нравится молодым людям, но пока что все ограничивалось комплиментами и невинными поцелуями.
– Ах да, это моя падчерица, – Алла изящно махнула обтянутой перчаткой рукой. – Игорь, – капризно произнесла она, – нам пора.
Игорь пристально посмотрел на Таню, девушка вспыхнула. Как же она мечтала о настоящей любви. И вот – он, воплощение ее мечтаний. Сильный, красивый, уверенный в себе. Как и ее отец.
– Прошу вас, – Игорь предупредительно распахнул перед Таней дверцу лимузина.
Таня впервые оказалась внутри огромной машины. Там был бар (Алла сразу же потянулась к пузатой коньячной бутылке), цветной телевизор, который показывал итальянскую новостную программу, мягчайшие кожаные сиденья и кондиционер, создававший приятную прохладу.
– Необходимо соблюсти кое-какие таможенные формальности, – сказал Игорь. – У нас дипломатическая неприкосновенность, однако это не избавляет нас от бюрократической волокиты.
– Мой багаж, – заволновалась Алла. Она привезла с собой только половину гардероба, который едва уместился в двенадцати огромных клетчатых чемоданах. – Игорь, вы о нем позаботитесь?
– Конечно же, Алла Сергеевна, – ответил Игорь. – Вам не нужно беспокоиться, к русским в Италии относятся с симпатией, страна во многом социалистическая.
Необходимые процедуры заняли не более получаса, в течение которых Алла лениво потягивала коньяк и перещелкивала с канала на канал. Игорь наконец вернулся.
– Все в полном порядке, – произнес он. – Мы можем ехать. Ваши чемоданы в посольской машине, она последует за нами. Я уже поставил Виктора Викторовича в известность, что вы прибыли.
Путешествие началось. Таня, раскрыв глаза, наблюдала за тем, что происходит на улицах Генуи. Она все-таки дочь дипломата и имела представление о том, что такое жизнь за рубежом, но одно дело слышать рассказы или смотреть видеокассеты, и совсем другое – рассматривать все собственными глазами. Ее поразили пестрые и демократичные одежды. Кто в шортах, наперевес с фотоаппаратами, кто в потертых джинсах и майках.
– Генуя – город туристов, – пояснил Игорь. – Именно поэтому здесь так много воров. Так что будьте внимательны, молодчики на мотоциклах срывают сумочки у хорошо одетых туристок вмиг, а полиция не занимается такими делами.
– Почему? – спросила Таня.
– Или не желает портить отчетность, или состоит в доле с воришками, – ответил Игорь и снова улыбнулся ей. Сердце у Тани замерло. Неужели она ему понравилась?
Лимузин с дипломатическими номерами мчался по улицам и скоро оказался на трассе, которая змеей вилась по гористой местности. Бертран располагался в нескольких часах пути. Алла достала перламутровый веер и стала обмахиваться.
– Мы подъезжаем, – произнес наконец Игорь. – Извините, что пришлось долго ехать, но в Бертране нет собственного аэропорта, только причалы для яхт. Впрочем, вы и сами увидите.
С горного серпантина открылся великолепный вид на крошечное княжество. Оно напоминало подкову: бухта врезалась прямо в берег, а шикарные виллы и светящиеся небоскребы тянулись тонкой полоской вдоль моря.
– Какая красота, – пробормотала Алла. Все сомнения отпали: Бертран именно то место, где она хочет жить. Конечно, здесь всего две тысячи жителей, да и территория государства смешная, то ли семь, то ли десять квадратных километров, но рукой подать до Ниццы, можно и в Париж слетать.
Таню очаровал вид заходящего солнца. Лучи прорезали в облаках, похожих на замки, розовые бойницы. Море казалось темно-синим, практически черным. Неужели в ее распоряжении всего месяц, и потом она покинет это великолепие на целый год?
Москва казалась такой далекой. У Тани защемило сердце. Она расстанется с отцом. И с Игорем. Она быстро посмотрела на молодого человека. Он – как назло! – внимательно следил за ней в автомобильное зеркало. Их взгляды встретились. Таня снова покраснела. Боже мой, нечего вести себя, как девчонка.
– Советское посольство расположено в крошечном замке, раньше там проживала вдовствующая великая княгиня Эдвардина, супруга Филиппа Первого, который правил в девятнадцатом веке, – пояснял Игорь.
– А часто ли устраивают приемы во дворце? – поинтересовалась Алла. Узнав, что Бертран – это монархия, она захватила с собой около десятка вечерних туалетов. Никто не посмеет сказать, что у жены русского посла плохой вкус. Она всех затмит своим великолепием.
– Примерно раз в месяц, – ответил Игорь. – Нынешний великий князь, Клод-Ноэль, вступил на трон всего несколько лет назад. Его отец, Виктор-Иоанн IV, был крайне популярен. Молодой князь пока что предается развеселой жизни, тратит деньги.
– А великая княгиня? – задала вопрос Таня. Ее не занимали великосветские новости, но ей хотелось до смерти, чтобы Игорь обращался именно к ней.
– Клод-Ноэль не женат, и это основная проблема всей страны, – ответил Игорь. – Если у династии Гримбургов, которая правит в Бертране, не будет наследников, то возникнет политическая коллизия. Однако ходят слухи, что он приглядел себе какую-то немецкую герцогиню. Впрочем, такие слухи возникают каждые полгода.
Таню поразили шикарные виллы, которые больше походили на декорации к сказкам: белоснежные башенки, лепнина, мраморные лестницы, ведущие к бассейну.
– Кому все это принадлежит? – спросила она.
Игорь охотно пояснил:
– Как нас учили в школе, а затем в университете, капиталистам, эксплуататорам рабочего класса. А если серьезно, то взгляните направо, видите домик со стеклянным куполом вместо крыши?
Домик оказался расположенной на трех ярусах виллой с великолепным садом, вертолетной площадкой, двумя бассейнами и полем для гольфа.
– Говорят, но только говорят, что он принадлежит Элизабет Тэйлор. А соседний, опять же по слухам, – выгодное капиталовложение одного южноамериканского диктатора. Прелесть Бертрана в том, что в этом карликовом государстве и налоги карликовые. А те, кто кладет в банк деньги, вообще их не платит. За счет этого страна и добывает себе кусок хлеба с маслом.
– И с толстым слоем черной икры, – съязвила Алла.
В ее голосе была заметна неприкрытая зависть. Еще бы, шикарные виллы, жизнь, ради которой она готова продать душу Люциферу и Дракуле, и всего в нескольких метрах – но под присмотром видеокамер, тренированных охранников. Не ее жизнь. Чужая.
– Мы практически на месте, – произнес Игорь.
Машина, проехав еще несколько метров, плавно притормозила. Они оказались около крошечного замка из темно-красного гранита. Стальная решетка, преграждающая путь, отошла в сторону. Они въехали на территорию советского посольства, о чем горделиво извещала натертая до нестерпимого блеска золоченая табличка.
Таня в сгущающейся тьме заметила отца. Но Алла опередила его. Она первой подлетела к Виктору Викторовичу, подставила щеку для поцелуя и сразу же стала жаловаться на невыносимо долгий перелет, длинный путь из Неаполя в Бертран, жару…
– Дочка, как же я рад тебя видеть, – произнес Виктор Викторович, не слушая заливистые речи жены.
Алла, закусив губу, с ненавистью посмотрела на падчерицу. Вся работа насмарку. Стоило Виктору увидеть дочку, как он забыл обо всем. Ну ничего, она постарается убедить мужа, что девчонке нужно как можно быстрее вернуться в Москву и готовиться к новому учебному году.
– Папа! – Таня бросилась к отцу и повисла у него на шее. Она так мечтала об этой встрече. – Как же мне тебя не хватало, папа!
– Я знаю, дочка, – он нежно поцеловал Таню. – Ну, как дела, все в порядке? Ладите с Аллочкой?
Таня на секунду задумалась – стоит ли рассказывать отцу, что с Аллой они иногда не разговаривают неделями, сталкиваются только в прихожей и на кухне, что Алла пропадает вечерами, возвращается поздно, что разговаривает с непонятными мужчинами и тратит деньги направо и налево, приобретая чуть ли не каждый день новую вещь, которую, надев единственный раз, отбрасывает прочь.
1 2 3 4 5 6