Тогда ей в голову пришла мысль, что самой приятной привилегией, которой пользовались королевские семейства, была возможность селиться в самых живописных уголках земли.
Лилиан хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть из виду, сбежать, но было слишком поздно. Герцогиня, в компании двух других женщин, направлялась к ней. Бедной Лилиан ничего не оставалось делать, как приклеить к губам улыбку и приготовиться мужественно встретить удар судьбы. Но первая женщина прошла мимо нее, даже не взглянув. Вторая посмотрела сквозь нее, как будто она была пустым местом, а герцогиня, которую мать Лилиан считала одной из своих самых близких подруг, уронила неприязненный взгляд на ребенка, затем прошла мимо, так и не узнав ее.
Лилиан была в шоке. Они проходили мимо нее, как будто она была цветком в горшке. Ее тревогу сменило негодование, и глазами, полными ярости, она уставилась на женщин, замыкавших шествие. Но никто, казалось, не замечал ее.
Она не могла в это поверить. Какая невообразимая невоспитанность и грубость! Лилиан не привыкла, чтобы ее так беспардонно игнорировали. Как они посмели?
И только тут до нее дошло. Спокойно, для них ты не более чем простушка-служанка, которую ты сама вызвалась изображать. Чего еще ты могла ожидать?
Еще с полминуты она продолжала стоять, не двигаясь с места. Нужно было переварить все, что произошло. Порыться в памяти и вспомнить, как она сама относилась к слугам. Неужели она с таким же пренебрежением смотрела на них? Нет, она не помнит за собой ничего подобного. Но с этого момента она будет более внимательна к своим слугам. Это ужасно, когда тебя игнорируют. Просто ужасно.
У лестницы остались только два лакея, которые сопровождали группу гостей. Она посмотрела на них, и они тут же отреагировали. Тот, который был постарше, кивнул ей и одарил улыбкой; второй, невысокий, но самоуверенный паренек со вздернутым носом и большим ртом игриво подмигнул ей.
– Эй, милашка, может, встретимся позже? – небрежно бросил он, когда она проходила мимо.
Она оторопела и невольно выпрямилась. Нечего удивляться, ведь парень принимает ее за няню. Вместо того чтобы ответить на его дерзость, она лишь вскинула голову и плотно сомкнула губы.
Судя по всему, ей придется теперь как-то мириться с подобным обращением к себе.
– Что ж, моя милая крошка, – сказала она, склонив голову к Оливии. – Пойдем домой и хорошенько обдумаем свое положение.
6
С появлением гостей королевский дворец из тихой обители превратился в бедлам. По коридорам носились горничные и слуги, то здесь, то там слышался шум хлопающих дверей, отовсюду доносились голоса.
Лилиан просидела несколько часов, запершись в детской, и чувствовала себя кроликом в клетке. Ей ужасно хотелось выйти и посмотреть, что происходит, но она знала, что это слишком рискованно. Поэтому она играла с Оливией, когда та бодрствовала, или мерила шагами комнату и мечтала о хорошей книге, когда малышка спала. Под вечер шум стал утихать. Похоже, гости наконец угомонились и, по всей вероятности, собрались сейчас в саду к вечернему чаю – часом раньше Лилиан видела, как лакеи устанавливали в саду столы. Улучив момент, Лилиан решила спуститься в кухню, чтобы пополнить запас детского питания.
Кухонная команда была невыразимо рада видеть Оливию, несмотря на то, что все были заняты, раскладывая крошечные сандвичи и пирожные на серебряных тарелках.
– Я сегодня ездила в центр и купила то детское питание, которое вы просили, – сказала Тина, нежно погладив малышку по спинке.
– Спасибо, Тина. Я хочу попробовать покормить ее кашей из злаков. Думаю, она для этого уже достаточно взрослая.
Тина склонила голову к плечу.
– Интересно, сколько ей? – отважилась спросить она.
– Думаю, примерно четыре месяца, – ответила Лилиан и тут же спросила: – Кстати, кто-нибудь знает, где Густав?
Она с нетерпением ждала последних новостей от него. Может, он наконец узнал что-то о родителях девочки. Но никто не смог ответить на ее вопрос.
– Если кто-то увидит его, предайте, что я хотела бы поговорить с ним, – попросила она. – А теперь, я думаю, мне лучше оставить вас. У вас тут много работы.
Она была уже недалеко от детской, когда услышала громкий смех, доносящийся из сада. Остановившись на лестничной площадке, она подошла к огромному окну и выглянула в сад. На лужайке под деревом стояли празднично украшенные столы. За ними сидели нарядные дамы и, казалось, прекрасно проводили время. Вытянув шею, Лилиан принялась рассматривать их, пытаясь отыскать среди них единственного мужчину – принца Патрика.
– Хочешь присоединиться? – внезапно услышала она голос у себя за спиной.
Она резко повернулась. Принц, которого она только что искала среди женщин, стоял перед ней, прислонившись к дверному косяку. На его лице сияла улыбка. У нее перехватило дыхание. Он был ошеломляюще красив – высокий, элегантный, в парадном костюме и рубашке с расстегнутым воротником.
– Ты похожа на ребенка, которого забыли пригласить на день рождения, – продолжал он. – Почему бы тебе ни присоединиться к ним?
Она смутилась и отрицательно покачала головой. Его появление вызвало в ней целую бурю чувств. Это было дурным знаком.
– Спасибо, но я не могу, – поспешила ответить она. – У меня слишком много дел.
– О, эти вечные заботы, которым нет конца!
Она собиралась продолжить свой путь в детскую, но, побоявшись встретиться с его насмешливым взглядом, снова невольно посмотрела в окно.
– У меня есть предложение, – сказал он, выпрямившись. – Я могу попросить, чтобы тебе поставили столик здесь, у окна. Ты сможешь наблюдать за гостями и пить чай.
Эта идея показалась ей довольно заманчивой и забавной. Маленькие сандвичи, которые она видела в кухне, выглядели такими аппетитными! Она могла символически присоединиться к компании и в то же время избежать опасности быть узнанной.
– Чудесная мысль! – с радостью откликнулась она.
– Вот и прекрасно. Подожди, я позвоню дворецкому.
Он зашел в комнату и уже через минуту снова появился.
– Готово.
Тут Лилиан сообразила, что ей понадобится маленькая раскладная коляска для малышки. Она передала Оливию в руки принца.
– Подержи ее, пожалуйста, пока я сбегаю за ее коляской. Я мигом, – бросила она и скрылась за дверью, весело напевая что-то на ходу.
Принц опустил глаза и посмотрел на Оливию. Малышка улыбнулась ему, и он не мог не рассмеяться. Несмотря на ее загадочное имя и лоскуток с фамильным гербом, он был уверен, что она не его ребенок. И все же, если у него когда-нибудь будет свой ребенок, то он будет просто счастлив, если его дитя хоть чем-то будет походить на эту славную малышку.
Лилиан сдержала свое обещание и не заставила себя долго ждать. Она очень удивилась, увидев, что принц держит девочку так, словно он был опытной няней. Вскоре появился лакей со столиком, а следом за ним и Повариха с подносом лакомств. Добродушная толстушка бросила беглый взгляд на принца и внезапно залилась смехом.
– Ты всегда умел обращаться с маленькими детьми, – проговорила она сквозь смех.
Принц посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
– О чем это ты?
– А ты не помнишь? – спросила она, поставив поднос на столик. – Когда ты был маленький, ты как с куклой носился с Мелиссой и никого к ней не подпускал. Ты был хорошим братом и защитником. Я думаю, что, пережив весь тот ужас… Вы же знаете историю, – обратилась она к Лилиан, и ее лицо неожиданно изменилось. – Поэтому у нашего принца и появилось тогда желание оберегать то, что у него осталось.
Она покачала головой, и ее глаза затуманились. Казалось, они смотрели в глубину ее памяти, в то далекое и печальное прошлое.
– Они были слишком маленькими для такого жестокого испытания, – продолжала бормотать Повариха. – Совсем маленькими…
Она с умилением посмотрела на принца с ребенком на руках, улыбнулась, и Лилиан заметила, как она смахнула слезу.
– Что ж, принимайтесь за свой чай. Надеюсь, вам понравится мое угощение. – И она ушла.
Лилиан на мгновение задумалась. Интересно, что в атмосфере этой семьи связь с Октавией ощущалась намного сильнее, чем в семье, где она выросла. Казалось, прошлое было совсем близко, эти люди говорили о нем так, будто все это произошло только вчера. В ее семье прошлое было прошлым, и все пытались отодвинуть его на задний план, чтобы оно не мешало им смотреть в будущее без боли и печали. Она старалась никогда не вспоминать о бедах и утратах тех дней, как будто так их можно было просто вычеркнуть из памяти.
– Большое спасибо, – сказала она принцу, принимая Оливию из его рук и укладывая ее в коляску.
Она заметила, что у стола стоят два кресла и удивилась еще больше, когда принц сел напротив нее.
– Ты что, не собираешься развлекать своих гостей? – спросила она, разливая по чашкам ароматный чай.
– Им и без меня весело, – ответил он.
– Но ведь они приехали навестить тебя, – решила напомнить она.
Он слегка развернулся и положил одну руку на край кресельной спинки.
– В некотором смысле, – ответил он. – По правде говоря, они приехали, чтобы, так сказать, проявить заботу обо мне. Но поскольку я не собираюсь предоставлять им такую возможность, пусть они получат удовольствие, поговорив об этом между собой.
Она пыталась не рассмеяться, но не смогла. В его голосе и манере говорить было столько иронии!
– И которое из их благих намерений заставляет тебя так решительно сопротивляться? – спросила она, откусывая ломтик хрустящего сандвича с лососем.
– Посмотри сама, – сказал он, привлекая ее внимание к окну. – Видишь, вон там, за крайним столиком слева сидят две девушки.
Лилиан быстро поняла, о ком он говорит. Она обратила внимание на этих девушек, когда они только приехали. Одна из них была блондинкой, а вторая брюнеткой.
– Они молоды, – продолжал он, и его брови при этом изогнулись так, будто эта мысль заставила его задуматься. – В этом есть некоторое преимущество – их еще можно чему-то научить. У женщин постарше слишком много собственных идей и мнений. Как, например, у тебя.
Он бросил на нее дразнящий взгляд.
– Постарше?! – возмутилась она. – Ты хочешь сказать, что я уже не так молода?
Но он ничего не ответил и жестом снова привлек ее внимание к девушкам на лужайке. Девушки о чем-то оживленно разговаривали и периодически наклонялись друг к дружке, как будто делились секретами. Они были милы как весенние цветы и беззаботны как дети.
– Богатый выбор, как ты находишь? – спросил он, склонив голову набок.
– О чем это ты?
Его взгляд скользнул по ее лицу. Она ощутила его почти как прикосновение и невольно приложила руку к щеке. Тень улыбки пробежала по его губам.
– Я не люблю, когда мною пытаются управлять, – тихо произнес он.
– Я заметила, – сказала она и сделала глоток из своей чашки. – Кто-то из них пытается управлять тобой?
– Абсолютно верно, – согласился он. – Похоже, у моей тетушки Камиллы только одна цель в жизни – прибрать меня к рукам и слепить из меня то, что ей хотелось бы.
Лилиан знала, о ком он говорит. Эта женщина занимала видную позицию в октавианском светском обществе.
– И что же эта тетушка пытается заставить тебя сделать? – сказала она, глядя прямо ему в глаза.
– Она хочет, чтобы я женился на одной из этих очаровательных девушек.
– Но ведь ты же помолвлен! – возмутилась она.
Он вздохнул и покачал головой.
– Знаешь, эта помолвка в свое время помогла мне удержаться от многих глупостей. Но теперь многие считают, что в ней нет никакого смысла. По их мнению, к настоящему времени я должен был уже жениться, но, поскольку я не сделал этого, то мне следует расторгнуть брачное соглашение и сбросить со своих плеч бесполезный груз.
– Но почему? Разве такое возможно?
Лилиан была крайне возмущена. Одно дело, когда она сама приняла решение расторгнуть помолвку, но совсем другое дело, когда другие, посторонние люди, пытаются решить за нее, что ей делать. И за нее, и за него.
– А ты как думаешь? – задумчиво спросил он. – Мне кажется, что время помолвок прошло. Как по-твоему?
– Я с тобой не согласна, – решительно заявила она. – В брачных договорах есть смысл. И последние исследования показывают, что браки по договору намного прочнее, чем браки по любви.
Ей не верилось, что все это слетает с ее языка. К этим доводам обычно прибегала ее мать, когда Лилиан горячо пыталась осуждать какие-либо старые порядки и уклады. Но как ее мать ни старалась, она не смогла ее переубедить. Почему же теперь она сама решила, что сможет переубедить Патрика? И вообще, почему она вдруг захотела его переубедить? Лилиан поглядела на него и поняла, что с тех пор, как узнала его, она сама незаметно и сильно изменилась.
– По правде говоря, мне нравилось быть помолвленным, – продолжал он. – Это заставляло меня быть осторожным в отношениях с девушками, когда я был моложе. Если какая-нибудь юная особа заговаривала о женитьбе, я мягко напоминал ей о том, что я помолвлен, и на этом все заканчивалось.
Лилиан выслушала его спокойно. Его слова не вызвали в ней бурю возмущения. Похоже, она становится мудрее.
– Скажи, почему ты так настойчиво пытаешься убедить меня в том, что ты грубиян?
– А ты не веришь? – с притворным удивлением спросил он.
Она наградила его таинственной улыбкой и отвернулась.
– Подожди. Скажи, что мне сделать, чтобы ты поверила?
– Что бы ты ни делал, я на это больше не куплюсь, – заявила она. – Мне кажется, я успела тебя хорошо узнать. Можешь стараться сколько угодно, но тебе не удастся вызвать у меня неприязнь. Ты все равно нравишься мне.
– Нравлюсь? – удивленно переспросил он. – Правда?
В его тоне слышалось не только удивление. Похоже, ее слова глубоко тронули его.
Она неожиданно смутилась. Ее признание было слишком откровенным. Надеясь скрыть свое смущение, она повернулась к Оливии, но малышка сладко спала в коляске, тихонько посапывая. Глядя на спящую малышку, Лилиан мгновенно успокоилась, и на ее губах появилась улыбка. Разве можно не улыбаться, глядя на это прелестное дитя?
Она посмотрела на принца, надеясь, что он разделит с ней чувство умиления спящим ребенком, но обнаружила, что он смотрит не на ребенка, а на нее. Его взгляд был таким упорным, что она испугалась.
– Не нужно, – сказала она.
– Что не нужно?
– Не нужно так смотреть на меня.
– А можно мне вместо этого поцеловать тебя?
Она сделала вид, что пропустила его слова мимо ушей, и попыталась выглядеть невозмутимой.
– Почему меня? Почему ты не хочешь поцеловать одну из них? – спросила она и кивнула в сторону юных красавиц на лужайке.
– А они хорошенькие, не правда ли? – не спуская с нее глаз, сказал он.
В эту минуту его интересовала только она – эта необыкновенная, дерзкая и откровенная няня. Он даже передвинул кресло, пытаясь быть поближе к ней.
– Да, красивые девушки, – ответила она, едва дыша. – Выбирай любую и целуй ее.
Он медленно покачал головой, потянулся к ней и нежно прикоснулся пальцем к ее щеке.
– Я не хочу целовать одну из них. Я хочу целовать тебя.
Как она ни старалась, но ее затуманенный разум отказался прийти ей на помощь и придумать хоть какой-нибудь повод, чтобы возразить ему.
Он наклонился к ней еще ближе, и она не отпрянула. Осторожно обхватив рукой ее плечи, он притянул ее к себе.
– Потому что мне нужна ты, – пробормотал он, зарывшись носом в ее роскошные локоны.
– Я… я думала, что мы решили не делать этого больше, – взволнованно проговорила она.
– Я не помню, – прошептал он, приблизившись к ее лицу.
Он прикоснулся губами к ее губам и стал слегка покусывать их, пытаясь возбудить ее. Она вздохнула и почувствовала, как по ее телу прокатилась дрожь. Он снова целовал ее, и она льнула к нему, жаждала его теплых прикосновений. Его поцелуи опьяняли, зажигали, волновали. Ей казалось, будто она растворяется в потоке чувств, теряя всякую связь с окружающим миром.
Внезапно из комнаты послышался телефонный звонок, но ни он, ни она не отреагировали на него. Телефон продолжал настойчиво звонить. Наконец Патрик вздохнул и отодвинулся от нее. Посмотрев на нее долгим взглядом, он нехотя встал и прошел в комнату.
– Слушаю!
Она закрыла глаза, все еще ощущая тепло его объятий.
– Хорошо, – снова послышался его голос из комнаты. – Я сейчас спущусь. Скажите Камилле, что я прошу прощения за опоздание, что меня задержали более важные дела. Да, так и передайте. Я буду через пару минут.
Он вернулся на лестничную площадку. Его губы изогнулись в усмешке, а глаза были полны сожаления.
– Мы ужинаем в семь часов в Обеденном зале. Ты присоединишься к нам?
На ее губах еще горел его поцелуй. Ей хотелось быть с ним, она была готова последовать за ним куда угодно и разделить с ним все даже его дыхание. Но, видимо, наступил момент спуститься с заоблачных высей на землю.
– Это невозможно, – тихо проговорила она. – Я буду ужинать в детской. Ты сам знаешь, что место няни – в детской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Лилиан хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть из виду, сбежать, но было слишком поздно. Герцогиня, в компании двух других женщин, направлялась к ней. Бедной Лилиан ничего не оставалось делать, как приклеить к губам улыбку и приготовиться мужественно встретить удар судьбы. Но первая женщина прошла мимо нее, даже не взглянув. Вторая посмотрела сквозь нее, как будто она была пустым местом, а герцогиня, которую мать Лилиан считала одной из своих самых близких подруг, уронила неприязненный взгляд на ребенка, затем прошла мимо, так и не узнав ее.
Лилиан была в шоке. Они проходили мимо нее, как будто она была цветком в горшке. Ее тревогу сменило негодование, и глазами, полными ярости, она уставилась на женщин, замыкавших шествие. Но никто, казалось, не замечал ее.
Она не могла в это поверить. Какая невообразимая невоспитанность и грубость! Лилиан не привыкла, чтобы ее так беспардонно игнорировали. Как они посмели?
И только тут до нее дошло. Спокойно, для них ты не более чем простушка-служанка, которую ты сама вызвалась изображать. Чего еще ты могла ожидать?
Еще с полминуты она продолжала стоять, не двигаясь с места. Нужно было переварить все, что произошло. Порыться в памяти и вспомнить, как она сама относилась к слугам. Неужели она с таким же пренебрежением смотрела на них? Нет, она не помнит за собой ничего подобного. Но с этого момента она будет более внимательна к своим слугам. Это ужасно, когда тебя игнорируют. Просто ужасно.
У лестницы остались только два лакея, которые сопровождали группу гостей. Она посмотрела на них, и они тут же отреагировали. Тот, который был постарше, кивнул ей и одарил улыбкой; второй, невысокий, но самоуверенный паренек со вздернутым носом и большим ртом игриво подмигнул ей.
– Эй, милашка, может, встретимся позже? – небрежно бросил он, когда она проходила мимо.
Она оторопела и невольно выпрямилась. Нечего удивляться, ведь парень принимает ее за няню. Вместо того чтобы ответить на его дерзость, она лишь вскинула голову и плотно сомкнула губы.
Судя по всему, ей придется теперь как-то мириться с подобным обращением к себе.
– Что ж, моя милая крошка, – сказала она, склонив голову к Оливии. – Пойдем домой и хорошенько обдумаем свое положение.
6
С появлением гостей королевский дворец из тихой обители превратился в бедлам. По коридорам носились горничные и слуги, то здесь, то там слышался шум хлопающих дверей, отовсюду доносились голоса.
Лилиан просидела несколько часов, запершись в детской, и чувствовала себя кроликом в клетке. Ей ужасно хотелось выйти и посмотреть, что происходит, но она знала, что это слишком рискованно. Поэтому она играла с Оливией, когда та бодрствовала, или мерила шагами комнату и мечтала о хорошей книге, когда малышка спала. Под вечер шум стал утихать. Похоже, гости наконец угомонились и, по всей вероятности, собрались сейчас в саду к вечернему чаю – часом раньше Лилиан видела, как лакеи устанавливали в саду столы. Улучив момент, Лилиан решила спуститься в кухню, чтобы пополнить запас детского питания.
Кухонная команда была невыразимо рада видеть Оливию, несмотря на то, что все были заняты, раскладывая крошечные сандвичи и пирожные на серебряных тарелках.
– Я сегодня ездила в центр и купила то детское питание, которое вы просили, – сказала Тина, нежно погладив малышку по спинке.
– Спасибо, Тина. Я хочу попробовать покормить ее кашей из злаков. Думаю, она для этого уже достаточно взрослая.
Тина склонила голову к плечу.
– Интересно, сколько ей? – отважилась спросить она.
– Думаю, примерно четыре месяца, – ответила Лилиан и тут же спросила: – Кстати, кто-нибудь знает, где Густав?
Она с нетерпением ждала последних новостей от него. Может, он наконец узнал что-то о родителях девочки. Но никто не смог ответить на ее вопрос.
– Если кто-то увидит его, предайте, что я хотела бы поговорить с ним, – попросила она. – А теперь, я думаю, мне лучше оставить вас. У вас тут много работы.
Она была уже недалеко от детской, когда услышала громкий смех, доносящийся из сада. Остановившись на лестничной площадке, она подошла к огромному окну и выглянула в сад. На лужайке под деревом стояли празднично украшенные столы. За ними сидели нарядные дамы и, казалось, прекрасно проводили время. Вытянув шею, Лилиан принялась рассматривать их, пытаясь отыскать среди них единственного мужчину – принца Патрика.
– Хочешь присоединиться? – внезапно услышала она голос у себя за спиной.
Она резко повернулась. Принц, которого она только что искала среди женщин, стоял перед ней, прислонившись к дверному косяку. На его лице сияла улыбка. У нее перехватило дыхание. Он был ошеломляюще красив – высокий, элегантный, в парадном костюме и рубашке с расстегнутым воротником.
– Ты похожа на ребенка, которого забыли пригласить на день рождения, – продолжал он. – Почему бы тебе ни присоединиться к ним?
Она смутилась и отрицательно покачала головой. Его появление вызвало в ней целую бурю чувств. Это было дурным знаком.
– Спасибо, но я не могу, – поспешила ответить она. – У меня слишком много дел.
– О, эти вечные заботы, которым нет конца!
Она собиралась продолжить свой путь в детскую, но, побоявшись встретиться с его насмешливым взглядом, снова невольно посмотрела в окно.
– У меня есть предложение, – сказал он, выпрямившись. – Я могу попросить, чтобы тебе поставили столик здесь, у окна. Ты сможешь наблюдать за гостями и пить чай.
Эта идея показалась ей довольно заманчивой и забавной. Маленькие сандвичи, которые она видела в кухне, выглядели такими аппетитными! Она могла символически присоединиться к компании и в то же время избежать опасности быть узнанной.
– Чудесная мысль! – с радостью откликнулась она.
– Вот и прекрасно. Подожди, я позвоню дворецкому.
Он зашел в комнату и уже через минуту снова появился.
– Готово.
Тут Лилиан сообразила, что ей понадобится маленькая раскладная коляска для малышки. Она передала Оливию в руки принца.
– Подержи ее, пожалуйста, пока я сбегаю за ее коляской. Я мигом, – бросила она и скрылась за дверью, весело напевая что-то на ходу.
Принц опустил глаза и посмотрел на Оливию. Малышка улыбнулась ему, и он не мог не рассмеяться. Несмотря на ее загадочное имя и лоскуток с фамильным гербом, он был уверен, что она не его ребенок. И все же, если у него когда-нибудь будет свой ребенок, то он будет просто счастлив, если его дитя хоть чем-то будет походить на эту славную малышку.
Лилиан сдержала свое обещание и не заставила себя долго ждать. Она очень удивилась, увидев, что принц держит девочку так, словно он был опытной няней. Вскоре появился лакей со столиком, а следом за ним и Повариха с подносом лакомств. Добродушная толстушка бросила беглый взгляд на принца и внезапно залилась смехом.
– Ты всегда умел обращаться с маленькими детьми, – проговорила она сквозь смех.
Принц посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
– О чем это ты?
– А ты не помнишь? – спросила она, поставив поднос на столик. – Когда ты был маленький, ты как с куклой носился с Мелиссой и никого к ней не подпускал. Ты был хорошим братом и защитником. Я думаю, что, пережив весь тот ужас… Вы же знаете историю, – обратилась она к Лилиан, и ее лицо неожиданно изменилось. – Поэтому у нашего принца и появилось тогда желание оберегать то, что у него осталось.
Она покачала головой, и ее глаза затуманились. Казалось, они смотрели в глубину ее памяти, в то далекое и печальное прошлое.
– Они были слишком маленькими для такого жестокого испытания, – продолжала бормотать Повариха. – Совсем маленькими…
Она с умилением посмотрела на принца с ребенком на руках, улыбнулась, и Лилиан заметила, как она смахнула слезу.
– Что ж, принимайтесь за свой чай. Надеюсь, вам понравится мое угощение. – И она ушла.
Лилиан на мгновение задумалась. Интересно, что в атмосфере этой семьи связь с Октавией ощущалась намного сильнее, чем в семье, где она выросла. Казалось, прошлое было совсем близко, эти люди говорили о нем так, будто все это произошло только вчера. В ее семье прошлое было прошлым, и все пытались отодвинуть его на задний план, чтобы оно не мешало им смотреть в будущее без боли и печали. Она старалась никогда не вспоминать о бедах и утратах тех дней, как будто так их можно было просто вычеркнуть из памяти.
– Большое спасибо, – сказала она принцу, принимая Оливию из его рук и укладывая ее в коляску.
Она заметила, что у стола стоят два кресла и удивилась еще больше, когда принц сел напротив нее.
– Ты что, не собираешься развлекать своих гостей? – спросила она, разливая по чашкам ароматный чай.
– Им и без меня весело, – ответил он.
– Но ведь они приехали навестить тебя, – решила напомнить она.
Он слегка развернулся и положил одну руку на край кресельной спинки.
– В некотором смысле, – ответил он. – По правде говоря, они приехали, чтобы, так сказать, проявить заботу обо мне. Но поскольку я не собираюсь предоставлять им такую возможность, пусть они получат удовольствие, поговорив об этом между собой.
Она пыталась не рассмеяться, но не смогла. В его голосе и манере говорить было столько иронии!
– И которое из их благих намерений заставляет тебя так решительно сопротивляться? – спросила она, откусывая ломтик хрустящего сандвича с лососем.
– Посмотри сама, – сказал он, привлекая ее внимание к окну. – Видишь, вон там, за крайним столиком слева сидят две девушки.
Лилиан быстро поняла, о ком он говорит. Она обратила внимание на этих девушек, когда они только приехали. Одна из них была блондинкой, а вторая брюнеткой.
– Они молоды, – продолжал он, и его брови при этом изогнулись так, будто эта мысль заставила его задуматься. – В этом есть некоторое преимущество – их еще можно чему-то научить. У женщин постарше слишком много собственных идей и мнений. Как, например, у тебя.
Он бросил на нее дразнящий взгляд.
– Постарше?! – возмутилась она. – Ты хочешь сказать, что я уже не так молода?
Но он ничего не ответил и жестом снова привлек ее внимание к девушкам на лужайке. Девушки о чем-то оживленно разговаривали и периодически наклонялись друг к дружке, как будто делились секретами. Они были милы как весенние цветы и беззаботны как дети.
– Богатый выбор, как ты находишь? – спросил он, склонив голову набок.
– О чем это ты?
Его взгляд скользнул по ее лицу. Она ощутила его почти как прикосновение и невольно приложила руку к щеке. Тень улыбки пробежала по его губам.
– Я не люблю, когда мною пытаются управлять, – тихо произнес он.
– Я заметила, – сказала она и сделала глоток из своей чашки. – Кто-то из них пытается управлять тобой?
– Абсолютно верно, – согласился он. – Похоже, у моей тетушки Камиллы только одна цель в жизни – прибрать меня к рукам и слепить из меня то, что ей хотелось бы.
Лилиан знала, о ком он говорит. Эта женщина занимала видную позицию в октавианском светском обществе.
– И что же эта тетушка пытается заставить тебя сделать? – сказала она, глядя прямо ему в глаза.
– Она хочет, чтобы я женился на одной из этих очаровательных девушек.
– Но ведь ты же помолвлен! – возмутилась она.
Он вздохнул и покачал головой.
– Знаешь, эта помолвка в свое время помогла мне удержаться от многих глупостей. Но теперь многие считают, что в ней нет никакого смысла. По их мнению, к настоящему времени я должен был уже жениться, но, поскольку я не сделал этого, то мне следует расторгнуть брачное соглашение и сбросить со своих плеч бесполезный груз.
– Но почему? Разве такое возможно?
Лилиан была крайне возмущена. Одно дело, когда она сама приняла решение расторгнуть помолвку, но совсем другое дело, когда другие, посторонние люди, пытаются решить за нее, что ей делать. И за нее, и за него.
– А ты как думаешь? – задумчиво спросил он. – Мне кажется, что время помолвок прошло. Как по-твоему?
– Я с тобой не согласна, – решительно заявила она. – В брачных договорах есть смысл. И последние исследования показывают, что браки по договору намного прочнее, чем браки по любви.
Ей не верилось, что все это слетает с ее языка. К этим доводам обычно прибегала ее мать, когда Лилиан горячо пыталась осуждать какие-либо старые порядки и уклады. Но как ее мать ни старалась, она не смогла ее переубедить. Почему же теперь она сама решила, что сможет переубедить Патрика? И вообще, почему она вдруг захотела его переубедить? Лилиан поглядела на него и поняла, что с тех пор, как узнала его, она сама незаметно и сильно изменилась.
– По правде говоря, мне нравилось быть помолвленным, – продолжал он. – Это заставляло меня быть осторожным в отношениях с девушками, когда я был моложе. Если какая-нибудь юная особа заговаривала о женитьбе, я мягко напоминал ей о том, что я помолвлен, и на этом все заканчивалось.
Лилиан выслушала его спокойно. Его слова не вызвали в ней бурю возмущения. Похоже, она становится мудрее.
– Скажи, почему ты так настойчиво пытаешься убедить меня в том, что ты грубиян?
– А ты не веришь? – с притворным удивлением спросил он.
Она наградила его таинственной улыбкой и отвернулась.
– Подожди. Скажи, что мне сделать, чтобы ты поверила?
– Что бы ты ни делал, я на это больше не куплюсь, – заявила она. – Мне кажется, я успела тебя хорошо узнать. Можешь стараться сколько угодно, но тебе не удастся вызвать у меня неприязнь. Ты все равно нравишься мне.
– Нравлюсь? – удивленно переспросил он. – Правда?
В его тоне слышалось не только удивление. Похоже, ее слова глубоко тронули его.
Она неожиданно смутилась. Ее признание было слишком откровенным. Надеясь скрыть свое смущение, она повернулась к Оливии, но малышка сладко спала в коляске, тихонько посапывая. Глядя на спящую малышку, Лилиан мгновенно успокоилась, и на ее губах появилась улыбка. Разве можно не улыбаться, глядя на это прелестное дитя?
Она посмотрела на принца, надеясь, что он разделит с ней чувство умиления спящим ребенком, но обнаружила, что он смотрит не на ребенка, а на нее. Его взгляд был таким упорным, что она испугалась.
– Не нужно, – сказала она.
– Что не нужно?
– Не нужно так смотреть на меня.
– А можно мне вместо этого поцеловать тебя?
Она сделала вид, что пропустила его слова мимо ушей, и попыталась выглядеть невозмутимой.
– Почему меня? Почему ты не хочешь поцеловать одну из них? – спросила она и кивнула в сторону юных красавиц на лужайке.
– А они хорошенькие, не правда ли? – не спуская с нее глаз, сказал он.
В эту минуту его интересовала только она – эта необыкновенная, дерзкая и откровенная няня. Он даже передвинул кресло, пытаясь быть поближе к ней.
– Да, красивые девушки, – ответила она, едва дыша. – Выбирай любую и целуй ее.
Он медленно покачал головой, потянулся к ней и нежно прикоснулся пальцем к ее щеке.
– Я не хочу целовать одну из них. Я хочу целовать тебя.
Как она ни старалась, но ее затуманенный разум отказался прийти ей на помощь и придумать хоть какой-нибудь повод, чтобы возразить ему.
Он наклонился к ней еще ближе, и она не отпрянула. Осторожно обхватив рукой ее плечи, он притянул ее к себе.
– Потому что мне нужна ты, – пробормотал он, зарывшись носом в ее роскошные локоны.
– Я… я думала, что мы решили не делать этого больше, – взволнованно проговорила она.
– Я не помню, – прошептал он, приблизившись к ее лицу.
Он прикоснулся губами к ее губам и стал слегка покусывать их, пытаясь возбудить ее. Она вздохнула и почувствовала, как по ее телу прокатилась дрожь. Он снова целовал ее, и она льнула к нему, жаждала его теплых прикосновений. Его поцелуи опьяняли, зажигали, волновали. Ей казалось, будто она растворяется в потоке чувств, теряя всякую связь с окружающим миром.
Внезапно из комнаты послышался телефонный звонок, но ни он, ни она не отреагировали на него. Телефон продолжал настойчиво звонить. Наконец Патрик вздохнул и отодвинулся от нее. Посмотрев на нее долгим взглядом, он нехотя встал и прошел в комнату.
– Слушаю!
Она закрыла глаза, все еще ощущая тепло его объятий.
– Хорошо, – снова послышался его голос из комнаты. – Я сейчас спущусь. Скажите Камилле, что я прошу прощения за опоздание, что меня задержали более важные дела. Да, так и передайте. Я буду через пару минут.
Он вернулся на лестничную площадку. Его губы изогнулись в усмешке, а глаза были полны сожаления.
– Мы ужинаем в семь часов в Обеденном зале. Ты присоединишься к нам?
На ее губах еще горел его поцелуй. Ей хотелось быть с ним, она была готова последовать за ним куда угодно и разделить с ним все даже его дыхание. Но, видимо, наступил момент спуститься с заоблачных высей на землю.
– Это невозможно, – тихо проговорила она. – Я буду ужинать в детской. Ты сам знаешь, что место няни – в детской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15