Она инстинктивно чувствовала, что ей надо встряхнуться, окунуться с головой в работу, сразу станет легче.
Гольвезе ей понравился. С таким человеком легко работать, несмотря на его явное лидерство во всем. Ей нравилось, что он способен уважать чужое мнение, ценить самостоятельность в других. Он не мелочен, умен и талантлив. Что еще можно желать от шефа? Его репутация Дон Жуана ее не волновала вовсе. Она почему-то знала, что в этом смысле Гольвезе опасаться не следует. Он лучше других понимает, что реально, а что нет. Такой человек, как он, никогда не станет преследовать женщину за отказ вступить в интимную связь. Кроме того, она чувствовала, что заинтересовала его не только как женщина. То, что она произвела на него впечатление, было очевидно. Он так выразительно смотрел на нее там, в ресторане, прямо проглотить был готов. Но натиска, перехода в наступление не было ни словом, ни намеком. Итак, на этот счет Паола была спокойна.
Припарковавшись на противоположной стороне улицы, Паола некоторое время разглядывала внушительный особняк, занимаемый фирмой Гольвезе. Как и большинство зданий в центре Милана, построен минимум в прошлом веке. Фасад, отделанный грубо отесанными каменными плитами, оживляли кариатиды в виде полуобнаженных дев и мужчин с могучими торсами. Как раз в стиле Гольвезе, с улыбкой подумала Паола. Строго, выдержанно, но с намеком. Она вдруг живо представила себе Гольвезе, еще достаточно молодого. В поисках подходящего здания для своей будущей фирмы он, наверное, остановился на этом самом месте, разглядывая фасад напротив, и его воображение вмиг заработало. Улыбка фавна пробежала по его лицу, и он со всех ног бросился к агенту по недвижимости. Скорее всего, это было совсем не так, но картинка, возникшая в голове Паолы, позабавила ее. Она улыбнулась сама себе и решительно направилась к входу.
В приемной Гольвезе была только его секретарша, худая бледная девица с огромными, густо накрашенными глазами и темно-фиолетовыми губами, которые только подчеркивали бледность лица. Густые черные волосы каскадом падали на плечи. Так и просится на обложку журнала для мужчин, подумала Паола и улыбнулась ей. Девица окинула ее холодным, неприязненным взглядом. Как ледяной водой окатила. Уж не видит ли она во мне конкурентку, промелькнуло в голове Паолы.
– У меня назначена встреча с господином Гольвезе на десять часов. Мое имя Паола Контини.
В глазах у той мелькнула растерянность.
– Вы секретарша? – вдруг спросила она.
– Нет.
Девица заметно расслабилась, даже ухитрилась выдавить из себя подобие улыбки. Она не без труда выбралась из-за стола и направилась к двери кабинета. Паолу поразил ее рост: явно под сто восемьдесят сантиметров, да еще каблуки сантиметров десять. Ну, Гольвезе дает. Крошечные кожаные шорты едва прикрывали ее упругий, округлый задик, ноги, обтянутые плотными черными колготками, были умопомрачительно красивы. Интересно, как он работает, зная, что за стенкой сидит такое сногсшибательное существо. А может быть, это и есть секрет его молодости в неполные семьдесят лет. Паола усмехнулась про себя. Да… Поразительный все же тип этот Гольвезе.
Гольвезе встал из-за стола ей навстречу. Темно-коричневый костюм и яркий цветастый галстук в тон с жилеткой удивительно шли ему.
– Синьорина, добрый день. Я вас с нетерпением поджидаю с самого утра.
– Но мы, кажется, договаривались на десять часов, а сейчас как раз…
– Не лишайте старика приятных минут ожидания. Предвкушение удовольствия – это же такая прелесть. Лучшая часть жизни. У меня к вам очень интересное предложение, я уверен, вам понравится. Марго, принесите нам… Что бы вы хотели, синьорина Контини?
– Чаю со льдом, пожалуйста.
– Марго, чаю со льдом синьорине, а мне кофе, как обычно. Синьорина Контини, прошу вас, садитесь.
Широким жестом он указал ей на глубокий кожаный диван, уютно располагавшийся в углу кабинета вместе с двумя такими же креслами и изящным журнальным столиком. Паола села, Гольвезе устроился в кресле.
– Ну что же вы, Марго, мы ждем.
Секретарша нехотя закрыла за собой дверь.
Гольвезе проворно обернулся к Паоле.
– Не хочет оставлять меня наедине с вами, дурочка. Совсем забыла, что секретарь – это все же работа. Ну ладно, это пустяки. Я сам виноват, и дело не в этом.
Гольвезе весь светился возбуждением, глаза горели, щеки пошли лукавыми складками.
– Я тут замыслил одно дело, и как раз появились вы. Когда вы вошли в ресторан, там, в Тремеццо, я сразу понял, что вы музыкальны и у вас прекрасное чувство ритма.
– Но как вы могли это понять? Как Шерлок Холмс – по спущенной петле на чулке или оторванной пуговице?
– Ничуть не бывало. Из-за стены приглушенно доносилась музыка, и вы подсознательно двигались в такт. Я такое видел на Ямайке. Но там люди рождаются с музыкой в крови. У нас такое случается крайне редко. Вы обладаете этим уникальным качеством. А для той работы, которую я хочу вам предложить, это необходимое условие.
Паола с интересом слушала его. Ей нравилось наблюдать за ним. Он был настолько увлечен своей идеей, что, казалось, от него вот-вот полетят искры.
– Скажите же наконец, что вы задумали, не томите.
Паола невольно заразилась его энтузиазмом, и ей не терпелось узнать, что у него на уме.
– Ага, я вас заинтересовал. Что и требовалось. – Пауза. – Я решил. – Пауза. – Заняться. – Пауза.
– О-о-о, – застонала Паола. – Вы самый настоящий садист.
Он рассмеялся, довольный.
– Просто я никогда с ходу не могу выговорить это слово. Их все придумывают наши друзья американцы, чтобы показать, что они самые крутые. Клипмейкерство. Вот, получилось. Клипмейкерство! Гольвезе решил оставить свой след в этом благородном деле с варварским названием. Как вы насчет того, чтобы возглавить это направление, подобрать команду, человека два-три, не более, но незаурядных, надежных, со свежим взглядом на жизнь. Это для начала.
У Паолы даже дух захватило от феноменальных перспектив, которые открывались перед ней. Гольвезе обладал уникальным качеством увлекать всех вокруг своими идеями, настолько, что люди начинали считать их своими, болеть за них, как за свои. Именно поэтому дела у него шли столь успешно.
Паола уже начала перебирать в уме возможные кандидатуры. Конечно же, она пригласит Симону. Им хорошо работается вместе, кроме того, Симона с присущей ей рассудительностью удачно уравновешивает всплески бурного воображения Паолы. Кто еще может подойти для ее команды? Паола погрузилась в размышления, не замечая пристального взгляда Гольвезе. А тот просто наслаждался. Он обожал увлекающихся людей и всегда искренне радовался, когда встречался с такими. Прищуренные глаза Паолы, вдруг ставший сосредоточенным взгляд, твердая линия губ – все говорило о том, что она полностью захвачена его идеей и согласна на все его условия. Она уже обдумывает, кого бы взять в дело, и у нее не возникает к нему никаких дополнительных вопросов. Он не ошибся. Она несомненно его человек.
– Гвидо Пикколо, вот кто нам нужен, – вдруг воскликнула Паола и, поняв, что думает вслух, покраснела. – Я начала обдумывать…
– …Кого бы пригласить в команду, – закончил за нее Гольвезе.
– Вы просто чародей. Читаете мои мысли.
– Они так явно написаны у вас на лице, что только слепой не понял бы, о чем вы думаете. Кроме того, мы с вами похожи. Я тоже включаюсь с полуоборота.
Оба рассмеялись. Дверь распахнулась, и на пороге возникла секретарша с подносом. Расставляя на столе чашки, она исподлобья бросала на Паолу и Гольвезе негодующие взгляды, но те ничего не замечали. Они оживленно обсуждали волнующий их обоих вопрос. Паола рассказывала Гольвезе о Пикколо, какой это замечательный художник и человек, как здорово было бы заполучить его.
– А это, пожалуй, недурная мысль, переманить у Риджини его лучших специалистов. Над этим стоит подумать. Тогда «король останется голым».
Гольвезе даже руки потер от удовольствия, потом вдруг спохватился, сделал Паоле знак молчать и выразительно посмотрел на секретаршу. Та передернула плечами и вышла, прикрыв за собой дверь.
– У меня есть серьезные основания полагать, что она, – Гольвезе указал глазами на дверь, – продает Риджини информацию о моей фирме. Например, о встрече с русским. Но пока это только догадки, ничем не подкрепленные. Мне еще предстоит со всем разобраться серьезно и не торопясь.
Глаза Паолы широко раскрылись. Бог ты мой, как все просто! Подослать к такой сексапильной и недалекой девице какого-нибудь бойкого молодца, типа Марио, которому ничего не стоит разыграть влюбленного, тем более, что девушка очень и очень недурна, и дело сделано. Она будет как воск в его руках, сама не заметит, как выболтает все, что знает. Даже деньги никакие не нужны. Паола сама не знала, почему сразу же подумала о Марио. Интуиция, а может быть, она успела слишком хорошо его узнать и понять, что ничего запретного для него не существует.
– Очень возможно, что вы правы, – сказала она задумчиво. – И здесь не обязательно замешаны деньги. У меня есть кое-какие соображения на этот счет. Может быть, через пару дней я смогу добыть для вас более достоверную информацию.
– Вы? – Гольвезе удивленно вскинул на нее глаза. – Каким образом?
– Моя подруга Симона все еще работает у Риджини. Не исключено, что она сможет вам как-нибудь помочь. Кстати, я хотела бы привлечь и ее к работе над клипами.
– Сделаем так. Вы позвоните мне, как только у вас появятся какие-то идеи относительно вашей команды. Мы встретимся, все обсудим и примем окончательное решение. Но не затягивайте с этим. Я люблю действовать быстро. Ну а если вам удастся помочь мне с Риджини, буду безмерно признателен.
Паола встала и протянула Гольвезе руку. Он слегка пожал ее и поцеловал. Интересно, он всем знакомым дамам целует руки при встрече? Очень даже может быть. Он все-таки прелесть. Неудивительно, что до сих пор пользуется таким успехом у дам, даже секретарша откровенно его ревнует. Впрочем, женщины любят тех, кто любит их, а тут Гольвезе просто нет равных. «Я бабник, как каждый истинный итальянец». О, Роберто, Роберто! Даже здесь ты не отпускаешь меня. Голос Гольвезе вернул ее к действительности.
– Жду от вас вестей, синьорина Контини.
– Лучше просто Паола. Ну, на худой конец, Контини. Синьорину вполне можно отбросить, синьор Гольвезе.
– Ладно, услуга за услугу. Меня зовут Удо.
– Я знаю.
– Вот и прекрасно. До свиданья, Паола.
– До скорой встречи, Удо.
Проходя мимо секретарши, которая с неестественным старанием перекладывала какие-то бумаги из одного ящика стола в другой, Паола посмотрела на нее с новым интересом. Очень привлекательна, спору нет. Немного перебарщивает с косметикой, но это ей даже идет. Глаза пустоватые и немного злые. Губы презрительно поджаты. Паола улыбнулась ей.
– Чао, Марго. Спасибо за чай.
Та не расщедрилась на улыбку и пробормотала что-то нечленораздельное.
Впервые за последние несколько дней Паола ощущала что-то вроде счастья. Гольвезе заставил ее на время забыть свои переживания, отвлечься и хоть ненадолго подумать о чем-то другом, кроме Роберто. Воспоминания, неотступно преследовавшие ее, на время потеряли свою остроту. Оказывается, она еще способна увлекаться. Работа спасет ее. Она вложит в это дело остатки своих душевных сил и это поможет ей выстоять. Паола прекрасно понимала, что это всего лишь временная передышка, но была благодарна судьбе и за это. Надо срочно переговорить с Симоной и Пикколо. Насчет Симоны она не сомневалась. Та счастлива будет уйти от Риджини и снова работать с ней. Насчет Пикколо такой уверенности не было. Он занимает довольно заметное положение в «АДД». Риджини очень считается с ним, всю самую ответственную работу поручают именно ему. Но что-то подсказывало Паоле, что она добьется успеха. Надо только найти способ убедить его.
7
Симона сидела за столиком и ждала, пока Марио принесет коктейли. Ей была совсем не по душе ее нынешняя миссия. Когда Паола попросила ее назначить свидание Марио, попытаться подпоить его и выведать о его возможной связи с секретаршей Гольвезе, ее первым побуждением было отказаться наотрез. Марио всегда был ей мало симпатичен, а теперь, узнав кое-что о его более чем сомнительной роли в последних событиях, она вообще с трудом его переносила. Но Паоле, как всегда, удалось убедить ее. И вот она сидит в этом дурацком баре, прижимая к себе сумочку с бутылкой джина, и клянет себя на чем свет стоит за свой слабый характер. Позволила втравить себя Бог знает во что! Симону даже затошнило от страха.
И еще этот диктофон в кармане пиджака. Как его незаметно включить в нужную минуту? Но тут вспомнились слова Паолы. Ты же женщина, а значит – актриса. Сыграй так, чтобы он ничего не заподозрил. Симона вспомнила, что последнее время Марио и сам все время кого-то играет. То он изображал преданнейшего друга Паолы и уж так был озабочен ее исчезновением, что не знай Симона правды, ей-Богу, поверила бы ему. Потом он стал изображать влюбленного. Симона на всякий случай не отталкивала его, но и не особенно поощряла. Так, отделывалась легкими шуточками. Оказалось, что все это было не зря и неожиданно пригодилось. Ей не пришлось его долго уговаривать провести вечер вместе.
Они с Паолой накануне разработали целый план. Долго думали, куда положить диктофон. В сумочке его неудобно будет включать, под пиджак рискованно, может выпасть. Пришлось положить в карман. Оттопыривается, конечно, но не очень заметно. Перед уходом Паола заставила ее хорошенько поесть и дала выпить какую-то таблетку, чтобы не захмелеть раньше времени. Симона вообще неважно переносила спиртное, ограничиваясь на вечеринках бокалом-другим вина. А Марио был, наверное, закаленный боец. Поэтому Симона плохо представляла себе, как ей удастся осуществить задуманное.
Марио шел к ней от стойки с двумя коктейлями в руках. Надо найти нужную тональность для разговора, легкую, кокетливую и непринужденную, чтобы он расслабился. Для этого ей необходимо найти в нем что-то привлекательное, чтобы достовернее сыграть самой. Вот он идет, лавируя между столиками, довольно высокий, с красивыми вьющимися волосами, смуглолицый. Только круглые навыкате глаза придают его лицу туповатое баранье выражение. Но ничего, на это можно просто не обращать внимания. Итак, у нее сегодня свидание с красивым парнем, который ей очень нравится. Симона вздохнула. Что-то плохо получается.
Марио подошел, поставил бокалы, пододвинул стул и уселся рядом с ней. Симона одарила его лучезарной улыбкой.
– Как ты долго! Я уже успела соскучиться. Нельзя заставлять девушку долго ждать.
– Это почему же?
– А вдруг сбегу с кем-нибудь другим, порасторопнее.
– Не сбежишь. От меня еще никто так просто не сбегал.
Симона хихикнула и невольно посмотрела на пластырь на его левой руке. Ее так и подмывало сказать о Паоле, но она, естественно, промолчала.
– Ладно, выпьем за встречу. Мы ведь впервые вместе. Пусть это будет началом долгой дружбы.
– А что ты имеешь в виду под словом «дружба»? – поинтересовалась Симона, кокетливо поглядев на него и взмахнув ресницами.
Марио приосанился, сделал хороший глоток и пояснил:
– Когда я говорю «дружба» такой хорошенькой девушке, как ты, я имею в виду теплое, нежное чувство. Может быть, оно называется иначе. Я еще подумаю и подберу подходящее слово.
– Никогда не думала, что ты можешь испытывать затруднения со словами, ведь у тебя такой богатый словарный запас.
– Ты мне всегда очень нравилась, Симона, – соврал Марио. – С самого начала, как только ты пришла к нам работать.
– Однако ты очень долго и успешно это скрывал. Мне и в голову никогда не приходило, что ты интересуешься мной. Мне всегда казалось, что тебе нравятся девушки другого типа.
В самую точку попала, подумал Марио. Стал бы он терять время на эту толстозадую коротышку, если бы не Риджини. Грудь у нее, правда, ничего, но для любителей больших сисек. Он не из их числа. Ну, мордашка смазливая. Что там еще? Да ничего. Как подумаешь, что мог бы сейчас развлекаться с Марго, так прямо хоть зубами скрипи.
– И какие, по-твоему, мне девушки нравятся? – спросил Марио и сделал еще глоток.
– Принеси, пожалуйста, соленых орешков. Кешью или фисташек. Тогда скажу.
Марио встал и направился к бару. Симона слегка подвинулась, чтобы закрыть от него стол, сделала вид, что что-то ищет в сумочке и ловко плеснула джина в его бокал. Еле успела спрятать бутылку, как вернулся Марио с тарелкой орешков.
– Ты не забыла, что хотела мне сказать?
Симона перевела дух. Все так быстро произошло, что она даже испугаться как следует не успела.
– Это насчет чего?
– Насчет девушек. Какой тип мне, по-твоему, нравится?
– Мне всегда казалось, что высокие, длинноногие, экстравагантные, яркие. С длинными волосами и броско накрашенные. С такими вот глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Гольвезе ей понравился. С таким человеком легко работать, несмотря на его явное лидерство во всем. Ей нравилось, что он способен уважать чужое мнение, ценить самостоятельность в других. Он не мелочен, умен и талантлив. Что еще можно желать от шефа? Его репутация Дон Жуана ее не волновала вовсе. Она почему-то знала, что в этом смысле Гольвезе опасаться не следует. Он лучше других понимает, что реально, а что нет. Такой человек, как он, никогда не станет преследовать женщину за отказ вступить в интимную связь. Кроме того, она чувствовала, что заинтересовала его не только как женщина. То, что она произвела на него впечатление, было очевидно. Он так выразительно смотрел на нее там, в ресторане, прямо проглотить был готов. Но натиска, перехода в наступление не было ни словом, ни намеком. Итак, на этот счет Паола была спокойна.
Припарковавшись на противоположной стороне улицы, Паола некоторое время разглядывала внушительный особняк, занимаемый фирмой Гольвезе. Как и большинство зданий в центре Милана, построен минимум в прошлом веке. Фасад, отделанный грубо отесанными каменными плитами, оживляли кариатиды в виде полуобнаженных дев и мужчин с могучими торсами. Как раз в стиле Гольвезе, с улыбкой подумала Паола. Строго, выдержанно, но с намеком. Она вдруг живо представила себе Гольвезе, еще достаточно молодого. В поисках подходящего здания для своей будущей фирмы он, наверное, остановился на этом самом месте, разглядывая фасад напротив, и его воображение вмиг заработало. Улыбка фавна пробежала по его лицу, и он со всех ног бросился к агенту по недвижимости. Скорее всего, это было совсем не так, но картинка, возникшая в голове Паолы, позабавила ее. Она улыбнулась сама себе и решительно направилась к входу.
В приемной Гольвезе была только его секретарша, худая бледная девица с огромными, густо накрашенными глазами и темно-фиолетовыми губами, которые только подчеркивали бледность лица. Густые черные волосы каскадом падали на плечи. Так и просится на обложку журнала для мужчин, подумала Паола и улыбнулась ей. Девица окинула ее холодным, неприязненным взглядом. Как ледяной водой окатила. Уж не видит ли она во мне конкурентку, промелькнуло в голове Паолы.
– У меня назначена встреча с господином Гольвезе на десять часов. Мое имя Паола Контини.
В глазах у той мелькнула растерянность.
– Вы секретарша? – вдруг спросила она.
– Нет.
Девица заметно расслабилась, даже ухитрилась выдавить из себя подобие улыбки. Она не без труда выбралась из-за стола и направилась к двери кабинета. Паолу поразил ее рост: явно под сто восемьдесят сантиметров, да еще каблуки сантиметров десять. Ну, Гольвезе дает. Крошечные кожаные шорты едва прикрывали ее упругий, округлый задик, ноги, обтянутые плотными черными колготками, были умопомрачительно красивы. Интересно, как он работает, зная, что за стенкой сидит такое сногсшибательное существо. А может быть, это и есть секрет его молодости в неполные семьдесят лет. Паола усмехнулась про себя. Да… Поразительный все же тип этот Гольвезе.
Гольвезе встал из-за стола ей навстречу. Темно-коричневый костюм и яркий цветастый галстук в тон с жилеткой удивительно шли ему.
– Синьорина, добрый день. Я вас с нетерпением поджидаю с самого утра.
– Но мы, кажется, договаривались на десять часов, а сейчас как раз…
– Не лишайте старика приятных минут ожидания. Предвкушение удовольствия – это же такая прелесть. Лучшая часть жизни. У меня к вам очень интересное предложение, я уверен, вам понравится. Марго, принесите нам… Что бы вы хотели, синьорина Контини?
– Чаю со льдом, пожалуйста.
– Марго, чаю со льдом синьорине, а мне кофе, как обычно. Синьорина Контини, прошу вас, садитесь.
Широким жестом он указал ей на глубокий кожаный диван, уютно располагавшийся в углу кабинета вместе с двумя такими же креслами и изящным журнальным столиком. Паола села, Гольвезе устроился в кресле.
– Ну что же вы, Марго, мы ждем.
Секретарша нехотя закрыла за собой дверь.
Гольвезе проворно обернулся к Паоле.
– Не хочет оставлять меня наедине с вами, дурочка. Совсем забыла, что секретарь – это все же работа. Ну ладно, это пустяки. Я сам виноват, и дело не в этом.
Гольвезе весь светился возбуждением, глаза горели, щеки пошли лукавыми складками.
– Я тут замыслил одно дело, и как раз появились вы. Когда вы вошли в ресторан, там, в Тремеццо, я сразу понял, что вы музыкальны и у вас прекрасное чувство ритма.
– Но как вы могли это понять? Как Шерлок Холмс – по спущенной петле на чулке или оторванной пуговице?
– Ничуть не бывало. Из-за стены приглушенно доносилась музыка, и вы подсознательно двигались в такт. Я такое видел на Ямайке. Но там люди рождаются с музыкой в крови. У нас такое случается крайне редко. Вы обладаете этим уникальным качеством. А для той работы, которую я хочу вам предложить, это необходимое условие.
Паола с интересом слушала его. Ей нравилось наблюдать за ним. Он был настолько увлечен своей идеей, что, казалось, от него вот-вот полетят искры.
– Скажите же наконец, что вы задумали, не томите.
Паола невольно заразилась его энтузиазмом, и ей не терпелось узнать, что у него на уме.
– Ага, я вас заинтересовал. Что и требовалось. – Пауза. – Я решил. – Пауза. – Заняться. – Пауза.
– О-о-о, – застонала Паола. – Вы самый настоящий садист.
Он рассмеялся, довольный.
– Просто я никогда с ходу не могу выговорить это слово. Их все придумывают наши друзья американцы, чтобы показать, что они самые крутые. Клипмейкерство. Вот, получилось. Клипмейкерство! Гольвезе решил оставить свой след в этом благородном деле с варварским названием. Как вы насчет того, чтобы возглавить это направление, подобрать команду, человека два-три, не более, но незаурядных, надежных, со свежим взглядом на жизнь. Это для начала.
У Паолы даже дух захватило от феноменальных перспектив, которые открывались перед ней. Гольвезе обладал уникальным качеством увлекать всех вокруг своими идеями, настолько, что люди начинали считать их своими, болеть за них, как за свои. Именно поэтому дела у него шли столь успешно.
Паола уже начала перебирать в уме возможные кандидатуры. Конечно же, она пригласит Симону. Им хорошо работается вместе, кроме того, Симона с присущей ей рассудительностью удачно уравновешивает всплески бурного воображения Паолы. Кто еще может подойти для ее команды? Паола погрузилась в размышления, не замечая пристального взгляда Гольвезе. А тот просто наслаждался. Он обожал увлекающихся людей и всегда искренне радовался, когда встречался с такими. Прищуренные глаза Паолы, вдруг ставший сосредоточенным взгляд, твердая линия губ – все говорило о том, что она полностью захвачена его идеей и согласна на все его условия. Она уже обдумывает, кого бы взять в дело, и у нее не возникает к нему никаких дополнительных вопросов. Он не ошибся. Она несомненно его человек.
– Гвидо Пикколо, вот кто нам нужен, – вдруг воскликнула Паола и, поняв, что думает вслух, покраснела. – Я начала обдумывать…
– …Кого бы пригласить в команду, – закончил за нее Гольвезе.
– Вы просто чародей. Читаете мои мысли.
– Они так явно написаны у вас на лице, что только слепой не понял бы, о чем вы думаете. Кроме того, мы с вами похожи. Я тоже включаюсь с полуоборота.
Оба рассмеялись. Дверь распахнулась, и на пороге возникла секретарша с подносом. Расставляя на столе чашки, она исподлобья бросала на Паолу и Гольвезе негодующие взгляды, но те ничего не замечали. Они оживленно обсуждали волнующий их обоих вопрос. Паола рассказывала Гольвезе о Пикколо, какой это замечательный художник и человек, как здорово было бы заполучить его.
– А это, пожалуй, недурная мысль, переманить у Риджини его лучших специалистов. Над этим стоит подумать. Тогда «король останется голым».
Гольвезе даже руки потер от удовольствия, потом вдруг спохватился, сделал Паоле знак молчать и выразительно посмотрел на секретаршу. Та передернула плечами и вышла, прикрыв за собой дверь.
– У меня есть серьезные основания полагать, что она, – Гольвезе указал глазами на дверь, – продает Риджини информацию о моей фирме. Например, о встрече с русским. Но пока это только догадки, ничем не подкрепленные. Мне еще предстоит со всем разобраться серьезно и не торопясь.
Глаза Паолы широко раскрылись. Бог ты мой, как все просто! Подослать к такой сексапильной и недалекой девице какого-нибудь бойкого молодца, типа Марио, которому ничего не стоит разыграть влюбленного, тем более, что девушка очень и очень недурна, и дело сделано. Она будет как воск в его руках, сама не заметит, как выболтает все, что знает. Даже деньги никакие не нужны. Паола сама не знала, почему сразу же подумала о Марио. Интуиция, а может быть, она успела слишком хорошо его узнать и понять, что ничего запретного для него не существует.
– Очень возможно, что вы правы, – сказала она задумчиво. – И здесь не обязательно замешаны деньги. У меня есть кое-какие соображения на этот счет. Может быть, через пару дней я смогу добыть для вас более достоверную информацию.
– Вы? – Гольвезе удивленно вскинул на нее глаза. – Каким образом?
– Моя подруга Симона все еще работает у Риджини. Не исключено, что она сможет вам как-нибудь помочь. Кстати, я хотела бы привлечь и ее к работе над клипами.
– Сделаем так. Вы позвоните мне, как только у вас появятся какие-то идеи относительно вашей команды. Мы встретимся, все обсудим и примем окончательное решение. Но не затягивайте с этим. Я люблю действовать быстро. Ну а если вам удастся помочь мне с Риджини, буду безмерно признателен.
Паола встала и протянула Гольвезе руку. Он слегка пожал ее и поцеловал. Интересно, он всем знакомым дамам целует руки при встрече? Очень даже может быть. Он все-таки прелесть. Неудивительно, что до сих пор пользуется таким успехом у дам, даже секретарша откровенно его ревнует. Впрочем, женщины любят тех, кто любит их, а тут Гольвезе просто нет равных. «Я бабник, как каждый истинный итальянец». О, Роберто, Роберто! Даже здесь ты не отпускаешь меня. Голос Гольвезе вернул ее к действительности.
– Жду от вас вестей, синьорина Контини.
– Лучше просто Паола. Ну, на худой конец, Контини. Синьорину вполне можно отбросить, синьор Гольвезе.
– Ладно, услуга за услугу. Меня зовут Удо.
– Я знаю.
– Вот и прекрасно. До свиданья, Паола.
– До скорой встречи, Удо.
Проходя мимо секретарши, которая с неестественным старанием перекладывала какие-то бумаги из одного ящика стола в другой, Паола посмотрела на нее с новым интересом. Очень привлекательна, спору нет. Немного перебарщивает с косметикой, но это ей даже идет. Глаза пустоватые и немного злые. Губы презрительно поджаты. Паола улыбнулась ей.
– Чао, Марго. Спасибо за чай.
Та не расщедрилась на улыбку и пробормотала что-то нечленораздельное.
Впервые за последние несколько дней Паола ощущала что-то вроде счастья. Гольвезе заставил ее на время забыть свои переживания, отвлечься и хоть ненадолго подумать о чем-то другом, кроме Роберто. Воспоминания, неотступно преследовавшие ее, на время потеряли свою остроту. Оказывается, она еще способна увлекаться. Работа спасет ее. Она вложит в это дело остатки своих душевных сил и это поможет ей выстоять. Паола прекрасно понимала, что это всего лишь временная передышка, но была благодарна судьбе и за это. Надо срочно переговорить с Симоной и Пикколо. Насчет Симоны она не сомневалась. Та счастлива будет уйти от Риджини и снова работать с ней. Насчет Пикколо такой уверенности не было. Он занимает довольно заметное положение в «АДД». Риджини очень считается с ним, всю самую ответственную работу поручают именно ему. Но что-то подсказывало Паоле, что она добьется успеха. Надо только найти способ убедить его.
7
Симона сидела за столиком и ждала, пока Марио принесет коктейли. Ей была совсем не по душе ее нынешняя миссия. Когда Паола попросила ее назначить свидание Марио, попытаться подпоить его и выведать о его возможной связи с секретаршей Гольвезе, ее первым побуждением было отказаться наотрез. Марио всегда был ей мало симпатичен, а теперь, узнав кое-что о его более чем сомнительной роли в последних событиях, она вообще с трудом его переносила. Но Паоле, как всегда, удалось убедить ее. И вот она сидит в этом дурацком баре, прижимая к себе сумочку с бутылкой джина, и клянет себя на чем свет стоит за свой слабый характер. Позволила втравить себя Бог знает во что! Симону даже затошнило от страха.
И еще этот диктофон в кармане пиджака. Как его незаметно включить в нужную минуту? Но тут вспомнились слова Паолы. Ты же женщина, а значит – актриса. Сыграй так, чтобы он ничего не заподозрил. Симона вспомнила, что последнее время Марио и сам все время кого-то играет. То он изображал преданнейшего друга Паолы и уж так был озабочен ее исчезновением, что не знай Симона правды, ей-Богу, поверила бы ему. Потом он стал изображать влюбленного. Симона на всякий случай не отталкивала его, но и не особенно поощряла. Так, отделывалась легкими шуточками. Оказалось, что все это было не зря и неожиданно пригодилось. Ей не пришлось его долго уговаривать провести вечер вместе.
Они с Паолой накануне разработали целый план. Долго думали, куда положить диктофон. В сумочке его неудобно будет включать, под пиджак рискованно, может выпасть. Пришлось положить в карман. Оттопыривается, конечно, но не очень заметно. Перед уходом Паола заставила ее хорошенько поесть и дала выпить какую-то таблетку, чтобы не захмелеть раньше времени. Симона вообще неважно переносила спиртное, ограничиваясь на вечеринках бокалом-другим вина. А Марио был, наверное, закаленный боец. Поэтому Симона плохо представляла себе, как ей удастся осуществить задуманное.
Марио шел к ней от стойки с двумя коктейлями в руках. Надо найти нужную тональность для разговора, легкую, кокетливую и непринужденную, чтобы он расслабился. Для этого ей необходимо найти в нем что-то привлекательное, чтобы достовернее сыграть самой. Вот он идет, лавируя между столиками, довольно высокий, с красивыми вьющимися волосами, смуглолицый. Только круглые навыкате глаза придают его лицу туповатое баранье выражение. Но ничего, на это можно просто не обращать внимания. Итак, у нее сегодня свидание с красивым парнем, который ей очень нравится. Симона вздохнула. Что-то плохо получается.
Марио подошел, поставил бокалы, пододвинул стул и уселся рядом с ней. Симона одарила его лучезарной улыбкой.
– Как ты долго! Я уже успела соскучиться. Нельзя заставлять девушку долго ждать.
– Это почему же?
– А вдруг сбегу с кем-нибудь другим, порасторопнее.
– Не сбежишь. От меня еще никто так просто не сбегал.
Симона хихикнула и невольно посмотрела на пластырь на его левой руке. Ее так и подмывало сказать о Паоле, но она, естественно, промолчала.
– Ладно, выпьем за встречу. Мы ведь впервые вместе. Пусть это будет началом долгой дружбы.
– А что ты имеешь в виду под словом «дружба»? – поинтересовалась Симона, кокетливо поглядев на него и взмахнув ресницами.
Марио приосанился, сделал хороший глоток и пояснил:
– Когда я говорю «дружба» такой хорошенькой девушке, как ты, я имею в виду теплое, нежное чувство. Может быть, оно называется иначе. Я еще подумаю и подберу подходящее слово.
– Никогда не думала, что ты можешь испытывать затруднения со словами, ведь у тебя такой богатый словарный запас.
– Ты мне всегда очень нравилась, Симона, – соврал Марио. – С самого начала, как только ты пришла к нам работать.
– Однако ты очень долго и успешно это скрывал. Мне и в голову никогда не приходило, что ты интересуешься мной. Мне всегда казалось, что тебе нравятся девушки другого типа.
В самую точку попала, подумал Марио. Стал бы он терять время на эту толстозадую коротышку, если бы не Риджини. Грудь у нее, правда, ничего, но для любителей больших сисек. Он не из их числа. Ну, мордашка смазливая. Что там еще? Да ничего. Как подумаешь, что мог бы сейчас развлекаться с Марго, так прямо хоть зубами скрипи.
– И какие, по-твоему, мне девушки нравятся? – спросил Марио и сделал еще глоток.
– Принеси, пожалуйста, соленых орешков. Кешью или фисташек. Тогда скажу.
Марио встал и направился к бару. Симона слегка подвинулась, чтобы закрыть от него стол, сделала вид, что что-то ищет в сумочке и ловко плеснула джина в его бокал. Еле успела спрятать бутылку, как вернулся Марио с тарелкой орешков.
– Ты не забыла, что хотела мне сказать?
Симона перевела дух. Все так быстро произошло, что она даже испугаться как следует не успела.
– Это насчет чего?
– Насчет девушек. Какой тип мне, по-твоему, нравится?
– Мне всегда казалось, что высокие, длинноногие, экстравагантные, яркие. С длинными волосами и броско накрашенные. С такими вот глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16