шум, жара и тысячи индейцев, многие – в традиционных пончо и фетровых шляпах, – все это способствовало ощущению, будто ты попал на тропический рынок.Отмахиваясь от назойливых торговцев, Кэтрин и Джеймс выбрались к стоянке такси и после недолгого ожидания скользнули в тишину салона автомобиля. Это было просторное желтое, в американском стиле, такси, с приветливым шофером лет двадцати. Запыхавшаяся Кэтрин попросила водителя отвезти их в город.Таксист усмехнулся и завел двигатель – тот с ревом ожил. Машина стартовала и, издавая все виды странных звуков, выплыла на ведущее к Лиме грязное оживленное шоссе. Сразу же за пределами аэропорта слева и справа от дороги потянулись районы трущоб, состоящие из ветхих лачуг.Рутерфорд с изумлением разглядывал царящую здесь разруху. Она напоминала пародию на американский или европейский город. Все строения были рукотворными и в большинстве своем представляли собой конструкции из предметов, изначально предназначенных для совершенно иного: автомобильный капот вместо крыши для дома, пустая бочка из-под бензина как ванна. Уличный мусор стайки чумазых ребятишек превратили в игрушки.«Вот они какие, пресловутые южноамериканские трущобы», – подумал Рутерфорд.Кэтрин поначалу не могла от ужаса вымолвить ни слова: по сравнению с безмятежной красотой Оксфорда увиденное больше походило на картину апокалипсиса.«Каким образом у людей хватает духу существовать вот так? Как вообще можно жить в таких условиях?» – она повернулась к Рутерфорду.– Не думаю, что Виракочас были бы счастливы видеть сегодня эту страну такой.– Это точно. Угнетает… – На лице Рутерфорда был неподдельный ужас, когда мимо проносились ряд за рядом ветхие жилища. – Поедем прямо в Министерство памятников древности и отыщем там Флореса. А потом можно позаботиться и о гостинице – что скажете?– Хорошая мысль. Хотя чашечка крепкого кофе мне сейчас очень не помешала бы… В самолете не выспалась.Рутерфорд покопался в своем рюкзаке и вытащил ежедневник, в котором у него был записан адрес Министерства. С улыбкой он отдал его Кэтрин и кивнул на водителя.– Думаю, вам это лучше удастся, а то – кто знает – завезет еще куда-нибудь…Кэтрин рассмеялась и заговорила с таксистом. Затем откинула голову на подголовник и прикрыла глаза. «Скоро мы узнаем, какая тайна объединяет профессора Кента и Мигеля Флореса. И на шажок приблизимся к разгадке смерти профессора…»Министерство памятников древности располагалось во внушительном, импозантном здании в стиле неоклассицизма на северной стороне широченной и шумной плаза Майор в центре Лимы, на пересечении четырех самых оживленных дорог столицы. Разумеется, с утра до вечера она была запружена потоками разносортных автомашин, спешащих по своим делам: грузовиками, ползущими из сельской местности, автобусами городских маршрутов и частными автомобилями, – все пытались проскочить первыми и все дружно не замечали ни дорожных знаков, ни полицейского-регулировщика.Протолкавшись через пробку на площади, такси с большим трудом припарковалось у подножия массивных ступеней. Пока Кэтрин расплачивалась с водителем, Рутерфорд вытянул вещи из багажника. Стремясь поскорее оставить за спиной клубы выхлопных газов и уличный шум, они быстро поднялись по ступеням. Наверху их встретила массивная двойная железная дверь, обе створки которой были раскрыты, а за ней была видна другая дверь, стеклянная, защищающая служащих министерства от грохота транспорта и вони дизелей. Над железной дверью красовался бронзовый герб, изображающий огромного кондора с вычеканенной под ним надписью: «Ministerio de Antiguedades».Атриум здания представлял собой плохо освещенный, напоминающий пещеру зал, в котором царила гробовая тишина. Пол был мраморный, как и стены, потолок же пропорциями своими напоминал соборный. Мебель, по сути, отсутствовала – исключение составляли стол и диван рядом с ним. За столом сидела секретарь приемной, и, если не принимать этот факт в расчет, Министерство памятников древности казалось просто вымершим.Они подошли к столу, и Кэтрин прочистила горло, прежде чем обратиться к миниатюрной секретарше.– Buenos dias! Будьте добры, мы приехали встретиться с Мигелем Флоресом. Меня зовут Кэтрин Донован, а это – Джеймс Рутерфорд, мы из Оксфордского университета.Секретарь выглядела очень расстроенной и в ответ быстро заговорила на испанском.– Вы что-нибудь поняли? – повернулся Рутерфорд к Кэтрин.– Нет, – покачала она головой. – Говорит слишком быстро… Погодите: звонит кому-то.Секретарь что-то быстро проговорила в трубку и затем стремительным движением протянула ее Кэтрин.– Hola – habla ingles? – спросила Кэтрин.На том конце ответили по-английски. Мужчина говорил учтиво, но с уверенностью в голосе:– Здравствуйте, с вами говорит заместитель министра по туризму. Насколько я понял, вы приехали встретиться с сеньором Флоресом?Кэтрин обернулась к Рутерфорду и заговорщически улыбнулась ему. Джеймс наблюдал за тем, как она прислушивается к голосу на том конце линии. Внезапно лицо ее побелело, и рука, продолжавшая сжимать трубку, упала к бедру. Она уже не улыбалась: глаза были полны слез, а на лице – неподдельный страх:– Джеймс, сегодня утром Флореса по дороге на работу сбила машина. Он мертв. 22 Звонкие отзвуки шагов пары туфель по мрамору сообщили им о прибытии замминистра. От дальнего конца зала к ним направлялся невысокий усатый мужчина в черном костюме и галстуке. На вид ему было чуть за сорок.Пока он шел к ним, Кэтрин инстинктивно насторожилась. Она быстро прошептала Рутерфорду:– Не говорите ему, зачем мы здесь.Чиновник подошел прямо к Кэтрин и пожал ей руку, затем повернулся к Рутерфорду и проделал то же самое – неискренняя слащавая улыбка не сходила с его лица. Пальцы замминистра украшали золотые перстни, во рту блестел золотой зуб. Говорил он с сильным акцентом и просто-таки лучился показным благодушием:– Добро пожаловать, просим, просим… Мне так жаль, что невольно стал для вас вестником печали. Разрешите представиться: Рафаэль Манторес, сотрудник отдела сеньора Флореса. Мы с вами только что говорили по телефону. Прошу – присаживайтесь…Рутерфорд и Кэтрин почти обрадовались, когда им сказали, что надо сделать. Будто в трансе, оба подошли к дивану и сели.– Пожалуйста, сеньор Манторес, не могли бы вы рассказать нам, что случилось с сеньором Флоресом? – попросила Кэтрин.Чиновник вздохнул. Немного театрально, подумала Кэтрин, хотя, возможно, так показалось из-за охвативших ее страха и подозрительности.– Ох, просто ужас какой-то. Обычно он каждый раз выходил из автобуса на той стороне площади и шел через поток движения, вместо того чтобы спокойно обойти вокруг. И вот сегодня угодил под колеса.– А сбившая его машина остановилась? – спросил Рутерфорд.– Остановилась? Ха! Это же Лима! Нет, не остановилась она, уехала.– Но может, были свидетели?– Водители в Лиме не останавливаются. Это же несчастный случай – что тут поделаешь? Полиция приехала спустя примерно полчаса: движение здесь очень напряженное… Да это вам и не нью-йоркская полиция. Несчастного отвезли в больницу, но было уже поздно.Кэтрин, все еще с трудом воспринимающая новую информацию, перебила:– Но ведь это ужасно – неужели никто не позаботился проинформировать полицию о случившемся или сообщить им номер машины?– А что толку, сеньорита? Может быть, у той машины вовсе не было номера, как у большинства машин в Лиме: полиция в любом случае не сможет отследить ее. А вы сюда приехали к сеньору Флоресу? Мне искренне жаль, что визит ваш сорвался. Но может, я окажусь вам полезным? К нам редко приезжают из Оксфорда – это большая честь для нас.Отрепетированная улыбка вернулась на физиономию чиновника. Кэтрин глянула на Рутерфорда: страх все еще владел им. Она ответила за двоих.– Нет, спасибо. Прошу, не беспокойтесь за нас. Мы хотели побеседовать с сеньором Флоресом об инках, но теперь это не так уж и важно. Мы возьмем гида в гостинице…Манторес продолжал настаивать:– Но, сеньорита, может быть, мне удастся уговорить вас посетить некоторые из наших более современных достопримечательностей? Ведь Перу – это не только наследие инков.Оглядев мрачный атриум, почти ожидая появления незнакомого врага на пороге одной из дверей, Кэтрин, запинаясь, проговорила:– Нет-нет, большое спасибо. Не беспокойтесь о нас.– Что ж, если я хоть чем-то могу быть полезен, пока вы здесь, прошу вас, звоните без колебаний. Вот моя визитка. И я очень сожалею, что ваш визит получил такое начало. – Он скользнул взглядом по их рюкзакам, на которых все еще оставались бирки авиакомпании, и широко улыбнулся. – Надеюсь, все сложится хорошо.– Благодарю вас, сеньор Манторес, я тоже надеюсь. Очень надеюсь. – Однако в душе Кэтрин твердой уверенности не было. 23 Рутерфорд и Кэтрин стояли на верху лестницы за порогом огромных дверей и внимательно смотрели вниз на медленно движущийся вокруг площади поток машин. Непрерывно рявкали клаксоны. Грохот и вонь выхлопных газов были просто невыносимы.Рутерфорд опустил рюкзак к ногам. Видя перед собой хаос плаза Майор, он внезапно почувствовал себя крайне уязвимым – его инстинкты буквально кричали ему: спрячься, вернись в здание, скройся.Кэтрин качала головой, мысли ее метались: «Скорее всего, Флореса убили. Слишком много совпадений: ни с того ни с сего погибнуть под колесами машины спустя сутки после телефонного звонка. Но откуда узнали, что мы звонили ему? Телефон прослушивался? Тогда кем и с какой целью? Кто бы это ни был, служба у них поставлена на высшем уровне – и в международном масштабе. Эти люди с дьявольским упорством пытаются остановить тот процесс, в который были вовлечены профессор и Флорес. Да, по телефону Флорес успел сказать ей, что они еще не готовы. Не готовы к чему?»Через мгновение здравая логика рассудка привела ее к закономерному выводу. Кэтрин похолодела от ужаса.«Но если Флореса убили за один только разговор с нами, то наверняка они…»Кэтрин в панике огляделась по сторонам. Она готова была разрыдаться, ей хотелось спрятаться… И тут она вновь подумала о профессоре, добром, отзывчивом человеке, хладнокровно убитом – за что? Причины пока оставалась для нее загадкой. Гнев вступил в борьбу со страхом в тот момент, когда стала просыпаться решимость.«Нет, мы не дадим так просто сбить себя с пути. Нас не запугаете и не сделаете покорными».Затем она стала размышлять, каким должен быть ее следующий шаг.– Джеймс, как думаете, есть смысл разговаривать с полицией? Или британским консульством?– Нет, – твердо заявил Рутерфорд, подняв на нее взгляд. – Что мы им скажем?Кэтрин села на свою поклажу. Она просто не знала, что делать. Ей вдруг почудилась, что их двоих разделяет пропасть. Она едва знала Джеймса Рутерфорда, а Джеймс Рутерфорд едва знал профессора.«Бедняга Джеймс. Небось, гадает сейчас, каким ветром его занесло сюда. Но должен, должен быть выход, по крайней мере какая-то зацепка, указывающая, как нам выкарабкиваться».Рутерфорд принялся мерить шагами каменные плиты на верхней площадке лестницы.– Кэтрин, я начинаю склоняться к мысли, что нам следует возвращаться в аэропорт. Вы поймите, мы же сделали попытку… Этим должен заняться кто-то другой. ФБР. Ми-шестнадцать. Не знаю. Те, кто разбирается в этом. – Он замолчал и повернулся к Кэтрин лицом: она была мыслями где-то далеко.Внезапно она вскочила на ноги.– Джеймс, постойте пару минут, посторожите мой багаж, ладно? Там профессорские карты.Рутерфорд оторопел:– Что? Вы куда? Послушайте, зачем вы идете туда, постойте…Но было поздно. Огромные железные двери поглотили Кэтрин.Оставшись в одиночестве, Рутерфорд чувствовал, будто его шею все сильнее сдавливает петля. 24 Сеньор Манторес быстро возвращался по коридору в свой просторный кабинет на третьем этаже. С лица его несколько мгновений назад как ветром сдуло маслянистый шарм. Он сунул руку в карман пиджака, достал платок, покрутил шеей, промокнул брови. Убрал обратно платок, влажный от пота. С выражением ужаса на лице он медленно подошел к своей двери, выждал секунду, глубоко вздохнул и, повернув ручку, шагнул в кабинет.Удобно устроившись в кожаном кресле с высокой спинкой, за столом сеньора Мантореса сидел человек, отнявший жизнь у профессора Кента. Убийца был в черном костюме с белой рубашкой. Короткие, но мускулистые руки были сложены на груди. У окна стоял тоже одетый во все черное второй зловещий уроженец Запада и сквозь жалюзи всматривался в раскинувшуюся внизу площадь. Это он был сообщником коротышки той темной ночью на развалинах Мачу-Пикчу. Что-то в облике обоих подсказывало: в прошлом они были военными – коротко стриженные волосы, обветренные лица. Сердито зыркнув на перепуганного сеньора Мантореса, коротышка выпалил:– Ну, порядок? Могу я доложить секретарю Миллеру, что все закончено?Заместитель министра превратился в дрожащее ничтожество. Уверенность, которую он излучал при встрече с Кэтрин и Рутерфордом, испарилась. Голос его дрожал, когда он раскрыл рот:– Да, сеньор. Я говорил с ними. Я им не сообщил абсолютно ничего лишнего – только то, что Флорес погиб в результате дорожного происшествия. Оба были в шоке. Я думаю, они не задержатся в Перу.– Ты думаешь, что они не задержатся, или знаешь?Паническое выражение промелькнуло на лице Мантореса. Голос его вдруг стал тонким, в нем появились молящие нотки:– Сеньор, след остыл. Они ничего не найдут. И вернутся домой, я уверен.Внезапно сообщник, который до этого момента был поглощен видом из окна, резко развернулся и обратился к сидящему за столом:– Девчонка возвращается. Одна. – Затем, отвернувшись к окну, снова раздвинул жалюзи кончиками пальцев.Его коллега прорычал:– Манторес, какого черта она опять прется сюда?Манторес, казалось, вот-вот лишится чувств.– Сеньор, я не знаю. Пожалуйста… я поговорю с ней – позвольте, я спущусь…Сидевший грозно посмотрел на Мантореса:– Нет. Рисковать не будем.С этими словами он оттолкнул кресло от стола и поднялся.– У нас конкретное задание: удостовериться, что все под контролем и нет утечки информации. Пойдешь с нами.Две минуты спустя Кэтрин выскользнула из дверей, размахивая листком бумаги с какой-то надписью. Она улыбалась.– Что это у вас? – спросил Рутерфорд.– Адрес семьи Флореса. Я сказала секретарю, что хочу послать им цветы.Рутерфорд не поверил своим ушам. Выходит, Кэтрин решила продолжить путешествие. Ее самообладание произвело на него впечатление.– Что, вот так просто – дала адрес?– Ну да, – Кэтрин усмехнулась. – Я сказала, что лично отвезу их. Поехали.Она наклонилась к своему рюкзаку и вскинула на плечо. Рутерфорд смотрел, как она сбегает по ступеням, чтобы поймать такси. В самом низу Кэтрин обернулась. Она понимала его колебания. «Джеймс, ну пожалуйста, ты нужен мне…»Она вздохнула и крикнула:– Джеймс, послушайте, давайте съездим к родственникам Флореса, а оттуда – в аэропорт. Ну не могу я вернуться домой, не проверив эту ниточку, потом никогда себе не прощу…Рутерфорду достаточно было одного взгляда на ее умоляющее лицо, чтобы позабыть о здравом смысле:– Ладно, тогда так: едем к Флоресу домой и сразу в аэропорт. И без проволочек.Кляня себя за то, что не смог отказать ей, Рутерфорд подхватил рюкзак на плечо и стал спускаться к Кэтрин. 25 Близился полдень среды, и улицы Лимы были забиты транспортом. Сегодня, как и десять месяцев в году, солнце скрывал печально знаменитый прибрежный туман, наползающий с Тихого океана и обволакивающий город белесой дымкой. Местные называют его «garoupa», что в переводе означает «ослиное брюхо». Туман не нес прохлады, а только усиливал ощущение тягостного гнета, которое создавалось зноем и вонью выхлопных газов.Маршрут Рутерфорда и Кэтрин пролегал через центр старого колониального города, который являл собой картину упадка былого величия. Они проезжали мимо красивых деревянных вилл и больших каменных дворцов, по большей части обращенных в государственные учреждения – правительственные здания и музеи.Старая Лима – маленькая, и через несколько минут такси уже ехало по грязным многолюдным улицам современного города с его уныло-невзрачными бетонными зданиями и разбитыми мостовыми. Повсюду были следы нищеты, и когда машина замедляла ход в пробках, ее со всех сторон облепляли разносчики-торговцы всякой всячины – от пластмассовых «плечиков» для одежды до зажигалок.Через двадцать минут после остановки у цветочного магазина, где Кэтрин удалось купить лилии, таксист медленно завернул за угол и направил машину вдоль узкого пустынного переулка в самом центре одного из жилых районов. Водитель то и дело крутил головой, ища нужный адрес.– Ага! Здесь, – наконец объявил он. – Вон та дверь, зеленая.Кэтрин и Рутерфорд настороженно уставились на двухэтажный бетонный дом, зажатый меж двух зданий с такими же мрачными фасадами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28