Нечего было меня подставлять. Око за око - так, кажется, говорят иномиряне.
– Совсем женщин не любит?
Так, знакомый тон. Сейчас скажет очередную гадость, потом опомнится, раскается и побежит прятаться к Целестину. Ну почему всегда к нему? Почему не ко мне?
– Совсем не люблю, леди, - голос Ааргела напрягся.
Ага, тоже почувствовал. Итак, барабанная дробь...
– Так значит, вы предпочитаете мальчиков...
Честно говоря, до меня дошло не сразу. И до Ааргела тоже. Но когда я начал гнусно хихикать, поняв, куда клонила Лина, то понял, что таким взбешенным наставника видеть еще не приходилось. И лучше бы никогда больше не пришлось.
Догнав удравшую человечку, я пояснил:
– Лина, пойми, Ааргел когда-то обжегся с девушкой. С тех пор ни одна красавица не смогла его соблазнить. Впрочем, к мужчинам и детям он тоже равнодушен.
Она ненадолго задумалась.
– Дей, спорим, что я смогу его соблазнить?
– Не сможешь.
Я брякнул, даже не задумавшись над смыслом ее слов. Никто не смог бы соблазнить Ааргела. Я в нем уверен на все сто.
– Не веришь, но боишься спорить? Ну, давай же, если я выиграю, то ты выполнишь мое желание, если проиграю - я выполняю твое. Идет?
Не верю в свою удачу - такой шанс! Она сама согласилась исполнить одно мое желание, без уточнений и поправок! Теперь точно не отвертится...
Вечер начинался прекрасно. Мы все мирно ужинали, Лина слиняла в свою комнату, Француаза целенаправленно спаивала Ааргела, произнося такие тосты, после которых нельзя было не выпить. Наставник методично косел после каждой пол-литровой чарки. Но все изменилось, когда спустилась Лина в своем вызывающем наряде. В зале наступила тишина, потом забренчал менестрель, и девчонка начала танцевать. Она двигалась так, что мне хотелось наброситься на нее, сорвать всю одежду, ну и дальше... По накатанной, в общем. В этом танце она стала прекрасной, как божество.
Судорожно сглотнув, я тряхнул головой, скидывая наваждение, и огляделся. Весь наш отряд застыл. В прямом смысле: кто-то только ложку ко рту поднес - и замер, кто-то вставать начал - и забыл об этом. А Ааргел, пьяно улыбаясь, потянулся к моей девчонке своими руками. Убью!
Схватив Лину, я потащил ее в комнату, не обращая внимания на вялое сопротивление. Сейчас главное - сдержаться и не наброситься на нее. В постель-то я хочу ее затащить (а ведь когда-то не хотел - хорошие были времена), но не на один же раз! И чтобы она сама этого хотела.
Поставив Лину на пол и закрыв дверь, я еще раз осмотрел тощую фигурку - ну что я в ней нашел? Почему как вспомню ее танец, так жарко становится?
– Лина, ты совсем не соображаешь? Ты же...
Договорить она мне не дала.
– Мы ж поспорили! Я всего лишь соблазняла Ааргела! Не у него же в комнате мне танцевать!
Представив, что она могла и такое вытворить, я чуть не потерял над собой контроль.
– Так ты танцевала для Ааргела?
– Да, именно! А ты мне даже посмотреть не дал, какой эффект я на него произвела!
Так этот откровенный танец предназначался для наставника! Не для меня! Да что она в нем нашла! Ах да, спор. Все равно она не имела права! Она моя!
Мы кричали друг на друга. Я - от злости, она, судя по взгляду, - от отчаяния. Загнав ее в угол, я чуть не сорвался и не отхлестал ее по щекам.
– Хочешь танцевать - танцуй! Но только для меня одного!
Да, я хочу, чтобы такие танцы видел только я. Ни Ааргел, ни Целестин, никто другой. Моя девчонка. Только моя!
– Это почему же? Ты не мой муж! Не любовник, не жених, не брат и не отец! Почему я должна танцевать только для тебя? Для кого хочу, для того и танцую. Не смей приказывать - я не твоя игрушка! Я свободна в своих поступках!
Свободна. Пока свободна. Но это ненадолго. И после сегодняшней выходки я сделаю все, чтобы это "пока свободна" перешло в "занята намертво".
Неожиданный толчок заставил меня опрокинуться. Девчонку я увлек за собой, а потом подмял под себя, держа за руки и надеясь, что своими коленками она не нащупает с размаху мою болевую точку, уже неоднократно разведанную.
А в глазах у нее поселилась такая боль, что я мгновенно забыл о своей злости. Боги, что я творю?
Дверь распахнулась, и на пороге появился мрачный Целестин.
– Дей, будь так добр, объясни, что ты делаешь.
Брат недоволен. Сильно. Но ведь мы уже обсуждали этот вопрос - у него нет никаких видов на Лину. Так же, как и у меня - на принцессу.
– Целестин, это наше с ней дело. Ты же знаешь, я не причиню вреда своей тээнерин.
– Да ты всего лишь напугаешь ее до смерти и доведешь до слез, не так ли?
Да что его разозлило? В чем дело?
Поднявшись, я протянул Лине руку, предлагая помощь и примирение. Впрочем, меня презрительно отвергли. Девчонка, пряча глаза, быстро выскользнула за дверь, оставив у меня неприятное ощущение испорченных отношений.
– Дей, ты с катушек слетел? Ты ее насиловать собирался?
Ага, вот в чем дело.
– Нет, мы просто ругались.
Его вопросительно задранная бровь вызвала новый приступ раздражения, но самообладание уже вернулось ко мне. Не дождавшись ответа, Цели тяжело вздохнул и положил руку мне на плечо.
– Держи себя в руках, брат. Понимаю, что после такого танца это трудно, но все же, постарайся. Иначе будет хуже. И еще: обязательно потом извинись.
Глава 12. Любовная философия
Слабый пол сильнее сильного в силу сильной слабости сильного пола к слабому.
NN
Ангелина
До столицы осталось всего два дня пути, что не могло не радовать. Но присутствовало также несколько раздражающих факторов. Во-первых, мое неадекватное поведение. Стоило влюбиться в Дея (себе можно признаться, остальным - ни за что), как я совсем утратила тормоза. Сначала выходка с Целестином, потом идиотский спор, потом этот танец - будто напилась. Глупость несусветная. Я конечно читала о том, что любовь отбивает мозги, но чтобы настолько...
Во-вторых, сам Дей. Он, конечно, извинился за свою дикую реакцию. Но вести себя стал еще более странно. А я, пытаясь сохранить остатки своего разума, стала активно его сторониться, явно вызывая этим раздражение. Ну и пусть побесится, не одной же мне страдать! Особенно после того спектакля с извинениями, когда он, скривившись, как от уксуса, встал передо мной на колени и с серьезной мордой начал рассказывать о том, какой он идиот, и о том, что абсолютно не умеет обращаться с человеческими девушками. Мы с Азой очень долго хохотали: однажды мы видели, как он запросто очаровал какую-то мелкую дворяночку лишь взмахом ресниц. Простить его мне пришлось, иначе бы это безобразие повторилось еще несколько раз. А нервы не казенные - беречь надо.
В-третьих, Ааргел, этот престарелый ловелас, решил за мной поухаживать, попутно выставив меня полной дурой. Нет, когда он мне подарил букет с крапивой, это еще можно было списать на незнание основ ботаники. Но когда этот старый представитель рогатого парнокопытного скота предложил мне в качестве домашнего питомца паука, то получил лопнувшую барабанную перепонку. Свою, естественно. Сказать, что я визжала - не сказать ничего. Я до смерти боюсь этих тварей. Причем, в прямо пропорциональной зависимости от размера. А он сунул мне эту паучищу, размером с дамскую сумочку, под нос, когда я еще толком не проснулась. В нормальном состоянии я бы сдержалась, а так меня застали врасплох. И не надо теперь коситься - сам решил надо мной поиздеваться, скрывая это намерение за неумелыми ухаживаниями. Ага, сколько ему там тысяч лет? И за все это время не научился?
Четвертая головная боль - весь отряд кнертов. Каждый из них время от времени стал приставать ко мне с просьбой станцевать. Первые раз тридцать я вежливо отказывалась. После пятидесятого стала посылать куда подальше в грубой форме, впрочем, с неизменной улыбочкой и не повышая голоса.
Пятая проблема - Француаза, которая для нашей четверки стала просто Азой. Загоревшись идеей научиться танцу живота, она буквально преследовала меня. Приходилось во время остановок либо идти в комнату (если мы останавливались не посреди леса), либо просто удаляться подальше от костра и показывать ей движения. Под бдительным присмотром Целестина, моей шестой головной боли. Этот блондинчик не оставлял надежды помирить меня с Деем. И сколько бы раз я не твердила ему, что мы не ссорились, он будто бы не слышал!
Седьмая проблема, как ни странно, - Инди. У него зачесались зубки. Вы когда-нибудь видели котенка огромных размеров, сгрызающего в хлам железные бруски? Просто в опилки. Страшное зрелище, честно призн а юсь.
В общем, не жизнь, а сплошная катастрофа.
Очередной мой тяжелый вздох заставил принцессу заулыбаться. Она, кстати, тоже постоянно твердила, что я обязана помириться с Деем, и тогда большинство проблем отпадет.
– Опять размышляешь над своей нелегкой судьбой, Ина?
Мда, опять мое имя сократили. Скоро вообще огрызок останется.
– С чего ты взяла?
Но ее высочество уже решила сменить тему. Лукаво улыбнувшись и понизив голос, она мне выдала:
– Ты ведешь себя с Деем, как гордая влюбленная селянка с принцем...
Не договорив, она мне подмигнула и сделала загадочное лицо.
– Аза, ты головой ударилась? - вспыхнула я. - Какая любовь? Что может быть общего между мной, обычной девчонкой-иномирянкой, и темо Империи? Ничего, кроме временного сотрудничества. Так что прекрати придумывать сюжеты любовных романов со мной в главной роли и вернись на землю.
Вот так. Еще бы себе это внушить, пока не стало совсем поздно.
– А тебе, о простая девочка-иномирянка, - не унималась принцесса, - никто не говорил, что для любви нет преград?
Нет, я подозревала, что наивность в этом мире - довольно распространенная болезнь, но чтобы ею болела принцесса? Их же вроде как с детства должны учить дворцовым интригам. Или мне досталась некондиция в подруги?
– Я читала об этом. В сказках. Но позволь тебе, о наивнейшая из принцесс, раскрыть глаза на реальность. Кнерты презирают людей. Мы для них - низшие создания. А любить можно только равного. Это первое. Второе: даже если принц влюбляется в простушку, он на ней не женится, а, разделив с ней несколько ночей, смывается. И в лучшем случае, признает потом своего ребенка и выделит небольшую сумму на его содержание. А я в этом плане действительно гордая.
Тряхнув головой, я поймала на себе задумчивый взгляд Дея. Вот ведь паршивец, все слышал - и намотал на ус. Неприятно. Но пусть лучше запоминает и анализирует на досуге. Может поймет, почему я вдруг стала его избегать.
– Ина, а мы с Целестином? Как думаешь, возможно...
Принцесса замялась. Но уж на их-то счет я могла быть абсолютно уверена: Целестин искренне полюбил эту задиристую, временами эгоистичную, но такую очаровательную девушку с глубокими синими глазами. И встретил полную взаимность. Они сошлись сразу, не заметив различий. Редко так бывает, но, как я убедилась, бывает!
– Конечно, все у вас будет. Если нам удастся вернуть трон Целестину. Тогда он приедет к твоему отцу и попросит твоей руки, а потом ты станешь Императрицей и родишь своему мужу десяток буйных блондинчиков и блондиночек.
Принцесса вся зарделась, стрельнув глазками в сторону предмета своей страсти.
– А почему буйных?
– А потому что наследственность такая: с дядей им не повезло. Припадочный какой-то. В последнее время вообще с катушек слетел.
Заговорив о "дядюшке" Дее, я понизила голос. Не хватало еще, чтобы он услышал и накостылял мне по моей нежной, хрупкой шейке. Я человек благоразумный: если кого и позорю своим языком, то себе под нос. Слово ведь не воробей, вылетит - таких поймаешь!
Но Француаза все-таки меня расслышала.
– Ты на него зря наговариваешь. Просто мне кажется, Дей к тебе неровно дышит.
– Ага, неровно. Это потому, что придушить страсть как хочется, а нельзя... В зобу дыханье сперло по этому поводу.
Засмеялась не только Аза, но и подкравшийся Целестин. Со всех сторон обложили, демоны... так, где-то я это уже слышала
– Лина, позволь узнать, ты уже выбрала желание, которое, по условиям вашего спора, должен исполнить мой неровно дышащий братец?
Ага, аж сто желаний. Вот прям всю дорогу только тем и занималась, что выбирала. Хотя, может заставить его устроить мне настоящий праздник? Тем более, скоро будет повод - мое совершеннолетие.
Вспомнив о том, как раньше родители праздновали мои дни рождения, я чуть не расплакалась. Это каждый раз было нечто фееричное. А в честь восемнадцатого дня рождения мне обещали устроить настоящий средневековый бал-маскарад. Что ж, средневековый антураж есть. Остался бал и маскарад.
– Ина, ты чего приуныла? Боишься, что Дей не сдержит слово и не исполнит твое желание?
– Да нет... У меня день рождения через четыре дня. В этот день я стану совершеннолетней, а значит, смогу покупать и пить спиртное, ходить в ночные клубы, сдать экзамены на права и купить машину и кучу всего другого. В том числе, могу вступать в половые отношения, выйти замуж и устроить пышную разгульную свадьбу. А в этом мире из всех имеющихся преимуществ только свадьба и остается. Что выглядит очень даже сомнительным удовольствием. Жена должна мыть, убирать, готовить, нянчить детей. При этом улыбаться и быть готовой к исполнению супружеского долга. А муж будет либо на диване валяться и пиво пить, либо в дальние походы отправляться, утверждая, что за подвигами. А вечером его пропитавшуюся алкогольными парами тушу будут приносить пьяные друзья из борделя, утверждая, что следы помады на рубашке оставил дракон, которого мой муж-герой сразил наповал копьем. Ага, копьем.
Обида на несправедливость, ставшую причиной моего попадания в этот бедлам, заставила затаенную боль прорваться в ехидстве. Под конец моей речи Француаза потеряла дар речи, а Целестин и Дей (подкрался зараза!) рыдали... От смеха. Наверно красочно представили. И дракона с помадой, и способы сражения его наповал.
– Ну, ведь не все такие.
Аза чуть не плакала. Бедняжка не знала реалий семейной жизни.
– Не все. Некоторые заводят любовниц, некоторые - гарем. А бывают и такие, что предпочитают мальчиков. Аза, да не бери ты в голову! Венценосные особы не шляются по борделям. Они устраивают их в замке. И если поведешь себя по-умному, то сможешь это безобразие хотя бы контролировать.
Подмигнув ей, я снова погрузилась в пучину воспоминаний, из которых меня вскоре нагло вырвали, схватив за плечо. Мгновенно открыв глаза, я с облегчением вздохнула, узнав Дея. Дотрагиваться до меня без последствий могли только двое: Аза и Дей. Даже Целестин пока не рисковал так меня раздражать.
– Не суди всех особей мужского пола по парочке уродов, попавшихся тебе на жизненном пути. И ты, кажется, говорила, что через четыре дня настанет день твоего совершеннолетия? Мы это учтем.
Ну не надо таких томных взглядов в мою сторону...
Турвон Дей Далибор
Последствия моего дурацкого срыва стали сказываться сразу. Целестин смотрел на меня раздраженно и постоянно бубнил, что я должен извиниться, Француаза смотрела с укором, а Лина... Лина старалась меня избегать и перестала улыбаться. И это было самое противное. Только девчонка оттаяла после всего, что ей удалось пережить, как я вновь заставил ее потерять веру в добро. И чувствую себя последней сволочью. Хотя, она сама виновата! Повела себя, как... как... Да как она вообще посмела? Она моя! Пусть даже пока не знает об этом.
Впрочем, извинения я принес, превратив это в довольно драматичный спектакль с падением на колени и полным раскаяния голосом. Девчонки смеялись надо мной долго, у Лины даже слезы выступили. Вот только смотрела она на меня все это время, как на буйно помешанного. И не поверила. Она мне не поверила, простила только для виду, чтобы больше не устраивал подобных сцен. Это неожиданно сильно меня задело. Оказывается, ее доверие много значило для меня, и я почувствовал себя несчастным придурком, утратив его.
И ко всему прочему, появился десяток раздражающих факторов. Призрачные, оценив танец человечки, начали усиленно упрашивать ее снова станцевать, на что постоянно получали отказы. И слава всем богам! Убил бы ее, если бы согласилась. Ну не ее, так всех остальных. И пусть не обижается, что я запрещаю ей танцевать. Я не запрещаю, просто делать это она должна только для меня. Особенно это касается таких танцев, при виде которых нормальный мужик из штанов выпрыгивает с немыслимой скоростью и отшибленными напрочь мозгами.
А вот Ааргел девчонкой заинтересовался. И даже решил воспитать в ней характер, по его словам. Нельзя сказать, что ему это удалось, особенно если вспомнить, как она расправилась с преподнесенным веником "цветов", засунув его под седло коня наставника, отчего бедный рысак взбесился. А уж за утренний истеричный визг моей тээнерин на Ааргела вообще весь отряд смотрел волком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Совсем женщин не любит?
Так, знакомый тон. Сейчас скажет очередную гадость, потом опомнится, раскается и побежит прятаться к Целестину. Ну почему всегда к нему? Почему не ко мне?
– Совсем не люблю, леди, - голос Ааргела напрягся.
Ага, тоже почувствовал. Итак, барабанная дробь...
– Так значит, вы предпочитаете мальчиков...
Честно говоря, до меня дошло не сразу. И до Ааргела тоже. Но когда я начал гнусно хихикать, поняв, куда клонила Лина, то понял, что таким взбешенным наставника видеть еще не приходилось. И лучше бы никогда больше не пришлось.
Догнав удравшую человечку, я пояснил:
– Лина, пойми, Ааргел когда-то обжегся с девушкой. С тех пор ни одна красавица не смогла его соблазнить. Впрочем, к мужчинам и детям он тоже равнодушен.
Она ненадолго задумалась.
– Дей, спорим, что я смогу его соблазнить?
– Не сможешь.
Я брякнул, даже не задумавшись над смыслом ее слов. Никто не смог бы соблазнить Ааргела. Я в нем уверен на все сто.
– Не веришь, но боишься спорить? Ну, давай же, если я выиграю, то ты выполнишь мое желание, если проиграю - я выполняю твое. Идет?
Не верю в свою удачу - такой шанс! Она сама согласилась исполнить одно мое желание, без уточнений и поправок! Теперь точно не отвертится...
Вечер начинался прекрасно. Мы все мирно ужинали, Лина слиняла в свою комнату, Француаза целенаправленно спаивала Ааргела, произнося такие тосты, после которых нельзя было не выпить. Наставник методично косел после каждой пол-литровой чарки. Но все изменилось, когда спустилась Лина в своем вызывающем наряде. В зале наступила тишина, потом забренчал менестрель, и девчонка начала танцевать. Она двигалась так, что мне хотелось наброситься на нее, сорвать всю одежду, ну и дальше... По накатанной, в общем. В этом танце она стала прекрасной, как божество.
Судорожно сглотнув, я тряхнул головой, скидывая наваждение, и огляделся. Весь наш отряд застыл. В прямом смысле: кто-то только ложку ко рту поднес - и замер, кто-то вставать начал - и забыл об этом. А Ааргел, пьяно улыбаясь, потянулся к моей девчонке своими руками. Убью!
Схватив Лину, я потащил ее в комнату, не обращая внимания на вялое сопротивление. Сейчас главное - сдержаться и не наброситься на нее. В постель-то я хочу ее затащить (а ведь когда-то не хотел - хорошие были времена), но не на один же раз! И чтобы она сама этого хотела.
Поставив Лину на пол и закрыв дверь, я еще раз осмотрел тощую фигурку - ну что я в ней нашел? Почему как вспомню ее танец, так жарко становится?
– Лина, ты совсем не соображаешь? Ты же...
Договорить она мне не дала.
– Мы ж поспорили! Я всего лишь соблазняла Ааргела! Не у него же в комнате мне танцевать!
Представив, что она могла и такое вытворить, я чуть не потерял над собой контроль.
– Так ты танцевала для Ааргела?
– Да, именно! А ты мне даже посмотреть не дал, какой эффект я на него произвела!
Так этот откровенный танец предназначался для наставника! Не для меня! Да что она в нем нашла! Ах да, спор. Все равно она не имела права! Она моя!
Мы кричали друг на друга. Я - от злости, она, судя по взгляду, - от отчаяния. Загнав ее в угол, я чуть не сорвался и не отхлестал ее по щекам.
– Хочешь танцевать - танцуй! Но только для меня одного!
Да, я хочу, чтобы такие танцы видел только я. Ни Ааргел, ни Целестин, никто другой. Моя девчонка. Только моя!
– Это почему же? Ты не мой муж! Не любовник, не жених, не брат и не отец! Почему я должна танцевать только для тебя? Для кого хочу, для того и танцую. Не смей приказывать - я не твоя игрушка! Я свободна в своих поступках!
Свободна. Пока свободна. Но это ненадолго. И после сегодняшней выходки я сделаю все, чтобы это "пока свободна" перешло в "занята намертво".
Неожиданный толчок заставил меня опрокинуться. Девчонку я увлек за собой, а потом подмял под себя, держа за руки и надеясь, что своими коленками она не нащупает с размаху мою болевую точку, уже неоднократно разведанную.
А в глазах у нее поселилась такая боль, что я мгновенно забыл о своей злости. Боги, что я творю?
Дверь распахнулась, и на пороге появился мрачный Целестин.
– Дей, будь так добр, объясни, что ты делаешь.
Брат недоволен. Сильно. Но ведь мы уже обсуждали этот вопрос - у него нет никаких видов на Лину. Так же, как и у меня - на принцессу.
– Целестин, это наше с ней дело. Ты же знаешь, я не причиню вреда своей тээнерин.
– Да ты всего лишь напугаешь ее до смерти и доведешь до слез, не так ли?
Да что его разозлило? В чем дело?
Поднявшись, я протянул Лине руку, предлагая помощь и примирение. Впрочем, меня презрительно отвергли. Девчонка, пряча глаза, быстро выскользнула за дверь, оставив у меня неприятное ощущение испорченных отношений.
– Дей, ты с катушек слетел? Ты ее насиловать собирался?
Ага, вот в чем дело.
– Нет, мы просто ругались.
Его вопросительно задранная бровь вызвала новый приступ раздражения, но самообладание уже вернулось ко мне. Не дождавшись ответа, Цели тяжело вздохнул и положил руку мне на плечо.
– Держи себя в руках, брат. Понимаю, что после такого танца это трудно, но все же, постарайся. Иначе будет хуже. И еще: обязательно потом извинись.
Глава 12. Любовная философия
Слабый пол сильнее сильного в силу сильной слабости сильного пола к слабому.
NN
Ангелина
До столицы осталось всего два дня пути, что не могло не радовать. Но присутствовало также несколько раздражающих факторов. Во-первых, мое неадекватное поведение. Стоило влюбиться в Дея (себе можно признаться, остальным - ни за что), как я совсем утратила тормоза. Сначала выходка с Целестином, потом идиотский спор, потом этот танец - будто напилась. Глупость несусветная. Я конечно читала о том, что любовь отбивает мозги, но чтобы настолько...
Во-вторых, сам Дей. Он, конечно, извинился за свою дикую реакцию. Но вести себя стал еще более странно. А я, пытаясь сохранить остатки своего разума, стала активно его сторониться, явно вызывая этим раздражение. Ну и пусть побесится, не одной же мне страдать! Особенно после того спектакля с извинениями, когда он, скривившись, как от уксуса, встал передо мной на колени и с серьезной мордой начал рассказывать о том, какой он идиот, и о том, что абсолютно не умеет обращаться с человеческими девушками. Мы с Азой очень долго хохотали: однажды мы видели, как он запросто очаровал какую-то мелкую дворяночку лишь взмахом ресниц. Простить его мне пришлось, иначе бы это безобразие повторилось еще несколько раз. А нервы не казенные - беречь надо.
В-третьих, Ааргел, этот престарелый ловелас, решил за мной поухаживать, попутно выставив меня полной дурой. Нет, когда он мне подарил букет с крапивой, это еще можно было списать на незнание основ ботаники. Но когда этот старый представитель рогатого парнокопытного скота предложил мне в качестве домашнего питомца паука, то получил лопнувшую барабанную перепонку. Свою, естественно. Сказать, что я визжала - не сказать ничего. Я до смерти боюсь этих тварей. Причем, в прямо пропорциональной зависимости от размера. А он сунул мне эту паучищу, размером с дамскую сумочку, под нос, когда я еще толком не проснулась. В нормальном состоянии я бы сдержалась, а так меня застали врасплох. И не надо теперь коситься - сам решил надо мной поиздеваться, скрывая это намерение за неумелыми ухаживаниями. Ага, сколько ему там тысяч лет? И за все это время не научился?
Четвертая головная боль - весь отряд кнертов. Каждый из них время от времени стал приставать ко мне с просьбой станцевать. Первые раз тридцать я вежливо отказывалась. После пятидесятого стала посылать куда подальше в грубой форме, впрочем, с неизменной улыбочкой и не повышая голоса.
Пятая проблема - Француаза, которая для нашей четверки стала просто Азой. Загоревшись идеей научиться танцу живота, она буквально преследовала меня. Приходилось во время остановок либо идти в комнату (если мы останавливались не посреди леса), либо просто удаляться подальше от костра и показывать ей движения. Под бдительным присмотром Целестина, моей шестой головной боли. Этот блондинчик не оставлял надежды помирить меня с Деем. И сколько бы раз я не твердила ему, что мы не ссорились, он будто бы не слышал!
Седьмая проблема, как ни странно, - Инди. У него зачесались зубки. Вы когда-нибудь видели котенка огромных размеров, сгрызающего в хлам железные бруски? Просто в опилки. Страшное зрелище, честно призн а юсь.
В общем, не жизнь, а сплошная катастрофа.
Очередной мой тяжелый вздох заставил принцессу заулыбаться. Она, кстати, тоже постоянно твердила, что я обязана помириться с Деем, и тогда большинство проблем отпадет.
– Опять размышляешь над своей нелегкой судьбой, Ина?
Мда, опять мое имя сократили. Скоро вообще огрызок останется.
– С чего ты взяла?
Но ее высочество уже решила сменить тему. Лукаво улыбнувшись и понизив голос, она мне выдала:
– Ты ведешь себя с Деем, как гордая влюбленная селянка с принцем...
Не договорив, она мне подмигнула и сделала загадочное лицо.
– Аза, ты головой ударилась? - вспыхнула я. - Какая любовь? Что может быть общего между мной, обычной девчонкой-иномирянкой, и темо Империи? Ничего, кроме временного сотрудничества. Так что прекрати придумывать сюжеты любовных романов со мной в главной роли и вернись на землю.
Вот так. Еще бы себе это внушить, пока не стало совсем поздно.
– А тебе, о простая девочка-иномирянка, - не унималась принцесса, - никто не говорил, что для любви нет преград?
Нет, я подозревала, что наивность в этом мире - довольно распространенная болезнь, но чтобы ею болела принцесса? Их же вроде как с детства должны учить дворцовым интригам. Или мне досталась некондиция в подруги?
– Я читала об этом. В сказках. Но позволь тебе, о наивнейшая из принцесс, раскрыть глаза на реальность. Кнерты презирают людей. Мы для них - низшие создания. А любить можно только равного. Это первое. Второе: даже если принц влюбляется в простушку, он на ней не женится, а, разделив с ней несколько ночей, смывается. И в лучшем случае, признает потом своего ребенка и выделит небольшую сумму на его содержание. А я в этом плане действительно гордая.
Тряхнув головой, я поймала на себе задумчивый взгляд Дея. Вот ведь паршивец, все слышал - и намотал на ус. Неприятно. Но пусть лучше запоминает и анализирует на досуге. Может поймет, почему я вдруг стала его избегать.
– Ина, а мы с Целестином? Как думаешь, возможно...
Принцесса замялась. Но уж на их-то счет я могла быть абсолютно уверена: Целестин искренне полюбил эту задиристую, временами эгоистичную, но такую очаровательную девушку с глубокими синими глазами. И встретил полную взаимность. Они сошлись сразу, не заметив различий. Редко так бывает, но, как я убедилась, бывает!
– Конечно, все у вас будет. Если нам удастся вернуть трон Целестину. Тогда он приедет к твоему отцу и попросит твоей руки, а потом ты станешь Императрицей и родишь своему мужу десяток буйных блондинчиков и блондиночек.
Принцесса вся зарделась, стрельнув глазками в сторону предмета своей страсти.
– А почему буйных?
– А потому что наследственность такая: с дядей им не повезло. Припадочный какой-то. В последнее время вообще с катушек слетел.
Заговорив о "дядюшке" Дее, я понизила голос. Не хватало еще, чтобы он услышал и накостылял мне по моей нежной, хрупкой шейке. Я человек благоразумный: если кого и позорю своим языком, то себе под нос. Слово ведь не воробей, вылетит - таких поймаешь!
Но Француаза все-таки меня расслышала.
– Ты на него зря наговариваешь. Просто мне кажется, Дей к тебе неровно дышит.
– Ага, неровно. Это потому, что придушить страсть как хочется, а нельзя... В зобу дыханье сперло по этому поводу.
Засмеялась не только Аза, но и подкравшийся Целестин. Со всех сторон обложили, демоны... так, где-то я это уже слышала
– Лина, позволь узнать, ты уже выбрала желание, которое, по условиям вашего спора, должен исполнить мой неровно дышащий братец?
Ага, аж сто желаний. Вот прям всю дорогу только тем и занималась, что выбирала. Хотя, может заставить его устроить мне настоящий праздник? Тем более, скоро будет повод - мое совершеннолетие.
Вспомнив о том, как раньше родители праздновали мои дни рождения, я чуть не расплакалась. Это каждый раз было нечто фееричное. А в честь восемнадцатого дня рождения мне обещали устроить настоящий средневековый бал-маскарад. Что ж, средневековый антураж есть. Остался бал и маскарад.
– Ина, ты чего приуныла? Боишься, что Дей не сдержит слово и не исполнит твое желание?
– Да нет... У меня день рождения через четыре дня. В этот день я стану совершеннолетней, а значит, смогу покупать и пить спиртное, ходить в ночные клубы, сдать экзамены на права и купить машину и кучу всего другого. В том числе, могу вступать в половые отношения, выйти замуж и устроить пышную разгульную свадьбу. А в этом мире из всех имеющихся преимуществ только свадьба и остается. Что выглядит очень даже сомнительным удовольствием. Жена должна мыть, убирать, готовить, нянчить детей. При этом улыбаться и быть готовой к исполнению супружеского долга. А муж будет либо на диване валяться и пиво пить, либо в дальние походы отправляться, утверждая, что за подвигами. А вечером его пропитавшуюся алкогольными парами тушу будут приносить пьяные друзья из борделя, утверждая, что следы помады на рубашке оставил дракон, которого мой муж-герой сразил наповал копьем. Ага, копьем.
Обида на несправедливость, ставшую причиной моего попадания в этот бедлам, заставила затаенную боль прорваться в ехидстве. Под конец моей речи Француаза потеряла дар речи, а Целестин и Дей (подкрался зараза!) рыдали... От смеха. Наверно красочно представили. И дракона с помадой, и способы сражения его наповал.
– Ну, ведь не все такие.
Аза чуть не плакала. Бедняжка не знала реалий семейной жизни.
– Не все. Некоторые заводят любовниц, некоторые - гарем. А бывают и такие, что предпочитают мальчиков. Аза, да не бери ты в голову! Венценосные особы не шляются по борделям. Они устраивают их в замке. И если поведешь себя по-умному, то сможешь это безобразие хотя бы контролировать.
Подмигнув ей, я снова погрузилась в пучину воспоминаний, из которых меня вскоре нагло вырвали, схватив за плечо. Мгновенно открыв глаза, я с облегчением вздохнула, узнав Дея. Дотрагиваться до меня без последствий могли только двое: Аза и Дей. Даже Целестин пока не рисковал так меня раздражать.
– Не суди всех особей мужского пола по парочке уродов, попавшихся тебе на жизненном пути. И ты, кажется, говорила, что через четыре дня настанет день твоего совершеннолетия? Мы это учтем.
Ну не надо таких томных взглядов в мою сторону...
Турвон Дей Далибор
Последствия моего дурацкого срыва стали сказываться сразу. Целестин смотрел на меня раздраженно и постоянно бубнил, что я должен извиниться, Француаза смотрела с укором, а Лина... Лина старалась меня избегать и перестала улыбаться. И это было самое противное. Только девчонка оттаяла после всего, что ей удалось пережить, как я вновь заставил ее потерять веру в добро. И чувствую себя последней сволочью. Хотя, она сама виновата! Повела себя, как... как... Да как она вообще посмела? Она моя! Пусть даже пока не знает об этом.
Впрочем, извинения я принес, превратив это в довольно драматичный спектакль с падением на колени и полным раскаяния голосом. Девчонки смеялись надо мной долго, у Лины даже слезы выступили. Вот только смотрела она на меня все это время, как на буйно помешанного. И не поверила. Она мне не поверила, простила только для виду, чтобы больше не устраивал подобных сцен. Это неожиданно сильно меня задело. Оказывается, ее доверие много значило для меня, и я почувствовал себя несчастным придурком, утратив его.
И ко всему прочему, появился десяток раздражающих факторов. Призрачные, оценив танец человечки, начали усиленно упрашивать ее снова станцевать, на что постоянно получали отказы. И слава всем богам! Убил бы ее, если бы согласилась. Ну не ее, так всех остальных. И пусть не обижается, что я запрещаю ей танцевать. Я не запрещаю, просто делать это она должна только для меня. Особенно это касается таких танцев, при виде которых нормальный мужик из штанов выпрыгивает с немыслимой скоростью и отшибленными напрочь мозгами.
А вот Ааргел девчонкой заинтересовался. И даже решил воспитать в ней характер, по его словам. Нельзя сказать, что ему это удалось, особенно если вспомнить, как она расправилась с преподнесенным веником "цветов", засунув его под седло коня наставника, отчего бедный рысак взбесился. А уж за утренний истеричный визг моей тээнерин на Ааргела вообще весь отряд смотрел волком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33