Наверно, совесть. Еще – честность. Ну, Яха обладала в полной мере и тем и другим. Бедняжка.
Вова П., он же Эре, что осложняет ситуацию
Как обычно, в конце месяца класс оставили на генеральную уборку. А потом еще нужно было мыть окна в коридоре первого этажа. Всё как обычно…
– О, мальчики, вы должны принести нам воды! – тут же заявила первая красавица класса, неотразимо и самоуверенно улыбаясь.
Он раздраженно оглядел ее. М-да. Первой красавицей она была исключительно из-за своей склонности к полноте. На фоне семиклассниц-замухрышек ее женственные формы привлекали всеобщее внимание. Ага, но вот как она будет выглядеть через десяток лет? Об этом почему-то никто не думал.
– Да я принесу воды, давайте ведра! – тут же вызвался доброволец.
Парнишка противно напоминал Яху своим трудолюбием и наивностью. Он что, всерьез думает: если поможет принести воды, к нему появится внимание? Ага, щас. Вот когда нужно будет пахать, тогда о нем и вспомнят. А обращать внимание девочки будут на грубияна Вовочку.
Класс генералили медленно. То кончился порошок. То тряпок не хватило на всех. То… а ему нужно было срочно бежать на завод металлоконструкций! Он там с десятого захода уговорил кузнеца сделать ему стальные заготовки для дротиков. И собирался уговорить на латы для рук. И если он не придет, кузнеца придется искать по новой. Блин… В раздражении он вызверился на всех, построил в две шеренги – и класс наконец привели в порядок.
– Мальчики! – сладким голосом пропела учительница по труду. – Вы уже справились? Ой какие славные у нас мальчики! Помогите нам окна помыть! Ну вы же мужчины, как не стыдно отказываться! Да, только сначала вынесите столы из вон той аудитории! Ну вы же у нас сильные!..
Кузнец не станет ждать какого-то пацана…
– А что, у нас технички зарплату за просто так получают? – громко осведомился он.
– У нас по уставу школа с самообслуживанием! – тут же возразила учительница.
Одноклассники заинтересованно придвинулись. Им вдруг тоже стало интересно, чем это занимаются в школе технички.
– При чем тут устав? – рявкнул он раздраженно. – Ставки есть? Нормативы есть? Вы же на эти коридоры берете обслуживающий персонал! Почему не работают? Школьники должны делать за бесплатно, да? Да еще после уроков, во всем чистом, да? Где рабочие халаты?
– Я не нанимаю персонал…
– Нанимает директор, – понимающе кивнул он. – Очень удобно: раздать ставки своим людишкам, чтоб денежки шли. А работать будут дети за бесплатно – хотя эксплуатация детей запрещена законом… Ах да, еще родители должны работать! Вот вы просили моего отца вставить замок в кабинет? Между прочим, в школе есть рабочий по обслуживанию здания – но что-то мы его не видим! Муж директрисы, неофициальный, разумеется, если я правильно помню…
– Переписчиков, ты позволяешь себе лишнее! – предостерегающе сказала учительница.
– Да?! – искренне поразился он. – Ой, спасибо, наконец я понял, что это такое! А то вот недавно на танцах… ну, помните где? Так там, на танцах, вы еще были с этим, из администрации, жирный такой… Вы ему тоже сказали, что он позволяет себе лишнее! И там что-то еще было про руки, про кофточку… Правда, потом вы оба почему-то…
Слушатели возбудились и зашумели, и он прикусил язык. Блин, да что это за класс такой озабоченный! Любой намек расшифровывают сразу и однозначно не так!
Учительница тихо наливалась синевой и злобой.
– Ухожу, ухожу, ухожу! – поспешно сообщил он и отправился к выходу.
Но там его поджидало жестокое разочарование в лице симпатичной молоденькой девицы. В смысле, завуча по воспитательной работе. В смысле, она заперла дверь и никого не выпускала из школы, пока не закончится уборка!
– Тюрьма! – с чувством сказал он. – Ай-ай-ай! Как вам не стыдно! А еще говорили, что пришли работать в школу по призванию, дарить радость детям и подобное… А сами тюрьму для детей устраиваете!
– Я не говорила… – растерялась завуч. – Я…
– Пошел отсюда! – сказала техничка, высунувшись из гардеробной. – Сказано никого не выпускать!
– Мне оружие надо делать! – безнадежно сказал он.
– Детям оружие запрещено! – среагировала на знакомые слова красавица завуч.
– Вот прижмут вас к стенке! – сказал он злобно. – И нужно будет спасать вашу юбку!.. Вот тогда вы пожалеете, что у меня нет дротика в наручной обойме! Да поздно будет!.. Ит-тырк-кнорк-кнурсе!..
Где-то там должно было найтись незакрытое окно. Может быть. Ну или разбитое окно, его-то всегда можно оформить.
Неприятный Эре
Он проснулся от того, что Надия собралась сбежать. Но одной бежать было страшновато, и она подговаривала Яху – и уже почти уговорила! Шум они устроили, как на базаре.
– Подумай, что про нас начнут болтать в деревне! – страстно бормотала Надия. – Сбежали в лес в компании с дурачком! Жили с ним в его пещере! Позор на всю жизнь!
– Он не дурачок, – вступилась за справедливость честная Яха. – Он говорит странно и в лес все время убегает от людей – а так он очень даже умный. Правда, как не убегать? Его братья Собаки каждый день били. И мельниковы дети тоже… да и концовские не отставали. У нас если кого не любят – все бьют.
– А почему не любят?
– Да говорит он странно! И ведет себя тоже… вот, зачем-то нас спас. Любой из наших на его месте так бы дунул – с собаками не нашли б! Хотя у нас очень хорошие собаки, особенно гончаровские…
– Так прямо и спас! – уязвленно бросила учительница. – Сами же сбежали!
– Ну, эпсара ты удачно треснула! – признала Яха. – Я даже не заметила, чем. И когда. Но вот если бы Эре нас через стену не перетащил? У меня – во! – синяки во все руки! Как схватил своими железными пальцами, как дернул – я чуть выше стены не взлетела! Юбка на ушах, позорище! Хорошо, не видел никто!
Надия осторожно погладила аналогичные синяки на своих руках и поморщилась.
– Вот и будут говорить, что с дурачком по лесам бегала! – коварно намекнула она. – Заголялась перед ним, ночевала в одной постели… да, и еще он спал на тебе! Каково, а?
Яха растерянно уставилась на травяную постель. Получается… что да, так и было. Стыд-то какой!
– Невестой дурачка задразнят! – сказала Яха испуганно. – Это еще хуже, чем девачкой! Меня тогда и в городе никто замуж не возьмет. Разве что пьяница какой или бродяга. Пропаду!
– Вот! Собирайся и пойдем! Нам бы только до переговорной раковины добраться! Я бы родню вызвала! Уж они бы этому эпсару показали его место!
– Раковина на станции есть, – сказала Яха, непонятно почему замявшись.
– Тогда чего мы ждем? Давай собирайся! Я сейчас юбку накину… Яха?
– Переговоры дорого стоят, – покраснев, пробормотала девойка. – Очень дорого. А у меня денег нет. Я же по цха-бланку должна была ехать, за счет общины… а ты сумочку свою в усадьбе бросила…
– Ты нищая, значит? – рассеянно удивилась дочь тхемало. – Понятно… А у дурачка деньги, интересно, есть?
– Может, и есть, – сказала багровая от унижения Яха. – Родители его первые богачи. Только воровать нехорошо. За это из деревни в степь изгоняют! Ты лучше расскажи ему, что он просил. Может, он тогда сам даст.
– Да что я ему расскажу?! – вознегодовала дочь тхемало. – Он же сам все слышал! Мы налоги два года не платили! За это по имперским законам могут всю семью повесить! Тхемало этот – идиот почище нашего дурачка, все мозги давно пропил! Все проиграл в кабаках – а был когда-то боевым офицером! Меня к нему родня отправила почему? Думали, честь гвардейского офицера защитит надежнее всякой охраны! Как бы не так! У тхемало и чести-то никогда не было, не то что денег на налоги, каждый вечер от него отбивалась, как какая-то кухарка…
Она резко замолчала, осознав, что увлеклась и несет лишнее. И наконец выпустила из рук юбку. Кажется, до нее дошло, что мир за пределами этого жилища только и ждет, чтоб ее сожрать.
Он подумал и решил подать голос. Все равно девушка опомнилась и больше ничего не скажет по доброй воле.
– Очень интересно! – сказал он и зевнул. – Продолжай, пожалуйста, в том же направлении.
Он терпеливо переждал испуганные визги и уставился на красавицу учительницу – тем более что она действительно была красавица, в такой-то рубашонке.
– Ты не дочь тхемало, – пробормотал он задумчиво. – А я не сын своего отца… Стоит повзрослеть – и такие удивительные факты открываются! Так… Рассказывать ты ничего не хочешь, потому что раскрывать подробности жизни благородного сословия перед каким-то деревенским дурачком… недостойно. Ну, я согласен. Однако судьба твоя сплелась с моей. И Яху занесло сюда же. Надо как-то расплетаться!
Надия невольно кивнула. Да, надо расплетаться. От связи с дурачком за всю жизнь не отмоешься. Все-таки у богатых – свои судьбы, и иногда правильнее уйти в смерть, чем принять жизнь из рук… вот такого вот.
– Любоваться твоими стройными ножками должен принц, – в тон ее мыслям сказал он. – Не дурачок из провинции. Это – не по моему уровню жизни.
– Ну вот, я же говорила! – воскликнула Яха. – Слышишь, как он бормочет? Ничего не понять!
Они оба ее проигнорировали.
– Договоримся так: я задаю вопросы, ты отвечаешь. Ты не болтаешь о секретах власти, ты просто отвечаешь на допросе. Коротко, ясно, емко. А я на основании твоих ответов нахожу способ расплести наши судьбы. То есть, в свете уже услышанного, переправлю тебя к могущественной родне. Или найду способ связаться с ней. Можешь не соглашаться вслух, просто кивни.
Девушка безнадежно вздохнула. У нее не оставалось выбора.
– Тогда вопрос: а ты, собственно, кто такая? В смысле, родовое имя, положение рода в столице – и почему ты здесь, в глуши, на попечении отставного пьяницы.
– Ого! – невольно вырвалось у нее. – Как на допросе!
– Почему «как»? – удивился он. – Я сразу сказал, что это допрос! Итак, начинай, времени на раскачку нет! А ты, Яха, не торчи столбом у очага, здесь и без тебя украшений достаточно! Ложись спать! Вполне может статься, что тебе придется тащить Надию через горы… ты, кстати, Надия или уже не Надия?
– Надия-ир-Малх! – с непонятной гордостью сказала девушка. – Я принадлежу к высшей знати империи!
Яха ойкнула и попробовала вскочить. Он не глядя поймал ее руку и усадил рядом.
– А что, в империи принято насиловать девиц из высшей знати? – с искренним любопытством спросил он. – Тот эпсар выглядел очень уверенным в своих правах.
– Он не знал, на кого покусился!
– Так сказала бы! Время у тебя было: пока бы он еще понял, что у твоей юбки нет пуговиц!
Надия на глазах теряла уверенность и гордость.
– Семья в опале, – пробормотала она. – Таких специально унижают. Враги, завистники… Меня потому и убрали из столицы, что там я не была в безопасности. Но вот – нашли и здесь. И даже если бы я заявила, кто я такая, – могли бы унизить все равно. По приказу. А потом бы кого-нибудь из солдат наказали – и закон соблюден. У нас так часто делают с опальными.
– Угу, – озадаченно сказал он. – Тогда не понимаю, чем тебе поможет родня. Семья же в опале!
– А я не принадлежу к семье по крови! – сказала девушка и покраснела. – У меня мама… В общем, есть и еще влиятельная родня! Мой настоящий отец, если узнает, что подняли руку на его дочь, головы всем поотрывает! Ему империя не указ!
– Надо же, какой могучий мужчина! Надеюсь, не кучер твоей мамы, как иногда бывает? А то что-то он дочурку не спрятал у себя…
– Закрой рот, дурак! – зло сказала девушка, потеряв самообладание. – Мой отец не может забрать меня к себе, потому что он из Бессмертного народа! Он – эльф! А людям среди эльфов жить запрещено!
Он помолчал. И еще помолчал. А Яха – та вообще оцепенела и перестала дышать.
– Ты – полуэльфийка? – наконец спросил он.
Девушка гордо кивнула.
– Угу. Но вот в чем дело… эльфов не бывает.
И он с насмешкой уставился в глаза потрясенной красавицы.
– Эре… – выдавила она. – Я… я… ты вообще хоть что-то усвоил в школе? Я же что преподавала?
– Сказки! – буркнул он. – Сказки – вот что ты преподавала! Наш мир стоит на трех китах – неслабо, да? Надо быть полным идиотом, чтоб это изучать… м-да.
– Я преподавала в соответствии с методическими разработками столичного института благородных девиц! – возмутилась учительница, совершенно забыв, в каком виде, где и перед кем она выступает. – Три кита – это же аллегория, Эре! На трех народах держится наш мир, и один из них – Бессмертные! Для деревенской составляющей империи положено преподавать историю именно так, в сказочно-аллегорической форме, для лучшей доходчивости!
– Лучше бы просто сказала, что, мол, такое дело, во всех обитаемых мирах нет и не было ни эльфов, ни гномов, ни тем более магии, а у вас на Жери Светлолиственной всего полно вопреки законам мироздания…
– Эре, ты дурачок, да?
– Конечно, дурачок! – проворчала Яха. – Магии у него нет, видите ли… А мандривки тогда что? А переговорные раковины? Даже у нас в деревне одна есть, у мельника!
– Ах, раковины! – вспомнил он. – Разумеется, раковины… допотопные ультракоротковолновые средства связи на микрочипах чуть ли не первого поколения, с батарейками в мизинец…
Он нащупал свою сумку, покопался там, достал сумочку Надии, украшенную жемчугом, раскрыл, всмотрелся при свете очага. Учительница стремительно покраснела, хотя никакие подштанники туда поместиться не могли даже теоретически.
– Ага! – удовлетворенно сказал он. – Мне действительно не показалось. Вот тебе раковина. Твоя? В следующий раз не бросай.
Он терпеливо переждал восторженный визг и пляски. На какое-то время ему показалось, что их судьбы действительно расплелись, и он стал непривычно благодушным.
– Яху при себе оставь! – пробурчал он. – Пропадет девачка в городе. И хорош визжать, спать мешаете. Яха, иди сюда.
Укладываясь досыпать свое, он перехватил задумчивый взгляд Надии. И смотрела на него прекрасная йоха уже не как на дурачка.
Глава третья
в которой герой только взглянул, все ли в порядке у спасенных девиц
В виде исключения – просто Володя
Учитель истории в виде исключения был мужчиной – и потому себя работой не утруждал. Методическая манера его была незатейлива и эффективна: в начале урока распределить абзацы учебника по ученикам – и вперед, читайте молча. А в конце урока выслушать пересказ прочитанного, не особо вслушиваясь, – и произвольно расставить оценки. Естественно, двоечников у него не бывало. Ну, а пятерки он ставил общешкольным отличникам, чтоб не портить отчетность. Очень удобная у него была позиция, бесконфликтная. Для школы – просто бесценное качество.
– Прочитал? – скучающе спросил учитель. – Рассказывай.
Класс привычно оживился. Еще бы – Вову спросили! И сейчас он что-то ляпнет!
– Прочитал, – признался он. – Вранье.
– Да? – протянул учитель, не удивившись. – Ну, обоснуй.
– Деревни в раннее Средневековье никак не могли быть такими бедными и малолюдными, – пояснил он. – Чисто логически: новое поселение образуют кто? Переселенцы. В количестве не менее двух семей, потому что инцест и тогда был предосудителен. Деревенская семья – это муж, жена и все дети, кого она успевала родить, примерно десять-пятнадцать. Так что в следующем поколении имеем что? Сорок-пятьдесят дворов, с учетом пришлых.
А пятьдесят дворов – это, уже через поколение, двести-триста взрослых и около пятисот детей. Я бы не назвал такую деревню маленькой!
– Неверно, – поправил учитель. – А высокая детская смертность? Оставалось в живых…
– Вранье! – уверенно заявил он. – Не было смертности! С чего бы, сами подумайте! Экологически чистая разнообразная пища, труд на свежем воздухе, отсутствие бытовых ядов типа табака и крепкого спиртного – с чего бы смертность? Еще и расселялись в самые удобные для жизни места…
– Данные науки…
– Да вранье это! – завопил он. – Все Средние века люди заселяли новые и новые земли! Откуда людские ресурсы, если была смертность? А еще войны!
– Незнание правил гигиены, распространение болезней? – с улыбкой предположил учитель. – Жили в сырых землянках, надрывались на барщине…
– Не было! – покачал он головой. – Там, где я жил, – не было точно. Барщина два раза в неделю – с чего надорваться-то? Это вам не нынешние колхозы, весь сезон без выходных и до ночи! Да и с землянками вранье наглое…
В классе поднялся восторженный шум. Первая красавица класса показала ему большой палец – молодец!
Учитель в каком-то смысле был солидарен с ней. Однообразные тягучие уроки, где не повернуться, не развлечься, могли свести с ума кого угодно. Ну а данному классу неслыханно повезло, что у них есть такой клоун, как Володя.
– А где ты жил? – лениво полюбопытствовал учитель.
1 2 3 4 5 6 7
Вова П., он же Эре, что осложняет ситуацию
Как обычно, в конце месяца класс оставили на генеральную уборку. А потом еще нужно было мыть окна в коридоре первого этажа. Всё как обычно…
– О, мальчики, вы должны принести нам воды! – тут же заявила первая красавица класса, неотразимо и самоуверенно улыбаясь.
Он раздраженно оглядел ее. М-да. Первой красавицей она была исключительно из-за своей склонности к полноте. На фоне семиклассниц-замухрышек ее женственные формы привлекали всеобщее внимание. Ага, но вот как она будет выглядеть через десяток лет? Об этом почему-то никто не думал.
– Да я принесу воды, давайте ведра! – тут же вызвался доброволец.
Парнишка противно напоминал Яху своим трудолюбием и наивностью. Он что, всерьез думает: если поможет принести воды, к нему появится внимание? Ага, щас. Вот когда нужно будет пахать, тогда о нем и вспомнят. А обращать внимание девочки будут на грубияна Вовочку.
Класс генералили медленно. То кончился порошок. То тряпок не хватило на всех. То… а ему нужно было срочно бежать на завод металлоконструкций! Он там с десятого захода уговорил кузнеца сделать ему стальные заготовки для дротиков. И собирался уговорить на латы для рук. И если он не придет, кузнеца придется искать по новой. Блин… В раздражении он вызверился на всех, построил в две шеренги – и класс наконец привели в порядок.
– Мальчики! – сладким голосом пропела учительница по труду. – Вы уже справились? Ой какие славные у нас мальчики! Помогите нам окна помыть! Ну вы же мужчины, как не стыдно отказываться! Да, только сначала вынесите столы из вон той аудитории! Ну вы же у нас сильные!..
Кузнец не станет ждать какого-то пацана…
– А что, у нас технички зарплату за просто так получают? – громко осведомился он.
– У нас по уставу школа с самообслуживанием! – тут же возразила учительница.
Одноклассники заинтересованно придвинулись. Им вдруг тоже стало интересно, чем это занимаются в школе технички.
– При чем тут устав? – рявкнул он раздраженно. – Ставки есть? Нормативы есть? Вы же на эти коридоры берете обслуживающий персонал! Почему не работают? Школьники должны делать за бесплатно, да? Да еще после уроков, во всем чистом, да? Где рабочие халаты?
– Я не нанимаю персонал…
– Нанимает директор, – понимающе кивнул он. – Очень удобно: раздать ставки своим людишкам, чтоб денежки шли. А работать будут дети за бесплатно – хотя эксплуатация детей запрещена законом… Ах да, еще родители должны работать! Вот вы просили моего отца вставить замок в кабинет? Между прочим, в школе есть рабочий по обслуживанию здания – но что-то мы его не видим! Муж директрисы, неофициальный, разумеется, если я правильно помню…
– Переписчиков, ты позволяешь себе лишнее! – предостерегающе сказала учительница.
– Да?! – искренне поразился он. – Ой, спасибо, наконец я понял, что это такое! А то вот недавно на танцах… ну, помните где? Так там, на танцах, вы еще были с этим, из администрации, жирный такой… Вы ему тоже сказали, что он позволяет себе лишнее! И там что-то еще было про руки, про кофточку… Правда, потом вы оба почему-то…
Слушатели возбудились и зашумели, и он прикусил язык. Блин, да что это за класс такой озабоченный! Любой намек расшифровывают сразу и однозначно не так!
Учительница тихо наливалась синевой и злобой.
– Ухожу, ухожу, ухожу! – поспешно сообщил он и отправился к выходу.
Но там его поджидало жестокое разочарование в лице симпатичной молоденькой девицы. В смысле, завуча по воспитательной работе. В смысле, она заперла дверь и никого не выпускала из школы, пока не закончится уборка!
– Тюрьма! – с чувством сказал он. – Ай-ай-ай! Как вам не стыдно! А еще говорили, что пришли работать в школу по призванию, дарить радость детям и подобное… А сами тюрьму для детей устраиваете!
– Я не говорила… – растерялась завуч. – Я…
– Пошел отсюда! – сказала техничка, высунувшись из гардеробной. – Сказано никого не выпускать!
– Мне оружие надо делать! – безнадежно сказал он.
– Детям оружие запрещено! – среагировала на знакомые слова красавица завуч.
– Вот прижмут вас к стенке! – сказал он злобно. – И нужно будет спасать вашу юбку!.. Вот тогда вы пожалеете, что у меня нет дротика в наручной обойме! Да поздно будет!.. Ит-тырк-кнорк-кнурсе!..
Где-то там должно было найтись незакрытое окно. Может быть. Ну или разбитое окно, его-то всегда можно оформить.
Неприятный Эре
Он проснулся от того, что Надия собралась сбежать. Но одной бежать было страшновато, и она подговаривала Яху – и уже почти уговорила! Шум они устроили, как на базаре.
– Подумай, что про нас начнут болтать в деревне! – страстно бормотала Надия. – Сбежали в лес в компании с дурачком! Жили с ним в его пещере! Позор на всю жизнь!
– Он не дурачок, – вступилась за справедливость честная Яха. – Он говорит странно и в лес все время убегает от людей – а так он очень даже умный. Правда, как не убегать? Его братья Собаки каждый день били. И мельниковы дети тоже… да и концовские не отставали. У нас если кого не любят – все бьют.
– А почему не любят?
– Да говорит он странно! И ведет себя тоже… вот, зачем-то нас спас. Любой из наших на его месте так бы дунул – с собаками не нашли б! Хотя у нас очень хорошие собаки, особенно гончаровские…
– Так прямо и спас! – уязвленно бросила учительница. – Сами же сбежали!
– Ну, эпсара ты удачно треснула! – признала Яха. – Я даже не заметила, чем. И когда. Но вот если бы Эре нас через стену не перетащил? У меня – во! – синяки во все руки! Как схватил своими железными пальцами, как дернул – я чуть выше стены не взлетела! Юбка на ушах, позорище! Хорошо, не видел никто!
Надия осторожно погладила аналогичные синяки на своих руках и поморщилась.
– Вот и будут говорить, что с дурачком по лесам бегала! – коварно намекнула она. – Заголялась перед ним, ночевала в одной постели… да, и еще он спал на тебе! Каково, а?
Яха растерянно уставилась на травяную постель. Получается… что да, так и было. Стыд-то какой!
– Невестой дурачка задразнят! – сказала Яха испуганно. – Это еще хуже, чем девачкой! Меня тогда и в городе никто замуж не возьмет. Разве что пьяница какой или бродяга. Пропаду!
– Вот! Собирайся и пойдем! Нам бы только до переговорной раковины добраться! Я бы родню вызвала! Уж они бы этому эпсару показали его место!
– Раковина на станции есть, – сказала Яха, непонятно почему замявшись.
– Тогда чего мы ждем? Давай собирайся! Я сейчас юбку накину… Яха?
– Переговоры дорого стоят, – покраснев, пробормотала девойка. – Очень дорого. А у меня денег нет. Я же по цха-бланку должна была ехать, за счет общины… а ты сумочку свою в усадьбе бросила…
– Ты нищая, значит? – рассеянно удивилась дочь тхемало. – Понятно… А у дурачка деньги, интересно, есть?
– Может, и есть, – сказала багровая от унижения Яха. – Родители его первые богачи. Только воровать нехорошо. За это из деревни в степь изгоняют! Ты лучше расскажи ему, что он просил. Может, он тогда сам даст.
– Да что я ему расскажу?! – вознегодовала дочь тхемало. – Он же сам все слышал! Мы налоги два года не платили! За это по имперским законам могут всю семью повесить! Тхемало этот – идиот почище нашего дурачка, все мозги давно пропил! Все проиграл в кабаках – а был когда-то боевым офицером! Меня к нему родня отправила почему? Думали, честь гвардейского офицера защитит надежнее всякой охраны! Как бы не так! У тхемало и чести-то никогда не было, не то что денег на налоги, каждый вечер от него отбивалась, как какая-то кухарка…
Она резко замолчала, осознав, что увлеклась и несет лишнее. И наконец выпустила из рук юбку. Кажется, до нее дошло, что мир за пределами этого жилища только и ждет, чтоб ее сожрать.
Он подумал и решил подать голос. Все равно девушка опомнилась и больше ничего не скажет по доброй воле.
– Очень интересно! – сказал он и зевнул. – Продолжай, пожалуйста, в том же направлении.
Он терпеливо переждал испуганные визги и уставился на красавицу учительницу – тем более что она действительно была красавица, в такой-то рубашонке.
– Ты не дочь тхемало, – пробормотал он задумчиво. – А я не сын своего отца… Стоит повзрослеть – и такие удивительные факты открываются! Так… Рассказывать ты ничего не хочешь, потому что раскрывать подробности жизни благородного сословия перед каким-то деревенским дурачком… недостойно. Ну, я согласен. Однако судьба твоя сплелась с моей. И Яху занесло сюда же. Надо как-то расплетаться!
Надия невольно кивнула. Да, надо расплетаться. От связи с дурачком за всю жизнь не отмоешься. Все-таки у богатых – свои судьбы, и иногда правильнее уйти в смерть, чем принять жизнь из рук… вот такого вот.
– Любоваться твоими стройными ножками должен принц, – в тон ее мыслям сказал он. – Не дурачок из провинции. Это – не по моему уровню жизни.
– Ну вот, я же говорила! – воскликнула Яха. – Слышишь, как он бормочет? Ничего не понять!
Они оба ее проигнорировали.
– Договоримся так: я задаю вопросы, ты отвечаешь. Ты не болтаешь о секретах власти, ты просто отвечаешь на допросе. Коротко, ясно, емко. А я на основании твоих ответов нахожу способ расплести наши судьбы. То есть, в свете уже услышанного, переправлю тебя к могущественной родне. Или найду способ связаться с ней. Можешь не соглашаться вслух, просто кивни.
Девушка безнадежно вздохнула. У нее не оставалось выбора.
– Тогда вопрос: а ты, собственно, кто такая? В смысле, родовое имя, положение рода в столице – и почему ты здесь, в глуши, на попечении отставного пьяницы.
– Ого! – невольно вырвалось у нее. – Как на допросе!
– Почему «как»? – удивился он. – Я сразу сказал, что это допрос! Итак, начинай, времени на раскачку нет! А ты, Яха, не торчи столбом у очага, здесь и без тебя украшений достаточно! Ложись спать! Вполне может статься, что тебе придется тащить Надию через горы… ты, кстати, Надия или уже не Надия?
– Надия-ир-Малх! – с непонятной гордостью сказала девушка. – Я принадлежу к высшей знати империи!
Яха ойкнула и попробовала вскочить. Он не глядя поймал ее руку и усадил рядом.
– А что, в империи принято насиловать девиц из высшей знати? – с искренним любопытством спросил он. – Тот эпсар выглядел очень уверенным в своих правах.
– Он не знал, на кого покусился!
– Так сказала бы! Время у тебя было: пока бы он еще понял, что у твоей юбки нет пуговиц!
Надия на глазах теряла уверенность и гордость.
– Семья в опале, – пробормотала она. – Таких специально унижают. Враги, завистники… Меня потому и убрали из столицы, что там я не была в безопасности. Но вот – нашли и здесь. И даже если бы я заявила, кто я такая, – могли бы унизить все равно. По приказу. А потом бы кого-нибудь из солдат наказали – и закон соблюден. У нас так часто делают с опальными.
– Угу, – озадаченно сказал он. – Тогда не понимаю, чем тебе поможет родня. Семья же в опале!
– А я не принадлежу к семье по крови! – сказала девушка и покраснела. – У меня мама… В общем, есть и еще влиятельная родня! Мой настоящий отец, если узнает, что подняли руку на его дочь, головы всем поотрывает! Ему империя не указ!
– Надо же, какой могучий мужчина! Надеюсь, не кучер твоей мамы, как иногда бывает? А то что-то он дочурку не спрятал у себя…
– Закрой рот, дурак! – зло сказала девушка, потеряв самообладание. – Мой отец не может забрать меня к себе, потому что он из Бессмертного народа! Он – эльф! А людям среди эльфов жить запрещено!
Он помолчал. И еще помолчал. А Яха – та вообще оцепенела и перестала дышать.
– Ты – полуэльфийка? – наконец спросил он.
Девушка гордо кивнула.
– Угу. Но вот в чем дело… эльфов не бывает.
И он с насмешкой уставился в глаза потрясенной красавицы.
– Эре… – выдавила она. – Я… я… ты вообще хоть что-то усвоил в школе? Я же что преподавала?
– Сказки! – буркнул он. – Сказки – вот что ты преподавала! Наш мир стоит на трех китах – неслабо, да? Надо быть полным идиотом, чтоб это изучать… м-да.
– Я преподавала в соответствии с методическими разработками столичного института благородных девиц! – возмутилась учительница, совершенно забыв, в каком виде, где и перед кем она выступает. – Три кита – это же аллегория, Эре! На трех народах держится наш мир, и один из них – Бессмертные! Для деревенской составляющей империи положено преподавать историю именно так, в сказочно-аллегорической форме, для лучшей доходчивости!
– Лучше бы просто сказала, что, мол, такое дело, во всех обитаемых мирах нет и не было ни эльфов, ни гномов, ни тем более магии, а у вас на Жери Светлолиственной всего полно вопреки законам мироздания…
– Эре, ты дурачок, да?
– Конечно, дурачок! – проворчала Яха. – Магии у него нет, видите ли… А мандривки тогда что? А переговорные раковины? Даже у нас в деревне одна есть, у мельника!
– Ах, раковины! – вспомнил он. – Разумеется, раковины… допотопные ультракоротковолновые средства связи на микрочипах чуть ли не первого поколения, с батарейками в мизинец…
Он нащупал свою сумку, покопался там, достал сумочку Надии, украшенную жемчугом, раскрыл, всмотрелся при свете очага. Учительница стремительно покраснела, хотя никакие подштанники туда поместиться не могли даже теоретически.
– Ага! – удовлетворенно сказал он. – Мне действительно не показалось. Вот тебе раковина. Твоя? В следующий раз не бросай.
Он терпеливо переждал восторженный визг и пляски. На какое-то время ему показалось, что их судьбы действительно расплелись, и он стал непривычно благодушным.
– Яху при себе оставь! – пробурчал он. – Пропадет девачка в городе. И хорош визжать, спать мешаете. Яха, иди сюда.
Укладываясь досыпать свое, он перехватил задумчивый взгляд Надии. И смотрела на него прекрасная йоха уже не как на дурачка.
Глава третья
в которой герой только взглянул, все ли в порядке у спасенных девиц
В виде исключения – просто Володя
Учитель истории в виде исключения был мужчиной – и потому себя работой не утруждал. Методическая манера его была незатейлива и эффективна: в начале урока распределить абзацы учебника по ученикам – и вперед, читайте молча. А в конце урока выслушать пересказ прочитанного, не особо вслушиваясь, – и произвольно расставить оценки. Естественно, двоечников у него не бывало. Ну, а пятерки он ставил общешкольным отличникам, чтоб не портить отчетность. Очень удобная у него была позиция, бесконфликтная. Для школы – просто бесценное качество.
– Прочитал? – скучающе спросил учитель. – Рассказывай.
Класс привычно оживился. Еще бы – Вову спросили! И сейчас он что-то ляпнет!
– Прочитал, – признался он. – Вранье.
– Да? – протянул учитель, не удивившись. – Ну, обоснуй.
– Деревни в раннее Средневековье никак не могли быть такими бедными и малолюдными, – пояснил он. – Чисто логически: новое поселение образуют кто? Переселенцы. В количестве не менее двух семей, потому что инцест и тогда был предосудителен. Деревенская семья – это муж, жена и все дети, кого она успевала родить, примерно десять-пятнадцать. Так что в следующем поколении имеем что? Сорок-пятьдесят дворов, с учетом пришлых.
А пятьдесят дворов – это, уже через поколение, двести-триста взрослых и около пятисот детей. Я бы не назвал такую деревню маленькой!
– Неверно, – поправил учитель. – А высокая детская смертность? Оставалось в живых…
– Вранье! – уверенно заявил он. – Не было смертности! С чего бы, сами подумайте! Экологически чистая разнообразная пища, труд на свежем воздухе, отсутствие бытовых ядов типа табака и крепкого спиртного – с чего бы смертность? Еще и расселялись в самые удобные для жизни места…
– Данные науки…
– Да вранье это! – завопил он. – Все Средние века люди заселяли новые и новые земли! Откуда людские ресурсы, если была смертность? А еще войны!
– Незнание правил гигиены, распространение болезней? – с улыбкой предположил учитель. – Жили в сырых землянках, надрывались на барщине…
– Не было! – покачал он головой. – Там, где я жил, – не было точно. Барщина два раза в неделю – с чего надорваться-то? Это вам не нынешние колхозы, весь сезон без выходных и до ночи! Да и с землянками вранье наглое…
В классе поднялся восторженный шум. Первая красавица класса показала ему большой палец – молодец!
Учитель в каком-то смысле был солидарен с ней. Однообразные тягучие уроки, где не повернуться, не развлечься, могли свести с ума кого угодно. Ну а данному классу неслыханно повезло, что у них есть такой клоун, как Володя.
– А где ты жил? – лениво полюбопытствовал учитель.
1 2 3 4 5 6 7