А временами вообще всех сторонился. Любил бродить в одиночестве и напускался на всякого, кто пытался отвлечь его. Прости, если мои слова обидели тебя, Вэл. Но дело в том, что мы мало общались.
– Ничего, все нормально. Мне кажется, я никогда не знала его настоящего, – . медленно произнесла она и подумала, что это сущая правда. – По-моему, девушка не может до конца разобраться в мужчине, если выскочила за него замуж чуть ли не сразу после первой встречи. Если бы… если бы он вернулся, я даже не представляю, как бы мы жили. Может быть, вообще опротивели бы друг другу.
Алек наклонился и пристально посмотрел на нее:
– Вэл, увидев тебя впервые, я сразу понял, что ты никогда по-настоящему не любила Ларри. И чем больше я проводил с тобой времени, тем сильнее убеждался в этом. Скажи… ты скучаешь по нему?
– Нет, не скучаю, – искренне ответила девушка. – Словно бы все это произошло не со мной, а с кем-то другим.
Вэл понимала, что ступила на тонкий лед, но уже не могла сдерживаться. Алек улыбнулся:
– Спасибо, что открылась мне, Вэл. Я запомню твои слова. И однажды – надеюсь, скоро – напомню о том, что ты сейчас сказала. Я хотел бы…
Он наклонился к ней еще ближе, и Вэл взглянула на него с любопытством и тревогой.
– Да? Чего бы ты хотел, Алек? Я… мне нужно знать.
Откровенность его взгляда смутила ее. На какие-то мгновения Вэл почти забыла о том, что находится рядом с ним незаконно, что стала самозванкой. Если Алек произнесет то, что она ожидала от него услышать, ей придется сделать еще один шаг, и путь назад будет отрезан. От необходимости принять решение она словно оцепенела и только смотрела на него широко раскрытыми от страха глазами. Заметив это, Алек поднялся.
– Не надо бояться, Вэл. Я не собираюсь говорить тебе… пока рано. Место неподходящее. И время. Допила коктейль? Тогда вставай, пора ужинать.
Вэл облегченно вздохнула и послушно пошла за ним в зал ресторана. За ужином и после, в перерывах между танцами, Алек вел себя так же, как при их первой встрече. Было заметно, что ему приятна ее компания, но ни разу он не попытался сократить разделявшую их дистанцию. Следуя его примеру, Вэл беззаботно веселилась. Лишь под конец вечера он недвусмысленно дал ей понять, что давно определился с тем, какие между ними должны быть отношения.
Они сидели в углу танцзала и любовались показательным номером профессиональных танцоров, когда Алек вдруг резко повернулся к ней:
– Вэл, ты умеешь ездить верхом?
От растерянности она не сразу сообразила, что ответить.
– Да, конечно. Когда я жила с родителями, то часто ездила верхом.
– А хочешь как-нибудь со мной покататься? Я без труда могу подсадить тебя. Честно признаться, я тут на днях купил лошадку, которая словно создана для тебя. Согласна?
Сияющие глаза девушки были красноречивее любых слов.
– Конечно. С удовольствием. Я и не подозревала, что ты умеешь ездить верхом. Сколько тебя знаю, ты всегда на машине.
– Нет, не всегда, – расхохотался Алек. – На машине я езжу из тетиной усадьбы на фермы, потому что так удобнее. К тому же тетушка Эвелин недолюбливает лошадей. Как ни странно, она их боится.
– А Ларри ездил верхом? Не помню, говорил он мне об этом или нет.
– О, еще как ездил. Тетушка была против, но не мешала ему. Тебя она тоже останавливать не станет.
– Но если она боится лошади, ей это не понравится. Мне бы не хотелось ее огорчать, – возразила Вэл.
Алек улыбнулся:
– Ничего, привыкнет. Между прочим, я уже говорил с ней об этом, и она вроде бы согласилась. Так что готовься, скоро будешь кататься. Если бы ты не умела, я бы тебя научил. Нет смысла ждать несколько месяцев только из-за того, что ты живешь с тетушкой Эвелин. У нас с тобой уже много общего, Вэл. Я недавно это понял. А в будущем у нас станет еще больше общего. Помяни мое слово.
Вэл взглянула на него и залилась краской. Он не произнес заветных слов, но смысл их передал. Все было так прозрачно, словно бы Алек сказал: «Скоро ты станешь моей женой, Вэл». Она знала, что именно это он и подразумевал. Раньше Вэл только предполагала, что Алек влюблен в нее, теперь же у нее не осталось никаких сомнений. Просто он не хотел заводить этот разговор до поры до времени. В конце концов, они ведь познакомились всего два месяца назад. Однако интуиция подсказывала ей, что предложение руки и сердца не заставит себя долго ждать. По пути домой Алек говорил на отвлеченные темы. Но Вэл знала, что он уже все для себя решил.
Попрощавшись с ним и поднявшись в свою спальню, девушка стянула с себя платье и надела шелковый халат. Несмотря на то что был уже час ночи, Вэл совсем не хотелось спать. Она опустилась в кресло у камина и налила себе кофе. Глядя на яркие танцующие языки пламени, девушка снова задумалась над проблемой, с которой – она не сомневалась – в скором времени столкнется лицом к лицу.
«Бесполезно терзаться дальше. Теперь я точно знаю! – размышляла она. – Алек в самом деле хочет на мне жениться. И не пройдет и месяца, как он объявит об этом. Нужно будет дать ему ответ. У меня четыре возможных выхода, как мне кажется. Могу отказать ему и продолжать жить здесь до тех пор, пока не получу профессию и не смогу зарабатывать на жизнь. Могу уехать без предупреждения, а потом объяснить матушке в письме, кто я на самом деле. Могу принять предложение Алека выйти за него замуж, и пусть все и дальше думают, что я была вдовой Ларри. Полагаю, они вряд ли узнают правду. В некотором смысле это самое разумное, что я могу сделать. Вот только… мне противна сама мысль о том, что, став его женой, я буду его обманывать до конца своих дней: Могу рассказать ему все как есть, а потом согласиться стать его женой. Если он после этого не передумает на мне жениться. Это самый честный вариант. Вот только я не уверена в том, что Алек простит меня. А вдруг он не поймет, почему я так поступила? Не знаю, достанет ли в нем любви, чтобы понять мои мотивы. И самое последнее: я могу открыться прямо сейчас. Пока еще не поздно. Не знаю, хватит ли у меня смелости на такой шаг. Мне здесь так хорошо! И я убеждена, что замужем за Алеком буду счастлива. Он так добр и мил. И надежен. Я смогу сделать его счастливым».
Вэл чувствовала, что с каждым днем ее симпатия к Алеку растет. Ив глубине души знала, что, услышав его предложение, не найдет в себе сил ни отказать ему, ни поведать правду. К тому же ее замужество будет означать, что все деньги миссис Гренвилл, предназначенные ей, достанутся Алеку.
Впервые в жизни Вэл осознала, как легко притупляется человеческое сознание, когда первый неверный шаг уже сделан. Как легко находить оправдания и убеждать себя в том, что проступок на самом деле не так уж и ужасен, поскольку в результате все счастливы. Но она забыла, что дом, построенный на песке, не устоит. Рано или поздно фундамент поплывет, постройка пойдет трещинами и развалится. Зло, породившее добро, все равно остается злом. И за всякий дурной поступок все равно придется платить. Самое страшное в том, что платит не только виновник, но и другие люди тоже.
Ей следовало бы додуматься до этого самой, но она не смогла. Покой, комфорт и стабильность ее теперешней жизни мешали Вэл погружаться в глубокие раздумья. Ложась в кровать, девушка наконец все для себя решила. Если Алек сделает предложение, она его примет. Покончив с сомнениями, Вэл уснула безмятежным сном младенца, словно и в самом деле была невесткой миссис Гренвилл, а не банальной самозванкой.
Следующие несколько недель стали самыми счастливыми за все время ее пребывания в усадьбе. Приняв решение, она успокоилась и стала жить настоящим.
Подготовка к Рождеству шла полным ходом. Миссис Гренвилл всегда считала этот праздник особенным. Все до единого работники поместья получали от нее подарки. Но Вэл неожиданно для себя обнаружила, что, несмотря на всю свою щедрость, миссис Гренвилл не испытывала ни малейшего удовольствия, преподнося подарки. А причина этого заключалась в том, что ей казалось, будто ее слуги и даже некоторые друзья ждали от нее подарков и относились к ним как к должному.
Поняв это, Вэл пришла в ужас.
– Вы хотите сказать, что все это вам не нравится? – изумилась она, указав на только что отпечатанный список покупок. – Но отчего же? Я думала, вам приятно доставлять людям радость.
Миссис Гренвилл насмешливо улыбнулась:
– Валентина, временами ты говоришь совсем как ребенок. Неужели ты не знаешь, что окружающие ожидают подарков от состоятельных людей? Попробуй не подари им что-нибудь – сочтут скрягой. Но сколько ни делай добра, благодарности не дождешься.
– Да что вы! Я и не подозревала. Не верится, что это так. Люди умеют быть благодарными, я в этом не сомневаюсь! Разве вы не видите, как я вам признательна за все, что вы для меня сделали?
Суровое лицо миссис Гренвилл смягчилось.
– Ты редкое исключение, деточка. Я верю, что ты любишь меня так же, как и я тебя. И это очень обнадеживает меня, поскольку, честно говоря, я такого не ожидала. Я привезла тебя к нам только потому, что ты жена Ларри. Я чувствовала, что это мой долг. Ты отплатила мне многократно, дорогая. Но ты, пожалуй, единственная из всех, кого я знаю, кто видит добро и благодарит за него.
– Ой, это совсем не так. Я не единственная! Разве что… – Вэл нерешительно посмотрела на миссис Гренвилл. – Вы думаете… – Она умолкла, решив, что благоразумнее будет промолчать.
– Да? Что ты хотела сказать?
– Нет, я лучше не буду этого говорить. Вы сочтете меня слишком дерзкой.
– Не сочту, – кивнула миссис Гренвилл и неожиданно рассмеялась. – Продолжай, деточка.
Ну… я просто имела в виду, что, возможно, испытывала благодарность, поскольку чувствовала, что вы дарите мне вещи с удовольствием, что вам самой это приятно. И, может быть, именно по этой причине другие люди ее не испытывают. Вы дарите им подарки только потому, что знаете – они ждут этого от вас. Если бы они задумались, то поняли бы, как это некрасиво.
Миссис Гренвилл пристально посмотрела на девушку. К радости Вэл, она не обиделась. Такая мысль никогда не приходила ей в голову. И, как ни странно, она показалась ей здравой.
– Знаешь, а в твоих словах есть рациональное зерно. Но, должна признаться, не представляю, как могу изменить такое положение дел.
– Но вы можете! – Глаза Вэл сияли. – Просто измените свое отношение. Дарите подарки с радостью и не думайте о том, благодарны вам люди за них или нет. На вашем месте, матушка, я бы наслаждалась такой возможностью. Но только я не стала бы дарить одно и то же всем женщинам и всем мужчинам. Я бы постаралась разузнать, чего им хочется больше всего на свете. Шерстяные свитера и кардиганы, конечно, всегда пригодятся. Но, мне кажется, довольно скучно получать их каждый год!
Миссис Гренвилл залилась звонким смехом:
– Да, наверное. Но с другой стороны, представь, ты рассчитываешь получить свитер, а тебе преподносят нечто такое, что тебе и даром не нужно.
– Дело не в этом, – усмехнулась Вэл. – Допустим, я узнаю, что они хотят на Рождество. По-моему, это не сложно. Например, миссис Фрейзер из «Уайт Лейдиз» такая общительная. Мы с ней довольно долго беседовали, когда я пила чай с Алеком. Я осторожно порасспрошу ее о ваших работниках и, думаю, подучу нужную информацию.
Ты хочешь устроить настоящий праздник на Рождество, да? – Миссис Гренвилл печально посмотрела на девушку. – Я в Рождество всегда грущу. Раньше я любила его, но теперь оно меня тяготит.
– Это из-за смерти вашего мужа и Ларри? – Вэл сочувствовала ей всем сердцем. – Вы же понимаете если мы будем радоваться, это не значит, что мы забыли их. Не думаю, что Ларри хотел бы, чтобы мы грустили. Я в этом больше чем уверена.
– Наверняка он был бы рад, видя твое хорошее настроение в последние несколько недель. Ты буквально светишься от счастья. Ты ведь счастлива здесь, Вэл, правда? Мне кажется, что поначалу это было не так.
– Да разве здесь можно быть несчастной? Вы так добры ко мне, – импульсивно ответила девушка. – Да, матушка, я очень счастлива и всем довольна.
– Но ты была бы довольна еще больше, если бы мы отметили Рождество так, как ты привыкла? Прекрасно, сделаем по-твоему. Порви этот список, Вэл. Поговори с миссис Фрейзер. И будем действовать, исходя из того, что она скажет. Мне хочется, чтобы спустя годы ты вспоминала наше с тобой первое Рождество как незабываемое.
Позже Вэл не раз обдумывала эти слова, ибо они оказались пророческими. То Рождество она действительно не забыла, но по иной причине, которую ни миссис Гренвилл, ни Вэл не могли предвидеть.
Глава 10
Декабрь выдался безветренным и солнечным. На улице было тепло, и Вэл старалась проводить на свежем воздухе как можно больше времени. Она бродила вдоль утесов вместе со щенком, который обожал ее и сам стал ее любимцем, ездила с миссис Гренвилл в Вентнор или просто на прогулку, а еще каталась верхом трижды в неделю.
Вэл каталась бы каждый день, если бы это зависело от нее одной. Алек оказался прав, утверждая, что миссис Гренвилл не станет противиться конным прогулкам Вэл. Так и произошло. Однако, завидев ее на коне Алека, миссис Гренвилл начинала нервничать, и Вэл решил ездить верхом через день.
Коня Вэл полюбила с первого взгляда. В нем не было ни малейшего недостатка. Едва увидев его, девушка, когда-то неплохо разбиравшаяся в лошадях, поняла: перед ней ценное чистокровное животное.
– Красавец! Как его зовут? Принц? Он мне очень нравится, Алек, – воскликнула она, когда Алек подвел к ней коня впервые. Вэл пустила его аллюром и радовалась так искренне, что Алек рассмеялся.
– Можешь кататься, когда пожелаешь, Вэл. Он абсолютно не опасен. Я обязательно составлю тебе компанию, когда у меня найдется свободное время. Да и Пат будет рада присоединиться к тебе. Она постоянно в седле.
– Наверное, мне лучше кататься в одиночестве, – решительным тоном ответила Вэл. Она-то точно знала, что Патрицию не обрадует перспектива совместных прогулок. Где-то в середине декабря девушки случайно встретились, и Вэл сразу почувствовала, что интуиция ее не подвела.
Она ехала по проселочной дороге неподалеку от «Уайт Лейдиз» и заметила приближающуюся Пат верхом на гнедой лошади. Поравнявшись с Вэл, Патриция натянула поводья и остановила лошадь. Вэл пришлось сделать то же самое.
– Не знала, что вы умеете ездить верхом, – процедила Патриция. – А Алек разрешил вам кататься на Принце? Он стоит больших денег.
Подтекст ее слов был таким: если Алек позволил, то с его стороны это очень глупо. Слегка ошарашенная грубостью Пат, Вэл засмеялась:
– Разрешил. Вы же не думаете, что я стала бы кататься на Принце, ни у кого не спросясь?
– Да откуда мне знать? Меня бы это не удивило. Надо полагать, вы сказали ему, что обожаете ездить верхом. И попросили его самую лучшую лошадь. И, разумеется, он вам не отказал! Крутите им как хотите, а он, болван, позволяет!
Ее трясло от злости, и Вэл вдруг стало жаль Пат.
– Я его не просила. Он сам предложил. Я не вижу причин отказываться.
– Само собой, никаких причин нет! – с горечью парировала Патриция. – И зачем вы только к нам приехали? Чтобы все испортить? Наша жизнь превратилась в кошмар с тех пор, как вы здесь. Тете Эвелин я больше не нужна, у нее есть вы. А Алек…
Она запнулась, закусив губу и с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать.
– Я бы не приехала, если бы чувствовала себя хорошо, – возразила Вэл. – Мне жаль, что у вас сложилось такое представление обо мне, Пат. Потому что вы мне нравитесь.
– А вы мне нет! – огрызнулась Патриция. – Надеетесь выскочить за Алека замуж, да?
– Даже если бы и надеялась, все равно не стала бы обсуждать это с вами, – выпалила Вэл, натянув поводья.
– Так вот знайте. Можете строить любые планы насчет него, но вам Алека не видать! – Глаза Пат горели. – Никто не выйдет за него замуж, кроме меня. Не знаю как, но я остановлю вас. Вот увидите! Я люблю Алека с детства. И он любит меня, и только меня. Он придумал себе, что любит вас потому что вы актриса и вдова. Это кажется ему романтичным. Но вы его не получите!
Она хлестнула лошадь хлыстом по крупу и галопом унеслась прочь. Потрясенная, Вэл смотрела ей вслед. Было что-то странное в том, как быстро менялось настроение Пат. То она говорила как обиженная школьница, то как мстительная женщина. Это пугало Вэл. Если Патриция случайно узнает правду… Вэл вздрогнула при одной мысли об этом.
Неприятный разговор не давал ей покоя еще несколько дней. Но потом покупка подарков к праздникам и составление нового списка по рекомендациям миссис Фрейзер помогли ей переключиться с Пат на предрождественские хлопоты.
Миссис Фрейзер искренне обрадовалась, когда Вэл пришла к ней За советом по поводу рождественских подарков работникам фермы.
– Разузнать, чего им хочется больше всего? Да запросто! И уж точно вам скажу, они не попросят свитера и кардиганы! Проблема только в том, какую сумму мадам рассчитывает потратить.
– Не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– Ничего, все нормально. Мне кажется, я никогда не знала его настоящего, – . медленно произнесла она и подумала, что это сущая правда. – По-моему, девушка не может до конца разобраться в мужчине, если выскочила за него замуж чуть ли не сразу после первой встречи. Если бы… если бы он вернулся, я даже не представляю, как бы мы жили. Может быть, вообще опротивели бы друг другу.
Алек наклонился и пристально посмотрел на нее:
– Вэл, увидев тебя впервые, я сразу понял, что ты никогда по-настоящему не любила Ларри. И чем больше я проводил с тобой времени, тем сильнее убеждался в этом. Скажи… ты скучаешь по нему?
– Нет, не скучаю, – искренне ответила девушка. – Словно бы все это произошло не со мной, а с кем-то другим.
Вэл понимала, что ступила на тонкий лед, но уже не могла сдерживаться. Алек улыбнулся:
– Спасибо, что открылась мне, Вэл. Я запомню твои слова. И однажды – надеюсь, скоро – напомню о том, что ты сейчас сказала. Я хотел бы…
Он наклонился к ней еще ближе, и Вэл взглянула на него с любопытством и тревогой.
– Да? Чего бы ты хотел, Алек? Я… мне нужно знать.
Откровенность его взгляда смутила ее. На какие-то мгновения Вэл почти забыла о том, что находится рядом с ним незаконно, что стала самозванкой. Если Алек произнесет то, что она ожидала от него услышать, ей придется сделать еще один шаг, и путь назад будет отрезан. От необходимости принять решение она словно оцепенела и только смотрела на него широко раскрытыми от страха глазами. Заметив это, Алек поднялся.
– Не надо бояться, Вэл. Я не собираюсь говорить тебе… пока рано. Место неподходящее. И время. Допила коктейль? Тогда вставай, пора ужинать.
Вэл облегченно вздохнула и послушно пошла за ним в зал ресторана. За ужином и после, в перерывах между танцами, Алек вел себя так же, как при их первой встрече. Было заметно, что ему приятна ее компания, но ни разу он не попытался сократить разделявшую их дистанцию. Следуя его примеру, Вэл беззаботно веселилась. Лишь под конец вечера он недвусмысленно дал ей понять, что давно определился с тем, какие между ними должны быть отношения.
Они сидели в углу танцзала и любовались показательным номером профессиональных танцоров, когда Алек вдруг резко повернулся к ней:
– Вэл, ты умеешь ездить верхом?
От растерянности она не сразу сообразила, что ответить.
– Да, конечно. Когда я жила с родителями, то часто ездила верхом.
– А хочешь как-нибудь со мной покататься? Я без труда могу подсадить тебя. Честно признаться, я тут на днях купил лошадку, которая словно создана для тебя. Согласна?
Сияющие глаза девушки были красноречивее любых слов.
– Конечно. С удовольствием. Я и не подозревала, что ты умеешь ездить верхом. Сколько тебя знаю, ты всегда на машине.
– Нет, не всегда, – расхохотался Алек. – На машине я езжу из тетиной усадьбы на фермы, потому что так удобнее. К тому же тетушка Эвелин недолюбливает лошадей. Как ни странно, она их боится.
– А Ларри ездил верхом? Не помню, говорил он мне об этом или нет.
– О, еще как ездил. Тетушка была против, но не мешала ему. Тебя она тоже останавливать не станет.
– Но если она боится лошади, ей это не понравится. Мне бы не хотелось ее огорчать, – возразила Вэл.
Алек улыбнулся:
– Ничего, привыкнет. Между прочим, я уже говорил с ней об этом, и она вроде бы согласилась. Так что готовься, скоро будешь кататься. Если бы ты не умела, я бы тебя научил. Нет смысла ждать несколько месяцев только из-за того, что ты живешь с тетушкой Эвелин. У нас с тобой уже много общего, Вэл. Я недавно это понял. А в будущем у нас станет еще больше общего. Помяни мое слово.
Вэл взглянула на него и залилась краской. Он не произнес заветных слов, но смысл их передал. Все было так прозрачно, словно бы Алек сказал: «Скоро ты станешь моей женой, Вэл». Она знала, что именно это он и подразумевал. Раньше Вэл только предполагала, что Алек влюблен в нее, теперь же у нее не осталось никаких сомнений. Просто он не хотел заводить этот разговор до поры до времени. В конце концов, они ведь познакомились всего два месяца назад. Однако интуиция подсказывала ей, что предложение руки и сердца не заставит себя долго ждать. По пути домой Алек говорил на отвлеченные темы. Но Вэл знала, что он уже все для себя решил.
Попрощавшись с ним и поднявшись в свою спальню, девушка стянула с себя платье и надела шелковый халат. Несмотря на то что был уже час ночи, Вэл совсем не хотелось спать. Она опустилась в кресло у камина и налила себе кофе. Глядя на яркие танцующие языки пламени, девушка снова задумалась над проблемой, с которой – она не сомневалась – в скором времени столкнется лицом к лицу.
«Бесполезно терзаться дальше. Теперь я точно знаю! – размышляла она. – Алек в самом деле хочет на мне жениться. И не пройдет и месяца, как он объявит об этом. Нужно будет дать ему ответ. У меня четыре возможных выхода, как мне кажется. Могу отказать ему и продолжать жить здесь до тех пор, пока не получу профессию и не смогу зарабатывать на жизнь. Могу уехать без предупреждения, а потом объяснить матушке в письме, кто я на самом деле. Могу принять предложение Алека выйти за него замуж, и пусть все и дальше думают, что я была вдовой Ларри. Полагаю, они вряд ли узнают правду. В некотором смысле это самое разумное, что я могу сделать. Вот только… мне противна сама мысль о том, что, став его женой, я буду его обманывать до конца своих дней: Могу рассказать ему все как есть, а потом согласиться стать его женой. Если он после этого не передумает на мне жениться. Это самый честный вариант. Вот только я не уверена в том, что Алек простит меня. А вдруг он не поймет, почему я так поступила? Не знаю, достанет ли в нем любви, чтобы понять мои мотивы. И самое последнее: я могу открыться прямо сейчас. Пока еще не поздно. Не знаю, хватит ли у меня смелости на такой шаг. Мне здесь так хорошо! И я убеждена, что замужем за Алеком буду счастлива. Он так добр и мил. И надежен. Я смогу сделать его счастливым».
Вэл чувствовала, что с каждым днем ее симпатия к Алеку растет. Ив глубине души знала, что, услышав его предложение, не найдет в себе сил ни отказать ему, ни поведать правду. К тому же ее замужество будет означать, что все деньги миссис Гренвилл, предназначенные ей, достанутся Алеку.
Впервые в жизни Вэл осознала, как легко притупляется человеческое сознание, когда первый неверный шаг уже сделан. Как легко находить оправдания и убеждать себя в том, что проступок на самом деле не так уж и ужасен, поскольку в результате все счастливы. Но она забыла, что дом, построенный на песке, не устоит. Рано или поздно фундамент поплывет, постройка пойдет трещинами и развалится. Зло, породившее добро, все равно остается злом. И за всякий дурной поступок все равно придется платить. Самое страшное в том, что платит не только виновник, но и другие люди тоже.
Ей следовало бы додуматься до этого самой, но она не смогла. Покой, комфорт и стабильность ее теперешней жизни мешали Вэл погружаться в глубокие раздумья. Ложась в кровать, девушка наконец все для себя решила. Если Алек сделает предложение, она его примет. Покончив с сомнениями, Вэл уснула безмятежным сном младенца, словно и в самом деле была невесткой миссис Гренвилл, а не банальной самозванкой.
Следующие несколько недель стали самыми счастливыми за все время ее пребывания в усадьбе. Приняв решение, она успокоилась и стала жить настоящим.
Подготовка к Рождеству шла полным ходом. Миссис Гренвилл всегда считала этот праздник особенным. Все до единого работники поместья получали от нее подарки. Но Вэл неожиданно для себя обнаружила, что, несмотря на всю свою щедрость, миссис Гренвилл не испытывала ни малейшего удовольствия, преподнося подарки. А причина этого заключалась в том, что ей казалось, будто ее слуги и даже некоторые друзья ждали от нее подарков и относились к ним как к должному.
Поняв это, Вэл пришла в ужас.
– Вы хотите сказать, что все это вам не нравится? – изумилась она, указав на только что отпечатанный список покупок. – Но отчего же? Я думала, вам приятно доставлять людям радость.
Миссис Гренвилл насмешливо улыбнулась:
– Валентина, временами ты говоришь совсем как ребенок. Неужели ты не знаешь, что окружающие ожидают подарков от состоятельных людей? Попробуй не подари им что-нибудь – сочтут скрягой. Но сколько ни делай добра, благодарности не дождешься.
– Да что вы! Я и не подозревала. Не верится, что это так. Люди умеют быть благодарными, я в этом не сомневаюсь! Разве вы не видите, как я вам признательна за все, что вы для меня сделали?
Суровое лицо миссис Гренвилл смягчилось.
– Ты редкое исключение, деточка. Я верю, что ты любишь меня так же, как и я тебя. И это очень обнадеживает меня, поскольку, честно говоря, я такого не ожидала. Я привезла тебя к нам только потому, что ты жена Ларри. Я чувствовала, что это мой долг. Ты отплатила мне многократно, дорогая. Но ты, пожалуй, единственная из всех, кого я знаю, кто видит добро и благодарит за него.
– Ой, это совсем не так. Я не единственная! Разве что… – Вэл нерешительно посмотрела на миссис Гренвилл. – Вы думаете… – Она умолкла, решив, что благоразумнее будет промолчать.
– Да? Что ты хотела сказать?
– Нет, я лучше не буду этого говорить. Вы сочтете меня слишком дерзкой.
– Не сочту, – кивнула миссис Гренвилл и неожиданно рассмеялась. – Продолжай, деточка.
Ну… я просто имела в виду, что, возможно, испытывала благодарность, поскольку чувствовала, что вы дарите мне вещи с удовольствием, что вам самой это приятно. И, может быть, именно по этой причине другие люди ее не испытывают. Вы дарите им подарки только потому, что знаете – они ждут этого от вас. Если бы они задумались, то поняли бы, как это некрасиво.
Миссис Гренвилл пристально посмотрела на девушку. К радости Вэл, она не обиделась. Такая мысль никогда не приходила ей в голову. И, как ни странно, она показалась ей здравой.
– Знаешь, а в твоих словах есть рациональное зерно. Но, должна признаться, не представляю, как могу изменить такое положение дел.
– Но вы можете! – Глаза Вэл сияли. – Просто измените свое отношение. Дарите подарки с радостью и не думайте о том, благодарны вам люди за них или нет. На вашем месте, матушка, я бы наслаждалась такой возможностью. Но только я не стала бы дарить одно и то же всем женщинам и всем мужчинам. Я бы постаралась разузнать, чего им хочется больше всего на свете. Шерстяные свитера и кардиганы, конечно, всегда пригодятся. Но, мне кажется, довольно скучно получать их каждый год!
Миссис Гренвилл залилась звонким смехом:
– Да, наверное. Но с другой стороны, представь, ты рассчитываешь получить свитер, а тебе преподносят нечто такое, что тебе и даром не нужно.
– Дело не в этом, – усмехнулась Вэл. – Допустим, я узнаю, что они хотят на Рождество. По-моему, это не сложно. Например, миссис Фрейзер из «Уайт Лейдиз» такая общительная. Мы с ней довольно долго беседовали, когда я пила чай с Алеком. Я осторожно порасспрошу ее о ваших работниках и, думаю, подучу нужную информацию.
Ты хочешь устроить настоящий праздник на Рождество, да? – Миссис Гренвилл печально посмотрела на девушку. – Я в Рождество всегда грущу. Раньше я любила его, но теперь оно меня тяготит.
– Это из-за смерти вашего мужа и Ларри? – Вэл сочувствовала ей всем сердцем. – Вы же понимаете если мы будем радоваться, это не значит, что мы забыли их. Не думаю, что Ларри хотел бы, чтобы мы грустили. Я в этом больше чем уверена.
– Наверняка он был бы рад, видя твое хорошее настроение в последние несколько недель. Ты буквально светишься от счастья. Ты ведь счастлива здесь, Вэл, правда? Мне кажется, что поначалу это было не так.
– Да разве здесь можно быть несчастной? Вы так добры ко мне, – импульсивно ответила девушка. – Да, матушка, я очень счастлива и всем довольна.
– Но ты была бы довольна еще больше, если бы мы отметили Рождество так, как ты привыкла? Прекрасно, сделаем по-твоему. Порви этот список, Вэл. Поговори с миссис Фрейзер. И будем действовать, исходя из того, что она скажет. Мне хочется, чтобы спустя годы ты вспоминала наше с тобой первое Рождество как незабываемое.
Позже Вэл не раз обдумывала эти слова, ибо они оказались пророческими. То Рождество она действительно не забыла, но по иной причине, которую ни миссис Гренвилл, ни Вэл не могли предвидеть.
Глава 10
Декабрь выдался безветренным и солнечным. На улице было тепло, и Вэл старалась проводить на свежем воздухе как можно больше времени. Она бродила вдоль утесов вместе со щенком, который обожал ее и сам стал ее любимцем, ездила с миссис Гренвилл в Вентнор или просто на прогулку, а еще каталась верхом трижды в неделю.
Вэл каталась бы каждый день, если бы это зависело от нее одной. Алек оказался прав, утверждая, что миссис Гренвилл не станет противиться конным прогулкам Вэл. Так и произошло. Однако, завидев ее на коне Алека, миссис Гренвилл начинала нервничать, и Вэл решил ездить верхом через день.
Коня Вэл полюбила с первого взгляда. В нем не было ни малейшего недостатка. Едва увидев его, девушка, когда-то неплохо разбиравшаяся в лошадях, поняла: перед ней ценное чистокровное животное.
– Красавец! Как его зовут? Принц? Он мне очень нравится, Алек, – воскликнула она, когда Алек подвел к ней коня впервые. Вэл пустила его аллюром и радовалась так искренне, что Алек рассмеялся.
– Можешь кататься, когда пожелаешь, Вэл. Он абсолютно не опасен. Я обязательно составлю тебе компанию, когда у меня найдется свободное время. Да и Пат будет рада присоединиться к тебе. Она постоянно в седле.
– Наверное, мне лучше кататься в одиночестве, – решительным тоном ответила Вэл. Она-то точно знала, что Патрицию не обрадует перспектива совместных прогулок. Где-то в середине декабря девушки случайно встретились, и Вэл сразу почувствовала, что интуиция ее не подвела.
Она ехала по проселочной дороге неподалеку от «Уайт Лейдиз» и заметила приближающуюся Пат верхом на гнедой лошади. Поравнявшись с Вэл, Патриция натянула поводья и остановила лошадь. Вэл пришлось сделать то же самое.
– Не знала, что вы умеете ездить верхом, – процедила Патриция. – А Алек разрешил вам кататься на Принце? Он стоит больших денег.
Подтекст ее слов был таким: если Алек позволил, то с его стороны это очень глупо. Слегка ошарашенная грубостью Пат, Вэл засмеялась:
– Разрешил. Вы же не думаете, что я стала бы кататься на Принце, ни у кого не спросясь?
– Да откуда мне знать? Меня бы это не удивило. Надо полагать, вы сказали ему, что обожаете ездить верхом. И попросили его самую лучшую лошадь. И, разумеется, он вам не отказал! Крутите им как хотите, а он, болван, позволяет!
Ее трясло от злости, и Вэл вдруг стало жаль Пат.
– Я его не просила. Он сам предложил. Я не вижу причин отказываться.
– Само собой, никаких причин нет! – с горечью парировала Патриция. – И зачем вы только к нам приехали? Чтобы все испортить? Наша жизнь превратилась в кошмар с тех пор, как вы здесь. Тете Эвелин я больше не нужна, у нее есть вы. А Алек…
Она запнулась, закусив губу и с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать.
– Я бы не приехала, если бы чувствовала себя хорошо, – возразила Вэл. – Мне жаль, что у вас сложилось такое представление обо мне, Пат. Потому что вы мне нравитесь.
– А вы мне нет! – огрызнулась Патриция. – Надеетесь выскочить за Алека замуж, да?
– Даже если бы и надеялась, все равно не стала бы обсуждать это с вами, – выпалила Вэл, натянув поводья.
– Так вот знайте. Можете строить любые планы насчет него, но вам Алека не видать! – Глаза Пат горели. – Никто не выйдет за него замуж, кроме меня. Не знаю как, но я остановлю вас. Вот увидите! Я люблю Алека с детства. И он любит меня, и только меня. Он придумал себе, что любит вас потому что вы актриса и вдова. Это кажется ему романтичным. Но вы его не получите!
Она хлестнула лошадь хлыстом по крупу и галопом унеслась прочь. Потрясенная, Вэл смотрела ей вслед. Было что-то странное в том, как быстро менялось настроение Пат. То она говорила как обиженная школьница, то как мстительная женщина. Это пугало Вэл. Если Патриция случайно узнает правду… Вэл вздрогнула при одной мысли об этом.
Неприятный разговор не давал ей покоя еще несколько дней. Но потом покупка подарков к праздникам и составление нового списка по рекомендациям миссис Фрейзер помогли ей переключиться с Пат на предрождественские хлопоты.
Миссис Фрейзер искренне обрадовалась, когда Вэл пришла к ней За советом по поводу рождественских подарков работникам фермы.
– Разузнать, чего им хочется больше всего? Да запросто! И уж точно вам скажу, они не попросят свитера и кардиганы! Проблема только в том, какую сумму мадам рассчитывает потратить.
– Не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15