Не вслух, конечно. Но ее лицо было достаточно красноречиво.
Он принялся украдкой наблюдать, как она болтает с посетителями, убирает тарелки, прощается. Пусть и немного странная, но с людьми она прекрасно ладит. Со всеми, кроме него.
Он взглянул на часы. Еще пять минут, и кафе закроется. Тогда ему придется с ней поговорить.
За прошедшие четыре недели его пребывания в замке – правда, он приезжал сюда лишь на выходные, – он переговорил по очереди со всеми работниками замка, выясняя, какие у них есть идеи по улучшению условий работы. Внимательно выслушал всех, но, по правде говоря, мало чем заинтересовался.
Уилл поиграл листом искусственного плюща. Все тут фальшиво и не к месту.
На его столе возникла чашка чая. Он поднял глаза и увидел перед собой Джози. Давайте скорее покончим с этим неприятным разговором, говорило выражение ее лица.
– Спасибо. Может, присядете?
Оглядевшись по сторонам, она присела на свободный пластиковый стул.
– Я просматривал документацию кафе. – (Она шумно выдохнула и продолжала молча смотреть на него.) – Результаты меня, признаться, не впечатлили.
Джози откинулась на спинку и скрестила руки на груди.
– Я стараюсь по мере возможности. У нас всего одна работающая печь. Персонала не хватает. А бюджет позволяет покупать только самые дешевые, низкокачественные продукты. Поглядела бы я, как вы работали бы в таких условиях.
– Не спешите. Я сказал лишь, что результаты меня не впечатлили. Если бы вы позволили мне закончить, то услышали бы и следующий мой вывод: кафе, похоже, единственное место в замке, которое в последние годы приносило доход. Видимо, тут ваша немалая заслуга.
Она опустила руки.
– Ой, простите…
– Я не собираюсь ходить вокруг да около, Джози. При сложившихся обстоятельствах вы предлагаете просто роскошное меню, но, тем не менее, кафе ужасно.
Она напряглась. Ее взгляд пробежался вокруг и уперся в решетку с плющом.
– Вы правы. Оно действительно ужасно. Я сто раз говорила Гарри, что давно пора его осовременить, но он и слышать не хотел о каких-то новшествах. Не видел никаких проблем. Его все устраивало.
Уилл отпил чай. Чай оказался горячим и крепким, именно такой, какой ему нравится.
– Значит, вы не будете возражать против небольших перемен?
– Небольших? Я бы сказала, что тут надо все сломать и построить заново! – Она вскочила на ноги. – Вот, поглядите.
Он едва не подавился чаем, когда она ухватила стул рядом с кассой, поставила его на стол и взобралась на стол сама.
Цирковой трюк? Какого черта она сюда залезла?
К несчастью, его ноги прочно застряли под столом, и быстро вскочить ему не удалось.
– Джози! По-моему, не стоит…
Она презрительно фыркнула:
– Ничего, я не тяжелая.
Он сумел наконец-то освободить ноги и подался вперед, пытаясь удержать ее от рискованных действий. Поздно. Она уже стояла на стуле и отодвигала пластиковые пластины, покрывавшие потолок.
Ему не оставалось ничего иного, как тоже взобраться на стол и надеяться, что пластик прочнее, чем кажется.
– Видите?
– Джози, я…
И тут он понял, что она хотела ему показать. Под грязным пластиком скрывался первоначальный деревянный потолок с балочными перекрытиями. Сейчас он был темным и грязным, но если его восстановить, смотреться будет потрясающе.
Она улыбалась ему сверху вниз; даже стоя на стуле, она была ненамного выше его. Внезапно он обратил внимание на то, как взволнованно поднимается и опускается ее грудь.
– Я… хм… думаю, нам следует обсудить этот вопрос на более низком уровне.
Что-то в выражении ее лица изменилось. Она смотрела на него внимательно, но уже чуть более дружелюбно, чем обычно.
– Ладно… лорд Редклиф.
Когда они спустились вниз и вновь сели за стол, он сказал:
– Зовите меня Уилл.
Она улыбнулась ему. От улыбки ее лицо преобразилось. Без лишнего макияжа и розовых волос она была бы просто красавицей.
– Это будет прилично, как думаете?
– А что такое?
– Барретт сказал, что вы ярый приверженец правил этикета. А раз так, то, мне кажется, нехорошо фамильярничать с наемной прислугой. Создает у окружающих ложное впечатление.
– Это ваше единственное критическое замечание в мой адрес?
– Нет. Могу добавить еще одно. Мне не нравится ваш внешний вид.
Уилл растерянно провел рукой по волосам.
– А что не так?
Она оглядела своего собеседника с ног до головы.
– Одежда у вас дорогая, хорошо сшитая, но совершенно не подходит для деревни. Вы выглядите как лондонский пижон.
– Ну, так ведь я… я и правда работаю в Лондоне.
– В городской конторе ваш Армани к месту. Но здесь смотрится нелепо. И, кроме того, ваши счета за чистку будут астрономическими, если не перейдете на что-нибудь более практичное.
Его брови удивленно поползли вверх. Он никак бы не отнес Джози к категории людей, разбирающихся в костюмах от Армани. Но она абсолютно правильно определила, какой фирмы у него костюм.
– Вы это серьезно? – на всякий случай поинтересовался он.
– Абсолютно. Этот костюм не вписывается в окружающую обстановку.
А ее одежда? Хотя лучше промолчать. Пока надо наладить контакт. Несомненно, она полезный союзник в его революционных планах, и поэтому с ней следует обращаться бережно.
– Ладно, принял к сведению. Спасибо.
– Извините, я оставлю вас на минуту, – произнесла в этот момент Джози и помахала проходившей мимо женщине.
Пока они болтали, в открытую дверь кафе проскользнула Гэтти и направилась прямо к нему.
– Привет, Уилл, – воскликнула она, забираясь к нему на колени.
Мужчина замер.
И что теперь ему делать? Он не умел разговаривать с детьми, тем более играть с ними. Он обернулся к Джози за помощью, но та, ничего не замечая, продолжала разговаривать.
Он покосился на Гэтти. Та в упор смотрела на него.
Ни улыбки. Ни детского лепета. Только взгляд.
Взгляд, говорящий, что ей все равно, сколько зданий он построил, или что ему принадлежит Элмхаст-холл. Он ей нравится, и дело с концом.
Странно.
Но приятно.
Они продолжали молча смотреть друг на друга, когда вернулась Джози. Он умоляюще взглянул на нее и уловил на ее лице тень усмешки.
– Не хочешь кекса, котенок? – как ни в чем не бывало произнесла она. – Есть с черникой, лимоном и земляникой.
Гэтти мгновенно оказалась на другом конце комнаты, а Уилл, не теряя времени, вскочил на ноги.
– Относительно нововведений. Я пришлю моего архитектора в самом скором времени.
Она лишь кивнула в ответ.
* * *
Гаррингтон-хауз был виден за добрую милю. Сердце Джози болезненно сжалось.
– Ура! – завопила Гэтти с заднего сиденья.
Если б она могла разделить энтузиазм дочери!
Откуда у Джози бралась клаустрофобия в здании с сотней комнат – загадка. Но бралась. Всегда.
Казалось, здание разрасталось и нависало над ней. Странно. В Элмхаст-холле с ней ничего подобного не случалось. Видимо Гаррингтон-хауз был создан, чтобы подавлять человеческую психику.
Гэтти побежала к парадной двери, и, пока Джози закрывала машину, исчезла внутри дома. Джози сунула ключи в карман и медленно направилась к поджидающей ее женщине.
– Привет, мама. Приятно повидаться.
Мать смотрела мимо нее. Сегодня обошлось без выговора, но поведение матери ничего хорошего ей не сулило.
Войдя в гостиную, Джози улыбнулась.
– Мои поздравления, Элфи! – Подбежав к старшему брату, она обняла его.
Соломенного цвета волосы падали на лоб, и он сиял своей фирменной глупой улыбкой, на сей раз еще более широкой и более глупой, нежели обычно, почти наверняка по милости изящной девицы, стоявшей рядом с ним и взиравшей на сестру своего жениха с неприкрытым любопытством.
Джози с наигранным осуждением шлепнула Элфи по руке.
– Неужели ты не предупредил невесту о моем появлении, братишка? – Она поцеловала девушку в щеку. – Приятно познакомиться, Софи. Твоему жениху следовало бы рассказать тебе о своей противной и эксцентричной младшей сестре. Хотя, с другой стороны, весьма разумно придержать меня в тени, пока ты не скажешь сакраментальное «да». Покажи-ка кольцо!
Софи послушно протянула вперед левую руку.
Джози должным образом восхитилась непристойно большим бриллиантом. Он был таким громадным, а Софи – такой хрупкой, что было странно, как ей вообще удается удерживать его на весу.
Софи продолжала изучающе смотреть на нее.
– Твои волосы… То есть они очень…
Глаза девушки стали круглыми, как плошки. Наверняка она собиралась промолчать, но удивление оказался сильнее правил хорошего тона.
– Думаю, ты ищешь слово «розовые». На коробке с краской, если я правильно помню, было написано «насыщенный розовый цвет».
– Джозефина, да прекрати ты! – послышался сзади недовольный возглас матери.
Джози обернулась к ней и недоуменно пожала плечами. Она не собирается извиняться за то, что выглядит, как хочет выглядеть, и за то, что остается такой, какой хочет быть.
Обед вышел долгим и мучительным, как и предполагалось. Хотя Гэтти осталась довольна, что немудрено после двух-то порций фантастически вкусного мороженого.
Бедная Софи! Джози знала ее всего лишь часа два, но уже называла ее про себя не иначе, как «бедная Софи». На протяжении всего обеда девушка постоянно краснела и боялась лишний раз шелохнуться. Могла бы не волноваться, раз тут есть Джози, видимо, рожденная для того, чтобы притягивать к себе все негативные эмоции. Рядом с Джози Софи выглядела нежным ангелом. Бедная Софи! Знай она, в какую семейку собирается вступить, наверняка сбежала бы отсюда с криками ужаса.
После трапезы, когда все переместились в гостиную, Джози увидела, что мать, сложив губы в улыбку, направляется к ней.
– Гэтти такая милая, верно?
Так, мама явно что-то задумала, сразу догадалась Джози.
– Да, она необыкновенная девочка.
Лицо матери смягчилось. Она наблюдала за Гэтти, улегшейся на полу с раскраской. Малышка так старательно водила карандашами, что от усердия даже язык высунула.
Мама, несомненно, одобрила пышные оборки платья Гэтти. Да и колготки девочки были без единого пятнышка и не собирались гармошкой.
Мама словно прочла ее мысли.
– Выглядит очаровательно. Просто маленькая леди. Когда я вспоминаю тебя в ее возрасте…
Все сравнения будут в пользу Гэтти. Мать могла бы сказать прямо: непонятно, как такое недоразумение, как ты, Джози, произвело на свет столь совершенного ребенка. Гены отца тут тоже вроде ни при чем. Майлз был, можно сказать, профессиональным плейбоем. Изысканность и очарование. Улыбка, сражающая наповал. Вот она и не устояла…
Оба они имели слишком много денег и слишком мало чувства ответственности. В итоге беременность в восемнадцать лет и две пары перепуганных родителей.
– …проведет летние каникулы здесь?
Джози очнулась.
– Прости, мам, что ты сказала?
Очередной испепеляющий взгляд.
– Я спросила, не может ли Гэтти провести летние каникулы у нас. Поучилась бы ездить верхом.
– Ты же знаешь, что такое летние месяцы. Работы будет полно. Трудно планировать наперед.
Даже думать нечего о том, чтобы Гэтти пробыла тут целых шесть недель. Одно дело короткие визиты раз в пару месяцев, и совсем другое – полтора месяца, явный перебор! К осени девочке основательно промоют мозги. Вся радость жизни будет утрачена, а взамен останется ощущение, что, как ни старайся, никогда не дотянешься до уровня, требуемого обитателям Гаррингтон-хауза. Любой ее поступок будут оцениваться как «правильный» или «неправильный», как «приличный» или «неприличный», а как все это отразится на душе девочки – неважно.
Мама провела пальцем по камину в поисках невидимой пыли.
– Ты ведь отлично знаешь, что тебе вовсе не надо работать. Я много раз говорила, что вы с Гэтти можете жить с нами.
Все то же самое. Она и опомниться не успеет, как окажется замужем за каким-нибудь лордом, а Гэтти начнет выезжать в свет в качестве дебютантки.
– Я сама забеременела, мама. И должна сама разбираться с последствиями.
Мать сдула с пальца несуществующую пыль.
– Не стоит наказывать Гэтти за собственные ошибки.
– Мам, Гэтти имеет гораздо больше, чем большинство детей. Я просто пытаюсь дать ей счастливое детство. И вовсе не все я делаю назло тебе.
– Рада слышать, – сухо ответила пожилая женщина.
– Я знаю, что ты думаешь, мам. Но пойми, Гэтти заставила меня повзрослеть. Может, я и не ношу жемчугов и не подцепила жениха, достойного нашего старинного рода…
– У тебя была такая возможность.
Да, она позволила родителям так считать. Майлз слинял, будто его ветром сдуло, стоило ей сообщить ему новость о своей беременности. Объявить им, что она сама его отвергла, показалось ей гораздо менее унизительным. Отвергла же она предложение «избавиться» от проблемы в клинике на Харлей-стрит. Она вновь взглянула на Гэтти, лежавшую на полу и весело болтавшую ногами в воздухе.
Мать задумчиво смотрела в сторону.
Джози захотелось наклониться вперед, поцеловать мать в щеку и сказать, что она прекрасно понимает ее желание сделать свою дочь и внучку счастливыми.
Но та вдруг словно очнулась и поспешно вышла из комнаты.
* * *
– Гэтти! Взгляни в окно, кто там у двери. – Джози выпрямилась, не обращая внимания на розовые капли, стекающие на пол ванной комнаты. – Гэтти!
Тишина.
Не везет! Она выключила воду, потом натянула на голову пластиковую шапочку, подсунула под нее свисавшие пряди волос и сбежала по ступенькам. Скользкие пальцы нащупали дверную ручку. Она распахнула дверь и… замерла на пороге.
Там стоял Уилл с широко раскрытыми глазами и не менее широко разинутым ртом.
Это уже больше, чем невезение, это катастрофа! Кому приятно приветствовать босса с пластиковой шапочкой на голове? Пусть даже ты и привыкла не обращать внимания на мнение окружающих.
В столь глупой ситуации ей не оставалось ничего другого, как с вызовом уставиться на своего гостя. Ну, давай, скажи что-нибудь, мысленно приказала она ему. Вот, например, про погоду. Уголок его рта поднялся в намеке на улыбку. Пусть только попробует над ней посмеяться!
Она подняла руку к голове и отерла каплю, вытекшую из-под шапочки. Палец тотчас приобрел насыщенный розовый оттенок.
Он слегка дернулся: то ли от ужаса, то ли смеха.
– Это относительно кафе. Впрочем, я могу… вернуться попозже… если…
– Нет! То есть… нет. Входите. Я сейчас…
Пропустив его внутрь, она рванула в ванную.
Придется ему подождать, пока она разберется с волосами.
Добившись, что смываемая вода сделалась, наконец, прозрачной, она начала яростно растирать голову полотенцем.
Иа гостиной не доносилось ни звука. Не ушел ли он? Не хватало только бегать по окрестностям и его искать. Гэтти скоро пора в постель.
Она откинула прядь мокрых волос со лба, вошла в комнату и надолго замерла. Две головы склонились над игрой «лестницы и змейки». Оба не произносили ни слова. Кубик бросался, фишки передвигались, забираясь по лестницам и скатываясь вниз по змейкам.
Гэтти победила.
Она взглянула на Уилла, и они обменялись понимающими улыбками.
– Спасибо, Уилл.
Джози подошла, взъерошила ей волосы.
– Пошли, принцесса. Пора чистить зубы и спать.
Гэтти пригладила волосы и исчезла наверху. Джози обернулась к Уиллу.
– Прошу прощения.
Он смотрел на нее, явно не понимая, за что она извиняется.
– За то, что угодили в ловушку с лестницами и змейками. Надеюсь, вам было не слишком скучно.
Он покачал головой.
– Наоборот, забавно.
Забавно. Неужели? Где ж тогда возгласы радости и крики отчаяния? Мог бы не скрывать свои эмоции за маской вежливости.
– Что же привело вас сюда воскресным вечером?
Он положил на стол папку и стал вынимать из нее листы бумаги. Движения быстрые и точные, сразу видно – профессионал!
– Мой архитектор составил план реконструкции кафе. Я подумал, что вы захотите посмотреть. Может, у вас появятся свои соображения по этому поводу.
Нечто новенькое! Хоть кто-то для разнообразия пожелал выяснить ее мнение. Гарри ее слушать не желал… Неудивительно, учитывая приклеившийся к ней ярлык «анфан террибль». Да, в глазах благопристойных соседей она действительно – «ужасный ребенок», и давно уже никто не воспринимал ее всерьез!
Уилл тут недавно, и поэтому способен смотреть на нее без шор на глазах – то есть видеть ее душу, творческий потенциал, а не якобы исходящие от нее угрозы. Приятно! Такое отношение согревает сердце и тешит самолюбие. Еще бы не вспугнуть его. Надо постараться не делать глупостей.
– Хотите кофе? – Держись спокойно, приказала себе девушка.
С достоинством.
Он со слабой улыбкой кивнул:
– Было бы здорово, спасибо.
– Присаживайтесь.
Уилл подошел к стоявшему поблизости стулу.
– Нет, стойте!
Он замер на полусогнутых ногах. Она стряхнула бумаги с одного из кресел и похлопала по нему.
– Лучше сюда. Это вас выдержит. А тот стул годится разве что для Гэтти.
Уилл распрямился и подозрительно посмотрел на освобожденное для него кресло.
– Смелее. Точно выдержит, – подбодрила его Джози.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11