– Не может быть!
– Еще как может! Знаешь, за все те годы, что я собирал предметы искусства, мне ни разу даже в голову не пришло, насколько трудно купцу получить по счетам свои деньги, пока я сам не занялся торговлей.
Ру слабо улыбнулся, явно испытывая неловкость.
– Но ведь принц не единственный твой покупатель?
– Верно. Благодаря благосклонному отношению ко мне его высочества, мне обещают золотые горы, но при этом ни один из представителей бомонда, похоже, не считает нужным вовремя платить по счетам.
– Вероятно, этого следовало ожидать. Так ты, выходит, в безвыходном положении?
– Ну, пока все не так уж плохо. Не тревожься обо мне, Ру. Я взял в привычку тоже не спешить с оплатой собственных счетов. Ничего другого мне и не остается, если только ты случайно не заметил, что за мной увивается какая-нибудь прекрасная и богатая наследница, вроде твоей Грейс.
– Наследницы мне на глаза не попадались, но мне известна некая гувернантка.
Чарльз вздохнул.
– Надеюсь, ты не станешь советовать мне поддаться чарам молодой женщины, которая так же бедна, как я сам?
– Я советую тебе влюбиться в женщину, к которой тебя влечет, и не думать о том, каково ее материальное положение. Состояния создаются и теряются в мгновения ока. Тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. Но редкий и хрупкий цветок любви следует срывать, где бы и когда бы он ни расцветал.
Чарльз стиснул плечо младшего брата.
– Твои слова, малыш, все чаще напоминают мне слова поэта. Ты сильно изменился за то время, что мы с тобой не виделись.
– Как и ты, – заметил Руперт. – Но, полагаю, я изменился не настолько, чтобы ты не мог мне поведать, что именно произошло между тобой и мисс Стэнхоуп в тот день, когда вы встретились в банях. – Он сделал многозначительную паузу. – Ты отсутствовал тогда довольно долго. Неужели ты и в самом деле решился сделать девушке массаж?
Они вошли в воду уже почти по пояс. Волны мягко били их по ногам, толкая то в одну, то в другую сторону. Почти такое же противоречивое действие оказывали на Чарльза и вопросы Ру. Он колебался, не зная, что ответить брату.
– Думаю, ты вполне заслуживаешь того, чтобы тебя окунули с головой.
– Должен ли я понимать твои слова как положительный ответ на мой вопрос?
Со смехом Ру оттолкнулся от брата и, погрузившись в воду, поплыл. В воде он был достаточно проворен, чтобы уйти от погони.
– Ты не можешь состязаться с калекой! – крикнул он, когда Чарльз вслед за ним плюхнулся в воду.
– Ты так считаешь?
Полный решимости доказать брату, что тот ошибается, Чарльз откинул со лба мокрые волосы и устремился вдогонку за Рупертом.
На ступенях бани Пруденс мгновение помедлила. Снаружи воздух был почти таким же влажным, как и внутри. Кингз-роуд была сегодня необычно тихой и совершенно пустынной, если не считать одинокого экипажа, поджидавшего возле бани своего владельца. Черная четырехместная карета была знакома Пруденс. Именно в ней приезжала сюда Роза Торгуд за телом своей внезапно скончавшейся во время процедур сестры. Сегодня, к счастью, экипажу предстояло увезти отсюда только Розу.
Пруденс была рада, что на улице никого нет и что никакая закутанная в простыню фигура не провожает ее на этот раз до дверей. Однако, поймала она себя на мысли, ей было бы приятно встретиться снова с лордом Рэмси. Как ни странно, но сегодня она ощущала его отсутствие так же остро, как прежде его присутствие.
Позади нее послышался голос миссис Мур:
– Я знаю, о чем вы сейчас думаете.
От всего сердца Пруденс понадеялась, что миссис Мур ошибается.
– Да?
– Разумеется. Я тоже не могла не вспомнить о нашем с вами последнем приходе сюда. – Она кивком показала на дверь бани. – Я имею в виду ту бедную женщину, что умерла здесь в тот день, так что шестерым мужчинам пришлось выносить ее отсюда. Как странно, что сегодня вы встретились здесь с ее сестрой. Как же ее зовут? Роза? Бедняжка. Весьма приятная особа, как мне кажется.
– Очень приятная, – согласилась Пруденс. Ей вдруг стало грустно. Она действительно надеялась увидеть сегодня здесь Рэмси, хотя бы только мельком. При их последней встрече в читальне Доналдсона он так ничего ей толком и не сказал по поводу двадцати четырех часов, которые она ему проиграла, хотя, казалось бы, это должно было интересовать его в первую очередь. Ведь, если сердце ее не обманывало и Рэмси действительно ею увлекся, он должен был стремиться как можно скорее потребовать от нее возвращения этого долга.
Неожиданная встреча с Розой Торгуд в тот момент, когда она ожидала увидеть Рэмси, заставила ее с особой остротой почувствовать его отсутствие. К тому же встреча с Розой напомнила ей о краткости бытия и несомненной тщетности ее надежд, которые она по своей глупости все еще лелеяла, совершить когда-нибудь путешествие в далекие загадочные страны. Но хуже всего было то, что эта встреча невольно обратила ее мысли к погибшим родителям, вновь пробудив в ней боль утраты. Когда бы она о них ни думала, ее неизменно охватывало чувство беспредельного одиночества. А сейчас оно усугублялось еще и пониманием того, как сильно она будет страдать, расставшись с Эдит, Джейн, Джулией и Тимом.
Тим ждал ее сейчас, мечтая заключить в свои объятия. Он не понимал, что тем самым отказывает ей в счастье, которое желал дать.
– Может, прогуляемся по Марин-Парад? – предложила она, стремясь хоть немного оттянуть тот момент, когда ей придется встретиться с Тимоти.
Посмотрев на небо, миссис Мур поднесла к глазам висевшие у нее на груди часики.
– Полагаю, это было бы весьма неразумно, Пру. Нас ждет мистер Маргрейв. И потом, в такую погоду мы изжаримся, пока дойдем, если выберем более длинный путь.
Пруденс вдохнула полной грудью нагретый солнцем солоноватый воздух. Было нечто успокаивающее, нечто говорившее о беспредельности и вечности в сыром теплом бризе, дующем ей в лицо, в солнце, ласкающем кожу, в глухом рокоте волн, доносившемся с побережья. Это место, подумала она, словно создано для отдыха. В Брайтоне не нужно было никуда спешить. И здесь она несла ответственность только за саму себя. Она приехала сюда, чтобы восстановить силы, подумать, как ей строить дальше свою жизнь, и вновь обрести душевный покой. И поспешное возвращение в пансион, где ее ждал Тимоти, не могло способствовать решению ни одной из этих задач.
– Может быть, вам стоит отправиться прямо в пансион? – мягко предложила она. – Хотя бы только для того, чтобы сообщить моему кузену, что я решила немного пройтись по берегу. Собираются облака. Завтра погода вполне может испортиться.
Предложение Пруденс не вызвало у миссис Мур никакого энтузиазма.
– Я не могу оставить вас одну, когда вокруг крутится так много военных, – проворчала она.
Пруденс рассмеялась. Мужчин в военной форме в Брайтоне действительно было хоть отбавляй.
– Тогда идемте со мной. – Она взяла миссис Мур под руку. – С Тимоти ничего не случится, если он подождет нас чуть дольше.
Несмотря на жару, миссис Мур, стремясь поскорее возвратиться, быстро зашагала вперед.
Пруденс, в равной степени полная решимости замедлить их продвижение, отпустила руку миссис Мур и, открыв свой ридикюль, достала красиво разукрашенный веер, который всегда носила с собой.
– Ла-Манш кажется сегодня особенно красивым, – заметила она, обмахиваясь.
Красоты ландшафта явно не интересовали миссис Мур.
– Вы намерены сказать мистеру Маргрейву? – резко спросила она.
– Что? – В последнее время произошло довольно много такого, о чем Пруденс совсем не собиралась говорить Тимоти.
– Как обошелся с вами в банях этот ужасный Рэмси.
– Разумеется, нет. Что это даст? Тимоти и так уже настроен против лорда Рэмси. Я совсем не желаю, чтобы он вызвал его на дуэль или совершил еще какую-нибудь подобную же глупость, тем более что в сущности не произошло ничего ужасного.
– Но вам следует во всяком случае поставить его об этом в известность. Как он сможет защитить вас от этого распутника, если ничего не будет знать?
Пруденс вздохнула. Как может один распутник защитить ее от другого?
– Я не нуждаюсь в том, чтобы меня защищали. Тем более от лорда Рэмси. В последнее время он ведет себя, как истинный джентльмен.
– Правда? – Миссис Мур пожала плечами. – Мне трудно судить об этом, поскольку вы пока и словом не обмолвились о вашем визите в Павильон. Вы также ничего не сказали об этом и вашему кузену, как я заметила.
Вот оно что!
– Извините меня, ради Бога! Всему виной неожиданный приезд моего кузена. У меня как-то совершенно вылетело из головы, что я вам так ничего и не рассказала. Павильон внутри выглядит просто потрясающе! Жаль, что вы не можете увидеть всего этого великолепия собственными глазами. Рассказать вам сейчас?
– Если не возражаете. – В голосе миссис Мур прозвучал откровенный интерес.
Пруденс начала рассказывать о своем вчерашнем визите в Павильон, стараясь не упустить ничего, что могло бы представить интерес для миссис Мур. Описывая в мельчайших подробностях внутреннее убранство дворца, она не забывала упоминать при этом и имена приглашенных на званый обед гостей.
Миссис Мур хотела знать, как были одеты гости и какие подавались за столом блюда. Пруденс постаралась удовлетворить любопытство почтенной дамы. Лишь о замечаниях Рэмси относительно драконов и цветов лотоса, как и о его выигрыше в игре в триктрак и о спасении им ее ноги от Понсонби она не сказала ни слова.
– Мисс Стэнхоуп? – вторгся вдруг в ее повествование женский голос.
Пруденс оглянулась. В тени здания Уокеровской читальни стояла Грейс Рэмси и махала ей рукой. Читальню Уокера предпочитали многие отдыхающие, поскольку, в отличие от своего главного конкурента, читальни Доналдсона, она находилась рядом с Марин-Парад, откуда открывался самый изумительный вид на океан. Похоже, именно это и привело сюда сегодня Грейс. Перед молодой женщиной стоял мольберт, и в руке она сжимала длинную медную подзорную трубу.
– Кто это? – спросила миссис Мур.
– Грейс Рэмси, – ответила Пруденс и повернула в сторону читальни.
Миссис Мур раздраженно заметила:
– Ваш кузен относится с неодобрением к семейству Рэмси. Я слышала, как он говорил об этом.
– Знаю, – ответила спокойно Пруденс. – Однако я не во всем разделяю мнение моего кузена. У меня свой путь, у него – свой, – добавила она твердо, мимолетно подумав, поняла ли миссис Мур, что она хотела сказать своими последними словами.
Все так же раздраженно миссис Мур проговорила:
– Если вы собираетесь беседовать с этой женщиной, тогда, думаю, мне и вправду лучше отправиться прямо в пансион, чтобы сказать мистеру Маргрейву, где вы. Он, должно быть, уже волнуется.
Миссис Мур была явно недовольна тем, что их прервали. Тревожила ее, несомненно, и мысль, что Пруденс может не признавать в чем-то власти кузена. Поскольку у Пруденс не было ни малейшего намерения ставить почтенную даму в известность, насколько опасной была его хотя и ограниченная власть, она не стала удерживать миссис Мур.
– Полагаю, вы правы, – согласилась она. – Каждый из нас должен делать то, что считает наилучшим.
На том они и расстались.
Грейс помахала снова. Медленно Пру стала подниматься по аллее, ведущей к зданию читальни. Сегодня было невероятно жарко, и, не сделав и нескольких шагов, она вспотела, хотя и не переставала обмахиваться веером.
Грейс была откровенно рада их встрече.
– Вы чудесно выглядите сегодня, мисс Стэнхоуп, хотя и немного раскраснелись. Вы, как я понимаю, совершали свои омовения?
Пруденс кивнула.
Грейс поднесла подзорную трубу к глазам и посмотрела на океан позади Пру.
– А я пришла взглянуть, как мой муж и его брат совершают здесь свои в столь неприлично поздний час. В такую жару я чувствую соблазн к ним присоединиться, тем более что краски мои из-за влажности воздуха совершенно не сохнут. Хотите взглянуть на Чарльза с Ру? С гордостью должна заметить, что на море Ру ни в чем не уступает брату, поскольку соленая вода лучше держит.
Она прогнула подзорную трубу Пруденс, которая тут же сложила свой веер и поднесла трубу к глазам.
– Ну как, вы их видите? – спросила Грейс.
Пруденс настроила трубу и посмотрела на океан. Сверкающие на солнце волны на мгновение ослепили ее. Она не увидела ни Ру, ни Чарльза, но Ла-Манш выглядел необычайно прохладным и так и манил окунуться в его воды.
– Смотрите вон туда. – Грейс протянула руку в сторону океана. – Вы не можете проглядеть Чарльза. Он загорел до черноты, как настоящий морской волк, каким он себя считает.
Пруденс взглянула на пролив поверх грубы и, отыскав плещущиеся вдали среди волн фигуры, вновь припала к окуляру. И тут же увидела прямо перед собой Рэмси, который находился от нее, казалось, на расстоянии вытянутой руки.
От неожиданности она едва не выронила подзорную трубу. Мужчина, который нырял, кувыркался и плескался в воде, как выдра, потрясал воображение даже на расстоянии. Пруденс, конечно, не раз доводилось видеть в книгах изображения обнаженных мужчин и женщин. Да и здесь, в Брайтоне – разумеется, только на пляже, – обнаженные торсы, ноги и руки были вполне обычным явлением. Но сейчас, глядя на Легкомысленного Рэмси, Пруденс была вынуждена признать, что никогда еще не встречала мужчины, который выглядел бы без одежды столь же великолепно, как он. У него были широкие плечи, мощная грудная клетка, плоский живот, узкие бедра и стройные мускулистые ноги. Облаченный в одни лишь турецкие шаровары, Рэмси выглядел лучше, чем большинство мужчин в безукоризненно сшитых костюмах. Господь одарил его великолепным костяком, хорошо развитой мускулатурой и гладкой кожей, которая, как шелк, плотно облегала то, что лежало под нею.
Рядом с ним плескался его брат Руперт, чье увечье и незагорелая кожа еще больше подчеркивали совершенство фигуры Чарльза. Припав к окуляру, Пруденс затаила дыхание, боясь, что малейший ее вздох потревожит удивительное видение у нее перед глазами, и оно тут же исчезнет.
Внезапно ее бросило в жар, и ее лицо и шея, и так уже порозовевшие от солнца, стали ярко-пунцовыми. Именно этот мужчина, с которого она не сводила сейчас глаз, гладил ее совсем недавно по обнаженной коже. Именно ему она была должна двадцать четыре часа. С трудом она заставила себя оторвать от него взгляд.
– Что… – Слово прозвучало неожиданно хрипло. Она откашлялась я уже более нормальным голосом начала снова: – Что вы имели в виду, говоря, будто он считает себя настоящим морским волком?
Грейс, вновь уже державшая в руке кисть, сделала очередной мазок.
– Чтобы сэкономить на проезде от Индии до Англии, Чарльз нанялся матросом на грузовое судно. По его словам, он так вошел в свою роль, что носил на борту только национальную индийскую одежду. Он также научился плавать, как дельфин, ругаться на четырех языках и овладел в совершенстве игрой в триктрак.
Пруденс, почувствовав мгновенную досаду, прикусила губу. Неудивительно, что она ему проиграла и будет вынуждена теперь провести в его обществе двадцать четыре часа. Нет, мужчинам нельзя ни в чем доверять. Она поднесла к глазам трубу и вновь посмотрела на Рэмси. Почему же, опять подумала она, он до сих пор не потребовал у нее этих проигранных ею двадцати четырех часов?
Грейс тем временем, не замечая, что Пруденс занята своими мыслями, продолжала:
– Он утверждает, что для него это было настоящим приключением. Однако я уверена, он не все мне рассказал. Если внимательно приглядеться, на спине у него можно увидеть еле заметные шрамы… как от ударов кнутом. Пруденс продолжала задумчиво смотреть на океан. Она не могла отрицать своего интереса к Легкомысленному Рэмси. Он представлялся ей неизведанной землей, которую ей страстно хотелось исследовать, хотя мысль об этом и страшила ее.
Неожиданно Рэмси словно почувствовал, что на него смотрят. Он повернулся, окинул взглядом побережье и, заметив Пруденс с Грейс, застыл. Конечно, смешно было предполагать, будто он может видеть их на таком расстоянии так же ясно, как они его с помощью трубы. Однако он смотрел в их сторону столь пристально, что на какую-то долю секунды Пруденс в это поверила вопреки всем законам физики. Он поднял руку и помахал ей, в водяные брызги с кончиков его пальцев полетели в разные стороны, мгновенно засверкав, словно бриллианты, на солнце, как и капли воды на его бронзовом теле.
Запаниковав, Пруденс опустила трубу. Она не доверяла Рэмси. У нее не было даже твердой уверенности, что он ей нравится. Однако он слишком ее интриговал, чтобы она могла его игнорировать. Сказать по правде, когда бы она ни смотрела на него, в ней тут же вспыхивало желание. Ей вдруг страстно захотелось броситься прямо в одежде в воду и прижаться к его груди мокрым телом, как однажды к ней прижался Тим. Вероятно, подумала Пруденс, она была настоящей развратницей, если ее влекло сразу к двум мужчинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26