Расположившись в европейском зале за маленьким столиком, Олег подождал, когда закончатся формальности с заказами блюд, и приступил к тому, ради чего он сюда собственно приехал.
– Господин Ковато, вы прекрасно говорите по-русски. Вы, наверное, много раз бывали в России, – Умелов, как опытный журналист начал издалека.
Японец кивнул головой.
– Да, приходилось. А вы сами впервые в Японии? – Ковато решил перевести разговор на нейтральную тему.
– Да, впервые. Мне здесь очень нравится. Иногда кажется, что ты не на Хоккайдо, а где-нибудь на Курильских островах, – Олег не заметил, чтобы эта фраза задела японца. Хотя, тот мог просто не показать вида.
– Возможно. А вы бывали на Курильских островах? – Ковато спросил это без всякого волнения.
– Да, приходилось. Я же вырос в России. А у нас, как вы, наверное, знаете, всеобщая воинская повинность. Вот меня и забрали в армию в восемьдесят четвертом во Владивосток. А в восемьдесят пятом меня на целый год отправили на остров Онекотан. Это северные Курилы. Не слышали о таком? – на этот раз японец не смог скрыть от Умелова своего волнения.
Он посмотрел на Олега, и негромко произнес:
– Кто вы?
– Я, российский журналист Олег Умелов. В восемьдесят пятом году я действительно служил пограничником на острове Онекотан.
Японец, выслушав Умелова, так же негромко спросил:
– Что вы хотите от меня?
Олег улыбнулся, желая разрядить обстановку.
– Я хочу, чтобы мы с вами выпили чего-нибудь. А потом я расскажу вам то, о чем вы не знали, но всегда хотели это для себя выяснить.
Ковато прищурился и сквозь зубы процедил:
– А ты случаем не от «кумовьев» прибыл, мил человек?
Умелов даже опешил, от такого обращения к нему.
«Да. Пять лет на советской зоне не проходят даром», – подумал он.
– Нет. Я же сказал, я журналист. Можете у Татцуо спросить. Так что за мной никого нет. И потом, мне от вас ничего не надо. Я просто расскажу вам, что случилось летом восемьдесят пятого года, на острове Онекотан. Неужели вам не интересно?
Японец на мгновение задумался.
– Давай, выпьем…
Умелов поднял вверх руку и, подозвав официанта, заказал для всех саке.
86
В кабинетах Главного полицейского Управления по городу Саппоро, уже почти никого не осталось. Только на первом этаже были открыты служебные помещения, где находились дежурные офицеры.
Кацудзо Ниши выключил компьютер и собирался погасить настольную лампу, когда на его рабочем столе зазвонил телефон.
– Отдел расследования убийств. Слушаю вас, – офицер снял трубку и устало опустился на стул.
– Господин Ниши? – в трубке раздался незнакомый голос.
– Да. А кто это?
– Меня зовут Сиро Фудзита. Я ваш коллега из Информационно-Исследовательского бюро. У меня к вам несколько вопросов.
Кацудзо Ниши даже не усомнился в том, что это звонили из самой закрытой спецслужбы Японии.
– Я слушаю.
– Господин Ниши, насколько нам известно, вы ведете дела об убийстве вулканолога Кудо Осимы и двойном убийстве в чайном доме «Сакура»? – говоривший, видимо, был прекрасно осведомлен.
– Да. Именно так.
– Очень хорошо. Пожалуйста, уделите мне завтра время. Я прилетаю в Саппоро в восемь утра. Встречать меня не надо. Об этом позаботятся сотрудники нашего филиала на Хоккайдо.
Кацудзо посмотрел в открытый ежедневник. Все, что было запланировано на завтра, придется переносить на другие дни.
– Хорошо, господин Фудзита. Еще будут какие-нибудь пожелания?
– Разумеется. Пожалуйста, установите наружное наблюдение за русским журналистом. Надеюсь, вы понимаете, о ком идет речь.
– Хорошо. Но его сейчас нет в Саппоро.
Хотя Кацудзо Ниши не видел своего собеседника, он мог поклясться, что тот сейчас ухмыльнулся.
– Мы знаем об этом.
– Как только он появится, наше управление возьмет его под контроль, – пообещал Ниши.
– Хорошо. Не буду вас больше задерживать. До свидания, господин Ниши.
– До свидания, господин Фудзита.
Положив трубку на аппарат, офицер крепко задумался.
Когда в дело вмешивалось Информационно-Исследовательского бюро при Кабинете министров, то это могло означать только одно – на каком-то этапе расследования, были затронуты национальные интересы Японии.
87
Умелов поднял рюмку с теплым саке двумя руками, как того требовал местный этикет и, показав, что готов выпить, опрокинул ее в рот.
Теплый восемнадцатиградусный напиток, скользнув по пищеводу, даже не обжег гортань.
Поставив пустую рюмку на стол, он посмотрел на Ковато. Тот, поймав взгляд Умелова, тоже отставил свою рюмку в сторону.
– Теперь рассказывай. Я слушаю, – произнёс Ковато, откинувшись на спинку стула.
Олег решил начать издалека.
– Когда я прибыл служить на Онекотан, там таинственно пропал вертолет с военнослужащими на борту. Это было в декабре восемьдесят четвертого года. Тогда останки этого вертолета не нашли, и было решено послать на остров весной, когда сойдет снег, специальную группу. Когда эта группа прибыла на остров, меня прикомандировали к ней. Я тогда ещё салагой был, – Умелов рассказывал спокойно, поглядывая на реакцию Ковато.
Мария сидела рядом и тихонько переводила слова Олега, японскому журналисту.
– В группе было несколько человек. Мы отправились на самый север острова к Черному озеру. На следующий день, когда мы пришли туда, командир разделил группу на три части. И каждая отправилась по своему маршруту. Я был в третьей группе.
Умелов не стал объяснять, что третья группа состояла из него и молодой симпатичной женщины – офицера КГБ. А то Мария потом могла устроить ему допрос.
– Когда один из офицеров шел вдоль берега Черного озера, то он заметил на склоне расщелину, из которой на него выпрыгнул вооруженный ножом человек. Во время схватки русский офицер нейтрализовал нападавшего. Тот, потеряв сознание, уже лежал на земле. Но, из той же расщелины в спину русского офицера вдруг кто-то выстрелил. И этот неизвестный потом подошел к своему лежащему без сознания товарищу и свернул ему шею. А тяжелораненого русского офицера он специально не добил, видимо, рассчитывая, что когда их найдут, то подумают, что они получили эти ранения вовремя схватки. Я сам видел эту картину, когда мы нашли обоих.
На лице Ковато отразилась тень печали.
– После того, как мы перед самым закатом нашли нашего раненого офицера и мертвого японца, командир приказал мне отправиться с рассветом на пограничную заставу и сообщить об опасности. Как только расцвело, я двинулся от Черного озера на юг к своей заставе. Но тот, кто убил японца и ранил нашего офицера, вышел в этом направлении раньше меня и, поняв, что я иду следом, решил устроить засаду. Он выстрелил в меня и, думая, что я убит, продолжил путь. На мне был бронежилет, и я остался жив. С трудом очнувшись после сильного удара, я еле добрёл до заставы, – Умелов не стал рассказывать правду об обычной латунной пряжке, которая спасла ему жизнь. – А, потом с Камчатки вылетело два вертолета с группой захвата, а с севера и с юга, к острову полным ходом пошли пограничные корабли, – Олег на секунду прервался, наблюдая за реакцией Ковато, который, видимо, заново переживал тот день.
– Тот неизвестный, о котором я говорил, шел не просто на юг острова. Он направлялся в бухту Отличную, где его ждала моторная лодка. Эта лодка должна была доставить его на борт филиппинской шхуны, дрейфовавшей недалеко от берега. Я правильно говорю, господин Ковато? – Олег специально задал этот вопрос, пытаясь втянуть в разговор японца.
Тот исподлобья посмотрел на Умелова, и глухо произнес.
– Правильно.
– Сев в моторную лодку, которая его поджидала у берега, он и представить себе не мог, что она заминирована. И как только на шхуне поняли, что лодка не сможет уйти от преследования вертолета, кто-то нажал на кнопку, и лодка взлетела на воздух. После этого вертолет стал преследовать уже саму шхуну. В рубке на тот момент находились двое – капитан и радист, то есть вы господин Ковато. И как только с судна открыли стрельбу по вертолету, стрелявший был уничтожен ответным огнем. Нетрудно догадаться, что это был капитан.
Итак, после гибели капитана, в рубке оставались только вы. Именно вы и застопорили ход судна, решив сдаться, поскольку наперерез уже двигался пограничный корабль, и шансов уйти просто не было, – Умелов вопросительно посмотрел на Митсуо Ковато.
Тот немного помедлив, спросил:
– Это все?
– Все, – кивнул Олег.
Ковато снова задумался.
– Тогда мне хотелось бы узнать. Для чего вы мне это все сейчас рассказали?
– Для чего? Я думал, что, услышав эту историю, вы расскажете мне о тех людях, которые меня интересуют. Тем более что их уже нет в живых. Меня ведь не интересует то, что они искали на острове.
Японец поднял вверх руку и, подозвав официанта, заказал ещё саке.
Когда на стол поставили новые рюмки, он, наконец, ответил:
– Хорошо. Я расскажу вам о них. Только для начала, давайте выпьем.
Все подняли рюмки и, произнеся слова, обычно говорящиеся в подобных случаях, выпили теплой рисовой водки.
88
Ковато, поставив пустую рюмку на стол, палочками несколько раз взял из круглой плошки зеленые ростки какого-то местного растения. Положив их в рот, он с аппетитом захрустел. Олег, глядя на него, тоже решил закусить. Взяв с тарелки овощи в пивном кляре, он макнул их в сладкий соевый соус, и тоже, с аппетитом отправил их в рот.
Паузу, возникшую вследствие активного потребления пищи, первым прервал Ковато. Он отложил в сторону свои палочки и, громко отрыгнув, взглянул на Олега.
– Какой человек тебя интересует?
Умелов тоже отложил в сторону свои палочки.
– Меня интересует тот, кого ждала лодка?
– Его звали Лео Чен. Он был китайцем, но, по-моему, у него было американское гражданство. Когда я пришел наниматься в рыболовецкую компанию, он уже был там главным. Лео сам принимал соискателей на работу. Меня он принял сразу.
Олег внимательно слушал.
– По началу, никто из нас не знал, чем мы конкретно будем заниматься. Но, поскольку платили нам хорошо, то мы особо и не интересовались предстоящей работой. Иногда на Хоккайдо прилетал владелец фирмы. Это был американец Фил Боттон. По крайней мере, так нам его представили. Он никогда не общался с нами напрямую. Только через Лео.
– А сколько лет было этому Лео? – спросил Умелов.
– Точно не знаю, но примерно, как тебе сейчас, лет тридцать, может тридцать пять. Он был очень сильным и выносливым и знал много приемов айкидо. Однажды, когда мы грузили снасти на одну из шхун в порту, к нам подошли местные члены небольшой банды якудза. Они отозвали в сторону Лео и что-то ему там сказали. Тогда он один раскидал троих, не смотря на то, что у них были нож и металлическая труба – Ковато прервался, ожидая от Умелова очередного вопроса.
– И что, потом у вашей компании, не было проблем с якудза?
– Нет. Но я думаю это из-за Масахиро.
– Кто это? – Олег сразу же задал уточняющий вопрос.
– Это японец, который пришел устраиваться в нашу компанию, сразу же после этого инцидента. Хотя он сам никогда не рассказывал о том, чем занимался ранее, но каждый в компании знал, что он был один из кобунов местного клана «Ямагути гуми». Я думаю, что Лео Чен специально взял его в компанию, чтобы обезопасить нашу дальнейшую деятельность от наездов более мелких кланов. Этот Масахиро в последствие очень сблизился с Лео. И тот часто брал его на остров.
Олег понял, что сейчас наступал переломный момент. Или Ковато захочет дальше рассказывать, в том числе и про Онекотан, или он замкнется, и из него не вытянешь больше ничего. Умелов решил «не гнать коней». Он опять повернул тему на американца. Если бы он тогда знал, что она была самой болезненной для японца…
– Господин Ковато, а что вы можете еще рассказать об американце, который иногда прилетал на Хоккайдо?
– Почти ничего. Хотя от Масахиро я однажды слышал, что американец ведет поиски каких-то сокровищ на Филиппинах. Я не думаю, что Масахиро это придумал. Скорей всего, ему это Лео рассказал. А может, он сам где-нибудь подслушал.
Олег решил развить успех.
– А вы точно помните, что его звали Фил Боттон?
– Точно. Хотя возможно у него была кличка. Я сам несколько раз слышал, как Лео несколько раз называл его по-другому. По-моему Дэн.
Олег сразу же отложил в своей памяти это имя.
– Господин Ковато, а кто же тогда был тем таинственным капитаном, который взорвал лодку, да еще стрелял по пограничникам? – Умелов задал этот вопрос, рассчитывая на такой же откровенный ответ.
Но японец вдруг нахмурился.
– Про этого человека я вам ничего не скажу. Потому что я не знаю кто он и откуда.
– Но, вы же с ним были на одной шхуне, да и раньше на берегу, вы с ним, наверняка, общались?
Ковато был категоричен.
– Я же вам сказал, я о нем ничего не знаю.
Если бы Умелов знал, о чем сейчас думал японец, то он бы не стал осуждать того за отказ. Ведь сразу же после его возвращения в Японию, когда Ковато отсидел пять лет в приморской колонии, на него вышли црушники. Они просто похитили его на одной из улиц улице Саппоро и переправили на остров Хонсю, где находилась их военная база. Там они провели допрос с пристрастием и, узнав от него всё, что им было нужно, предупредили, чтобы он навсегда, забыл о том, что произошло на шхуне перед ее задержанием, и о самом капитане Кене Янге. А, главное, о переговорах капитана с лодкой по рации, в которых упоминалось об утерянных в бухте золотых образцах. Именно тогда Ковато понял, что Кен Янг был агентом ЦРУ.
Потом ему сделали укол, и он очнулся спустя какое-то время, на скамейке в одном из парков Киото. Затем его взяли в оборот местные спецслужбы. Но, он никому и никогда не говорил о своём похищении.
И вот теперь, русский журналист снова напомнил ему эту болезненную историю.
– Господин Ковато, извините меня, если я доставляю вам сейчас какие-либо неудобства. Но, у меня к вам последний вопрос. Скажите, после вашего возвращения в Японию, вы встречались с кем-то из тех, кто работал с вами в рыболовецкой компании?
– Да. Я случайно встретился с двумя рыбаками, ходившими на шхунах к русским островам. А ещё я видел бухгалтера компании. Когда-то мы жили по соседству. Я его спросил о судьбе фирмы после ареста шхуны. Он сказал, что компания очень быстро разорилась, поскольку пропал китаец, имевший право подписи на бухгалтерских документах и сам американский хозяин. Этот бухгалтер сказал мне, что его приглашали в Налоговое управление, где ему сообщили, что владелец компании скоропостижно скончался в одном из госпиталей Филадельфии. А поскольку никаких бумаг о передаче имущества фирмы, в чей либо адрес из США не поступило, то компания подверглась принудительной ликвидации.
Олег был на седьмом небе от счастья. Он рассчитывал после этого разговора получить хоть какую-нибудь ниточку в дальнейшем расследовании, а тут не ниточка, тут целых три нити. И хотя бы одна из этих нитей обязательно должна была вывести к истине.
– Спасибо господин Ковато. Я больше не буду вас утруждать расспросами. Давайте, просто посидим и поговорим о ваших красивых местах. И выпьем ещё саке. Вы не против?
Ковато не стал возражать.
Часть тринадцатая

89
Обратный путь в Саппоро начался рано утром. Олега с Марией разбудил телефонный звонок. Это Татцуо Ковато решил их благоразумно предупредить, что автобус из Онсен Соункё до железнодорожной станции Асакикава отходит через пятьдесят минут.
Олег посмотрел на часы – было половина седьмого.
Отправив Мэри в ванную, он быстро собрал все вещи и, накинув на кровать казенное покрывало, стал делать легкую зарядку…
А Татцуо Нагаи тем временем уже спускался вниз, чтобы произвести окончательный расчет за проживание в отеле. Девушка, стоящая за стойкой, улыбнувшись, поклонилась гостю и, взяв его карточку, позвала дежурного администратора.
Молодой человек в строгом деловом костюме и темном галстуке вышел из служебного помещения и попросил Татцуо пройти за ним в ресторан. В это раннее утреннее время он уже работал в режиме шведского стола. В зале было немноголюдно.
Пройдя к туалетам, молодой человек открыл дверь и показал пальцем на её обратную сторону.
– Господин Нагаи, вчера ваш друг испортил нашу дверь столовым ножом. Я уверен, что он сделал это не специально, но сейчас необходимо решить вопрос о возмещении ущерба, причинённого заведению.
Татцуо подошел поближе и посмотрел на дверное полотно. Действительно, прямо на уровне головы, предательски светилась полоска, оставленная лезвием.
– А это действительно сделал русский гость? – на всякий случай спросил Татцуо.
– Да, он единственный, кто заказывал вчера мясное блюдо, к которому полагается столовый нож.
Татцуо вспомнил, как вчера Умелов просил заменить ему нож на более острый. А потом Мария сказала, что с ножами в туалет не ходят. Интересно, зачем он это сделал?
– Пожалуйста, скажите, сколько нужно возместить?
Служащий понимающе кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24