В эти минуты страх и ужас сеяли гости, причем Дравигу становилось все страшнее и страшнее. Наверное, потому что уровень воды все повышается, решил Найл, и старый паук не исключает, что она доберется и до верхних этажей небоскребов, где сидят Восьмилапые. Самой жуткой смертью для паука из их города считалось утопление.
Местные пауки, не боявшиеся воды, тоже стали бояться — и вскоре со всех сторон к Найлу понеслись волны ужаса.
«Только бы они не передались стрекозе»,— подумал он и на всякий случай попытался внушить ей уверенность в своих силах.
Но стрекоза и так не беспокоилась и отвечала только на команды Найла. Не почувствовал страха и Рикки, и другие маленькие паучки. Подключившись к их сознанию, Посланник Богини уловил лишь усмешки и ехидство — малыши потешались над гигантскими насекомыми, гордясь своим превосходством. Да и чего бояться Рикки: он в любой момент мог улететь на своем шарике на безопасное расстояние. Хотя чего вроде бы бояться сидящим на верхних этажах небоскребов? Найл порадовался, что маленькие паучки не поддаются панике. То ли они общаются на другой ментальной волне, то ли остаются невосприимчивыми к страху больших. Но сейчас не было времени разбираться в истинных причинах.
Заинтересовавшись, где от наводнения спасается Правитель со своими самками, Посланник Богини обратился с этим вопросом к начальнику паучьей разведки.
— Полетели, сейчас покажу.
Следуя за шариком Рикки, Найл с Вайгом на стрекозах вскоре оказались рядом с дворцом Правителя. Вся компания, проживавшая во дворце, а также его охранявшая, сидела на крыше. Те, кто оказался на стеклянной ее части, чувствовали себя менее комфортно: там скользили лапы.
Страх передался уже и сюда, и Посланник Богини увидел глазами Рикки, как трясутся лапы у паучих, зацепившихся за какие-то шероховатости или запустивших лапы в трещины на крыше.
Прямо на глазах Найла одна самка вдруг поехала по стеклянной поверхности и, не в силах остановиться, сорвалась в воду с истошным ментальным криком, наведя таким образом еще больший ужас на других. Двух гигантских стрекоз и их пассажиров заметил Правитель, расположившийся в центре, и взмолился:
— Посланник Богини, придумай же что-нибудь! Ты перевез всех людей. Теперь пришел и наш черед. Я думал, что мы спокойно тут удержимся, но ваши пауки наводят страх на наших... Почему ваши не могут справиться со своими эмоциями?
— Зашторь сознание,— предложил Найл.— Почему вы этого не сделали раньше?
— Мы не умеем,— последовал ответ.
«А хочешь, чтобы наши умели справляться со своим страхом»,— подумал Посланник Богини, зашторивая свой разум.
Найл почувствовал, как Рикки, пославший направленный ментальный импульс человеку, засмеялся и предложил Посланнику Богини обратить внимание на молодую самочку, примостившуюся неподалеку от Правителя. Найл попробовал подключиться к ее сознанию — и на этот раз натолкнулся на воздвигнутый ментальный барьер, предохраняющий ее мозг от проникновения как его собственного разума, так и паучьего.
Почувствовав, что кто-то пытается пробиться сквозь воздвигнутый ею ментальный барьер, самка повернула голову в сторону Найла, посмотрела на него долгим взглядом черных немигающих глаз, потом отвернулась, так и не раскрыв сознание.
Ну что ж — она правильно делает, решил Найл и поинтересовался у Рикки, послав направленный ментальный импульс, чтобы его не поймал ни Правитель, ни один из охранников и ни одна паучиха, не эта ли самочка имеет родственников в третьем городе.
— Ты слишком проницателен для человека, Посланник Богини,— последовал ответ Рикки, который опять мысленно засмеялся.
А Найл уже спрашивал у него, с кого начинать эвакуацию.
— Я буду тебе показывать,— ответил Рикки и установил очередь, пожалуй, руководствуясь своими корыстными мотивами.
По крайней мере все пауки, которых Найл перевозил на спине стрекозы в высотные здания, знали, что именно маленький Рикки определяет, кому из них быть спасенными в первую очередь, а кому не быть спасенными вообще. Рикки велел Найлу оставить на стеклянной крыше двух самок, несмотря на то, что те умоляли начальника паучьей разведки спасти их и клялись ему в верности. Но у Рикки имелись с ними свои счеты.
— Выживете — ваше счастье,— ответил им маленький паучок и обратился к Найлу, слышавшему все эти переговоры на ментальном уровне: — Здесь нам больше делать нечего. Давай посмотрим, из каких еще домов следует эвакуировать пауков.
Уже рассвело, теперь Найл с Вайгом сами видели, в каком состоянии оказался город. По крайней мере вода больше не прибывала и это радовало. Однако ее уровень и не опускался. Как же заставить ее уйти?
Еще час два человека на стрекозах переносили пауков на крыши самых высотных зданий, с которых те спускались через люки на верхние этажи, заполненные Восьмилапыми и людьми. Долго они там не смогут находиться, думал Найл. Запаса пищи в желудках пауков, конечно, хватит на несколько дней, но вот сколько продержатся люди? Следовало думать о том, как спустить воду назад в озеро.
Размышляя над этим, Найл внезапно понял, что стрекоза устала. Она теперь едва шевелила крыльями. Еще бы — столько перелетов, столько грузов перенесла на себе. Пора бы и отдохнуть.
Но отдыхать они могли только за пределами главного паучьего города: тут садиться было просто негде (высотные здания и без них забиты до предела), да и, не исключено, придется заменять стрекозу. Поэтому Найл отдал ей приказ лететь назад к муравьиному городу, где ждали друзья. Вайг, Рикки и три маленьких паучка-разведчика на своих шариках последовали за начальником отряда.
Стрекозы приземлились на относительно ровной площадке недалеко от места, где спали Мирдо, Баркун, Варкинс, Сибил и жуки. Естественные самолеты тут же словно застыли на месте: крылья больше не дрожали, глаза закрылись. Эх, если бы точно знать, сколько времени этим двум понадобится для отдыха! В крайнем случае Найл с Вайгом возьмут новых с аэродрома. Стрекозы, с которых они сбрасывали бомбы на муравьиный город, не пострадали: они так и оставались на площадке между двумя паучьими городами. Туда вода не дошла, как успел заметить Найл, оглядывая местность с высоты полета.
— Ну, как дела? — спросили проснувшиеся члены отряда.
Два жука, доставившие Найла с Вайгом на аэродром, уже вернулись и тоже отдыхали.
Посланник Богини вкратце рассказал о проведенной операции, потом немного перекусил и завалился спать. Ему требовался отдых. Для паучьего города он сделал все, что мог, а если вода больше не прибывает, то и все спасенные посидят пока на верхних этажах небоскребов.
Саворон сказал, что его жуки тем временем постараются еще раз обследовать остатки гигантского муравейника, Мирдо, Баркун и Варкинс вызвались им помогать, Сибил продолжал сидеть в закутке с хмурым видом, хотя и порадовался тому, что с его братом все в порядке. Вайг завалился спать, как и Посланник Богини.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Найл с Вайгом проснулись ближе к вечеру, выпили немного воды, прихваченной с собой, и съели по паре лепешек. Вода и пища заканчивались, требовалось вернуться в один из паучьих городов и пополнить их запасы, а также попытаться каким-то образом решить проблему затопления. Пока начальник отряда не мог предложить ни одного приемлемого решения.
Внезапно Сибил, все это время просидевший между двух камней, отдельно от остальных членов отряда, связался с Посланником Богини на ментальном уровне и сообщил, что чувствует в глубине горы (вернее, того, что от нее осталось) множество живых существ. Сибил послал импульсы в разные стороны, прочесывая бывший гигантский муравейник, и обнаружил какие-то источники жизни.
Найл замер на мгновение, в первую минуту подумав, не люди ли это. Сибил уловил его мысль, так как Посланник Богини сознание не зашторивал, и твердо заявил, что это не собратья начальника отряда, двуногих паук определил бы без труда, скорее всего, это детеныши гигантских муравьев.
Не исключено, что их личинки хранились где-то в глубине муравейника, в самом надежном месте, не были уничтожены во время бомбовой атаки Найла и Вайга, и теперь из них вылупились маленькие муравьишки, которые вскоре превратятся в гигантских — и история повторится вновь.
Сибил казался обеспокоенным. Ему, как пауку, страшно не хотелось бы, чтобы ненавистные соседи появились вновь.
Вроде бы только вздохнули свободно — муравейник уничтожен — а тут на тебе: непотопляемые гигантские муравьи опять начали плодиться. Размножались же они всегда гораздо быстрее пауков.
— Где конкретно ты чувствуешь зарождение новой жизни? — уточнил Найл, уже прикидывая, как он сможет исследовать те места.
С другой стороны, если все туннели залило водой и если вся та вода, что сейчас стоит на улицах главного паучьего города, тоже уйдет в туннели, то от недавно родившихся муравьишек в самом скором времени ничего не останется. Если они только не расположились на более высоком уровне...
Сибил пояснил, что импульсы жизненной силы идут с нескольких сторон. Он определил три больших очага.
Еще из пары мест поступают слабые: воз- можно, там народилось всего по несколько особей.
— То есть ты хочешь сказать, что во всем муравейнике бурлит жизнь?! — воскликнул Вайг, также прислушивавшийся к разговору.
Жуки возбужденно зацвиркали и зашевелили щупиками. Саворон и другие обладатели блестящих панцирей чувствовали только подземные проходы, но определить, есть ли в них жизнь или нет, не могли. Правда, Саворон тут же предложил раскопать проход к самому мощному источнику жизненной силы. Жуки в состоянии быстро работать лапами и прокапывать туннели. Муравейник состоял из довольно мягкого грунта, так что, по прикидкам старшего в отряде среди жуков, у них не должно возникнуть особых трудностей. Конечно, хорошо бы еще и людям взять в руки лопаты, но таковых поблизости не имелось.
— Сибил,— обратился Найл к единственному в их отряде пауку,— точно укажи хотя бы одно место, откуда исходят импульсы. Кстати, ты можешь определить, где жизнь зародилась ближе всего к поверхности?
— Попробую,— ответил Восьмилапый и пополз вниз по склону, к ближайшему источнику жизненной силы.
Он посидел там некоторое время, затем направился в прямо противоположную сторону, посидел еще и там, а затем отполз к озеру и уже оттуда позвал к себе остальных членов отряда.
— Пожалуй, здесь ближе всего,— сказал он.— Это из тех точек, откуда идут самые сильные импульсы.
Саворон со своими жуками приблизился к указанному пауком месту и они принялись за работу.
К сожалению Посланника Богини, маленьких паучков на этот раз рядом не оказалось: они улетели назад в город. Наверное, получили сигнал из диспетчерского центра, решил Найл. Ведь помощь разведчиков явно требовалась находящимся в затопленном городе паукам и людям.
Однако, о полученных Сибилом сигналах требовалось сообщить в башню. Эта информация являлась исключительно важной для пауков. Более того, Посланник Богини не хотел брать принятие решения на себя. Если они найдут маленьких муравьишек, то что с ними делать? Можно, конечно, сразу же уничтожить, а можно и попытаться приручить.
Найл подумал о том, как много лет назад они с Вайгом обнаружили красных и черных муравьев и стали свидетелями их битвы. Тогда братья еще жили в пустыне.
Красные муравьи пытались уничтожить муравейник черных, а потом откуда ни возьмись появилась новая колонна черных, вроде бы подступивших из арьергарда рядов красных. Найл с Вайгом вначале подумали, что отлучившиеся на охоту (или еще по каким-то делам) черные муравьи спешат на выручку своим, но эта колонна, приблизившись к входу в муравейник, набросилась на охранявших его солдат. Защитники впали в растерянность: вновь прибывшие вроде бы свои, но они явно желали зла. Именно эта атака решила исход схватки.
Вайг тогда вспомнил рассказ их деда Джомара. Красные муравьи порабощали черных, вернее, они захватывали личинки и выращивали из них рабов. Целью битвы, свидетелями которых стали братья, являлся как раз захват личинок.
В тот раз Вайг прихватил несколько личинок и уже в пещере, где жили братья, из них вылупились муравьи, которые стали основными охотниками и добытчиками для небольшой группы людей.
Может, и теперь не стоит уничтожать личинки и маленьких муравьишек, а попробовать их приручить и использовать? Вырастить из них солдат для пауков? Или для людей? Конечно, тащить личинки отсюда в свои земли Найл не собирался: хлопотное это дело. А вот если тщательно растить их под руководством нескольких пауков, дрессировать...
Вайг предложил именно это. Если бы они сейчас находились в своих землях, Посланник Богини согласился бы с ним, оставив в живых хотя бы несколько муравьев для нужд своего города, но на севере они обязаны были поставить в известность местных пауков и следовать их решению. Ведь они здесь — пришельцы...
Посланник Богини опустился на землю лицом к башне, скрестил ноги и отправил ментальный импульс в диспетчерский центр, вкратце сообщая новости.
Ответ пришел сразу же: Рикки собирался в ближайшее время присоединиться к Посланнику Богини.
Найл прервал контакт, открыл глаза и посмотрел в сторону главного паучьего города: оттуда к нему уже направлялся маленький белый шарик.
Вскоре шарик приземлился у ног Посланника Богини, Рикки гордо вылез из него, бросил взгляд в сторону озера, где трудились жуки, и на вылетающие на поверхность комья земли.
Однако, ситуация с нарождающейся в гигантском муравейнике жизнью начальника разведки не особо взволновала. Взволновала, конечно, но сейчас гораздо более важным казалось спасение главного паучьего города от затопления. Сам Рикки никого воспитывать и дрессировать не собирался, наверное, понимая, что маленьким паучкам не под силу растить гигантских муравьев.
— В что ты предлагаешь делать с нашим городом, Посланник Богини? — спросил его Рикки.
— Вода так и стоит?
— Да, на том уровне, который ты видел вчера. Вначале она прибывала, потом прекратила. Но она не покидает пределы города. Она словно ограничена стеной, связанной вязальщиками. У стены ее уровень ниже, в центре — выше. Я смотрел на это с высоты. Так не должно быть! Я предполагал, что она вытечет за пределы городской черты, затопит окрестности, но этого не происходит! Под водой остается только главный паучий город!
Не совсем понимая, что имеет в виду Рикки, Найл попросил его показать ему поселение с высоты полета паучьего шара. Начальник разведки тут же согласился, связался с кем-то из своих подчиненных, Найл подключился к сознанию Рикки, а через него — к сознанию еще одного разведчика, как раз в эти минуты летающего над городом.
Местность за городской стеной оставалась не то что не затопленной, а даже сухой. Создавалось такое впечатление, что вода застыла и не может сама по себе сдвинуться с места, удерживаемая какой-то неведомой силой.
«Так не должно быть!» — пронеслась в голове у Найла мысль, полностью соответствующая недавнему возгласу Рикки.
Затем Найл стал прикидывать, кто мог таким образом удерживать воду.
Ответ напрашивался сам собой: люди в белых одеждах, решившие таким образом отомстить паукам за разрушение муравейника, который, по всей вероятности, требовался им для каких-то целей. Посланник Богини всегда считал людей более высоко развитыми существами, чем каких-либо насекомых, а уж чем гигантские муравьи, подчинявшиеся некому ведущему их разуму, так тем более. Этот разум вполне мог принадлежать человеку — или труппе людей.
А если каким-то людям удается удерживать воду в таком состоянии, то и он, Посланник Богини, сможет отправить ее обратно в озеро. Должен! Тем более, Найл ведь оказался сильнее той группы в белых одеждах за стеной в туннеле.
— Великая Богиня Дельты, помоги мне! — прошептал Найл, обращаясь к своей покровительнице.
Сейчас, к своему великому сожалению, он не мог посоветоваться со Стиигом: Белая Башня стояла за много миль от северных паучьих земель, аналога в этих местах не имелось, так что Посланник Богини мог рассчитывать только на свою покровительницу, которая ему уже не раз оказывала содействие.
Внезапно, повинуясь какому-то непонятному чувству, зародившемуся у него внутри (Найл даже не понял, в голове, в сердце, в душе или еще где-нибудь), Посланник Богини резко повернулся лицом к озеру, на берегу которого стояли гигантский муравейник и главный паучий город.
Найл успел подумать об еще одной странности: вроде бы два города (пусть один из них разрушен) находятся на берегу одного и того же озера (пусть и на некотором удалении друг от друга), но один затоплен, а второй остался нетронутым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30