Будет здорово немножко подзаработать и жить не только на пенсию, начисленную за годы работы в банке (в конце концов, пенсию для престарелых она получит еще весьма и весьма нескоро). И она будет заниматься делом. Может быть, это даже станет началом ее новой карьеры.
Стараясь улыбаться не слишком широко, Митци пообещала Джун, Салли и остальным принести на следующее собрание список бабушкиных блюд с указанием цен на них, чтобы все могли выбрать то, что им нравится. Она решила, что стоит поскорее закончить собрание, чтобы все могли отправиться кто куда запускать собственную пиротехнику, – а она пойдет навестить Тарнию.
– Мы столько всего сегодня успели обсудить, да? – сказала Джун, снимая с вешалки пальто. Так здорово, что ты придумала этот клуб. Теперь мне есть к чему стремиться в жизни.
– Мне тоже, – поддержала ее Салли. – Замечательно, что ты взялась за это дело. Мне кажется, что сами мы бы до такого за миллион лет не додумались. Нам нужен был такой человек, как ты, который мог все это организовать и проконтролировать. Кстати, ты и в школе всегда была командиршей.
– Неужели? – недовольно глянула на нее Митци. – Мне казалось, я была тихой и прилежной, и…
– Вот что такое синдром избирательной памяти! – засмеялась Джун. – У тебя всегда были гениальные идеи, и ты организовывала дела, которыми мы занимались. Все выполняли каждое твое слово. Мы думали, что ты когда-нибудь станешь первой женщиной–премьер-министром. Неудивительно, что Тарния так тебе завидовала.
Услышав имя на букву Т, Митци вздрогнула и покачала головой.
– Да что ты, бога ради, разве Тарния мне завидовала! В школе она была моей лучшей подругой. Мы всегда с ней были вместе, помнишь? Я всегда ею восхищалась. Я чувствовала себя по сравнению с ней такой мышкой, примерной и послушной… Я так хотела быть на нее похожей. Я хотела быть такой же безрассудной, отчаянной чертовкой, как она.
– А она-то, – сказала Салли, – страшно завидовала тому, что с тобой все дружат, тому, как ты держишь свое слово и умеешь видеть во всем истинную сущность. Ты никогда не сдавалась. Ты не отказывалась от задуманного и не бросала друзей. Да, пусть Тарния была опасной девочкой, зато ты умела настоять на своем, беззлобно, тихо, но и не давая никому спуску. Тебя все любили, доверяли тебе, полагались на тебя – и сейчас к тебе относятся точно так же. Ты никогда не подводила своих друзей, а у Тарнии друзей вообще не было – кроме тебя.
– Она была самой знаменитой девочкой в нашей школе, – возмутилась Митци. – С ней все хотели дружить.
– Вовсе не хотели, – покачала головой Джун. – Ну ты даешь, Митци. Только не говори мне, что ты до сих пор не поняла, что еще тогда все опасались Тарнии из-за ее острого языка и жестоких выходок? Все хотели быть в ее шайке, чтобы самим не пострадать от нее. Она даже в школе была еще той дрянью. И Салли права – кроме тебя, у нее не было друзей как таковых.
Боже мой! Митци моргнула. Прошло уже почти сорок лет с тех пор, как все они закончили школу, а она и не знала… не понимала.
– Да бросьте! Я вот-вот начну ее жалеть – а сочувствия она совершенно не заслуживает! Кстати, мне нужно снова с ней повидаться и поговорить о том, что мы здесь организовали, а сейчас для этого вполне подходящий момент, так что, будем считать, что сегодня мы сделали все, что собирались?
Джун и Салли кивнули.
Помимо регулярно проводимых занятий, они наметили также провести для сбора средств рождественскую ярмарку, которая будет одновременно и праздником, и концертом, и обедом для всех жителей Хейзи Хассокса и окрестностей, которым было не с кем отметить этот замечательный день.
Одна за другой рождались замечательные идеи, и с каждой минутой они все более ощущали себя единой командой. Именно этого и хотела Митци.
А ведь Тарния может всему этому положить конец.
Митци встала и хлопнула в ладоши. На это, как всегда, никто не обратил ни малейшего внимания.
– Вот, возьми, – Джун опустилась под стол, поднялась, немного раскрасневшись, и подала ей свисток. – Он тебе поможет. Это свисток моей мамы. Помнишь, она кормила обедом детишек из младших классов и следила за порядком? Она свистела, и маленькие хулиганы переставали озорничать. Я храню его как память. Всегда ношу его с собой в сумочке на случай, если на меня нападет насильник.
Митци решила, что любые комментарии на эту тему будут неуместны. Она поднесла свисток к губам, и раздался длинный, пронзительный свист.
Ура, получилось!
Гам мгновенно стих. Мгновенная реакция зала была достойна собаки Павлова: все тут же вытаращились на сцену.
– Э-э, простите, если этим звуком я напомнила вам о заварном креме с комочками и холодной капусте… Благодарю вас за внимание. Мне кажется, что мы сегодня очень много сделали и теперь вполне можем отправляться по домам. Протокол собрания я вышлю по электронной почте на адрес библиотеки, так что все смогут его получить. До встречи в следующую среду. Хороших вам фейерверков.
Несколько человек зааплодировали. Другие закивали головами. Лаванда и Лобелия помахали ручками.
Попрощавшись, Митци натянула перчатки, подняла воротник и приготовилась храбро выйти на улицу, где непрерывно взрывалась пиротехника.
Все еще размышляя о Тарнии, Митци долго не могла открыть дверь своей машины. Было темно и холодно. Одна за другой на небе появлялись яркие радуги, и парковка то и дело превращалась в шумный разноцветный калейдоскоп.
– Подожди минутку! – Фетровая Шляпа, яростно пыхтя, выскочил из ратуши вслед за ней. – Ты едешь поговорить с Навозной Леди, с миссис Снеппс?
Митци кивнула.
– Хорошо. Так вот, не могла бы ты ей сказать, что нам обязательно потребуется заниматься в зале каждую пятницу и субботу, начиная с этой недели и до самого Рождества, ладно, голубушка? И, может быть, еще несколько вечеров в другие дни недели? Драматическая студия решила поставить небольшое шоу, поэтому нам придется много репетировать. А до дня выступления осталось совсем немного времени…
– Да, год уже заканчивается. Но ведь если вы просто исполните гимны и устроите рождественские чтения, то много учить наизусть не придется, да? Рождественскую историю и гимны все хорошо знают.
Фетровая Шляпа удостоил ее взглядом искоса.
– Черт возьми, Митци. Пусть викарий занимается рождественскими гимнами и рассказывает всю эту чепуху про волхвов, идущих за звездой. Он это всегда делал. Мы же не хотим его дублировать, да? Нет, мы подготовим к празднику другие песни и танцы. Чтобы показать всему Хейзи Хассоксу, что мы, старики, еще на что-то годны.
Митци нахмурилась. Среди беби-бумеров было много потенциальных музыкантов, певцов и трагических актеров. Но ведь до Рождества явно не хватит времени поставить что-то сложное и высокохудожественное?
– Планы, как мне кажется, довольно смелые… Хм, это вы собираетесь все это организовать?
Фетровая Шляпа кивнул.
– Да, я же и драматург, и продюсер, и режиссер. Знаешь ли, я предпочитаю переделывать спектакли по-своему. Многое я поставил, когда работал в Комитете по контролю за качеством воды, – неужели ты не видела нашу постановку «Оливера» по Диккенсу? У зрителей слезы на глаза наворачивались.
Митци, которая никак не могла представить Фетровую Шляпу в качестве местного Камерона Макинтоша, смогла только кивнуть.
– Я хотела сказать, что не видела, но, хм, могу себе представить. И что же вы будете ставить на этот раз? Тоже «Оливера»?
– Да что ты! Нет! – раздраженно ответил Фетровая Шляпа. – Мы поставим кое-что получше. Конечно, мне очень хотелось поставить мой собственный мюзикл по мотивам «Титаника», но, как я понимаю, сделать это на сцене нашей ратуши было бы довольно сложно…
Митци старалась не разжимать зубы. Фетровая Шляпа радостно улыбнулся ей.
– Поэтому мы решили поставить «Волосы». Митци взвизгнула было от смеха, но тут же поняла, что он говорит совершенно серьезно, и притворилась, что закашлялась.
– Ой… да… как это здорово… что же, мне пора…
Вздрагивая от клокочущего у нее внутри истерического хохота, она с трудом открыла дверцу своей машины. Рассмеяться она позволила себе только тогда, когда отъехала уже на порядочное расстояние.
«Волосы»! Беби-бумеры ставят «Волосы»?
О боже, надо быть поосторожнее за рулем на всех этих узких переулках, а она почти ничего не видит, насмеявшись до слез. Возможно, думала она, стоит сбавить скорость. Фейерверки были просто восхитительны. Как будто едешь по зоне военных действий, но все кругом очень красиво. Небо было усеяно вспышками, на нем переливались отсветы, целые фонтаны ярких искр, и, даже подняв стекла в машине и врубив «Банкет для нищего» «Роллинг стоунз», она боялась оглохнуть от грохота взрывов.
Но «Волосы»! Господи боже мой! Да самому младшему в труппе уже за пятьдесят! Да как бы отважно она ни отстаивала право послевоенного поколения самовыражаться и делать это с удовольствием, все-таки есть кое-какие рамки, за которые не стоит выходить седым актерам, покрытым морщинами. К тому же в этом мюзикле, кажется, есть номера почти акробатические? Да и отопление в ратуше практически не работает. Половина участников наверняка умрет от переохлаждения… А еще… Господи!
Что это она такое затеяла, на свою беду?
Голова у Митци кружилась. Что за вечер, одни откровения! Правда насчет Тарнии, гериатрическая версия мюзикла из жизни хиппи, идея готовить на заказ блюда по бабушкиным рецептам. Как многое может произойти за один вечер. Она включила Мика с ребятами погромче и стала подпевать.
Пейзаж по пути к крепости Тарнии становился все более жизнерадостным, поскольку жители деревушки один за другим запускали разного рода пиротехнические устройства. Митци всегда обожала ночь Гая Фокса, и сегодня она тоже отправится на луг, где все ее близкие соберутся смотреть на ежегодное сожжение чучела.
Было бы неплохо что-нибудь приготовить и на этот праздник, но ей показалось, что пищеварительной системе и мозгу надо немного отдохнуть после Хэллоуина.
Хэллоуин… еще одно откровение.
Она позволила себе улыбнуться от удовольствия. Все сказали, что не помнят вечеринки лучше этой. После всех своих дурацких выходок с яблоками Лу до рассвета протанцевала с Шеем – правда, Кармел танцевала с ними, но Лу, похоже, осталась довольна, а Долл и Брет скрылись в пустующей комнате и вышли оттуда только к ланчу, а Джоэл Эрншоу остался, чтобы помочь ей прибраться.
Не то чтобы она строила какие-то планы в его отношении – но как же приятно проводить время в компании красавца-мужчины, который, к тому же, не является твоим бывшим мужем. А знакомиться с новым человеком всегда так интересно. Кроме того, благодаря «Тыквенным страстникам» и клайдовскому вину присутствующие еще в начале вечера позабыли о нормах и приличиях, и флирт выглядел вполне уместно, а к концу вечеринки всем казалось, что они знакомы уже целую вечность.
Джоэл говорил, что может пойти посмотреть деревенские фейерверки, так что ей не нужно позорно мучить себя вопросом, когда она увидит его снова (и увидит ли), – она надеялась, что он придет. Конечно, она могла в любой момент зайти в стоматологический кабинет, но проверять зубы ей нужно было только через три месяца, и лечилась она у мистера Джонсона, да и, что самое главное, ей совершенно не хотелось стать пациенткой Джоэла, то есть сидеть перед ним в кресле с перепуганными глазами, истекая слюной и издавая гортанные звуки, демонстрируя многочисленные пломбы.
Да вообще-то она не станет ни его пациенткой, ни чем-нибудь еще, напомнила она себе, останавливая машину возле искусно выкованных ворот перед домом Тарнии. Нет, конечно же, Джоэл, придя в себя после пятницы, ничего и не вспомнит о вечеринке.
Но не время думать о Джоэле, о мюзикле «Волосы» и о планах выступить со своими опасными травками в роли Найджелы. Сейчас она должна, просто обязана, ради всех беби-бумеров, убедить Тарнию встать на их сторону. Митци вылезла из машины и, дрожа от холода, побежала по темной дороге в сторону переговорного устройства.
Не успела она дойти до него, как откуда-то из тени выплыла коренастая фигура.
– Вы приглашены?
Митци пристально вгляделась в темноту. Наверно, Тарния помешалась на «Братстве Кольца» и стала принимать на службу троллей.
Плотная фигура покачалась на каблуках.
– Голосовая связь отключена. Сегодня пускают только тех, кто приглашен на фейерверк. Так что, если у вас нет приглашения, впустить я вас не смогу. А, это ты, Митци, привет, голубушка.
Что, тролль обладает еще и даром ясновидения?
А чего еще ждать от Тарнии, она и троллей наймет самых дорогих и модных.
– Э-э, здравствуйте…
– Это я, голубушка. Гвинет. Я дружу с твоей дочкой Лу. А еще, конечно, с Хедли и Бифф Пип-пинами. Ты же меня помнишь, да?
Над их головами вдруг пронесся огневой вал, и в ярком белом свете Митци успела разглядеть лицо восьмидесятилетней Гвинет Уилкинс из Фиддлстикса, соседней деревушки, агента разведки Пиппинов, докладывавшей о нарушениях прав животных. Гвинет и ее подруга, Громила Ида Томмс, были печально знамениты тем, что при всем своем огромном энтузиазме редко сообщали верные сведения. Судя по всему, именно они дали неверную наводку по поводу хорьков, из-за чего потом у Лулу были проблемы с полицией.
– А привет, Гвинет, – прокричала Митци, перекрикивая ракету «Большая гудящая базука». – Рада тебя видеть. Не знала, что ты работаешь у Тарнии.
– Да нет, обычно я у нее не работаю, – крикнула в ответ Гвинет. – Но она сделала нашей группе, занимающейся спасением мышей-полевок, огромное денежное пожертвование, поэтому, когда она сказала, что ей нужны добровольцы, чтобы постоять на воротах, нельзя было отказать, ты согласна?
Митци подумала, что отказать было не только можно, но и нужно, но решила промолчать и уклончиво пожала плечами.
Гвинет пригнулась, поскольку очередная ракета просвистела у нее прямо над головой.
– Тьфу ты! Чуть не задело. Так о чем это я? Ах да, о том, почему я работаю у Тарнии… Мы с Громилой Идой помогали ей еще на той гулянке на Хэллоуин – кстати, там был и твой Ланс со своей красоткой, – и нам поручили еще поработать на вечеринках через пару недель и перед Рождеством. Тарния у нас кого угодно убедит…
Митци кивнула. Она отлично была знакома с приемами, которыми пользовалась Тарния. Обхитрить местных жителей, заставить их на себя работать и думать при этом, что это она оказала им огромную услугу. Она и в школе вела себя точно так же. Возможно, Джун и Салли были правы. Ей вспомнилось, как Тарния могла обломать перья у чужих ручек, а потом предлагала одолжить свои, за деньги. Или вырывала из твоего учебника страницы и всю неделю забирала у тебя деньги, которые родители давали на обед, и за это разрешала пользоваться ее книгой. Или выливала молоко на чужие тетради с домашним заданием, давала списать свое и брала за это деньги. Или… да таких случаев можно было вспомнить тысячу.
– Приглашения у меня нет, – Митци наклонилась, чтобы низенькая Гвинет лучше слышала ее. Правда, она сомневалась, что это поможет, поскольку на голове у Гвинет был повязан шерстяной платок, а поверх него была надета мужская шапка с опущенными ушами. – Но я бы хотела всего на секундочку встретиться с Тарнией. По делам. Я не хочу идти на вечеринку.
Гвинет встревоженно посмотрела на нее.
– Ну, я не знаю…
– Ты передо мной в долгу, Гвинет. Из-за того что ты все напутала тогда насчет хорьков, у Лу была масса проблем с этим типом из «Шляпок от Джефри».
– Ну что же… Хорошо… Ладно, голубушка. Тарния еще в доме, прихорашивается. Праздник на большом лугу начнется только в десять. Те, кто пришел пораньше, выпивают в конюшие.
– В какой еще конюшне? Тарния же ни разу в жизни не сидела в седле? У них что, и лошади есть?
– Понятия не имею. – Гвинет пожала плечами, насколько это было возможно в ее массивном пальто; оно практически не пошевелилось. – Мне кажется, что скорее всего нет. Есть же у них оранжерея, в которой, черт возьми, нет и в помине ничего оранжевого, и бельведер без единого ведра. Так что сомневаюсь, что у них есть лошади. Слушай, голубушка, если хочешь туда попасть, то заходи сейчас. Вот подъезжает еще одна машина… скорее, давай, заходи.
Приготовившись к возможному бегству, Митци так и оставила свою машину снаружи, у ворот, и зашла.
За безвкусным дворцом Тарнии простирался большой луг, освещенный пылавшим костром высотой примерно с дом. Кругом сновали темные фигурки, расставлявшие фейерверки, и еще больше народу было занято подготовкой барбекю. По сравнению с этим сборище на деревенском лугу в Хейзи Хассоксе будет казаться жалким дилетантством.
Открывшая дверь Тарния была явно не рада видеть Митци.
– Тебя не приглашали.
– Знаю, – прокричала Митци сквозь визг взлетающих в небо ракет массового поражения (то есть пиротехники, запускаемой молодежью из Бат Роуд).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Стараясь улыбаться не слишком широко, Митци пообещала Джун, Салли и остальным принести на следующее собрание список бабушкиных блюд с указанием цен на них, чтобы все могли выбрать то, что им нравится. Она решила, что стоит поскорее закончить собрание, чтобы все могли отправиться кто куда запускать собственную пиротехнику, – а она пойдет навестить Тарнию.
– Мы столько всего сегодня успели обсудить, да? – сказала Джун, снимая с вешалки пальто. Так здорово, что ты придумала этот клуб. Теперь мне есть к чему стремиться в жизни.
– Мне тоже, – поддержала ее Салли. – Замечательно, что ты взялась за это дело. Мне кажется, что сами мы бы до такого за миллион лет не додумались. Нам нужен был такой человек, как ты, который мог все это организовать и проконтролировать. Кстати, ты и в школе всегда была командиршей.
– Неужели? – недовольно глянула на нее Митци. – Мне казалось, я была тихой и прилежной, и…
– Вот что такое синдром избирательной памяти! – засмеялась Джун. – У тебя всегда были гениальные идеи, и ты организовывала дела, которыми мы занимались. Все выполняли каждое твое слово. Мы думали, что ты когда-нибудь станешь первой женщиной–премьер-министром. Неудивительно, что Тарния так тебе завидовала.
Услышав имя на букву Т, Митци вздрогнула и покачала головой.
– Да что ты, бога ради, разве Тарния мне завидовала! В школе она была моей лучшей подругой. Мы всегда с ней были вместе, помнишь? Я всегда ею восхищалась. Я чувствовала себя по сравнению с ней такой мышкой, примерной и послушной… Я так хотела быть на нее похожей. Я хотела быть такой же безрассудной, отчаянной чертовкой, как она.
– А она-то, – сказала Салли, – страшно завидовала тому, что с тобой все дружат, тому, как ты держишь свое слово и умеешь видеть во всем истинную сущность. Ты никогда не сдавалась. Ты не отказывалась от задуманного и не бросала друзей. Да, пусть Тарния была опасной девочкой, зато ты умела настоять на своем, беззлобно, тихо, но и не давая никому спуску. Тебя все любили, доверяли тебе, полагались на тебя – и сейчас к тебе относятся точно так же. Ты никогда не подводила своих друзей, а у Тарнии друзей вообще не было – кроме тебя.
– Она была самой знаменитой девочкой в нашей школе, – возмутилась Митци. – С ней все хотели дружить.
– Вовсе не хотели, – покачала головой Джун. – Ну ты даешь, Митци. Только не говори мне, что ты до сих пор не поняла, что еще тогда все опасались Тарнии из-за ее острого языка и жестоких выходок? Все хотели быть в ее шайке, чтобы самим не пострадать от нее. Она даже в школе была еще той дрянью. И Салли права – кроме тебя, у нее не было друзей как таковых.
Боже мой! Митци моргнула. Прошло уже почти сорок лет с тех пор, как все они закончили школу, а она и не знала… не понимала.
– Да бросьте! Я вот-вот начну ее жалеть – а сочувствия она совершенно не заслуживает! Кстати, мне нужно снова с ней повидаться и поговорить о том, что мы здесь организовали, а сейчас для этого вполне подходящий момент, так что, будем считать, что сегодня мы сделали все, что собирались?
Джун и Салли кивнули.
Помимо регулярно проводимых занятий, они наметили также провести для сбора средств рождественскую ярмарку, которая будет одновременно и праздником, и концертом, и обедом для всех жителей Хейзи Хассокса и окрестностей, которым было не с кем отметить этот замечательный день.
Одна за другой рождались замечательные идеи, и с каждой минутой они все более ощущали себя единой командой. Именно этого и хотела Митци.
А ведь Тарния может всему этому положить конец.
Митци встала и хлопнула в ладоши. На это, как всегда, никто не обратил ни малейшего внимания.
– Вот, возьми, – Джун опустилась под стол, поднялась, немного раскрасневшись, и подала ей свисток. – Он тебе поможет. Это свисток моей мамы. Помнишь, она кормила обедом детишек из младших классов и следила за порядком? Она свистела, и маленькие хулиганы переставали озорничать. Я храню его как память. Всегда ношу его с собой в сумочке на случай, если на меня нападет насильник.
Митци решила, что любые комментарии на эту тему будут неуместны. Она поднесла свисток к губам, и раздался длинный, пронзительный свист.
Ура, получилось!
Гам мгновенно стих. Мгновенная реакция зала была достойна собаки Павлова: все тут же вытаращились на сцену.
– Э-э, простите, если этим звуком я напомнила вам о заварном креме с комочками и холодной капусте… Благодарю вас за внимание. Мне кажется, что мы сегодня очень много сделали и теперь вполне можем отправляться по домам. Протокол собрания я вышлю по электронной почте на адрес библиотеки, так что все смогут его получить. До встречи в следующую среду. Хороших вам фейерверков.
Несколько человек зааплодировали. Другие закивали головами. Лаванда и Лобелия помахали ручками.
Попрощавшись, Митци натянула перчатки, подняла воротник и приготовилась храбро выйти на улицу, где непрерывно взрывалась пиротехника.
Все еще размышляя о Тарнии, Митци долго не могла открыть дверь своей машины. Было темно и холодно. Одна за другой на небе появлялись яркие радуги, и парковка то и дело превращалась в шумный разноцветный калейдоскоп.
– Подожди минутку! – Фетровая Шляпа, яростно пыхтя, выскочил из ратуши вслед за ней. – Ты едешь поговорить с Навозной Леди, с миссис Снеппс?
Митци кивнула.
– Хорошо. Так вот, не могла бы ты ей сказать, что нам обязательно потребуется заниматься в зале каждую пятницу и субботу, начиная с этой недели и до самого Рождества, ладно, голубушка? И, может быть, еще несколько вечеров в другие дни недели? Драматическая студия решила поставить небольшое шоу, поэтому нам придется много репетировать. А до дня выступления осталось совсем немного времени…
– Да, год уже заканчивается. Но ведь если вы просто исполните гимны и устроите рождественские чтения, то много учить наизусть не придется, да? Рождественскую историю и гимны все хорошо знают.
Фетровая Шляпа удостоил ее взглядом искоса.
– Черт возьми, Митци. Пусть викарий занимается рождественскими гимнами и рассказывает всю эту чепуху про волхвов, идущих за звездой. Он это всегда делал. Мы же не хотим его дублировать, да? Нет, мы подготовим к празднику другие песни и танцы. Чтобы показать всему Хейзи Хассоксу, что мы, старики, еще на что-то годны.
Митци нахмурилась. Среди беби-бумеров было много потенциальных музыкантов, певцов и трагических актеров. Но ведь до Рождества явно не хватит времени поставить что-то сложное и высокохудожественное?
– Планы, как мне кажется, довольно смелые… Хм, это вы собираетесь все это организовать?
Фетровая Шляпа кивнул.
– Да, я же и драматург, и продюсер, и режиссер. Знаешь ли, я предпочитаю переделывать спектакли по-своему. Многое я поставил, когда работал в Комитете по контролю за качеством воды, – неужели ты не видела нашу постановку «Оливера» по Диккенсу? У зрителей слезы на глаза наворачивались.
Митци, которая никак не могла представить Фетровую Шляпу в качестве местного Камерона Макинтоша, смогла только кивнуть.
– Я хотела сказать, что не видела, но, хм, могу себе представить. И что же вы будете ставить на этот раз? Тоже «Оливера»?
– Да что ты! Нет! – раздраженно ответил Фетровая Шляпа. – Мы поставим кое-что получше. Конечно, мне очень хотелось поставить мой собственный мюзикл по мотивам «Титаника», но, как я понимаю, сделать это на сцене нашей ратуши было бы довольно сложно…
Митци старалась не разжимать зубы. Фетровая Шляпа радостно улыбнулся ей.
– Поэтому мы решили поставить «Волосы». Митци взвизгнула было от смеха, но тут же поняла, что он говорит совершенно серьезно, и притворилась, что закашлялась.
– Ой… да… как это здорово… что же, мне пора…
Вздрагивая от клокочущего у нее внутри истерического хохота, она с трудом открыла дверцу своей машины. Рассмеяться она позволила себе только тогда, когда отъехала уже на порядочное расстояние.
«Волосы»! Беби-бумеры ставят «Волосы»?
О боже, надо быть поосторожнее за рулем на всех этих узких переулках, а она почти ничего не видит, насмеявшись до слез. Возможно, думала она, стоит сбавить скорость. Фейерверки были просто восхитительны. Как будто едешь по зоне военных действий, но все кругом очень красиво. Небо было усеяно вспышками, на нем переливались отсветы, целые фонтаны ярких искр, и, даже подняв стекла в машине и врубив «Банкет для нищего» «Роллинг стоунз», она боялась оглохнуть от грохота взрывов.
Но «Волосы»! Господи боже мой! Да самому младшему в труппе уже за пятьдесят! Да как бы отважно она ни отстаивала право послевоенного поколения самовыражаться и делать это с удовольствием, все-таки есть кое-какие рамки, за которые не стоит выходить седым актерам, покрытым морщинами. К тому же в этом мюзикле, кажется, есть номера почти акробатические? Да и отопление в ратуше практически не работает. Половина участников наверняка умрет от переохлаждения… А еще… Господи!
Что это она такое затеяла, на свою беду?
Голова у Митци кружилась. Что за вечер, одни откровения! Правда насчет Тарнии, гериатрическая версия мюзикла из жизни хиппи, идея готовить на заказ блюда по бабушкиным рецептам. Как многое может произойти за один вечер. Она включила Мика с ребятами погромче и стала подпевать.
Пейзаж по пути к крепости Тарнии становился все более жизнерадостным, поскольку жители деревушки один за другим запускали разного рода пиротехнические устройства. Митци всегда обожала ночь Гая Фокса, и сегодня она тоже отправится на луг, где все ее близкие соберутся смотреть на ежегодное сожжение чучела.
Было бы неплохо что-нибудь приготовить и на этот праздник, но ей показалось, что пищеварительной системе и мозгу надо немного отдохнуть после Хэллоуина.
Хэллоуин… еще одно откровение.
Она позволила себе улыбнуться от удовольствия. Все сказали, что не помнят вечеринки лучше этой. После всех своих дурацких выходок с яблоками Лу до рассвета протанцевала с Шеем – правда, Кармел танцевала с ними, но Лу, похоже, осталась довольна, а Долл и Брет скрылись в пустующей комнате и вышли оттуда только к ланчу, а Джоэл Эрншоу остался, чтобы помочь ей прибраться.
Не то чтобы она строила какие-то планы в его отношении – но как же приятно проводить время в компании красавца-мужчины, который, к тому же, не является твоим бывшим мужем. А знакомиться с новым человеком всегда так интересно. Кроме того, благодаря «Тыквенным страстникам» и клайдовскому вину присутствующие еще в начале вечера позабыли о нормах и приличиях, и флирт выглядел вполне уместно, а к концу вечеринки всем казалось, что они знакомы уже целую вечность.
Джоэл говорил, что может пойти посмотреть деревенские фейерверки, так что ей не нужно позорно мучить себя вопросом, когда она увидит его снова (и увидит ли), – она надеялась, что он придет. Конечно, она могла в любой момент зайти в стоматологический кабинет, но проверять зубы ей нужно было только через три месяца, и лечилась она у мистера Джонсона, да и, что самое главное, ей совершенно не хотелось стать пациенткой Джоэла, то есть сидеть перед ним в кресле с перепуганными глазами, истекая слюной и издавая гортанные звуки, демонстрируя многочисленные пломбы.
Да вообще-то она не станет ни его пациенткой, ни чем-нибудь еще, напомнила она себе, останавливая машину возле искусно выкованных ворот перед домом Тарнии. Нет, конечно же, Джоэл, придя в себя после пятницы, ничего и не вспомнит о вечеринке.
Но не время думать о Джоэле, о мюзикле «Волосы» и о планах выступить со своими опасными травками в роли Найджелы. Сейчас она должна, просто обязана, ради всех беби-бумеров, убедить Тарнию встать на их сторону. Митци вылезла из машины и, дрожа от холода, побежала по темной дороге в сторону переговорного устройства.
Не успела она дойти до него, как откуда-то из тени выплыла коренастая фигура.
– Вы приглашены?
Митци пристально вгляделась в темноту. Наверно, Тарния помешалась на «Братстве Кольца» и стала принимать на службу троллей.
Плотная фигура покачалась на каблуках.
– Голосовая связь отключена. Сегодня пускают только тех, кто приглашен на фейерверк. Так что, если у вас нет приглашения, впустить я вас не смогу. А, это ты, Митци, привет, голубушка.
Что, тролль обладает еще и даром ясновидения?
А чего еще ждать от Тарнии, она и троллей наймет самых дорогих и модных.
– Э-э, здравствуйте…
– Это я, голубушка. Гвинет. Я дружу с твоей дочкой Лу. А еще, конечно, с Хедли и Бифф Пип-пинами. Ты же меня помнишь, да?
Над их головами вдруг пронесся огневой вал, и в ярком белом свете Митци успела разглядеть лицо восьмидесятилетней Гвинет Уилкинс из Фиддлстикса, соседней деревушки, агента разведки Пиппинов, докладывавшей о нарушениях прав животных. Гвинет и ее подруга, Громила Ида Томмс, были печально знамениты тем, что при всем своем огромном энтузиазме редко сообщали верные сведения. Судя по всему, именно они дали неверную наводку по поводу хорьков, из-за чего потом у Лулу были проблемы с полицией.
– А привет, Гвинет, – прокричала Митци, перекрикивая ракету «Большая гудящая базука». – Рада тебя видеть. Не знала, что ты работаешь у Тарнии.
– Да нет, обычно я у нее не работаю, – крикнула в ответ Гвинет. – Но она сделала нашей группе, занимающейся спасением мышей-полевок, огромное денежное пожертвование, поэтому, когда она сказала, что ей нужны добровольцы, чтобы постоять на воротах, нельзя было отказать, ты согласна?
Митци подумала, что отказать было не только можно, но и нужно, но решила промолчать и уклончиво пожала плечами.
Гвинет пригнулась, поскольку очередная ракета просвистела у нее прямо над головой.
– Тьфу ты! Чуть не задело. Так о чем это я? Ах да, о том, почему я работаю у Тарнии… Мы с Громилой Идой помогали ей еще на той гулянке на Хэллоуин – кстати, там был и твой Ланс со своей красоткой, – и нам поручили еще поработать на вечеринках через пару недель и перед Рождеством. Тарния у нас кого угодно убедит…
Митци кивнула. Она отлично была знакома с приемами, которыми пользовалась Тарния. Обхитрить местных жителей, заставить их на себя работать и думать при этом, что это она оказала им огромную услугу. Она и в школе вела себя точно так же. Возможно, Джун и Салли были правы. Ей вспомнилось, как Тарния могла обломать перья у чужих ручек, а потом предлагала одолжить свои, за деньги. Или вырывала из твоего учебника страницы и всю неделю забирала у тебя деньги, которые родители давали на обед, и за это разрешала пользоваться ее книгой. Или выливала молоко на чужие тетради с домашним заданием, давала списать свое и брала за это деньги. Или… да таких случаев можно было вспомнить тысячу.
– Приглашения у меня нет, – Митци наклонилась, чтобы низенькая Гвинет лучше слышала ее. Правда, она сомневалась, что это поможет, поскольку на голове у Гвинет был повязан шерстяной платок, а поверх него была надета мужская шапка с опущенными ушами. – Но я бы хотела всего на секундочку встретиться с Тарнией. По делам. Я не хочу идти на вечеринку.
Гвинет встревоженно посмотрела на нее.
– Ну, я не знаю…
– Ты передо мной в долгу, Гвинет. Из-за того что ты все напутала тогда насчет хорьков, у Лу была масса проблем с этим типом из «Шляпок от Джефри».
– Ну что же… Хорошо… Ладно, голубушка. Тарния еще в доме, прихорашивается. Праздник на большом лугу начнется только в десять. Те, кто пришел пораньше, выпивают в конюшие.
– В какой еще конюшне? Тарния же ни разу в жизни не сидела в седле? У них что, и лошади есть?
– Понятия не имею. – Гвинет пожала плечами, насколько это было возможно в ее массивном пальто; оно практически не пошевелилось. – Мне кажется, что скорее всего нет. Есть же у них оранжерея, в которой, черт возьми, нет и в помине ничего оранжевого, и бельведер без единого ведра. Так что сомневаюсь, что у них есть лошади. Слушай, голубушка, если хочешь туда попасть, то заходи сейчас. Вот подъезжает еще одна машина… скорее, давай, заходи.
Приготовившись к возможному бегству, Митци так и оставила свою машину снаружи, у ворот, и зашла.
За безвкусным дворцом Тарнии простирался большой луг, освещенный пылавшим костром высотой примерно с дом. Кругом сновали темные фигурки, расставлявшие фейерверки, и еще больше народу было занято подготовкой барбекю. По сравнению с этим сборище на деревенском лугу в Хейзи Хассоксе будет казаться жалким дилетантством.
Открывшая дверь Тарния была явно не рада видеть Митци.
– Тебя не приглашали.
– Знаю, – прокричала Митци сквозь визг взлетающих в небо ракет массового поражения (то есть пиротехники, запускаемой молодежью из Бат Роуд).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36