Сестры Бендинг, укутанные в помятые черные одежды, прошли внутрь мимо нее; поверх велосипедных шлемов у них были ведьмины колпаки.
– Ах, как тут мило и тепло! И как вкусно пахнет! Это тыквенный пирог, да? Мы слишком рано, кушать еще не начинали, дорогуша Лулу? А мы-то ничего не ели, берегли силы для вашего пира.
– Э-э, ну да, вы немного рановато… Мамы еще нет дома, и мы еще не накрыли на стол и… может, если вы здесь подождете, вместе с Фло… – Лу увела их подальше и от гостиной, и от кухни, напоминающей место сильного взрыва.
Фло загоготала.
– Ну вы даете – на вас стоит посмотреть! Это о вас можно было бы сказать: «Черные полночные карги». И не надо на меня так смотреть, Лулу, девочка моя. Пьесу о Макбете я знаю наизусть.
У Лулу было слишком много других забот, чтобы задуматься о глубоких познаниях Фло в области творчества великого поэта. Сестры Бендинг заметили то, что осталось после подготовки к сеансу яблочной магии.
– Вот здорово! Яблоки! – Лав захлопала в ладоши (на руках у нее были кружевные перчатки, как у Синди Лаупер) и, как самонаводящаяся ракета, устремилась к горе яблок. – Они у нас пойдут первым блюдом?
– Нет-нет, ни в коем случае, – Лулу бросилась к кухонному столу. – Если вы так голодны, я сделаю вам сэндвичи.
– Ах, как здорово. Спасибо, дорогуша, хорошо бы с сыром и огурчиком. – Сестры Бендинг в восторге ухватились за свои остроконечные колпаки. – И, может быть, какой-нибудь гарнирчик?
– Ну, я тебя покидаю, – Фло направилась к выходу. – Скажи маме, что мы с Клайдом придем около восьми. Да, и поосторожнее, когда будете вытаскивать пробки из брюквы с одуванчиком – напиток будет бурлить.
Похныкивая себе под нос, Лулу вытащила нарезку белого хлеба, маринованные овощи и остатки сыра чеддер. Черт бы побрал сестер Бендинг! Они уже изучали содержимое холодильника, перебирали продукты своими крючковатыми пальцами, испуская восторженные крики по поводу начатых баночек кошачьих консервов и сморщенных свежих огурцов. А ей еще так много нужно успеть сделать.
– Мне придется вас на секундочку оставить. – Она поставила перед ними блюдо с сэндвичами. – Мне нужно привести себя в порядок. Э-э, а когда придет Шей?
– Он не придет, дорогая. – Лоб жевала маринованный корнишон с горчицей, пуская слюни на покрытый щетинками подбородок – Мы сказали ему, что здесь будет нечего делать. Придут одни старые чудачки. Так что лучше ему сходить в кино с малышкой Карамелью.
Глава двенадцатая

ТЫКВЕННЫЕ СТРАСТНИКИ
[рецепт из кулинарной книги]
Много мелко нарезанного инжира
Размятые в кашицу бананы
Корень солодки, нарезанный маленькими кубиками
Мякоть двух больших спелых тыкв, растертая до состояния пюре
Большая пригоршня кускового сахара
Большая ложка патоки
Смесь мелко нарезанных орехов
Пригоршня толченых листов тополя крупнолистного
Взбивать все ингредиенты вместе в большой миске деревянной ложкой до тех пор, пока не образуется темная масса, напоминающая патоку. Ложкой выложить небольшие порции на противень для выпечки, смазанный первосортным маслом. Выпекать в горячей печи в течение получаса, пока страстники не будут напоминать по виду хорошие темные ириски.
Перед подачей на стол остудить.
Примечание: Все ингредиенты тыквенных страстников способны пробудить любовные чувства. Многие века используются они в качестве приворотных зелий. От тыквенных страстников самые сдержанные люди могут повести себя неподобающим образом, будто опьянев. Есть это блюдо следует крайне осторожно.
Душечка Полин как всегда совершила чудо, думала Митци, глядя в висевшее в гостиной зеркало и любуясь своим нечетким отражением. Что же, пусть в свете камина и свечей оно явно выглядело лучше, чем в действительности, но все же…
Она больше не походила на Дона Кинга, и прическа не казалась жутким гнездом, потрепанным ветром. Волосы, уложенные теперь острыми прядями, были короче и переливались каштановым цветом, сменившим кричащий малиновый. Челка спадала на лоб длинными зубцами, и от этого глаза ее казались огромными. Она будто помолодела на несколько лет. Потрясена была даже Лу.
Перед тем как начать разбираться с бардаком, царившим на кухне, Митци окинула темную гостиную довольным взглядом: яркую, как драгоценные камушки, обстановку дополняли теперь светящиеся тыквы на подоконниках, множество красных и черных свечек, черные кошки, летучие мыши, ведьмы на помеле, тарантулы, широко улыбающиеся из своих паутин, и дюжина маленьких светящихся скелетиков.
На всех свободных поверхностях возвышались горы праздничных блюд, все – приготовленные по бабушкиным рецептам и украшенные маленькими фигурками привидений и вурдалаков; в серванте, рядом с разносортными бокалами и рюмками, сверкала целая армия клайдовых бутылок; ванночки для игры «Поймай яблоко» стояли на полиэтиленовых подстилках; Ричард и Джуди забрались на спинку дивана и выжидающе мурлыкали; из стереосистемы раздавались песни группы «Мотт зе хупл», пробуждающие пылкие чувства.
Все просто идеально.
Конечно, маленькой ложкой дегтя в бочке праздничного меда можно было считать чудовищный свинарник на кухне, посреди которого весело щебетали Лав и Лоб, уже успевшие угоститься кружечкой первоцвета с горошком (надо же было чем-то запить сэндвичи), а также необъяснимо мрачное настроение, в котором пребывала Лулу.
Когда Митци пришла домой, Лу сказала ей пару комплиментов по поводу прически, бросила свирепый взгляд на сестер Бендинг, убежала на второй этаж и с тех пор не появлялась.
Объяснив для себя это тем, что Лулу все еще тяжело переживает разрыв с Найэллом, особенно сейчас, когда повсюду все веселятся, Митци вздохнула. Она-то надеялась, что когда девочки вырастут, можно будет ни о чем не беспокоиться. Ха-ха! Она постоянно переживала за обеих: за Лу, которая совершенно сходила с ума из-за мужчин, да и из-за всего остального, и за Долл, которая никогда ни из-за чего с ума не сходила.
Найэлл разбил сердце Лу, а Долл рискует умереть от скуки, живя с Бретом. Мужики! Ха, да кому они вообще нужны?
Митци вдруг остановилась, как вкопанная, посреди прихожей. Вот те на. Много лет она повторяла эту мантру – «кому нужны мужики», – но внезапно эта фраза прозвучала совершенно неискренне. Ланс был ей, конечно, больше не нужен. Ей было приятно поддерживать с ним дружеские отношения, и желала она ему только хорошего, но он ей больше не нужен. А вот высокий, темноволосый мужчина с лицом разбойника, на которого она налетела на центральной улице, вызывал у нее совершенно другие чувства.
Он нажал на те кнопочки, к которым она уже много лет никому не позволяла прикоснуться. А ведь она больше никогда его не увидит – а если и увидит, то он подумает только: вот та самая грустная старуха с всклокоченными волосами, со слезами на глазах и с красным носом, которая никак не могла удержать в руках тыквы.
– Вот ведь задница-то.
– Следи за выражениями, Митци. – Лобелия, покачиваясь, направлялась из кухни в туалет первого этажа. – Теперь тебе нужно прополоскать рот первоцветом, который приготовил Клайд. Очень вкусная вещь… ой, да у тебя тут две лестницы, да?
– Нет, одна, – Митци заботливо проводила Лоб к уборной. – А вам, как мне кажется, не стоит ничего больше пить.
– Я буду в полном порядке, как только, э-э, – Лобелия громко икнула, – пардон. Нет, мне будет намного лучше, когда мы, ик, приступим к еде. Нет-нет, со мной уже сейчас все будет, ик, в порядке, спасибо, ой…
– Не запирайте дверь, – предупредила Митци. – Если хотите, я могу подержать ваш ведьмин колпак.
– Спасибо, не надо. – Лоб попыталась сфокусировать взгляд. – Он приклеен к, ик, велосипедному шлему, а ты ведь знаешь, шлем обязательно носить всегда и везде, ой!
Дверь уборной закрылась с гулким стуком. Митци поморщилась. Как же Лулу не сообразила припрятать бутылки с фирменными настойками Клайда.
Раздалась бодрая трель звонка.
– Открывай, ик! О господи! Теперь я осталась без носка! – радостно вещала из-за двери Лоб. – Со мной все в порядке, дорогая…
Лаванда, путаясь в своей длинной юбке, успела все же на долю секунды опередить Митци.
– Заходите, – сказала она, глубоко вздохнув и слегка покачивая головой, посколку ведьмин колпак сбился и свисал вперед, закрывая глаза. – Рады вас всех видеть! Вместе с вами будет еще веселее!
Господи.
Митци с ужасом наблюдала, как полдюжины местных подростков в бейсбольных кепках, натянувшие капюшоны так, что видны были только глаза, протопали по прихожей и вошли в гостиную.
– Круто, – кивнул ей тот, что стоял ближе всех. – А мы собирались просто попросить пять фунтов, а при отказе кинуть в ваши двери сырым яйцом. А это просто супер.
Они тут же угостились клайдовыми настойками, набили карманы пригоршнями «Просвирок ко Дню всех святых», прикурили по сигарете и начали в свете камина ритмично подергиваться под «Мотт зе хупл».
– Нет, простите, – начала было Митци, но в тот самый момент в дверь снова позвонили. – Послушайте, черт возьми! Не трогайте ничего! Через минуту я вернусь и, – она бросилась в прихожую. – Лав! Не открывай дверь! Не трогай дверь! Да чтоб вам провалиться!
Поздно. Лаванда уже впустила внутрь еще одну компанию хэллоуинских попрошаек.
Из-за закрытой двери туалета было слышно, как Лобелия распевает «После золотой лихорадки» Нила Янга.
– Мы вошли с черного хода, – сообщила Фло, появившись из кухни; за ней следовал Клайд, и их выход напоминал сцену из дешевого фарса. – Боже, ну и сборище! Мы думали, что будем здесь первыми. А ты отлично выглядишь. Черное всем идет – очень милые брючки. Чуть тесноваты, может быть… Полин просто волшебница, что за прическу она тебе сделала. Нам сюда, да?
Следующие полчаса пролетели как будто в тумане. В гостиную вливался непрерывный поток гостей, половину из которых Митци явно не приглашала. Фетровая Шляпа и компания беби-бумеров, Бифф и Хедли Пиппин, Герби, все старушки из «Кондитерской Пэтси», а еще ее друзья из деревни и коллеги из банка, соседи и хэллоуинские попрошайки, и все радостно жевали приготовленные по бабушкиным рецептам блюда, запивая их клайдовскими настойками. Голос Иэна Хантера, солиста «Мотт зе хупл», раздавался теперь на полную мощность динамиков. Возле камина танцевали, а на диване страстно обнималась незнакомая ей парочка. Лоб все еще была в туалете на первом этаже; сейчас она пела уже блюз Боба Дилана, а собравшаяся у дверей очередь бодро подхватывала припев; а Лулу все еще не вышла из своей комнаты.
– Что за чертовщина! – Долл отперла входную дверь, и глаза у нее стали огромными, как блюдца: она едва не налетела на Митци, которая несла из кухни две тарелки с закусками. – Я не ошиблась адресом, это и есть наша вечеринка? Вот те на. Мама, выглядишь ты просто клево.
– Спасибо, – Митци сунула блюда дочери. – Ситуация чуточку вышла из-под контроля, но пока что все отлично проводят время. После клайдовых напитков нормы и ограничения уже почти не действуют.
– И что же это такое? – Долл посмотрела на тарелки. – На сыр с ананасом как-то не похоже.
– Нет. Кажется, это «Осенние орехи любви». А вот это явно «Тыквенные страстники». А маленькие зелененькие – это, хм, ах да, это «Звездочки Венеры» – в них просто латук, травки и еще кое-что, сельдерей и, по-моему, авокадо, и лакрица. Если верить бабушкиной книге, все это помогает невинно развлекаться, да, господи, я же не знала, что Брет тоже придет. Привет, дорогой, как, э-э, как замечательно, что ты зашел.
Брет улыбнулся и кивнул.
– Здравствуйте, миссис Би. Вы выглядите совсем не так, как раньше. То есть, конечно, я хотел сказать, вы изменились в лучшую сторону…
– Да-да, понятно, – Митци тепло улыбнулась Брету. Ей очень хотелось, чтобы он называл ее Митци, или мамой, или еще как-нибудь. Но для него она была «миссис Би», с тех самых пор, как он и Долл вместе ходили в школу, так что теперь, наверное, что-то менять было уже слишком поздно. – Вы пришли пешком?
– Нет, на машине. Я не буду пить, потому что мне завтра придется работать с раннего утра. Так что Долл вполне может выпить. – Он пылко обнял Долл и едва бросил взгляд на тарелки. – Я не мог отпустить ее от себя. Даже на пару часов. Вот здорово, сыр с ананасом.
Митци наблюдала, как он пригоршнями поедает «Тыквенные страстники». Что же. Поскольку он вел себя странно с того самого вечера, когда она приготовила «Пирог, исполняющий желания», то, наверное, несколько «Тыквенных страстников» особенно ничего не изменят.
Она наблюдала, как они, не выпуская друг друга из объятий, пошли в гостиную. Счастливы ли они теперь по-настоящему? Кажется, да. Имеет ли их счастье какое-то отношение к блюдам, приготовленным по книге бабушки Вестворд? Да и какая разница?
Ее размышления прервало появление из гостиной цепочки танцующих конгу; среди них были и хэллоуинские попрошайки, и сотрудники банка, и Фетровая Шляпа, и члены клуба ББК и Бифф и Хедли, и несколько соседей, и Лаванда.
Высоко взмахивая ногами, вибрирующая змейка исчезла на кухне.
– Мама! – закричала Долл, стоя в дверях гостиной. – Мама, они же под кайфом! Все до единого! Что ты им, черт возьми, такое дала?
– Ничего такого, то есть, только разные маленькие закуски из бабушкиной книги… ты же видела рецепты. Просто лакомства с разными травками, никакой химии.
На лице Долл все еще читалось сильное потрясение.
– Меня ты так не проведешь. Я за свою жизнь видела много людей, торчавших на разного рода таблетках, а то, что я здесь наблюдаю, будет покруче Гластонбери. Ты точно не добавляла ничего такого, ну ты понимаешь, ничего необычного?
– Ничего, – улыбнулась Митци. – Одни только старые добры травы. Ведь у нас же весело, да? Ой, да не беспокойся, милая. Присоединяйся. Отдыхай. Ого-го…
Танцующая змейка выползла из кухни и направилась вверх по лестнице. Лобелия, все еще в ведьмином колпаке, но без носков, не без труда выбравшись из туалета первого этажа, пристроилась за последним танцующим и махала ногами, не попадая в такт.
– Вон отсюда!!! – завопила Лулу из своей спальни. – Проваливайте! Все убирайтесь! Мама, что у нас там внизу, черт возьми, происходит?
– Вот и я о том же, – пробормотала Долл. – А почему Лу ко всем не спустится?
– Она, хм, все еще наряжается, как мне кажется. Да, Брет, отличная мысль. Дай Долл чем-нибудь закусить клайдовскую репу с настурцией. Что, например? Ну, вот это – «Просвирки ко Дню всех святых», они у меня из исключительно экологически чистых ингредиентов, без всяких искусственных добавок. Честно-честно…
Со второго этажа послышался грохот, а потом дружный смех. Митци, решив не обращать на это внимания, отвела Долл и Брета в гостиную. Оттуда стремглав вылетели Ричард и Джуди, бросившиеся в свое убежище – в корзину для белья на кухне. Открыв дверь, Митци поняла, почему убежали кошки.
Свет от камина, свечей и фонарей из тыкв идеально создавал атмосферу, подходящую для грохочущей из стереосистемы чувственной песни группы «Джуси Люси» «Кого ты любишь?». Все, кажется, нашли себе пару и покачивались, держа друг друга в объятиях.
Обернувшись, чтобы высказать свое мнение Долл, Митци зажмурилась и снова открыла глаза. Долл и Брет стояли обнявшись и смотрели друг другу в глаза.
– Лучше их не отвлекать, голубушка, – с хохотом сказала Фло откуда-то с дивана; как это ни удивительно, оказалось, что сидит она на коленях у Клайда. – Я же говорила, им не хватает только искорки. А вечеринка получается славная. Пошли выпьем с нами.
С трудом проталкиваясь среди гостей, Митци добралась до стола и выпила рюмку малины с сельдереем, закусив пригоршней «Тыквенных страстников», и собралась было сесть на диван рядом с Фло и Клайдом, когда опять задребезжал звонок в дверь.
– Это снова попрошайничают юные хулиганы, готов поспорить, – проворчал Клайд, усы которого окрасились почему-то в ярко-зеленый цвет. – Хочешь, я пойду, поговорю с этими негодяями?
– Я сама пойду, – Митци проглотила последний кусочек страстника и залпом допила рюмку. – Надеюсь, Лав все еще «зажигает» на втором этаже, куда все направились танцевать конгу, так что мне, наверно, удастся не впустить к нам хотя бы эту компанию.
Боже, думала она, с трудом переставляя ноги и направляясь в сторону темной прихожей, какое же крепкое это вино. Я же совсем пьяная. Входная дверь троится в глазах.
Она не сразу справилась с задвижкой, но наконец приоткрыла дверь.
– Уходите. Пожалуйста. Мы не хотим больше… ой!
На крыльце стоял Дракула.
– Впусти меня, Митци. На улице чертовски холодно, – пролепетал Дракула, которому мешали говорить страшные клыки. – Ой, да пропади они пропадом. – Он сплюнул клыки в ладонь. Что у тебя тут происходит? То есть, когда я проезжал мимо, я увидел, что в доме темно, но подумал, что отключили электричество. Сейчас сильный ветер, и кое-где в Уинтербруке оборвало провода, и обычно…
Митци удивленно моргала, глядя на Ланса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36