Вся она была как в огне. Бесшабашная кровь ее отца заиграла у нее в жилах, затопляя пассивную природу матери. Она замкнула руки у него на затылке и крепче прижимала его рот к грудям. Его губы вновь поднялись к ее губам, и она крепко, неистово, сжала его в объятиях. Тело его навалилось на нее, а нога отодвинула в сторону ее ногу. Она сама, не отдавая себе в том отчета, раздвинула их, а его сильные бедра раздвинули их еще шире. Она чувствовала, как наливается силой его мужское естество, как оно медленно, непреодолимо проникает в нее, и все ее тело изогнулось, охваченное пламенем желания.
Когда он все глубже проникал в нее, ее тяжелое дыхание сменилось сдерживаемыми стонами, и вдруг всю ее пронзила острая, как кинжал, боль. Наконец их чресла плотно соединились, и они отдались ритму обоюдного движения. Бедра Клэр взмывали и опускались, а их тела, казалось, расплавились друг в друге от огненной жары. Клэр показалось, что она целую вечность испытывала самое приятное, самое сладкое, самое пронзительное удовольствие, о котором она прежде не имела никакого представления.
Они потом лежали неподвижно, сплавившись воедино, покуда бушующее внутри пламя не превратилось в робкое тление. Клэр было очень приятно уютно свернуться в этом убежище, которым для нее стали его объятия, и она спокойно лежала, пока сердце не замедлило частоту ударов. Всю ее переполняло чувство благополучия. Какой-то незнакомец в амбаре лишил ее девственности, сделал женщиной, а она до сих пор не знала его имени!
Губы его все еще блуждали у нее на горле. Его борода щекотала нос, и, поглядев ему в глаза, она заметила, что он недовольно нахмурился. В чем же она провинилась?
– Значит, ты была девственницей! – наконец сказал он каким-то обвинительным тоном.
– Да, была, но теперь уже нет, – ответила она, улыбнувшись.
– Но ты утверждала, что ты проститутка.
– Нет. Это ты утверждал, что я проститутка.
– Боже мой, что же я наделал! – застонал он. – Зачем ты мне это позволила?
Она приложила пальчик к его губам.
– Не нужно себя винить. Я просто боялась, что если скажу тебе правду, то ты уйдешь от меня, когда прекратится дождь. Но я не смогла бы вынести в одиночестве эту ночь. Вокруг меня было так много привидений.
– Но все же, кто ты? Ведь твой отец может призвать меня к ответу и… правильно сделает.
Она тряхнула головой, и черные ее кудряшки закрыли лицо.
– Я одинока в этом мире, и все должно оставаться так, как есть. Нам лучше расстаться утром так, словно мы незнакомцы. Я не теряю надежды честно зарабатывать себе на жизнь, но если мне и предстоит стать той, за которую ты меня принимал, то, по крайней мере, я буду знать, что плотская любовь может быть прекрасной, а не просто жестокой и похотливой. Предоставь мне возможность помечтать этой ночью и, если захочешь, помни о девушке, которую ты однажды случайно встретил в амбаре.
Он протянул к ней обе руки и крепко прижал к себе.
– Поговорим об этом завтра, – начал он было, но губы Клэр начали подразнивать его легкими поцелуями в щеки и шею. Он был удивлен проявляемой ею страстностью, ведь любви она никогда раньше в жизни не знала!
Он посадил ее на себя, обняв руками ее маленькие ягодицы, твердо прижимая их к своим бедрам. Свежее, молодое тело девушки, прижатое к его собственному, вновь зажгло в нем желание, пронзившее всю его плоть. Она, повинуясь инстинкту, извивалась над ним всем телом. От ее чувственных движений он резко повернулся набок, и они оба покатились, не разжимая объятий, по мягкому сену. Она вновь оказалась под ним, и он снова начал проникать в нее, в самое тайное, сокровенное девичьего тела…
…Восставшая плоть его разбудила. Он немного полежал неподвижно, уставившись в перекрытия потолка амбара. Лежа на спине, наблюдал, как лучи солнца проникают через щели в двери. Где же он, черт возьми? Но в это мгновение вернулась память, и горячая кровь сразу участила свой бег при мысли об этом чудесном создании, с которым он провел ночь. Ни с кем другим он ничего подобного не испытывал. Он рукой попытался коснуться ее. Но под пальцами оказалась лишь солома. Где же она?
Он сел и оглянулся. В амбаре, кроме него и лошади, никого не было. Может, весь экстаз, вся эта безумная страсть ему приснились в лихорадочном сне? Нет, все было реально. И вдруг другое воспоминание пронзило его, как острый нож. Он лишил девственности восемнадцатилетнюю девушку!
Вскочив на ноги, он задел какой-то маленький предмет, который покатился по земляному полу. Наклонившись, он поднял его. У него на ладони лежала золотая гинея. Ухмыльнувшись, он сжал пальцы. Эта соблазнительная девушка поменялась с ним ролями. Она заплатила ему гинею за оказанные услуги! И даже осмелилась положить монету ему на живот, когда он беспробудно дрых! Он хмыкнул. Но если разобраться, то, по сути дела, это она его соблазнила!
Улыбка на лице исчезла. Он непременно должен ее найти. Она была не проституткой, а невинным ребенком не от мира сего. Да и кто знает, чем может закончиться эта грозовая ночь страстей?
6
Она испытывала такое чувство, что видит все вокруг впервые, всю славу нового мира, возрождение бытия. Глаза ее следовали за полетом птиц и, как птицы, отдыхали на зеленой изгороди или ветвях деревьев, а сердце распевало вместе с ними. После дождя все вокруг было зеленым, посвежевшим, небо божественно голубым, а лучи солнца превращали лужицу дождевой воды в расплавленное золото. Клэр глубоко дышала, радостно вдыхая весенний воздух, и что-то мягко мурлыкала про себя, сидя на лошади, трусившей мелкой трусцой. И хотя тело ее побаливало, боль не мешала ей и не разбивала окружавшего ее со всех сторон эйфорического тумана. По мере того как расстояние от амбара увеличивалось, пережитое блаженство становилось частью прошлых грез, сладостным воспоминанием о покорной отдаче своего существа существу другому.
Тело, конечно, все помнило, а рассудок никак не мог осознать, что она оказалась способной на такую страсть. Может, она в сердце все же была проституткой? Этот человек к ней не приставал, напротив, это она принудила его к такому! Щеки у нее начинали пылать, когда она принялась вспоминать свое легкомысленное поведение. Если бы он не обнаружил, что она девственница, то вполне мог бы принять за страстную, опытную, похотливую проститутку. Несмотря на жаркое солнце, ей вдруг стало холодно. Но она успокаивала себя тем, что они не назвали имен друг друга, ничего не знают друг о друге. Они оставались по-прежнему незнакомцами и могли, вероятно, пройти мимо, не узнав друг друга – там, в амбаре, было довольно сумрачно, и даже запоздалая луна только отбрасывала дополнительные тени на их лица, ну, а что касается женского тела, то, насколько она думала, все женщины для мужчин были одинаковыми. Но теперь, когда она осознала силу крови Хэркорта в своих жилах, она не должна позволять себе думать ни о прошлой ночи, ни о том человеке, которому удалось возбудить ее чувства. Лорд Рейн этого сделать не сумел, и она сомневалась, что еще кому-то это удастся, но она, конечно, не станет проводить подобные опыты. Теперь она будет такой же смиренной и скромной, какой была ее мать. Иначе ей не получить место швеи.
Она была настолько поглощена своими мыслями, что, сама не замечая, ослабила поводья. Лошадь сразу перешла на шаг и пошла вперед сама, выбирая направление. Когда Клэр подняла голову и огляделась вокруг из-под широких полей своей шляпки, то увидела перед собой широкий канал. Небольшие судна, спустив паруса, дрейфовали по волнам пролива, приближаясь к небольшой бухточке, расположенной прямо под горой, на которой теперь неподвижно застыла ее лошадь. Бухту окружали склады и узкие улочки с домами, на склоне горы раскинулись несколько ферм. Неподалеку от нее на поле паслись овцы и прочий домашний скот. Поля были отделены друг от друга живыми изгородями, протянувшимися между кучками деревьев.
Бристольский канал! Вероятно, это был он, но для Бристоля городок внизу был слишком маленький. Скорее всего этот город находился выше, возле устья. Она почувствовала, что проголодалась, и решила спуститься вниз, в город, и поискать лавку, где можно приобрести что-нибудь съестное.
Когда она повернула лошадь, чтобы выехать на основную дорогу, до нее вдруг донесся чей-то голос, робкий, отчаянный призыв.
– Мисс! Пожалуйста, мисс, помогите мне!
Она оглянулась, но никого не заметила.
– Посмотрите вверх, мисс. Я на дереве. Пожалуйста, помогите!
Голос был молодым и высоким.
Клэр внимательным взглядом обвела ветви близлежащих деревьев. Розовое пятно привлекло к себе ее внимание, и она наконец разглядела небольшую фигурку, плотно прижавшуюся к стволу. Она подъехала поближе и задрала голову.
– Но ведь здесь совсем не высоко. Поставь ногу вон на ту ветку, что пониже тебя, и держись за ту что рядом.
– Но все дело в платье, мисс. Оно напоролось на острый сучок, и если я сдвинусь с места, то порву его. А оно – у меня самое лучшее!
Клэр рассмеялась и слезла с лошади.
– Ладно. Я сейчас залезу и помогу тебе, но что, черт возьми, ты там делаешь? Почему ты лазаешь по деревьям в своем лучшем платье?
Ребенок смущенно хихикнул.
– Я возвращалась к чаю на ферму, а навстречу мне попался этот противный мальчишка со стадом козлов. Он не любит девчонок и всегда натравливает на нас своих козлов, а они пачкают нам платья. Мне пришлось залезть на дерево, чтобы избежать столкновения с ним.
– Значит, теперь у тебя платье чистое, но ему грозит новая опасность – оно может разорваться. Ладно, держись. Сейчас я помогу тебе.
Ухватившись руками за нижние ветви, она нашарила ногами надежные точки опоры и медленно полезла вверх. Добравшись до девочки, она протянула руку и освободила запутавшийся подол розового платья. На нее с благодарностью взирало личико девочки, приблизительно восьми лет, с каштановыми волосами и большими-пребольшими серо-зелеными глазами.
– Ах, благодарю вас, мисс. Теперь я могу сама.
– Спускайся, но только медленно, не торопись. Я внизу постараюсь снять тебя.
Клэр ловко спустилась с дерева и, стоя на земле, протянула к девочке руки. Та благополучно спустилась.
– Ну если не считать маленькой дырочки от сучка в подоле, мне кажется, ты выглядишь вполне респектабельно и можешь отправляться на чаепитие с другими леди и джентльменами на ферме.
Девочка оглядела ее с головы до ног, и глазки у нее заблестели. В них сказалось гораздо больше зеленого цвета, чем серого.
– Это чаепитие не для взрослых, мисс, только для меня, Кейт и Милли.
– Как тебя зовут?
– Сара.
– Ты не знаешь, далеко отсюда до Бристоля?
– Нет, мисс, недалеко. Но поточнее вам объяснят на ферме. Туда вы направляетесь? В Бристоль?
– Надеюсь, если только удастся раздобыть где-нибудь поблизости еды для себя и для лошади.
Сара бесцеремонно взяла ее за руку.
– Все это можно сделать на ферме. Кейт утверждает, что у нас будет ветчина к чаю и ячменные лепешки с густым кремом.
Клэр заглянула в прелестное личико ребенка и громко рассмеялась.
– Что за славная мысль! Мне кажется, ты сказала мне об этом нарочно, маленькая соблазнительница! Разве можно устоять, когда говорят о густом креме! Может, поедем туда на лошади?
Девочка радостно кивнула, и Клэр, подняв ее, посадила на лошадь, а сама заняла место за ней.
– Вы всегда ездите без седла? – спросила Сара.
– Нет, не всегда. Но я страшно торопилась и не подумала об этом. Да наплевать!
Сара вдруг резко повернула голову к ней и посмотрела на нее своими лучистыми глазами.
– Вы наверняка убежали от своей злой мачехи, – сказала она.
Клэр не могла сдержать улыбку, тронувшую уголки губ. У этого ребенка, по-видимому, было богатое воображение.
– Не совсем так, – ответила она, но, заметив, как гаснет ее лучезарный взор, добавила: – Я на самом деле убегаю, но только от жизни, которая становится просто невыносимой.
Лицо Сары сразу озарилось.
– И они преследуют вас, эти злые люди?
– Надеюсь, что нет. – Она снова улыбнулась, глядя на ребенка. – А что ты знаешь о злых людях, Сара?
– Ничего, мисс, но в сказках всегда присутствует злая мачеха.
– Но ведь в них всегда есть справедливая крестная, которая расставляет все по местам.
Сара засмеялась и бросила через плечо на Клэр озорной взгляд.
– Вы должны в таком случае стать моей крестной, ведь вы меня спасли, и я в результате не опоздаю к чаепитию. Как мне вас называть, когда мы приедем на ферму?
– Меня зовут Клэр и мне восемнадцать лет. А сколько тебе?
– Почти восемь. Можно, я буду называть вас Клэр? Просто Клэр?
– Пожалуйста. Когда меня называют «мисс», я чувствую себя сельской учительницей.
Подъехав к ферме, Клэр помогла Саре слезть с лошади. Привязав ее к забору, она, сняв шляпку, руками провела по волосам, надеясь хоть немного привести их в порядок.
Сара взяла ее за руку.
– Пошли, Клэр. Я уже чувствую запах ветчины.
– Я тоже, и от этого запаха могу лишиться чувств. Настолько я голодна.
Навстречу им из двери дома выбежали две девочки.
– Сара! Мы уже думали, что ты не придешь, – вдруг они остановились, с беспокойством разглядывая незнакомку.
– Это моя подруга Клэр, – гордо сказала Сара. Поверх их голов она увидела приятной внешности женщину, стоявшую на крыльце.
– Прошу извинить меня за вторжение, – сказала она. – Сара сказала, что вы можете объяснить мне дорогу до Бристоля. И я хотела бы купить у вас немного еды, если только моя просьба не доставит вам излишних хлопот. Меня зовут Клэр.
Ее мягкий, интеллигентный голос произвел свое впечатление, и жена фермера быстро подошла к ней.
– Я готова сделать для вас и то и другое, мисс.
Затем она крикнула мальчику, гулявшему по двору:
– Отведи лошадь этой мисс в конюшню, Джек, да хорошенько за ней присматривай.
Повернувшись снова к Клэр, она добавила:
– Пожалуйста, мисс Клэр, следуйте за мной. Правда, я накрыла стол для чая на кухне, но я без особых хлопот могу накрыть и в гостиной. Я уверена – лучше поесть в удобной обстановке, а не на ходу, в дороге.
– Благодарю вас, мадам, я с радостью воспользуюсь вашим предложением… но позвольте мне поесть на кухне, присоединившись к общей компании, если только Кейт и Милли не станут возражать против моего присутствия.
Она улыбнулась двум маленьким девочкам, которые сразу же зарделись.
– Сара, ты забыла сказать мне, кто эти твои подружки.
Сара с самым серьезным видом провела процедуру представления, и Клэр узнала, что имя ее хозяйки – миссис Кларк. Неудобство, которое испытывала семья Кларков от необходимости принимать гостью на кухне, сразу растаяла благодаря естественному поведению Клэр. Сняв плащ, она села на предложенный ей стул и жадно, как и девочки, набросилась на еду. Все умирали со смеху, когда Сара начала рассказывать о своем приключении со стадом козлов. Клэр похвалила миссис Кларк за лепешки с кремом и заверила ее, что ничего более вкусного ей прежде никогда не приходилось есть. После чая девочки выбежали из дома, чтобы поиграть на открытом воздухе. За столом осталась Клэр с хозяйкой. Отпивая чай из чашки, Клэр поинтересовалась, что за город лежит под скалами.
– Это Кливдон, мисс Клэр, очень милый, приятный городок. Мне не очень нравится Бристоль – там слишком много улиц и полно странного люда. Очень много хороших семей живут здесь. Они заработали немало денег на судоходстве там, в Бристоле. Вы едете туда к родственникам?
– Нет, миссис Кларк. Там у меня никого нет. Моя мать умерла совсем недавно, и я еду в Бристоль, чтобы найти там место… модистки.
Она произнесла это слово гордо, и это, вероятно, добавило весу ее будущему занятию, так как миссис Кларк с удивлением вскинула брови.
– Мой отец, мой покойный отец, – твердо добавила она, – был крайне неосторожен с деньгами. Он не отличался благоразумием.
– Такое часто происходит с дворянами. Деньги текут у них сквозь пальцы, если только у них нет искусного управляющего поместьем. И вот хорошо воспитанным, молодым девушкам, вроде вас, приходится искать достойное занятие не по собственной вине, – с пониманием сказала миссис Кларк.
– Ну и что из этого, миссис Кларк? Я молода, у меня есть силы, к тому же, неизвестность всегда увлекает. Мне бы хотелось заняться тем, что мне нравится, например, шитьем, чем жить в праздности и проводить время, скучая до смерти, за чаепитием или сплетнями.
– Хорошо сказано, моя дорогая, но вы так молоды и привлекательны, что мне больно думать о тех праздных молодых хлыстах, которые преследуют одиноких молодых женщин, зная, что у них нет никого, кто мог бы за них заступиться. И помяните мои слова, мисс Клэр, эти молодые самцы тут же появятся и у вас. Заметив ваше соблазнительное личико, они будут постоянно сопровождать к вам в швейную мастерскую своих женщин для примерок.
Клэр почувствовала, как у нее екнуло сердце.
– Но ведь я буду лишь помощницей портнихи, меня никто и не заметит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41