К тому времени «Дельфин» должен вернуться.
«О, черт их всех подери!» – в сердцах выругалась про себя Клэр. Нужно оставить их всех в покое, выбросить из головы и сосредоточиться на собственных планах, подумать, как похитрее обмануть лорда Рейна. Если капитан Оливер серьезно болен, то ее надежде на отъезд на «Дельфине» в компании капитана не суждено сбыться. У нее оставалось всего несколько дней до того, как лорд Рейн набросит на нее свои силки. Может, безропотно отправиться с ним, а затем вновь убежать? Но вряд ли он позволит одурачить себя во второй раз.
Заслышав детские голоса, она подняла голову. Кейт с Милли дружно махали ей руками. Под мышкой у Мили она заметила небольшую банку с молоком. Да, это они принесли ей молоко по дороге в школу. Она тепло с ними поздоровалась и взяла банку.
– Мы приготовили для вас корзину овощей, мисс. Остальное мы отправим на рынок. Мы принесем ее вам после занятий.
– Благодарю тебя, Милли. Я совсем забыла, что сегодня рыночный день в Кливдоне.
– Да, мисс, вы правы. Сегодня ведь пятница. Сегодня торгуют скотом, турнепсом и другими овощами.
Клэр проводила их глазами. Они быстро поднялись на гору. Турнепс и другие овощи? Разве мистер Кларк выращивал турнепс? Что за мысли ее одолевают? Неужели она намерена спрятаться от лорда Рейна в куче турнепса, как французская миледи в тени эшафота? Смешно! А что скажет фермер Кларк, если она сделает ему такое предложение? «Он отправит ее в ближайшую психушку», – заметила она про себя с кривой усмешкой.
Марк Конрад выходил из дома мистера Пэттерсона, когда к крыльцу подъехала карета с безжизненным телом Уильяма Оливера.
Кучер, спрыгнув с облучка, обратился к Марку.
– Это хозяин Оливер, сэр. Там, на мостике, с ним произошел приступ какой-то ужасной болезни. Он упал на палубу как подкошенный, словно кто-то сбил его с ног.
Дворецкий Пэттерсонов быстро выбежал на крыльцо. Кучер открыл дверцу, и они втроем уставились на безжизненную, лежавшую ничком фигуру. Глаза у Уильяма были закрыты. Он был по-прежнему страшно бледен, а лицо заливал пот.
– Можно его переносить? Это не причинит ему вреда? – шепотом спросил дворецкий.
– Вряд ли ему станет лучше, если мы его оставим здесь, в карете. Помогите мне вытащить его оттуда, – бросил слуге Марк.
Услыхав голос Марка, Уильям открыл глаза, и все его тело содрогнулось.
– Поднять носовой парус… – пробормотал он и попытался подняться.
– Он бредит, – тихо сказал дворецкий. – У него лихорадка, клянусь.
– Вы можете предложить свою версию доктору, – резко ответил Марк, – а теперь помогите мне перенести его в дом.
Они вытащили Уильяма на тротуар, где он снова предпринял попытку встать на ноги, но у него ничего не вышло. Он вновь рухнул на надежные руки Марка и дворецкого. Входная дверь оставалась открытой, и они внесли Уильяма на руках в прихожую. Слуги останавливались на ходу, чтобы поглазеть на больного, а Марк приказал им немедленно отыскать личного слугу Уильяма и поставить мистера Пэттерсона в известность о неожиданном возвращении его племянника.
Через несколько минут в прихожую явился сам Томас Пэттерсон. Он поглядел на Уильяма и нахмурился:
– Что, черт возьми, происходит? «Дельфин» до сих пор не вышел из порта?
– Вероятно, нет, сэр, – ответил Марк. – Если его капитан находится здесь.
– Что с ним?
– Понятия не имею. Кучер сообщил, что на мостике его хватил удар. И он упал.
– Удар? – переспросил мистер Пэттерсон, скривив физиономию, словно речь шла о нанесении ему личного оскорбления.
В это время по лестнице сбежал слуга Уильяма, и Марк с радостью передал ему роль сиделки. Кучер неуверенно маячил в проеме двери.
– Может, мне отправиться за доктором, мистер Пэттерсон?
Уильям вдруг поднял веки.
– Не нужно никакого доктора. Я скоро приду в себя, – голос у него был слабый, неровный. – Не следовало привозить меня домой. Я должен вернуться на судно…
Но мистер Пэттерсон перебил его, пораженный зеленоватым отливом лица племянника.
– Отнесите его наверх к себе. Ковер слишком дорогой. Нельзя оставлять на нем больного, – резко закончил он.
– Мне очень жаль, дядя. Но я не смог…
– Будет, – отрезал мистер Пэттерсон. Его выводило из себя, что слуги так медленно несут Уильяма по лестнице. Он махнул остальным рукой, давая понять, что они свободны, и подошел к Марку.
– Марк, придется тебе вывести судно в море. У меня больше нет никого, кто может провести его по этому маршруту до Байдфорда в Девоне, – он нахмурился еще сильнее. – Итак, ты готов?
– У меня, кажется, нет большого выбора, – кивнул Марк.
Мистер Пэттерсон хлопнул его по плечу.
– Достойный ты человек. Я знал, что могу на тебя положиться. Когда станешь моим затем, у нас появятся грандиозные, планы. Ты немало удивишься.
– Что-то вроде вложения денег в строительство пароходов? – поинтересовался Марк, иронично выгнув бровь.
– Тьфу! Забудь об этом вздоре, у нас будет кое-что получше. Поговорим обо всем позже, согласен? Возьми кучера, Марк, – добавил он, вспомнив о том, что Марк по сути дела оказывает ему любезность, отправляясь снова в море, вернувшись оттуда всего два часа назад на «Светлячке».
Добравшись до «Дельфина», Марк взошел на капитанский мостик и принялся отдавать команды экипажу Опершись на перила, он наблюдал, как отдавали концы. Он бросил взгляд на лица провожающих, выстроившихся в ряд у стены гавани, и заметил среди них старика Сепа, который отчаянно махал рукой с широкой улыбкой на лице. Марк поднял руку в знак приветствия и бросил взгляд на женские лица – там в толпе стояли несколько жен и подружек членов команды. В этот момент он подумал о Еве. Она, конечно, вряд ли придет сюда, чтобы помахать ему на прощанье рукой в компании с этими женщинами, волосы которых трепал и развевал шаловливый морской бриз, – нет, такого от нее не дождешься, даже если бы он отплывал в Китай. Он насмешливо улыбнулся, вспомнив твердый отказ мистера Пэттерсона на предложение о строительстве пароходов и неожиданную смену его настроения, чтобы не обижать Марка. Оба они знали, что никакого разговора по этому поводу между ними больше не состоится.
«Дельфин» накренился, когда в паруса ударил свежий ветер, и Марк приступил к прокладыванию маршрута к заливу Байдфорд. Одновременно он размышлял о том, выздоровеет ли Уильям, чтобы принять участие в торжестве по поводу совершеннолетия Евы, которое должно было состояться завтра, в субботу. Может, «торжество» – слишком сильное слово, ведь они никогда не были в хороших отношениях друг с другом.
Марк напряженно вглядывался вдаль, а нос «Дельфина» рассекал волны, которые разбегались по сторонам с белыми бурунами, соединяясь за кормой снова. «Барашки Нептуна» – называл их по-своему Сеп к восторгу его юных почитательниц – Сары, девочек Кларков и теперь этого парня Альберта. Мысли неизбежно привели его к коттеджу, в котором жила Клэр. Марк не видел ее со времени их прогулки на «Саре». Как она себя чувствует? Что ее так сильно беспокоило? Он вдруг вспомнил сцену, когда она как безумная напала на него. Ему, конечно, следовало выжать из нее признание, но, с другой стороны, какое он имел право вторгаться в ее жизнь? Вдруг явилась невыносимая мысль, заставившая забиться его сердце. Что если он, вернувшись из Байдфорда Бея, никого в коттедже не обнаружит?
Он крепко стукнул сжатым кулаком по перилам и уставился с негодованием в мутную воду. Что, черт возьми, с ним происходило? Ведь он был помолвлен с Евой, но не хотел, чтобы Клэр Корт навсегда ушла из его жизни. По словам Евы, Уильям приударяет за Клэр? А что если она выйдет за него замуж? Нет, это немыслимо! Она была его женщиной. Он сделал глубокий вдох. Соленый морской воздух заполнил легкие. Эта мысль острым ножом резанула его по сердцу, но он слишком далеко зашел с Евой и не мог пойти на попятный. Он спустился в каюту, чтобы перехватить несколько часов сна.
Придя домой, Клэр поставила на конфорку чайник. «Добрая чашка чая – панацея от всех болезней», – мрачно подумала она. Чем же ей теперь заняться? Уильям заболел, у нее теперь не было времени, на которое она рассчитывала, чтобы добиться от него помощи в побеге, хотя он об этом ничего не знал.
Она бесцельно прошла в спальню и, подчиняясь инстинкту, вытащила из шкафа сумку, в которой лежало платье, подаренное ей лордом Рейном. Легкий шелк янтарного цвета, казалось, струился между пальцами. Это было открытое платье, которое больше пристало носить либо куртизанке, либо лондонской леди – законодательнице мод. Она отнесла платье в гостиную и надела его на манекен. Да, это на самом деле прекрасное платье, но оно было непригодным нарядом для провинциальной модистки. Повернувшись к нему спиной, она начала пить чай. Если бы с такой легкостью она смогла бы проигнорировать самого лорда Рейна.
Платье висело на прежнем месте, когда на следующее утро к ней зашел Уильям Оливер. Клэр, открыв дверь, не могла оторвать взгляда от красивого лица здорового молодого человека.
– Боже, доброе утро, капитан Оливер! Я не рассчитывала увидеть вас так скоро. Вы гуляли?
– Доброе утро, мисс Корт. Я стал жертвой скоротечного недомогания и теперь совершенно здоров. Я зашел по просьбе своей кузины, а также поблагодарить вас за доброту и помощь, оказанную мне вчера.
– Не стоит благодарности, капитан. Ваш кучер оказался на высоте и быстро доставил вас домой.
– Но этот олух, конечно, непременно бы промедлил, не получи такого приказа, и мы прозевали бы прилив.
– Входите, входите, капитан, и скажите, чем могу услужить вам или, скорее, мисс Пэттерсон?
Она наградила его соблазнительной улыбкой и сделала шаг в сторону.
Уильям, войдя в комнату, сразу заметил висевшее на манекене шелковое платье.
– Истинное произведение искусства, мисс Корт. Кто же из кливдонских леди заказал вам такое потрясающее платье?
– Что вы, капитан, никто, – мягко рассмеялась Клэр, взмахнув неловко рукой – Это одно из моих платьев, но оно совсем некстати в моем нынешнем положении. Просто, подчиняясь капризу, когда мне нечего было делать, я решила полюбоваться им вновь и вспомнить более счастливые деньки.
Заметив, что капитан Оливер разглядывает ее с новым интересом, она широко раскрыла глаза.
– Я не всегда была модисткой, – добавила она загадочным тоном, словно вспоминая о прошлом.
– Понимаю, мисс Корт, – сказал он и снова бросил взгляд на платье. – Уверен, что вы были просто обворожительны в этом произведении искусства. Как мне хотелось бы тогда увидеть вас.
– Колесо судьбы, капитан, – ответила она, пожимая плечами, и высокопарно добавила. – Никто не в силах предсказать свое будущее.
– Совершенно верно, – он не спускал с нее восхищенных глаз с застывшей полуулыбкой на губах.
– Кстати, о поручении, – напомнила она ненавязчиво – Что угодно мисс Пэттерсон?
– Ах да, о поручении. Она спрашивает, не осталось ли у вас немного серебряных нитей – для ее прически.
Клэр подошла к шкафу.
– У меня сохранился небольшой остаток. Сегодня вечером, насколько мне известно, она намерена надеть новое платье? Ведь должен состояться бал, посвященный ее совершеннолетию, не правда ли?
– Да, – кивнул Уильям. Помолчав, он добавил: – Это будет большое событие. Ни за что на свете нельзя пропустить такое.
– Когда вы снова выходите в море, капитан Оливер? – поинтересовалась Клэр, передавая ему пучок серебряных нитей.
Уильям взял в руки сверток, намеренно прикоснувшись пальцами к ее ладони. Клэр медленно отняла руку, словно ей не хотелось прерывать касание, и улыбнулась.
– Я отправляюсь на «Дельфине» в Шербург в среду.
Клэр захлопала в ладоши, бросив на него восхищенный взгляд.
– В Шербург? – тихо вздохнула она. – Какая у вас полная приключений жизнь, капитан! Мне всегда хотелось совершить путешествие на континент. Наверное, в Шербурге очень весело? Как вам повезло!
– Шербург такой же порт, как и многие другие, и в нем ничего особенного нет, – сказал Уильям с видом человека, немало поездившего по белу свету. – Если бы это было возможно, я охотно отправился бы в Париж под парусами.
– В Париж? – Клэр тихо рассмеялась. – Прошу вас, ничего не говорите мне о Париже, иначе я удеру туда на «Дельфине» без билета!
Уильям тоже рассмеялся.
– Послушайте, что за великолепная идея! Вы на самом деле рискнули бы?
Он вопросительно смотрел на нее, и Клэр колебалась, не зная, что ответить. Он, конечно, мог, получив от нее одобрение, тайно провести ее на борт «Дельфина», но сам факт ее согласия мог представить ее в его глазах как легкомысленную девицу, которую запросто можно соблазнить. Конечно, ей нужно было во что бы то ни стало убежать от лорда Рейна, но очутиться при этом в руках другого мужчины, на корабле, откуда уже никуда не убежишь? Нет, она этого не хотела. Можно, конечно, исчезнуть в Шербурге, но прежде до него нужно добраться, и, судя по его пытливому взгляду, Клэр догадалась, что на борту ее положение не будет похоже на статус обычной, уплатившей за билет пассажирки.
Клэр решила протянуть время и не принимать сразу решения. Кокетливо улыбнувшись, она сказала:
– Предположим, я отвечу согласием. Трудно ли все устроить?
Глаза Уильяма засияли.
– Абсолютно нет. Никто не имеет права интересоваться, кого я сопровождаю на борт. Я капитан, высшее должностное лицо на борту, к тому же мы иногда берем с собой в рейс пассажиров.
– Весьма соблазнительное предложение, капитан, но я, право, не знаю. К тому же я не очень хорошо вас знаю.
Уильям, отложив в сторону сверток, взял ее за руки. Он глядел на нее в упор своими голубыми глазами.
– Мисс Корт, я был восхищен вами с первого момента, как вас увидел. Вы красивая, отважная женщина. Может, колесо фортуны оказалось неблагосклонным к вам, но вы доказали, на что способны, начав совершенно новую жизнь. Сочту за честь возможным в дальнейшем укрепить нашу дружбу.
– Благодаря путешествию в Шербург? – игриво спросила Клэр, опустив ресницы. – Но я не светская женщина, капитан. Если увидят, как я поднимаюсь на борт вашего судна, разве это не вызовет пересудов?
Уильям помолчал, глядя в широко раскрытые, невинные глаза. Скрываясь за маской невинности, Клэр с любопытством наблюдала за игрой эмоций на его лице. Она поняла, что вдруг он засомневался в верности выбранного курса. Если она была леди, переживающая не лучшие времена, она по-прежнему могла оставаться леди. Или же она была женщиной, готовой принять ухаживание красивого мужчины, обладающего положением и состоянием?
Он одарил ее очаровательной, заученной улыбкой.
– Простите меня, мисс Корт. По-моему, я слишком скоропалительно действую в своем стремлении поскорее узнать вас лучше. Я не стану подгонять вас с решением о путешествии в Шербург, но, может быть, оно позволит нам узнать друг друга ближе. Не хотите ли отправиться со мной в море в понедельник?
– Я была бы просто счастлива, капитан Оливер.
– Боже, как вы официальны, мисс Корт! Меня зовут Уильям.
– А меня – Клэр, – сказала она, потупив глазки.
– Какое прекрасное имя!
– Благодарю вас, Уильям, – Клэр подняла на него глаза.
Капитан Оливер улыбнулся, будучи теперь совершенно уверенным в том, что в конечном итоге эта девушка не устоит перед его чарами. Никто из женщин прежде не пренебрегал знаками его внимания. Разве он не являлся наследником империи Пэттерсонов?
Поцеловав Клэр ручку, он взял сверток и вышел из коттеджа с чувством человека, который полностью уверен в своей неотразимости, будь его избранница знатной дамой или простолюдинкой.
27
«Дельфин» бросил якорь в Кливдоне в воскресенье утром, через час после рассвета. Рейс в Байдфорд Бей прошел без происшествий, если не считать сообщения рулевого, что руль стал не таким послушным, как прежде. Рулевой не скрывал своих опасений:
– Старушка, кажется, совсем не желает путешествовать, сэр. Будем надеяться, что все пройдет гладко на обратном пути, но я не чувствую руль и вполовину против прежнего.
Марк зевнул, чувствуя, как у него слипаются глаза после всего нескольких часов сна.
– Поосторожнее обращайся с ней, как будто танцуешь со своей бабушкой, – посоветовал он. – Судно, конечно, старое, но работяга, и оно обязательно должно доставить нас домой.
– Мне никогда не приходилось танцевать со старенькой бабушкой! – широко улыбнулся рулевой.
Он был рад, что капитан Конрад очутился на «Дельфине». Во время нудной ночной вахты человек страдает от одиночества. Капитан Оливер никогда бы не снизошел до самой невинной шутки, а вот капитан Конрад со всеми общался, как с ровней, хотя Конрады были настоящими дворянами, а вот нос почему-то задирали богатые купцы.
Марк, закутавшись в морской тяжелый плащ, стоял на капитанском мостике, чувствуя, как медленно, словно в сомнамбулическом сне, идет судно. Дул постоянный бриз, и «Дельфин» должен был быстро плыть вперед, но почему-то все время сбивался с курса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
«О, черт их всех подери!» – в сердцах выругалась про себя Клэр. Нужно оставить их всех в покое, выбросить из головы и сосредоточиться на собственных планах, подумать, как похитрее обмануть лорда Рейна. Если капитан Оливер серьезно болен, то ее надежде на отъезд на «Дельфине» в компании капитана не суждено сбыться. У нее оставалось всего несколько дней до того, как лорд Рейн набросит на нее свои силки. Может, безропотно отправиться с ним, а затем вновь убежать? Но вряд ли он позволит одурачить себя во второй раз.
Заслышав детские голоса, она подняла голову. Кейт с Милли дружно махали ей руками. Под мышкой у Мили она заметила небольшую банку с молоком. Да, это они принесли ей молоко по дороге в школу. Она тепло с ними поздоровалась и взяла банку.
– Мы приготовили для вас корзину овощей, мисс. Остальное мы отправим на рынок. Мы принесем ее вам после занятий.
– Благодарю тебя, Милли. Я совсем забыла, что сегодня рыночный день в Кливдоне.
– Да, мисс, вы правы. Сегодня ведь пятница. Сегодня торгуют скотом, турнепсом и другими овощами.
Клэр проводила их глазами. Они быстро поднялись на гору. Турнепс и другие овощи? Разве мистер Кларк выращивал турнепс? Что за мысли ее одолевают? Неужели она намерена спрятаться от лорда Рейна в куче турнепса, как французская миледи в тени эшафота? Смешно! А что скажет фермер Кларк, если она сделает ему такое предложение? «Он отправит ее в ближайшую психушку», – заметила она про себя с кривой усмешкой.
Марк Конрад выходил из дома мистера Пэттерсона, когда к крыльцу подъехала карета с безжизненным телом Уильяма Оливера.
Кучер, спрыгнув с облучка, обратился к Марку.
– Это хозяин Оливер, сэр. Там, на мостике, с ним произошел приступ какой-то ужасной болезни. Он упал на палубу как подкошенный, словно кто-то сбил его с ног.
Дворецкий Пэттерсонов быстро выбежал на крыльцо. Кучер открыл дверцу, и они втроем уставились на безжизненную, лежавшую ничком фигуру. Глаза у Уильяма были закрыты. Он был по-прежнему страшно бледен, а лицо заливал пот.
– Можно его переносить? Это не причинит ему вреда? – шепотом спросил дворецкий.
– Вряд ли ему станет лучше, если мы его оставим здесь, в карете. Помогите мне вытащить его оттуда, – бросил слуге Марк.
Услыхав голос Марка, Уильям открыл глаза, и все его тело содрогнулось.
– Поднять носовой парус… – пробормотал он и попытался подняться.
– Он бредит, – тихо сказал дворецкий. – У него лихорадка, клянусь.
– Вы можете предложить свою версию доктору, – резко ответил Марк, – а теперь помогите мне перенести его в дом.
Они вытащили Уильяма на тротуар, где он снова предпринял попытку встать на ноги, но у него ничего не вышло. Он вновь рухнул на надежные руки Марка и дворецкого. Входная дверь оставалась открытой, и они внесли Уильяма на руках в прихожую. Слуги останавливались на ходу, чтобы поглазеть на больного, а Марк приказал им немедленно отыскать личного слугу Уильяма и поставить мистера Пэттерсона в известность о неожиданном возвращении его племянника.
Через несколько минут в прихожую явился сам Томас Пэттерсон. Он поглядел на Уильяма и нахмурился:
– Что, черт возьми, происходит? «Дельфин» до сих пор не вышел из порта?
– Вероятно, нет, сэр, – ответил Марк. – Если его капитан находится здесь.
– Что с ним?
– Понятия не имею. Кучер сообщил, что на мостике его хватил удар. И он упал.
– Удар? – переспросил мистер Пэттерсон, скривив физиономию, словно речь шла о нанесении ему личного оскорбления.
В это время по лестнице сбежал слуга Уильяма, и Марк с радостью передал ему роль сиделки. Кучер неуверенно маячил в проеме двери.
– Может, мне отправиться за доктором, мистер Пэттерсон?
Уильям вдруг поднял веки.
– Не нужно никакого доктора. Я скоро приду в себя, – голос у него был слабый, неровный. – Не следовало привозить меня домой. Я должен вернуться на судно…
Но мистер Пэттерсон перебил его, пораженный зеленоватым отливом лица племянника.
– Отнесите его наверх к себе. Ковер слишком дорогой. Нельзя оставлять на нем больного, – резко закончил он.
– Мне очень жаль, дядя. Но я не смог…
– Будет, – отрезал мистер Пэттерсон. Его выводило из себя, что слуги так медленно несут Уильяма по лестнице. Он махнул остальным рукой, давая понять, что они свободны, и подошел к Марку.
– Марк, придется тебе вывести судно в море. У меня больше нет никого, кто может провести его по этому маршруту до Байдфорда в Девоне, – он нахмурился еще сильнее. – Итак, ты готов?
– У меня, кажется, нет большого выбора, – кивнул Марк.
Мистер Пэттерсон хлопнул его по плечу.
– Достойный ты человек. Я знал, что могу на тебя положиться. Когда станешь моим затем, у нас появятся грандиозные, планы. Ты немало удивишься.
– Что-то вроде вложения денег в строительство пароходов? – поинтересовался Марк, иронично выгнув бровь.
– Тьфу! Забудь об этом вздоре, у нас будет кое-что получше. Поговорим обо всем позже, согласен? Возьми кучера, Марк, – добавил он, вспомнив о том, что Марк по сути дела оказывает ему любезность, отправляясь снова в море, вернувшись оттуда всего два часа назад на «Светлячке».
Добравшись до «Дельфина», Марк взошел на капитанский мостик и принялся отдавать команды экипажу Опершись на перила, он наблюдал, как отдавали концы. Он бросил взгляд на лица провожающих, выстроившихся в ряд у стены гавани, и заметил среди них старика Сепа, который отчаянно махал рукой с широкой улыбкой на лице. Марк поднял руку в знак приветствия и бросил взгляд на женские лица – там в толпе стояли несколько жен и подружек членов команды. В этот момент он подумал о Еве. Она, конечно, вряд ли придет сюда, чтобы помахать ему на прощанье рукой в компании с этими женщинами, волосы которых трепал и развевал шаловливый морской бриз, – нет, такого от нее не дождешься, даже если бы он отплывал в Китай. Он насмешливо улыбнулся, вспомнив твердый отказ мистера Пэттерсона на предложение о строительстве пароходов и неожиданную смену его настроения, чтобы не обижать Марка. Оба они знали, что никакого разговора по этому поводу между ними больше не состоится.
«Дельфин» накренился, когда в паруса ударил свежий ветер, и Марк приступил к прокладыванию маршрута к заливу Байдфорд. Одновременно он размышлял о том, выздоровеет ли Уильям, чтобы принять участие в торжестве по поводу совершеннолетия Евы, которое должно было состояться завтра, в субботу. Может, «торжество» – слишком сильное слово, ведь они никогда не были в хороших отношениях друг с другом.
Марк напряженно вглядывался вдаль, а нос «Дельфина» рассекал волны, которые разбегались по сторонам с белыми бурунами, соединяясь за кормой снова. «Барашки Нептуна» – называл их по-своему Сеп к восторгу его юных почитательниц – Сары, девочек Кларков и теперь этого парня Альберта. Мысли неизбежно привели его к коттеджу, в котором жила Клэр. Марк не видел ее со времени их прогулки на «Саре». Как она себя чувствует? Что ее так сильно беспокоило? Он вдруг вспомнил сцену, когда она как безумная напала на него. Ему, конечно, следовало выжать из нее признание, но, с другой стороны, какое он имел право вторгаться в ее жизнь? Вдруг явилась невыносимая мысль, заставившая забиться его сердце. Что если он, вернувшись из Байдфорда Бея, никого в коттедже не обнаружит?
Он крепко стукнул сжатым кулаком по перилам и уставился с негодованием в мутную воду. Что, черт возьми, с ним происходило? Ведь он был помолвлен с Евой, но не хотел, чтобы Клэр Корт навсегда ушла из его жизни. По словам Евы, Уильям приударяет за Клэр? А что если она выйдет за него замуж? Нет, это немыслимо! Она была его женщиной. Он сделал глубокий вдох. Соленый морской воздух заполнил легкие. Эта мысль острым ножом резанула его по сердцу, но он слишком далеко зашел с Евой и не мог пойти на попятный. Он спустился в каюту, чтобы перехватить несколько часов сна.
Придя домой, Клэр поставила на конфорку чайник. «Добрая чашка чая – панацея от всех болезней», – мрачно подумала она. Чем же ей теперь заняться? Уильям заболел, у нее теперь не было времени, на которое она рассчитывала, чтобы добиться от него помощи в побеге, хотя он об этом ничего не знал.
Она бесцельно прошла в спальню и, подчиняясь инстинкту, вытащила из шкафа сумку, в которой лежало платье, подаренное ей лордом Рейном. Легкий шелк янтарного цвета, казалось, струился между пальцами. Это было открытое платье, которое больше пристало носить либо куртизанке, либо лондонской леди – законодательнице мод. Она отнесла платье в гостиную и надела его на манекен. Да, это на самом деле прекрасное платье, но оно было непригодным нарядом для провинциальной модистки. Повернувшись к нему спиной, она начала пить чай. Если бы с такой легкостью она смогла бы проигнорировать самого лорда Рейна.
Платье висело на прежнем месте, когда на следующее утро к ней зашел Уильям Оливер. Клэр, открыв дверь, не могла оторвать взгляда от красивого лица здорового молодого человека.
– Боже, доброе утро, капитан Оливер! Я не рассчитывала увидеть вас так скоро. Вы гуляли?
– Доброе утро, мисс Корт. Я стал жертвой скоротечного недомогания и теперь совершенно здоров. Я зашел по просьбе своей кузины, а также поблагодарить вас за доброту и помощь, оказанную мне вчера.
– Не стоит благодарности, капитан. Ваш кучер оказался на высоте и быстро доставил вас домой.
– Но этот олух, конечно, непременно бы промедлил, не получи такого приказа, и мы прозевали бы прилив.
– Входите, входите, капитан, и скажите, чем могу услужить вам или, скорее, мисс Пэттерсон?
Она наградила его соблазнительной улыбкой и сделала шаг в сторону.
Уильям, войдя в комнату, сразу заметил висевшее на манекене шелковое платье.
– Истинное произведение искусства, мисс Корт. Кто же из кливдонских леди заказал вам такое потрясающее платье?
– Что вы, капитан, никто, – мягко рассмеялась Клэр, взмахнув неловко рукой – Это одно из моих платьев, но оно совсем некстати в моем нынешнем положении. Просто, подчиняясь капризу, когда мне нечего было делать, я решила полюбоваться им вновь и вспомнить более счастливые деньки.
Заметив, что капитан Оливер разглядывает ее с новым интересом, она широко раскрыла глаза.
– Я не всегда была модисткой, – добавила она загадочным тоном, словно вспоминая о прошлом.
– Понимаю, мисс Корт, – сказал он и снова бросил взгляд на платье. – Уверен, что вы были просто обворожительны в этом произведении искусства. Как мне хотелось бы тогда увидеть вас.
– Колесо судьбы, капитан, – ответила она, пожимая плечами, и высокопарно добавила. – Никто не в силах предсказать свое будущее.
– Совершенно верно, – он не спускал с нее восхищенных глаз с застывшей полуулыбкой на губах.
– Кстати, о поручении, – напомнила она ненавязчиво – Что угодно мисс Пэттерсон?
– Ах да, о поручении. Она спрашивает, не осталось ли у вас немного серебряных нитей – для ее прически.
Клэр подошла к шкафу.
– У меня сохранился небольшой остаток. Сегодня вечером, насколько мне известно, она намерена надеть новое платье? Ведь должен состояться бал, посвященный ее совершеннолетию, не правда ли?
– Да, – кивнул Уильям. Помолчав, он добавил: – Это будет большое событие. Ни за что на свете нельзя пропустить такое.
– Когда вы снова выходите в море, капитан Оливер? – поинтересовалась Клэр, передавая ему пучок серебряных нитей.
Уильям взял в руки сверток, намеренно прикоснувшись пальцами к ее ладони. Клэр медленно отняла руку, словно ей не хотелось прерывать касание, и улыбнулась.
– Я отправляюсь на «Дельфине» в Шербург в среду.
Клэр захлопала в ладоши, бросив на него восхищенный взгляд.
– В Шербург? – тихо вздохнула она. – Какая у вас полная приключений жизнь, капитан! Мне всегда хотелось совершить путешествие на континент. Наверное, в Шербурге очень весело? Как вам повезло!
– Шербург такой же порт, как и многие другие, и в нем ничего особенного нет, – сказал Уильям с видом человека, немало поездившего по белу свету. – Если бы это было возможно, я охотно отправился бы в Париж под парусами.
– В Париж? – Клэр тихо рассмеялась. – Прошу вас, ничего не говорите мне о Париже, иначе я удеру туда на «Дельфине» без билета!
Уильям тоже рассмеялся.
– Послушайте, что за великолепная идея! Вы на самом деле рискнули бы?
Он вопросительно смотрел на нее, и Клэр колебалась, не зная, что ответить. Он, конечно, мог, получив от нее одобрение, тайно провести ее на борт «Дельфина», но сам факт ее согласия мог представить ее в его глазах как легкомысленную девицу, которую запросто можно соблазнить. Конечно, ей нужно было во что бы то ни стало убежать от лорда Рейна, но очутиться при этом в руках другого мужчины, на корабле, откуда уже никуда не убежишь? Нет, она этого не хотела. Можно, конечно, исчезнуть в Шербурге, но прежде до него нужно добраться, и, судя по его пытливому взгляду, Клэр догадалась, что на борту ее положение не будет похоже на статус обычной, уплатившей за билет пассажирки.
Клэр решила протянуть время и не принимать сразу решения. Кокетливо улыбнувшись, она сказала:
– Предположим, я отвечу согласием. Трудно ли все устроить?
Глаза Уильяма засияли.
– Абсолютно нет. Никто не имеет права интересоваться, кого я сопровождаю на борт. Я капитан, высшее должностное лицо на борту, к тому же мы иногда берем с собой в рейс пассажиров.
– Весьма соблазнительное предложение, капитан, но я, право, не знаю. К тому же я не очень хорошо вас знаю.
Уильям, отложив в сторону сверток, взял ее за руки. Он глядел на нее в упор своими голубыми глазами.
– Мисс Корт, я был восхищен вами с первого момента, как вас увидел. Вы красивая, отважная женщина. Может, колесо фортуны оказалось неблагосклонным к вам, но вы доказали, на что способны, начав совершенно новую жизнь. Сочту за честь возможным в дальнейшем укрепить нашу дружбу.
– Благодаря путешествию в Шербург? – игриво спросила Клэр, опустив ресницы. – Но я не светская женщина, капитан. Если увидят, как я поднимаюсь на борт вашего судна, разве это не вызовет пересудов?
Уильям помолчал, глядя в широко раскрытые, невинные глаза. Скрываясь за маской невинности, Клэр с любопытством наблюдала за игрой эмоций на его лице. Она поняла, что вдруг он засомневался в верности выбранного курса. Если она была леди, переживающая не лучшие времена, она по-прежнему могла оставаться леди. Или же она была женщиной, готовой принять ухаживание красивого мужчины, обладающего положением и состоянием?
Он одарил ее очаровательной, заученной улыбкой.
– Простите меня, мисс Корт. По-моему, я слишком скоропалительно действую в своем стремлении поскорее узнать вас лучше. Я не стану подгонять вас с решением о путешествии в Шербург, но, может быть, оно позволит нам узнать друг друга ближе. Не хотите ли отправиться со мной в море в понедельник?
– Я была бы просто счастлива, капитан Оливер.
– Боже, как вы официальны, мисс Корт! Меня зовут Уильям.
– А меня – Клэр, – сказала она, потупив глазки.
– Какое прекрасное имя!
– Благодарю вас, Уильям, – Клэр подняла на него глаза.
Капитан Оливер улыбнулся, будучи теперь совершенно уверенным в том, что в конечном итоге эта девушка не устоит перед его чарами. Никто из женщин прежде не пренебрегал знаками его внимания. Разве он не являлся наследником империи Пэттерсонов?
Поцеловав Клэр ручку, он взял сверток и вышел из коттеджа с чувством человека, который полностью уверен в своей неотразимости, будь его избранница знатной дамой или простолюдинкой.
27
«Дельфин» бросил якорь в Кливдоне в воскресенье утром, через час после рассвета. Рейс в Байдфорд Бей прошел без происшествий, если не считать сообщения рулевого, что руль стал не таким послушным, как прежде. Рулевой не скрывал своих опасений:
– Старушка, кажется, совсем не желает путешествовать, сэр. Будем надеяться, что все пройдет гладко на обратном пути, но я не чувствую руль и вполовину против прежнего.
Марк зевнул, чувствуя, как у него слипаются глаза после всего нескольких часов сна.
– Поосторожнее обращайся с ней, как будто танцуешь со своей бабушкой, – посоветовал он. – Судно, конечно, старое, но работяга, и оно обязательно должно доставить нас домой.
– Мне никогда не приходилось танцевать со старенькой бабушкой! – широко улыбнулся рулевой.
Он был рад, что капитан Конрад очутился на «Дельфине». Во время нудной ночной вахты человек страдает от одиночества. Капитан Оливер никогда бы не снизошел до самой невинной шутки, а вот капитан Конрад со всеми общался, как с ровней, хотя Конрады были настоящими дворянами, а вот нос почему-то задирали богатые купцы.
Марк, закутавшись в морской тяжелый плащ, стоял на капитанском мостике, чувствуя, как медленно, словно в сомнамбулическом сне, идет судно. Дул постоянный бриз, и «Дельфин» должен был быстро плыть вперед, но почему-то все время сбивался с курса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41