Но в последнее время она стала часто болеть. Филиппа знала, что ее мать больше всего на свете боится потерять эту защиту и поддержку.
– Тогда Питер защитит и поможет нам, как он уже не раз это делал, – ответила Филиппа, превозмогая нервную дрожь.
– Зачем же вы той ночью пошли искать Фиэрли, если у вас с ним ничего нет?
Она потупила глаза и, помолчав немного, ответила:
– Я не была уверена, что мы в полной безопасности. Я хотела обсудить с ним одно важное дело.
– Вы боялись, что я выдам вас?
Она нервно повела плечами.
– Эта мысль не давала нам покоя, так как вас принимают при дворе с распростертыми объятиями.
– Но это не из-за моих заслуг, а из-за заслуг моего отца.
– Как бы там ни было, но, если бы стражники нас задержали, король пришел бы в неописуемый восторг. Он прекрасно понимает, что мой отец не оставил бы в беде жену и дочь и бросился бы нас освобождать.
– На его месте так поступил бы каждый порядочный человек, – сказал сэр Рис, подойдя к Филиппе еще ближе. – Вижу, ваш сопровождающий сгорает от нетерпения. Я распорядился, чтобы два моих человека проводили вас до самого Греттона: мне необходимо знать, как сейчас здоровье сэра Дэниела. Фиэрли сказал мне, что вашему дедушке сегодня утром нездоровилось.
Филиппа почувствовала угрызения совести: дедушка болен, а внучка уехала на прогулку и пропала. Она кивнула, удивляясь, почему у нее дрожат губы. Сэр Рис повел ее к мосту, где уже стоял Питер, держа лошадей под уздцы.
Сэр Рис тоскливо смотрел им вслед. Как же сказочно красива эта маленькая леди Филиппа! Какие страстные желания переполняли его душу! Осознает ли она, какое впечатление производит на окружающих? Сам он стал пленником ее потрясающей красоты с первых же минут их встречи.
Та случайная встреча с ее красавицей матерью на рынке, когда ему было лет восемь, произвела на него неизгладимое впечатление, и он хранил ее образ многие, многие годы, будто знал, что дождется встречи с такой же красивой девушкой своей мечты, – и вот в Милфорде он случайно сталкивается с ней в простой таверне! Он до боли прикусил нижнюю губу. Филиппа Телфорд будет его невестой, хотя между ними много такого, что делает их союз невозможным. Он владеет исконными землями ее отца, из-за чего у нее есть полное право презирать всех Гриффитов, вместе взятых! Но с другой стороны, если бы Филиппа стала его женой, то эти земли стали бы если не владениями графа Роксетера, то его внуков. Но согласится ли Филиппа? «Судя по ее характеру, едва ли», – подумал он и помрачнел. По выражению ее красивого юного лица, по тому, как она держалась, он понял, что, несмотря на все его старания, он не вызывает у нее никаких чувств, кроме негодования. Да, Филиппа Телфорд видит в нем только врага…
Он понял, что ее мать заметила, какое сильное впечатление произвела на него Филиппа. Это и понятно: графиня беспокоится о будущем своей дочери. Как бы там ни было, он должен просить руки Филиппы у ее отца… хотя скорее мир перевернется, чем граф Роксетер даст свое согласие!
Обуреваемый мрачными мыслями, он подошел к садовой скамейке у розария, который был создан в полном соответствии со вкусами его матери. Любуясь белыми и красными розами, вдыхая сладкий аромат, исходивший от распустившихся цветов, он поклялся, что никогда не предаст Филиппу, как не предал свою горячо любимую мать.
Увидев своего дворецкого, по всей видимости искавшего его, Рис поднялся и… вдруг понял! Если он добьется руки леди Филиппы, то это определенно не понравится королю!
Дворецкий подошел к хозяину и, поклонившись, сказал:
– Сэр, прибыл посыльный и просит у вас аудиенции.
– Вы провели его в мой кабинет?
– Да, сэр.
– Я сейчас приду. Позаботьтесь, чтобы нас никто не беспокоил.
Рис быстрыми шагами направился к дому. У крыльца стояла тележка посыльного, к лошади уже подошел один из конюхов.
– Отведите лошадь в конюшню, накормите и напоите ее, – распорядился сэр Рис.
Он вернулся в дом и прошел в маленькую комнатку, где обычно вел деловые переговоры с посетителями.
– Сэр Рис, я рассчитывал, что застану вас дома, – сказал посыльный, поклонившись хозяину.
Это был мужчина средних лет с взлохмаченной копной морковно-рыжих волос. Его осанка говорила о том, что большую часть жизни он провел на облучке возничего. Было видно, что путешествие его порядком утомило, и сэр Рис предложил ему сесть на табурет, стоявший у стола, а сам прошел за стол и сел на стул с высокой спинкой.
– Я приказал позаботиться о вашей лошади. После того как мы обсудим наши дела, вы пойдете на кухню, где вас накормят и отблагодарят за оказанные услуги.
Мужчина довольно ухмыльнулся и слегка подался вперед.
– Я подумал, что новость, которую я привез, будет вам очень интересна.
– Вы приехали из Лондона?
Посыльный кивнул головой.
– В таверне у Чипа я встретил моего осведомителя. Он рассказал мне, что лорд, о котором вы просили узнать, недавно покинул двор герцогини Маргарет в Малинэ.
– И куда он направился, ваш осведомитель может сказать?
Посыльный пожал плечами:
– Только то, что его видели по дороге в Брюжэ.
– Тогда у вашего осведомителя очень свежая новость. Уж не почтовый ли голубь ее ему принес? – спросил сэр Рис.
– Весьма возможно, сэр Рис. Известно, что королевские шпионы в Бургундии передают сведения именно таким способом.
– Тогда выходит, что Роксетер направился в порт Даммэ.
Посыльный заерзал на, своем стуле.
– У меня есть сведения, что в Милфорд-Хейвене видели также господина Элларда. Знаете, он сочувствует сторонникам Йорков. Его отец…
– Знаю, знаю. Его отец сражался на стороне покойного короля Ричарда в битве при Редмуре.
– Значит, молодой Эллард приехал в Милфорд-Хейвен, чтобы встретиться с влиятельными сторонниками Йорков…
– Да, как и Роксетер. – Сэр Рис раздраженно стукнул по столу. – О чем он только думает? Неужели он не представляет, как опасно возвращаться в Англию, когда королевские ищейки держат под присмотром каждого сторонника Йорков?
Маленькие глазки посыльного хитро заблестели.
– Вы хотите послать меня в Милфорд-Хейвен? Я бы мог захватить с собой тюки с шерстью, чтобы путешествие ни у кого не вызвало подозрений.
– Вы знаете, как выглядит этот Эллард?
– Да, сэр. Мне дали его описание.
– Тогда действуйте. Нельзя допустить, чтобы он приехал в Греттон, да еще с товарищем или даже со слугой.
– Да, сэр.
– Тогда отправляйтесь на кухню, где получите еду и вознаграждение.
Посыльный поднялся и, поклонившись, попятился к двери.
Минут через десять в дверь кабинета постучал дворецкий и попросил разрешения войти.
– С посыльным я расплатился, сэр. Какие будут указания?
– Нам остается одно – ждать. Посыльный принес тревожную новость, из которой следует, что, возможно, граф Роксетер хочет тайно приехать в Англию.
– Тогда он соединится со своей женой.
– Этого-то я и опасаюсь, – сказал сэр Рис, тяжело вздыхая. – Кстати, когда вы отправитесь с этим раненым Мэйнардом в Ладлоу, запомните место, где он остановится. Наймите кого-нибудь из знакомых, кто пользуется вашим доверием, и пусть он не спускает глаз с этого Мэйнарда. Пусть сообщает, кто к нему приезжает и приходит.
– Я займусь этим лично, сэр.
Когда дворецкий ушел, Рис задумался. Почему король не простил графа Роксетера, как простил других сторонников Йорков? Тогда ему, Рису, нужно найти способ, как защитить отца Филиппы от королевских шпионов и помочь, если тому будет грозить опасность.
Надо убедить Филиппу, что все это он делает из лучших побуждений, потому что он ей не враг, а преданный друг.
Он верил, что ему удалось растрогать ее сердце рассказом о страданиях своей матери.
Он вспомнил: когда они с Филиппой выходили из сада, он нечаянно коснулся ее руки, и она от него не отшатнулась!
Филиппа должна поверить, что он ей верный друг, которому можно безоговорочно доверять. Когда это случится, он больше не станет скрывать свои подлинные чувства, переполнявшие его сердце.
Глава пятая
Жара, стоявшая четыре дня, спала, и Филиппа решила покататься верхом, а заодно познакомиться с дедушкиным имением, тем более что он настаивал, чтобы она не сидела дома, а выбралась на лоно природы подышать свежим воздухом. Сегодня ему стало лучше, и Филиппа надолго задержалась у него. Дедушка рассказывал ей о проказах ее матери, когда та была еще ребенком. Филиппа читала ему новую книгу, выписанную из книжного магазина в Вестминстере. Крессида оставила их одних, зная, как важно для сэра Дэниела общение с его единственной внучкой, которая многие годы была разлучена с ним из-за рокового стечения обстоятельств. Время, проведенное с внучкой, словно преобразило старика: у него порозовели щеки, по-молодому заблестели глаза. Хотя ноги больше не слушались его, сэр Дэниел не впал в уныние. Слуги переносили его то из дома в сад, то со второго этажа на первый, то в библиотеку. В общем, сэр Дэниел продолжал вести деятельный образ жизни.
– А теперь иди, дитя мое, воспользуйся хорошей погодой для знакомства с моим имением. Пусть сквайр твоего отца сопровождает тебя, на него можно положиться. Хотя, если сказать честно, на моей земле тебе ничего не угрожает. После ужина мы с тобой продолжим наш разговор.
Филиппа наклонилась и чмокнула дедушку в щеку.
Она вышла во двор и, встретив Гвенни, спросила ее, где Питер Фиэрли. Служанка сказала, что видела его с сокольничим, и показала хозяйке, как их найти.
– Дедушка велел мне прогуляться верхом и осмотреть его имение, но мне не хотелось бы надолго уезжать из дома, – призналась Филиппа Питеру. – Кто знает, удастся ли нам снова увидеться с дедушкой в наш следующий приезд в Англию, – добавила она с тяжелым вздохом.
У Питера на этот счет было свое собственное мнение: он считал, что и в этот приезд графиня подвергает себя и дочь смертельной опасности и что им нельзя долго задерживаться в Греттоне.
– Я поеду с вами, леди Филиппа, – сказал Питер решительным тоном.
– Нет, Питер. Я хочу попросить вас съездить в Ладлоу и разузнать, где остановился Мэйнард. Я должна быть уверена, что о нем хорошо заботятся и что он ни в чем не нуждается.
Ее слова встревожили Питера.
– Мы не должны попадаться на глаза чужим людям без веской на то причины, – возразил он. – Разве вы забыли, что сэр Рис не велел нам общаться с Мэйнардом?
– Сэр Рис был очень добр к нам, но он не имеет права давать указания, что мне можно делать, а что нельзя, – возразила Филиппа с возмущением. – Сэр Рис бывает в Греттоне каждый день, навещая дедушку, и, если бы хотела, я бы сама спросила сэра Риса о Мэйнарде, но я считаю, что сведения, полученные от вас, будут больше соответствовать истине. Поезжайте и обо мне не беспокойтесь: я возьму с собой кого-нибудь из молодых конюхов. Подумайте сами: что может случиться со мной в имении моего дедушки? Постарайтесь вернуться до ужина, чтобы успеть доложить мне о вашей поездке в Ладлоу. И знайте: не всему, что говорит сэр Рис, надо слепо верить.
Питер обиженно поджал губы.
– Если я узнаю, где остановился Мэйнард, мне следует навестить его?
– Разумеется! Я считаю, что Мэйнард вполне безобиден. Какой от него может быть вред? А вы как считаете, Питер?
Питер пожал плечами:
– Вроде бы он ведет себя естественно. Будь у меня время, я бы спросил его, чем он занимается, узнал фамилию его хозяина, и тогда бы мы не сомневались, что он не шпион.
– Мне кажется, что сэр Рис все преувеличивает, – насмешливо сказала Филиппа. – Наш нынешний король слишком скуп, чтобы нанять бесчисленную армию шпионов для слежки за всеми и каждым по всей Англии. Над его скупостью потешается весь двор.
– Народ не любит скупых правителей, – заметил Питер.
– А он в любви и не нуждается. Его интересуют только власть и деньги, чтобы упрочить свое могущество.
– Я никак не могу понять, – недоуменно проговорил Питер, – почему вы так беспокоитесь об этом Мэйнарде?
– Понятно, почему! Мы нашли его в плачевном состоянии, а… сэр Рис отнесся к нему без всякого сочувствия!
– А он очень привлекательный, этот Мэйнард, – сухо заметил Питер.
– Питер, – укоризненно сказала Филиппа, покраснев, – я едва с ним знакома! Но разве можно бросить раненого человека на произвол судьбы? Вижу, вы заодно с сэром Рисом, а он, как я уже говорила, все преувеличивает! Прошу вас, Питер, поезжайте и выполните мою просьбу.
– Хорошо, но вы предупредите графиню, что меня не будет в течение часа.
– Думаю, она вас не хватится, так как они с бабушкой заняты по хозяйству.
Филиппа пошла к дому, чтобы переодеться в платье для верховой езды. «Почему Питер с таким упорством отказывался выполнить мою просьбу?» – подумала она, вспомнив его странное поведение.
Когда она вернулась во двор, ее уже ждал молодой конюх Том, державший под уздцы ее лошадку и своего коня.
Он подвел лошадь и помог Филиппе сесть в седло.
– Мы едем ненадолго. Я хочу посмотреть любимые места моей матери, о которых она мне часто рассказывала, – предупредила она Тома.
Он вскочил на своего коня, и они, выехав со двора, помчались по ухоженным пастбищам, где паслись тучные отары овец. Филиппа видела крестьян, начавших жатву на своих пшеничных и ячменных полях. Они показались ей довольными и счастливыми. Поместье процветало, несмотря на болезнь хозяина. Очевидно, управляющий честно выполнял свою работу, а может быть, и сэр Рис следил за порядком в имении.
Графиня, живя на чужбине, с тоской вспоминала, как она мчалась на своем коне по лесным проселкам совершенно одна, наслаждаясь свежестью и прохладой леса, прислушиваясь к лесным шорохам и пению птиц.
– Поезжайте к лесной дороге, ведущей на Ладлоу, – велела Филиппа Тому.
Он кивнул, и вскоре они мчались по широкой грунтовой дороге, в густой тени дубов и вязов. Здесь легко дышалось, легкий ветерок приятно холодил разгоряченное лицо, и Филиппа забыла о тревожных мыслях, внушенных ей не в меру осторожным Питером. Девушка натянула поводья, и кобылка пошла шагом.
Так они проехали несколько минут, наслаждаясь лесной прохладой, как вдруг услышали впереди какой-то шум. Том помрачнел и стал уговаривать хозяйку повернуть назад.
– Зачем, Том? Мы же в поместье моего дедушки! – возразила она.
Тот отрицательно покачал головой в ответ:
– Миледи, мне доверили охранять вас, и я должен сначала проводить вас домой, а потом уж разбираться, что здесь происходит.
Шум нарастал.
– Том, похоже, кто-то попал в беду. Мне, как внучке хозяина имения, необходимо самой разобраться, что происходит.
Она пришпорила свою лошадку и помчалась навстречу неизвестности. Тому ничего не оставалось, как последовать за своей смелой хозяйкой.
Голоса становились все громче и громче, она могла уже различить оскорбления и угрозы, которые выкрикивала разгневанная толпа. Филиппа оказалась на небольшой вырубке, на которой стояла хижина с соломенной крышей, построенная из тонких бревен, обмазанных глиной. Кучка людей толпилась вокруг грубо сколоченного забора и выкрикивала угрозы и ругательства, предназначавшиеся, по-видимому, обитателям хижины. Двое широкоплечих парней выломали калитку, взбежали на крыльцо и стали изо всех сил колотить в дверь хижины. Один из них обернулся к толпе, стоявшей у забора, и стал громко возмущаться, что им не открывают. Том протянул руку Филиппе, чтобы помочь ей спешиться, но она его опередила и спрыгнула со своей кобылки без его помощи.
– Не мешайте, Том. Я хочу понять, в чем тут дело. Мой дедушка ужаснется, когда узнает, что в его поместье происходят подобные вещи. Кто же здесь живет?
Том насторожился, когда несколько человек, окружившие хижину, услышали звонкий голос Филиппы и уставились на нее и ее спутника. По выражению их лиц было видно, что они недовольны появлением чужаков.
Это были местные крестьяне, одетые в домотканую одежду. Некоторые пришли с вилами. Среди них было несколько разъяренных женщин с красными от возбуждения лицами, и Филиппа поняла, что их будет нелегко успокоить.
– Миледи, нам надо немедленно возвращаться домой. Оставаться здесь очень опасно, – прошептал ей на ухо Том.
Потеряв интерес к чужакам, окружившие хижину люди снова стали выкрикивать угрозы и потрясать кулаками и вилами. Обитатели хижины не могли не слышать крики и оглушительный стук в дверь, но, видно, боялись выйти и оказаться один на один с разъяренной толпой.
– Что все это значит? – громко проговорила Филиппа, подходя к толпе с гордо поднятой головой. – Немедленно расходитесь.
Все повернулись в ее сторону, глядя на нее с нескрываемой враждебностью.
– Слушай, ты, гордячка, какого черта тебя принесло сюда? – нагло спросила женщина, закатав рукава и упершись руками в крутые бока. – Без тебя разберемся!
– Я уеду, когда увижу, что все успокоились и разошлись по домам. Кто здесь живет? Чего вы хотите от хозяина хижины? Неужели нельзя спокойно договориться, не доводя дело до драки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– Тогда Питер защитит и поможет нам, как он уже не раз это делал, – ответила Филиппа, превозмогая нервную дрожь.
– Зачем же вы той ночью пошли искать Фиэрли, если у вас с ним ничего нет?
Она потупила глаза и, помолчав немного, ответила:
– Я не была уверена, что мы в полной безопасности. Я хотела обсудить с ним одно важное дело.
– Вы боялись, что я выдам вас?
Она нервно повела плечами.
– Эта мысль не давала нам покоя, так как вас принимают при дворе с распростертыми объятиями.
– Но это не из-за моих заслуг, а из-за заслуг моего отца.
– Как бы там ни было, но, если бы стражники нас задержали, король пришел бы в неописуемый восторг. Он прекрасно понимает, что мой отец не оставил бы в беде жену и дочь и бросился бы нас освобождать.
– На его месте так поступил бы каждый порядочный человек, – сказал сэр Рис, подойдя к Филиппе еще ближе. – Вижу, ваш сопровождающий сгорает от нетерпения. Я распорядился, чтобы два моих человека проводили вас до самого Греттона: мне необходимо знать, как сейчас здоровье сэра Дэниела. Фиэрли сказал мне, что вашему дедушке сегодня утром нездоровилось.
Филиппа почувствовала угрызения совести: дедушка болен, а внучка уехала на прогулку и пропала. Она кивнула, удивляясь, почему у нее дрожат губы. Сэр Рис повел ее к мосту, где уже стоял Питер, держа лошадей под уздцы.
Сэр Рис тоскливо смотрел им вслед. Как же сказочно красива эта маленькая леди Филиппа! Какие страстные желания переполняли его душу! Осознает ли она, какое впечатление производит на окружающих? Сам он стал пленником ее потрясающей красоты с первых же минут их встречи.
Та случайная встреча с ее красавицей матерью на рынке, когда ему было лет восемь, произвела на него неизгладимое впечатление, и он хранил ее образ многие, многие годы, будто знал, что дождется встречи с такой же красивой девушкой своей мечты, – и вот в Милфорде он случайно сталкивается с ней в простой таверне! Он до боли прикусил нижнюю губу. Филиппа Телфорд будет его невестой, хотя между ними много такого, что делает их союз невозможным. Он владеет исконными землями ее отца, из-за чего у нее есть полное право презирать всех Гриффитов, вместе взятых! Но с другой стороны, если бы Филиппа стала его женой, то эти земли стали бы если не владениями графа Роксетера, то его внуков. Но согласится ли Филиппа? «Судя по ее характеру, едва ли», – подумал он и помрачнел. По выражению ее красивого юного лица, по тому, как она держалась, он понял, что, несмотря на все его старания, он не вызывает у нее никаких чувств, кроме негодования. Да, Филиппа Телфорд видит в нем только врага…
Он понял, что ее мать заметила, какое сильное впечатление произвела на него Филиппа. Это и понятно: графиня беспокоится о будущем своей дочери. Как бы там ни было, он должен просить руки Филиппы у ее отца… хотя скорее мир перевернется, чем граф Роксетер даст свое согласие!
Обуреваемый мрачными мыслями, он подошел к садовой скамейке у розария, который был создан в полном соответствии со вкусами его матери. Любуясь белыми и красными розами, вдыхая сладкий аромат, исходивший от распустившихся цветов, он поклялся, что никогда не предаст Филиппу, как не предал свою горячо любимую мать.
Увидев своего дворецкого, по всей видимости искавшего его, Рис поднялся и… вдруг понял! Если он добьется руки леди Филиппы, то это определенно не понравится королю!
Дворецкий подошел к хозяину и, поклонившись, сказал:
– Сэр, прибыл посыльный и просит у вас аудиенции.
– Вы провели его в мой кабинет?
– Да, сэр.
– Я сейчас приду. Позаботьтесь, чтобы нас никто не беспокоил.
Рис быстрыми шагами направился к дому. У крыльца стояла тележка посыльного, к лошади уже подошел один из конюхов.
– Отведите лошадь в конюшню, накормите и напоите ее, – распорядился сэр Рис.
Он вернулся в дом и прошел в маленькую комнатку, где обычно вел деловые переговоры с посетителями.
– Сэр Рис, я рассчитывал, что застану вас дома, – сказал посыльный, поклонившись хозяину.
Это был мужчина средних лет с взлохмаченной копной морковно-рыжих волос. Его осанка говорила о том, что большую часть жизни он провел на облучке возничего. Было видно, что путешествие его порядком утомило, и сэр Рис предложил ему сесть на табурет, стоявший у стола, а сам прошел за стол и сел на стул с высокой спинкой.
– Я приказал позаботиться о вашей лошади. После того как мы обсудим наши дела, вы пойдете на кухню, где вас накормят и отблагодарят за оказанные услуги.
Мужчина довольно ухмыльнулся и слегка подался вперед.
– Я подумал, что новость, которую я привез, будет вам очень интересна.
– Вы приехали из Лондона?
Посыльный кивнул головой.
– В таверне у Чипа я встретил моего осведомителя. Он рассказал мне, что лорд, о котором вы просили узнать, недавно покинул двор герцогини Маргарет в Малинэ.
– И куда он направился, ваш осведомитель может сказать?
Посыльный пожал плечами:
– Только то, что его видели по дороге в Брюжэ.
– Тогда у вашего осведомителя очень свежая новость. Уж не почтовый ли голубь ее ему принес? – спросил сэр Рис.
– Весьма возможно, сэр Рис. Известно, что королевские шпионы в Бургундии передают сведения именно таким способом.
– Тогда выходит, что Роксетер направился в порт Даммэ.
Посыльный заерзал на, своем стуле.
– У меня есть сведения, что в Милфорд-Хейвене видели также господина Элларда. Знаете, он сочувствует сторонникам Йорков. Его отец…
– Знаю, знаю. Его отец сражался на стороне покойного короля Ричарда в битве при Редмуре.
– Значит, молодой Эллард приехал в Милфорд-Хейвен, чтобы встретиться с влиятельными сторонниками Йорков…
– Да, как и Роксетер. – Сэр Рис раздраженно стукнул по столу. – О чем он только думает? Неужели он не представляет, как опасно возвращаться в Англию, когда королевские ищейки держат под присмотром каждого сторонника Йорков?
Маленькие глазки посыльного хитро заблестели.
– Вы хотите послать меня в Милфорд-Хейвен? Я бы мог захватить с собой тюки с шерстью, чтобы путешествие ни у кого не вызвало подозрений.
– Вы знаете, как выглядит этот Эллард?
– Да, сэр. Мне дали его описание.
– Тогда действуйте. Нельзя допустить, чтобы он приехал в Греттон, да еще с товарищем или даже со слугой.
– Да, сэр.
– Тогда отправляйтесь на кухню, где получите еду и вознаграждение.
Посыльный поднялся и, поклонившись, попятился к двери.
Минут через десять в дверь кабинета постучал дворецкий и попросил разрешения войти.
– С посыльным я расплатился, сэр. Какие будут указания?
– Нам остается одно – ждать. Посыльный принес тревожную новость, из которой следует, что, возможно, граф Роксетер хочет тайно приехать в Англию.
– Тогда он соединится со своей женой.
– Этого-то я и опасаюсь, – сказал сэр Рис, тяжело вздыхая. – Кстати, когда вы отправитесь с этим раненым Мэйнардом в Ладлоу, запомните место, где он остановится. Наймите кого-нибудь из знакомых, кто пользуется вашим доверием, и пусть он не спускает глаз с этого Мэйнарда. Пусть сообщает, кто к нему приезжает и приходит.
– Я займусь этим лично, сэр.
Когда дворецкий ушел, Рис задумался. Почему король не простил графа Роксетера, как простил других сторонников Йорков? Тогда ему, Рису, нужно найти способ, как защитить отца Филиппы от королевских шпионов и помочь, если тому будет грозить опасность.
Надо убедить Филиппу, что все это он делает из лучших побуждений, потому что он ей не враг, а преданный друг.
Он верил, что ему удалось растрогать ее сердце рассказом о страданиях своей матери.
Он вспомнил: когда они с Филиппой выходили из сада, он нечаянно коснулся ее руки, и она от него не отшатнулась!
Филиппа должна поверить, что он ей верный друг, которому можно безоговорочно доверять. Когда это случится, он больше не станет скрывать свои подлинные чувства, переполнявшие его сердце.
Глава пятая
Жара, стоявшая четыре дня, спала, и Филиппа решила покататься верхом, а заодно познакомиться с дедушкиным имением, тем более что он настаивал, чтобы она не сидела дома, а выбралась на лоно природы подышать свежим воздухом. Сегодня ему стало лучше, и Филиппа надолго задержалась у него. Дедушка рассказывал ей о проказах ее матери, когда та была еще ребенком. Филиппа читала ему новую книгу, выписанную из книжного магазина в Вестминстере. Крессида оставила их одних, зная, как важно для сэра Дэниела общение с его единственной внучкой, которая многие годы была разлучена с ним из-за рокового стечения обстоятельств. Время, проведенное с внучкой, словно преобразило старика: у него порозовели щеки, по-молодому заблестели глаза. Хотя ноги больше не слушались его, сэр Дэниел не впал в уныние. Слуги переносили его то из дома в сад, то со второго этажа на первый, то в библиотеку. В общем, сэр Дэниел продолжал вести деятельный образ жизни.
– А теперь иди, дитя мое, воспользуйся хорошей погодой для знакомства с моим имением. Пусть сквайр твоего отца сопровождает тебя, на него можно положиться. Хотя, если сказать честно, на моей земле тебе ничего не угрожает. После ужина мы с тобой продолжим наш разговор.
Филиппа наклонилась и чмокнула дедушку в щеку.
Она вышла во двор и, встретив Гвенни, спросила ее, где Питер Фиэрли. Служанка сказала, что видела его с сокольничим, и показала хозяйке, как их найти.
– Дедушка велел мне прогуляться верхом и осмотреть его имение, но мне не хотелось бы надолго уезжать из дома, – призналась Филиппа Питеру. – Кто знает, удастся ли нам снова увидеться с дедушкой в наш следующий приезд в Англию, – добавила она с тяжелым вздохом.
У Питера на этот счет было свое собственное мнение: он считал, что и в этот приезд графиня подвергает себя и дочь смертельной опасности и что им нельзя долго задерживаться в Греттоне.
– Я поеду с вами, леди Филиппа, – сказал Питер решительным тоном.
– Нет, Питер. Я хочу попросить вас съездить в Ладлоу и разузнать, где остановился Мэйнард. Я должна быть уверена, что о нем хорошо заботятся и что он ни в чем не нуждается.
Ее слова встревожили Питера.
– Мы не должны попадаться на глаза чужим людям без веской на то причины, – возразил он. – Разве вы забыли, что сэр Рис не велел нам общаться с Мэйнардом?
– Сэр Рис был очень добр к нам, но он не имеет права давать указания, что мне можно делать, а что нельзя, – возразила Филиппа с возмущением. – Сэр Рис бывает в Греттоне каждый день, навещая дедушку, и, если бы хотела, я бы сама спросила сэра Риса о Мэйнарде, но я считаю, что сведения, полученные от вас, будут больше соответствовать истине. Поезжайте и обо мне не беспокойтесь: я возьму с собой кого-нибудь из молодых конюхов. Подумайте сами: что может случиться со мной в имении моего дедушки? Постарайтесь вернуться до ужина, чтобы успеть доложить мне о вашей поездке в Ладлоу. И знайте: не всему, что говорит сэр Рис, надо слепо верить.
Питер обиженно поджал губы.
– Если я узнаю, где остановился Мэйнард, мне следует навестить его?
– Разумеется! Я считаю, что Мэйнард вполне безобиден. Какой от него может быть вред? А вы как считаете, Питер?
Питер пожал плечами:
– Вроде бы он ведет себя естественно. Будь у меня время, я бы спросил его, чем он занимается, узнал фамилию его хозяина, и тогда бы мы не сомневались, что он не шпион.
– Мне кажется, что сэр Рис все преувеличивает, – насмешливо сказала Филиппа. – Наш нынешний король слишком скуп, чтобы нанять бесчисленную армию шпионов для слежки за всеми и каждым по всей Англии. Над его скупостью потешается весь двор.
– Народ не любит скупых правителей, – заметил Питер.
– А он в любви и не нуждается. Его интересуют только власть и деньги, чтобы упрочить свое могущество.
– Я никак не могу понять, – недоуменно проговорил Питер, – почему вы так беспокоитесь об этом Мэйнарде?
– Понятно, почему! Мы нашли его в плачевном состоянии, а… сэр Рис отнесся к нему без всякого сочувствия!
– А он очень привлекательный, этот Мэйнард, – сухо заметил Питер.
– Питер, – укоризненно сказала Филиппа, покраснев, – я едва с ним знакома! Но разве можно бросить раненого человека на произвол судьбы? Вижу, вы заодно с сэром Рисом, а он, как я уже говорила, все преувеличивает! Прошу вас, Питер, поезжайте и выполните мою просьбу.
– Хорошо, но вы предупредите графиню, что меня не будет в течение часа.
– Думаю, она вас не хватится, так как они с бабушкой заняты по хозяйству.
Филиппа пошла к дому, чтобы переодеться в платье для верховой езды. «Почему Питер с таким упорством отказывался выполнить мою просьбу?» – подумала она, вспомнив его странное поведение.
Когда она вернулась во двор, ее уже ждал молодой конюх Том, державший под уздцы ее лошадку и своего коня.
Он подвел лошадь и помог Филиппе сесть в седло.
– Мы едем ненадолго. Я хочу посмотреть любимые места моей матери, о которых она мне часто рассказывала, – предупредила она Тома.
Он вскочил на своего коня, и они, выехав со двора, помчались по ухоженным пастбищам, где паслись тучные отары овец. Филиппа видела крестьян, начавших жатву на своих пшеничных и ячменных полях. Они показались ей довольными и счастливыми. Поместье процветало, несмотря на болезнь хозяина. Очевидно, управляющий честно выполнял свою работу, а может быть, и сэр Рис следил за порядком в имении.
Графиня, живя на чужбине, с тоской вспоминала, как она мчалась на своем коне по лесным проселкам совершенно одна, наслаждаясь свежестью и прохладой леса, прислушиваясь к лесным шорохам и пению птиц.
– Поезжайте к лесной дороге, ведущей на Ладлоу, – велела Филиппа Тому.
Он кивнул, и вскоре они мчались по широкой грунтовой дороге, в густой тени дубов и вязов. Здесь легко дышалось, легкий ветерок приятно холодил разгоряченное лицо, и Филиппа забыла о тревожных мыслях, внушенных ей не в меру осторожным Питером. Девушка натянула поводья, и кобылка пошла шагом.
Так они проехали несколько минут, наслаждаясь лесной прохладой, как вдруг услышали впереди какой-то шум. Том помрачнел и стал уговаривать хозяйку повернуть назад.
– Зачем, Том? Мы же в поместье моего дедушки! – возразила она.
Тот отрицательно покачал головой в ответ:
– Миледи, мне доверили охранять вас, и я должен сначала проводить вас домой, а потом уж разбираться, что здесь происходит.
Шум нарастал.
– Том, похоже, кто-то попал в беду. Мне, как внучке хозяина имения, необходимо самой разобраться, что происходит.
Она пришпорила свою лошадку и помчалась навстречу неизвестности. Тому ничего не оставалось, как последовать за своей смелой хозяйкой.
Голоса становились все громче и громче, она могла уже различить оскорбления и угрозы, которые выкрикивала разгневанная толпа. Филиппа оказалась на небольшой вырубке, на которой стояла хижина с соломенной крышей, построенная из тонких бревен, обмазанных глиной. Кучка людей толпилась вокруг грубо сколоченного забора и выкрикивала угрозы и ругательства, предназначавшиеся, по-видимому, обитателям хижины. Двое широкоплечих парней выломали калитку, взбежали на крыльцо и стали изо всех сил колотить в дверь хижины. Один из них обернулся к толпе, стоявшей у забора, и стал громко возмущаться, что им не открывают. Том протянул руку Филиппе, чтобы помочь ей спешиться, но она его опередила и спрыгнула со своей кобылки без его помощи.
– Не мешайте, Том. Я хочу понять, в чем тут дело. Мой дедушка ужаснется, когда узнает, что в его поместье происходят подобные вещи. Кто же здесь живет?
Том насторожился, когда несколько человек, окружившие хижину, услышали звонкий голос Филиппы и уставились на нее и ее спутника. По выражению их лиц было видно, что они недовольны появлением чужаков.
Это были местные крестьяне, одетые в домотканую одежду. Некоторые пришли с вилами. Среди них было несколько разъяренных женщин с красными от возбуждения лицами, и Филиппа поняла, что их будет нелегко успокоить.
– Миледи, нам надо немедленно возвращаться домой. Оставаться здесь очень опасно, – прошептал ей на ухо Том.
Потеряв интерес к чужакам, окружившие хижину люди снова стали выкрикивать угрозы и потрясать кулаками и вилами. Обитатели хижины не могли не слышать крики и оглушительный стук в дверь, но, видно, боялись выйти и оказаться один на один с разъяренной толпой.
– Что все это значит? – громко проговорила Филиппа, подходя к толпе с гордо поднятой головой. – Немедленно расходитесь.
Все повернулись в ее сторону, глядя на нее с нескрываемой враждебностью.
– Слушай, ты, гордячка, какого черта тебя принесло сюда? – нагло спросила женщина, закатав рукава и упершись руками в крутые бока. – Без тебя разберемся!
– Я уеду, когда увижу, что все успокоились и разошлись по домам. Кто здесь живет? Чего вы хотите от хозяина хижины? Неужели нельзя спокойно договориться, не доводя дело до драки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19