Великолепен был ее костюм, прекрасно сшитый и облегавший плотно стройную фигуру. У Фелис была изумительная серая кобыла, которую он держал на своих конюшнях специально для нее.
Да, Фелис отличная наездница и потрясающе выглядит в седле! Она мастерски управляет лошадью, которая немного нервничала бы на городских улицах, пугаясь странных шумов и неожиданных движений, но здесь, в тихом парке, она вела себя прекрасно.
Как обычно, на Фелис были обращены восхищенные взгляды всех прогуливающихся в парке мужчин. Взгляды, которые она будто и не замечала.
Хотя он, за время их любовной связи, пришел к выводу, что мужское восхищение заменяло ей все и было главным в ее жизни. Это было то, к чему она стремилась в конце концов.
Как ее постоянный эскорт, Тиндейл знал, что и сам он является объектом зависти многих желающих идти, как говорится, впереди моды. И, надо признаться, эта зависть окружающих поначалу доставляла ему некоторое удовольствие. Но лишь до последнего времени.
Глядя на стройную фигуру Фелис, Тиндейл испытывал странное беспокойство и никак не мог избавиться от этого тревожного чувства.
Он был недоволен собой и своей жизнью – вот в чем заключался феномен. И когда это с ним началось?
А с тех пор, заявлял настойчивый голос внутри него, как Тиндейл увидел впервые Чарити Робардс. Допустим так… Значит, у него переменчивая натура. Все проще простого. Это называется похоть: ему надоела Фелис Денби и он возгорел желанием к Чарити Робардс.
Когда он столь бесцеремонно обнажил перед собой свой характер, ему стало очень грустно. Собственно, явно вырисовывались две проблемы. Грубо говоря, надо было выкинуть Фелис из своей постели – как можно тише и по возможности избежав скандала – и сконцентрировать свои усилия на том, чтобы затащить туда миссис Робардс.
Оставив на время в покое Чарити Робардс, он переключил все свое внимание на белокурую красавицу, которая скакала впереди него.
Фелис ведь все-таки не танцовщица и не находится у него на содержании. Как ни как, Фелис независимая женщина со связями. И гордости у нее хватает.
Скорее всего, она не захочет играть роль брошенной любовницы. Он знал, что как минимум двое мужчин серьезно ухаживали за ней с тех пор, как умер ее муж. И в том и в другом случае она первой разрывала связь и уходила к новому любовнику, который был богаче и лучше предыдущего – по крайней мере так думали в обществе.
Тиндейл припомнил, что один из брошенных ею любовников женился почти сразу после этого. Обстоятельство весьма симптоматичное. Оно предполагало, что Фелис видела наступающий конец и ушла, спасая свое реноме.
Он был бы счастлив дать ей шанс сыграть ту же роль вертихвостки, если она согласится, конечно.
А как она ревновала, когда он нанес визит очаровательным сестрам в театре! Хотя это обычное дело, просто визит вежливости. И она сама флиртовала целый вечер. Нет, Фелис не устроит такое разрешение проблемы. Возможно даже, что она уже выбрала себе другого любовника. Ах, это было бы здорово! Но не слишком ли оптимистично надеяться, что их связь закончится так хорошо?
Леди Денби повернула голову в этот момент и громко рассмеялась.
– Эй, ты не уснул там позади меня? Размечтался! Или моя Серая Леди так действует на твоего жеребца?
Она, должно быть, подозревает, что его страсть остыла. Ведь он даже не пытался встретиться с ней после того, как она устроила ему сцену ревности. Они не виделись больше десяти дней.
Конечно, она чувствует, что стала ему безразлична. Однако записка с предложением покататься вместе, которую Фелис прислала ему, была составлена в самых теплых тонах. Фелис приветствовала его так горячо, будто они расстались всего несколько часов назад в полном согласии.
Впрочем, он был рад принять это за чистую монету. Не хотелось ссориться, когда он и так видел, что разрыв между ними превращается постепенно в пропасть.
В первые полчаса их прогулки Фелис была очень мила и пыталась всячески его ублажить. Она говорила о планах на будущее, подразумевая, что они у них совместные, и болтала без умолку, не давая ему даже вставить слово посреди разных сплетен и веселых историй. Но Тиндейл становился все мрачнее и мрачнее.
Беседа явно не получилась. Последние пятнадцать минут они ехали в полном молчании.
Он был сам виноват. Не понял ее намеки несколько месяцев назад. Фелис тогда сказала, что их affaire выдержала проверку временем и должна быть закреплена в браке. Эта прогулка лишний раз доказывала решительность Фелис. Теперь будет очень трудно убедить ее, что о браке он никогда и не помышлял.
Хотя он согласен предоставить ей возможность «спасти свое лицо». Но у Фелис должно быть ясное понимание, что их affaire кончена. Кончена раз и навсегда.
Несмотря на обуревавшие его эмоции, внешне Тиндейл был спокоен и невозмутим.
Он и леди Денби подъезжали как раз к воротам парка. Ветер усилился, и прохожие спешили укрыться где-нибудь в надежном месте.
Тиндейл смотрел на них равнодушным взором. И вдруг заметил Чарити Робардс и ее сестру, которые шли еще с одной молодой леди.
Он был несказанно рад, что видит миссис Робардс, но ситуация была не из лучших. Совсем недавно он пригласил ее покататься. И вот он сопровождает женщину, свою любовницу – это миссис Робардс хорошо известно. Он надеялся ускользнуть незамеченным. Но мисс Леонард увидела его и помахала приветственно рукой, на что он ответил, коснувшись кнутом края шляпы и наклонив слегка голову.
Дождь начался в тот же момент. Крупные капли застучали тяжело по гравию.
Граф повернулся к Фелис, чтобы поторопить ее, а она сказала весело, но не без ехидства:
– Кажется, сейчас ваша маленькая шляпка с розами промокнет насквозь, как и ее подруги.
– У них хватило ума взять с собой зонты, а у нас нет, – ответил он, поворачивая своего коня в боковую улицу. – Если хочешь, я возьму тебе экипаж, Фелис, – добавил он вежливо.
– Ты же знаешь, что кеб никогда не сыщешь в дождь. Ничего, я как-нибудь выживу.
Ее большие синие глаза взглянули на него с вызовом. Разговаривать было трудно в такую погоду и при такой ситуации.
Они поскакали по залитым дождем улицам. Сворачивая за угол и подъезжая к дому, леди Денби сказала:
– Полагаю, ты слышал сплетни про твоих новых друзей… Там история с душком… что-то в этом роде.
– С душком?! – взорвался он сразу. Но затем продолжил, будто совершенно равнодушен: – Кто это говорит такие забавные вещи?
– Сплетни, похоже, идут уже по всему городу, – ответила Фелис, – хотя, насколько мне известно, мамочка твоего кузена выражала сомнение насчет сестер. Мол, они не те, за кого себя выдают.
– Филипп волочится за мисс Леонард, как и все его сверстники, а Горация Марш по-прежнему ищет для своего сына богатую и знатную невесту, – сказал он сдержанно. – Ну вот мы и приехали. Надеюсь, ты не промокла до нитки.
Он спрыгнул с коня и помог ей слезть, держа под уздцы лошадей.
Леди Денби поблагодарила его коротко и стала подниматься по ступенькам. Но он успел сказал:
– Фелис, я хочу поговорить с тобой. Я отведу лошадей в конюшню и вернусь.
– Нет, не надо, – сказала она быстро, изобразив на лице встревоженное выражение. – Тебе надо переодеться, а то ты простудишься и заболеешь. То же самое касается и меня. Кроме того, я ожидаю одну подругу. Она должна прийти как раз сейчас.
Дверь в это время открыл слуга. – Хорошо, значит, не сегодня. Но очень скоро, – согласился граф, садясь на своего огромного гнедого жеребца. Дождь как раз усилился.
Злость и отчаяние владели им, когда Тиндейл скакал по улице, не замечая ливня. Лишь когда Серая Леди скользила копытами на мокрой мостовой и дергала его руку, тогда он возвращался к действительности.
Он злился на Горацию за то, что она распространяет сплетни. Злился на Фелис – за ее обычное ехидство. Но больше всего он злился на себя.
Самовлюбленный идиот, он попал в ситуацию, из которой очень трудно выбраться. Это подтвердит каждый, имеющий хотя бы элементарное понятие о женской психологии.
Было совершенно ясно теперь, что Фелис намерена бороться до конца, ибо любая женщина чувствует на это свое право, когда речь идет о мужчине или, точнее сказать, монстре, бросившем ее после того, как он наслаждался с ней значительно долгое время.
Она хотела дать ему понять, что он ничтожнейшее из созданий – и, действительно, он так себя и ощущал, без ее давления. Он мрачнел все больше, осознавая распространенную истину, что за все удовольствия надо платить. Однако Тиндейл был не готов заплатить что называется последнюю цену – брак – за женщину, которую он не хотел бы видеть матерью своих детей.
Фелис всячески подчеркивала, что она женщина светская и знает правила игры, существующие в любовных связях как у них, но она явно собиралась нарушить эти правила в попытке достичь той позиции, которая, – и она это хорошо знала, – никогда не включалась в их сделку.
Он этого не потерпит! И хватит колебаться. Если не принимать активных действий, то решение вопроса может оказаться куда более болезненным.
Досада его улеглась к тому времени, когда он вошел в дом. Граф чувствовал себя настроенным очень решительно.
Не обращая внимания на озабоченные возгласы слуги при виде его мокрой одежды, он взбежал по лестнице и звонком вызвал своего лакея. Обычно невозмутимый Джимсон и то посетовал над плачевным видом новой серой шляпы его светлости и покачал головой, увидев заляпанные грязью сапоги, когда снимал их с ног своего хозяина.
Уразумев, что граф не желает обсуждать плачевное состояние своей одежды, да и вообще ничего, Джимсон не обиделся, а поступил очень мудро, занявшись своим делом в полном молчании, и был вознагражден тем, что через некоторое время Тиндейл хлопнул его по плечу, сказав короткое «спасибо». Граф вышел из комнаты снова настоящим джентльменом.
…В последующие несколько дней лорд Тиндейл обнаружил, что леди Денби стала удивительно неуловимой, имея в виду все эти ее миленькие планы на будущее, о которых она упоминала во время их последней прогулки.
В первых двух случаях, когда он нанес ей визит, ее не было дома.
На следующий день он заранее послал ей записку, указав час своего визита. Но ему было сказано, что ее светлость не принимает. Она, похоже, простудилась во время дождя. Доктор советовал ей воздержаться от приемов.
Граф воспринял эту новость с невозмутимым спокойствием. Он попросил передать Фелис чувства своей симпатии, а затем просто ушел. Однако, если быть точным, его чувства не имели ничего общего с тем огромным букетом цветов, который он чуть позже послал для «страдающей».
Решимость графа нисколько не поколебалась. Но печаль его удвоилась. Потому что именно в это время миссис Робардс была так же неуловима, как и леди Денби. Он пришел к выводу, что второе его появление в Альмаке будет большой ошибкой, учитывая те разговоры, которые вызвало первое. Он никогда раньше не давал повода для сплетен. Да, но раньше он не был в такой ситуации!
Тендейл всегда знал, чего он хочет – или не хочет – от женщины, которая привлекала его внимание. И он был достаточно осторожен, чтобы не вовлекать порядочную молодую особу в свои амурные дела, ради ее же блага.
Сейчас он был неуверен в себе. И это его беспокоило. Он не мог понять свои чувства к рыжей красотке.
Он ведь не влюблен действительно! Да он и не верил, что с ним такое может случиться. Однако Чарити интриговала его и привлекала. Фактически это желание разгадать ее загадку, узнать, кто же такая на самом деле Чарити Робардс – это желание становилось для него навязчивым.
Тиндейл пришел в ярость, услышав, что Горация распространяет сплетни про сестер. Но если миссис Робардс не такая уж и целомудренная, то у него больше шансов вступить с ней в романтическую связь!
Ради будущих хороших отношений Филиппа с его мамашей и ради своих будущих наслаждений, он должен надеяться, что его прекрасная леди окажется более доступной.
Единственно кристально-ясной вещью во всей этой довольно темной ситуации было его желание видеть миссис Робардс, и как можно чаще. К сожалению, именно этого было очень нелегко добиться. Похоже, что он ей не симпатичен и она старается его избегать. Если только он не ошибается в своих предположениях…
Но при всех встречах с графом миссис Робардс дает понять, что ей не нравится его компания.
Когда он достиг этой точки в своих рассуждениях, Тиндейл решил припомнить в мельчайших деталях каждую их встречу. И был поражен. Оказывается, он находил удовольствие провоцировать миссис Робардс всякий раз, когда они встречались. Вот именно! По этой причине она его теперь избегает, заметил мрачно он.
В оправдание своим поступкам граф вспомнил просьбу Горации. Она умоляла его выяснить, кто же сестры такие на самом деле. Но это не объясняло полностью, почему он получал удовольствие, выполняя данное поручение.
Истина заключалась в том, что ему нравилось провоцировать миссис Робардс!
Да, ему нравилось гадать, когда она вспыхнет весельем, а когда превратится будто в лед. С возрастающей страстью он следил за ней. И он хотел продолжить это восхитительное развлечение.
Граф стал изучать внимательней визитки, которых всегда скапливалось множество за время сезона. Может, на каком-то приеме будут и сестры? На следующий вечер после того, как Фелис объявила себя больной, намечался вечер у миссис Атертон…
Граф видел, как миссис Атертон болтала с Пруденс Леонард на балу у мисс Робертсон.
Ему повезло. Он только что убежал от радостных объятий миссис Атертон и прошел мимо ряда вдов с их хитрыми глазами, как вдруг увидел Чарити Робардс.
Она была в другом конце комнаты среди группы пожилых кумушек, но ее рыжие волосы он заметил сразу!
Он проделал трудный путь, останавливаясь часто для беседы со своими знакомыми. Горацию он увидел раньше, чем она заметила его, и ускользнул от встречи. Филипп танцевал с мисс Леонард, в то время как он приблизился к ее сестре и ждал, когда кончится музыка, чтобы поприветствовать сначала младшую.
Пруденс была очаровательна, он искренне ею восхищался.
– Счастлив видеть вас живой и здоровой после того ливня, что случился на днях, мисс Леонард, – сказал он после того, как они обменялись приветствиями.
– О, все в порядке, – ответила она весело, – хотя мы с трудом удерживали зонты. Хорошо что какие-то джентльмены пришли нам на помощь.
– Повезло этим джентльменам, должен заметить.
– Боюсь, что они все промокли, пока нам помогали. Да и вы с вашей подругой, наверное, тоже вымокли до нитки, если вам было далеко ехать.
Она сказала это просто так. С ее стороны это был обычный вежливый интерес.
– Промокли, конечно, – ответил Тиндейл. – Дождь начался так неожиданно.
Разговаривая, они шли в том направлении, где сидела Чарити. Она посмотрела на них и улыбнулась равнодушно, когда он приветствовал ее.
Он тоже улыбнулся и пригласил ее на танец.
В притворном удивлении она раскрыла широко свои глаза и сказала сладким голосом:
– Извините, сэр, я думала, вы хорошо знаете, что я никогда не танцую.
– Я знаю наверняка, что капля камень точит. Поэтому продолжаю надеяться, что когда-нибудь получу удовольствие танцевать с вами, миссис Робардс.
– Как жаль, что такая настойчивость пропадает зря. Ничем не могу наградить вас. Я смирилась с ролью компаньонки моей сестры, сэр.
– Может, вы будете добрее к отверженному просителю, мисс Леонард?
Пруденс посмотрела в свой блокнотик.
– Кажется, у меня остался еще один танец. Да, тот, который начнется прямо сейчас, сэр, если это вас устраивает.
– Это честь для меня!
Он поклонился. Ему не хотелось оставлять Чарити уже так скоро, но она задала в это время Филиппу какой-то незначительный вопрос и теперь с очень внимательным видом слушала его ответ. Тиндейл напомнил себе, что Рим не сразу строился, и повел Пруденс танцевать.
– Почему-то у меня такое впечатление, что я не очень нравлюсь вашей сестре, – сказал он как бы немного шутливо.
– О, нет, сэр, – ответила она серьезно. – Это совершенная правда, что Чарити никогда не танцует. Я часто прошу ее потанцевать. Мне совсем не по душе, что она сидит все время рядом с вдовами, пока я развлекаюсь. Я бы тоже сидела с ней, но она этого не хочет.
– Конечно! И не надо. Это будет преступление против всех мужчин, во-первых. И для вашей сестры очень важно, чтобы вы развлекались во время сезона. – Он улыбнулся, глядя на девушку, и добавил: – Надо полагать, у нее была возможность развлекаться раньше, а теперь она считает, что настал ваш черед.
– Но у нее не было такой возможности! – воскликнула Пруденс. – То есть я имею ввиду, что у нее не было лондонского сезона, – добавила она быстро. – Как бы я хотела, чтобы она забыла о своей роли компаньонки и начала действительно развлекаться!
– И я тоже этого хочу, – сказал он доверительным тоном, – но у меня такое чувство, будто ваша сестра не любит мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Да, Фелис отличная наездница и потрясающе выглядит в седле! Она мастерски управляет лошадью, которая немного нервничала бы на городских улицах, пугаясь странных шумов и неожиданных движений, но здесь, в тихом парке, она вела себя прекрасно.
Как обычно, на Фелис были обращены восхищенные взгляды всех прогуливающихся в парке мужчин. Взгляды, которые она будто и не замечала.
Хотя он, за время их любовной связи, пришел к выводу, что мужское восхищение заменяло ей все и было главным в ее жизни. Это было то, к чему она стремилась в конце концов.
Как ее постоянный эскорт, Тиндейл знал, что и сам он является объектом зависти многих желающих идти, как говорится, впереди моды. И, надо признаться, эта зависть окружающих поначалу доставляла ему некоторое удовольствие. Но лишь до последнего времени.
Глядя на стройную фигуру Фелис, Тиндейл испытывал странное беспокойство и никак не мог избавиться от этого тревожного чувства.
Он был недоволен собой и своей жизнью – вот в чем заключался феномен. И когда это с ним началось?
А с тех пор, заявлял настойчивый голос внутри него, как Тиндейл увидел впервые Чарити Робардс. Допустим так… Значит, у него переменчивая натура. Все проще простого. Это называется похоть: ему надоела Фелис Денби и он возгорел желанием к Чарити Робардс.
Когда он столь бесцеремонно обнажил перед собой свой характер, ему стало очень грустно. Собственно, явно вырисовывались две проблемы. Грубо говоря, надо было выкинуть Фелис из своей постели – как можно тише и по возможности избежав скандала – и сконцентрировать свои усилия на том, чтобы затащить туда миссис Робардс.
Оставив на время в покое Чарити Робардс, он переключил все свое внимание на белокурую красавицу, которая скакала впереди него.
Фелис ведь все-таки не танцовщица и не находится у него на содержании. Как ни как, Фелис независимая женщина со связями. И гордости у нее хватает.
Скорее всего, она не захочет играть роль брошенной любовницы. Он знал, что как минимум двое мужчин серьезно ухаживали за ней с тех пор, как умер ее муж. И в том и в другом случае она первой разрывала связь и уходила к новому любовнику, который был богаче и лучше предыдущего – по крайней мере так думали в обществе.
Тиндейл припомнил, что один из брошенных ею любовников женился почти сразу после этого. Обстоятельство весьма симптоматичное. Оно предполагало, что Фелис видела наступающий конец и ушла, спасая свое реноме.
Он был бы счастлив дать ей шанс сыграть ту же роль вертихвостки, если она согласится, конечно.
А как она ревновала, когда он нанес визит очаровательным сестрам в театре! Хотя это обычное дело, просто визит вежливости. И она сама флиртовала целый вечер. Нет, Фелис не устроит такое разрешение проблемы. Возможно даже, что она уже выбрала себе другого любовника. Ах, это было бы здорово! Но не слишком ли оптимистично надеяться, что их связь закончится так хорошо?
Леди Денби повернула голову в этот момент и громко рассмеялась.
– Эй, ты не уснул там позади меня? Размечтался! Или моя Серая Леди так действует на твоего жеребца?
Она, должно быть, подозревает, что его страсть остыла. Ведь он даже не пытался встретиться с ней после того, как она устроила ему сцену ревности. Они не виделись больше десяти дней.
Конечно, она чувствует, что стала ему безразлична. Однако записка с предложением покататься вместе, которую Фелис прислала ему, была составлена в самых теплых тонах. Фелис приветствовала его так горячо, будто они расстались всего несколько часов назад в полном согласии.
Впрочем, он был рад принять это за чистую монету. Не хотелось ссориться, когда он и так видел, что разрыв между ними превращается постепенно в пропасть.
В первые полчаса их прогулки Фелис была очень мила и пыталась всячески его ублажить. Она говорила о планах на будущее, подразумевая, что они у них совместные, и болтала без умолку, не давая ему даже вставить слово посреди разных сплетен и веселых историй. Но Тиндейл становился все мрачнее и мрачнее.
Беседа явно не получилась. Последние пятнадцать минут они ехали в полном молчании.
Он был сам виноват. Не понял ее намеки несколько месяцев назад. Фелис тогда сказала, что их affaire выдержала проверку временем и должна быть закреплена в браке. Эта прогулка лишний раз доказывала решительность Фелис. Теперь будет очень трудно убедить ее, что о браке он никогда и не помышлял.
Хотя он согласен предоставить ей возможность «спасти свое лицо». Но у Фелис должно быть ясное понимание, что их affaire кончена. Кончена раз и навсегда.
Несмотря на обуревавшие его эмоции, внешне Тиндейл был спокоен и невозмутим.
Он и леди Денби подъезжали как раз к воротам парка. Ветер усилился, и прохожие спешили укрыться где-нибудь в надежном месте.
Тиндейл смотрел на них равнодушным взором. И вдруг заметил Чарити Робардс и ее сестру, которые шли еще с одной молодой леди.
Он был несказанно рад, что видит миссис Робардс, но ситуация была не из лучших. Совсем недавно он пригласил ее покататься. И вот он сопровождает женщину, свою любовницу – это миссис Робардс хорошо известно. Он надеялся ускользнуть незамеченным. Но мисс Леонард увидела его и помахала приветственно рукой, на что он ответил, коснувшись кнутом края шляпы и наклонив слегка голову.
Дождь начался в тот же момент. Крупные капли застучали тяжело по гравию.
Граф повернулся к Фелис, чтобы поторопить ее, а она сказала весело, но не без ехидства:
– Кажется, сейчас ваша маленькая шляпка с розами промокнет насквозь, как и ее подруги.
– У них хватило ума взять с собой зонты, а у нас нет, – ответил он, поворачивая своего коня в боковую улицу. – Если хочешь, я возьму тебе экипаж, Фелис, – добавил он вежливо.
– Ты же знаешь, что кеб никогда не сыщешь в дождь. Ничего, я как-нибудь выживу.
Ее большие синие глаза взглянули на него с вызовом. Разговаривать было трудно в такую погоду и при такой ситуации.
Они поскакали по залитым дождем улицам. Сворачивая за угол и подъезжая к дому, леди Денби сказала:
– Полагаю, ты слышал сплетни про твоих новых друзей… Там история с душком… что-то в этом роде.
– С душком?! – взорвался он сразу. Но затем продолжил, будто совершенно равнодушен: – Кто это говорит такие забавные вещи?
– Сплетни, похоже, идут уже по всему городу, – ответила Фелис, – хотя, насколько мне известно, мамочка твоего кузена выражала сомнение насчет сестер. Мол, они не те, за кого себя выдают.
– Филипп волочится за мисс Леонард, как и все его сверстники, а Горация Марш по-прежнему ищет для своего сына богатую и знатную невесту, – сказал он сдержанно. – Ну вот мы и приехали. Надеюсь, ты не промокла до нитки.
Он спрыгнул с коня и помог ей слезть, держа под уздцы лошадей.
Леди Денби поблагодарила его коротко и стала подниматься по ступенькам. Но он успел сказал:
– Фелис, я хочу поговорить с тобой. Я отведу лошадей в конюшню и вернусь.
– Нет, не надо, – сказала она быстро, изобразив на лице встревоженное выражение. – Тебе надо переодеться, а то ты простудишься и заболеешь. То же самое касается и меня. Кроме того, я ожидаю одну подругу. Она должна прийти как раз сейчас.
Дверь в это время открыл слуга. – Хорошо, значит, не сегодня. Но очень скоро, – согласился граф, садясь на своего огромного гнедого жеребца. Дождь как раз усилился.
Злость и отчаяние владели им, когда Тиндейл скакал по улице, не замечая ливня. Лишь когда Серая Леди скользила копытами на мокрой мостовой и дергала его руку, тогда он возвращался к действительности.
Он злился на Горацию за то, что она распространяет сплетни. Злился на Фелис – за ее обычное ехидство. Но больше всего он злился на себя.
Самовлюбленный идиот, он попал в ситуацию, из которой очень трудно выбраться. Это подтвердит каждый, имеющий хотя бы элементарное понятие о женской психологии.
Было совершенно ясно теперь, что Фелис намерена бороться до конца, ибо любая женщина чувствует на это свое право, когда речь идет о мужчине или, точнее сказать, монстре, бросившем ее после того, как он наслаждался с ней значительно долгое время.
Она хотела дать ему понять, что он ничтожнейшее из созданий – и, действительно, он так себя и ощущал, без ее давления. Он мрачнел все больше, осознавая распространенную истину, что за все удовольствия надо платить. Однако Тиндейл был не готов заплатить что называется последнюю цену – брак – за женщину, которую он не хотел бы видеть матерью своих детей.
Фелис всячески подчеркивала, что она женщина светская и знает правила игры, существующие в любовных связях как у них, но она явно собиралась нарушить эти правила в попытке достичь той позиции, которая, – и она это хорошо знала, – никогда не включалась в их сделку.
Он этого не потерпит! И хватит колебаться. Если не принимать активных действий, то решение вопроса может оказаться куда более болезненным.
Досада его улеглась к тому времени, когда он вошел в дом. Граф чувствовал себя настроенным очень решительно.
Не обращая внимания на озабоченные возгласы слуги при виде его мокрой одежды, он взбежал по лестнице и звонком вызвал своего лакея. Обычно невозмутимый Джимсон и то посетовал над плачевным видом новой серой шляпы его светлости и покачал головой, увидев заляпанные грязью сапоги, когда снимал их с ног своего хозяина.
Уразумев, что граф не желает обсуждать плачевное состояние своей одежды, да и вообще ничего, Джимсон не обиделся, а поступил очень мудро, занявшись своим делом в полном молчании, и был вознагражден тем, что через некоторое время Тиндейл хлопнул его по плечу, сказав короткое «спасибо». Граф вышел из комнаты снова настоящим джентльменом.
…В последующие несколько дней лорд Тиндейл обнаружил, что леди Денби стала удивительно неуловимой, имея в виду все эти ее миленькие планы на будущее, о которых она упоминала во время их последней прогулки.
В первых двух случаях, когда он нанес ей визит, ее не было дома.
На следующий день он заранее послал ей записку, указав час своего визита. Но ему было сказано, что ее светлость не принимает. Она, похоже, простудилась во время дождя. Доктор советовал ей воздержаться от приемов.
Граф воспринял эту новость с невозмутимым спокойствием. Он попросил передать Фелис чувства своей симпатии, а затем просто ушел. Однако, если быть точным, его чувства не имели ничего общего с тем огромным букетом цветов, который он чуть позже послал для «страдающей».
Решимость графа нисколько не поколебалась. Но печаль его удвоилась. Потому что именно в это время миссис Робардс была так же неуловима, как и леди Денби. Он пришел к выводу, что второе его появление в Альмаке будет большой ошибкой, учитывая те разговоры, которые вызвало первое. Он никогда раньше не давал повода для сплетен. Да, но раньше он не был в такой ситуации!
Тендейл всегда знал, чего он хочет – или не хочет – от женщины, которая привлекала его внимание. И он был достаточно осторожен, чтобы не вовлекать порядочную молодую особу в свои амурные дела, ради ее же блага.
Сейчас он был неуверен в себе. И это его беспокоило. Он не мог понять свои чувства к рыжей красотке.
Он ведь не влюблен действительно! Да он и не верил, что с ним такое может случиться. Однако Чарити интриговала его и привлекала. Фактически это желание разгадать ее загадку, узнать, кто же такая на самом деле Чарити Робардс – это желание становилось для него навязчивым.
Тиндейл пришел в ярость, услышав, что Горация распространяет сплетни про сестер. Но если миссис Робардс не такая уж и целомудренная, то у него больше шансов вступить с ней в романтическую связь!
Ради будущих хороших отношений Филиппа с его мамашей и ради своих будущих наслаждений, он должен надеяться, что его прекрасная леди окажется более доступной.
Единственно кристально-ясной вещью во всей этой довольно темной ситуации было его желание видеть миссис Робардс, и как можно чаще. К сожалению, именно этого было очень нелегко добиться. Похоже, что он ей не симпатичен и она старается его избегать. Если только он не ошибается в своих предположениях…
Но при всех встречах с графом миссис Робардс дает понять, что ей не нравится его компания.
Когда он достиг этой точки в своих рассуждениях, Тиндейл решил припомнить в мельчайших деталях каждую их встречу. И был поражен. Оказывается, он находил удовольствие провоцировать миссис Робардс всякий раз, когда они встречались. Вот именно! По этой причине она его теперь избегает, заметил мрачно он.
В оправдание своим поступкам граф вспомнил просьбу Горации. Она умоляла его выяснить, кто же сестры такие на самом деле. Но это не объясняло полностью, почему он получал удовольствие, выполняя данное поручение.
Истина заключалась в том, что ему нравилось провоцировать миссис Робардс!
Да, ему нравилось гадать, когда она вспыхнет весельем, а когда превратится будто в лед. С возрастающей страстью он следил за ней. И он хотел продолжить это восхитительное развлечение.
Граф стал изучать внимательней визитки, которых всегда скапливалось множество за время сезона. Может, на каком-то приеме будут и сестры? На следующий вечер после того, как Фелис объявила себя больной, намечался вечер у миссис Атертон…
Граф видел, как миссис Атертон болтала с Пруденс Леонард на балу у мисс Робертсон.
Ему повезло. Он только что убежал от радостных объятий миссис Атертон и прошел мимо ряда вдов с их хитрыми глазами, как вдруг увидел Чарити Робардс.
Она была в другом конце комнаты среди группы пожилых кумушек, но ее рыжие волосы он заметил сразу!
Он проделал трудный путь, останавливаясь часто для беседы со своими знакомыми. Горацию он увидел раньше, чем она заметила его, и ускользнул от встречи. Филипп танцевал с мисс Леонард, в то время как он приблизился к ее сестре и ждал, когда кончится музыка, чтобы поприветствовать сначала младшую.
Пруденс была очаровательна, он искренне ею восхищался.
– Счастлив видеть вас живой и здоровой после того ливня, что случился на днях, мисс Леонард, – сказал он после того, как они обменялись приветствиями.
– О, все в порядке, – ответила она весело, – хотя мы с трудом удерживали зонты. Хорошо что какие-то джентльмены пришли нам на помощь.
– Повезло этим джентльменам, должен заметить.
– Боюсь, что они все промокли, пока нам помогали. Да и вы с вашей подругой, наверное, тоже вымокли до нитки, если вам было далеко ехать.
Она сказала это просто так. С ее стороны это был обычный вежливый интерес.
– Промокли, конечно, – ответил Тиндейл. – Дождь начался так неожиданно.
Разговаривая, они шли в том направлении, где сидела Чарити. Она посмотрела на них и улыбнулась равнодушно, когда он приветствовал ее.
Он тоже улыбнулся и пригласил ее на танец.
В притворном удивлении она раскрыла широко свои глаза и сказала сладким голосом:
– Извините, сэр, я думала, вы хорошо знаете, что я никогда не танцую.
– Я знаю наверняка, что капля камень точит. Поэтому продолжаю надеяться, что когда-нибудь получу удовольствие танцевать с вами, миссис Робардс.
– Как жаль, что такая настойчивость пропадает зря. Ничем не могу наградить вас. Я смирилась с ролью компаньонки моей сестры, сэр.
– Может, вы будете добрее к отверженному просителю, мисс Леонард?
Пруденс посмотрела в свой блокнотик.
– Кажется, у меня остался еще один танец. Да, тот, который начнется прямо сейчас, сэр, если это вас устраивает.
– Это честь для меня!
Он поклонился. Ему не хотелось оставлять Чарити уже так скоро, но она задала в это время Филиппу какой-то незначительный вопрос и теперь с очень внимательным видом слушала его ответ. Тиндейл напомнил себе, что Рим не сразу строился, и повел Пруденс танцевать.
– Почему-то у меня такое впечатление, что я не очень нравлюсь вашей сестре, – сказал он как бы немного шутливо.
– О, нет, сэр, – ответила она серьезно. – Это совершенная правда, что Чарити никогда не танцует. Я часто прошу ее потанцевать. Мне совсем не по душе, что она сидит все время рядом с вдовами, пока я развлекаюсь. Я бы тоже сидела с ней, но она этого не хочет.
– Конечно! И не надо. Это будет преступление против всех мужчин, во-первых. И для вашей сестры очень важно, чтобы вы развлекались во время сезона. – Он улыбнулся, глядя на девушку, и добавил: – Надо полагать, у нее была возможность развлекаться раньше, а теперь она считает, что настал ваш черед.
– Но у нее не было такой возможности! – воскликнула Пруденс. – То есть я имею ввиду, что у нее не было лондонского сезона, – добавила она быстро. – Как бы я хотела, чтобы она забыла о своей роли компаньонки и начала действительно развлекаться!
– И я тоже этого хочу, – сказал он доверительным тоном, – но у меня такое чувство, будто ваша сестра не любит мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22