– Эй, бродяга, не рано ли решил права качать?
Последний вопрос был адресован Сохе. Было видно, что ответ тому дается с трудом. Когда он убрал от лица руку – не гоже стоять перед вором и при нем вытирать сопли, как младенец, – стало видно, что вдобавок ко всему у него еще рассечена губа. Соха невозмутимо ответил:
– Моя честь при мне, Пастор. А чужого мне не нужно.
Овчаров хмыкнул и повернулся к охране:
– Пусть идет в лазарет. Вечером чтобы был у меня.
А вечером состоялся тот разговор, после которого Соха все оставшиеся пять лет «тянул» при Пасторе. Люди Пастора заставили Соху скинуть робу, вынули все из карманов и в одной майке и брюках подвели к вору.
– Садись. Почему в драку сразу не полез, когда тебя просили?
– Это не мое дело, – ответил осторожно, но спокойно, присаживаясь на стул у кровати Овчарова, Соха и записал в свой актив первый плюс – никто не вправе вмешиваться в драку, когда кто-то выясняет между собой отношения.
– А почему полез?
– Потому что это стало моим делом. – И Сохин записал второй. Ни в коем случае нельзя никому прощать обиды, даже если уверен, что при ответном ударе можешь потерять жизнь.
Пастор подумал.
– Возьми сигарету.
Соха заколебался. Пачка лежала на тумбочке, но...
– Бери, бери, – ободрил его Пастор.
Никто не вправе прикасаться к вещи вора. Можно что-то взять, если вор сам тебе дает из рук.
Соха сидел и не двигался.
Овчаров выждал некоторое время, потом резко наклонился вперед, вытянул из пачки сигарету и протянул зэку. Тот сразу взял ее и, получив разрешение прикурить, вспомнил, что спички у него забрали вместе с курткой. Не прикурить он не мог – ему сказали прикурить.
– Спичек нет? – удивился Пастор. – Корень!
Сидящий неподалеку зэк тут же бросил в сторону Сохи спичечный коробок. Тот на лету поймал его, полностью раздвинул, проверил содержимое коробка, убедился, что ничего, кроме спичек, в нем нет, закурил и бросил коробок хозяину.
Для любого нормального человека, не сведущего в порядках и правилах поведения заключенного в зоне, стал бы удивителен тот факт, что тот, кому дали спички, сначала проверил содержимое коробка, а потом уже прикурил. Для тех же, кто живет тюремной жизнью, эта манипуляция Сохи могла вызвать только уважение. Так на зоне могут просто ни за что человека превратить в отребье. Если бы сейчас Соха, как и всякий обычный курильщик, вытянул спичку, не заглядывая в коробок, то Корень, подавший ему спички и получивший их обратно, тут же предъявил бы Сохе пропажу ста рублей, что лежали у него в коробке. И уже ничто не спасло бы Соху. Все, кто сидел в этот момент рядом, заявили бы, что не обращали внимания, что именно Соха вытаскивал из коробка. Его простым действием загнали бы в долг, а когда подошел бы срок расплаты и он не смог его вернуть, его тут же объявили бы «фуфлыжником». С этого момента с Сохой каждый, кто находился в зоне, имел право делать все, что сочтет нужным. С этого момента он стал бы изгоем. Зоновские правила просты, но жестоки. И не стоит попадать в зону человеку, который с ними незнаком. С ним может произойти все, что угодно...
С той поры прошло пять лет. Соха, освободившийся через три месяца после Пастора, разыскал его в Тернове, и вот уже целых пять лет Соха находился при Овчарове, будучи его верным помощником. За весь этот срок он ни разу не подвел своего босса и понимал, что случай на даче вряд ли отвратит Пастора от него. Совершенно очевидно, что Соха не имеет никакого отношения к отбору милицией воровского общака. Его вина лишь в том, что в тот день он находился у Сома.
Пастор также понимал, что если бы даже Сохи там не было, то вряд ли это могло остановить РУБОП. Дачу смотрящего вывернули наизнанку не по причине недавнего нахождения там Сохи, а по четкой информации со стороны.
– Кто же эта сука?
– Что, Пастор? – спросил Соха, укладывая радиотелефон в гнездо базы. – Что ты сказал?
– Ничего. А теперь выкладывай, что ты там после полбутылки водяры у себя в голове намутил. Соха, ты сейчас с моего согласия дал отбой братве. Если ты будешь молоть шнягу, то я тебя самолично прибью гвоздями-двухсотками к дверям банка. Сейчас восьмой час. Деньги в банк привезут в девять. Пока кассир, который там останется после закрытия, пересчитает их, примет, будет десять. Часа ему хватит, чтобы переслюнявить на счетной машинке восемьдесят пачек. А потом нужно действовать. Рассказывай...
Устало Пастор откинулся в кресле, сцепил пальцы рук и пронзительным взглядом уставился на Соху. Тот хорошо помнил этот взгляд еще с зоны в Горном. За пять лет этот взгляд не изменился.
– Пастор, ты сказал, что банк заканчивает работу в пять. Так?
– Верно, – прищурился тот и заметил, как в глазах Сохи заиграл бесовский огонек. Этот огонек вор тоже хорошо помнил. С этим огоньком зарождались все практически беспроигрышные авантюры.
– Какой сегодня день недели, Пастор?
– Суббота. – Вор очень хорошо знал, что сегодня суббота. Эту субботу он запомнит на всю жизнь. Потому что его жизнь остановилась сегодня, именно в субботу. И неизвестно, когда эта, прежняя жизнь снова к нему вернется. Глядя на продолжающего хранить молчание Соху, он внезапно побледнел, и его левое веко с едва заметным тонким шрамом слегка дернулось. – Ах он, сучонок...
– Правильно, Пастор, – удовлетворенно заметил Соха, поняв, что патрон догадался. – В субботу банки не работают. Что тебе еще «пел» «твой» человек из мусарни? О бронированном «Форде» да о пяти человеках охраны? Иди, Пастор, на святое дело – общак отбивать у ментов? Конечно, «бухгалтер» на киче, теперь неплохо было бы еще вора к рукам прибрать. Тогда в колоде будут все тузы.
Пастор понял, что еще бы два часа, каких-то жалких сто двадцать минут – и его участь была бы решена. Вряд ли опера стали бы его брать живым. Он им не нужен живой. А после его смерти ментам будет легче «разговорить» всех из его команды. Всех, конечно, не разговорят, один Сом чего стоит, но все дело рухнет. Это – точно.
Придавливая в себе благодарность к Сохе, Пастор, уже более мягко, спросил:
– Так что там по твоему плану?
– Ничего.
– Что значит – ничего?! – изумился Пастор. – А план?!
– Никакого плана, – коротко ответил Соха. – Мне тебя остановить нужно было.
– Ах ты, щучий сын... Ну, молодец, остановил. Спасибо тебе за это. Только легче мне от этого не стало. – Пастор задумался.
Семь бед, один... Пусть звонит Бедуину. Да пошлет кого-нибудь побашковитее к банку – там все нужно «процинковать». Может, это и ментовские штучки, но бабки-то им в самом деле нужно куда-то девать! Не будут же они восемьсот тысяч «зеленых» в сейфе у своего следака держать! Им сейчас от денег избавиться нужно. Факт зарегистрирован, бумажки подшиты. Зачем им такая ответственность? А если у кого-нибудь помутнение случится да он на приступ решится? На кой им эта бодяга? Ясно одно: деньги они вывезут. В любом случае. И скорее всего – в тот же самый банк. Только условия игры будут другими.
– Только я не понимаю – зачем «мой» дал такую информацию? Он что, думал, я не знаю, что в субботу банки не работают?
Соха тихонько кашлянул.
– Ну, конечно, конечно, – повысил голос Пастор. – Что-то я мог упустить.
Но если не сейчас, то через полчаса он все равно догадался бы о проколе с выходным днем. На это скорее всего его человек и надеялся. Значит, он «под контролем». Так что повезут они общак в банк, повезут! И будет выглядеть это так – через черный вход чемоданчик выгрузят при президенте или его заместителе, внутрь занесут, а считать ничего не будут. Чтобы взять деньги на баланс, одной счетной машинки мало. Тут схема целая работать должна. А для этого штат банка в девять вечера в субботу никто дергать не станет. Вот поэтому они чемоданчик поставят, выйдут и организуют охрану извне.
– И еще, Соха, знаешь, что?..
– Что?
– Общак уже в банке. Гадом буду. И он там уже давно. А в девять вечера они безболезненно разыграют цирк шапито с подъездом «Форда». Соха, сейчас вокруг банка пятьдесят стрелков сидит на крышах. Отвечаю. А насчет квалификации ты прав. Пора делом заняться. У тебя найдется домкрат и труба длиной метра два?
– В квартире, что ли? – ужаснулся Соха.
– Зачем – в квартире? – Пастор поднялся на ноги. – У тебя гараж подземный. Как у барыги. Там случайно оптовой партии китайского барахла нет? Не приторговываешь часом, а, Соха? Чтобы меня окончательно перед братвой «запалить»? От тебя всего уже можно ожидать...
– Пастор, зачем ты обижаешь меня? Когда я барыгой был? – Соха не на шутку обиделся, хотя и было видно, что он пытается это всячески скрыть – негоже перед вором нервничать. – А в подвале у меня трубы нет. Я же не водопроводчик...
– У тебя нет, а в соседних? В каком-нибудь, да есть.
– Я че, где живу, там и срать буду?
– А ты не сри. На место трубы сотку баксов положишь, и все образуется. Сосед после этого специально гараж закрывать не будет...
Глава 4
Барбекю с костерком, пропитанный озоном воздух и ленивый плеск волн под отвесной невысокой скалой. Что еще нужно, чтобы полностью восстановить силы после недельной «пахоты»? Антон был благодарен Пащенко и даже чувствовал перед ним некоторую неловкость за то, что чуть было не пропустил предложенный уик-энд. Было на самом деле приятно и легко.
Хотя Струге не любил компании и предпочитал пиву и шашлыкам рев на стадионе или легкую пробежку, вечер для него удался на славу. На следующий день всем участникам счастливого вечера на природе нужно было заняться домашними делами, помимо этого, Антон знал, что дома лежит стопка дел по процессам, к которым нужно подготовиться, поэтому палатка так и не дождалась ночных посетителей. Она была свернута мужскими руками и уложена в багажник «Волги». После того, как все расселись, с территории базы медленно выползла «Волга» и следом – «Святогор» Саши Пермякова.
Впечатлений было много, но делиться ими почему-то никто не хотел. В машинах ехали счастливые, отдохнувшие люди, и этого для чувства единения было вполне достаточно.
– Тебя где высадить, старик? – обратился к Антону Пащенко. – До дома или в магазин за чем-нибудь заскочишь?
Антону не хотелось почувствовать резкий контраст между природой и надоевшей квартирой, поэтому он попросил Вадима остановиться в двух кварталах от дома.
– Ого! – удивился прокурор. – Это как бы не совсем рядом.
– А мне рядом и не нужно.
– Как скажешь. – Пащенко резко увел машину с дороги и стал прижиматься к обочине. – Завтра наш «рыбхоз» с «Динамо» играет. Пойдем?
«Рыбхозом» они называли местную футбольную команду «Океан». Она так и называлась – «Океан», хотя ближайший из океанов к городу Тернову был – Индийский.
– Завтра созвонимся. Часов в десять утра.
Попрощавшись со всеми, Антон распахнул дверцу «Волги» и стал выбираться наружу. Седьмым прокурорским чутьем он почувствовал, как ему в карман куртки что-то кладут. «Надеюсь, не наркотики», – это была первая дурацкая мысль, которая пришла в голову бывшему следователю прокуратуры. Усмехнувшись, он захлопнул дверь и еще раз, уже через стекло, помахал всем рукой. Точно такое же движение ему пришлось повторить буквально через мгновение – следом проезжал «Святогор».
Оставшись один посреди темной улицы, Антон потянулся, как у себя на кровати, вдохнул полные легкие воздуха и... поторопился выдохнуть. Контраст на самом деле был потрясающ. После соснового бора вдохнуть полные легкие воздуха, насквозь пропитанного накопившимися за день выхлопными парами, – это было нечто из рекламы водки «Смирнофф» – «почувствуйте разницу». Антон ее почувствовал, но настроения это испортить уже не могло. Засунув руки в карманы, он медленно шел по тротуару, проворачивая в голове воспоминания сегодняшнего дня. Как и бывает в стихийно собранном коллективе, никакого деления на пары – естественное явление, что тут поделаешь! – за один проведенный вместе день быть не могло. Но этого вполне достаточно, чтобы двинуться в этом направлении. Буквально через час, когда на уголья стали укладываться шампуры с сочной свининой, замаринованной Вадимом загодя – хитер, ничего не скажешь, – Антон почувствовал на себе ненавязчивое внимание. Не откликнуться на него было просто невозможно.
Она была на четыре года младше Струге по паспорту и на десять – по виду. Глупо сравнивать возраст мужчины и женщины по внешнему виду, но уж если и пролетит какая-то искра между ними, то Антон будет выглядеть на десять лет старше идущей рядом с ним молодой женщины. Вот так будет вернее.
О чем могли успеть поговорить бывшие однокашники, если не о намозоливших язык темах: «Где работаешь?», «Замужем или нет?», «Кого видели из знакомых?» Эти разговоры свойственны всем, кто не виделся десять лет. Если двое их обсудить могут в течение часа, то шестерым для этого понадобится целый день. Так и случилось на этой базе, на берегу озера.
Антон шел, приближаясь к дому, и машинально вертел в ладони прямоугольный кусочек картона.
«Муниципальный банк г. Тернова
Восточное отделение
Евсеева Александра Сергеевна. Юрист»
Телефоны, факсы, телексы...
Все правильно. Она говорила.
Чтобы не потерять, Антон решил не класть карточку обратно в куртку, которую он неизвестно когда теперь наденет, если только не пойдет завтра с Пащенко на футбол. Расстегнув «молнию», он сунул пластик в карман джинсовой рубашки. Она легко вошла даже при застегнутой пуговице.
Восточное отделение муниципального банка было на середине пути от того места, где Антона высадил Вадим, до его дома. «Странно, – думалось Струге, – я живу, а она работает почти в одном месте, а за эти... Сколько лет она работает в банке? Кажется – три. И за три года ни разу не встретились. Судьба-злодейка...» Он снова усмехнулся, продолжая путь. Постепенно воспоминания об отдыхе стали его покидать, и мысли переориентировались на начало недели. В понедельник должен состояться, если адвокаты опять не придумают что-нибудь смешное, вроде «я занята в другом процессе, извините, Антон Павлович», очень сложный процесс. Он тянется уже год благодаря уловкам защиты. Все подсудимые находятся «на подписке», поэтому адвокаты «гонят дуру» – то один подельник «заболеет», то второй. То один адвокат не «может» прийти, то другой. Подсудимым это очень на руку, они на свободе, а, судя по тяжести содеянного, «условным» наказанием они вряд ли отделаются. Это понимают и они, и их защитники. Вероятно, последние взяли это от безнадеги за линию построения защиты и пытаются довести дело до его прекращения.
Но в понедельник они будут все. Вернее, должны быть все. И если так случится, то больше они бегать не будут. Процесс состоится. И последующий – тоже. И следующий. Сколько понадобится еще процессов – подсудимые будут на них обязательно присутствовать. Потому что в Уголовно-процессуальном кодексе, помимо меры пресечения «подписка о невыезде», существуют еще несколько. «Личное поручительство» – даже звучит как-то несостоятельно... «Поручительство общественных организаций»? За подсудимых Артемова и Саитгалина может поручиться только лидер организованной преступной группировки города – Тимур, а это является фактором, усугубляющим желание эту меру не избирать. Что еще остается? Залог? Опять Тимур придет. Антон изберет последнюю, гарантирующую на сто процентов своевременное доставление умственных паралитиков Артемова и Саитгалина меру пресечения. Эта мера и прямо, и криво противоположна «подписке о невыезде». «Содержание под стражей».
Антон позволял себе думать об отдельных подсудимых как о подонках, только оставшись наедине с самим собой – и никак не во время разрешения их судьбы при вынесении приговора. Самое трудное для Струге в момент становления его судьей было отключение личного психологического фактора. Встать на грань, справа от которой факты, а слева – контраргументы, встать и не шататься – вот долг каждого судьи. Отключить чувство личной неприязни, чувство жалости, ненависти, собственной усталости, уговоров, клятв и угроз, выслушать все и всех и лишь после этого шагнуть – вправо или влево. Только закон и преступник, а меж ними – судья. Хвала тому судье, кто это понял. Но никто и никогда не заставит судью, когда он остается наедине с собой, вне суда, отказаться от того, чтобы плюнуть на землю, уже подходя к дому, и выдавить сквозь зубы:
– Тварь!..
И это будет лишним подтверждением того, что он – Судья. Даже если он вынужден был освободить преступника, вина которого ясна как божий день, но не доказана из-за недоработок недоумка-следователя или грамотного адвоката при безграмотном государственном обвинителе. Но спать он будет спокойно, потому что он выполнил свой долг, как того требует закон.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4 5 6
Последний вопрос был адресован Сохе. Было видно, что ответ тому дается с трудом. Когда он убрал от лица руку – не гоже стоять перед вором и при нем вытирать сопли, как младенец, – стало видно, что вдобавок ко всему у него еще рассечена губа. Соха невозмутимо ответил:
– Моя честь при мне, Пастор. А чужого мне не нужно.
Овчаров хмыкнул и повернулся к охране:
– Пусть идет в лазарет. Вечером чтобы был у меня.
А вечером состоялся тот разговор, после которого Соха все оставшиеся пять лет «тянул» при Пасторе. Люди Пастора заставили Соху скинуть робу, вынули все из карманов и в одной майке и брюках подвели к вору.
– Садись. Почему в драку сразу не полез, когда тебя просили?
– Это не мое дело, – ответил осторожно, но спокойно, присаживаясь на стул у кровати Овчарова, Соха и записал в свой актив первый плюс – никто не вправе вмешиваться в драку, когда кто-то выясняет между собой отношения.
– А почему полез?
– Потому что это стало моим делом. – И Сохин записал второй. Ни в коем случае нельзя никому прощать обиды, даже если уверен, что при ответном ударе можешь потерять жизнь.
Пастор подумал.
– Возьми сигарету.
Соха заколебался. Пачка лежала на тумбочке, но...
– Бери, бери, – ободрил его Пастор.
Никто не вправе прикасаться к вещи вора. Можно что-то взять, если вор сам тебе дает из рук.
Соха сидел и не двигался.
Овчаров выждал некоторое время, потом резко наклонился вперед, вытянул из пачки сигарету и протянул зэку. Тот сразу взял ее и, получив разрешение прикурить, вспомнил, что спички у него забрали вместе с курткой. Не прикурить он не мог – ему сказали прикурить.
– Спичек нет? – удивился Пастор. – Корень!
Сидящий неподалеку зэк тут же бросил в сторону Сохи спичечный коробок. Тот на лету поймал его, полностью раздвинул, проверил содержимое коробка, убедился, что ничего, кроме спичек, в нем нет, закурил и бросил коробок хозяину.
Для любого нормального человека, не сведущего в порядках и правилах поведения заключенного в зоне, стал бы удивителен тот факт, что тот, кому дали спички, сначала проверил содержимое коробка, а потом уже прикурил. Для тех же, кто живет тюремной жизнью, эта манипуляция Сохи могла вызвать только уважение. Так на зоне могут просто ни за что человека превратить в отребье. Если бы сейчас Соха, как и всякий обычный курильщик, вытянул спичку, не заглядывая в коробок, то Корень, подавший ему спички и получивший их обратно, тут же предъявил бы Сохе пропажу ста рублей, что лежали у него в коробке. И уже ничто не спасло бы Соху. Все, кто сидел в этот момент рядом, заявили бы, что не обращали внимания, что именно Соха вытаскивал из коробка. Его простым действием загнали бы в долг, а когда подошел бы срок расплаты и он не смог его вернуть, его тут же объявили бы «фуфлыжником». С этого момента с Сохой каждый, кто находился в зоне, имел право делать все, что сочтет нужным. С этого момента он стал бы изгоем. Зоновские правила просты, но жестоки. И не стоит попадать в зону человеку, который с ними незнаком. С ним может произойти все, что угодно...
С той поры прошло пять лет. Соха, освободившийся через три месяца после Пастора, разыскал его в Тернове, и вот уже целых пять лет Соха находился при Овчарове, будучи его верным помощником. За весь этот срок он ни разу не подвел своего босса и понимал, что случай на даче вряд ли отвратит Пастора от него. Совершенно очевидно, что Соха не имеет никакого отношения к отбору милицией воровского общака. Его вина лишь в том, что в тот день он находился у Сома.
Пастор также понимал, что если бы даже Сохи там не было, то вряд ли это могло остановить РУБОП. Дачу смотрящего вывернули наизнанку не по причине недавнего нахождения там Сохи, а по четкой информации со стороны.
– Кто же эта сука?
– Что, Пастор? – спросил Соха, укладывая радиотелефон в гнездо базы. – Что ты сказал?
– Ничего. А теперь выкладывай, что ты там после полбутылки водяры у себя в голове намутил. Соха, ты сейчас с моего согласия дал отбой братве. Если ты будешь молоть шнягу, то я тебя самолично прибью гвоздями-двухсотками к дверям банка. Сейчас восьмой час. Деньги в банк привезут в девять. Пока кассир, который там останется после закрытия, пересчитает их, примет, будет десять. Часа ему хватит, чтобы переслюнявить на счетной машинке восемьдесят пачек. А потом нужно действовать. Рассказывай...
Устало Пастор откинулся в кресле, сцепил пальцы рук и пронзительным взглядом уставился на Соху. Тот хорошо помнил этот взгляд еще с зоны в Горном. За пять лет этот взгляд не изменился.
– Пастор, ты сказал, что банк заканчивает работу в пять. Так?
– Верно, – прищурился тот и заметил, как в глазах Сохи заиграл бесовский огонек. Этот огонек вор тоже хорошо помнил. С этим огоньком зарождались все практически беспроигрышные авантюры.
– Какой сегодня день недели, Пастор?
– Суббота. – Вор очень хорошо знал, что сегодня суббота. Эту субботу он запомнит на всю жизнь. Потому что его жизнь остановилась сегодня, именно в субботу. И неизвестно, когда эта, прежняя жизнь снова к нему вернется. Глядя на продолжающего хранить молчание Соху, он внезапно побледнел, и его левое веко с едва заметным тонким шрамом слегка дернулось. – Ах он, сучонок...
– Правильно, Пастор, – удовлетворенно заметил Соха, поняв, что патрон догадался. – В субботу банки не работают. Что тебе еще «пел» «твой» человек из мусарни? О бронированном «Форде» да о пяти человеках охраны? Иди, Пастор, на святое дело – общак отбивать у ментов? Конечно, «бухгалтер» на киче, теперь неплохо было бы еще вора к рукам прибрать. Тогда в колоде будут все тузы.
Пастор понял, что еще бы два часа, каких-то жалких сто двадцать минут – и его участь была бы решена. Вряд ли опера стали бы его брать живым. Он им не нужен живой. А после его смерти ментам будет легче «разговорить» всех из его команды. Всех, конечно, не разговорят, один Сом чего стоит, но все дело рухнет. Это – точно.
Придавливая в себе благодарность к Сохе, Пастор, уже более мягко, спросил:
– Так что там по твоему плану?
– Ничего.
– Что значит – ничего?! – изумился Пастор. – А план?!
– Никакого плана, – коротко ответил Соха. – Мне тебя остановить нужно было.
– Ах ты, щучий сын... Ну, молодец, остановил. Спасибо тебе за это. Только легче мне от этого не стало. – Пастор задумался.
Семь бед, один... Пусть звонит Бедуину. Да пошлет кого-нибудь побашковитее к банку – там все нужно «процинковать». Может, это и ментовские штучки, но бабки-то им в самом деле нужно куда-то девать! Не будут же они восемьсот тысяч «зеленых» в сейфе у своего следака держать! Им сейчас от денег избавиться нужно. Факт зарегистрирован, бумажки подшиты. Зачем им такая ответственность? А если у кого-нибудь помутнение случится да он на приступ решится? На кой им эта бодяга? Ясно одно: деньги они вывезут. В любом случае. И скорее всего – в тот же самый банк. Только условия игры будут другими.
– Только я не понимаю – зачем «мой» дал такую информацию? Он что, думал, я не знаю, что в субботу банки не работают?
Соха тихонько кашлянул.
– Ну, конечно, конечно, – повысил голос Пастор. – Что-то я мог упустить.
Но если не сейчас, то через полчаса он все равно догадался бы о проколе с выходным днем. На это скорее всего его человек и надеялся. Значит, он «под контролем». Так что повезут они общак в банк, повезут! И будет выглядеть это так – через черный вход чемоданчик выгрузят при президенте или его заместителе, внутрь занесут, а считать ничего не будут. Чтобы взять деньги на баланс, одной счетной машинки мало. Тут схема целая работать должна. А для этого штат банка в девять вечера в субботу никто дергать не станет. Вот поэтому они чемоданчик поставят, выйдут и организуют охрану извне.
– И еще, Соха, знаешь, что?..
– Что?
– Общак уже в банке. Гадом буду. И он там уже давно. А в девять вечера они безболезненно разыграют цирк шапито с подъездом «Форда». Соха, сейчас вокруг банка пятьдесят стрелков сидит на крышах. Отвечаю. А насчет квалификации ты прав. Пора делом заняться. У тебя найдется домкрат и труба длиной метра два?
– В квартире, что ли? – ужаснулся Соха.
– Зачем – в квартире? – Пастор поднялся на ноги. – У тебя гараж подземный. Как у барыги. Там случайно оптовой партии китайского барахла нет? Не приторговываешь часом, а, Соха? Чтобы меня окончательно перед братвой «запалить»? От тебя всего уже можно ожидать...
– Пастор, зачем ты обижаешь меня? Когда я барыгой был? – Соха не на шутку обиделся, хотя и было видно, что он пытается это всячески скрыть – негоже перед вором нервничать. – А в подвале у меня трубы нет. Я же не водопроводчик...
– У тебя нет, а в соседних? В каком-нибудь, да есть.
– Я че, где живу, там и срать буду?
– А ты не сри. На место трубы сотку баксов положишь, и все образуется. Сосед после этого специально гараж закрывать не будет...
Глава 4
Барбекю с костерком, пропитанный озоном воздух и ленивый плеск волн под отвесной невысокой скалой. Что еще нужно, чтобы полностью восстановить силы после недельной «пахоты»? Антон был благодарен Пащенко и даже чувствовал перед ним некоторую неловкость за то, что чуть было не пропустил предложенный уик-энд. Было на самом деле приятно и легко.
Хотя Струге не любил компании и предпочитал пиву и шашлыкам рев на стадионе или легкую пробежку, вечер для него удался на славу. На следующий день всем участникам счастливого вечера на природе нужно было заняться домашними делами, помимо этого, Антон знал, что дома лежит стопка дел по процессам, к которым нужно подготовиться, поэтому палатка так и не дождалась ночных посетителей. Она была свернута мужскими руками и уложена в багажник «Волги». После того, как все расселись, с территории базы медленно выползла «Волга» и следом – «Святогор» Саши Пермякова.
Впечатлений было много, но делиться ими почему-то никто не хотел. В машинах ехали счастливые, отдохнувшие люди, и этого для чувства единения было вполне достаточно.
– Тебя где высадить, старик? – обратился к Антону Пащенко. – До дома или в магазин за чем-нибудь заскочишь?
Антону не хотелось почувствовать резкий контраст между природой и надоевшей квартирой, поэтому он попросил Вадима остановиться в двух кварталах от дома.
– Ого! – удивился прокурор. – Это как бы не совсем рядом.
– А мне рядом и не нужно.
– Как скажешь. – Пащенко резко увел машину с дороги и стал прижиматься к обочине. – Завтра наш «рыбхоз» с «Динамо» играет. Пойдем?
«Рыбхозом» они называли местную футбольную команду «Океан». Она так и называлась – «Океан», хотя ближайший из океанов к городу Тернову был – Индийский.
– Завтра созвонимся. Часов в десять утра.
Попрощавшись со всеми, Антон распахнул дверцу «Волги» и стал выбираться наружу. Седьмым прокурорским чутьем он почувствовал, как ему в карман куртки что-то кладут. «Надеюсь, не наркотики», – это была первая дурацкая мысль, которая пришла в голову бывшему следователю прокуратуры. Усмехнувшись, он захлопнул дверь и еще раз, уже через стекло, помахал всем рукой. Точно такое же движение ему пришлось повторить буквально через мгновение – следом проезжал «Святогор».
Оставшись один посреди темной улицы, Антон потянулся, как у себя на кровати, вдохнул полные легкие воздуха и... поторопился выдохнуть. Контраст на самом деле был потрясающ. После соснового бора вдохнуть полные легкие воздуха, насквозь пропитанного накопившимися за день выхлопными парами, – это было нечто из рекламы водки «Смирнофф» – «почувствуйте разницу». Антон ее почувствовал, но настроения это испортить уже не могло. Засунув руки в карманы, он медленно шел по тротуару, проворачивая в голове воспоминания сегодняшнего дня. Как и бывает в стихийно собранном коллективе, никакого деления на пары – естественное явление, что тут поделаешь! – за один проведенный вместе день быть не могло. Но этого вполне достаточно, чтобы двинуться в этом направлении. Буквально через час, когда на уголья стали укладываться шампуры с сочной свининой, замаринованной Вадимом загодя – хитер, ничего не скажешь, – Антон почувствовал на себе ненавязчивое внимание. Не откликнуться на него было просто невозможно.
Она была на четыре года младше Струге по паспорту и на десять – по виду. Глупо сравнивать возраст мужчины и женщины по внешнему виду, но уж если и пролетит какая-то искра между ними, то Антон будет выглядеть на десять лет старше идущей рядом с ним молодой женщины. Вот так будет вернее.
О чем могли успеть поговорить бывшие однокашники, если не о намозоливших язык темах: «Где работаешь?», «Замужем или нет?», «Кого видели из знакомых?» Эти разговоры свойственны всем, кто не виделся десять лет. Если двое их обсудить могут в течение часа, то шестерым для этого понадобится целый день. Так и случилось на этой базе, на берегу озера.
Антон шел, приближаясь к дому, и машинально вертел в ладони прямоугольный кусочек картона.
«Муниципальный банк г. Тернова
Восточное отделение
Евсеева Александра Сергеевна. Юрист»
Телефоны, факсы, телексы...
Все правильно. Она говорила.
Чтобы не потерять, Антон решил не класть карточку обратно в куртку, которую он неизвестно когда теперь наденет, если только не пойдет завтра с Пащенко на футбол. Расстегнув «молнию», он сунул пластик в карман джинсовой рубашки. Она легко вошла даже при застегнутой пуговице.
Восточное отделение муниципального банка было на середине пути от того места, где Антона высадил Вадим, до его дома. «Странно, – думалось Струге, – я живу, а она работает почти в одном месте, а за эти... Сколько лет она работает в банке? Кажется – три. И за три года ни разу не встретились. Судьба-злодейка...» Он снова усмехнулся, продолжая путь. Постепенно воспоминания об отдыхе стали его покидать, и мысли переориентировались на начало недели. В понедельник должен состояться, если адвокаты опять не придумают что-нибудь смешное, вроде «я занята в другом процессе, извините, Антон Павлович», очень сложный процесс. Он тянется уже год благодаря уловкам защиты. Все подсудимые находятся «на подписке», поэтому адвокаты «гонят дуру» – то один подельник «заболеет», то второй. То один адвокат не «может» прийти, то другой. Подсудимым это очень на руку, они на свободе, а, судя по тяжести содеянного, «условным» наказанием они вряд ли отделаются. Это понимают и они, и их защитники. Вероятно, последние взяли это от безнадеги за линию построения защиты и пытаются довести дело до его прекращения.
Но в понедельник они будут все. Вернее, должны быть все. И если так случится, то больше они бегать не будут. Процесс состоится. И последующий – тоже. И следующий. Сколько понадобится еще процессов – подсудимые будут на них обязательно присутствовать. Потому что в Уголовно-процессуальном кодексе, помимо меры пресечения «подписка о невыезде», существуют еще несколько. «Личное поручительство» – даже звучит как-то несостоятельно... «Поручительство общественных организаций»? За подсудимых Артемова и Саитгалина может поручиться только лидер организованной преступной группировки города – Тимур, а это является фактором, усугубляющим желание эту меру не избирать. Что еще остается? Залог? Опять Тимур придет. Антон изберет последнюю, гарантирующую на сто процентов своевременное доставление умственных паралитиков Артемова и Саитгалина меру пресечения. Эта мера и прямо, и криво противоположна «подписке о невыезде». «Содержание под стражей».
Антон позволял себе думать об отдельных подсудимых как о подонках, только оставшись наедине с самим собой – и никак не во время разрешения их судьбы при вынесении приговора. Самое трудное для Струге в момент становления его судьей было отключение личного психологического фактора. Встать на грань, справа от которой факты, а слева – контраргументы, встать и не шататься – вот долг каждого судьи. Отключить чувство личной неприязни, чувство жалости, ненависти, собственной усталости, уговоров, клятв и угроз, выслушать все и всех и лишь после этого шагнуть – вправо или влево. Только закон и преступник, а меж ними – судья. Хвала тому судье, кто это понял. Но никто и никогда не заставит судью, когда он остается наедине с собой, вне суда, отказаться от того, чтобы плюнуть на землю, уже подходя к дому, и выдавить сквозь зубы:
– Тварь!..
И это будет лишним подтверждением того, что он – Судья. Даже если он вынужден был освободить преступника, вина которого ясна как божий день, но не доказана из-за недоработок недоумка-следователя или грамотного адвоката при безграмотном государственном обвинителе. Но спать он будет спокойно, потому что он выполнил свой долг, как того требует закон.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4 5 6