И, видимо, созрев уже, дождавшись нужной разности потенциалов, ударила молния: “Да это ведь тебя хотят убить! Тот, кого ты будешь травить - лишь сопутствующий урон. Или вообще никакого урона: рядом - покойники, выбирай самого красивого, уложи холодненького на койку, дёшево и сердито.
Да меня-то за что? Что я им сделал?
Ох. А то ты не знаешь.
Знаю - пришлось признать. И ждал чего-то подобного достаточно давно. Но не здесь! Этот мир в наших играх не участвует! Поэтому тут стало возможным даже расслабиться, почувствовать себя в безопасности…
Почувствовал. И хватит. Хорошего понемножку.
Или участвует?
Вот видишь - и возникла ясность”.
И план предстоящих действий выстроился вдруг сам собой. Словно в перенасыщенный раствор кинули камешек - и вместо жидкости вмиг возникло кристаллическое твёрдое тело: “Первое: найти дно, на которое можно залечь. Обязательно. Конечно, корабль ждёт, и на нём можно удрать. Было бы можно… если бы не известие о том, что Катерина оказалась здесь. Если это верно, то найти её можно. Вживлённый маячок даёт сигналы, уловимые в радиусе десяти километров. На её индивидуальной частоте. Так что это - лишь вопрос времени. Теперь мы или уйдём отсюда вместе, или… то есть в любом случае уйдём вместе. В безопасность. Или туда, куда эвтанатор провожает других. В иные измерения.
Из мира Клиники - исчезнуть. Поскольку ведь и на Середину возвращаться более не придётся. Снова останутся они без эвтанатора.
Корабль, что ждёт меня, мягко выражаясь, забронировать за собой. Не только для того, чтобы унести ноги. Нужен именно такой транспорт, чтобы без особого шума зависать над населёнными местами - одним, другим, пусть хоть сотым. И ловить сигналы её маяка, идущие, даже если она без сознания.
Забронировать - легко сказать. А как?
Ну, только не притворяйся, что не знаешь способа. Знаешь. Как дважды два.
Всё это надо сделать в первой половине дня. Потому что во второй - стану доигрывать свою роль до конца.
Зачем?
А так. Есть соображения. Публиковать их не буду. Не из суеверия - суеверий вообще не существует. А имеется обострённое восприятие своего равновесного положения в пространстве - положения, в котором только и можно существовать и которое порой может нарушиться из-за какого-то совершенного пустяка. Как говорили в древнем мономире - sile et spera. Хотя правильней было бы сказать - sile, ut sperare. He “молчи и надейся”, а “молчи, чтобы надеяться”.
Теперь можешь спать. Спокойно. Целых пять… нет, много. Четыре часа. Здесь, в номере, тебя убивать не станут. Потому что тут, видимо, и в самом деле такая хитрая генетика. Интересно, Инее, готовясь сыграть роль, наблюдала тех, кто и в самом деле такое испытывал? Да наверняка. Не в натуре - так в записях, тут их наверняка завались. Делались они, скорее всего, для научных целей, так всегда бывает: начинается с науки, а когда уже что-то получается - перенимают другие.
Кто заказал?
Ты примерно догадываешься. Правда, вопросов возникает уйма. Но они - потом. Сейчас существует один вопрос, подлежащий решению не позже завтрашнего… нет, уже сегодняшнего вечера.
Ха… А артистка как испугалась, что я ей волью настоящего зелья! Там в неё капает что-нибудь вроде плазмы - скорее полезное, чем наоборот. Она решила, что у меня наркотик. А это и не наркотик вовсе. Это, как говорится, совсем даже наоборот. Фирменная продукция, здесь её ещё долго не будет, это я ей не соврал. А может, и будет. Заказчик подсуетится.
Всё. Отбой. Завтра придётся набегаться. Баю-бай”.
И пришлось.
Воспользовавшись информом отеля, Орлен набросал схему предстоящих передвижений. И тут же отправился выполнять. Нанял скользун в соответствующей конторе. Посетил бюро “Путешественник”. Затем - магазин научных изданий, обзавестись самой подробной картой. И ещё нанёс визит в лаку рабочей одежды. Покрутился по городу, сбивая со следа - так, для подстраховки: пока оставалось неясным, действительно ли кто-то его пасёт или всего лишь нервишки играют. Затем - на космодром. Пилот, изнемогавший от безделья и неопределённости, чуть не полез обниматься от радости. Заверил, что машина в полном порядке, осталось лишь подать заявку на старт - и вперёд. Орлен сказал:
- Сегодня вряд ли, но, скорее всего, завтра. Точно буду знать часа через три. В любом случае - вечером, с восьми, ждите меня в отеле, поможете собраться и довезти - я тут накупил всякой всячины и для себя, и для всех наших из конторы. Ждите до упора, если даже я появлюсь только к утру, - можете поужинать, да и поспать у меня в номере. Всё, что там есть, - в вашем распоряжении.
Пилот позволил себе ухмыльнуться:
- А как там с обслуживанием?
- Остаетесь довольны.
- Понял, - кивнул пилот. - Будет сделано.
После этого Орлен вернулся в гостиницу, прихватив из машины один из пакетов с покупками. У стойки предупредил:
- У меня вечером будет гость. Пропустите без вопросов. Поужинает со мной. Ужин - в половине десятого. Кстати, неплохо было бы обеспечить интересное общество…
Портье кивнул понимающе.
- Хотите пригласить дам? Двух?
- По вашему выбору. Надеюсь на ваш вкус.
- Нет проблем, - ухмыльнулся тот. - В каких пределах можно действовать?
- Назовите.
Портье назвал.
Однако! - подумал Орлен, но вслух произнёс:
- Вот, пожалуйста. Снимите. Кстати, сейчас я пообедаю и хочу отдохнуть - вечер потребует сил. Буду спать до восьми. Нет, будить не нужно, я всегда просыпаюсь сам, минута в минуту.
- Все будет, как вам угодно.
После этого Орлен действительно плотно пообедал в ресторане. Поднялся в номер, по дороге кивнул портье, как бы напоминая, что уговор дороже денег. Но вместо того, чтобы лечь спать, быстро переоделся в купленное: рабочий комбинезон, голову увенчал каскеткой с вензелем фирмы “Поливалент, вся химия мира”. Уже через несколько минут вышел. Но спустился не на лифте, а по узкой лестнице, которой никто, похоже, не пользовался, - в самый низ, на служебный этаж. Немного помедлил, ориентируясь. Покинул гостиницу через выход для прислуги. Свернул за угол, где ждал арендованный скользун. Убедился в том, что машину никто не вскрывал; действительно, благонадёжный мир - Эван. Снова повертелся по городу, выдерживая общее направление к Клинике. Но подъехал к ней не с фасада, а припарковался на стоянке для младшего персонала, почти полностью заполненной такими же непрезентабельными скользунами и ползунами. Вытащил из багажника два больших пакета с покупками. Запер машину и уверенно зашагал по больничной территории.
Возле морга деловито взглянул на часы на руке, как бы убеждаясь, что не опоздал. Кивнул. Вошёл, не оглядываясь, воспользовавшись ключом, полученным от главного врача. Быстро и бесшумно прошагал по коридору. Заглянул в процедурную, не входя в дверь, чтобы не попасть в объектив следящей камеры. Усмехнулся: успели всё-таки! Мусора уже и след простыл, всё было прибрано, и даже букетик цветов оказался на тумбочке, которой тут раньше не было. Такие вот дела. Очень хорошо, что не стал рассчитывать на увиденное вчера: пришлось бы менять всю программу. Теперь можно ожидать, что больную - или вернее того, кто её заменит, - доставят и уложат в любую минуту. Больше медлить нельзя.
Он вытащил из кармана крохотный футлярчик. Раскрыл, вынул таблетку пяти миллиметров в поперечнике, прилепил к стене рядом с дверью - изнутри, конечно. В левое ухо засунул горошинку. Услышал едва уловимый фон. Работает.
Всё же он заглянул и в аппаратную. И здесь царил теперь полный порядок, бинты и вата исчезли, а вот оба баллона с газом, основной и резервный, уже стояли на местах, первый был подключён к редуктору. Всё чётко. Прекрасно.
Наконец Орлен оказался в морге - пустующем, как и вчера: видимо, за минувшие часы никто не скончался и патологоанатому делать тут пока нечего. Тем лучше для доктора мёртвых.
Дальше он действовал, без единого лишнего движения. Выдвинул лоток - тот же, первый слева снизу, что и вчера. Из одного пакета вытащил спальный мешок. Вместе с пакетом положил в лоток. Из второго - зимний комбинезон для внешних работ, с подогревом. Проверил, есть ли запасная батарейка в его кармане, хотя хватить должно было и одной. Минуту потратил на то, чтобы надёжно заклинить защёлку дверцы. Облачился в зимний комб, в его карманы переложил всякую всячину из того, рабочего, который теперь как бы перешёл в категорию белья. В мешок залезать не стал, улёгся на него, как на матрац. Преодолевая ощущение холода, чисто психическое, отталкиваясь от стенок, въехал в гнездо, дверцу за собой затворил, потянув на себя, и сразу же надел толстые перчатки - для сохранности пальцев. Полежал, успокаивая дыхание.
“Всё. Остаётся только ждать. Минуту? Час? Два? Увидим. Столько, сколько потребуется”.
Орлен ухитрился даже задремать, кажется. И пробудился с чувством тревоги: “Что случилось? Что?”
Горошина в ухе ожила. Стала давать информацию. Знакомый звук донёсся извне: к обиталищу смерти подъехал ползун. Остановился. Захлопали дверцы: вышли люди. Двое или трое.
Но это не всё, что послышалось. Ещё и какой-то посторонний звук возник. Орлен досадливо поморщился. Помехи сейчас ни к чему. Никакого внимания помехе, поскольку неизвестно, как от неё избавиться.
Звук шагов по коридору. Два… нет, всё-таки три человека. И лёгкий рокот.
“Что это?”
Воображение подсказало: идут трое с каталкой, на которой, надо полагать, и покоится объект. Приближаются к месту, где таблетка связи лучше воспринимает все звуки и транслирует их. То есть к двери в процедурную.
Но не дошли до неё. Остановились раньше. Возле двери, ведущей сюда, в банк трупов. Больше негде. “Зачем?” - Орлен невольно насторожился. Напрягся. Если его - пусть даже случайно - тут обнаружат, без драки не обойтись: сколько-нибудь правдоподобно объяснить своё пребывание на этой полке будет затруднительно.
Несколько секунд слышится лишь дыхание троих. Интересно: у каждого оно звучит по-своему. Отворили дверь. Вошли. Куда направляются? К счастью, к правой стене. Открыли одну из дверец. Корыто с лёгким рокотом выкатилось. Кряхтят, вынимая тело. Шаркая, выносят. “Ага, всё ясно. Это то, что я должен считать своей пациенткой. Ну-ну”. Дверь морга захлопнулась. Шаги удаляются вместе с каталкой. Чмокающий звук: отворили дверь процедурной, герметичную. Ждут чего-то. Ага, ещё одна дверь. Аппаратная. Проверяют: а не поспешил ли эвтанатор занять своё рабочее место? Да успокойтесь: его там нет. Работайте.
Снова колёса: въехали. Подкатили к кровати. Сейчас…
“Чёрт! Горошина в ухе стала, похоже, барахлить. Нет, это усилился призвук. Ритмичный писк. Что может издавать такой звук? Возможно, они принесли с собой какую-то штуку? Для чего? Насколько это может повредить задуманному? Может, это они сканируют морг? Да нет, вряд ли”.
Так или иначе, таблетка продолжает исправно докладывать: “Перекладываем. Ты - оттуда. Взяли: раз, два… три!”
Тройной шумный выдох. Звук от соприкосновения того, что переложили, с матрацем.
А вот и нечто новое: негромко зазвучала музыка. Местная. Условия, названные актрисой, неуклонно выполняются. Но голоса по-прежнему слышны.
“Открой лицо. Момент… так. Всё в порядке. Можем идти. Сколько сейчас?”
“Без четверти семь”.
“Самое время. Этот подъедет где-нибудь через полчасика”.
“Да. Будет приятно удивлён. А почётный караул?”
“Займёт места, как только он подъедет”.
“А на что его хотят расколоть?”
“Нам-то что. Мы своё сделали”.
“Сделали - так уходите побыстрее”.
Холод уже проник в комбинезон.
“Тут недолго и в самом деле превратиться в труп. Диагноз: переохлаждение. Ясно даже тому, кто врач только по документам. Очень качественным”.
Звуки речи слабеют, шаги тоже. Наконец трое уходят, плотно затворив дверь процедурной. И ползун снаружи отъезжает. Звук затихает. Всё. Убыли.
“Интересно: чем это я могу быть приятно удивлён?”
Всё продолжающийся писк мешает думать.
“Ти-ти, ти-ти-ти”… Пауза. И опять: “ти-ти”…
“Откуда он доносится? Источник - где-то тут. У меня. Где?”
“Бам!..”
Это Орлен угодил головой в верхнюю полку. При непроизвольной попытке резко сесть в пространстве, предназначенном исключительно для спокойного лежания.
В ухе - слабый шум: затворилась наружная дверь. Ушли.
“Как же можно было сразу не сообразить!
Ритмичное “ти-ти” - от имплантированного в предплечье приёмника одной, фиксированной частоты. Это же голос маячка! Голос Кати! И сообщает он о том, что она оказалась где-то в радиусе десяти километров.
Редкая удача! Покончив с делом, отыскать её в пределах такого пятачка будет куда легче, чем летать от города к городу, от дома к дому”. - Новое обстоятельство заставило Орлена несколько изменить план.
Следует аккуратно выполнить свои обязанности здесь. Не жалея газа. Это будет свидетельствовать, что Орлен по-прежнему принимает всё их фуфло за чистую монету. И тем выиграть немного времени для свободных действий. Покойник, недавний сосед по моргу, не обидится: он ничего не почувствует.
Потом направиться к главному корпусу - для доклада, пригласить официальных лиц к трупу. Осмотр тела возможен по прошествии часа: газ в процедурной для своей нейтрализации потребует именно столько времени. Хватит ли этого часа, чтобы найти маячок и, естественно, его хозяйку? Хватит с избытком - если слушать очень внимательно, то можно будет идти, как по проводу.
Всё. Пора выполнять.
Руки за голову. Толкают дверцу. Она приотворилась. Можно ухватиться пальцами за стенку снаружи. И сильным рывком… другим… третьим выкатить себя вместе с лотком из гнезда. Усмиряя волнение, выпростаться из тёплого комбинезона - спасибо ему за услугу. Переложить всё из его карманов. Подхватить свою постоянную сумку. Снятое - в лоток, к спальнику. И отправить на место холодное корыто, дверцу затворить. Коридор. Дверь аппаратной.
Орлен оглядел помещение: “Никаких сюрпризов. Прелестно. Смотри-ка: всё-таки заменили стул - поставили новёхонькое кресло на роликах. Выказали уважение. Спасибо. Интересно, а кого они мне подсунули? Да какая разница? Первое же невостребованное тело. Не теряй времени, ещё пригодится. Заканчивай работу”.
Орлен, эвтанатор, положил руку на кран. Не очень уверенно: откровенно говоря, это ведь первый такой случай в его жизни, что бы он там ни рассказывал. Так что пальцы с явной неохотой обхватывают вентиль. Остаётся только повернуть его против часовой стрелки - и слушать, как смертельный газ с лёгким шуршанием устремится по трубе в процедурную.
Пальцы замёрзли - там, в морге. Отогреть их, подышать…
“Это безобразие. Тебе что, хочется продлить удовольствие? Или ты всё ещё чего-то боишься? Время уходит, и Катя ждёт тебя где-то совсем близко, судя по звучанию сигнала. Крути, верти! - Гримасничая от неуважения к самому себе, Орлен встал, оттолкнул кресло. - Любопытен, как обезьяна. Обязательно надо видеть, кого тебе подсунули? Надо. Крохотная, но всё же остаётся неясность. Потом она неизбежно будет становиться всё больше и больше. Неясность - потому что положение неоднозначное. Тебе ведь могли подложить и ту самую актрису. Чтобы свидетелей не оставалось. Мало ли! - Орлен решительно вышел из аппаратной. - Подойти к двери процедурной. Нажать ручку. - Нажал. - Ну, не сволочи ли? Они заперли! Чтобы эвтанатору не вздумалось вдруг взглянуть на больную и увидеть, что на кровати - совсем не тот человек?
Захотели быть умнее всех? Похвальное стремление. Но как-нибудь в другой раз. Потому что у нас с давних времён существует правило: всегда быть готовыми ко всем возможным неожиданностям, и ещё более - ко всем невозможным”.
Орлен вынул из сумки генеральный ключ, для которого небольшая разница: бутылку пива открыть или главный сейф Галакт-банка. Включил. Машинка приятно зажужжала и тут же обиженно щёлкнула: беспокоите по пустякам!..
Орлен вошёл. Почти тишина. Только музыка. Дыхание. И - “ти-ти, ти-ти-ти”…
Он включил свет. Увидел лицо лежащей на кровати женщины.
Долго-долго - не менее минуты - простоял в неподвижности. Забыв даже дышать. Забыв обо всём на свете.
А потом засмеялся.
Точно так же, как засмеялся тогда, когда увидел её впервые. От радости. От осуществлённой мечты. Сейчас для смеха было вроде бы совершенно неподходящее время. Ничего такого он не планировал. Но смеялся. Хотя и беззвучно. А потом сказал - негромко, но внятно:
- Да здесь я, успокойся! Катя, я нашёл тебя. Всё нормально. Обожди минутку. Сейчас.
Он вытащил всё из той же сумки импрессор. Уже заряженный. Сорвал защитную упаковку. Сунул в карман: следов не оставлять! Приложил к её шее. Нажал.
Через десять, ну, пятнадцать минут она будет в порядке. Но теперь и этого времени терять нельзя. Риск, конечно. Рискуем.
Пришлось вернуться в морг. Вытащить спальник.
“Господи, Катя, жизнь моя, какой же ты стала лёгкой! Что, они тебя голодом морили? Прости, сейчас придётся тебя побеспокоить. Вот это местечко. Лёгкий нажим. И никаких тиков больше:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Да меня-то за что? Что я им сделал?
Ох. А то ты не знаешь.
Знаю - пришлось признать. И ждал чего-то подобного достаточно давно. Но не здесь! Этот мир в наших играх не участвует! Поэтому тут стало возможным даже расслабиться, почувствовать себя в безопасности…
Почувствовал. И хватит. Хорошего понемножку.
Или участвует?
Вот видишь - и возникла ясность”.
И план предстоящих действий выстроился вдруг сам собой. Словно в перенасыщенный раствор кинули камешек - и вместо жидкости вмиг возникло кристаллическое твёрдое тело: “Первое: найти дно, на которое можно залечь. Обязательно. Конечно, корабль ждёт, и на нём можно удрать. Было бы можно… если бы не известие о том, что Катерина оказалась здесь. Если это верно, то найти её можно. Вживлённый маячок даёт сигналы, уловимые в радиусе десяти километров. На её индивидуальной частоте. Так что это - лишь вопрос времени. Теперь мы или уйдём отсюда вместе, или… то есть в любом случае уйдём вместе. В безопасность. Или туда, куда эвтанатор провожает других. В иные измерения.
Из мира Клиники - исчезнуть. Поскольку ведь и на Середину возвращаться более не придётся. Снова останутся они без эвтанатора.
Корабль, что ждёт меня, мягко выражаясь, забронировать за собой. Не только для того, чтобы унести ноги. Нужен именно такой транспорт, чтобы без особого шума зависать над населёнными местами - одним, другим, пусть хоть сотым. И ловить сигналы её маяка, идущие, даже если она без сознания.
Забронировать - легко сказать. А как?
Ну, только не притворяйся, что не знаешь способа. Знаешь. Как дважды два.
Всё это надо сделать в первой половине дня. Потому что во второй - стану доигрывать свою роль до конца.
Зачем?
А так. Есть соображения. Публиковать их не буду. Не из суеверия - суеверий вообще не существует. А имеется обострённое восприятие своего равновесного положения в пространстве - положения, в котором только и можно существовать и которое порой может нарушиться из-за какого-то совершенного пустяка. Как говорили в древнем мономире - sile et spera. Хотя правильней было бы сказать - sile, ut sperare. He “молчи и надейся”, а “молчи, чтобы надеяться”.
Теперь можешь спать. Спокойно. Целых пять… нет, много. Четыре часа. Здесь, в номере, тебя убивать не станут. Потому что тут, видимо, и в самом деле такая хитрая генетика. Интересно, Инее, готовясь сыграть роль, наблюдала тех, кто и в самом деле такое испытывал? Да наверняка. Не в натуре - так в записях, тут их наверняка завались. Делались они, скорее всего, для научных целей, так всегда бывает: начинается с науки, а когда уже что-то получается - перенимают другие.
Кто заказал?
Ты примерно догадываешься. Правда, вопросов возникает уйма. Но они - потом. Сейчас существует один вопрос, подлежащий решению не позже завтрашнего… нет, уже сегодняшнего вечера.
Ха… А артистка как испугалась, что я ей волью настоящего зелья! Там в неё капает что-нибудь вроде плазмы - скорее полезное, чем наоборот. Она решила, что у меня наркотик. А это и не наркотик вовсе. Это, как говорится, совсем даже наоборот. Фирменная продукция, здесь её ещё долго не будет, это я ей не соврал. А может, и будет. Заказчик подсуетится.
Всё. Отбой. Завтра придётся набегаться. Баю-бай”.
И пришлось.
Воспользовавшись информом отеля, Орлен набросал схему предстоящих передвижений. И тут же отправился выполнять. Нанял скользун в соответствующей конторе. Посетил бюро “Путешественник”. Затем - магазин научных изданий, обзавестись самой подробной картой. И ещё нанёс визит в лаку рабочей одежды. Покрутился по городу, сбивая со следа - так, для подстраховки: пока оставалось неясным, действительно ли кто-то его пасёт или всего лишь нервишки играют. Затем - на космодром. Пилот, изнемогавший от безделья и неопределённости, чуть не полез обниматься от радости. Заверил, что машина в полном порядке, осталось лишь подать заявку на старт - и вперёд. Орлен сказал:
- Сегодня вряд ли, но, скорее всего, завтра. Точно буду знать часа через три. В любом случае - вечером, с восьми, ждите меня в отеле, поможете собраться и довезти - я тут накупил всякой всячины и для себя, и для всех наших из конторы. Ждите до упора, если даже я появлюсь только к утру, - можете поужинать, да и поспать у меня в номере. Всё, что там есть, - в вашем распоряжении.
Пилот позволил себе ухмыльнуться:
- А как там с обслуживанием?
- Остаетесь довольны.
- Понял, - кивнул пилот. - Будет сделано.
После этого Орлен вернулся в гостиницу, прихватив из машины один из пакетов с покупками. У стойки предупредил:
- У меня вечером будет гость. Пропустите без вопросов. Поужинает со мной. Ужин - в половине десятого. Кстати, неплохо было бы обеспечить интересное общество…
Портье кивнул понимающе.
- Хотите пригласить дам? Двух?
- По вашему выбору. Надеюсь на ваш вкус.
- Нет проблем, - ухмыльнулся тот. - В каких пределах можно действовать?
- Назовите.
Портье назвал.
Однако! - подумал Орлен, но вслух произнёс:
- Вот, пожалуйста. Снимите. Кстати, сейчас я пообедаю и хочу отдохнуть - вечер потребует сил. Буду спать до восьми. Нет, будить не нужно, я всегда просыпаюсь сам, минута в минуту.
- Все будет, как вам угодно.
После этого Орлен действительно плотно пообедал в ресторане. Поднялся в номер, по дороге кивнул портье, как бы напоминая, что уговор дороже денег. Но вместо того, чтобы лечь спать, быстро переоделся в купленное: рабочий комбинезон, голову увенчал каскеткой с вензелем фирмы “Поливалент, вся химия мира”. Уже через несколько минут вышел. Но спустился не на лифте, а по узкой лестнице, которой никто, похоже, не пользовался, - в самый низ, на служебный этаж. Немного помедлил, ориентируясь. Покинул гостиницу через выход для прислуги. Свернул за угол, где ждал арендованный скользун. Убедился в том, что машину никто не вскрывал; действительно, благонадёжный мир - Эван. Снова повертелся по городу, выдерживая общее направление к Клинике. Но подъехал к ней не с фасада, а припарковался на стоянке для младшего персонала, почти полностью заполненной такими же непрезентабельными скользунами и ползунами. Вытащил из багажника два больших пакета с покупками. Запер машину и уверенно зашагал по больничной территории.
Возле морга деловито взглянул на часы на руке, как бы убеждаясь, что не опоздал. Кивнул. Вошёл, не оглядываясь, воспользовавшись ключом, полученным от главного врача. Быстро и бесшумно прошагал по коридору. Заглянул в процедурную, не входя в дверь, чтобы не попасть в объектив следящей камеры. Усмехнулся: успели всё-таки! Мусора уже и след простыл, всё было прибрано, и даже букетик цветов оказался на тумбочке, которой тут раньше не было. Такие вот дела. Очень хорошо, что не стал рассчитывать на увиденное вчера: пришлось бы менять всю программу. Теперь можно ожидать, что больную - или вернее того, кто её заменит, - доставят и уложат в любую минуту. Больше медлить нельзя.
Он вытащил из кармана крохотный футлярчик. Раскрыл, вынул таблетку пяти миллиметров в поперечнике, прилепил к стене рядом с дверью - изнутри, конечно. В левое ухо засунул горошинку. Услышал едва уловимый фон. Работает.
Всё же он заглянул и в аппаратную. И здесь царил теперь полный порядок, бинты и вата исчезли, а вот оба баллона с газом, основной и резервный, уже стояли на местах, первый был подключён к редуктору. Всё чётко. Прекрасно.
Наконец Орлен оказался в морге - пустующем, как и вчера: видимо, за минувшие часы никто не скончался и патологоанатому делать тут пока нечего. Тем лучше для доктора мёртвых.
Дальше он действовал, без единого лишнего движения. Выдвинул лоток - тот же, первый слева снизу, что и вчера. Из одного пакета вытащил спальный мешок. Вместе с пакетом положил в лоток. Из второго - зимний комбинезон для внешних работ, с подогревом. Проверил, есть ли запасная батарейка в его кармане, хотя хватить должно было и одной. Минуту потратил на то, чтобы надёжно заклинить защёлку дверцы. Облачился в зимний комб, в его карманы переложил всякую всячину из того, рабочего, который теперь как бы перешёл в категорию белья. В мешок залезать не стал, улёгся на него, как на матрац. Преодолевая ощущение холода, чисто психическое, отталкиваясь от стенок, въехал в гнездо, дверцу за собой затворил, потянув на себя, и сразу же надел толстые перчатки - для сохранности пальцев. Полежал, успокаивая дыхание.
“Всё. Остаётся только ждать. Минуту? Час? Два? Увидим. Столько, сколько потребуется”.
Орлен ухитрился даже задремать, кажется. И пробудился с чувством тревоги: “Что случилось? Что?”
Горошина в ухе ожила. Стала давать информацию. Знакомый звук донёсся извне: к обиталищу смерти подъехал ползун. Остановился. Захлопали дверцы: вышли люди. Двое или трое.
Но это не всё, что послышалось. Ещё и какой-то посторонний звук возник. Орлен досадливо поморщился. Помехи сейчас ни к чему. Никакого внимания помехе, поскольку неизвестно, как от неё избавиться.
Звук шагов по коридору. Два… нет, всё-таки три человека. И лёгкий рокот.
“Что это?”
Воображение подсказало: идут трое с каталкой, на которой, надо полагать, и покоится объект. Приближаются к месту, где таблетка связи лучше воспринимает все звуки и транслирует их. То есть к двери в процедурную.
Но не дошли до неё. Остановились раньше. Возле двери, ведущей сюда, в банк трупов. Больше негде. “Зачем?” - Орлен невольно насторожился. Напрягся. Если его - пусть даже случайно - тут обнаружат, без драки не обойтись: сколько-нибудь правдоподобно объяснить своё пребывание на этой полке будет затруднительно.
Несколько секунд слышится лишь дыхание троих. Интересно: у каждого оно звучит по-своему. Отворили дверь. Вошли. Куда направляются? К счастью, к правой стене. Открыли одну из дверец. Корыто с лёгким рокотом выкатилось. Кряхтят, вынимая тело. Шаркая, выносят. “Ага, всё ясно. Это то, что я должен считать своей пациенткой. Ну-ну”. Дверь морга захлопнулась. Шаги удаляются вместе с каталкой. Чмокающий звук: отворили дверь процедурной, герметичную. Ждут чего-то. Ага, ещё одна дверь. Аппаратная. Проверяют: а не поспешил ли эвтанатор занять своё рабочее место? Да успокойтесь: его там нет. Работайте.
Снова колёса: въехали. Подкатили к кровати. Сейчас…
“Чёрт! Горошина в ухе стала, похоже, барахлить. Нет, это усилился призвук. Ритмичный писк. Что может издавать такой звук? Возможно, они принесли с собой какую-то штуку? Для чего? Насколько это может повредить задуманному? Может, это они сканируют морг? Да нет, вряд ли”.
Так или иначе, таблетка продолжает исправно докладывать: “Перекладываем. Ты - оттуда. Взяли: раз, два… три!”
Тройной шумный выдох. Звук от соприкосновения того, что переложили, с матрацем.
А вот и нечто новое: негромко зазвучала музыка. Местная. Условия, названные актрисой, неуклонно выполняются. Но голоса по-прежнему слышны.
“Открой лицо. Момент… так. Всё в порядке. Можем идти. Сколько сейчас?”
“Без четверти семь”.
“Самое время. Этот подъедет где-нибудь через полчасика”.
“Да. Будет приятно удивлён. А почётный караул?”
“Займёт места, как только он подъедет”.
“А на что его хотят расколоть?”
“Нам-то что. Мы своё сделали”.
“Сделали - так уходите побыстрее”.
Холод уже проник в комбинезон.
“Тут недолго и в самом деле превратиться в труп. Диагноз: переохлаждение. Ясно даже тому, кто врач только по документам. Очень качественным”.
Звуки речи слабеют, шаги тоже. Наконец трое уходят, плотно затворив дверь процедурной. И ползун снаружи отъезжает. Звук затихает. Всё. Убыли.
“Интересно: чем это я могу быть приятно удивлён?”
Всё продолжающийся писк мешает думать.
“Ти-ти, ти-ти-ти”… Пауза. И опять: “ти-ти”…
“Откуда он доносится? Источник - где-то тут. У меня. Где?”
“Бам!..”
Это Орлен угодил головой в верхнюю полку. При непроизвольной попытке резко сесть в пространстве, предназначенном исключительно для спокойного лежания.
В ухе - слабый шум: затворилась наружная дверь. Ушли.
“Как же можно было сразу не сообразить!
Ритмичное “ти-ти” - от имплантированного в предплечье приёмника одной, фиксированной частоты. Это же голос маячка! Голос Кати! И сообщает он о том, что она оказалась где-то в радиусе десяти километров.
Редкая удача! Покончив с делом, отыскать её в пределах такого пятачка будет куда легче, чем летать от города к городу, от дома к дому”. - Новое обстоятельство заставило Орлена несколько изменить план.
Следует аккуратно выполнить свои обязанности здесь. Не жалея газа. Это будет свидетельствовать, что Орлен по-прежнему принимает всё их фуфло за чистую монету. И тем выиграть немного времени для свободных действий. Покойник, недавний сосед по моргу, не обидится: он ничего не почувствует.
Потом направиться к главному корпусу - для доклада, пригласить официальных лиц к трупу. Осмотр тела возможен по прошествии часа: газ в процедурной для своей нейтрализации потребует именно столько времени. Хватит ли этого часа, чтобы найти маячок и, естественно, его хозяйку? Хватит с избытком - если слушать очень внимательно, то можно будет идти, как по проводу.
Всё. Пора выполнять.
Руки за голову. Толкают дверцу. Она приотворилась. Можно ухватиться пальцами за стенку снаружи. И сильным рывком… другим… третьим выкатить себя вместе с лотком из гнезда. Усмиряя волнение, выпростаться из тёплого комбинезона - спасибо ему за услугу. Переложить всё из его карманов. Подхватить свою постоянную сумку. Снятое - в лоток, к спальнику. И отправить на место холодное корыто, дверцу затворить. Коридор. Дверь аппаратной.
Орлен оглядел помещение: “Никаких сюрпризов. Прелестно. Смотри-ка: всё-таки заменили стул - поставили новёхонькое кресло на роликах. Выказали уважение. Спасибо. Интересно, а кого они мне подсунули? Да какая разница? Первое же невостребованное тело. Не теряй времени, ещё пригодится. Заканчивай работу”.
Орлен, эвтанатор, положил руку на кран. Не очень уверенно: откровенно говоря, это ведь первый такой случай в его жизни, что бы он там ни рассказывал. Так что пальцы с явной неохотой обхватывают вентиль. Остаётся только повернуть его против часовой стрелки - и слушать, как смертельный газ с лёгким шуршанием устремится по трубе в процедурную.
Пальцы замёрзли - там, в морге. Отогреть их, подышать…
“Это безобразие. Тебе что, хочется продлить удовольствие? Или ты всё ещё чего-то боишься? Время уходит, и Катя ждёт тебя где-то совсем близко, судя по звучанию сигнала. Крути, верти! - Гримасничая от неуважения к самому себе, Орлен встал, оттолкнул кресло. - Любопытен, как обезьяна. Обязательно надо видеть, кого тебе подсунули? Надо. Крохотная, но всё же остаётся неясность. Потом она неизбежно будет становиться всё больше и больше. Неясность - потому что положение неоднозначное. Тебе ведь могли подложить и ту самую актрису. Чтобы свидетелей не оставалось. Мало ли! - Орлен решительно вышел из аппаратной. - Подойти к двери процедурной. Нажать ручку. - Нажал. - Ну, не сволочи ли? Они заперли! Чтобы эвтанатору не вздумалось вдруг взглянуть на больную и увидеть, что на кровати - совсем не тот человек?
Захотели быть умнее всех? Похвальное стремление. Но как-нибудь в другой раз. Потому что у нас с давних времён существует правило: всегда быть готовыми ко всем возможным неожиданностям, и ещё более - ко всем невозможным”.
Орлен вынул из сумки генеральный ключ, для которого небольшая разница: бутылку пива открыть или главный сейф Галакт-банка. Включил. Машинка приятно зажужжала и тут же обиженно щёлкнула: беспокоите по пустякам!..
Орлен вошёл. Почти тишина. Только музыка. Дыхание. И - “ти-ти, ти-ти-ти”…
Он включил свет. Увидел лицо лежащей на кровати женщины.
Долго-долго - не менее минуты - простоял в неподвижности. Забыв даже дышать. Забыв обо всём на свете.
А потом засмеялся.
Точно так же, как засмеялся тогда, когда увидел её впервые. От радости. От осуществлённой мечты. Сейчас для смеха было вроде бы совершенно неподходящее время. Ничего такого он не планировал. Но смеялся. Хотя и беззвучно. А потом сказал - негромко, но внятно:
- Да здесь я, успокойся! Катя, я нашёл тебя. Всё нормально. Обожди минутку. Сейчас.
Он вытащил всё из той же сумки импрессор. Уже заряженный. Сорвал защитную упаковку. Сунул в карман: следов не оставлять! Приложил к её шее. Нажал.
Через десять, ну, пятнадцать минут она будет в порядке. Но теперь и этого времени терять нельзя. Риск, конечно. Рискуем.
Пришлось вернуться в морг. Вытащить спальник.
“Господи, Катя, жизнь моя, какой же ты стала лёгкой! Что, они тебя голодом морили? Прости, сейчас придётся тебя побеспокоить. Вот это местечко. Лёгкий нажим. И никаких тиков больше:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46