Мы познакомились в баре, - сказал я.
- Где?
Я выстрелил наудачу:
- В Дэвистауне.
- Ну что же, - сказал Бартер, - передавайте ему привет.
Он вздохнул.
Когда я вышел из помещения, грузовика нигде не было видно. Я отъехал
от роскошного "кадиллака" Стефани Бартер и поехал быстро прочь по дороге.
Лишь через четыре минуты я выключил огни и въехал в придорожные
кусты.

14
Я вырос в городе, а это значит очень много. Скажем, ты не видишь
травы или деревьев, пока не отправишься в парк. Вы скажете, что в этом нет
ничего особенного, но на самом деле это не так. Для меня небо всегда
окаймлено было бетоном, а на некоторых улицах ты вообще не видишь неба.
Грязь, отбросы, постоянный шум и насилие. Большой город - это множество
маленьких городков, склеенных вместе.
Таким образом ты имеешь все негативные стороны маленького городка, ну
и положительные тоже.
Если вы не росли в крупном городе, вы не поймете хорошие вещи.
Вам не понять радости играть в шарики вдоль канавы после летнего
дождя, когда ты можешь сунуть руку в черную лужу и вертеть там мраморный
шарик. Да и взять все уличные игры городских мальчишек, в которых столько
риска, столько выдумки и притягательности, поскольку они все запретные.
Вы любите город, потому что город становится частью вас самого с того
времени, когда вы смотрели из своей коляски и видели вокруг себя здания,
уходящие крышами под небо. Вы могли ездить за город на пикники, но город
всегда манил вас назад.
Вы слышали его призывную песню в самых странных местах, где иной раз
сердце замирает от красоты и величия расстилавшейся перед вами картины
далеких и волшебных стран, залитого лунным светом океана, высоченных гор и
горячих пустынь. Все равно в вашем сердце звучит песня родного города.
Вы не можете ее позабыть, потому что вы сами помогали ее сочинять.
Я городской мальчишка.
Сельская местность меня не притягивает.
Мне не нравятся одинокие дороги без освещения, гудение насекомых,
кваканье, чириканье, посвист, стрекот и прочие звуки, которые мне
совершенно не известны.
Я брезгливо шарахаюсь в сторону от паутины. Мне неприятно ходить по
топкой почве. Я опасаюсь наступить на осиное гнездо, а еще хуже - на змею.
В этом отношении я трус.
Не стану изображать из себя героя.
Я вылез из полицейского "седана" вечером четвертого июня, и не
подумайте, что для меня это было пустяком. Я сбросил с лица паутину, думая
о том, не запутались ли пауки мне в волосы, и пошел через лес.
Меня интересовало только одно. Майк Бартер ездил вместе с Хезекая
куда-то на грузовике "по делу". Я не знал характер этого "дела", но мне
хотелось взглянуть на грузовик.
Лес был заполнен разными звуками. Они пугали меня. Я не стыжусь в
этом сознаться. Я вытащил свой тридцать восьмой из кобуры в заднем
кармане. Позабыв о необходимости соблюдать осторожность в целях
безопасности, я шел напролом через лес, прислушиваясь к непонятным для
меня звукам. Ветви трещали.
За каждым деревом, казалось, притаился какой-то зверь. То тут, то там
верещали птицы. Насекомые жужжали и гудели.
Нигде не было видно просвета. Деревенский мальчишка наверняка сумел
бы найти кратчайший путь к мотелю, ну, а я - городской житель. Я не знал,
черт возьми, куда шел. Я надеялся, что иду по прямой и что сумею отыскать
дорогу назад к своей машине, если окажется, что мотель мне не найти.
Надежда плохой заменитель умения ориентироваться в лесу. Я в свое
время не был бойскаутом, меня этому не учили.
Я пришел к выводу, что неприятности Фила были весьма серьезными. Де
Морра пошел на известный риск, отправив меня ему на помощь, так что я
обязан был оправдать его доверие и не подвести его. Я имел основная
предположить, что Энн грозит серьезная опасность. И, наконец, я называл
себя безмозглым ослом за то, что пробирался через лес без компаса.
Мне не хватало только того, что случилось в следующее мгновение.
Я почувствовал, что падаю. Это получилось неожиданно. Я приблизился к
крутому обрыву и, так сказать, вступил в пустоту, попытался за что-то
ухватиться, но не нашел опоры. Что-то холодное коснулось моего колена. Я
панически перепугался, пока не сообразил, что это была вода. К этому
времени я уже не мог устоять на ногах и упал плашмя на живот.
Меня сразу же покрыла какая-то слизь, тина, вода, которая,
несомненно, вытекала из желоба. Я крепко сжимал в руке свой тридцать
восьмой, но он погрузился в воду вместе со мной, так что, возможно, он
будет стрелять лишь через десять дней. Я сел. Вода доходила мне по грудь.
Мне хотелось смеяться. До тех пор, пока я не услышал, вернее, не
почувствовал движение в воде.
Сначала я подумал, что это обман зрения, трюк, подстроенный мне
глазами.
Я слышал про плавающих змей, но до сих пор не видел ни одной.
Эту я не мог даже как следует разглядеть, за исключением того, что
она находилась в трех футах от меня, но приближалась ко мне. Я не люблю
змей. Я вытащил свой тридцать восьмой и выстрелил.
Ничего не произошло. Я снова и снова нажимал на курок, но
безрезультатно.
Потом змея ужалила.
Я закричал. Мне совершенно безразлично, что вы думаете о том, что
мужчина кричит. Я закричал, наверное, не закричал, а заорал на весь лес.
Потом я почувствовал, как будто мне в ногу воткнулась иголка, и заорал еще
сильнее и принялся бить по змее рукояткой пистолета, разбрызгивая воду во
все стороны, при этом не переставая орать, вопить и ругаться.
Змея исчезла так же неожиданно, как и появилась.
Я не мог пошевелиться. Я сидел в черной воде. Меня трясло не то от
страха, не то от возбуждения. Как мне кажется, глаза у меня были
зажмурены, но тут мне пришла в голову жуткая мысль о том, что в этой
мерзкой воде могут быть и другие змеи. Я вскочил на ноги и бросился со
всех ног к краю водоема.
При этом я снова упал лицом вниз, но в то же мгновение поднялся и
стал продираться сквозь кустарники, которые цеплялись за меня, как живые
существа. Все звуки почему-то приобрели устрашающее значение: меня
одинаково пугали и насекомые, и звери, которых я не видел, но не
сомневался, что их тут очень много.
Внезапно я почувствовал страшную боль в ноге. "Значит, - подумал я, -
змея-то была ядовитая".
Потом мне пришло в голову, что самым большим идиотством было бы
сейчас заблудиться в этом лесу и умереть от укуса какой-то водяной змеи. В
тот момент я не мог представить себе более бездарного конца. У меня не
было даже карманного ножа, да если бы и был, все равно я не знал, как
нужно рассечь ранку и отсосать кровь. Не знал я и того, где я нахожусь, и
как определить это. Боже мой, как мне хотелось почувствовать асфальт под
ногами, услышать шум городского транспорта, увидеть блеск уличных фонарей
и мигание светофоров.
Я был близок к панике. Запаниковать очень просто, легче легкого. Вы
не паникуете, когда сталкиваетесь с ситуацией, с которой знаете, как
справиться. Вы можете спокойно смотреть в лицо другому человеку с
револьвером, который стремится пустить его в ход.
Нет, вы не станете паниковать, потому что и прежде бывали в таких
переделках. Вы можете не испугаться разбитой бутылки, которую какой-то
головорез метнул вам в сонную артерию, ибо это старый прием. Но до чего же
просто запаниковать, когда ситуация для вас неясна, вы с ней столкнулись
впервые. Вы чувствуете, как от страха у вас сжимается желудок, как паника
овладевает вами, парализует мозг и тело, руки и ноги перестают вас
слушаться, и вот уже в голове мелькает мысль, что все кончено, что борьба
бесполезна.
Нет, я не запаниковал. Я справился с отчаянием.
Упрямо пробиваясь через лес, я волочил ногу за собой, да не только
ее, а все тело, сжав зубы и собрав остатки воли.
Я упорно продвигался вперед, надеясь, что иду параллельно дороге.
Наконец я увидел свет. Мой тридцать восьмой все еще был зажат у меня
в кулаке, как если бы это была гаубица, а не вышедший из строя пистолет.
Я вышел из леса за мотелем, спотыкаясь, кое-как добрался до двери и
заорал:
- Помогите!
В тот момент я не думал о детективной работе. У меня была одна мысль:
меня ужалила ядовитая змея, мне необходим доктор.
- Помогите! - закричал я снова.
Я заковылял к офису. Дверь отворилась. Бартер и Хезекая вышли на
освещенный двор.
В руках у Хезекаи было что-то большое и уродливое.
- Меня ужалила змея! - сказал я.
И Хезекая, сукин сын, ударил меня по голове.

15
Я почувствовал себя частным детективом.
Только частных детективов бьют по голове. Они чувствуют, как "вокруг
них сомкнулась чернота" или "сознание постепенно покидало меня". Или
другое: иногда они чувствуют, как "молния мелькнула перед глазами" или,
наоборот, "померк свет".
Я всегда удивлялся прочности их черепов.
Не знаю, били ли вас когда-нибудь по голове гаечным ключом. Хезекая
ударил меня как раз им. В книгах и кинофильмах человек после удара гаечным
ключом теряет сознание, а когда приходит в себя, чувствует легкое
головокружение. В остальном же все в норме. Он просто на какой-то отрезок
времени бездействует, но потом очень быстро восстанавливает упущенное.
Я хотел бы внести коррективы в это фальшивое представление.
Череп, даже если он такой крепкий, как у меня, весьма уязвимая часть
у любого человека. Если вас ударят по голове гаечным ключом или бутылкой,
молотком или стулом, дубинкой или подковой или каким-то еще тяжелым
предметом, вы вовсе не заснете спокойным сном. Ударьтесь как-нибудь
головой совершенно случайно и посмотрите, как быстро у вас вскочит шишка.
Затем прибавьте к этому силу мужской руки и плеча и страшное воздействие
стального куска.
Ваша голова раскалывается. Волосы лишь слегка ослабляют удар, а затем
сталь рассекает кожу и открывает черепную коробку. Если вам повезло, у вас
не произойдет сотрясение мозга. Если вам повезет, у вас потечет кровь вниз
по лицу, по шее под воротничок рубашки. У вас дыра в голове, из нее бежит
кровь, и когда вы придете в себя, кровь уже запеклась на ваших висках,
щеках и шее.
Вы щуритесь на свет и чувствуете совершенно невыносимую боль где-то в
затылке. Впрочем, вы даже не можете определить местонахождение болевой
точки, потому что вся голова у вас гудит, трещит, пульсирует. Вы не можете
от этого избавиться, просто потряся головой и выпив стакан томатного сока.
Нет, это не пустяк, если вас ударили по голове. Стул под вами не
затрясется забавно, как в кинофильмах, затрясется ваша голова.
Свет исходил от простой электрической лампочки, подвешенной на
длинном тонком проводе. Она висела неподвижно в центре комнаты -
расплывчатое солнце, которое атаковало мои глаза, когда я их слегка
приоткрыл. Я заморгал. Голова у меня болела, нога пульсировала. Я сразу
вспомнил, что меня укусила змея. Я почувствовал запекшуюся кровь на лице и
на ноге. Я сидел на стуле. Я попытался подняться с него, но руки у меня
были связаны сзади за спинкой, а ноги привязаны к ножкам стула. Против
меня сидела девушка, очаровательная брюнетка. Ее глаза сочувственно
смотрели на меня.
- Благодарение Господу! - прошептала она.
Я посмотрел на нее.
- Я боялась, что вы умерли, - сказала она.
Я снова заморгал. Девушка была тоже связана. Она была одета в белое
хлопчатобумажное платье и босоножки на танкетках. Это была очень красивая
девушка, рослая, сильная. Привязали ее к маленькому стулу, лампочка висела
как раз над ее головой.
- Вы олл-райт? - спросила она.
Я попытался ответить, но у меня ничего не получилось. Я прокашлялся и
выдавил с большим трудом:
- Да, я олл-райт.
- Я Энн, - сказала девушка.
"Какой водевильный диалог", - подумал я. Вспомнив какой-то
телеспектакль, я пробормотал:
- "Как поживаете? Я Кэтц".
Девушка поразилась:
- Разве вы не Тони Митчелл?
- Да. Меня ужалила змея.
- Это была не ядовитая змея, - сказала девушка. - Они говорили об
этом. Кто-то из них сказал, что оно лучше таким путем, но второй возразил,
что в этих местах не водятся ядовитые змеи.
- У меня болит голова, - сказал я.
- Вид у вас кошмарный.
- Благодарю вас.
- Фил олл-райт?
- Фил?
- Да. Разве вы...
- Фил... Господи, вы - Энн?
- Да, я вам сразу сказала.
- Простите меня.
- Это пустяки. Я испугалась, что вы умерли. Когда они принесли вас,
вы буквально истекали кровью.
- Кто меня принес?
- Маленький толстый мужчина и длинный.
- Бартер и Хезекая. Похоже, у них тут целая фирма.
- Фил олл-райт?
- У него все отлично. Извините меня. Я еще плохо соображаю. У меня
болит голова. Он очень беспокоится о вас.
- Ничего, я в порядке.
- Где мы сейчас?
- В Дэвистауне.
- А где Дэвистаун? Простите, я не то спросил. Где именно в
Дэвистауне?
- В чьей-то квартире, у человека, которого зовут Джо.
- Джо Карлисл?
- Не знаю. Его фамилию они не называли.
- Как вы сюда попали?
- Сначала на поезде, потом в такси.
- Когда?
- Сегодня утром.
- Сейчас который час, кстати сказать?
- Около полуночи.
- Я должен позвонить Филу...
Я помолчал.
- Так они привезли вас сюда сегодня утром, да?
- Да. Когда высохло мое платье.
- Что высохло?
- Мое платье.
- Мне показалось, что именно это вы и сказали.
Я заморгал.
- Может быть, вы начнете с того момента, когда они забрали вас из
хижины?
- Я крепко спала. Они вошли вдвоем, низкорослый и Бартер. Так его
зовут?
- Да.
- Бартер и блондинка, Стефани.
- Так. Дальше?
- Они вытащили меня из кровати. Из леса пришел грузовик. За рулем
сидел высокий... Как его? Хезекая. Они засунули меня в кузов. Вот таким
образом мое платье испачкалось в крови. В кузове этого грузовика.
- Куда они вас отвезли?
- Домой к Хезекае. Он живет где-то по дороге к мотелю. Ехали мы
недолго.
- Что было потом?
- Они позвонили по телефону. Говорила Стефани. С этим человеком, Джо.
Она велела ему немедленно приехать к Хезу. Когда она отошла от телефона,
Бартер сказал: "Прекрасно. Когда он приедет сюда, возвращайся в мотель,
возьми кое-какие платья и носильные вещи и занимай ту хижину". Как я
понимаю, он имел в виду хижину, из которой они забрали меня.
- Да.
- Джо приехал примерно через полчаса. Они со Стефани сразу же уехали
на "кадиллаке". Меня они связали в спальне. Бартер и Хезекая тоже уехали.
У Хеза долго не заводился мотор. Это какая-то старая развалина, а не
машина.
- Грузовик они оставили у Хеза?
- Да.
- Вы что-нибудь заметили в этом грузовике?
- Нет. А разве там что-нибудь было?
- Нет, не знаю, может, и было. Продолжайте. Что же было дальше?
- Они явились за мной рано утром. Стефани увидела кровь у меня на
платье и выстирала его. Как только оно высохло, мы уехали.
- Куда вы поехали?
- В Сулливан Корнес. Стефани повезла нас в "кадиллаке".
- Вас?
- Меня и рыжеволосую девушку, Бланш. У нее вид проститутки.
- Так оно и есть.
- На ней было надето кошмарное платье пурпурного цвета. Стефани тоже
нацепила на себя что-то невероятно яркое - палевый костюм. Мы представляли
собой интересное трио.
- Вне всякого сомнения. Что случилось потом?
- Остановились в городе выпить кофе. У Бланш был пистолет. Она
прикрывала его белым меховым палантином, переброшенным через руку. Они
пригрозили пристрелить меня, если я с кем-нибудь заговорю.
- Поэтому вы молчали?
- Поэтому я молчала.
- Понятно.
- Это было ошибкой?
- Нет, это было правильным. Что было потом?
- Мы пошли пешком на железнодорожный вокзал по центральной улице. Я
уверена, что мы привлекали всеобщее внимание. Стефани приобрела два билета
до Дэвистауна. Рыжеволосая и я вскочили в вагон, когда поезд уже тронулся.
У нее по-прежнему был пистолет в руке под палантином.
- В котором это было часу?
- Около половины десятого.
- Продолжайте.
- Когда мы приехали в Дэвистаун, там взяли такси. Этот человек Джо
связал меня. Бланш сказал, что она возвращается в Сулливан Корнес.
- Вы имеете хоть малейшее представление, почему вы здесь?
- Нет, - сказал Энн. - Но они мне не делают ничего плохого. Я имею в
виду, кроме лап Джо...
Энн помолчала.
- У него длинные руки.
- Вы случайно не встречались с девушкой по имени Лоис?
- Нет.
- Вообще-то, я этого и не ожидал.
Я помолчал, задумавшись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15