Очевидно, смотреть голограммы экзотических видов животных в комфорте личной комнаты приятнее, чем наблюдать, как брызжущая кровью реальность пытается разорвать тебе лицо.
– Осторожно. На восемь!
Юрген взмахнул рукой, подбросив разрывную фраг-гранату поверх голов ближайших чудищ. Мгновением позже она разорвалась среди особей, сжавшихся на другой стороне пещеры. Молодняк, только что вышедший из гнезда, как сказал Логаш, который смог потом осмотреть их; но мне они показались не менее опасными, чем взрослые представители вида, особенно когда поперли вперед, обезумев от жажды крови.
Крик справа заставил меня повернуть голову. Я заметил, как пара зловещих челюстей сжимается на руке медика с громким хрустом, который явно говорил о сломанных костях, если не хуже. Когда существо оторвало доктора от земли, я развернулся и прыгнул вперед с визжащим в руке цепным мечом. Я рубанул тварь по широченной челюсти; солдат тяжело упал, прижимая к груди раненую руку, и здоровой стал нашаривать в медицинской сумке автоматический инъектор. Этого было достаточно, чтобы показать мое участие в битве и вернуться к опеке Логаша, но, конечно же, тварь заинтересовалась мной. Я снова взмахнул мечом, проклиная себя за глупость. Юрген неуверенно покачивал мелтой, но не мог выстрелить, не убивая нас в таких же количествах, как и тварей. Я на секунду задумался: а будет ли у меня шанс посоветовать ему захватить в следующий раз что-нибудь более управляемое, вроде хеллгана или огнемета. Потом грудь амбулла прошила линия кровавых вмятин.
– Благодарю! – крикнул я Карте и нанес своему шатающемуся врагу удар милосердия, снеся ему голову с плеч, когда он упал на колени. Вероятно, в этом уже не было необходимости, но жест был весьма театрален, в духе героя Империума, и окружающим солдатам, кажется, пришелся по вкусу.
Внезапно я понял, что наступила тишина, нарушаемая только щелканьем замерзающего льда и постанываниями тех, до кого смогли добраться амбуллы.
– Потери? – спросил я, играя на свою репутацию заботливого командира.
Грифен быстро осмотрелась:
– Двое серьезно ранены. Несколько порезов и ушибов у остальных, но они жить будут точно.
Она обернулась к медику, который, как мог, ухаживал за Дрере своей одной рабочей рукой.
– Как она? – спросил я, подойдя к ним.
– Будет в порядке, – глухо произнес Ворхеез, явно не желая принимать какой-либо другой исход; ко мне вернулось воспоминание о том, как он в бою выкрикнул ее имя, и я почувствовал, что быть проблемам. Суть их взаимоотношений, несомненно переросших чисто профессиональные, была очевидна. И, если Дрере умрет, Ворхеез однозначно будет винить себя за то, что не был впереди нее. Или Карту за то, что тот поменял их местами. В любом случае, было очевидно, что его мысли к целям миссии уже не вернуть.
– Так ведь, дока? – спросил солдат. – Ну, говори же!..
– Разумеется, все будет в порядке, – ответил медик, но сомнение в его голосе было очевидно всем, кроме Ворхееза. – Вставим аугметическое легкое и новую печень, и будет как новенькая.
Конечно, если вовремя доставим ее назад. В чем я, откровенно говоря, сомневался. Я подозревал, что наша миссия еще далека от завершения, даже притом, что мы до сих пор не видели в туннелях ни одного орочьего следа, а зеленокожие отнюдь не склонны вести себя незаметно. Вероятнее всего, они не оставили бы здесь и живых амбуллов. Шансы на то, что туннельная система полностью закрыта и после завершения обхода мы не узнаем ничего нового, были довольно велики.
С другой стороны, я дожил до своего второго столетия вовсе не потому, что был очень доверчив. Мы должны быть уверены, что орки не знают о туннелях, находящихся здесь. Даже микроскопическое сомнение в этом делало фатально ненадежными наши планы обороны перерабатывающей установки. Но этой уверенности можно было добиться лишь ценой потерянного времени – времени, которого у Дрере определенно не было, если только мы собирались доставить ее вовремя, чтобы спасти ей жизнь.
Ненавижу делать выбор вроде этого. Тут нет хорошего исхода; все, что можно поделать, – это избрать то, что кажется наименьшим злом. Я колебался. Уверенность в безопасности или потенциальная угроза потерять тщательно взращенную репутацию лидера, который болеет за подчинённых солдат? Иллюзия, что я – один из них, спасала мне жизнь множество раз. Они платили верностью, которую, как они думали, я сам питал по отношению к ним…
И в очередной раз именно Юрген спас из безвыходной ситуации мой колеблющийся разум. Юрген, согласно моему распоряжению, все время держался поблизости от Логаша. Маленький техножрец, как и можно было от него ожидать, полностью игнорировал царящий вокруг разор. Он слонялся по пещере, поводя вокруг своим ауспексом и выколупывая кусочки льда из стен своими аугметическими пальцами; зачем – я совершенно не мог понять.
– Комиссар. Подойдите-ка сюда.
Как обычно, голос моего помощника не выдавал ни малейшего волнения, но я знал Юргена достаточно хорошо, чтобы уловить оттенок смущения в его тоне.
Я обогнул выступ, возле которого сидел на корточках техножрец, ковыряясь во льду, как малыш на каникулах роется в песочке на берегу.
– Что вы нашли? – спросил я, потом кинул более пристальный взгляд поверх плеча Логаша и тут же пожалел, что сделал это.
– Кажется, это отходы их жизнедеятельности, – произнес он с любопытством в голосе, присущим скорее подростку, который разглядывает таблицы статистики матчей в скрамболл.
Техножрец поднял осколок кости, который выглядел до неуютности похожим на человеческий.
– Что? – переспросил Юрген, хмуря брови.
– Навозная куча, – пояснил Логаш. – Амбуллы достаточно организованны, чтобы оставлять отходы в определенной части гнезда… – Я сделал шаг назад, когда до меня дошло, что представляют из себя обесцвеченные куски льда, в которых он так жизнерадостно копался. – С помощью необходимых анализов мы сможем установить, чем они питались…
– Мы и так уже знаем, что они ели. Шахтеров, – подошла к нам Грифен и, понизив голос, добавила: – Дрере в плохом состоянии, комиссар. Мы идем дальше или возвращаемся?
По ее голосу было понятно, какую возможность она предпочитает.
– Я сомневаюсь, что шахтеры бы составили достаточный источник пропитания, – произнес Логаш, всё еще продолжая свои раскопки и отстраненно отвечая только на ту часть ее реплики, которая интересовала его самого. Он начал вытаскивать изо льда что-то большое. – А это что у нас здесь?
– Это череп, – подсказал Юрген, не способный различить риторический вопрос, даже если бы тот появился перед ним во плоти, готовый укусить непонятливого.
Я кинул взгляд на находку, лениво размышляя, кто из несчастных шахтеров это мог быть, но вдруг замер: что-то в его форме запустило тревожные сигналы в моем сознании. Череп был с толстыми, нависающими надбровьями и тяжелыми, выдающимися вперед челюстями. Когда Логаш сбил с черепа лед, мы увидели выступающие из нижней челюсти длинные клыки.
– Орочий, – добавил я, хотя это было очевидно уже всем.
Что же, вот готов и ответ. Знали ли зеленокожие о том или нет, но в этот лабиринт можно было попасть, минуя наши линии обороны. И любое решение, какое я мог принять, кроме одного, оказалось бы крайне сомнительным.
– Идем дальше, – произнес я.
Глава седьмая
Следующая дилемма, которую мне предстояло решить, была жизненно важной и касалась того, как сохранить в солдатах боевой дух. Я не думал, что кто-либо из солдат – даже Ворхеез, чья забота о Дрере перевешивала на данный момент все остальные рассуждения, – рискнет противоречить комиссару, но и просто оставить раненого было невозможно. Это лишило бы остальных боевого духа: каждый из них задумался бы о том, не его ли бросят умирать следующим.
А я вовсе не хотел, чтобы мои солдаты размышляли об этом. Они станут нервными, неаккуратными; не успеешь оглянуться – уже будут слишком озабочены сохранностью собственных шкур, вместо того чтобы сосредоточиться на более важных вещах – таких, как выполнение задач миссии и забота о шкуре комиссара.
Играя на публику, я громко спросил Логаша:
– Насколько вероятно, что мы встретим еще таких существ?
Техножрец нахмурился и несколько раз кашлянул.
– Это возможно, – наконец выдал он. – Но я сомневаюсь, что это случится. Здесь, похоже, альфа-пара и их потомство. И, принимая во внимание средний размер семейной группы…
– Я так понимаю, что ответ – нет! – твердо заявил я, пока Логашу не удалось завести нас в трясину не относящихся к делу подробностей. – Значит, мы можем безопасно разделить наши силы.
Как я и ожидал, на лицах вокруг появился интерес, кроме, конечно, лиц Дрере и медика, которые были слишком, каждый по-своему, заняты ее кровотечением, чтобы замечать что-то вокруг. И конечно, Юргена, который вообще редко проявлял интерес к чему-либо, кроме планшетов данных с порнографией.
– Каким образом? – спросила Грифен.
Я показал на раненых и на Ворхееза, который в волнении ошивался поблизости от своей страдающей девушки.
– Вторая огневая команда сократилась до трех действующих единиц, и двое из них потребуются, чтобы нести Дрере, – сказал я. Ворхеез вскинул голову, как собака, которая услышала, как открывают пакет с кормом, и в его глазах затеплилась искорка надежды. – Один останется свободным, чтобы вести и отстреливать тварей, если мы пропустили какую-то из них.
Грифен кивнула с пониманием и облегчением.
– Вы отсылаете их назад, – сказала она, скорее утверждая, чем спрашивая.
– И как можно скорее, – добавил я и обернулся к Карте: – Давайте поторапливайтесь, капрал. Мы рассчитываем на вас.
Как вы, несомненно, можете понять, этот мой приказ и прозвучал хорошо, и переложил ответственность на чужие плечи. Если кто-то и умрет, прежде чем добраться до медиков, – по крайней мере, это будет уже не моя забота. Карта отдал честь.
– Мы успеем, – заверил он и отошел, чтобы собрать подчиненных.
– Я так полагаю, мы будем продвигаться в половинном составе? – спросил Логаш, очевидно размышляя, зачем мне это понадобилось.
Я показал на череп, который он откопал.
– Огневая команда, я и Юрген. Где-то здесь, вероятнее всего, есть проход за орочьи позиции. Даже если зеленокожие его еще не заметили, мы не можем вернуться, пока не найдем его и не заткнем дыру в нашей обороне.
Стоит ли говорить, что я не рассчитывал встретить здесь этих скотских животных или наткнуться на что-то, что может повредить нам, теперь, когда мы расправились с амбуллами. Иначе я и в дурном сне не подумал бы разделять наши силы. В то время, впрочем, я искал достойный повод проторчать здесь, внизу, подольше, чтобы избежать участия в разборке с гаргантом. Только и всего.
– Понятно. – Логаш погрузился в размышления, вновь приобретя тот рассеянный вид, что и прежде. – Тогда, полагаю, я должен сопровождать вас и дальше.
Скажу честно, я этого не предполагал и был бы рад избавиться от техножреца чем скорее, тем лучше. С другой стороны, он только замедлит возвращение остатков второй команды, если потащится с ними, да и его ауспекс, подумал я, может нам пригодиться. В общем, взять его с собой было хотя и немного, но предпочтительнее, и я решился.
– Полагаю, да, – сказал я, оставил Юргена присматривать за техножрецом и обернулся, чтобы проследить за отправлением команды, несущей Дрере.
Я в последний раз переговорил с Картой, наказав передать Кастин сообщение об орочьем черепе, который мы обнаружили, и организовать оборону на входе в шахты. Затем мы пожелали им Императора в ноги и дождались, пока покачивающиеся огни люминаторов не скроются в глубине туннеля.
– Ну что ж, – через некоторое время произнесла Грифен, подмечая то, что наверняка чувствовал каждый из нас, – лучше бы нам двигаться. Нечего тут прохлаждаться, верно?
Несмотря на мою уверенность, что никого, кроме нас, здесь теперь нет, мы выстроились полным боевым порядком. Ведущей двинулась Хейл; она держала свое лазерное ружье с максимальной готовностью, как настоящий ветеран, и я нашел эту картину весьма воодушевляющей. Симла следовал за ней. Эта пара отлично работала вместе, что, вероятно, означало некую личную связь между ними; разумеется, это было ожидаемо в смешанном подразделении. За ними шел Лант, отрядный специалист по тяжелому вооружению, с огнеметом за спиной. Эту машину я также был рад видеть в строю перед собой, а не позади, хотя ее обладатель и выказал достаточно ума, не воспользовавшись огнеметом во время боя в гнезде амбуллов. Вместо этого Лант выхватил из кобуры на поясе лазерный пистолет и правильно сделал, поскольку иначе он поджарил бы товарищей по отряду столь же легко, как и зверей.
Высокий и мускулистый, Лант без натуги нес спаренные баки прометия, и с каждым шагом жидкость внутри тихонько поплескивала.
Я шел следом вместе с Логашем, Юргеном и Грифен, которая держалась так далеко позади и, соответственно, далеко от моего помощника, как только возможно. Замыкала строй солдат Маго – маленькая рыженькая женщина со смущающе тяжелым взглядом. Двигалась она с легкостью и плавностью, присущими опытному солдату. Из всего отряда только Маго обращалась к Грифен «серж» вместо «сержант». Как я позже выяснил, они служили вместе уже довольно долгое время. Маго сама настояла на переводе в отряда Грифен, когда та получила повышение; выяснять дальнейшие подробности их дружбы я посчитал излишним.
Несмотря на молчаливое ожидание, мы не встретили более ни одного амбулла, что явилось для меня немалым облегчением. Единственные шаги, которые мы слышали, были нашими. Как и все остальные, я напрягал слух в ожидании утробных звуков орочьей речи и хруста их подкованных металлом сапог по узкому проходу перед нами. Но единственными посторонними звуками были едва различимое потрескивание и пощелкивание медленно перемещающегося льда. Мы продвигались вперед довольно быстрым шагом. В тот момент, когда сообщения по воксу от второй огневой группы свелись к полной неразборчивости, Логаш остановился и стал разглядывать стены туннеля.
– Ну надо же, как интересно, – произнес он.
– Что? – спросил я, поскольку осторожность победила наплыв раздражения, которое я ощутил, когда наткнулся на его жесткую спину, а его металлический локоть ощутимо врезался мне в ребра.
Вместо ответа Логаш соскреб со стены пригоршню льда. Тот в его пальцах раскрошился, а на стене обнажилась темно-серая поверхность какой-то разновидности кварца, вся в зарубках от когтей амбуллов.
– Мы прошли слой льда. Теперь мы в коре планеты. Это восхитительно.
– Я рад, что вы находите нашу прогулку столь развлекательной, – произнес я, но техножрец был столь же непроницаем для сарказма, сколь и Юрген.
Он только кивнул:
– Я бы выбрал несколько иное слово, но это определенно круче даже рекалибровки интероцепторов, – радостно подтвердил Логаш.
Ни фрага не поняв, я улыбнулся как можно спокойнее и предложил двигаться дальше. К сожалению, занять ноги техножреца было куда более в моих силах, чем закрыть его рот. Логаш продолжал болтать о внутренней геологии горной гряды и вроде бы не собирался успокаиваться.
– Горы ведь стоят, как стояли, не так ли? – спросил Юрген через некоторое время, одурманено моргая, но Логаш помотал головой:
– В границах нашего ограниченного представления о времени – да. Но в геологической временной шкале кора планеты так же текуча, как полная сковорода рагу на плите.
Что ж, он разобрался, какого рода метафоры Юргену ближе всего, это я готов был признать.
– Нижележащие слои поднимаются к поверхности и постепенно снова понижаются в процессе эрозии, – продолжал техножрец.
– Так вы говорите, – медленно произнес Юрген, – что эти горы – как очень большая морковка?
Я с трудом сохранил невозмутимое выражение лица, а вот Маго за моей спиной издала придушенный смешок.
– В своем роде, можно сказать и так. – Логаш, очевидно, был не вполне уверен, доходит до Юргена хоть микрон информации или нет. – И она плавает на поверхности кастрюли. Несколько миллионов лет назад вся эта местность могла быть открытой равниной или дном океана.
– Как тут может быть океан, если все замерзло? – спросил Юрген с совершенной невинностью.
Логаш кивнул, будто обрадованный подающим надежды учеником.
– Отличный вопрос, – заговорил техножрец после секундной паузы, совершенно не замечая выражения приятного удивления на лице моего помощника. – В начале своей истории этот мир был гораздо более гостеприимным. Но он слишком далеко от солнца и постепенно остыл. Там, где мы сейчас, находился континентальный шельф, поэтому нам удалось углубиться в кору планеты. Лед за пределами горной гряды, которая была бы цепью островов в те дни, простирается вниз на десятки километров. Или, возможно, здесь была континентальная равнина, которая была затоплена, когда океаны замерзли и их объем увеличился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Осторожно. На восемь!
Юрген взмахнул рукой, подбросив разрывную фраг-гранату поверх голов ближайших чудищ. Мгновением позже она разорвалась среди особей, сжавшихся на другой стороне пещеры. Молодняк, только что вышедший из гнезда, как сказал Логаш, который смог потом осмотреть их; но мне они показались не менее опасными, чем взрослые представители вида, особенно когда поперли вперед, обезумев от жажды крови.
Крик справа заставил меня повернуть голову. Я заметил, как пара зловещих челюстей сжимается на руке медика с громким хрустом, который явно говорил о сломанных костях, если не хуже. Когда существо оторвало доктора от земли, я развернулся и прыгнул вперед с визжащим в руке цепным мечом. Я рубанул тварь по широченной челюсти; солдат тяжело упал, прижимая к груди раненую руку, и здоровой стал нашаривать в медицинской сумке автоматический инъектор. Этого было достаточно, чтобы показать мое участие в битве и вернуться к опеке Логаша, но, конечно же, тварь заинтересовалась мной. Я снова взмахнул мечом, проклиная себя за глупость. Юрген неуверенно покачивал мелтой, но не мог выстрелить, не убивая нас в таких же количествах, как и тварей. Я на секунду задумался: а будет ли у меня шанс посоветовать ему захватить в следующий раз что-нибудь более управляемое, вроде хеллгана или огнемета. Потом грудь амбулла прошила линия кровавых вмятин.
– Благодарю! – крикнул я Карте и нанес своему шатающемуся врагу удар милосердия, снеся ему голову с плеч, когда он упал на колени. Вероятно, в этом уже не было необходимости, но жест был весьма театрален, в духе героя Империума, и окружающим солдатам, кажется, пришелся по вкусу.
Внезапно я понял, что наступила тишина, нарушаемая только щелканьем замерзающего льда и постанываниями тех, до кого смогли добраться амбуллы.
– Потери? – спросил я, играя на свою репутацию заботливого командира.
Грифен быстро осмотрелась:
– Двое серьезно ранены. Несколько порезов и ушибов у остальных, но они жить будут точно.
Она обернулась к медику, который, как мог, ухаживал за Дрере своей одной рабочей рукой.
– Как она? – спросил я, подойдя к ним.
– Будет в порядке, – глухо произнес Ворхеез, явно не желая принимать какой-либо другой исход; ко мне вернулось воспоминание о том, как он в бою выкрикнул ее имя, и я почувствовал, что быть проблемам. Суть их взаимоотношений, несомненно переросших чисто профессиональные, была очевидна. И, если Дрере умрет, Ворхеез однозначно будет винить себя за то, что не был впереди нее. Или Карту за то, что тот поменял их местами. В любом случае, было очевидно, что его мысли к целям миссии уже не вернуть.
– Так ведь, дока? – спросил солдат. – Ну, говори же!..
– Разумеется, все будет в порядке, – ответил медик, но сомнение в его голосе было очевидно всем, кроме Ворхееза. – Вставим аугметическое легкое и новую печень, и будет как новенькая.
Конечно, если вовремя доставим ее назад. В чем я, откровенно говоря, сомневался. Я подозревал, что наша миссия еще далека от завершения, даже притом, что мы до сих пор не видели в туннелях ни одного орочьего следа, а зеленокожие отнюдь не склонны вести себя незаметно. Вероятнее всего, они не оставили бы здесь и живых амбуллов. Шансы на то, что туннельная система полностью закрыта и после завершения обхода мы не узнаем ничего нового, были довольно велики.
С другой стороны, я дожил до своего второго столетия вовсе не потому, что был очень доверчив. Мы должны быть уверены, что орки не знают о туннелях, находящихся здесь. Даже микроскопическое сомнение в этом делало фатально ненадежными наши планы обороны перерабатывающей установки. Но этой уверенности можно было добиться лишь ценой потерянного времени – времени, которого у Дрере определенно не было, если только мы собирались доставить ее вовремя, чтобы спасти ей жизнь.
Ненавижу делать выбор вроде этого. Тут нет хорошего исхода; все, что можно поделать, – это избрать то, что кажется наименьшим злом. Я колебался. Уверенность в безопасности или потенциальная угроза потерять тщательно взращенную репутацию лидера, который болеет за подчинённых солдат? Иллюзия, что я – один из них, спасала мне жизнь множество раз. Они платили верностью, которую, как они думали, я сам питал по отношению к ним…
И в очередной раз именно Юрген спас из безвыходной ситуации мой колеблющийся разум. Юрген, согласно моему распоряжению, все время держался поблизости от Логаша. Маленький техножрец, как и можно было от него ожидать, полностью игнорировал царящий вокруг разор. Он слонялся по пещере, поводя вокруг своим ауспексом и выколупывая кусочки льда из стен своими аугметическими пальцами; зачем – я совершенно не мог понять.
– Комиссар. Подойдите-ка сюда.
Как обычно, голос моего помощника не выдавал ни малейшего волнения, но я знал Юргена достаточно хорошо, чтобы уловить оттенок смущения в его тоне.
Я обогнул выступ, возле которого сидел на корточках техножрец, ковыряясь во льду, как малыш на каникулах роется в песочке на берегу.
– Что вы нашли? – спросил я, потом кинул более пристальный взгляд поверх плеча Логаша и тут же пожалел, что сделал это.
– Кажется, это отходы их жизнедеятельности, – произнес он с любопытством в голосе, присущим скорее подростку, который разглядывает таблицы статистики матчей в скрамболл.
Техножрец поднял осколок кости, который выглядел до неуютности похожим на человеческий.
– Что? – переспросил Юрген, хмуря брови.
– Навозная куча, – пояснил Логаш. – Амбуллы достаточно организованны, чтобы оставлять отходы в определенной части гнезда… – Я сделал шаг назад, когда до меня дошло, что представляют из себя обесцвеченные куски льда, в которых он так жизнерадостно копался. – С помощью необходимых анализов мы сможем установить, чем они питались…
– Мы и так уже знаем, что они ели. Шахтеров, – подошла к нам Грифен и, понизив голос, добавила: – Дрере в плохом состоянии, комиссар. Мы идем дальше или возвращаемся?
По ее голосу было понятно, какую возможность она предпочитает.
– Я сомневаюсь, что шахтеры бы составили достаточный источник пропитания, – произнес Логаш, всё еще продолжая свои раскопки и отстраненно отвечая только на ту часть ее реплики, которая интересовала его самого. Он начал вытаскивать изо льда что-то большое. – А это что у нас здесь?
– Это череп, – подсказал Юрген, не способный различить риторический вопрос, даже если бы тот появился перед ним во плоти, готовый укусить непонятливого.
Я кинул взгляд на находку, лениво размышляя, кто из несчастных шахтеров это мог быть, но вдруг замер: что-то в его форме запустило тревожные сигналы в моем сознании. Череп был с толстыми, нависающими надбровьями и тяжелыми, выдающимися вперед челюстями. Когда Логаш сбил с черепа лед, мы увидели выступающие из нижней челюсти длинные клыки.
– Орочий, – добавил я, хотя это было очевидно уже всем.
Что же, вот готов и ответ. Знали ли зеленокожие о том или нет, но в этот лабиринт можно было попасть, минуя наши линии обороны. И любое решение, какое я мог принять, кроме одного, оказалось бы крайне сомнительным.
– Идем дальше, – произнес я.
Глава седьмая
Следующая дилемма, которую мне предстояло решить, была жизненно важной и касалась того, как сохранить в солдатах боевой дух. Я не думал, что кто-либо из солдат – даже Ворхеез, чья забота о Дрере перевешивала на данный момент все остальные рассуждения, – рискнет противоречить комиссару, но и просто оставить раненого было невозможно. Это лишило бы остальных боевого духа: каждый из них задумался бы о том, не его ли бросят умирать следующим.
А я вовсе не хотел, чтобы мои солдаты размышляли об этом. Они станут нервными, неаккуратными; не успеешь оглянуться – уже будут слишком озабочены сохранностью собственных шкур, вместо того чтобы сосредоточиться на более важных вещах – таких, как выполнение задач миссии и забота о шкуре комиссара.
Играя на публику, я громко спросил Логаша:
– Насколько вероятно, что мы встретим еще таких существ?
Техножрец нахмурился и несколько раз кашлянул.
– Это возможно, – наконец выдал он. – Но я сомневаюсь, что это случится. Здесь, похоже, альфа-пара и их потомство. И, принимая во внимание средний размер семейной группы…
– Я так понимаю, что ответ – нет! – твердо заявил я, пока Логашу не удалось завести нас в трясину не относящихся к делу подробностей. – Значит, мы можем безопасно разделить наши силы.
Как я и ожидал, на лицах вокруг появился интерес, кроме, конечно, лиц Дрере и медика, которые были слишком, каждый по-своему, заняты ее кровотечением, чтобы замечать что-то вокруг. И конечно, Юргена, который вообще редко проявлял интерес к чему-либо, кроме планшетов данных с порнографией.
– Каким образом? – спросила Грифен.
Я показал на раненых и на Ворхееза, который в волнении ошивался поблизости от своей страдающей девушки.
– Вторая огневая команда сократилась до трех действующих единиц, и двое из них потребуются, чтобы нести Дрере, – сказал я. Ворхеез вскинул голову, как собака, которая услышала, как открывают пакет с кормом, и в его глазах затеплилась искорка надежды. – Один останется свободным, чтобы вести и отстреливать тварей, если мы пропустили какую-то из них.
Грифен кивнула с пониманием и облегчением.
– Вы отсылаете их назад, – сказала она, скорее утверждая, чем спрашивая.
– И как можно скорее, – добавил я и обернулся к Карте: – Давайте поторапливайтесь, капрал. Мы рассчитываем на вас.
Как вы, несомненно, можете понять, этот мой приказ и прозвучал хорошо, и переложил ответственность на чужие плечи. Если кто-то и умрет, прежде чем добраться до медиков, – по крайней мере, это будет уже не моя забота. Карта отдал честь.
– Мы успеем, – заверил он и отошел, чтобы собрать подчиненных.
– Я так полагаю, мы будем продвигаться в половинном составе? – спросил Логаш, очевидно размышляя, зачем мне это понадобилось.
Я показал на череп, который он откопал.
– Огневая команда, я и Юрген. Где-то здесь, вероятнее всего, есть проход за орочьи позиции. Даже если зеленокожие его еще не заметили, мы не можем вернуться, пока не найдем его и не заткнем дыру в нашей обороне.
Стоит ли говорить, что я не рассчитывал встретить здесь этих скотских животных или наткнуться на что-то, что может повредить нам, теперь, когда мы расправились с амбуллами. Иначе я и в дурном сне не подумал бы разделять наши силы. В то время, впрочем, я искал достойный повод проторчать здесь, внизу, подольше, чтобы избежать участия в разборке с гаргантом. Только и всего.
– Понятно. – Логаш погрузился в размышления, вновь приобретя тот рассеянный вид, что и прежде. – Тогда, полагаю, я должен сопровождать вас и дальше.
Скажу честно, я этого не предполагал и был бы рад избавиться от техножреца чем скорее, тем лучше. С другой стороны, он только замедлит возвращение остатков второй команды, если потащится с ними, да и его ауспекс, подумал я, может нам пригодиться. В общем, взять его с собой было хотя и немного, но предпочтительнее, и я решился.
– Полагаю, да, – сказал я, оставил Юргена присматривать за техножрецом и обернулся, чтобы проследить за отправлением команды, несущей Дрере.
Я в последний раз переговорил с Картой, наказав передать Кастин сообщение об орочьем черепе, который мы обнаружили, и организовать оборону на входе в шахты. Затем мы пожелали им Императора в ноги и дождались, пока покачивающиеся огни люминаторов не скроются в глубине туннеля.
– Ну что ж, – через некоторое время произнесла Грифен, подмечая то, что наверняка чувствовал каждый из нас, – лучше бы нам двигаться. Нечего тут прохлаждаться, верно?
Несмотря на мою уверенность, что никого, кроме нас, здесь теперь нет, мы выстроились полным боевым порядком. Ведущей двинулась Хейл; она держала свое лазерное ружье с максимальной готовностью, как настоящий ветеран, и я нашел эту картину весьма воодушевляющей. Симла следовал за ней. Эта пара отлично работала вместе, что, вероятно, означало некую личную связь между ними; разумеется, это было ожидаемо в смешанном подразделении. За ними шел Лант, отрядный специалист по тяжелому вооружению, с огнеметом за спиной. Эту машину я также был рад видеть в строю перед собой, а не позади, хотя ее обладатель и выказал достаточно ума, не воспользовавшись огнеметом во время боя в гнезде амбуллов. Вместо этого Лант выхватил из кобуры на поясе лазерный пистолет и правильно сделал, поскольку иначе он поджарил бы товарищей по отряду столь же легко, как и зверей.
Высокий и мускулистый, Лант без натуги нес спаренные баки прометия, и с каждым шагом жидкость внутри тихонько поплескивала.
Я шел следом вместе с Логашем, Юргеном и Грифен, которая держалась так далеко позади и, соответственно, далеко от моего помощника, как только возможно. Замыкала строй солдат Маго – маленькая рыженькая женщина со смущающе тяжелым взглядом. Двигалась она с легкостью и плавностью, присущими опытному солдату. Из всего отряда только Маго обращалась к Грифен «серж» вместо «сержант». Как я позже выяснил, они служили вместе уже довольно долгое время. Маго сама настояла на переводе в отряда Грифен, когда та получила повышение; выяснять дальнейшие подробности их дружбы я посчитал излишним.
Несмотря на молчаливое ожидание, мы не встретили более ни одного амбулла, что явилось для меня немалым облегчением. Единственные шаги, которые мы слышали, были нашими. Как и все остальные, я напрягал слух в ожидании утробных звуков орочьей речи и хруста их подкованных металлом сапог по узкому проходу перед нами. Но единственными посторонними звуками были едва различимое потрескивание и пощелкивание медленно перемещающегося льда. Мы продвигались вперед довольно быстрым шагом. В тот момент, когда сообщения по воксу от второй огневой группы свелись к полной неразборчивости, Логаш остановился и стал разглядывать стены туннеля.
– Ну надо же, как интересно, – произнес он.
– Что? – спросил я, поскольку осторожность победила наплыв раздражения, которое я ощутил, когда наткнулся на его жесткую спину, а его металлический локоть ощутимо врезался мне в ребра.
Вместо ответа Логаш соскреб со стены пригоршню льда. Тот в его пальцах раскрошился, а на стене обнажилась темно-серая поверхность какой-то разновидности кварца, вся в зарубках от когтей амбуллов.
– Мы прошли слой льда. Теперь мы в коре планеты. Это восхитительно.
– Я рад, что вы находите нашу прогулку столь развлекательной, – произнес я, но техножрец был столь же непроницаем для сарказма, сколь и Юрген.
Он только кивнул:
– Я бы выбрал несколько иное слово, но это определенно круче даже рекалибровки интероцепторов, – радостно подтвердил Логаш.
Ни фрага не поняв, я улыбнулся как можно спокойнее и предложил двигаться дальше. К сожалению, занять ноги техножреца было куда более в моих силах, чем закрыть его рот. Логаш продолжал болтать о внутренней геологии горной гряды и вроде бы не собирался успокаиваться.
– Горы ведь стоят, как стояли, не так ли? – спросил Юрген через некоторое время, одурманено моргая, но Логаш помотал головой:
– В границах нашего ограниченного представления о времени – да. Но в геологической временной шкале кора планеты так же текуча, как полная сковорода рагу на плите.
Что ж, он разобрался, какого рода метафоры Юргену ближе всего, это я готов был признать.
– Нижележащие слои поднимаются к поверхности и постепенно снова понижаются в процессе эрозии, – продолжал техножрец.
– Так вы говорите, – медленно произнес Юрген, – что эти горы – как очень большая морковка?
Я с трудом сохранил невозмутимое выражение лица, а вот Маго за моей спиной издала придушенный смешок.
– В своем роде, можно сказать и так. – Логаш, очевидно, был не вполне уверен, доходит до Юргена хоть микрон информации или нет. – И она плавает на поверхности кастрюли. Несколько миллионов лет назад вся эта местность могла быть открытой равниной или дном океана.
– Как тут может быть океан, если все замерзло? – спросил Юрген с совершенной невинностью.
Логаш кивнул, будто обрадованный подающим надежды учеником.
– Отличный вопрос, – заговорил техножрец после секундной паузы, совершенно не замечая выражения приятного удивления на лице моего помощника. – В начале своей истории этот мир был гораздо более гостеприимным. Но он слишком далеко от солнца и постепенно остыл. Там, где мы сейчас, находился континентальный шельф, поэтому нам удалось углубиться в кору планеты. Лед за пределами горной гряды, которая была бы цепью островов в те дни, простирается вниз на десятки километров. Или, возможно, здесь была континентальная равнина, которая была затоплена, когда океаны замерзли и их объем увеличился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26