Хуже того: 12 августа,
когда ничто, как говорится, не предвещало, а Президент уверенным тоном
сообщал, что держит руку на пульсе и катастрофы не допустит, так вот, в
середине августа Чистяков умудрился заказать и оплатить итальянскую мягкую
мебель со сроком изготовления два месяца. Два месяца как раз прошли, и
сейчас, в середине октября, со дня на день могла случиться очередная
неприятность в виде доставки мебели. Скромные Альпы грозили превратиться в
Джомолунгму в сочетании с непроходимыми джунглями. И во всем этом Алексей
Чистяков, тридцати восьми лет от роду, чувствовал себя ужасно виноватым.

ОБРАЗЦОВА

Для Татьяны выступления по телевидению были делом привычным, у нее
неоднократно брали интервью и как у писателя, автора популярных детективов,
и как у следователя, когда нужно было давать комментарии по какому-нибудь
громкому делу, в расследовании которого она участвовала. Насте же предстояло
оказаться перед камерами впервые, и она здорово нервничала.
В гримерной над ними хорошо поработали, и выглядела Настя просто
замечательно.
- Вас прямо не узнать! - всплеснула руками администратор программы,
увидев Каменскую, вставшую из-за гримерного стола. - Если бы я сама вас сюда
не посадила, я бы решила, что это не вы.
- Вот и славно, - улыбнулась Настя. - Женщин в розыске не так много, и
совсем не нужно, чтобы вся страна знала их в лицо.
Администратор замерла на мгновение, потом понимающе кивнула и
рассмеялась.
Их усадили в студии на жесткие неудобные стулья, стоящие вокруг такого-же
неудобного круглого стола, на котором красовалась бутылка какого-то
безалкогольногй напитка и три высоких стакана с рисунком-рекламой спонсоров
передачи. Ловкие ассистенты быстро навесили на Татьяну и Настю микрофоны и
попросили не делать резких движений, чтобы конструкция не сдвинулась.
Зрителей в студии было около сотни, и все они беззастенчиво таращились на
двух героинь передачи. Слева висел огромный экран, на котором после
включения будет отражаться то, что происходит на другой стороне телемоста,
на Новом Арбате.
- Настя, расслабься, - негромко произнесла Татьяна, - это не больно.
- Тебе легко говорить, - пробормотала Настя. - Я боюсь какую-нибудь
глупость сморозить, а вся страна услышит. Позора не оберешься. На работе
потом заклюют. И зачем только я согласилась! Вот дура! Сидела бы сейчас дома
и смотрела на тебя по телевизору. Тихо и спокойно.
- Вот и сиди тихо и спокойно, - посоветовала более опытная Татьяна. -
Никто тебя не съест и не обидит.
Ведущий программы подсел к ним за стол, послышался голос ассистента,
выкрикнувший: "Тридцать секунд! ", и Татьяна весело подмигнула Насте.
- Все в порядке? - деловито осведомился ведущий. - Настроение боевое?
- Да нет, обычное, - вяло пожала плечами Татьяна. - С кем тут воевать-то?
Мы же не на работе.
- Это правильно, Татьяна Григорьевна, - согласился он. - Здесь у вас
врагов нет. А как ваше самочувствие, Анастасия Павловна?
- Нормальное, спасибо.
- Ну все, через десять секунд эфир. Готовы?
Ровно через десять секунд на мониторах показалась заставка.
- Здравствуйте, дорогие друзья, - бодрым голосом заговорил ведущий. - Вас
приветствует программа "Женщины необычных профессий" и я, ведущий Олег
Малахов. В этот солнечный субботний день мы с вами собрались здесь, в
студии, чтобы поговорить, разумеется, о солнечном и радостном. Что самое
радостное и светлое в нашей жизни? Ну конечно же, женщины. Ибо женщины несут
в себе любовь и материнство. Но сегодня мы с вами будем говорить о тех
женщинах, которые посвятили себя традиционно мужским профессиям. Вместе с
теми, кто собрался в студии, эту проблему будут обсуждать москвичи и гости
столицы, проходящие в эти минуты по Новому Арбату. Именно там сегодня
установлены телекамеры, и там находится наш второй ведущий Дмитрий Корзун.
Вы готовы, Дмитрий?
На большом экране появилось симпатичное лицо второго ведущего.
- Здравствуйте. Да, мы готовы.
Чуть вдали за спиной Корзуна Татьяна увидела знакомую вывеску
"Елки-палки". Раньше здесь было кафе "Валдай", потом китайский ресторан
"Пальма". Самое начало Нового Арбата. Вокруг ведущего собралась приличная
толпа, но это вовсе не означало, что все кинутся задавать вопросы. Одно Дело
- постоять рядом и поглазеть, и совсем другое - активно поучаствовать.
- Итак, - продолжал ведущий в студии, - сегодня у нас в гостях женщины
необычных профессий. Старший следователь майор милиции Татьяна Григорьевна
Образцова и старший оперуполномоченный уголовного розыска подполковник
милиции Анастасия Павловна Каменская.
Татьяна коротко кивнула и с удивлением увидела, как ослепительно
улыбнулась Настя. "Умница, - одобрительно подумала она, - взяла себя в
руки".
Первые десять минут эфира прошли спокойно, вопросы задавал в основном
Малахов, зал был еще не разогрет и интереса к беседе не проявлял. Настя и
Татьяна отвечали по очереди, все эти вопросы они предвидели. Главное - не
уходить в обсуждение собственной личности, а всячески подчеркивать, что
между мужчинами и женщинами нет никаких различий, кроме чисто биологических.
- Как вам пришло в голову пойти работать в милицию?
- Точно так же, как это приходит в голову юношам и мужчинам. Существует
мысль, и в один прекрасный день она посещает тебя.
- И как к этому отнеслись ваши родители?
- Вы знаете, в те годы, когда я выбирала профессию, трудно было найти
родителей, которые были бы против такого выбора. В конце семидесятых -
начале восьмидесятых годов работать в милиции было почетно и престижно.
- А вы не боялись?
- Кого? - Татьяна наивно округлила глаза.
- Как кого? Преступников.
- Преступников боятся все люди во всем мире. Это нормально. Иначе просто
не может быть.
- Значит, вы боялись преступников, но все-таки выбрали свою профессию...
- Олег, страх такого рода имеет мало общего с выбором профессии. Каждый
человек знает, что если на машине врезаться в бетонную стену, то наверняка
умрешь. Иными словами, автокатастрофа почти всегда ведет к увечью или
гибели, и нет человека, который этого не понимал бы. И тем не менее огромное
число людей работают водителями. Вы думаете, они не боятся смерти? Боятся.
Точно так же врачи знают, что есть болезни, которые сегодня не излечиваются.
От этих болезней может умереть любой, в том числе и сам врач, никто не
застрахован. В конце концов, мы все знаем, что рано или поздно умрем. Так
что ж теперь, вообще не жить?
Ведущий Малахов подрастерялся, такого логического построения он никак не
ожидал и не мог сообразить, как отреагировать на него, посему обратил свой
взор в спасительный зал. На его счастье, откуда-то из середины проглянула
поднятая рука.
- Вот я вижу, у нас есть вопрос из зала. Пожалуйста, возьмите микрофон.
- А вы владеете единоборствами? - задал свой вопрос широкоплечий
накачанный юноша, подозрительно похожий на борца.
- Я - нет, - откликнулась Татьяна, тут же поймав на себе укоризненный
взгляд Насти. Все верно, они же договорились не сводить разговор к
обсуждению личностей. Надо исправляться. - Единоборствами нужно владеть,
тем, кто непосредственно проводит задержания преступников, а следователь -
это совсем другая профессия.
- А вы, Анастасия Павловна? - спросил ведущий. - Ведь вы-то как раз и
проводите задержания, если я не ошибаюсь?
- Вы ошибаетесь, - лучезарно улыбнулась Настя. - Задержание - это уже
последний этап, самый легкий. Сначала преступника нужно вычислить, понять,
кто он, потом найти его. Вот этим я и занимаюсь.
Зал оживился. Народ в студии сидел далеко не глупый, и все поняли, какой
фокус только что проделали на их глазах. Был задан вопрос, одна из гостей
программы на него ответила, другая - нет, при этом вместо ответа на вопрос
они услышали нечто неожиданное, такое, что и в голову раньше не приходило. А
ведь в самом деле... В головах присутствующих зароились мысли: что бы еще
такое спросить, чтобы услышать в ответ не банальную отговорку, а что-то
новенькое, интересное?
- У меня вопрос к подполковнику Каменской. Вот вы сказали, что знаете
пять иностранных языков. А вам часто приходится иметь дело с
преступниками-иностранцами?
- Крайне редко.
- Зачем тогда вам знание пяти языков?
- Для умственной гимнастики. Оперативник не имеет права быть тупым. Или
вы считаете иначе?
Вопросы посыпались один за другим. В обсуждение включились и зрители с
Нового Арбата, передача заиграла красками, заискрилась. Насте с Татьяной
удалось несколько раз остроумно пошутить, вызвав взрывы смеха и в студии, и
на улице. За три минуты до конца эфира зритель с Нового Арбата сошелся в
смертельной схватке со зрителем из студии, обвиняя его в мужском шовинизме и
антиконституционном подавлении индивидуальности женщины.
И в этот момент над самой головой арбатского "феминиста" взметнулся
рукописный плакат:
"ЕСЛИ ТЫ ТАКАЯ УМНАЯ, УГАДАЙ, ГДЕ ТЫ ВСТРЕТИШЬ СМЕРТЬ".
Ведущий Малахов замер с открытым ртом. Первой пришла в себя Настя. Она
взметнула вверх руку и громко крикнула:
- Корзун! Милицию зовите! Быстро! Задержите его!
Татьяна оцепенела, мертвенный холод разливался по всему телу. Кому
адресованы эти слова? Насте? Или ей, Татьяне? Что это, дурацкая шутка или
серьезное предупреждение? Ей показалось, что она оглохла от страха, потому
что не слышала, как истерически зашумела студия, хотя явственно видела
открывающиеся рты и бурно жестикулирующие руки.
Малахов наконец очнулся, до конца-эфира оставалось чуть меньше двух
минут, и он попытался спасти положение.
- Сейчас, уважаемые, телезрители, мы с вами имеем уникальную возможность
увидеть, как опытные работники милиции, столкнувшись с неожиданной выходкой
злоумышленника, прямо отсюда, из нашей студии, будут руководить задержанием.
Я прошу тишины в зале! Прошу всех участников передачи занять свои места и не
шуметь! Дима! Корзун! Что у вас там происходит?
Изображение на большом экране раскачивалось в разные стороны, видимо,
камера попала в водоворот толпы. Татьяна молча смотрела на экран и
отстраненно думала: "Опытные работники милиции... Растерялась, испугалась,
даже соображать связно не могу, не то что команды отдавать и руководить
кем-то. Молодец, Настя, лица не потеряла. Зачем они продолжают этот балаган?
Чего хотят дождаться? Надо прерывать передачу".
Картинка на большом экране стала устойчивой, вероятно, оператор
сумел-таки отвоевать свою камеру. Появилось лицо ведущего Корзуна.
- Нам удалось задержать человека с плакатом, сейчас оператор покажет его
крупным планом...
Камера скользнула в сторону и выхватила фигуры крепких мужчин, в руках
которых болтался, как тряпичная игрушка, подросток лет пятнадцати с прыщавым
лицом и безумными глазами. Татьяну начал душить хохот, это было похоже на
начало истерики. "Господи, мальчишка... Конечно, это дурацкая шутка. Детская
шалость. А я испугалась, поверила. У страха глаза велики, вот уж воистину".
Корзун подсунул мальчишке микрофон.
- Это ты стоял с плакатом? - нервно спросил он.
- Ну чего привязались... - плаксиво протянул пацан.
Оставалась минута, секундная стрелка на висящем в студии циферблате
отправилась по кругу в последний раз.
- Он, он стоял, мы видели! - послышались голоса из толпы.
- Скажи, зачем ты это сделал? - снова задал вопрос Корзун. - Зачем ты
написал этот плакат?
- Не писал я...
- Но ты его показывал?
- Ну... отпустите...
Он сделал безуспешную попытку вырваться и тут же получил подзатыльник от
одного из державших его мужчин.
- Зачем ты показывал плакат?
- Попросили...
- Кто тебя попросил?
Тридцать секунд. Двадцать девять. Двадцать восемь. Татьяне вдруг
захотелось, чтобы стрелка остановилась. В ней проснулся профессионал.
Уникальная ситуация, ведущий был прав. Уникальность состояла в том, что
человек, пойманный за руку на месте проступка, вынужден давать показания
перед огромной толпой и перед телекамерами, на всю страну. Окажет ли это
какое-то действие на механизм вранья? Станет ли он упираться и "гнать
порожняк" до конечной станции, придумывая самое невероятное объяснение своим
поступкам, подстегиваемый внезапно свалившейся на него всенародной
известностью, или, наоборот, мгновенно сломается и скажет правду?
Двадцать пять секунд.
- Кто тебя попросил поднять этот плакат? Кто тебе его дал? - повторил
вопрос Корзун.
- Баба одна. Тетка в смысле...
- Кто она такая?
- А я знаю? Отпустите... Она денег дала, сказала, покажи плакат, а то мне
неудобно, я болею, мне в толпу не пробраться.
Десять секунд.
- Дорогие телезрители, время нашего эфира подходит к концу, но мы
обязательно расскажем вам, чем закончилась эта история. Наша следующая
встреча в субботу, двадцать четвертого октября, смотрите нас в это же время.
Всего вам доброго.
Большой экран погас, на мониторах снова показалась заставка. Зрители в
студии сидели как пришитые, никто не встал. Только ассистенты подскочили к
столу на подиуме и сняли с Насти и Татьяны микрофоны.
- Это что, розыгрыш? - спросила Татьяна Малахова. - Подставка?
- Да бог с вами! - возмутился ведущий. - Кому бы в голову пришло
разыграть такую идиотскую шутку?
- Значит, парень настоящий? - уточнила Настя. - И плакат тоже?
- Клянусь вам, Анастасия Павловна, Татьяна Григорьевна, это
непредвиденная случайность. Вы же понимаете, телемост, проспект, там,
конечно, есть охрана, но за всем ведь не углядишь...
- У вас есть связь с Корзуном?
- Есть. Что ему сказать?
- Пусть найдет хоть каких-нибудь милиционеров. И пусть объяснит им
ситуацию и попросит помощи. Парня надо доставить сюда. Немедленно. Вы меня
поняли, Олег?
Голос у Татьяны стал жестким, она злилась, потому что не могла простить
себе своего внезапного одуряющего страха.
- Да, я понял, Татьяна Григорьевна, сейчас я свяжусь с ним.
Малахов отбежал в сторону, Татьяна с Настей остались наедине. На них
никто не обращал внимания, зрители потихоньку выходили из студии, бросая на
героинь передачи взгляды не то сочувственные, не то насмешливые. "Они
увидели, как я испугалась, - подумала Татьяна. - Они все поняли. Тоже мне,
женщина необычной профессии! Стыдоба. Ну и черт с ними".
- Ты как? - спросила она у Насти.
- С трудом. - Настя попыталась улыбнуться, но губы не слушались ее.
- Испугалась?
- Ну неужели! До смерти.
- Я тоже, - призналась Татьяна. - Вот мразь малолетняя! Как ты думаешь,
он врет насчет женщины?
- Не знаю... Дурной он для такой выходки. Ее ведь придумать надо. И
текст...
- А что текст?
- Ни одной ошибки. Сегодня среди подростков днем с огнем не найдешь
такого, который пишет без ошибок. И орфография в порядке, и запятые на
месте. И почерк, Таня. Это не его почерк...
Татьяна согласно кивнула. Плакат был написан от руки черным фломастером
на большом куске картона, оторванном от упаковочного ящика... Прыщавый,
сопливый пацан, дрожащий от возбуждения и восторга перед собственной
наглостью, вряд ли смог бы так аккуратно и четко вывести все буквы.
Малахов вскоре вернулся, лицо его было озабоченным.
- Я связался с Корзуном, из ближайшего отделения милиции люди уже
приехали.
- Оперативно, - усмехнулась Татьяна. - Хоть здесь повезло.
- Они, оказывается, передачу смотрели в дежурке, - пояснил ведущий, -
поэтому, как только заварушка началась, сразу помчались на место. Мальчишку
привезут сюда, я сослался на вас, Татьяна Григорьевна, сказал, что вы
просили.
- А они что, сопротивлялись?
- Они хотели его к себе в отделение доставить.
- Это они правильно хотели, по закону так и должно быть. Мальчишку в
отделение, а мы с Анастасией Павловной - к ним в гости. А не наоборот.
- Да-да, они тоже так говорили, но я сказал, что если мальчишка будет
отпираться, то здесь, в "Останкино", мы сможем показать запись, на пленке
видно, что это именно он держал плакат.
- А что, действительно видно? - удивилась Настя. - Я, честно говоря, лица
не видела, видела только руки и кусок картона.
- Да я тоже не видел, - рассмеялся Малахов, - но сказать-то можно.
- Вы сообразительный, - скупо похвалила его Татьяна. - У вас есть
помещение, где мы с Анастасией Павловной сможем подождать, пока привезут
пацана, а потом побеседовать с ним?
1 2 3 4 5 6 7 8