Больше не нужно было притворяться.
Флоренс хотела, чтобы Говард поцеловал ее глубоким и нежным поцелуям. А он был безумно счастлив оказать ей эту услугу.
Он с наслаждением изучал ее губы, как будто раньше никогда не целовал ее. Вкус их был сладок. Губы Флоренс были намного нежнее, чем он мог припомнить. Неужели это действительно Флоренс? Интересно, ответила бы она подобным образом на его поцелуй, если бы это произошло несколько лет назад? Хотя, какое это теперь имело значение?
Когда кончик ее языка потерся о его язык, Говард почувствовал, как тело его напряглось и откликнулось на ласки этой молодой женщины. Только пять минут назад они признались, что небезразличны друг другу, а сейчас все его существо изнемогало от желания. Слишком быстро ему стало очевидно, что он хотел свою лучшую подругу Флоренс. А что, если он напугал ее? Нет, несмотря на то что его тело разрывалось от неутоленного желания, требуя логического завершения, мозг понимал, что спешить нельзя.
Все было слишком новым и очень хрупким. Им требовалось время. Со стоном, идущим, казалось, из глубины души, он заставил себя оторваться от ее губ. Тяжело дыша, Говард уткнулся лбом в ее лоб.
– О Боже, Фло! Ты сводишь меня с ума. Борясь с собой, она тоже улыбнулась ему.
– Ты тоже. Мы мастерски справились с этим, да?
– Даже слишком.
Они молча стояли, прижимаясь друг к другу. Затем Флоренс мягко отодвинулась.
– Я хочу поговорить об Алане.
– Давай.
Отвернувшись от Говарда, она посмотрела на горизонт. Она дрожала, и ей уже сейчас не хватало его тепла.
– Все так стремительно изменилось за столь короткое время, что его появление кажется каким-то нелепым.
– Не знаю, Говард, как для тебя, но для меня все, что происходит между нами, слишком ново, чтобы показывать это кому-то еще. Не знаю, что скажет Алан, особенно если узнает о том, как все начиналось.
– Я не стану притворяться, что счастлив от мысли, что надо скрывать свои чувства, Фло. Но на некоторое время соглашусь, потому что ты этого хочешь. А я не желаю спорить.
Но сомнения уже закрались в его сознание.
Она продолжала, боясь заглянуть ему в глаза:
– Мы же пока не знаем, к чему нас все это приведет. Может, в конце концов, нам будет противно смотреть друг на друга.
Говард нахмурился. Тон его голоса стал жестким:
– Хорошо, принимается.
– Севидж, – она печально улыбнулась, – мы никогда больше не станем прежними после того, что случилось, и ты знаешь это лучше меня.
Они некоторое время стояли и молча смотрели друг на друга.
– Для тебя ничего на свете никогда не бывает трудным, да?
Говард усмехнулся.
– Только если это не касается тебя.
– Давай не будем все осложнять сейчас, вовлекая в наши отношения Алана. С него хватит и прошлого.
Прошло несколько секунд, прежде чем он перестал хмуриться.
– Хорошо, но я не собираюсь прятаться вечно. Нам нечего стыдиться.
7
Флоренс было нелегко вспоминать о том, что когда-то она была женщиной Алана. В душе у нее многое умерло. Ей удалось уговорить свое сердце простить бывшего возлюбленного, но как-то не до конца. Неожиданно ее мысли все чаще и чаще стали возвращаться в прошлое.
Флоренс уже год, как жила с Аланом, когда в сознании начали возникать разные невеселые мысли. Сначала она проигнорировала это чувство, хотя интуиция подсказывала ей, что что-то здесь не так.
В первый раз она увидела Алана, когда тому было восемнадцать. Тогда она лишь начала превращаться из гадкого утенка в подобие утки, так ей казалось. Он же был красивым, умным, веселым, популярным и богатым парнем. Не прошло и недели, как она уже была без ума от него. Но пролетело время и, как ей показалось, после окончания университета в нем что-то надломилось.
Период студенчества оказался самым счастливым периодом в его жизни. Спортивные награды сыпались на него как из рога изобилия, одна за другой происходили нескончаемые вечеринки. Друзья обожали Алана. И им нравилось проводить время в его компании. Флоренс гордилась тем, что являлась его девушкой.
Но когда годы учебы в университете закончились, реальность жизни показала свое истинное лицо, на котором сменялось множество выражений. Предстояло много работать, чтобы умножить свое состояние. Спортивные победы Алана тоже постепенно свелись к тому, чтобы лениво выигрывать у друзей в гольф. И он превратился в совершенно другого человека. А тот, которого она так хорошо знала раньше, странным образом исчез.
* * *
И вот они приехали. Флоренс приветливо поздоровалась с Аланом, словно между ними никогда ничего вообще не было.
Говард же и представить себе не мог, что будет пребывать в таком отчаянии. Алан Брук считался одним из старейших его друзей, единственным университетским другом, с которым он продолжал общаться и вспоминать о замечательных годах учебы. Они вместе пережили всевозможные жизненные передряги и как-то по инерции считались друзьями в этой новой взрослой жизни.
Говарду тоже не нравилось то, каким Алан стал теперь, но он принимал его и таким тоже.
Что же касалось его приезда, то дело было даже не в том, что Говарда раздражала перспектива многодневного пребывания в его доме Алана с невестой.
Если бы он был честен с собой, то признался бы в следующем: невозможно ходить с безразличным видом, когда на самом деле хочется целовать Флоренс каждый миг. Всякий раз, когда он смотрел на нее.
Он ловил себя на мысли, что изучает ее губы. И воспоминания о каждом их поцелуе просыпались с новой силой. Это было невыносимо и удивительно. Кто бы мог подумать? Говард Севидж был очень серьезно увлечен своей лучшей подругой. И он уже не мог обвинять в этом буйство юношеских гормонов.
Удивительно и немыслимо!
– Говард!
Он посмотрел на Алана так, словно не видел его сто лет.
– Извини, что мы так свалились вам на голову.
Алан широко улыбнулся, и на его щеках появились обаятельные ямочки.
– Что ты, я рад вновь встретиться с тобой.
– Знаешь, а ты изменился. Я не припомню, чтобы когда-нибудь видел тебя настолько сосредоточенным. Если бы не знал тебя столько лет, подумал бы, что ты по уши влюблен в какую-нибудь красотку.
– Я? – Говард громко засмеялся. – Такой убежденный холостяк? Брось, старик.
– Ты выглядишь так, как, наверное, выглядел я, внезапно поняв, как ко мне относится Лив.
– Нет, – сказал он, сделав глоток пива, – только не это. Мне нравится то, как я живу. Никакого давления. Никаких отчетов.
Алан облокотился на перила крыльца и сжал руку приятелю.
– Зря. Мой дорогой друг, ты даже не знаешь, что теряешь.
– Правильно. Вот почему мы оба стоим здесь и ждем, пока наши милые леди приготовятся к обычному ужину.
– Ну, зная Флоренс и Лив так хорошо, как мы их знаем, можно с уверенностью сказать: ожидание того стоит.
В этот момент на крыльцо вышли Лив и Флоренс, одетые с большим вкусом. Говард чуть не задохнулся от восхищения, глядя на Флоренс. Она затеяла нечестную игру. Кто бы мог подумать, что она пойдет на это. Ее укороченное черное платье в стиле Коко Шанель наилучшим образом подчеркивало безупречную форму длинных ног.
– Вы обе просто великолепны! – Алан высказал вслух то, о чем подумал Говард.
Ему же, Говарду, хотелось крикнуть, что он сходит с ума от Флоренс, но пришлось ограничиться лишь сухой похвалой:
– Да, вам не откажешь во вкусе. Флоренс подошла к нему и шепнула ему на ухо:
– А теперь аккуратнее, Севидж! – И добавила громко: – Говард может вскружить нам головы похвалой.
– Удивительно, как Миранда до сих пор не добралась до тебя, – высказала недоумение Лив.
Алан снисходительно улыбнулся своей невесте, и с любопытством спросил у друга:
– Но ведь она все еще продолжает охоту, не так ли?
Поддевали его Алан и Лив, но Говард почему-то разозлился на Флоренс. Он кинул на нее испепеляющий взгляд, прежде чем ответить:
– Ты же знаешь, дружище, я совершенно невыносим для женского общества. Со мной трудно. Фло знает об этом.
Она посмотрела на Говарда с едва скрываемой нежностью.
– Да, Севидж, было трудно справиться с тобой. Но потом я поняла, что небо всегда будет голубым, солнце встает и заходит, меняются времена года. Жизнь проходит. Поэтому остальное – только мелочи.
– Ты стала философом, Флоренс. Я не знал, – рассмеялся Алан. – Но картина мне ясна. Если бы вы оба поженились, то на утро мы нашли бы в вашей спальне два трупа. Хорошо, Говард, что ты не в ее вкусе.
В воздухе повисло тяжелое молчание, но ситуацию спасло внезапно подъехавшее такси. Алан и Лив поспешили к машине, а Флоренс с Говардом шли сзади. Он взял ее за локоть, помогая спуститься с горки вниз.
– Мисс, вы ведете нечестную игру. Флоренс посмотрела на него лукаво.
– Неужели?
– Ты что, намеренно пытаешься свести меня с ума?
Остальные ничего не могли слышать, поскольку Алан и Лив о чем-то спорили с таксистом. Флоренс кокетливо произнесла:
– Зная меня так хорошо, неужели ты мог подумать, что я делаю это специально?
Говард глубоко вздохнул.
– Просто пойми, что у такого поведения могут быть последствия.
Флоренс натянуто улыбнулась и произнесла в ответ:
– Не знаю, почему, но у меня такое чувство, что я получу от этого вечера удовольствие.
Он пропустил свою спутницу вперед, зачарованно наблюдая за ее плавной походкой и соблазнительным покачиванием бедер. И подумал, что его состояние можно охарактеризовать лишь одним точным словом – сумасшествие. Да. Он не мог реагировать на Флоренс спокойно. И она должна за это ответить.
* * *
Игра в намеки продолжалась весь ужин. Страстные взгляды, случайные соприкосновения, соблазнительные улыбки… Казалось, Флоренс и Говард потеряли голову друг от друга. Но они пытались скрыть это от Алана и его невесты.
Говарду казалось, что в зале невыносимо жарко. Услышав медленную романтическую музыку, Алан пригласил Лив на танец.
Флоренс проводила их долгим взглядом, потому что не хотела оставаться наедине с Говардом. Она улыбнулась собственной глупой мысли. Почему она стала бояться своего лучшего друга? Это же глупо. Она знает его всю жизнь. Севидж никогда не причинит ей вреда.
Она ласково улыбнулась и спросила нежным голоском:
– Как дела?
Говард пожал плечами, выдерживая паузу перед тем, как посмотреть на нее.
– Ты, моя дорогая, не рассчитываешь ни своих, ни моих сил.
Зеленые глаза Флоренс вспыхнули.
– Да?
– Да.
– Объясни тогда, в чем опасность? – Она невинно захлопала длинными ресницами.
Говард поставил локти на край стола и наклонился к ней.
– Ты намеренно дразнишь меня весь вечер? Разыгрываешь из себя красивую куклу? Ведь ты все прекрасно понимаешь.
Скромно опустив длинные ресницы, Флоренс делала вид, что разглядывает гравировку на хрустальном бокале.
– Ты так думаешь?
– Послушай, ты уже большая девочка, и прекрасно понимаешь, что у подобных игр могут быть последствия. И весьма серьезные.
Что с ним? Может, в Говарде заговорило выпитое спиртное? Или все дело в том, что он просто не мог из себя разыгрывать лучшего друга Флоренс на глазах у Алана и Лив?
Какая разница, в чем крылась причина его ярости. Она знала одно. Прошло два дня с тех пор, как Говард целовал ее. И ей вновь хотелось ощутить прикосновение его горячих губ.
Флоренс больше не могла спать по ночам, потому что думала о прикосновениях Говарда. Она сходила с ума без его поцелуев.
Вместо сокровенных мыслей Флоренс аккуратно произнесла вслух:
– Ты и раньше говорил о последствиях. – Она с вызовом посмотрела на Говарда, но в результате не смогла оторвать взгляда от его губ. – Может, тебе стоит объяснить мне все более детально, – предложила она.
Говард чуть не застонал от той страсти, которую услышал в ее словах. Он внимательно посмотрел на Флоренс-. В его глазах застыл немой вопрос.
– Знаю ли я тебя хоть чуть-чуть? Сейчас ты не выглядишь, как девушка, которую я знал когда-то. Может, это было в прошлой жизни? Или несколько жизней назад?
– А какой она казалась тебе?
– Начнем с того, что она была тогда ребенком.
– Какого возраста?
– Что-то около пятнадцати лет. И она любила навешивать ярлыки на все мои приключения.
– А сколько тебе было тогда?
– Мне двадцать. И я собирался завоевать весь мир.
– А что хотел твой знакомый капризный ребенок?
– Не знаю точно. Но она уже тогда была слишком умна для своего возраста.
Флоренс улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям.
– Звучит неплохо. И что же с ней стало?
Он посмотрел на нее грустным взглядом, от которого у Флоренс замерло сердце.
– Она выросла. И все осталось в прошлом. – Он быстро отвел взгляд в сторону.
Флоренс же хотела все выяснить.
– Но ведь ей удалось вернуться к своим друзьям? – Она оглянулась на танцующую парочку Алана и Лив. Те были поглощены танцем и не обращали никакого внимания на их столик. Тогда Флоренс набралась храбрости и прижала руку Говарда к своему сердцу. – Она вернулась. И все еще здесь, радом с тобой. Он посмотрел на нее своими глазами цвета темного шоколада.
– Нет, ее здесь нет. Вместо нее вернулся кто-то совершенно другой. – Он крепко сжал ее руку. – Вернулась прекрасная, сексуальная, мудрая женщина. Я никогда не встречал никого, подобного ей. И она сделала меня еще более сумасшедшим, чем я был раньше. – Он вздохнул и отпустил ее пальцы. – Вот и все мое признание.
– Прости, Говард. Я не хотела омрачать твое настроение.
Он заметил, что Флоренс назвала его по имени, и сделала это с большой нежностью в голосе. У него все внутри сжалось от боли.
– Простить тебя? Неужели?
Она хотела ему что-то сказать, но передумала. Может. Говард жалеет о том, что их отношения навсегда изменились?
Голос Алана привлек всеобщее внимание:
– Эй, вы, двое, что случилось? Я никогда не видел людей с такими каменными лицами, как у вас.
Лив дружелюбно улыбнулась Говарду и протянула ему руку.
– Пойдем потанцуем? Готова поклясться, что ты двигаешься, как Бог.
Мужчина громко рассмеялся в ответ.
– Мне так не кажется, Лив. Но я всегда готов на подвиги.
– Ты в порядке? – спросил Алан у Флоренс.
Она с трудом заставила себя оторвать взгляд от танцующего Говарда и перевести его на мужчину, в которого когда-то была влюблена. Боже, ей казалось, что это было так давно. А может, вообще ничего не было?
– Все хорошо, Алан. А ты счастлив?
– Наверное, можно так сказать. У меня есть Лив. Она корректирует мою жизнь, как считает нужным. А Говард заботится о тебе вместо меня.
Флоренс на мгновение задумалась. Почему так? Ей хотелось выпалить, что они дружили с Севиджем, еще когда оба даже не подозревали о существовании Алана. И уже тогда Говард дрался с уличными мальчишками, которые дразнили Флоренс из-за слишком ярких веснушек на лице.
Но она не стала говорить всего этого, ограничившись лишь одним высказыванием:
– Говарда всегда отличал от остальных комплекс спасателя.
– Великий защитник!
– Да. Он спасал и защищал тебя и меня. И многих других. Он так устроен, и с ним я в безопасности.
– Знаешь, я рад, что ты живешь под крышей Говарда. Это все равно что находится под опекой старшего брата.
Флоренс улыбнулась его наивным словам. Если бы Алан знал всю правду!
– Но Говард весьма вспыльчивый старший брат. Ты должен это помнить. Вдруг однажды Лив прогонит тебя из вашего розового дома, и ты приползешь к нему, прося крышу над головой? – Она рассмеялась собственной шутке.
Алан улыбнулся более сдержанно, чем обычно.
– Я сам люблю Говарда, как брата. Кроме того, он мой лучший товарищ. Наша давняя дружба напоминает мне о тех временах, когда я был счастлив. Это было лучшее время в моей жизни. Университет! Но я все растерял, Флоренс. Не сумел сохранить. Я хочу, чтобы ты знала, что я до сих пор жалею об ошибках юности.
– Я догадываюсь. – Ей вдруг стало жаль Алана. Внешне такой красивый, элегантный, интересный, внутренне он был словно старик. Алан досрочно перескочил в другую возрастную категорию. Он жил воспоминаниями, прошлым. А настоящее уплывало из его рук.
Алан потянулся к ней.
– Думаешь, нам стоит попытаться найти кого-нибудь для Говарда?
Флоренс от неожиданности готова была упасть со стула. Но потом взяла себя в руки и натянуто улыбнулась.
– Для нашего Севиджа?
Алан энергично закивал головой.
– Да. Я настаиваю, чтобы ты подобрала для него кого-нибудь из своих подружек.
Она отпила глоток вина, раздумывая, как выкрутиться из сложившейся ситуации.
– У тебя есть кто-то на примете, или ты предоставляешь сделать выбор лично мне?
– Я думал о Бонни, или о Миранде.
Миранда отпадает сразу, подумала Флоренс. Она знала, что Говарда мутит от одного звука ее заунывного голоса. А вот насчет Бонни…
– Продолжай.
– Слышал, что Бонни нравилась ему. Говард говорил, что она красивая. Я почти уверен, что она в его в кусе.
Флоренс сделал еще один глоток вина, злобно поглядев в сторону Говарда. Неужели он действительно это сказал? А может, Бонни – его судьба? Тогда зачем он ее дурачит?
– Может быть. Но о Миранде даже не стоит говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Флоренс хотела, чтобы Говард поцеловал ее глубоким и нежным поцелуям. А он был безумно счастлив оказать ей эту услугу.
Он с наслаждением изучал ее губы, как будто раньше никогда не целовал ее. Вкус их был сладок. Губы Флоренс были намного нежнее, чем он мог припомнить. Неужели это действительно Флоренс? Интересно, ответила бы она подобным образом на его поцелуй, если бы это произошло несколько лет назад? Хотя, какое это теперь имело значение?
Когда кончик ее языка потерся о его язык, Говард почувствовал, как тело его напряглось и откликнулось на ласки этой молодой женщины. Только пять минут назад они признались, что небезразличны друг другу, а сейчас все его существо изнемогало от желания. Слишком быстро ему стало очевидно, что он хотел свою лучшую подругу Флоренс. А что, если он напугал ее? Нет, несмотря на то что его тело разрывалось от неутоленного желания, требуя логического завершения, мозг понимал, что спешить нельзя.
Все было слишком новым и очень хрупким. Им требовалось время. Со стоном, идущим, казалось, из глубины души, он заставил себя оторваться от ее губ. Тяжело дыша, Говард уткнулся лбом в ее лоб.
– О Боже, Фло! Ты сводишь меня с ума. Борясь с собой, она тоже улыбнулась ему.
– Ты тоже. Мы мастерски справились с этим, да?
– Даже слишком.
Они молча стояли, прижимаясь друг к другу. Затем Флоренс мягко отодвинулась.
– Я хочу поговорить об Алане.
– Давай.
Отвернувшись от Говарда, она посмотрела на горизонт. Она дрожала, и ей уже сейчас не хватало его тепла.
– Все так стремительно изменилось за столь короткое время, что его появление кажется каким-то нелепым.
– Не знаю, Говард, как для тебя, но для меня все, что происходит между нами, слишком ново, чтобы показывать это кому-то еще. Не знаю, что скажет Алан, особенно если узнает о том, как все начиналось.
– Я не стану притворяться, что счастлив от мысли, что надо скрывать свои чувства, Фло. Но на некоторое время соглашусь, потому что ты этого хочешь. А я не желаю спорить.
Но сомнения уже закрались в его сознание.
Она продолжала, боясь заглянуть ему в глаза:
– Мы же пока не знаем, к чему нас все это приведет. Может, в конце концов, нам будет противно смотреть друг на друга.
Говард нахмурился. Тон его голоса стал жестким:
– Хорошо, принимается.
– Севидж, – она печально улыбнулась, – мы никогда больше не станем прежними после того, что случилось, и ты знаешь это лучше меня.
Они некоторое время стояли и молча смотрели друг на друга.
– Для тебя ничего на свете никогда не бывает трудным, да?
Говард усмехнулся.
– Только если это не касается тебя.
– Давай не будем все осложнять сейчас, вовлекая в наши отношения Алана. С него хватит и прошлого.
Прошло несколько секунд, прежде чем он перестал хмуриться.
– Хорошо, но я не собираюсь прятаться вечно. Нам нечего стыдиться.
7
Флоренс было нелегко вспоминать о том, что когда-то она была женщиной Алана. В душе у нее многое умерло. Ей удалось уговорить свое сердце простить бывшего возлюбленного, но как-то не до конца. Неожиданно ее мысли все чаще и чаще стали возвращаться в прошлое.
Флоренс уже год, как жила с Аланом, когда в сознании начали возникать разные невеселые мысли. Сначала она проигнорировала это чувство, хотя интуиция подсказывала ей, что что-то здесь не так.
В первый раз она увидела Алана, когда тому было восемнадцать. Тогда она лишь начала превращаться из гадкого утенка в подобие утки, так ей казалось. Он же был красивым, умным, веселым, популярным и богатым парнем. Не прошло и недели, как она уже была без ума от него. Но пролетело время и, как ей показалось, после окончания университета в нем что-то надломилось.
Период студенчества оказался самым счастливым периодом в его жизни. Спортивные награды сыпались на него как из рога изобилия, одна за другой происходили нескончаемые вечеринки. Друзья обожали Алана. И им нравилось проводить время в его компании. Флоренс гордилась тем, что являлась его девушкой.
Но когда годы учебы в университете закончились, реальность жизни показала свое истинное лицо, на котором сменялось множество выражений. Предстояло много работать, чтобы умножить свое состояние. Спортивные победы Алана тоже постепенно свелись к тому, чтобы лениво выигрывать у друзей в гольф. И он превратился в совершенно другого человека. А тот, которого она так хорошо знала раньше, странным образом исчез.
* * *
И вот они приехали. Флоренс приветливо поздоровалась с Аланом, словно между ними никогда ничего вообще не было.
Говард же и представить себе не мог, что будет пребывать в таком отчаянии. Алан Брук считался одним из старейших его друзей, единственным университетским другом, с которым он продолжал общаться и вспоминать о замечательных годах учебы. Они вместе пережили всевозможные жизненные передряги и как-то по инерции считались друзьями в этой новой взрослой жизни.
Говарду тоже не нравилось то, каким Алан стал теперь, но он принимал его и таким тоже.
Что же касалось его приезда, то дело было даже не в том, что Говарда раздражала перспектива многодневного пребывания в его доме Алана с невестой.
Если бы он был честен с собой, то признался бы в следующем: невозможно ходить с безразличным видом, когда на самом деле хочется целовать Флоренс каждый миг. Всякий раз, когда он смотрел на нее.
Он ловил себя на мысли, что изучает ее губы. И воспоминания о каждом их поцелуе просыпались с новой силой. Это было невыносимо и удивительно. Кто бы мог подумать? Говард Севидж был очень серьезно увлечен своей лучшей подругой. И он уже не мог обвинять в этом буйство юношеских гормонов.
Удивительно и немыслимо!
– Говард!
Он посмотрел на Алана так, словно не видел его сто лет.
– Извини, что мы так свалились вам на голову.
Алан широко улыбнулся, и на его щеках появились обаятельные ямочки.
– Что ты, я рад вновь встретиться с тобой.
– Знаешь, а ты изменился. Я не припомню, чтобы когда-нибудь видел тебя настолько сосредоточенным. Если бы не знал тебя столько лет, подумал бы, что ты по уши влюблен в какую-нибудь красотку.
– Я? – Говард громко засмеялся. – Такой убежденный холостяк? Брось, старик.
– Ты выглядишь так, как, наверное, выглядел я, внезапно поняв, как ко мне относится Лив.
– Нет, – сказал он, сделав глоток пива, – только не это. Мне нравится то, как я живу. Никакого давления. Никаких отчетов.
Алан облокотился на перила крыльца и сжал руку приятелю.
– Зря. Мой дорогой друг, ты даже не знаешь, что теряешь.
– Правильно. Вот почему мы оба стоим здесь и ждем, пока наши милые леди приготовятся к обычному ужину.
– Ну, зная Флоренс и Лив так хорошо, как мы их знаем, можно с уверенностью сказать: ожидание того стоит.
В этот момент на крыльцо вышли Лив и Флоренс, одетые с большим вкусом. Говард чуть не задохнулся от восхищения, глядя на Флоренс. Она затеяла нечестную игру. Кто бы мог подумать, что она пойдет на это. Ее укороченное черное платье в стиле Коко Шанель наилучшим образом подчеркивало безупречную форму длинных ног.
– Вы обе просто великолепны! – Алан высказал вслух то, о чем подумал Говард.
Ему же, Говарду, хотелось крикнуть, что он сходит с ума от Флоренс, но пришлось ограничиться лишь сухой похвалой:
– Да, вам не откажешь во вкусе. Флоренс подошла к нему и шепнула ему на ухо:
– А теперь аккуратнее, Севидж! – И добавила громко: – Говард может вскружить нам головы похвалой.
– Удивительно, как Миранда до сих пор не добралась до тебя, – высказала недоумение Лив.
Алан снисходительно улыбнулся своей невесте, и с любопытством спросил у друга:
– Но ведь она все еще продолжает охоту, не так ли?
Поддевали его Алан и Лив, но Говард почему-то разозлился на Флоренс. Он кинул на нее испепеляющий взгляд, прежде чем ответить:
– Ты же знаешь, дружище, я совершенно невыносим для женского общества. Со мной трудно. Фло знает об этом.
Она посмотрела на Говарда с едва скрываемой нежностью.
– Да, Севидж, было трудно справиться с тобой. Но потом я поняла, что небо всегда будет голубым, солнце встает и заходит, меняются времена года. Жизнь проходит. Поэтому остальное – только мелочи.
– Ты стала философом, Флоренс. Я не знал, – рассмеялся Алан. – Но картина мне ясна. Если бы вы оба поженились, то на утро мы нашли бы в вашей спальне два трупа. Хорошо, Говард, что ты не в ее вкусе.
В воздухе повисло тяжелое молчание, но ситуацию спасло внезапно подъехавшее такси. Алан и Лив поспешили к машине, а Флоренс с Говардом шли сзади. Он взял ее за локоть, помогая спуститься с горки вниз.
– Мисс, вы ведете нечестную игру. Флоренс посмотрела на него лукаво.
– Неужели?
– Ты что, намеренно пытаешься свести меня с ума?
Остальные ничего не могли слышать, поскольку Алан и Лив о чем-то спорили с таксистом. Флоренс кокетливо произнесла:
– Зная меня так хорошо, неужели ты мог подумать, что я делаю это специально?
Говард глубоко вздохнул.
– Просто пойми, что у такого поведения могут быть последствия.
Флоренс натянуто улыбнулась и произнесла в ответ:
– Не знаю, почему, но у меня такое чувство, что я получу от этого вечера удовольствие.
Он пропустил свою спутницу вперед, зачарованно наблюдая за ее плавной походкой и соблазнительным покачиванием бедер. И подумал, что его состояние можно охарактеризовать лишь одним точным словом – сумасшествие. Да. Он не мог реагировать на Флоренс спокойно. И она должна за это ответить.
* * *
Игра в намеки продолжалась весь ужин. Страстные взгляды, случайные соприкосновения, соблазнительные улыбки… Казалось, Флоренс и Говард потеряли голову друг от друга. Но они пытались скрыть это от Алана и его невесты.
Говарду казалось, что в зале невыносимо жарко. Услышав медленную романтическую музыку, Алан пригласил Лив на танец.
Флоренс проводила их долгим взглядом, потому что не хотела оставаться наедине с Говардом. Она улыбнулась собственной глупой мысли. Почему она стала бояться своего лучшего друга? Это же глупо. Она знает его всю жизнь. Севидж никогда не причинит ей вреда.
Она ласково улыбнулась и спросила нежным голоском:
– Как дела?
Говард пожал плечами, выдерживая паузу перед тем, как посмотреть на нее.
– Ты, моя дорогая, не рассчитываешь ни своих, ни моих сил.
Зеленые глаза Флоренс вспыхнули.
– Да?
– Да.
– Объясни тогда, в чем опасность? – Она невинно захлопала длинными ресницами.
Говард поставил локти на край стола и наклонился к ней.
– Ты намеренно дразнишь меня весь вечер? Разыгрываешь из себя красивую куклу? Ведь ты все прекрасно понимаешь.
Скромно опустив длинные ресницы, Флоренс делала вид, что разглядывает гравировку на хрустальном бокале.
– Ты так думаешь?
– Послушай, ты уже большая девочка, и прекрасно понимаешь, что у подобных игр могут быть последствия. И весьма серьезные.
Что с ним? Может, в Говарде заговорило выпитое спиртное? Или все дело в том, что он просто не мог из себя разыгрывать лучшего друга Флоренс на глазах у Алана и Лив?
Какая разница, в чем крылась причина его ярости. Она знала одно. Прошло два дня с тех пор, как Говард целовал ее. И ей вновь хотелось ощутить прикосновение его горячих губ.
Флоренс больше не могла спать по ночам, потому что думала о прикосновениях Говарда. Она сходила с ума без его поцелуев.
Вместо сокровенных мыслей Флоренс аккуратно произнесла вслух:
– Ты и раньше говорил о последствиях. – Она с вызовом посмотрела на Говарда, но в результате не смогла оторвать взгляда от его губ. – Может, тебе стоит объяснить мне все более детально, – предложила она.
Говард чуть не застонал от той страсти, которую услышал в ее словах. Он внимательно посмотрел на Флоренс-. В его глазах застыл немой вопрос.
– Знаю ли я тебя хоть чуть-чуть? Сейчас ты не выглядишь, как девушка, которую я знал когда-то. Может, это было в прошлой жизни? Или несколько жизней назад?
– А какой она казалась тебе?
– Начнем с того, что она была тогда ребенком.
– Какого возраста?
– Что-то около пятнадцати лет. И она любила навешивать ярлыки на все мои приключения.
– А сколько тебе было тогда?
– Мне двадцать. И я собирался завоевать весь мир.
– А что хотел твой знакомый капризный ребенок?
– Не знаю точно. Но она уже тогда была слишком умна для своего возраста.
Флоренс улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям.
– Звучит неплохо. И что же с ней стало?
Он посмотрел на нее грустным взглядом, от которого у Флоренс замерло сердце.
– Она выросла. И все осталось в прошлом. – Он быстро отвел взгляд в сторону.
Флоренс же хотела все выяснить.
– Но ведь ей удалось вернуться к своим друзьям? – Она оглянулась на танцующую парочку Алана и Лив. Те были поглощены танцем и не обращали никакого внимания на их столик. Тогда Флоренс набралась храбрости и прижала руку Говарда к своему сердцу. – Она вернулась. И все еще здесь, радом с тобой. Он посмотрел на нее своими глазами цвета темного шоколада.
– Нет, ее здесь нет. Вместо нее вернулся кто-то совершенно другой. – Он крепко сжал ее руку. – Вернулась прекрасная, сексуальная, мудрая женщина. Я никогда не встречал никого, подобного ей. И она сделала меня еще более сумасшедшим, чем я был раньше. – Он вздохнул и отпустил ее пальцы. – Вот и все мое признание.
– Прости, Говард. Я не хотела омрачать твое настроение.
Он заметил, что Флоренс назвала его по имени, и сделала это с большой нежностью в голосе. У него все внутри сжалось от боли.
– Простить тебя? Неужели?
Она хотела ему что-то сказать, но передумала. Может. Говард жалеет о том, что их отношения навсегда изменились?
Голос Алана привлек всеобщее внимание:
– Эй, вы, двое, что случилось? Я никогда не видел людей с такими каменными лицами, как у вас.
Лив дружелюбно улыбнулась Говарду и протянула ему руку.
– Пойдем потанцуем? Готова поклясться, что ты двигаешься, как Бог.
Мужчина громко рассмеялся в ответ.
– Мне так не кажется, Лив. Но я всегда готов на подвиги.
– Ты в порядке? – спросил Алан у Флоренс.
Она с трудом заставила себя оторвать взгляд от танцующего Говарда и перевести его на мужчину, в которого когда-то была влюблена. Боже, ей казалось, что это было так давно. А может, вообще ничего не было?
– Все хорошо, Алан. А ты счастлив?
– Наверное, можно так сказать. У меня есть Лив. Она корректирует мою жизнь, как считает нужным. А Говард заботится о тебе вместо меня.
Флоренс на мгновение задумалась. Почему так? Ей хотелось выпалить, что они дружили с Севиджем, еще когда оба даже не подозревали о существовании Алана. И уже тогда Говард дрался с уличными мальчишками, которые дразнили Флоренс из-за слишком ярких веснушек на лице.
Но она не стала говорить всего этого, ограничившись лишь одним высказыванием:
– Говарда всегда отличал от остальных комплекс спасателя.
– Великий защитник!
– Да. Он спасал и защищал тебя и меня. И многих других. Он так устроен, и с ним я в безопасности.
– Знаешь, я рад, что ты живешь под крышей Говарда. Это все равно что находится под опекой старшего брата.
Флоренс улыбнулась его наивным словам. Если бы Алан знал всю правду!
– Но Говард весьма вспыльчивый старший брат. Ты должен это помнить. Вдруг однажды Лив прогонит тебя из вашего розового дома, и ты приползешь к нему, прося крышу над головой? – Она рассмеялась собственной шутке.
Алан улыбнулся более сдержанно, чем обычно.
– Я сам люблю Говарда, как брата. Кроме того, он мой лучший товарищ. Наша давняя дружба напоминает мне о тех временах, когда я был счастлив. Это было лучшее время в моей жизни. Университет! Но я все растерял, Флоренс. Не сумел сохранить. Я хочу, чтобы ты знала, что я до сих пор жалею об ошибках юности.
– Я догадываюсь. – Ей вдруг стало жаль Алана. Внешне такой красивый, элегантный, интересный, внутренне он был словно старик. Алан досрочно перескочил в другую возрастную категорию. Он жил воспоминаниями, прошлым. А настоящее уплывало из его рук.
Алан потянулся к ней.
– Думаешь, нам стоит попытаться найти кого-нибудь для Говарда?
Флоренс от неожиданности готова была упасть со стула. Но потом взяла себя в руки и натянуто улыбнулась.
– Для нашего Севиджа?
Алан энергично закивал головой.
– Да. Я настаиваю, чтобы ты подобрала для него кого-нибудь из своих подружек.
Она отпила глоток вина, раздумывая, как выкрутиться из сложившейся ситуации.
– У тебя есть кто-то на примете, или ты предоставляешь сделать выбор лично мне?
– Я думал о Бонни, или о Миранде.
Миранда отпадает сразу, подумала Флоренс. Она знала, что Говарда мутит от одного звука ее заунывного голоса. А вот насчет Бонни…
– Продолжай.
– Слышал, что Бонни нравилась ему. Говард говорил, что она красивая. Я почти уверен, что она в его в кусе.
Флоренс сделал еще один глоток вина, злобно поглядев в сторону Говарда. Неужели он действительно это сказал? А может, Бонни – его судьба? Тогда зачем он ее дурачит?
– Может быть. Но о Миранде даже не стоит говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14