Ему можно лишь уповать на то, что неистовая любовь лорда Уолтема к своей дочери обеспечит безопасное возвращение его младших братьев. От мысли о том, что братья его томятся сейчас в подземелье, в плену у англичан, глаза его вновь загорелись гневом. Будь прокляты все англичане! И будь проклята эта женщина – за то, что, пусть и всего на мгновение, заставила его забыть о том, как сильно он ненавидит их всех.
Он сориентировался по звездам и повернул лошадь с проторенной тропинки. Очень скоро он снова будет на шотландской земле.
Глава шестая
Услышав, как где-то неподалеку хрустнула ветка, Диллон резко натянул поводья и поспешил укрыться под деревом.
Это неожиданное движение разбудило Леонору, и она в смущении огляделась. Почему руки ее обнимают горца за талию? И давно ли ее губы касаются его шеи?
Она поскорее выпрямилась. Этот мужчина отвратителен ей. Странно, что она повела себя подобным образом, хотя бы и во сне!
Не успела она вымолвить и слово, как он зажал ей рот. В то же мгновение она услышала стук копыт приближающихся лошадей и увидела, как глаза горца сузились. Благодарение Богу. Это воины ее отца, они догнали их, чтобы отвезти ее назад, домой. Она начала бороться. Ей надо закричать, дать им знать, что она здесь. Но чем яростнее она боролась, тем крепче он удерживал ее.
Рука, зажимавшая ей рот, была слишком сильной, и она не могла оттолкнуть ее. Однако чем дольше она боролась, тем труднее становилось дышать. Яркие искры затанцевали у нее перед глазами, и она, отчаявшись, перестала сопротивляться. Наконец, когда она подумала, что настал ее последний миг, стук копыт замер вдалеке, и Диллон убрал свою руку.
Тяжело дыша, она наполнила легкие драгоценным воздухом и в ярости повернулась к горцу.
– Вы что, решили отправить меня на тот свет? Я чуть не задохнулась.
– Если бы вы окликнули этих всадников, на тот свет отправился бы я.
Она вызывающе вздернула голову.
– Горец, ты думаешь, мне есть дело до того, жив ты или нет?
Схватив ее рукой за подбородок, он заставил ее встретить свой гневный взгляд.
– А вам должно быть дело. Если мне придется умереть от рук воинов вашего отца, клянусь, что и вы умрете вместе со мной. Я не забуду об этой клятве даже при последнем издыхании.
Она попыталась отвернуться, но он крепко держал ее.
– И еще: будьте осторожнее, миледи. Вы ведь даже не знаете, кто проскакал по лесной дороге – люди вашего отца или же негодяи, которые напали на вас в лесу.
Диллон увидел, как она побледнела, и понял, что попал в точку. Теперь она поостережется в одиночку бегать по лесу. Он тронул лошадь и снова свернул с тропинки. Они пересекли бурную речку и углубились в лес, где шум бурлящей воды заглушал все остальные звуки.
В час, когда темнота встречается с рассветом, густой туман повис над землей. Дыхание лошади превращалось в клубы пара, когда они пересекали невысокую гору. В перламутровом свете утра соломенная крыша хижины крестьянина-арендатора казалась усеянной алмазами.
На этот раз вместо того, чтобы укрыться в лесу, Диллон направил лошадь прямо к хижине. Леонора была изумлена, когда он приветливо позвал хозяев.
Дверь хижины приоткрылась, бородатый мужчина выглянул наружу, а затем, распахнув дверь, встал на пороге. Это был крестьянин в грубой одежде.
Диллон приветственно поднял руку.
– Я – Диллон Кэмпбелл из Арджилла.
– Далеко же от дома ты забрался… – Взгляд мужчины скользнул по Леоноре и опять вернулся к Диллону. – А я – Броди из Морейшира. Тебе нужно убежище?
– Да. И немного еды, чтобы подкрепиться.
– Ты все это получишь. Иди за мной. – Мужчина исчез в хижине, а Диллон соскользнул с седла и опустил Леонору на землю.
После столь долгого путешествия верхом она почувствовала приступ головокружения и вынуждена была ухватиться на мгновение за горца, чтобы удержаться на ногах. Крепко держа девушку за руку, он ввел ее в хижину.
– Садитесь, – мужчина указал на грубо сколоченные стол и стулья.
Леонора села и огляделась. Молодая женщина, приблизительно одного с нею возраста, отвернувшись от очага, молча рассматривала неожиданных гостей. Несмотря на то, что одежда Леоноры была испачкана кровью и грязью, совершенно ясно было, что это – дама благородного происхождения. Украшенное драгоценностями платье выглядело более чем странно в этой бедной хижине.
Из-за юбок молодой крестьянки выглядывали два мальчика, примерно трех или четырех лет. Деревянная колыбель внезапно огласилась детским плачем. Не обращая на это внимания, крестьянка наполнила две миски густой кашей и передала их гостям, затем нарезала на деревянной тарелке свежий хлеб и добавила туда куски холодной баранины.
И только после того, как еда гостям была подана, молодая женщина пересекла комнату и взяла из колыбельки плачущего младенца. Она устроилась на стуле перед очагом и поднесла малыша к груди. Плач тут же прекратился.
Леонору потрясло безмятежное выражение на лице молодой женщины.
Два мальчика прислонились к коленям матери и продолжали рассматривать гостей.
– Сюда заезжали англичане? – спросил Диллон, не переставая жевать.
– Да. – Арендатор все переводил взгляд с Леоноры на Диллона.
– Давно?
Мужчина пожал плечами.
– Наверное, сейчас они уже на пути в Глен-Немис.
Видно было, что Диллон расслабился. Он был осторожен и съел лишь мисочку каши и один кусок хлеба. Затем встал.
– Мне нужно немного отдохнуть, прежде чем ехать дальше.
Мужчина выразительно посмотрел на измазанную в крови одежду Диллона.
– Моя жена, Антея, немного разбирается в целительстве.
– Я был бы тебе очень благодарен. Леонора опустила взгляд и вдруг поняла, что съела все, что перед ней поставили, но не смогла припомнить вкус еды. Она знала лишь, что никогда раньше простая пища не казалась ей столь сытной, как и огонь в очаге никогда раньше не согревал ее таким живительным теплом. В тумане одежда ее сильно отсырела, но теперь озноб, сотрясавший все ее тело, отступил.
Эти крестьяне ни о чем их не спрашивали, и Диллон ничего им не объяснял. Тем не менее, их приняли и угостили, как почетных гостей. Какие необычные люди, подумала Леонора.
Когда арендатор встал и пошел впереди, указывая дорогу, Диллон взял девушку за руку и заставил ее пойти вместе с ним в соседнюю комнату. На полу лежало несколько соломенных тюфяков. Следом вошла молодая женщина и протянула Леоноре сшитый из овечьей кожи мешочек. Затем мужчина и его жена вышли, оставив их одних.
Развязав мешочек, Леонора поморщилась от противного едкого запаха какой-то мази. Она скорчила гримасу.
– Что это такое?
– Снадобье для залечивания ран. Вы натрете меня этой мазью.
Она швырнула ему мешочек и отвернулась.
– Займитесь этим сами. Я не собираюсь притрагиваться ни к вам, ни к вашим мерзким ранам.
Она испугалась, когда твердые руки схватили ее и грубо заставили развернуться. Голос его зазвучал устрашающе тихо. Достав из-за пояса нож, он поднял его так, что тусклый свет утренней зари сверкнул на остром тонком лезвии.
– Выбирайте, миледи, сделаете вы это по доброй воле или же нет. Мне все равно. Но одно мне известно: вы натрете меня мазью. А затем я смогу отдохнуть, в чем уже давно чувствую нужду.
Она сглотнула слюну и ворчливо ответила:
– Вам придется снять эти лохмотья, которые вы называете одеждой.
Он сбросил плащ на солому, затем снял рваную рубашку, все время, продолжая смотреть ей прямо в глаза. Он увидел, как взгляд ее смущенно дрогнул, но затем она заморгала и вызывающе вздернула подбородок – манера, к которой он уже начал привыкать.
– Вы слишком высоки. Вам придется опуститься на колени, – приказала она.
Так он и сделал, наблюдая, как она зачерпнула мазь из мешочка. И осторожно прикоснулась к его плечу.
Никогда раньше ей не доводилось прислуживать мужчине, оказывая ему помощь, никогда раньше не дотрагивалась она до мужского тела. Какие же широкие у него плечи, размышляла она, проводя рукой по его спине. Кончики ее пальцев ощущали твердость его мускулов. На мгновение она подняла руку, не в силах продолжать. Это было самое волнующее ощущение из всех когда-либо испытанных ею. Выбранив себя за то, что позволила предаться подобным размышлениям о мужчине, тем более о Диллоне Кэмпбелле, она с удвоенным усердием принялась за дело.
Мазь действительно мерзко пахла, к тому же, когда она начала втирать снадобье в кровоточащие раны Диллона, пальцы ее словно охватило адским пламенем. Диллон зашипел от боли и сжал зубы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не выпалить все крепкие ругательства, какие только знал.
Она улыбнулась, увидев его реакцию. Отличный способ забыть о своих странных и столь неуместных чувствах.
– Жжет, сэр?
– Нет – Он сжал зубы еще крепче. – Просто мне слегка щекотно.
Она зачерпнула из мешочка целую пригоршню мази и принялась втирать ее в его плечи и грудь.
Несмотря на жжение от целебного снадобья, Диллон ощутил волнение, когда пальцы девушки сильнее заскользили по его телу. Стараясь забыть о ее близости, он думал лишь о том, как ему больно.
Услышав, как он резко вдохнул, Леонора принялась еще сильнее тереть его, от всего сердца наслаждаясь своей маленькой местью.
– А сейчас? Опять слегка щекотно?
Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья, и она вскрикнула.
– Простите меня, миледи. Поскольку вы с таким усердием натираете меня, я забыл о своей собственной силе.
– С вас достаточно? – поинтересовалась она, не опуская глаз под его прищуренным взглядом.
– Да. А с вас, миледи? С вас достаточно? – Он еще сильнее сжал ее руку, пока ей не пришлось прикусить кончик языка, чтобы снова не закричать.
– Вполне достаточно.
Он взял у нее мешочек со снадобьем и отшвырнул его в сторону. Разорвав свою окровавленную рубашку на полосы, он скомандовал:
– Ложитесь.
Глаза девушки расширились от ужаса. Как далеко посмеет зайти этот зверь, желая отомстить ей?
– Что вы собираетесь делать?
– Я собираюсь немного отдохнуть. И чтобы обеспечить себе спокойный сон, мне придется вас связать.
– Связать? – Она попятилась, но он уже протянул к ней руку, затем бросил на соломенный тюфяк и быстро скрутил ей руки и ноги.
Когда она начала барахтаться, пытаясь разорвать свои путы, он проговорил:
– Не трать силы понапрасну, женщина. Будет лучше, если ты тоже отдохнешь. Ты уже измотана дорогой, а остаток пути, ожидающий нас впереди, будет куда более утомительным.
Не говоря больше ни слова, он лег рядом с ней и натянул свой плащ, укрывая их обоих. Почти сразу же дыхание его замедлилось, сделалось ровнее, и он погрузился в целительный сон.
Леонора, глубоко взволнованная, лежала рядом с ним. Сначала она надеялась, что добрые крестьяне поймут весь ужас ее бедственного положения и помогут ей сбежать от этого тирана. Но, когда она увидела, как быстро и радушно приняли они его, она поняла, что находится уже на шотландской земле. С каждой милей, которую они проезжали, надежда на спасение становилась все более призрачной. Скоро она окажется в твердыне Кэмпбеллов – узница среди дикарей.
Мужчина рядом с ней слегка пошевелился. Во сне рука его скользнула по ее телу, задержавшись на пояснице. Поскольку руки девушки были связаны, она не могла ни уклониться от этого прикосновения, ни даже откатиться в сторону. Закрыв глаза, она усилием воли подавила истеричные слезы, которые уже подступали к глазам, угрожая заставить ее полностью потерять самообладание. Она не должна думать о нем как о мужчине. Он всего лишь горский дикарь. Похититель.
Она должна терпеть все и выжить. Выжить. А затем – убежать. В один прекрасный день она еще одержит верх над Диллоном Кэмпбеллом.
Диллон проснулся и почувствовал женственно-соблазнительное, нежное тело в опасной близости от себя. Во сне он положил на нее ногу и привлек девушку в свои объятия. Он лежал совершенно неподвижно, вдыхая ее волнующий аромат. Несмотря на все, что ей пришлось вынести, Леонора оставалась настоящей леди. Настоящей англичанкой.
Разве он не думал раньше о том, как будут выглядеть ее волосы, освобожденные из сетки? Теперь они лежали спутанными завитками и локонами на ее груди. Он помедлил мгновение, наслаждаясь зрелищем. Длинные ресницы отбрасывали тень на ее щеки. Кожа была бледной и, казалось, просвечивала. Губы, поджатые во сне, молили о поцелуях. Все изгибы и контуры юного тела ясно были видны под платьем, которое, хотя и было изорвано и испачкано грязью, казалось все еще роскошным. Взгляд его задержался в темной ложбинке на ее груди, и Диллона внезапно охватил жар.
Поспешно отведя глаза, он увидел, что в узкое окно хижины пробиваются лучи солнца, и решил, что сейчас уже полдень. Как ни жаждал он поскорее оказаться под надежной защитой своей крепости, он не мог пожаловаться на часы, потраченные на сон, так как хорошо понимал, что продолжать путь в том плачевном состоянии, в каком он находился, было невозможно.
Он увидел, как затрепетали веки Леоноры – это было верным признаком скорого пробуждения. Он быстро отодвинулся в сторону и оделся. Когда же она полностью проснулась, он уже стоял у окна, рассматривая зеленые холмы и стараясь определить, не видно ли где погони.
Минуту она лежала неподвижно, разглядывая его гордый профиль. Она обрадовалась, увидев, что он уже не лежит рядом с ней, и даже была ему за это благодарна. Однако проснулась она с неприятным ощущением, что за ней наблюдают – от этого ей стало весьма не по себе.
– Может быть, теперь вы развяжете меня? Или мне придется терпеть это весь остаток нашего путешествия?
Не отвечая ни слова, он отвернулся от окна и ножом разрезал ее путы. Оказавшись на свободе, она начала растирать запястья. Он тут же взял одну из ее рук в свою и внимательно осмотрел. При виде синяков, кольцом выступивших на ее руках, Диллон на мгновение почувствовал раскаяние и сожаление.
– Простите меня, миледи. Я не хотел причинять вам боль.
– Да, как же. Именно поэтому вы и связали меня так крепко.
Чувство вины исчезло, уступив место приступу ярости.
– Не забывайте, что вы сами в этом виноваты – Он отбросил ее руку и прошел к двери. – Вы для меня не гостья, а пленница. И я клянусь сделать все необходимое для того, чтобы вы не сбежали.
– Может быть, вам придется убить меня, – поддразнила она, поднимаясь на ноги.
Он, помедлив у двери, повернулся к ней.
– Если будет необходимо, будьте спокойны, миледи, я сделаю это без колебаний.
И вышел из комнаты, а ей оставалось только последовать за ним.
Арендатор, который, вероятно, только что вернулся с полей для полуденной трапезы, сидел за столом. Он поднял на них глаза. Жена, стоявшая позади него, раскладывала по мискам остатки завтрака. Два маленьких мальчика с голодным блеском в глазах следили за ней.
Леонора почувствовала, что ее захлестывает стыд. Она-то съела все, чем ее угостили, не подумав, что отнимает кусок у детишек. Возможно, теперь этим беднякам придется голодать до завтра – и все потому, что они были добры к ней.
– Благодарю вас за еду и кров, – сказал Диллон, обращаясь к арендатору и его жене. – И особенно – за целительное снадобье. Оно мне очень помогло.
Женщина застенчиво улыбнулась ему, затем отвела глаза.
Сунув руку в карман, Диллон вытащил несколько золотых монет и протянул их мужчине.
– Не нужно мне твое золото, – запротестовал хозяин.
– Возьми ради своих ребятишек.
Мальчики уставились на незнакомца округлившимися глазами, а их мать бросила на мужа умоляющий взгляд, но, очевидно, гордость не позволила ему принять плату.
– Нет. Я сделал бы это для любого из своих друзей.
– Тогда, – ответил Диллон, – если ты не хочешь брать мое золото, прими мою руку.
Мужчины пожали друг другу руки в знак дружбы. Краешком глаза Диллон заметил, как Леонора сняла с шеи золотую цепь, на которой покачивался аметист размером с куриное яйцо. На мгновение бесценное украшение сверкнуло, освещенное пламенем очага. Когда девушка решила, что никто на нее не смотрит, она протянула руку к младенцу, спящему в колыбельке.
Заметив, что на нее тут же вопросительно глянула молодая женщина, она промолвила:
– Какой чудесный ребенок, Антея. Это девочка?
Женщина кивнула, довольная, что англичанка заметила малышку.
Когда рука Леоноры выскользнула из колыбельки, в ней уже ничего не было. И золотая цепочка, и драгоценная подвеска были надежно спрятаны в домотканых лоскутах, заменявших пеленки.
– Нам пора, – окликнул ее Диллон.
Леонора вышла из хижины следом за ним. Арендатор поспешил в лес и вернулся, ведя в поводу их лошадь.
– Я накормил ее и вычистил, – сказал крестьянин. – И прятал там, где ее не найти ни одному английскому воину.
– Еще раз благодарю тебя, Броди из Морейшира.
– Счастливо доехать, – ответил арендатор. Диллон вскочил в седло, затем поднял Леонору и усадил ее перед собой.
Когда они отъехали от хижины, он сказал:
– Я видел, что вы сделали, миледи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31