Кэл быстро покончил с едой и поднялся. Проходя мимо Далси, он вполголоса произнес:
– Может, вы и заработаете жилье, мисс Трентон, но нашего доверия вам не заработать никогда.
И он направился к своей лошади, чтобы снова взяться за монотонную, утомительную работу, которой не виделось конца на этих бескрайних полях.
Барк коснулся ее руки.
– Не обижайтесь, мисс Трентон. Кэл… он сам не свой после войны.
– Война повлияла на всех, – ответила Далси. Поворачиваясь, чтобы уйти, она почувствовала на себе мрачный, пронзительный взгляд Кэла. Вскинув подбородок, она встретилась с ним глазами, тряхнула головой и направилась обратно к дому. Не имеет значения, внушала она себе, что думает Кэл Джермейн, главное – чтобы им позволили здесь остаться.
Глава третья
– Нет, мисс, не так. – Раздраженно вздохнув, Роберт забрал у пятилетней Эмили метелку из перьев и обмахнул ею безделушки, которыми был заставлен столик в гостиной. – Надо вот так.
Но девочку больше интересовали зверюшки из искрящегося хрусталя, чем указания Роберта.
– Это же кролик! – радостно воскликнула она, взяв в руки одну фигурку.
– Не трогайте, – строго произнес Роберт и поставил кролика на место. – Статуэтки принадлежат мисс Бесси, их больше никому не позволяется брать.
– Да, сэр. – Малышка опустила голову.
– Я не сэр. Я просто… – он с трудом подыскивал нужное слово, – просто Роберт.
– Да, сэр.
Покачав головой, он вручил девочке метелку и подошел к Натаниэлю, который отчищал копоть с камина. Каменная кладка уже сияла, зато сам мальчик перепачкался с головы до ног – даже его светлые волосы были кое-где измазаны сажей.
– Ну, как? – гордо осведомился он.
Роберт не спеша оценивал проделанную работу. Своим старанием мальчик преподнес ему приятный сюрприз.
– Ай!
Это кричала от страха Белль, и Роберт помчался к ней на помощь. У нее было нетрудное задание: выбить из тяжелых штор пыль и паутину и открыть все окна, чтобы проветрить комнату. Слуга раздвинул шторы и посмотрел, что послужило причиной такой паники.
– Мисс, да ведь это просто дохлая мышка. Она уже не кусается.
Он хотел успокоить ее этими словами, но Белль зажмурилась и пустилась в рев. Натаниэль обнял девочку, как это всегда делала Далси, и прижал ее лицо к своей перепачканной сажей рубашке, объясняя встревоженному Роберту:
– Когда пришли солдаты, Белль несколько недель пряталась с матерью в погребе. Еда у них вся закончилась, и они начали питаться мышами. А потом ее мать умерла, и Белль осталась одна… – Со всей лаской, на которую способен восьмилетний мальчик, он погладил девчушку по голове и прошептал: – Не плачь, Белль. Далси же говорила – ты теперь всегда будешь с нами.
У Роберта появился комок в горле, и комок этот никак не желал исчезать. Наконец Роберт властно произнес:
– Натаниэль, вы можете возвращаться к работе. А вы, маленькая мисс, идите со мной.
Девочка проследовала за ним на кухню, и Роберт поставил перед ней чашку горячего чая, пододвинул тарелку, на которой лежало еще теплое печенье, и произнес:
– Когда закончите пить чай с печеньем, найдете меня в гостиной. – И с этими словами вышел.
Далси работала весь день – выбивала ковры, отскребала полы, терла на стиральной доске окровавленные простыни Фионы до тех пор, пока кожа не слезла с пальцев. И все это время думала о словах Кэла: «Нашего доверия вам не заработать никогда»…
Когда солнце уже клонилось к закату, она сняла простыни с веревки. Складывая их на сильном ветру, Далси обернулась и увидела самого Кэла – голый по пояс, он стоял у колодца и обливался холодной водой.
В паузе между двумя ударами своего сердца она не в состоянии была думать ни о чем, лишь заворожено смотрела на игру мускулов на его спине, когда он зачерпывал воду. Но Далси пересилила себя и пошла дальше. И тут он обернулся.
– Я вижу, вы усердно отрабатываете жилье, мисс Трентон.
Она вздернула подбородок и промолчала. Но не успела сделать и шага, как вдруг Кэл схватил ее за руку. Далси пошатнулась. Наверное, это все из-за жары. Или из-за усталости…
– Уберите руки, мистер Джермейн, – произнесла она таким голосом, будто говорила с солдатом-янки или с бандитом.
Кэл был доволен, что ей изменило обычное хладнокровие, которое так выводило его из себя, и едва заметно улыбнулся.
– А если не уберу?
– Как же вы объясните своей тетушке, почему я надела вам на голову стопку белья?
От такого неожиданного заявления он рассмеялся, запрокинув назад голову.
– Неужели вы серьезно?
– Подержите меня за руку еще немного – и узнаете.
– Боже, мисс Трентон, а ведь вы не шутите.
– Вот и отпустите меня.
– Отпустить? – переспросил Кэл волнующим шепотом и резко привлек ее к себе здоровой рукой.
Далси была так изумлена, что выронила корзину, не видя ничего – только эти бездонные темные глаза. Его губы прильнули к ее рту, и она забыла обо всем на свете, кроме этих губ – жестких, неумолимых, жаждущих.
Его желание передалось и ей. Далси знала, что должна оказывать сопротивление, но ее руки безвольно повисли. Она издала странный звук, похожий на стон – боли или наслаждения. Кэл ответил таким же стоном.
Кэл не мог найти в себе сил остановиться. Как безумец, он хотел целовать ее до тех пор, пока на остров не спустится ночь и не спрячет их под покровом тьмы. От терзавшего его желания грудь словно сжало тисками. Боже всемогущий, да что же с ним происходит? Сделав огромное усилие, он оторвался от нее и отступил назад.
Далси широко открыла глаза, и в ее взгляде Кэл увидел смущение, а потом и вернувшийся гнев.
– Надеюсь, вы простите меня, мисс Трентон. – Его удивило то, как трудно выговаривались слова.
– За что вы извиняетесь, мистер Джермейн? За поцелуй? Или за свои жестокие слова?
– И за то, и за другое, мэм.
Далси, не раздумывая, взяла корзину и опрокинула содержимое ему на голову.
– Извинения принимаются, – бросила она через плечо, а потом повернулась и быстро побежала к дому.
– Сейчас мое любимое время дня. – Тетя Бесси оглядела всех сидевших за столом. – Работа позади, а впереди вечер – долгожданная награда.
На тете Бесси было платье из черного муара с высоким гофрированным воротом и длинными зауженными рукавами. На груди – брошка с камеей, а в ушах – серьги из жемчуга и яшмы. Ее племянники надели накрахмаленные белые сорочки и темные сюртуки. Гостям не во что было переодеться, но и они сделали все возможное, чтобы не ударить лицом в грязь.
Далси указали место справа от Кэла. Сев за стол, она заметила, что на фарфоровых блюдах залегли трещины, а края золотых бокалов в зазубринах. Но в центре стола стоял серебряный канделябр с дюжиной свечей, и от их золотого мерцания обстановка казалась праздничной.
Роберт обошел стол, наполняя бокалы вином. Детям налили лимонад. Наконец и слуга занял свое место за столом. Далси и Старлайт взялись за руки, и дети последовали их примеру.
– Да благословит Господь эту пищу, – тихо сказала девушка и сразу заметила, как Джермейны переглянулись, изумившись ее смелости.
Тетя Бесси властно произнесла:
– В нашем доме ни к чему показное благочестие.
– Показное?! – начала было Старлайт, но прервала себя на полуслове, поймав взгляд Далси.
– Кроме того, я уверена, – сухо продолжала тетя Бесси, – что с начала этой проклятой войны Бог повернулся к нам спиной. Дарвин, молитву прочтешь ты.
– Благослови, Господь, нашу пищу, – нараспев произнес Дарв.
– Аминь, – хором отозвались братья, почувствовав облегчение от краткости и простоты молитвы.
Пригубив бокал с вином, тетя Бесси бросила на племянника испытующий взгляд.
– Ты слишком лаконичен для человека, которого обучали красноречию.
– У нас в поле был трудный день, – вступился за брата Барк, осушив бокал одним глотком. – И потом, вы же знаете, что Дарв не любит много говорить на людях.
– В отличие от тебя, – с укором ответила тетушка.
– Точно, – подтвердил он и повернулся к Далси: – А как поживают наши больные?
– Им лучше, спасибо. Фиона еще без сознания, но один раз открывала глаза и подавала голос. А Клара уже пришла в себя, но она пока что слишком слаба.
– Хоть бы Фиона скорее поправилась! – прощебетала Эмили. – Она пела нам песни. И рассказывала смешные истории.
– А помнишь ту историю… – начала Белль, но тетя Бесси оборвала ее:
– Детей должно быть видно, но не слышно. А теперь сядьте прямо и уберите локти со стола. У меня в доме девочки должны знать, как ведут себя молодые леди.
Малышки удрученно повиновались, а пожилая женщина взглянула на Роберта. Тот быстро принес из кухни поднос с ужином.
Далси улыбнулась детям, которые уплетали толстые куски жареной свинины с кукурузным хлебом, пропитанным горячей подливкой. Если они пробудут здесь еще, то восстановят силы и будут готовы к тому, что преподнесет будущее.
– Ужин очень вкусный, тетя Бесси. Для нас это редкостное лакомство.
– Я должна извиниться за однообразие блюд, – произнесла тетушка. – Были времена, когда для праздничного ужина мы жарили нескольких гусей, дикого оленя или свинью. – Вспомнив о прошлом, тетя Бесси с грустью вздохнула. – Пили французское шампанское, носили наряды из Парижа и Лондона. А теперь все это кажется чудесным сном. Проклятая война! Кто знает, когда нам удастся вернуть этому островку былое великолепие. – Она с минуту помолчала. – Впрочем, я забыла о своем обете. Я пообещала себе, что, если мои племянники вернутся с войны живыми, я ни на что не буду сетовать. И вот все мы вместе, и за это я нижайше кланяюсь судьбе.
– Вы все были на войне? – спросил Натаниэль. – А где?
Кэл пристально взглянул на мальчика, в чьем голосе слышалась какая-то боль.
Некоторое время все молчали, но потом Барк произнес:
– Я провел половину войны в Ричмонде, а потом присоединился к самому генералу Ли. Дарв воевал под знаменами генерала Пикетта в Геттисберге, а Кэл участвовал в Семидневной битве под началом генерала Джексона-Каменной Стены, пока не застрял в Чанселлорсвилле.
Кэл увидел, что Натаниэль опустил голову. Похоже, он не нашел в словах Барка того, что искал.
Далси знала, что эти жестокие, кровопролитные битвы закончились поражением конфедератов, и была потрясена тем, что молодые люди успели столько пережить.
Тетя Бесси промокнула губы салфеткой и сказала:
– Роберт, подавай кофе и десерт в гостиную.
– Слушаюсь, мисс Бесси.
Она вышла из-за стола и подождала, пока подойдет Кэл. Взяв ее под руку, тот прошел по коридору до узорчатых дверей, распахнул их и посторонился, ожидая, пока пройдут другие. В настенных подсвечниках и в канделябре, стоявшем посередине стола, горели свечи, и их свет заливал пол и столы. Пахло воском и мылом.
– Что случилось с этой комнатой? – Барк удивленно приподнял бровь.
– Мы тут прибрали, – с гордостью ответил Натаниэль. – Я чистил камин.
– Никогда не видел, чтобы здесь было так чисто, – похвалил Барк.
– Я протирала столы и стеклянных зверюшек, – взволнованно проговорила Эмили.
– Вы здорово поработали, – заверил ее Барк.
– Я их посчитала, – продолжала девочка. – Старлайт учит меня считать. Их было двадцать одиннадцать.
Дарв нахмурился, а Барк улыбнулся и сказал, подзадоривая Эмили:
– А можешь их всех назвать?
– Там кролик, черепашка, олень и… – На мгновение она замолкла, а потом объявила: – Но кролик мне понравился больше всех, хоть мне и нельзя его трогать.
– Почему же? – спросил Барк.
– Мистер Роберт сказал, что они принадлежат тете Бесси, и я никогда-никогда не должна их брать.
– Вот именно, – подтвердила тетя Бесси своим властным голосом.
Когда все расселись, Роберт начал разносить кофе с печеньем и молоко, специально для детей. Натаниэль потянулся за вторым печеньем, еще не съев первого. Увидев это, тетя Бесси строго упрекнула его:
– Натаниэль, невежливо брать больше, чем можешь съесть.
– Да, мэм. Но я же знаю, что могу съесть два. – И он с надеждой взглянул на Далси. Та помотала головой. Мальчик нехотя положил печенье на место. Но тут сидевший рядом Барк взял с тарелки два печенья и незаметно передал одно Натаниэлю. Мальчик просиял.
Кэл стоял в другом конце комнаты один, с чашкой в правой руке – левая безжизненно висела. Далси бросила на него взгляд и увидела, что он тоже смотрит на нее. Девушку охватила дрожь, и она сразу отвернулась, но, вопреки собственной воле, взглянула на него снова. Кэл едва заметно поклонился и приветственно поднял свою чашку. Залившись краской, Далси гордо выпрямилась и отвернулась.
А тетя Бесси заинтригованно наблюдала за происходящим.
Глава четвертая
– Пора пожелать всем спокойной ночи. – Тетя Бесси отдала чашку Роберту и направилась к двери. – Кэлхен, ты проводишь меня?
– Разумеется. – Кэл поставил свою чашку и предложил тетушке руку.
Когда они вышли из комнаты и стали подниматься по широкой лестнице, Далси сказала:
– Пойдемте, дети. Пора спать.
Утомленные работой и убаюканные плотным ужином, дети без возражений поднялись наверх. Далси подоткнула девочкам одеяла и поцеловала их, после чего зашла к Натаниэлю.
– Барк хороший, правда? Он поделился со мной печеньем.
Она взъерошила ему волосы и поцеловала в лоб на прощание.
Потом закрыла дверь и пошла проведать Клару и Фиону. Постояла у постели, прислушиваясь к спокойному дыханию Клары, и решила, что девочка идет на поправку. Потом подошла к Фионе. Темноту в комнате прорезала лишь тонкая полоска света. Она сжала руку подруги.
– Ох, Фиона, я так за тебя боюсь!
– Не бойтесь, – раздался сзади низкий голос.
Далси ахнула и резко обернулась.
– Простите, мисс Трентон. Я думал, вы видели меня. Мне захотелось проведать вашу приятельницу.
Кэл разглядывал освещенную луной Далси. Ему безумно захотелось погрузить руку в шелковистые волны ее черных волос, ощутить их мягкость. Его взгляд заскользил по ее губам, и у него пересохло в горле при мысли о поцелуе.
Воцарилось гнетущее молчание. Далси смотрела на мужчину, стоявшего в двух шагах от нее. Свет и тень разделили его лицо на две половины: одна – ясная и спокойная, а другая – темная и зловещая. Но больше всего ее тревожило то, что она не могла определить, какая из них ее больше притягивает.
– Желаю вам спокойной ночи, мисс Трентон, – сказал он, не двигаясь с места.
– Спокойной ночи, мистер Джермейн. – Она стояла как вкопанная, глядя на него. И вдруг, сама не зная почему, опустила взгляд на его левый рукав. Увидев, куда она смотрит, Кэл словно оцепенел, а потом развернулся к выходу. Ей захотелось удержать его словом или прикосновением – разрядить эту напряженность, каждый раз возникавшую между ними, но она не двигалась.
Несколько долгих мгновений девушка прислушивалась к дыханию Фионы. Больше не было слышно ничего, кроме биения ее собственного сердца.
Кэла разбудили женские голоса. Приоткрыв один глаз, он попытался хоть что-нибудь разглядеть в темноте, после чего перевернулся на другой бок, чтобы урвать еще хоть немного сна.
Послышались переливы смеха, а потом – снова голоса. Со сном покончено, подумал он, вылезая из постели и хватая брюки. Даже не застегнув рубашку, он задержался у двери в комнату Фионы и Клары и прислушался к доносящимся оттуда звонким голосам. Еще не рассвело, а они уже трещат как сороки!
Он распахнул дверь:
– Здесь всем наплевать, что в доме спят люди?
Но тут его словно холодной водой окатило. Молодая ирландка сидела на кровати, опираясь на гору подушек. Рядом с ней сидела девочка с поврежденной рукой. Лица у обеих были еще бледные, но глаза уже смеялись. Однако его внимание приковала Далси, сидевшая на краю кровати. На ней была сорочка, юбка и поношенная шаль. Буйные кудри спускались по плечам до самого пояса.
Они тут же прекратили смеяться и с тревогой уставились на него.
– Простите, мистер Джермейн, – сказала Далси. – Мы так обрадовались тому, что Кларе и Фионе стало лучше, что забыли обо всем.
– Понятно. – Он подошел поближе к кровати и произнес, обращаясь к Фионе: – Значит, вы, наконец, пришли в себя.
– Верно. – Фиона подозрительно оглядела его. – А вы кто такой?
– Это мистер Кэл Джермейн, – поспешила объяснить Далси. – Он нашел нашу лодку и привез нас сюда, в свое поместье.
– Значит, я ваша должница, мистер Джермейн. – Фиона протянула Кэлу руку, но продолжала смотреть на него с опаской.
Кэл ответил на рукопожатие, а потом попытался коснуться лба Клары. Однако девочка отпрянула.
– Не бойся, – ласково произнесла Далси. – Мистер Джермейн хочет посмотреть, есть ли у тебя жар.
Кэл осторожно пощупал лоб девочки и сразу опустил руку.
– Вам нужно хорошо поесть, – сказал он, отстраняясь. – Пойду разбужу Роберта.
– Не надо. – Далси вскочила с кровати. – Достаточно того, что вы пожертвовали своим сном из-за нас. Я сама все сделаю.
Он старался не смотреть на ее голые ступни и изящные лодыжки, виднеющиеся из-под юбки.
– Как пожелаете, мисс Трентон. Пойдемте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17