- А как я выгляжу?
- Теперь вы выглядите обиженным. Я имела в виду, что у вас такая
необычная и таинственная внешность. И этот шрам от ножа. И настороженные
глаза.
- Возможно, здесь действительно есть интрига, мисс Северенс, но я...
- Называйте меня Конни, как этот ужасный, сумасшедший ирландец
О'Делл. Если он может себе это позволить, то вы-то уж тем более. Кстати, а
как я должна называть вас?
- Говард или Гарри, на выбор.
- Тогда Гарри. А теперь, Гарри, друг мой, что вы хотите?
Я повернулся и взглянул на нее. Мы сидели с ней бок о бок на
диванчике, который шел вдоль стены. Глядя ей прямо в глаза, я спросил:
- Кто утопил капитана Кристоффа?
Напоследок, я решил изменить свой подход. Я дал О'Деллу слишком много
времени, чтобы прийти вы себя и подготовиться к моим вопросам. Если
Констанция в чем-то виновата, что-то скрывала, я хотел застать ее
врасплох.
Она ответила мне прямым открытым взглядом. Но у меня возникло
ощущение, что она не сфокусировала глаза. Казалось, они слегка косили. Я
вспомнил старый школьный трюк: если ты играл с кем-то в "гляделки", не
надо было смотреть в глаза, а уставиться сопернику на переносицу. Я понял,
что Констанция именно так и делает. Она даже не моргала. В ее глазах
начисто отсутствовало всякое выражение. Я перевел взгляд на ее руки,
лежащие на краю стола. Ее ногти были покрыты бесцветным лаком. Она так
крепко вцепилась пальцами в стол, что у нее под ногтями образовались белые
полуокружности. Заметив, что я смотрю на ее руки, она сразу расслабила
пальцы и белые полуокружности исчезли. Потом она рассмеялась на низкой
музыкальной ноте, фальшивой, как плохая реклама.
- Почему вы смеетесь, Конни? Что вас так рассмешило?
- Вы, Гарри. Вы сами себе придумали романтическую сказку. Настоящий
друг находит истинные причины позора своего погибшего товарища. Вы хотите
превратить глупую смерть неуклюжего неудачника в сюжет, достойный Эдгара
Уоллеса [современный американский писатель, автор ряда бестселлеров].
- Вы только что сделали ошибку, моя дорогая.
Она недоуменно взглянула на меня.
- Откуда вы знаете, что он был моим другом? Как вы можете знать, что
я не произвожу официальное расследование? - Я снова взглянул на ее руки.
Вновь появились белые полуокружности. Она убрала руки себе на колени и
опять рассмеялась.
- Не будьте таким скучным, Гарри. Знаю я официальных следователей.
Они заполняют сотни дурацких бессмысленных бумажонок маленьким огрызком
карандаша, который все время лижут. И без конца спрашивают ваше имя, хотя
уже давным давно оно им известно.
- Не говорите ерунды. Это О'Делл звонил вам. Почему?
Официант принес ей коктейль. Она взяла бокал рукой, которая не
дрожала, и отпила немного.
- Вообще-то я должна была бы послать вас подальше. Вы дурно
воспитаны. Но я не слишком сложная натура. Я поехала покататься на корабле
с пьяным американским офицером, и он упал за борт. Я очень сожалею о
случившемся, но это произошло так давно. Если вы перемените тему и
перестанете быть таким угрюмым, я прощу вас и разрешу заказать мне еще
один коктейль. А иначе мне придется проститься с вами, Гарри.
Я пожал плечами. Я не мог заставить ее говорить. Но в первый раз за
все время я почувствовал азарт охотника. Она что-то знала. Но она хитра. Я
должен вынудить ее сделать следующий ход. Я улыбнулся как можно
доброжелательнее и сказал:
- Извините, Конни. Возможно, я действительно слишком уж серьезно
отнесся к этой истории. Дэн был моим лучшим другом, ближе не бывает.
Наверное, ни с кем нельзя общаться так тесно. Простите мою излишнюю
агрессивность, ладно?
- Выпьем за это, - потребовала она. Мы чокнулись, и Констанция залпом
выпила коктейль, пристально глядя мне в глаза. Несмотря на все ее
хладнокровие и самообладание, в ней ощущалась какая-то напряженность и
скрытая злоба.
Мы посидели с ней еще полчаса и приятно провели время. Она
сплетничала о высшем обществе Коломбо. Я спросил ее о Январском клубе.
Она слегка скривила губы.
- Ну, это далеко не лучший клуб Коломбо. Уж очень разношерстное
общество там собирается. Белые, евроазиаты, сингальцы. Бридж с высокими
ставками и неуклюжий теннис. К тому же чересчур острая кухня. Почему вы
спрашиваете о нем?
- О'Делл сказал, что в тот злосчастный вечер вы, он и Кристофф
находились в Январском клубе перед тем как отправиться в порт. Поэтому-то
меня и заинтересовало это заведение.
- Да-да. Я познакомилась с капитаном на вечеринке. А потом он
оказался в Январском клубе, где мы с О'Деллом играли на пару в бридж.
Насколько я помню, мы выиграли, и решили прокатиться на корабле, чтобы
отпраздновать наш выигрыш.
Ей подошло время переодеваться к обеду, и я проводил ее до лифта.
Прощаясь, она протянула мне руку. Рука была теплой и влажной. Я вышел на
улицу с ощущением, что Констанция одновременно нравится и не нравится мне.
Она показалась мне привлекательной, но в этой привлекательности
чувствовалось что-то неуловимо нечистое. Я нашел скамейку в уединенном
месте, присел и поразмышлял. Мое расследование подошло к концу. Больше я
ничего не мог сделать. И все же, теперь я еще сильнее чем раньше был
уверен, что за смертью Дэна скрывается какая-то тайна. Я понимал, что
повторные разговоры с О'Деллом бесполезны, он слишком хитер для меня.
Констанция тоже мне больше ничего не скажет. Ясно, что если я не смогу
устроить им каких-либо неприятностей, чтобы они выдали себя, то мне
остается лишь отправиться домой. Я хотел получить доказательства. Я хотел
официального оправдания Дэна, но не представлял как этого добиться. Я
чувствовал себя бездарным, упрямым дураком.
Стоя под прохладным душем в своем номере, я старался придумать
осмысленный план, когда вспомнил, как в начале разговора Констанция
упомянула про интриги. Интрига - вот, что мне сейчас необходимо. Я быстро
вытерся и поспешил к столу. В ящичке я нашел писчую бумагу. Взяв бритву, я
вырезал два небольших квадратика со сторонами в пару дюймов, следя, чтобы
на них не оказалось фирменный знаков моего отеля. Найдя огрызок карандаша,
я написал на первом листочке печатными буквами: "ТЫ ДАЛА ЕМУ СЛИШКОМ МНОГО
ИНФОРМАЦИИ". На втором квадратике, также печатными буквами, но не такими
крупными, вывел: "ОН ЗНАЕТ СЛИШКОМ МНОГО. ЧТО ТЫ РАССКАЗАЛ ЕМУ?"
Я быстро оделся и на рикше отправился к отелю "Принсесс". Быстро
темнело, солнце как раз завершало свое стремительное падение в Западное
море. Я попросил рикшу, чтобы он остановился в пятнадцати ярдах от входа в
отель. Я рассчитывал, что Констанция еще не ушла, и что она со своим
кавалером не собирается обедать в отеле. Над входом в отель зажглись огни.
Прошло почти полчаса, прежде чем она спустилась вниз. Я сразу узнал ее по
стройной фигуре и светлым волосам. Мне попался толковый рикша. Он хитро
усмехнулся, когда я дал ему инструкции, и мы последовали за ее рикшей на
почтительном расстоянии. Я неожиданно сообразил, что дуракам везет: если
бы Констанция взяла такси, я бы остался с носом. Босые ноги рикши шлепали
в ночной тишине по еще теплой от солнца мостовой. Он бежал легко, и я
видел, как ходят по бронзовой коже мышцы его плеч.
Наше короткое путешествие заняло минут пятнадцать. Ее рикша
остановился на Галле Роуд, напротив ярко освещенного здания. Сначала я
подумал, что это частный дом, и что все мои планы нарушены. Но тут же
заметил надпись: "Гостиница "Китайское море". Множество машин было
припарковано на стоянке около гостиницы. Я заплатил своему рикше и
осторожно пошел к зданию. Констанции нигде не было видно. Я понимал, что
рискую, поднимаясь по ступенькам, так как она могла стоять сразу за
дверью. Тем не менее я поднялся и посмотрел в широкое окно. В небольшой
зале стояло множество маленьких столиков, только несколько из них
оставались незанятыми. Из динамиков на стенах ревела музыка.
Я встал в дверях и быстро осмотрелся. Сначала я не увидел Констанции.
Слева располагалась ведущая наверх лестница. Над ней висел знак, что там
есть еще один зал. Это усложняло дело. Помещение было слишком маленьким и
ярко освещенным. Если наверху такой же зал, как и внизу, Констанция сразу
заметит меня, стоит мне появиться в дверях. И опять я решил рискнуть. Если
она увидит меня - придется делать вид, что это случайная встреча, и
подождать с выполнением своих планов. Я нащупал в кармане листок бумаги -
тот, который приготовил для нее. Я скрестил пальцы на удачу и поднялся по
лестнице. К моему облегчению я оказался в небольшой комнате, из которой,
по всей видимости, можно было попасть в маленькие обеденные залы второго
этажа. Мимо быстро скользили официанты с дымящимися подносами.
Я увидел Констанцию. Она сидела одна за столиком, сервированным на
двоих, сразу у входа в первую комнату. По счастью она смотрела в меню. Я
быстро прошел в комнату напротив и сел там за свободный столик. Она не
могла меня заметить, но я, наклонившись вперед, видел ее плечо и часть
лица. С моего места отлично просматривался пустой стул напротив нее.
Ко мне подошел официант. Я заказал молочные бобы, цыпленка в
кисло-сладком соусе и фруктовый напиток. У мня был план, как передать ей
записку. Все в нем зависело от точного расчета и немного от везения. Я
видел, как она сделала заказ. Опять я скрестил пальцы на счастье. Она
встала и пошла в промежуточную комнату, а я подвинулся подальше в угол.
Она прошла мимо моей двери и стала спускаться вниз. Я достал из кармана
серебряную рупию и катнул ее в комнату напротив, а сам пошел за ней,
одновременно толкнув монету ногой в сторону столика Констанции. На сей раз
она закатилась как раз под него. Я оперся на стол рядом с ее тарелкой,
когда наклонялся за рупией, и засунул записку под тарелку. Подобрав
монету, я вернулся за свой столик и стал ждать. Через несколько минут
Констанция вернулась. Сразу вслед за этим и ей, и мне принесли обед. Она
не заметила записку. Я подумал, что, наверное, слишком далеко засунул ее
под тарелку.
Я бросил взгляд на ее столик, и от удивления чуть не выронил вилку.
За ее столиком сидел мужчина. Он как-то незаметно занял свое место. Я
ожидал, что это будет О'Делл. Но напротив Констанции сидел незнакомый мне
человек. Он был невысок, с редкими волосами, прилипшими к его овальному
черепу. У него было лицо цвета слабого чая, в который добавили слишком
много сливок. Глаза тонули в складках жира. Он что-то говорил ей активно
жестикулируя, при этом резко выделялись подложенные плечи его белого
пиджака.
Я ел, не спуская с незнакомца глаз, избегая лишь моментов, когда он
смотрел в мою сторону. В основном говорил он. Мне не удалось расслышать ни
единого его слова. Когда мужчина наклонялся вперед, мне становилось видно,
как Констанция кивает ему головой. Казалось, он дает ей какие-то
инструкции. Я старался придумать способ узнать его имя. И тут сообразил,
что выбрал не самое удачное место для наблюдения. Нужно было попытаться
сесть так, чтобы я мог уловить хотя бы часть разговора. Ведь именно
разговор с Констанцией Северенс, напомнил я себе, окончательно убедил
меня, что со смертью Дэна связана какая-то тайна.
Она закончила обед раньше меня. Я видел, как она положила вилку и
ждала, когда официант заберет ее тарелку. Я увидел, как она взяла мою
записку и развернула ее. Потом она поднесла бумажку ближе к глазам, ее
руки напряглись. Она читала: "ТЫ ДАЛА ЕМУ СЛИШКОМ МНОГО ИНФОРМАЦИИ".
Наверное, она что-то сказала сидящему напротив нее мужчине. Я видел, как
его черные глаза округлились, и он схватил записку. Он прочитал ее и смял
бумагу в своей маленькой хрупкой руке. Потом посмотрел на Констанцию, как
смотрят на обезображенный труп, отодвинул стул и встал. Он ничего ей не
сказал, бросил несколько смятых банкнот на стол и ушел. Когда он подходил
к лестнице, я услышал, как она окликнула его:
- Гай! - в ее голосе звучали нотки испуга.
Он даже не обернулся.
Через минуту она встала и ушла вслед за ним. На мгновение я увидел ее
лицо. Она шла, закусив губу.
Я поджидал Констанцию в вестибюле отеля "Принсесс". Заметив девушку я
встал, и она остановилась. Встреча со мной не доставила ей никакой
радости.
- Привет, Конни. Я думал мне придется ждать гораздо дольше. Свидание
не состоялось?
- Что вы хотите?
- На сей раз у мня нет никаких скрытых мотивов. Обычный мужской
интерес. Вы единственная девушка, которую я знаю в Коломбо, и я хочу
назначить вам свидание.
Она прошла мимо меня, а я схватил ее за рукав. Она сбросила мою руку
со своей и повернулась ко мне. От злости ее глаза сузились.
- Не дотрагивайтесь до меня! Я даже не хочу, чтобы нас видели вместе.
Она снова повернулась и почти побежала к лифту. Это был уже второй ее
промах.
Я подошел к столику портье. За ним стоял шоколадный, гладко выбритый
Панчо Вилья [Вилья Франсиско (настоящее имя Доротео Аранго, известен также
под именем Панчо Вилья) (1877 - 1923), руководитель крестьянского движения
на севере Мексики в период Мексиканской революции 1910 - 1917 годов]. Я
достал из кармана десять рупий и встал перед ним, сложив банкноту в
маленький, аккуратный квадратик.
- У мисс Северенс много поклонников? - спросил я.
- Очень много, господин.
- Может ли ревнивый американец узнать их имена?
- Их слишком много.
Я вынул из кармана еще одну банкноту в десять рупий и начал
оборачивать ее вокруг первой.
- Меня интересует только один - маленький человек по имени Гай. У
него черные редкие волосы.
- Скорее всего, господин, вы говорите о человеке, которого зовут Гай
Венд. Он хозяин небольшой резиновой плантации в нескольких милях южнее
Коломбо. Больше я ничего о нем не знаю.
Я протянул ему деньги и они моментально исчезли.
- Если мисс Северенс узнает, что я задавал вам этот вопрос, я сломаю
вам нос. Честное слово.
Он улыбнулся и поклонился. Я ушел.

Он даже не встал, когда я вошел в свой номер. Он сидел на стуле перед
окном и улыбался мне. Он был одет в измятый белый костюм с пятнами на
пиджаке. Его небольшая лопатообразная бородка казалась жесткой, как серая
стальная проволока. А красное круглое лицо лоснилось от пота. Его
улыбающийся розовый, похожий на бутон рот выглядел глупо над наглой
бородкой. Но бледно-голубые застывшие и немигающие глаза его были совсем
не глупыми.
- Кто вы, черт возьми, такой? - спросил я.
- Ван Хосен. Я хотел встретиться с вами. Прошу простить мне мою
бесцеремонность. Я подкупил посыльного, и он впустил меня. - В его высоком
и резком голосе слышался слабый акцент.
- Чего вы хотите?
- Просто немножко поболтать, мистер Гарри. Ничего особенно
серьезного. Я пишу для местных газет. Очерки. Можно сказать и просто
интервью. Я люблю разговаривать с людьми, приезжающими на остров.
Записываю их впечатления, а потом использую в своих статьях.
Я присел на край кровати и постарался сделать равнодушное лицо.
Возможно, что он действительно местный журналист. Но столь же возможно,
что он связан с О'Деллом, Северенс и Вендом.
- Давайте, задавайте свои вопросы и постарайтесь покороче. Я устал.
- Что вы делаете на острове, мистер Гарри?
- Я турист.
- Как вам здесь нравится?
- Красиво.
- Вам нечего добавить?
- Нечего.
Он почесал свою лопатообразную бородку. Посмотрел на мою
обезображенную руку. Я накрыл ее правой рукой.
- Мистер Гарри, обычно мы получаем гораздо больше информации от
собеседников. Туристы говорят о великолепии, о завесе тайны, которая
окутывает остров еще со времен конкистадоров. Вы знаете, Цейлон был
отторгнут от веддов [нация, коренное население острова Цейлон]
сингальцами. Им владели португальцы, датчане и, наконец, англичане.
Полинезийцы и макронезийцы приплывали сюда, преодолевая море на своих
лодках. Мусульманские пираты вместе с абиссинским гарнизоном одно время
командовали в Коломбо. Интриги, восстания и переговоры. Заговоры и
контрзаговоры. Убийства и назначения наместников. Неужели вы не ощущаете
всего этого в самом воздухе Цейлона?
- Не могу сказать, что у меня появились подобные ощущения.
- Тогда, мистер Гарри, вы редкое исключение. Вы знаете, многие
туристы поддаются таким чувствам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11