Этот
католик, ставший президентом, коммунисты, снова поднявшие голову,
разговоры о полете человека в космос. Много осенних и зимних вечеров Джон
провел в парикмахерской Куртиса Пила, где мужчины играли в карты,
подогревая себя портвейном, и слушали новости из Файета по старому
приемнику. Джон был уверен, что большинство людей согласится с тем, что
наступили Последние дни, и что он должен ткнуть пальцем в Апокалипсис,
чтобы показать зубоскалам, какое зло падет на человечество в ближайшие
десять или около того лет... если мир продержится такой срок. А здесь, в
Готорнской Церкви, настали даже еще более тревожные времена. Преподобный
Хортон делал все, что в его силах, но в его проповедях не было ни огня, ни
силы. Вдобавок, что еще хуже, его видели в Дасктауне евшим из одного
котелка с черными. С тех пор по окончании служб никто не желал пожать
Хортону руку.
Рука Билли в перчатке дернулась, стараясь поймать снежинки. Одна из
них опустилась ему на кончик пальца, и несколько мгновений он изучал ее -
тонкую и ажурную, как мамина вышивка, - пока она не исчезла. Мама
рассказывала ему о погоде, о том, как она говорит множеством голосов,
когда меняется ее настроение; только для того, чтобы их различить, надо
тихо-тихо слушать. Она научила его видеть прекрасные картины, которые
создают облака, слышать осторожные лесные звуки, издаваемые пугливыми
лесными жителями, бродившими где-то поблизости. Отец научил его надувать
лягушек и купил ему рогатку для охоты на белок, однако Билли не нравилось
то, как они верещали, когда он в них попадал.
Они шли, минуя маленькие щитовые домики, расположенные вдоль
единственной главной улицы Готорна. В зеленом доме с белыми ставнями,
расположенном поодаль, жил Вилл Букер, лучший друг Билли; у него была
младшая сестра Кэти и собака по кличке Бу.
От снега, лежащего на дороге, отразился свет: черный грузовик-пикап
преодолевал подъем. Когда он поравнялся с ними, стекло кабины водителя
опустилось, и из него высунулась стриженая голова Ли Сейера, владельца
магазина, где Джон Крикмор подрабатывал по выходным.
- Эй, Джон! Куда направляешься?
- Да так, просто гуляю с сыном. Поздоровайся с мистером Сейером,
Билли.
- Здравствуйте, мистер Сейер.
- Билли, ты растешь, как на дрожжах! Могу поспорить, в тебе будет не
менее шести с половиной футов. Как ты относишься к тому, чтобы стать
футбольным игроком?
- Да, сэр, это было бы прекрасно.
Сейер улыбнулся. На его румяном, слегка раскормленном лице резко
выделялись зеленые, как у тростникового кота, глаза.
- Есть кое-какие новости о мистере Хортоне, - произнес он понизив
голос. - Похоже, что он не только общается со своими черными друзьями. Нам
надо это обсудить.
Джон что-то тихо проворчал. Билли в это время восхищался белыми
клубами, вырывавшимися из выхлопной трубы машины мистера Сейера. Колеса
грузовика оставили на гладкой поверхности снега темные полосы, и Билли
ждал, когда клубы заполнят их.
- Чем раньше, тем лучше, - продолжал Сейер. - Приходи к Пилу завтра
днем часам к четырем. И тебе надо бы будет начать разговор об этом. -
Сейер помахал Билли и весело произнес: - Ты должен хорошо заботиться об
отце, Билли! Смотри, чтобы он не потерялся.
- Хорошо! - прокричал в ответ Билли, но мистер Сейер уже закрыл окно,
и грузовик двинулся дальше по дороге. Приятный человек мистер Сейер,
подумал Билли, но почему-то у него очень испуганные глаза. Однажды
апрельским днем Билли стоял на поле для софтбола и наблюдал, как над
поросшими лесом холмами движется гроза. Он смотрел, как двигались похожие
на разбегающийся врассыпную табун диких лошадей черные тучи и пики молний
кололи землю. Внезапно молния ударила совсем рядом, и раскат грома оглушил
Билли. Потом он побежал домой, но дождь захватил его, и он получил от отца
хорошую трепку.
Воспоминания об этой грозе пронеслись в голове Билли, пока он смотрел
вслед удалявшемуся пикапу. В глазах у мистера Сейера была молния, она
искала место, куда ударить.
Снег почти перестал. Билли увидел, что не осталось ничего белого, а
только серая мокрота, означавшая, что завтра придется идти в школу, а
сегодня он должен будет доделать домашнее задание по математике, которое
задала миссис Кулленс.
- Снег скоро кончится, парнище, - сказал Джон, у которого от холода
покраснело лицо. - И становится немножко прохладнее. Может, повернем
обратно?
- Да, пожалуй, - ответил Билли, хотя думал совершенно иначе. Для него
представляло громадный интерес вот что: сколько бы вы ни прошли по дороге,
она все равно ведет куда-то, а в стороны отходят проселочные и лесные
дороги, которые тоже куда-то ведут; а что находится там, где они
кончаются? Билли казалось, что сколько бы ты ни прошел, в действительности
никогда не достигнешь конца.
Они прошли еще несколько минут по направлению к единственному
мигающему янтарным светом светофору в центре Готорна. Перекресток, на
котором он стоял, окружали парикмахерская, продовольственный магазин Коя
Тренгера, бензоколонка "Тексако" и готорнская почта. Остальной город -
деревянно-кирпичные строения, напоминающие беспорядочно разбросанные
детской рукой кубики конструктора - располагался по обе стороны шоссе,
которое через старый мост уходило вверх к коричневым холмам, где из редких
труб змеился дымок. Острый белый шпиль Церкви Первокрестителя возвышался
над голыми деревьями как предостерегающий палец. На другой стороне
неиспользуемых железнодорожных путей виднелась толчея бараков и лачуг,
известная как Дасктаун. Пути играли роль чего-то типа колючей проволоки,
разделявшей черную и белую части Готорна. Джона беспокоило, что
преподобный Хортон стал посещать в ущерб своим прямым обязанностям
Дасктаун. Обычно у человека не должно было быть причин пересекать пути, а
Хортон, похоже, старался расшевелить то, что лучше глубоко закопать.
- Пойдем-ка лучше домой, - сказал Джон и взял сына за руку.
Через несколько мгновений они оказались рядом с маленьким, добротно
построенным зеленым домиком, стоявшим от них по правую руку. Это был один
из самых новых домов, построенных в Готорне. Из каминной трубы поднимался
дымок и змеился над выкрашенной в белый цвет террасой, на которую вели
несколько ступенек. Билли взглянул на дом, пригляделся и увидел мистера
Букера, сидевшего на террасе. На нем была его желтая, а ля Джон Дир, шляпа
и голубая куртка с короткими рукавами. Он помахал лучшему другу отца, но
мистер Букер глядел сквозь них, похоже, не замечая.
- Папа... - тревожно произнес Билли.
- Что, парнище? - спросил Джон, а затем, взглянув на дом, увидел
сидящего как скала Дейва Букера. Он нахмурился и крикнул:
- Добрый день, Дейв! Холодно на воздухе, а?
Букер не шевельнулся. Джон остановился и увидел, что его старый
компаньон по рыбной ловле уставился с пустым отсутствующим выражением на
холмы, как будто пытался разглядеть Миссисипи. Обратив внимание на летнюю,
без рукавов, куртку, Джон тихо спросил:
- Дейв, все в порядке?
Он с Билли медленно пересек коричневую лужайку и остановился у
ступеней, ведущих на террасу. К шляпе Букера были приколоты рыболовные
крючки, его лицо побелело от холода, но когда он моргнул, то стало ясно,
что по крайней мере он жив.
- Не возражаешь, если мы зайдем ненадолго? - спросил Джон.
- Заходите, коли пришли.
Голос Букера был пустой, и его звук испугал Билли.
- Покорнейше благодарим.
Джон и Билли поднялись на террасу. Занавеска на окне сдвинулась, за
ней показалось лицо Джули-Энн, жены Дейва, и через несколько секунд
исчезло.
- Что скажешь по поводу этого снега? Наверное, через несколько минут
кончится, а?
- Снег? - Букер сдвинул свои густые брови. Белки его глаз были залиты
кровью, а вялые губы имели ярко-красный цвет. - Да, да, конечно.
Он кивнул, и крючки на шляпе зазвенели.
- С тобой все в порядке, Дейв?
- А что со мной может быть?
Взгляд Букера снова перенесся с Джона на Миссисипи.
- Не знаю, я просто... - Джон замолчал на середине фразы. На полу
рядом со стулом Дейва были разбросаны окурки сигарет "Принц Альберт" и
лежала бейсбольная бита, измазанная чем-то, напоминающим засохшую кровь.
Нет, подумал Джон, просто грязь. Конечно, грязь. Он крепче сжал руку
Билли.
- Человек может сидеть на своей собственной террасе, не так ли? -
тихо произнес Дейв. - Мне кажется, я слышал что-то в этом роде. Как я
слышал, это свободная страна. Или что-то изменилось?
Он повернулся, и теперь Джон мог ясно видеть страшную холодную ярость
в его глазах. Джон почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Он
увидел погнутые бородки крючков, торчащих из шляпы Дейва, и вспомнил, что
в прошлое воскресенье они должны были поехать на рыбалку на озеро Симмес,
если бы не очередной приступ мигрени у Дейва.
- Чертова свободная страна, - произнес Дейв и неожиданно злобно
улыбнулся.
Джон почувствовал раздражение; Дейв не должен был употреблять такие
выражения в присутствии ребенка, однако он решил оставить это без
внимания. Взгляд Дейва замутился.
Открылась входная дверь, и из дома выглянула Джули-Энн. Это была
высокая хрупкая женщина с вьющимися коричневыми волосами и мягкими
голубыми глазами.
- Джон Крикмор! Что занесло тебя в эту часть города? Билли, это ты
постарался? Входите и разрешите пригласить вас на чашечку кофе.
- Нет, спасибо. Мы с Билли собирались возвращаться...
- Пожалуйста, - прошептала Джули-Энн. В ее глазах показались слезы.
Она качнула головой. - Только одну чашечку, - и, открыв дверь крикнула: -
Вилл! Билли Крикмор пришел!
- ЗАТКНИ СВОЙ ПРОКЛЯТЫЙ РОТ, ЖЕНЩИНА! - прогремел Дейв, крутанувшись
на стуле, и приложив ладонь ко лбу. - Я ПРИШИБУ ТЕБЯ, КЛЯНУСЬ ГОСПОДОМ!
Джон, Билли и Джули-Энн образовали вокруг Дейва застывший
треугольник. Билли слышал, как в доме всхлипывала маленькая Кэти, и
раздавался вопросительный голос Вилла: "Мама?" На губах Джули-Энн застыла
улыбка; она замерла так, как будто любое ее движение могло взорвать Дейва.
Внезапно Букер отвернулся, пошарил в заднем кармане, извлек оттуда пузырек
аспирина, отвернул крышку, поднес пузырек к губам и принялся заглатывать
таблетки.
- Прибью тебя, - прошептал он, не обращаясь ни к кому конкретно. Его
глаза сверкали на фоне окружавших их темно-синих кругов. - Выбью из тебя
дерьмо...
Джон толкнул Билли к двери, и они вошли в дом. Пока Джули-Энн
закрывала дверь, Дейв насмешливо говорил:
- Снова хочешь перемывать косточки старику, а? Ты, грязная сука...
Джули-Энн закрыла дверь, и проклятия ее мужа превратились в
приглушенное, невнятное бормотание.

2
В доме было сумрачно и угнетающе тепло. Он был одним из немногих в
Готорне, имевших роскошь в виде угольной печки. На серо-зеленом ковре,
лежащем на полу, Джон заметил блеск осколков стекла. В углу валялся
сломанный стул, а на журнальном столике лежали два пузырька из-под
аспирина. На одной из стен висела вставленная в рамку репродукция картины
"Тайная Вечеря", а на противоположной серебристо-голубое чучело окуня. В
дополнение к печке, в камине трещали сосновые поленья, распространяя по
комнате специфический аромат.
- Прошу прощения за беспорядок. - Джули-Энн дрожала, но старалась
улыбаться, и улыбка получалась вымученной. - У нас... были сегодня
кое-какие неприятности. Билли, если хочешь к Виллу, то он в своей комнате.
- Можно? - спросил Билли у отца, и когда Дейв кивнул, ракетой вылетел
в коридор, который вел в комнату Вилла и его младшей сестренки. Он знал
дом как свои пять пальцев, поскольку несколько раз ночевал здесь.
Последний раз они с Виллом обследовали лес в поисках львов, а когда за
ними увязалась Кэти, то заставили ее нести свои ружья, что она и делала,
называя ребят "бвана". Это слово Вилл вычитал из комиксов про Джангл
Джима. Теперь, однако, дом выглядел другим: в нем было темнее и тише, и,
возможно, Билли испугался бы, не знай он, что в соседней комнате находится
отец.
Когда Билли вошел в детскую, Вилл ползал среди пластиковых солдат
времен гражданской войны, которых он расставил на полу. Вилл был одного
возраста с Билли, маленький, хрупкий паренек с непослушными каштановыми
волосами. На носу у него были очки в коричневой оправе с дужкой,
обмотанной скотчем. На кровати, стоявшей рядом, лежала свернувшись
клубочком и зарывшись лицом в подушку его сестра, Кэти.
- Я Роберт Ли, - сообщил Вилл, и его болезненное лицо осветилось,
когда он увидел своего друга. - А ты можешь быть генералом Грантом.
- Я не янки! - возмутился Билли, но через минуту уже командовал
голубыми мундирами, атакуя Дидмен-хилл.
В холле Джон, усевшись на софу, наблюдал, как Джули-Энн мерила шагами
комнату, временами останавливаясь, чтобы выглянуть в окно, и снова
возобновляя хождение.
- Он убил Бу, Джон, - напряженно прошептала она. - Он забил Бу до
смерти бейсбольной битой, а потом повесил его на леске на дерево. Я
пыталась помешать ему, но он такой сильный... - Из ее распухших глаз
потекли слезы, и Джон быстро перевел свой взгляд на часы, стоявшие на
камине. Они показывали без десять пять, и Джон пожалел, что предложил
Биллу прогуляться. - Он очень сильный, - повторила Джули-Энн и громко
всхлипнула. - Бу... умирал так тяжело.
Джон беспокойно заерзал.
- Но почему он сделал это? Что с ним случилось?
Джули-Энн прижала палец к губам и боязливо посмотрела на дверь. Она
не дыша подошла к окну, выглянула и увидела, что ее муж все еще продолжает
сидеть на холоде, разжевывая очередную таблетку аспирина.
- Дети не знают о Бу, - продолжила Джули-Энн. - Это случилось утром,
когда они были в школе. Я спрятала Бу в лесу - Боже, как это было ужасно!
- и они думают, что он бродит где-нибудь как обычно. Дейв не ходил сегодня
в гараж, даже не сообщил туда, что болен. Вчера он проснулся с очередной
мигренью, сильнее которой у него еще не было, и этой ночью не сомкнул
глаз. Как и я. - Она начала грызть ногти, и дешевое, но симпатичное
свадебное колечко с маленьким бриллиантом весело сверкнуло в свете пламени
камина. - Сегодня... сегодня боль усилилась до невозможности. До
невозможности. Он кричал, швырял вещи; сначала он говорил, что не может
согреться, затем вышел наружу на холод. Он сказал, что собирается убить
меня, Джон. - Ее глаза сделались большими и испуганными. - Он сказал, что
знает все, что я творила у него за спиной. Но я клянусь, что ничего
подобного никогда не было, могу поклясться Биб...
- Успокойся, пожалуйста, - прошептал Джон, быстро взглянув на дверь.
- Не принимай близко к сердцу. Почему ты не сообщила доктору Скотту?
- Нет! Я не могу! Я попробовала этим утром, но он... он сказал, что
сделает со мной то, что сделал с Бу, и... - она всхлипнула, - я боюсь! У
Дейва и раньше были заскоки, я никому не рассказывала, но до такого
никогда не доходило! Таким я его ни разу не видела! Слышал бы ты, как он
недавно орал на Кэти; а этот аспирин: он жует его как конфеты, но это
совершенно не помогает.
- Ну, ну, - Джон взглянул на измученное лицо Джули-Энн и
почувствовал, что по его собственному лицу расплывается глупая широкая
улыбка. - Все будет хорошо. Увидишь. Доктор скажет, что нужно делать с
головной болью Дейва.
- Нет! - закричала она, и Джон вздрогнул. Джули-Энн замолчала,
замерев, когда им обоим показалось, что на террасе заскрипел стул Дейва. -
Доктор Скотт сказал, что у него воспаление! Этот старик давно потерял
квалификацию, и ты знаешь это! Ведь он тянул и с твоей женой, пока она
чуть не...
Она заморгала, не желая произнести следующее слово. "Умерла",
подумала она, ужасное слово, которое нельзя употреблять, когда говоришь о
ком-нибудь ныне здравствующем.
- Да, вероятно. Но за его мигренью врачи никогда не наблюдали. Может,
ты уговоришь его лечь в файетский госпиталь?
Женщина безнадежно покачала головой.
- Я пыталась. Но он сказал, что все это ерунда, и что он не
собирается тратить деньги на всякие глупости. Я не знаю, что делать!
Джон нервно прокашлялся, а затем встал, избегая взгляда Джули-Энн.
- Думаю, нам с Билли пора. Мы слишком загулялись.
Он двинулся через холл, но рука Джули-Энн дернулась и крепко схватила
его за запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8