Даже Аннет Уоррен это не удалось. Но Тэффи не могла так просто сдаться:
– Не могу представить, как он заберет все перила… – (Жаркое дыхание Поля шевелило ее волосы.) – Ступеньки наверняка будут выглядеть оголенными.
– Полагаю, могли бы выглядеть. – Он нежно облобызал ее почему-то обнажившееся плечо. – Но их тоже заберут – как неотъемлемую часть композиции.
– Что? – Тэффи повернулась, изумленная. – Как же ты будешь обходиться без лестницы?..
Она в смущении замолчала. Платье и лифчик внезапно оказались на поясе, открыв трепещущие от сдерживаемого желания груди. Так вот чем он занимался, стоя за ее спиной… Поль закончил начатое: потянул там, расстегнул здесь – и вот уже вся ее одежда лежит у ее ног…
– Нет! – Тэффи вытянула руки перед собой, не давая ему приблизиться. – Только когда…
Не в силах продолжать, она замолчала. Только тогда, когда я буду нужна тебе так же, как скульптор, создавший эту лестницу, хотела сказать Тэффи, но не могла. Только когда мы оба будем уверены, что я одна могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься…
– В чем дело, мышка? – Поль нетерпеливо шагнул к ней, отводя в стороны ее вытянутые для защиты руки.
– Только тогда…
Бесполезно, она не могла говорить, подхваченная его руками, прижатая щекой к восхитительно взъерошенным темным волосам, влекомая к просторной прохладной постели.
– Что тебя беспокоит? – Он сел рядом, пожирая ее глазами. – Знаешь, что они мне напоминают? Жемчужины под водой. Никогда не видел жемчужин под водой, но они… – он накрыл ладонями ее груди, – должны выглядеть именно так. Хорошо, хорошо, всему свое время, – улыбнулся он, вставая.
Тэффи вытянулась на покрывале, наблюдая, как он раздевается. Сначала рубашка соскользнула с широких плеч и приземлилась на песочно-желтых досках пола, потом там же остались лежать брюки, и Поль застыл на мгновение в изножье кровати.
Как красива его кожа… В переливающихся бликах реки она отливала золотом, светилась, как шкура ухоженного жеребца, впитывала и отражала солнечные лучи, образующие замысловатый узор на его спине. При малейшем движении этот узор менялся, но гармония сохранялась.
Тэффи была настолько заворожена игрой его мускулов, что не сразу поняла, почему он повернулся к ней спиной, а когда поняла, немного опечалилась. Он все делает правильно, понимала она, и все же, все же… Она очнулась, услышав собственный голос:
– Я ведь теперь опытная женщина, правда?
Узор на спине снова изменил очертания: это Поль обернулся взглянуть на нее, по-доброму усмехаясь:
– Опытная?
– Ну да, достаточно опытная, чтобы знать, что нам нельзя рисковать…
Она опять смолкла, бессильная бороться против своих неосознанных желаний. В этот миг ей вдруг стало ясно, что где-то внутри нее, невыразимое словами или даже мыслями, притаилось неожиданное первобытное желание пойти на этот риск, чего бы это ей ни стоило, и зачать от Поля ребенка.
– Да, нельзя.
Ах, он отвечает на ее недосказанное замечание, осознала Тэффи. То же самое он сказал бы, признайся она ему в своем желании иметь ребенка, но, слава Богу, он об этом никогда не узнает. Ее тело начиная с прошлой ночи принадлежало ему, но он не сможет овладеть ее мыслями, уж она позаботится о том, чтобы защитить их…
– Да что с тобой, мышка? – Поль наклонился к ней, величественный и сильный, как речной бог в мерцающих бликах реки. – Ты уже дважды не ответила на мой вопрос.
– Что? – Она беспомощно захлопала глазами. – А о чем ты спрашивал?
– Неважно. – Он вытянулся подле нее, страстно застонав. – Это подождет…
Слова замерли, утонув в ее шее. Тэффи взъерошила его волосы и отдалась медленно нараставшим приливам желания, его губы путешествовали по ее груди, плечам, рукам, спустились ниже, к бедрам и коленям, пока она не выгнулась в экстазе…
– Это нечестно, Поль. Я должна дотронуться до тебя.
– Дотронься же…
И тогда ее руки и губы потянулись к нему, и прильнули к бархатистым впадинкам под узкими ключицами, и пробежали по мускулистым плечам, и скользнули по рукам, и вниз, даря любовь и ласку всему его телу.
Но, пожалуй, его волосы привлекали Тэффи более всего. Она провела кончиками пальцев по его растрепанной голове, пригладила густую бровь от начала до конца, от переносицы до высокой жесткой скулы, плавно обвела подбородок, где уже чувствовалась утренняя щетина, погрузилась в одновременно мягкие и жесткие волосы на груди, и ниже, еще ниже…
– Осторожно! – Поль перехватил ее запястье.
– Конечно. – Тэффи отбросила со лба разметавшиеся локоны. – Мы всегда должны быть осторожны, не так ли?
– В чем дело? – Он напрягся, почти вынырнув из глубин наслаждения.
– Лестница, – вспомнила она некстати. – Как ты сможешь обходиться без своей райской лестницы?
– Придется найти другой путь на небо.
Например, такой…
– О, Боже мой! – задохнулась она, пораженная.
– Лучше, чем в прошлый раз, мышка? – прошептал он ей на ухо.
– Чудесно…
Она тщетно искала слова, чтобы выразить свой восторг, когда он слился с ней в одно целое и, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, стал двигаться, подобно тому как прилив накатывает на берег, волна за волной, все ближе и ближе к вершине наслаждения, все глубже и глубже, к самым сокровенным его глубинам. И наконец страсть достигла высшей точки, и окружающий мир на время перестал существовать, а потом она отхлынула, оставив Тэффи в объятиях возлюбленного.
Ведь теперь он был ее возлюбленным. Он, может, и не будет никогда отцом ее детей или мужем, но она не позволит себе испортить то, что у нее пока еще есть. Он принадлежал ей, здесь и сейчас, надо удовлетвориться этим.
Она и вправду была почти довольна. Она лежала на его плече и слышала тихий рокот его голоса, а Поль рассказывал о своей последней деловой поездке, которая почему-то была связана с производством не то керамики, не то стали. Где здесь связь, Тэффи не понимала, да ей и неохота было вникать.
– Интересно, что общего между виноделием и производством керамики? – спросила она. – Не говоря уже о сдаче домов в аренду…
– Только одного дома, – поправил он. – Одно влечет за собой другое. Выяснилось, что я хорошо умею делать деньги.
Тэффи поцеловала его запястье, наслаждаясь его силой.
– А кто присматривает за виноградником?
– С ним и так все в порядке. – Но Поль глубоко вздохнул: – Хотя мне скоро придется там обосноваться.
Она приподнялась, уловив оттенок беспокойства в его словах:
– Ты хочешь сказать, тебе придется заняться виноделием?
– И этим тоже. Мне вообще пора остепениться: скоро будет тридцать… Прекрати.
– Почему? – удивилась она, очарованная изменениями, которые произвели ее пальцы. – По-моему, тебе нравится!
– Маленькая развратница! – Он схватил ее за руку и ущипнул, потом высвободил плечо и сел. – Очень нравится, мышка. Но не сейчас, у меня нет времени.
Как одиноко и холодно было лежать без него… Он отстранил ее так нежно, но Тэффи все равно почувствовала себя ненужной и покинутой, незначительным эпизодом в его насыщенной жизни.
Она наблюдала, как он встает, и представляла его речным божеством, снизошедшим до развлечения с простой смертной, а теперь, когда все закончилось, возвращающимся к себе в подводное царство. А чего еще она ожидала?
– Куда ты так торопишься? Или я не должна спрашивать?
Он обернулся:
– Нам надо поесть…
– Нам? – оживилась Тэффи.
– Я проголодался, после всех этих упражнений. – Его глаза ласкали ее тело. – А ты?
Ее как ветром сдуло с кровати, доски пола холодили босые ноги.
– Мы поужинаем вместе?
– Мышка, я начинаю верить, что ты была хорошей гимнасткой, – усмехнулся Поль. – Ты выпрыгнула из постели, как черт из табакерки.
– Я поняла, что тоже хочу есть, – заявила она. – Можно мне сначала принять душ?
– Только вместе со мной.
– Это шантаж… – Она остановилась на полуслове, заинтригованная. – Мы поместимся под душем вдвоем?
– Увидишь.
Они поднялись на третий этаж. На белой двери ванной висела фарфоровая тарелка с изображением скромной средневековой девушки с высокой прической, в свободном зеленом платье. С другой стороны двери девушка принимала облик русалки с зелено-золотым хвостом, по которому струились распущенные золотистые волосы.
– Мелюзина! – воскликнула Тэффи, узнав жену основателя Люксембурга. – Это тоже сделал какой-нибудь твой друг-художник?
Поль кивнул.
– Мне больше нравится та Мелюзина, которая с внутренней стороны двери, – русалка. Гораздо красивее, чем Мелюзина-женщина.
Конечно, он предпочитает речную деву, существо из своего собственного мира, столь отличного от мира ничтожных смертных…
Тэффи последовала за ним к душу, зябко поеживаясь, но тут заметила сбоку утопленную в пол сверкающую круглую ванну.
– Нет, только не джакузи. – Поль потянул ее назад. – Душ – или ничего!
– Не порть мне удовольствие! – Сначала она просто сопротивлялась, но, подумав, изменила тактику: обвила руками его шею и вкрадчиво прошептала: – Всегда мечтала заняться любовью в джакузи…
Тэффи радостно ощутила его плоть, запылавшую от желания. Может, она и незначительный эпизод в его жизни, обычная, ничего не значащая интрижка, но такую власть она над ним имеет.
– Как много нового я узнаю о тебе, Поль Сейлер…
– Угу. – Он отодвинулся, прошел в душ и открыл воду.
– Тебе от меня не скрыться. – Она вошла следом и встала перед ним, соблазняя его. – Я же вижу, что ты все еще…
Ледяные струи ударили по ней, заставив задохнуться от неожиданности. Тэффи закрылась руками и отвернулась, но холодная вода продолжала хлестать по спине, пока кровь не побежала по жилам быстрее, а кожа не засветилась розовым светом.
– Совсем как розовый жемчуг, – услышала она его мурлыканье, и пытка прекратилась.
Когда Тэффи осмелилась открыть глаза, гибкий шланг душа уже висел на штыре. Стоя под холодной водой, Поль выдавил немного жидкого мыла на ладонь и взбил его в пену, наполнившую влажный воздух ароматом дикого тимьяна.
– Иди сюда. – Он протянул к ней руки. – Ни за что! – Она вздрагивала от капель, долетавших до нее. – Сделай погорячей… не подходи!
Она отскочила, но одного его шага хватило, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние. Скользкие, одновременно теплые и холодные ладони впились в ее запястья.
– Пусти! – Тэффи боролась изо всех сил, но Поль постепенно затащил ее под холодные струи. – Ай! – Она завизжала. – Ты чудовище, Поль Сейлер, и отъявленный хулиган…
– Может быть. – Он прижал ее к себе, согрев своим телом, и погладил по спине. – Но очень скоро я буду чистым хулиганом, а чуть позже – сытым.
Капли воды на его груди переливались, как драгоценные камни. Тэффи уткнулась в них носом и все еще недовольным тоном сказала:
– У меня из-за тебя вся голова мокрая.
– Вот мы ее сейчас и вымоем. Повернись.
Она послушалась, вдыхая тимьяновый запах шампуня. Сильные пальцы Поля мгновенно вспенили его, а потом случилось нечто восхитительное: вода потеплела.
Волна блаженства захлестнула Тэффи. Зеркальная стена напротив отразила ее сверкающий бледный силуэт, а за ней возвышался Поль, темнеющий как скала, омываемая белопенным прибоем.
Поль оставил ее волосы и спустился ниже, заботливо намыливая плечи, спину, бедра, нежно кружа подле коленей, икр, ступней… Она лукаво посмотрела ему в лицо:
– Ты кое-что пропустил…
– Это, – строго сказал он, – ты вымоешь сама.
– Вот и нет, я собираюсь заняться тобой. – Она взяла шампунь. – Встань на колени.
– Берегись, мышка. – Он определенно не хотел ей повиноваться. – Какой бы аппетитной ты ни была, клянусь, я не буду питаться тобой вместо ужина. – Поль протянул руку за шампунем. – Я вымоюсь сам.
– Нет. – Тэффи спрятала шампунь за спину. – Не хочешь вставать на колени – наклонись, я вымою тебе голову.
Он вздохнул и опустился на колени.
– Только побыстрее.
Тэффи посмотрела сверху вниз на его макушку и поняла, что эта поза идеально подходит, чтобы провести грудями по его щекам…
– Прекрати! – Он отвернулся.
– Ты меня больше не хочешь? – спросила она, отлично видя, что вопрос нелеп.
– Я хочу поужинать, маленькая надоеда. – Он выпрямился и попытался отобрать у нее шампунь.
– Нет, нет, я больше не буду. – Она быстро выдавила шампунь на ладонь. – Пожалуйста!
Ворча, Поль снова наклонился, и Тэффи убелила пеной темные волосы, а когда он со вздохом облегчения распрямился и повернулся спиной, медленно спустилась вниз, скользя по рукам, торсу, ногам…
– Теперь повернись, – весело сказала она.
– На это уходит чертовски много времени.
– Тебя тоже чертовски много. Повернись. Но он просто взял мыло и намылился сам.
Тогда Тэффи встала перед ним и превратилась в бесстыдного соглядатая, упиваясь своей маленькой местью. Горячая вода сбегала по его телу, пенясь в наиболее завораживающих местах. Что получится, подумала Тэффи, если я стану на колени и приподниму груди вот так?..
А получилось то, что Поль схватил ее и сунул головой прямо под душ, снова пустив ледяную воду.
– О-ой! – завизжала она. – За что?
– Как будто ты не знаешь. – Он удерживал ее под струей, смывая остатки пены с волос, и наконец отпустил. – Теперь иди вытирайся.
– Да, Поль.
Она чмокнула его в плечо и порхнула к висящим полотенцам. Их оказалось два, одно побольше, другое поменьше, но оба были мягкие и приятные на ощупь.
– Жаль. – Тэффи подала ему большее полотенце.
– Или одно, или другое, – отозвался Поль, понимая, что она имеет в виду. – Быстрее, у нас мало времени.
– Да? – Она шла за ним вниз, окруженная посеребренными лилиями и виноградом, позолоченными персиками и розами. – Что у тебя за срочное дело?
Он исчез за дверью, ведущей в помещение, где Тэффи еще не была. Она вошла следом и очутилась в комнате, равной по размерам кухне на первом этаже, с такими же снежно-белыми обоями, как в спальне, и с такой же зеркальной стеной, как в ванной. Одну из боковых стен полностью занимали полированные встроенные шкафы, мерцающие темно-коричневым светом. Поль открыл одну из створок.
– Мне надо вернуться ровно в… – Он мельком взглянул на Тэффи и скрылся внутри. – Иди одевайся, я правда спешу.
– Хорошо.
Она прошла в спальню, где речные блики почти угасли, подняла разбросанную одежду и начала одеваться.
– Надеюсь, ты не в смокинге, – крикнула Тэффи, – мое платье прошло через Scheuberfouer.
– И не только через это, – донесся его приглушенный ответ.
Тэффи вздохнула: как далеко от нее Поль! Он уже не с ней, у него свои планы, которые он не хочет обсуждать. Его золотые часы лежали на окне, поджидая хозяина, который наденет их и будет жить своей жизнью, и его с Тэффи дороги разойдутся.
– Хм. – Он рассматривал мятый светло-зеленый хлопок ее платья. – Теперь я вижу, что ты была права.
– Отлично выглядишь. – Ей понравился его светлый костюм. – Я могу пойти домой и переодеться…
– Нет времени. – Он поспешил надеть часы. – Не волнуйся, мы пойдем в очень тихое местечко.
Очень тихое местечко оказалось довольно людным рестораном. Несмотря на это, его владелец, поздоровавшись с Полем за руку, как со старым знакомым, немедленно провел их между столиками, покрытыми бело-синими скатертями, к угловому столу, скрытому от взглядов цветочными горшками. Отрекомендовавшись Тэффи как месье Фабер, он с вежливым поклоном предложил меню.
– Тебе не нужно прятаться даже в этом платье, – прошептал Поль восхищенно и уселся напротив нее. – Тебе к лицу любовь.
Тэффи почувствовала, что краснеет, и устремила невидящий взор в меню. Неужели недавние любовные забавы проявляются так ясно? Не поэтому ли владелец ресторана посмотрел на нее с таким любопытством? Неужели он понял?..
– Думаешь, они все знают?
– Кто «они»? – Он уверенно листал меню. – И что они должны знать?
– Что мы делали… Как ты можешь интересоваться едой в такую минуту?
– А как ты можешь не интересоваться? – Поль приподнял брови. – Не беспокойся, им всем наплевать, что мы делали.
– Наверняка они догадываются. – Тэффи оглядела зал сквозь зелень листьев. – Хорошо, что этот столик оказался свободным.
– Он всегда свободен. – Поль перевернул страницу, сделав выбор. – Фабер оставляет его для меня.
Как просто весь твой мир может рассыпаться на кусочки… Тэффи внезапно поняла, как мало она знает о Поле и о его жизни. Она представила себе, как он сидит здесь за ужином, с ним то одна красивая женщина, то другая. Последняя – Аннет Уоррен…
Нет, постойте-ка, вдруг осознала Тэффи с убийственной ясностью, его последняя интрижка не Аннет, а я.
– Я возьму r?ti de veau aux c?pes, – объявил он бодрым голосом, совершенно не подходившим к ее горестному настроению и потому раздражавшим. – Как ты считаешь, ты достаточно голодна для этого, мышка?
Тэффи, и до того недостаточно голодная для тушеной телятины с грибами, сейчас и вовсе лишилась аппетита. Она отрицательно качала головой в ответ на каждое его предложение, и наконец он отложил ненужное меню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– Не могу представить, как он заберет все перила… – (Жаркое дыхание Поля шевелило ее волосы.) – Ступеньки наверняка будут выглядеть оголенными.
– Полагаю, могли бы выглядеть. – Он нежно облобызал ее почему-то обнажившееся плечо. – Но их тоже заберут – как неотъемлемую часть композиции.
– Что? – Тэффи повернулась, изумленная. – Как же ты будешь обходиться без лестницы?..
Она в смущении замолчала. Платье и лифчик внезапно оказались на поясе, открыв трепещущие от сдерживаемого желания груди. Так вот чем он занимался, стоя за ее спиной… Поль закончил начатое: потянул там, расстегнул здесь – и вот уже вся ее одежда лежит у ее ног…
– Нет! – Тэффи вытянула руки перед собой, не давая ему приблизиться. – Только когда…
Не в силах продолжать, она замолчала. Только тогда, когда я буду нужна тебе так же, как скульптор, создавший эту лестницу, хотела сказать Тэффи, но не могла. Только когда мы оба будем уверены, что я одна могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься…
– В чем дело, мышка? – Поль нетерпеливо шагнул к ней, отводя в стороны ее вытянутые для защиты руки.
– Только тогда…
Бесполезно, она не могла говорить, подхваченная его руками, прижатая щекой к восхитительно взъерошенным темным волосам, влекомая к просторной прохладной постели.
– Что тебя беспокоит? – Он сел рядом, пожирая ее глазами. – Знаешь, что они мне напоминают? Жемчужины под водой. Никогда не видел жемчужин под водой, но они… – он накрыл ладонями ее груди, – должны выглядеть именно так. Хорошо, хорошо, всему свое время, – улыбнулся он, вставая.
Тэффи вытянулась на покрывале, наблюдая, как он раздевается. Сначала рубашка соскользнула с широких плеч и приземлилась на песочно-желтых досках пола, потом там же остались лежать брюки, и Поль застыл на мгновение в изножье кровати.
Как красива его кожа… В переливающихся бликах реки она отливала золотом, светилась, как шкура ухоженного жеребца, впитывала и отражала солнечные лучи, образующие замысловатый узор на его спине. При малейшем движении этот узор менялся, но гармония сохранялась.
Тэффи была настолько заворожена игрой его мускулов, что не сразу поняла, почему он повернулся к ней спиной, а когда поняла, немного опечалилась. Он все делает правильно, понимала она, и все же, все же… Она очнулась, услышав собственный голос:
– Я ведь теперь опытная женщина, правда?
Узор на спине снова изменил очертания: это Поль обернулся взглянуть на нее, по-доброму усмехаясь:
– Опытная?
– Ну да, достаточно опытная, чтобы знать, что нам нельзя рисковать…
Она опять смолкла, бессильная бороться против своих неосознанных желаний. В этот миг ей вдруг стало ясно, что где-то внутри нее, невыразимое словами или даже мыслями, притаилось неожиданное первобытное желание пойти на этот риск, чего бы это ей ни стоило, и зачать от Поля ребенка.
– Да, нельзя.
Ах, он отвечает на ее недосказанное замечание, осознала Тэффи. То же самое он сказал бы, признайся она ему в своем желании иметь ребенка, но, слава Богу, он об этом никогда не узнает. Ее тело начиная с прошлой ночи принадлежало ему, но он не сможет овладеть ее мыслями, уж она позаботится о том, чтобы защитить их…
– Да что с тобой, мышка? – Поль наклонился к ней, величественный и сильный, как речной бог в мерцающих бликах реки. – Ты уже дважды не ответила на мой вопрос.
– Что? – Она беспомощно захлопала глазами. – А о чем ты спрашивал?
– Неважно. – Он вытянулся подле нее, страстно застонав. – Это подождет…
Слова замерли, утонув в ее шее. Тэффи взъерошила его волосы и отдалась медленно нараставшим приливам желания, его губы путешествовали по ее груди, плечам, рукам, спустились ниже, к бедрам и коленям, пока она не выгнулась в экстазе…
– Это нечестно, Поль. Я должна дотронуться до тебя.
– Дотронься же…
И тогда ее руки и губы потянулись к нему, и прильнули к бархатистым впадинкам под узкими ключицами, и пробежали по мускулистым плечам, и скользнули по рукам, и вниз, даря любовь и ласку всему его телу.
Но, пожалуй, его волосы привлекали Тэффи более всего. Она провела кончиками пальцев по его растрепанной голове, пригладила густую бровь от начала до конца, от переносицы до высокой жесткой скулы, плавно обвела подбородок, где уже чувствовалась утренняя щетина, погрузилась в одновременно мягкие и жесткие волосы на груди, и ниже, еще ниже…
– Осторожно! – Поль перехватил ее запястье.
– Конечно. – Тэффи отбросила со лба разметавшиеся локоны. – Мы всегда должны быть осторожны, не так ли?
– В чем дело? – Он напрягся, почти вынырнув из глубин наслаждения.
– Лестница, – вспомнила она некстати. – Как ты сможешь обходиться без своей райской лестницы?
– Придется найти другой путь на небо.
Например, такой…
– О, Боже мой! – задохнулась она, пораженная.
– Лучше, чем в прошлый раз, мышка? – прошептал он ей на ухо.
– Чудесно…
Она тщетно искала слова, чтобы выразить свой восторг, когда он слился с ней в одно целое и, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, стал двигаться, подобно тому как прилив накатывает на берег, волна за волной, все ближе и ближе к вершине наслаждения, все глубже и глубже, к самым сокровенным его глубинам. И наконец страсть достигла высшей точки, и окружающий мир на время перестал существовать, а потом она отхлынула, оставив Тэффи в объятиях возлюбленного.
Ведь теперь он был ее возлюбленным. Он, может, и не будет никогда отцом ее детей или мужем, но она не позволит себе испортить то, что у нее пока еще есть. Он принадлежал ей, здесь и сейчас, надо удовлетвориться этим.
Она и вправду была почти довольна. Она лежала на его плече и слышала тихий рокот его голоса, а Поль рассказывал о своей последней деловой поездке, которая почему-то была связана с производством не то керамики, не то стали. Где здесь связь, Тэффи не понимала, да ей и неохота было вникать.
– Интересно, что общего между виноделием и производством керамики? – спросила она. – Не говоря уже о сдаче домов в аренду…
– Только одного дома, – поправил он. – Одно влечет за собой другое. Выяснилось, что я хорошо умею делать деньги.
Тэффи поцеловала его запястье, наслаждаясь его силой.
– А кто присматривает за виноградником?
– С ним и так все в порядке. – Но Поль глубоко вздохнул: – Хотя мне скоро придется там обосноваться.
Она приподнялась, уловив оттенок беспокойства в его словах:
– Ты хочешь сказать, тебе придется заняться виноделием?
– И этим тоже. Мне вообще пора остепениться: скоро будет тридцать… Прекрати.
– Почему? – удивилась она, очарованная изменениями, которые произвели ее пальцы. – По-моему, тебе нравится!
– Маленькая развратница! – Он схватил ее за руку и ущипнул, потом высвободил плечо и сел. – Очень нравится, мышка. Но не сейчас, у меня нет времени.
Как одиноко и холодно было лежать без него… Он отстранил ее так нежно, но Тэффи все равно почувствовала себя ненужной и покинутой, незначительным эпизодом в его насыщенной жизни.
Она наблюдала, как он встает, и представляла его речным божеством, снизошедшим до развлечения с простой смертной, а теперь, когда все закончилось, возвращающимся к себе в подводное царство. А чего еще она ожидала?
– Куда ты так торопишься? Или я не должна спрашивать?
Он обернулся:
– Нам надо поесть…
– Нам? – оживилась Тэффи.
– Я проголодался, после всех этих упражнений. – Его глаза ласкали ее тело. – А ты?
Ее как ветром сдуло с кровати, доски пола холодили босые ноги.
– Мы поужинаем вместе?
– Мышка, я начинаю верить, что ты была хорошей гимнасткой, – усмехнулся Поль. – Ты выпрыгнула из постели, как черт из табакерки.
– Я поняла, что тоже хочу есть, – заявила она. – Можно мне сначала принять душ?
– Только вместе со мной.
– Это шантаж… – Она остановилась на полуслове, заинтригованная. – Мы поместимся под душем вдвоем?
– Увидишь.
Они поднялись на третий этаж. На белой двери ванной висела фарфоровая тарелка с изображением скромной средневековой девушки с высокой прической, в свободном зеленом платье. С другой стороны двери девушка принимала облик русалки с зелено-золотым хвостом, по которому струились распущенные золотистые волосы.
– Мелюзина! – воскликнула Тэффи, узнав жену основателя Люксембурга. – Это тоже сделал какой-нибудь твой друг-художник?
Поль кивнул.
– Мне больше нравится та Мелюзина, которая с внутренней стороны двери, – русалка. Гораздо красивее, чем Мелюзина-женщина.
Конечно, он предпочитает речную деву, существо из своего собственного мира, столь отличного от мира ничтожных смертных…
Тэффи последовала за ним к душу, зябко поеживаясь, но тут заметила сбоку утопленную в пол сверкающую круглую ванну.
– Нет, только не джакузи. – Поль потянул ее назад. – Душ – или ничего!
– Не порть мне удовольствие! – Сначала она просто сопротивлялась, но, подумав, изменила тактику: обвила руками его шею и вкрадчиво прошептала: – Всегда мечтала заняться любовью в джакузи…
Тэффи радостно ощутила его плоть, запылавшую от желания. Может, она и незначительный эпизод в его жизни, обычная, ничего не значащая интрижка, но такую власть она над ним имеет.
– Как много нового я узнаю о тебе, Поль Сейлер…
– Угу. – Он отодвинулся, прошел в душ и открыл воду.
– Тебе от меня не скрыться. – Она вошла следом и встала перед ним, соблазняя его. – Я же вижу, что ты все еще…
Ледяные струи ударили по ней, заставив задохнуться от неожиданности. Тэффи закрылась руками и отвернулась, но холодная вода продолжала хлестать по спине, пока кровь не побежала по жилам быстрее, а кожа не засветилась розовым светом.
– Совсем как розовый жемчуг, – услышала она его мурлыканье, и пытка прекратилась.
Когда Тэффи осмелилась открыть глаза, гибкий шланг душа уже висел на штыре. Стоя под холодной водой, Поль выдавил немного жидкого мыла на ладонь и взбил его в пену, наполнившую влажный воздух ароматом дикого тимьяна.
– Иди сюда. – Он протянул к ней руки. – Ни за что! – Она вздрагивала от капель, долетавших до нее. – Сделай погорячей… не подходи!
Она отскочила, но одного его шага хватило, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние. Скользкие, одновременно теплые и холодные ладони впились в ее запястья.
– Пусти! – Тэффи боролась изо всех сил, но Поль постепенно затащил ее под холодные струи. – Ай! – Она завизжала. – Ты чудовище, Поль Сейлер, и отъявленный хулиган…
– Может быть. – Он прижал ее к себе, согрев своим телом, и погладил по спине. – Но очень скоро я буду чистым хулиганом, а чуть позже – сытым.
Капли воды на его груди переливались, как драгоценные камни. Тэффи уткнулась в них носом и все еще недовольным тоном сказала:
– У меня из-за тебя вся голова мокрая.
– Вот мы ее сейчас и вымоем. Повернись.
Она послушалась, вдыхая тимьяновый запах шампуня. Сильные пальцы Поля мгновенно вспенили его, а потом случилось нечто восхитительное: вода потеплела.
Волна блаженства захлестнула Тэффи. Зеркальная стена напротив отразила ее сверкающий бледный силуэт, а за ней возвышался Поль, темнеющий как скала, омываемая белопенным прибоем.
Поль оставил ее волосы и спустился ниже, заботливо намыливая плечи, спину, бедра, нежно кружа подле коленей, икр, ступней… Она лукаво посмотрела ему в лицо:
– Ты кое-что пропустил…
– Это, – строго сказал он, – ты вымоешь сама.
– Вот и нет, я собираюсь заняться тобой. – Она взяла шампунь. – Встань на колени.
– Берегись, мышка. – Он определенно не хотел ей повиноваться. – Какой бы аппетитной ты ни была, клянусь, я не буду питаться тобой вместо ужина. – Поль протянул руку за шампунем. – Я вымоюсь сам.
– Нет. – Тэффи спрятала шампунь за спину. – Не хочешь вставать на колени – наклонись, я вымою тебе голову.
Он вздохнул и опустился на колени.
– Только побыстрее.
Тэффи посмотрела сверху вниз на его макушку и поняла, что эта поза идеально подходит, чтобы провести грудями по его щекам…
– Прекрати! – Он отвернулся.
– Ты меня больше не хочешь? – спросила она, отлично видя, что вопрос нелеп.
– Я хочу поужинать, маленькая надоеда. – Он выпрямился и попытался отобрать у нее шампунь.
– Нет, нет, я больше не буду. – Она быстро выдавила шампунь на ладонь. – Пожалуйста!
Ворча, Поль снова наклонился, и Тэффи убелила пеной темные волосы, а когда он со вздохом облегчения распрямился и повернулся спиной, медленно спустилась вниз, скользя по рукам, торсу, ногам…
– Теперь повернись, – весело сказала она.
– На это уходит чертовски много времени.
– Тебя тоже чертовски много. Повернись. Но он просто взял мыло и намылился сам.
Тогда Тэффи встала перед ним и превратилась в бесстыдного соглядатая, упиваясь своей маленькой местью. Горячая вода сбегала по его телу, пенясь в наиболее завораживающих местах. Что получится, подумала Тэффи, если я стану на колени и приподниму груди вот так?..
А получилось то, что Поль схватил ее и сунул головой прямо под душ, снова пустив ледяную воду.
– О-ой! – завизжала она. – За что?
– Как будто ты не знаешь. – Он удерживал ее под струей, смывая остатки пены с волос, и наконец отпустил. – Теперь иди вытирайся.
– Да, Поль.
Она чмокнула его в плечо и порхнула к висящим полотенцам. Их оказалось два, одно побольше, другое поменьше, но оба были мягкие и приятные на ощупь.
– Жаль. – Тэффи подала ему большее полотенце.
– Или одно, или другое, – отозвался Поль, понимая, что она имеет в виду. – Быстрее, у нас мало времени.
– Да? – Она шла за ним вниз, окруженная посеребренными лилиями и виноградом, позолоченными персиками и розами. – Что у тебя за срочное дело?
Он исчез за дверью, ведущей в помещение, где Тэффи еще не была. Она вошла следом и очутилась в комнате, равной по размерам кухне на первом этаже, с такими же снежно-белыми обоями, как в спальне, и с такой же зеркальной стеной, как в ванной. Одну из боковых стен полностью занимали полированные встроенные шкафы, мерцающие темно-коричневым светом. Поль открыл одну из створок.
– Мне надо вернуться ровно в… – Он мельком взглянул на Тэффи и скрылся внутри. – Иди одевайся, я правда спешу.
– Хорошо.
Она прошла в спальню, где речные блики почти угасли, подняла разбросанную одежду и начала одеваться.
– Надеюсь, ты не в смокинге, – крикнула Тэффи, – мое платье прошло через Scheuberfouer.
– И не только через это, – донесся его приглушенный ответ.
Тэффи вздохнула: как далеко от нее Поль! Он уже не с ней, у него свои планы, которые он не хочет обсуждать. Его золотые часы лежали на окне, поджидая хозяина, который наденет их и будет жить своей жизнью, и его с Тэффи дороги разойдутся.
– Хм. – Он рассматривал мятый светло-зеленый хлопок ее платья. – Теперь я вижу, что ты была права.
– Отлично выглядишь. – Ей понравился его светлый костюм. – Я могу пойти домой и переодеться…
– Нет времени. – Он поспешил надеть часы. – Не волнуйся, мы пойдем в очень тихое местечко.
Очень тихое местечко оказалось довольно людным рестораном. Несмотря на это, его владелец, поздоровавшись с Полем за руку, как со старым знакомым, немедленно провел их между столиками, покрытыми бело-синими скатертями, к угловому столу, скрытому от взглядов цветочными горшками. Отрекомендовавшись Тэффи как месье Фабер, он с вежливым поклоном предложил меню.
– Тебе не нужно прятаться даже в этом платье, – прошептал Поль восхищенно и уселся напротив нее. – Тебе к лицу любовь.
Тэффи почувствовала, что краснеет, и устремила невидящий взор в меню. Неужели недавние любовные забавы проявляются так ясно? Не поэтому ли владелец ресторана посмотрел на нее с таким любопытством? Неужели он понял?..
– Думаешь, они все знают?
– Кто «они»? – Он уверенно листал меню. – И что они должны знать?
– Что мы делали… Как ты можешь интересоваться едой в такую минуту?
– А как ты можешь не интересоваться? – Поль приподнял брови. – Не беспокойся, им всем наплевать, что мы делали.
– Наверняка они догадываются. – Тэффи оглядела зал сквозь зелень листьев. – Хорошо, что этот столик оказался свободным.
– Он всегда свободен. – Поль перевернул страницу, сделав выбор. – Фабер оставляет его для меня.
Как просто весь твой мир может рассыпаться на кусочки… Тэффи внезапно поняла, как мало она знает о Поле и о его жизни. Она представила себе, как он сидит здесь за ужином, с ним то одна красивая женщина, то другая. Последняя – Аннет Уоррен…
Нет, постойте-ка, вдруг осознала Тэффи с убийственной ясностью, его последняя интрижка не Аннет, а я.
– Я возьму r?ti de veau aux c?pes, – объявил он бодрым голосом, совершенно не подходившим к ее горестному настроению и потому раздражавшим. – Как ты считаешь, ты достаточно голодна для этого, мышка?
Тэффи, и до того недостаточно голодная для тушеной телятины с грибами, сейчас и вовсе лишилась аппетита. Она отрицательно качала головой в ответ на каждое его предложение, и наконец он отложил ненужное меню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15