В данный момент ему хотелось только сбежать вниз, прорваться сквозь толпу, взвалить Элию на плечо и отнести туда, где никто не будет ему мешать отвечать на ее вызов. Каким-то образом ему удалось сохранить спокойствие, когда он поднялся с трона и, не сводя глаз с Элии, жестом велел всем присутствующим подняться.
Самые влиятельные люди на планете расступились, чтобы пропустить его. Он чувствовал, что Фарук и Шебаб, следующие за ним, тоже видели Элию. Теперь у них появился отличный повод отпускать шуточки в его адрес по меньшей мере на пятьдесят лет вперед.
Но он совсем не возражал.
С каждым шагом сердце Камала билось все быстрее. Он чувствовал, как каждая клеточка в его теле зазвенела в предвкушении того, что он сделает с Элией по окончании свадебной церемонии.
Все повернулись, чтобы последовать за ним, и, увидев Элию, несомненно поняли, кто она. Толпа зажужжала как пчелиный рой, затем шум стих, превратившись в удивленный шепот. Невеста в черном?..
Да. Его невеста была в черном, и он не собирается ничего менять.
Пусть весь мир разгадывает эту загадку.
До Элии оставалось всего метров десять, и Камал едва не побежал к ней, как вдруг она закусила губу, опустила глаза, повернулась и пошла в обратную сторону. Ее спутницы поспешили за ней, перед этим испуганно посмотрев на него.
Но глаза матери Элии заставили его остановиться. В них были мольба и ужас. Бахия боялась его реакции на выходку ее дочери. Неужели она думает, что он накажет Элию, причинит ей боль?
Камал никогда бы не причинил боль женщине, тем более своей невесте. Причин для страха не было, и он должен убедить в этом Бахию, принцессу Зохейда, сестру короля Атефа и свою будущую тещу.
Он подмигнул и улыбнулся ей. Бахия пристально уставилась на него и чуть не споткнулась.
Продолжая улыбаться, он жестом велел начальнику королевской охраны подойти к нему.
– Распорядитесь, чтобы королеву и принцесс отвезли во дворец.
Мужчина удалился, и через пару минут рядом с женщинами притормозил лимузин. Прежде чем сесть в салон, Элия обернулась и пронзила жениха взглядом.
Когда машина уехала, Камал ускорил шаг. Не будь рядом с ним сотен гостей и репортеров с камерами, он бы побежал.
Элия бросила ему вызов, и он его принял.
Мы еще посмотрим, кто кого.
Элия пребывала в крайнем изумлении. Она ожидала, что Камал потащит ее назад во дворец и сорвет с нее провоцирующий черный наряд. Но когда она спустилась вниз, ей лишь сообщили, что сейчас начнется церемония.
Камал стоял у дверей в сад, ангел мести из мира восточных сказок. Его длинная угольно-черная абайя колыхалась на ветру, окутывая его покровом тайны и придавая ему угрожающий вид.
Камал был воплощением богатства и могущества своей страны, опасности, таящейся в ее горах и пустынях, неотвратимости судьбы. И она по-прежнему любила его, несмотря на горький урок, который он преподал ей семь лет назад. В ту минуту, когда Камал станет ее мужем, начнется обратный отсчет времени до того момента, когда она перестанет его любить. Этот политический брак, несомненно, лучший способ его разлюбить.
Камал находился по другую сторону символического порога, который она должна была переступить, чтобы начать новую жизнь рядом с ним. Наконец он поднял руку и жестом пригласил невесту пройти в сад. Затем он улыбнулся ей, и именно от этого у нее задрожали колени. В ушах зазвенело так сильно, что она больше не слышала оглушительного боя барабанов и приветственных возгласов гостей.
Это была улыбка удачно поохотившегося хищника перед брачными играми с самкой.
Собравшись с духом, Элия доковыляла до жениха и вложила руку в его ладонь. Затем они под вспышки фотокамер прошли в оазис, который стараниями Кармен был превращен в место действия для волшебной арабской сказки.
Их окружала роскошь. Когда сгустились сумерки и загорелись гирлянды фонариков, соединяющие стволы пальм, перед ними предстал огромный шатер с арками, колоннами и крышей из полосок органзы, между которыми проглядывало вечернее небо.
Элия смотрела куда угодно, только не на своего спутника. На суетящихся операторов, на многочисленные столы, установленные рядами в виде огромного полукруга, перед которым находился кушах, деревянное возвышение, к которому Камал вел ее.
На возвышении, усыпанном лепестками алых роз, стояли друг напротив друга два позолоченных, напоминающих трон, кресла. Между ними был квадратный столик, возле которого их уже поджидал священник.
Камал поднял руку, и музыка тут же замолкла.
В звенящей тишине Элию охватила паника, но ей каким-то образом удавалось переставлять ноги. Она не замечала ни людей за столиками, ни Фарука и Шебаба, следовавших за ними. Поднявшись по ступенькам, они подошли к столику, Камал усадил ее в кресло и сел напротив.
Элия не могла пошевелиться. Единственное, что сейчас у нее могло двигаться, это глаза. Подняв их, она обнаружила, что Камал наклонился вперед и положил на стол руку.
– Мы займемся армрестлингом?
Элия поняла, что произнесла это вслух, только когда услышала приглушенный смех Фарука и Шебаба. Камал еще шире заулыбался, но обещание наслаждения в его потемневших глазах граничило с угрозой.
Взяв влажную руку невесты в свою, он переплел свои пальцы с ее и еле слышно прошептал:
– Позже.
Тогда священник подошел ближе вместе с Фаруком и Шебабом, двумя свидетелями, которые должны были оставить свои подписи в книге регистрации браков.
Не сводя глаз с Элии, Камал запустил руку под свою абайю и, достав белоснежный шелковый платок с монограммой в виде герба семьи Аль Масуд, протянул его священнику. Приняв его, тот сел за столик, накрыл им их руки и, положив сверху свою, начал читать брачные клятвы, которые они должны были повторять за ним.
Когда он назвал ее целомудренной невестой, Элия чуть было не отдернула руку.
Словно предугадав ее реакцию, Камал усилил хватку, улыбнулся и беззвучно произнес:
– Спокойно.
Элия впилась ногтями в его руку. Вот тебе, получи! – хотелось сказать ей.
В ответ на это он лишь закусил нижнюю губу, словно от наслаждения, и посмотрел на нее полными желания глазами.
Она не могла в это поверить. Что с ней не так? Неужели ее инстинкты самосохранения отключаются в присутствии Камала?
Священник, не замечавший их борьбы, продолжал, наверное, в тысячный раз читать клятвы. Элия неохотно повторяла их. В них не было романтики, только условия делового соглашения и свод правил. Элия понимала необходимость этого, но вместе с тем слова священника действовали на нее как холодный душ.
В конце своей речи он спросил их обоих, согласны ли они вступить в брак на вышеперечисленных условиях.
Что ей оставалось, кроме как ответить «да»?
Камал пожал руку Элии, прежде чем выпустить, и теплые пальцы скользнули по ладони девушки, вызвав у нее дрожь желания. Он с наслаждением наблюдал за ее реакцией.
Убрав платок, священник сделал запись в регистрационной книге и, когда Элия с Камалом и свидетелями оставили там свои подписи и печати, поздравил новобрачных и удалился.
Элия хотела подняться, но Камал взглядом велел ей сидеть. Что? Разве эта часть церемонии еще не закончилась?
Встав с кресла, Камал проводил братьев до края платформы и поднял руку.
В следующую секунду музыканты заиграли на ручных барабанах и, просочившись между столами, выстроились в ряд, ведущий к лестнице платформы.
Камал снова вернулся к Элии и, возвышаясь над ней, взял ее руку в свою. Она не заметила, как оказалась прижатой к нему, а его ладонь скользнула сзади под ее топ.
– Что? – пробормотал он, лаская ее. – Думаешь, что после того, как ты появляешься на нашей свадьбе в черном, оплакивая свою свободу, намекая на то, что ты не девственница, и оспаривая власть своего мужа и короля, я не имею права на некоторые вольности?
Элия почувствовала, что ее нервы напряглись до предела.
– Я думала, что демонстрация интимных отношений на публике в Джударе так же неприемлема, как и в Зохейде.
Его взгляд красноречиво скользнул по ее декольте.
– Это так, но я уверен, что все меня простят и даже будут подбадривать, если я покажу, кто главный в этом браке после того, как ты дерзко пренебрегла ценностями, которых королевская семья придерживалась на протяжении долгих лет. Возможно, они даже простят тебя, поскольку ты долго жила за границей и выбрала черный наряд по незнанию. В конце концов, тебя объявили девственницей перед лицом всего мира.
Элия собиралась прокричать ему в ответ что-нибудь оскорбительное, но в этот момент барабанщики заиграли громче, вызвав аплодисменты собравшихся. Шум усилился, когда на платформу начали подниматься по двое мужчины в черных с золотом костюмах с тяжелыми сундуками.
Ошеломленная, Элия позволила Камалу отвести ее в центр платформы, где мужчины, поставив сундуки в ряд, опустились за ними на колено. Камал сделал им знак, и они одновременно откинули крышки.
Элия была поражена. Она думала, что за свою жизнь видела достаточно всевозможной роскоши.
Но по сравнению с содержимым этих сундуков то было мелочью. Что там говорить, рядом с ним померкли бы богатства царя Соломона и пещеры Али-Бабы!
Похоже, это были драгоценности казны Джудара.
Наклонившись, Камал прошептал ей на ухо:
– Твой свадебный подарок, жена моя.
Элия посмотрела на него. Неужели он действительно это сказал?
Вдруг она вспомнила о своем непомерном требовании, на которое он ответил спокойным согласием, и ее бросило в дрожь. Неужели он действительно подумал, что она говорила серьезно? Неужели он и вправду готов их ей подарить? Неужели думает, что она примет драгоценности казны Джудара?
Элия попыталась высвободиться из его хватки, но он, жестом велев мужчинам унести сундуки, снова прошептал ей на ухо:
– Улыбнись и помаши гостям, покажи им, что ты рада получить самый дорогой свадебный подарок за всю историю нашей страны.
Смущенная, Элия сделала так, как он велел, и буквально побежала вслед за ним на их очередной кумах – еще одну платформу, окруженную полированными медными колоннами и искусно сделанными перегородками и завешанную драпировками из воздушных тканей цвета меди и золота, колышущимися на ветру.
Усадив жену на диван, Камал опустился рядом с ней. Он снова сделал знак, и рабабах – музыкальный инструмент со струнами из конского волоса, возвестил о начале праздника. Вскоре к нему присоединились многочисленные духовые инструменты, напоминающие свирель. Пока звучала музыка, платформа, на которой Элия и Камал сочетались узами брака, была разобрана в считанные минуты.
В тот момент, когда были унесены последние детали конструкции, на освободившееся место вышли сотни мужчин в национальных халатах, размахивая сверкающими мечами, и сотни женщин с длинными волосами в расшитых национальных платьях. Когда к хору инструментов присоединились барабаны, вся эта пестрая толпа пустилась в пляс.
Загипнотизированная близостью Камала, Элия тупо уставилась перед собой, стараясь не смотреть на мужа. Это должно было быть несложно, учитывая захватывающее зрелище, разворачивающееся у нее перед глазами. И, черт побери, ей следовало наслаждаться красотой и талантом этих людей!
Но в присутствии Камала она ни о чем не могла думать, кроме него. Внезапно он наклонился и прошептал ей на ухо:
– Расслабься, Элия. Наслаждайся представлением.
Она посмотрела ему в глаза, вложив в этот взгляд всю боль, которую когда-либо испытывала. Камал застонал в ответ. Она скорее почувствовала это, чем услышала. После этого он нежно коснулся ее лица и развернул его так, чтобы она могла смотреть представление.
На глаза Элии навернулись слезы. Тогда, не в силах больше выносить его волнующее присутствие, она встала и подошла к краю платформы.
Не успела она отдышаться, как Камал снова настиг ее и провел ладонями вниз по ее обнаженным рукам, затем сложил их вместе.
– Поаплодируй, если тебе нравится представление. Они танцуют специально для тебя, – прошептал он, нежно лаская губами ее ухо.
Элия повернула голову, чтобы посмотреть на мужа, но не удержалась и положила ее ему на плечо. Внезапно она почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой. Это было приятное чувство, которое она испытывала только рядом с Камалом.
Она тряхнула головой, чтобы прояснить мысли, но ударилась о его плечо и застонала.
– При чем здесь я? Они просто хотят доставить удовольствие своему новому королю в самый, важный день в его жизни.
Камал пристально посмотрел на нее.
– Неужели, живя за границей, ты забыла традиции наших народов, дорогая?
Он был прав. В детстве она провела в Зохейде слишком мало времени, чтобы познать его традиции. И саму себя. Вот только Камал не должен был об этом знать.
Она кивнула, и его взгляд смягчился.
– Тогда позволь мне немного тебя просветить. В нашем регионе празднование свадьбы устраивается только ради невесты. Роль жениха – лишь сопровождать ее, когда соберутся гости, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.
Элия фыркнула.
– Это главная причина, по которой я не очень люблю свадьбы и медовые месяцы. Они мне кажутся неискренними. У тебя есть один вечер, когда все приходят к тебе засвидетельствовать свое почтение, и короткое время блаженства, а потом тебя постепенно затягивает рутина.
Его глаза были полны удивления.
– Знаешь, а ты права. Люди отграничивают важнейшие этапы своей жизни вехами. Достигнув их, они плывут по течению, не делая того, чего хотят, потому что думают, будто их время прошло. Но то люди. Думаешь, я придерживаюсь тех же правил?
Нет, она так не считала.
– С одной стороны, – начала Элия, окинув его оценивающим взглядом, – я уверена, что ты придумываешь свои собственные. Но ты всегда страдал раздвоением личности, как и я, хотя у меня не столь тяжелый случай, поскольку я не принимала такого активного участия в жизни королевской семьи, как ты. Ты был свободен ото всех, правил, но в то же время связан больше остальных ожиданиями и требованиями других.
– Ты всегда была такой проницательной или просто повзрослела?
Элия зацокала языком.
– Я не стану спрашивать, был ли ты всегда таким снисходительным. Помнится, раньше это не относилось к числу твоих добродетелей. Я задам тебе другой вопрос. Был ли ты всегда таким изворотливым или в тебе вдруг заговорил дипломат? Подожди, не отвечай. Это будет очередной уверткой. Ты накапливаешь мастерство дипломата, постоянно практикуясь в запутывании дел.
– Звучит так, словно дипломат занимается чем-то предосудительным.
Элия поморщилась, и он, проведя ладонями по обнаженным бокам девушки, притянул ее к себе.
– Но я ни от чего не уклонялся и доказал это, восхитившись твоей проницательностью. Обладая большой властью и поставив перед собой далеко идущие цели, я придумал свои собственные правила и строго следую им, но в то же время никогда не позволяю себе идти наперекор законам Джудара. Став королем, я получил неограниченную власть, но вместе с тем и огромную ответственность.
Элия стояла, потрясенная не только откровенностью мужа, но и реакцией собственного тела на его прикосновения. Камал почти занимался с ней любовью на глазах у тысяч людей, хотя и запретил репортерам приближаться к их кушах.
Опьяненная присутствием Камала, Элия прильнула к нему, но в этот момент раздался шквал аплодисментов. Фарук и Шебаб направились к площадке, преследуемые вспышками фотокамер.
– Сейчас начнется еще одно представление в твою честь, – сказал ей Камал.
Остановившись в центре площадки Фарук и Шебаб пожали друг другу руки, после чего обнажили мечи и начали сражаться, демонстрируя свое великолепное мастерство владения оружием. Наконец они остановились и поклонились публике, которая отблагодарила их бурными аплодисментами и одобрительными возгласами. Затем к мужьям подошли Фара и Кармен и заиграла музыка, под которую не пустился бы в пляс только мертвый. Танцоры вернулись и, разделившись на пары, выстроились причудливым узором, так что две королевские пары оказались в центре.
– Давай присоединимся к ним, – предложил Камал Элии, потащив ее к лестнице.
Она высвободилась из его объятий.
– Можешь идти один. У меня болит голова.
– Если ты со мной потанцуешь, я дам тебе подержать свой меч.
Элия с вызовом посмотрела на него.
– Только если ты позволишь мне немного им помахать.
В ответ он схватил ее за руку и потащил за собой. Вскоре они оказались среди танцующих. Толпа заревела, музыканты и танцоры поддержали их одобрительными возгласами. Положив руку жене на талию, Камал широко улыбнулся ей. Покачиваясь в такт музыке, Элия наблюдала за мужем и повторяла его движения, вспоминая совсем о других танцах, когда их тела были единым целым, а сердца стучали в унисон.
Она словно перенеслась в другой мир, где не существовало никого, кроме него. Его глаз, разжигавших внутри нее огонь желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11