Трон Джудара – 3

OCR: Lovely; Spellcheck: lory
«Искупление любовью»: Радуга; Москва; 2009
ISBN 978-5-05-007062-3
Аннотация
Принц Камал Аль Масуд соглашается стать королем Джудара с явной неохотой. Еще бы, ведь непременным условием восхождения на трон является женитьба на женщине, которую Камал ненавидит всеми фибрами своей души!..
Оливия Гейтс
Искупление любовью
ПРОЛОГ
Семь лет назад
– Думаешь, я позволю тебе уйти, Камал?
Камал замер на месте. Под действием этого гипнотического голоса он вряд ли сможет твердо шагать.
Элия. Здесь. В его постели.
Значит, вот почему его волнение усилилось, когда он вошел в особняк. Камал чувствовал ее присутствие, даже когда здравый смысл говорил ему, что это единственное место, где она не может его подстерегать.
Она делала это везде, где только было возможно. Разве на Земле есть место, где он смог бы от нее спрятаться?
Камал опустил глаза. Перед его внутренним взором стоял волнующий образ этой женщины. Не потому ли он и не заметил Элию, когда вошел в свою спальню.
Впрочем, ему не нужно было ее видеть, чтобы ощутить ее магическое воздействие. Чтобы превратиться его из зрелого двадцативосьмилетнего мужчины, который ежедневно управлял тысячами людей, в том числе теми, кто был вдвое старше его, в жалкого идиота, которого она поработила в тот момент, когда он впервые ее увидел.
Но как она смогла сюда проникнуть?
А чему тут, собственно, удивляться? Должно быть, обманула его людей. Возможно, даже соблазнила. Иначе они не стали бы навлекать на себя его гнев…
Перед глазами Камала пронеслись образы Элии, ублажающей других мужчин, прежде чем вернуться к нему, броситься в его объятия, снова говорить о своей любви и демонстрировать ненасытное желание.
И вот она снова здесь, играет на силе его желания, которое, несмотря на гордость и здравый смысл, в конечном итоге все равно возьмет свое.
– Разве ты не знаешь, что я не могу тебя отпустить? Не могу, любовь моя.
Ласковое обращение «любовь моя», произнесенное глубоким чарующим голосом, сломило его. Он уступил. Посмотрел на нее, хотя знал, что не следовало.
Элия распростерлась на его постели, облаченная в белье, созданное для того, чтобы сводить с ума мужчин. Ее шелковистые волосы цвета красного дерева в живописном беспорядке падали на хрупкие плечи, бесконечно длинные ноги были слегка раздвинуты, словно приглашая его проникнуть в заветную глубину ее женского естества.
Такой он часто видел ее во сне, но все его сны меркли в сравнении с реальностью. Реальностью, которую она использовала в качестве сверхмощного оружия в ходе бескомпромиссной борьбы, как сейчас.
Она никогда не делила с ним его постель и не приглашала в свою. Они встречались на нейтральной территории и занимались любовью – точнее, сексом – в чужих постелях. И, как бы глубоко они ни растворялись друг в друге, Элия всегда уходила первой. Она никогда не просыпалась в его объятиях.
Сейчас ее руки были раскинуты в стороны, ладони слегка подрагивали, словно овладевшие ею эмоции были слишком сильными для ее хрупкого тела. Эмоции, которых она на самом деле не испытывала. На которые была не способна. Ее голос зазвенел как струна, словно она находилась в плену этих неистовых чувств.
– Перестань меня мучить, любимый. Поговори со мной. Иди ко мне. Ты же знаешь, что хочешь этого.
Да, он желал этого как ничего другого. Забыть об осторожности, сорвать с себя одежду, почувствовать под собой ее гладкое податливое тело, слиться с ней воедино, воспарить к вершинам чувственного удовольствия, а затем насладиться блаженным покоем.
Но ему никогда не будет покоя. Единственная женщина, которой он позволил завладеть его душой и телом, его мыслями и мечтами, оказалась недостойной и порочной. Однако его по-прежнему к ней влекло, и она умело пользовалась этой слабостью.
– Поговори со мной, Камал. Скажи, что произошло. Ты должен это сделать ради меня. Ради нас. Я не могу позволить тебе уйти. Не могу перестать тебя любить. И я знаю, что ты тоже не перестал меня любить.
Она слишком хорошо его знала, а он совсем ее не знал. Но теперь все изменилось. Он видел всю ту скверну, которая текла по ее жилам и отравляла душу. В тот момент, когда Камал получил доказательства, он принял решение. Он больше никогда не уступит, никогда не будет искать ей оправдания. Все было кончено.
Вот только Элия, похоже, не была готова с этим смириться. Она бесстыдно преследовала его, притворяясь, что страдает из-за их внезапного расставания после умопомрачительного шестимесячного романа.
И в конце концов ей удалось загнать его в угол. Сегодня. Интересно, как она узнала о силе его неудовлетворенного желания? О том, что он, возможно, готов рискнуть всем ради того, чтобы еще раз ощутить ее вкус?
Достаточно. Он не может позволить ей обмануть его еще раз. Не может больше выслушивать ее наглую ложь.
Но глаза Элии – эти бездонные омуты цвета потемневшего золота – отчаянно умоляли его сжалиться над ней и остаться. И он, вопреки здравому смыслу, подчинился. По мере уменьшения расстояния между ними красота девушки становилась все более манящей, ее аромат кружил ему голову.
Затем, когда губы Камала приблизились к ее, чтобы возвестить о его поражении, он вдруг прочел в ее глазах это. Облегчение. Триумф.
Камал резко отстранился, весь кипя от гнева и отвращения к самому себе.
Он снова чуть было не попался в ее ловушку! Ему все еще хотелось уступить ей и раствориться в ее волнующей близости.
Но ведь раньше он поступал именно так, и к чему это его привело? Он положит этому конец здесь и сейчас!
– Хочешь, чтобы я с тобой поговорил? – прорычал он. – Объяснил, что произошло? Я пытался тебя пощадить, но поскольку ты проникла в мой дом и стала умолять меня таким трогательным способом, я тебе скажу.
Должно быть, его гнев напугал ее, потому что она, сжавшись в комочек, пролепетала:
– Боже мой, Камал, не надо…
– Нет, надо. Ты зашла слишком далеко для женщины, у которой, я думал, есть хотя бы капля ума и достоинства, поэтому тебе придется меня выслушать. Я положил конец нашим отношениям, потому что ты мне опротивела.
Соскочив с постели, Элия принялась собирать свою одежду.
– Пожалуйста, остановись!
Но он неумолимо продолжал:
– Ты выслушаешь до конца всю правду о себе. Думала, тебе удастся так сильно опутать меня своими чарами, что я ничего не замечу? Самая популярная шлюха в Лос-Анджелесе честнее, чем женщины вроде тебя, представительницы консервативных культур, которые утопают в пороках, когда вырываются на свободу. Хочешь знать, почему ты относишься к их числу? Потому что для тебя порок – удовольствие, а не необходимость.
– П-пожалуйста… я… я уйду… только п-перестань… – всхлипывала Элия.
Когда она попыталась проскользнуть мимо него, он схватил ее за руку.
– Я думал, тебе хватит ума понять, что ты для меня значила. Ты была для меня всего лишь приятным развлечением, которое позволяло мне коротать часы досуга во время моего пребывания в Америке. Не больше.
Элия содрогнулась, словно он ее ударил, и попыталась вырваться. Камал боролся с искушением привлечь девушку к себе и попросить у нее прощения за грубость. Его пальцы крепко сжимали руку Элии, от ее дрожи по его телу пробегали электрические разряды.
Тогда Камал почувствовал, что внутри него снова поднимается знакомая волна гнева, обиды, негодования. Он словно вновь увидел, как она направляется в постель к другому мужчине. Одному из многих, как он узнал позже.
Это придало ему сил, и он с отвращением выпустил ее руку, словно та была липкой и грязной.
– Теперь можешь идти.
Элия отстранилась, и он обнаружил у себя на руке горячие капли влаги, угрожавшие прожечь его кожу. Это были слезы. Ее слезы.
Смесь ярости и чувства вины чуть было не затуманила его рассудок.
Элия уже подошла к двери, когда он окликнул ее.
Она резко повернулась, будто сломанная марионетка, но сквозь ее отчаяние по-прежнему проглядывала надежда на то, что он уступит в последнюю минуту.
И Камал, впервые в жизни потеряв контроль над ситуацией, поплелся к ней, не зная, что ему делать, когда он к ней прикоснется. Она сделала это с ним. Он так сильно ее любил. А теперь еще сильнее ненавидел.
Внезапно остановившись, Камал услышал голос. Чужой. Безжалостный.
Свой собственный.
– Если хочешь жить спокойно, тебе лучше навсегда забыть о моем существовании.
Тогда Элия, громко всхлипнув, ушла из его спальни и его жизни. Навсегда.
По крайней мере он очень на это надеялся.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Камал Бен Харет Бен Эссам Эд-Дин Аль Масуд ударил кулаком по своему безответному противнику.
Боксерская груша, описав полукруг, угрожающе полетела на него.
Зарычав, Камал представил себе на ее месте одного из людей, по вине которых он оказался в затруднительном положении, и нанес еще один сокрушительный удар, который для живого человека мог бы стать фатальным.
Но даже спустя полчаса боксерская груша по прежнему оставалась целой и невредимой, будто его сила не произвела на нее никакого впечатления. Избиение неодушевленного предмета словно доказывало тщетность его ярости.
Нанеся последний удар, Камал поймал снаряд и, прижавшись лицом к его прохладной поверхности, тяжело вздохнул.
Физическая разрядка не помогла. Он по-прежнему был зол как черт. Даже еще хуже. Его гнев и потрясение вряд ли когда-нибудь ослабнут.
Король Джудара умер. Да здравствует новый король. То есть он.
Кровь прилила к его вискам, пальцы вцепились в грушу.
На месте этой груши должны были быть его братья! Он не сомневался, что они бы с достоинством приняли от него наказание.
А почему нет? В конце концов, они оба получили то, чего хотели. Сначала Фарук, затем Шебаб. Его хитрые братья сделали невообразимое – ради любви отказались в его пользу от трона Джудара. А через два дня после церемонии передачи власти Камалу после тяжелой продолжительной болезни скончался король, их дядя.
Теперь ему предстоит принять участие в церемонии другого рода – восшествии на престол. Фарук и Шебаб, ставшие крон-принцами, дружески хлопали его по спине. Еще бы, он избавил их от огромной ответственности, и они могут наслаждаться простым семейным счастьем и производить на свет принцев и принцесс для Джудара.
Как ему хотелось вправить им мозги, убедить их, что женщины, ради которых они отказались от трона, в конце концов предадут их, разобьют им сердце. Но Камал уже получил одинаковые ответы от обоих братьев, которых когда-то считал самыми проницательными людьми из всех, кого знал. Они с сочувствием сказали ему, что время покажет, как он ошибался.
Подкаблучники!
Вынося им приговор, он снял мокрую от пота футболку, скомкал ее и бросил в угол.
Если бы вина Фарука и Шебаба состояла лишь в том, что они добровольно встали на путь саморазрушения, он бы попытался их простить. Он простил бы их как жертв женских чар, если бы они только посадили его на трон.
Но помимо этого он должен был жениться на женщине, которая прилагалась к трону!
Возможно, он смирился бы со своей судьбой, будь это любая другая женщина.
Только не Элия Морган.
Вот бы проснуться и обнаружить, что женщина, которую он пытался забыть все эти семь лет, была всего лишь очередным ночным кошмаром!
Но все это не было кошмаром.
Это было гораздо хуже.
Это было реальностью.
Из-за причудливого поворота судьбы Элия стала той женщиной, на которой должен жениться будущий король Джудара. Только так было возможно выполнить условия мирного соглашения, которое обеспечило бы стабильность всему региону.
Ему следовало бы не признать отречение братьев, настоять на том, чтобы один из них занял трон. И одному из них пришлось бы жениться на Элии, хотя у него уже была другая жена.
Камал в отчаянии уставился на стенку из плексигласа, за которой находилась ванная комната. Внезапно ему стало трудно дышать, когда воображение нарисовало чудовищные картины.
Элия… выходящая замуж за одного из его братьев… спящая с ним в одной постели… доводящая его до исступления…
Внутри у него все перевернулось, из груди вырвался стон.
Неужели он снова сходит с ума? Как он может испытывать собственнические чувства по отношению к женщине, которая в действительности никогда ему не принадлежала? Которая была недостойна того, чтобы он ею обладал?
Войдя в душевую кабину, Камал включил горячую воду и встал под хлесткие обжигающие струи, испытав физическую боль, которая принесла ему облегчение. От пара воздух стал непроницаемым.
Черт бы побрал его безупречную память! Она отлично помогала ему в работе, но также была настоящим проклятием. Он никогда ничего не забывал.
Ему нужно было только закрыть глаза, чтобы снова все это пережить. Каждую мысль, каждое ощущение с момента их первой встречи.
Когда находиться в душе стало невмоготу, Камал вышел из кабины и, сняв с вешалки полотенце, обернул его вокруг талии, после чего направился в кабинет.
Включив главный компьютер, он заглянул в свой электронный ящик и нажал команду «создать новое сообщение».
После этого, запустив пальцы в волосы, глубоко задумался.
Что он мог сказать женщине, с которой распрощался не самым дружеским образом целую вечность назад? Женщине, которую он вынужден сделать своей женой, королевой, матерью своих наследников?
Ничего. Он не станет ничего ей говорить. Он даст ей приказ. Первый из многих.
Глубоко вдохнув, Камал начал стучать пальцами по клавиатуре. На экране появились два коротких предложения.
Прочитав их, он уставился на строку с именем адресата. Элия…
Как могло это имя до сих пор так на него действовать? Наносить удар по самообладанию, которое он считал незыблемым?
Должно быть, это отголоски слабости, которую он когда-то питал к этой женщине. Отголоски иллюзии, которая была такой же ненастоящей, как и все, что их связывало.
Стиснув зубы, он нажал кнопку «отправить».
Телефон выскользнул из руки Элии и упал ей на колени.
Девушка наклонилась вперед, чтобы подавить тошноту.
Она почти забыла об этих ужасных приступах, которые часто случались с ней раньше. Со временем она научилась с ними справляться, и сейчас тоже все прошло.
Но на этот раз тошнота была вызвана не побочным действием лекарств и не отказом от их приема.
Нет, это не синдром отвыкания. Элия могла бы поспорить на все свои деньги – а заработала она их немало, – что любой нормальный человек отреагировал бы точно так же на подобное известие. Еще бы, после двадцати семи лет своего существования на планете узнать, что вся твоя предыдущая жизнь была ложью.
И какой страшной ложью! Она была выдумана самыми близкими людьми.
Сможет ли она когда-нибудь все это принять? Смириться с тем, что Рэндалл Морган был ей не родным, а приемным отцом, что Бахия Аль Шалаан была не ее матерью, а теткой со стороны отца, что король Атеф был ей не дядей, а биологическим отцом, и что ее биологической матерью была какая-то американка, с которой она никогда не встречалась?
Однако никто не понимал ее потрясения. Все ожидали, что она будет ахать от удивления, а затем пожмет плечами и продолжит жить так, будто ничего не изменилось. Родные и друзья считали, что затянувшаяся депрессия Элии свидетельствует лишь об эмоциональной неустойчивости. Что с ее стороны неблагоразумно отказываться принять свою судьбу. Последний звонок ее дяди – отца – или кого бы там ни было – заставил ее мучиться из-за того, что она не помчалась в Зохейд, чтобы встретиться с женщиной, которая отдала ее на усыновление!
Итак, она имеет право на гнев и обиду, так же как имеет право не видеться с той женщиной и со всеми вновь обретенными родственниками. Пока.
Нет, дело было не только в том, что они перевернули с ног на голову всю ее жизнь. В конце концов, она примирилась бы со своей новой родословной. Просто ей невыносимо слушать и думать о главной катастрофе, ей уготованной…
Резкий звук заставил ее вздрогнуть. Пора сменить этот противный сигнал, уведомляющий о получении нового электронного письма. Но на что? Все сигналы были одинаково раздражающими.
Вздохнув, она постучала пальцем по сенсорной панели, чтобы экран ноутбука «проснулся», после чего открыла окно почтовой программы.
При виде в графе «отправитель» имя Камала Аль Масуда ее сердце замерло, а перед глазами все поплыло.
Когда это имя, миновав барьер шока, проникло в уголок ее памяти, где было запечатано все эти годы, к горлу снова подступила тошнота.
Письмо. От него. От человека, которого она презирала больше всех на свете. От мужчины, который забрал все чувства и мечты глупой двадцатилетней девчонки и безжалостно растоптал.
От мужчины, за которого ее сумасшедшие родственники собирались выдать ее замуж. Когда к ней вернулась способность соображать, она снова посмотрела на экран. В графе «тема» было пусто.
О чем мог ей писать человек, который семь лет назад выкинул ее из своей жизни как ненужный хлам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11