– Ммм, да.
– Так «да» или «нет»? Быстренько решай, развратница, пока я не зашел слишком далеко.
Значит, не сон. Бейли попыталась повернуться, но Коул удержал ее, уткнувшись лицом в ее мокрые волосы.
– Ты пахнешь божественно. – Он вдохнул ее аромат. По телу Бейли пробежала дрожь восторга.
– Но мы не в раю, и я опасаюсь, что ты дьявол и пришел меня искушать. – Это все, что она смогла придумать, чтобы остановить его.
Он прижался к ее спине и спустил руки по шелку халата к бедрам и ногам, потом опять обнял за талию.
– Тебе придется ответить – это «да»? Или я брошусь с балкона, чтобы прекратить нестерпимую пытку.
Она невольно хихикнула, но ответить была не способна. Сказать «нет» не было сил, сказать «да» не хватало храбрости. Бейли почти молилась, чтобы он не требовал от нее ответа.
Губы обожгли плечо – он спустил халат, – и она застонала. Тем временем его рука пробралась под халат и взяла в плен полную грудь. Бейли положила голову ему на плечо; от него пахло морем и водорослями. Вторая рука обвила ее и захватила другую грудь, нежно сжала сосок, покатала его между пальцами. Она подумала, что сойдет с ума от удовольствия. Тело стало невесомым, как будто поплыло над землей. Она тоже хотела ласкать его, попробовала повернуться, но он держал ее в железном обруче рук.
– Пока рано, милая. Я хочу завоевать территорию целиком, – хрипло прошептал он ей на ухо и укусил за мочку.
– Но я тоже хочу завоевывать, – так же хрипло ответила она.
– Ты уже завоевала. Господи, ты меня совсем покорила.
Неужели у них есть шанс быть вместе? Неужели она может не бороться со своими чувствами, потому что так все и должно быть? В этот безумный момент она предпочла бы, чтобы так и было.
Бейли перестала цепляться за балконную ограду, опустила руки, подчиняясь его умелым ласкам. Коул развязал халат и одним ловким движением снял его. Она ахнула, глядя на белый шелк у себя под ногами.
– Коул! Это неприлично! – Бейли попыталась руками прикрыть наготу, но он прижал ее руки к бокам.
– Ничего неприличного тут нет.
– Но мы не в доме!
– На пляже мы тоже были не в доме, – сказал он, оглаживая ее тело. Ласковые руки спустились с груди на живот, потом ниже, пока не накрыли самую сокровенную часть. Бейли резко вдохнула, почувствовав, что его пальцы играют кудряшками между ног.
– Коул, нет. – Протест прозвучал еле слышно. Она молилась, чтобы он не внял ему.
– Приятно, милая?
– Ммм… Да, – простонала она, не в силах солгать, в смущении от своей неопытности.
– Я покажу тебе больше. Есть еще много всего, – шепнул он, целуя ее в затылок.
Руки скользнули по спине, накрыли ягодицы, сжали их и вернулись вперед. Он положил ладонь на густые завитки, надавил, и пальцы сами собой проложили путь к нежной расщелине. Кровь кинулась Бейли в лицо, но другой огненный шар закрутился где-то в глубине, вне досягаемости пальцев Коула. Она боялась этих странных ощущений, хотя и не боялась Коула, она хотела, чтобы он вызывал в ней эти странные чувства, чтобы именно он научил ее быть женщиной, целиком и полностью.
– Ты такая влажная, такая горячая, моя невинная голубка.
Бейли вздохнула, стараясь игнорировать предупреждение, ведь если она позволит ему продолжать, то больше уже не будет невинной. Но ей было все равно. Коул целовал ее в шею, прижимался к ней горячим телом. Она хотела его всего. Хотела отдаться ему…
– Коул, пожалуйста. Я хочу…
– Чего, голубка?
– Я хочу… не знаю, как сказать. Я хочу тебя. Всего, Коул.
– И я хочу тебя всю, Бейли. Боже, как я тебя хочу!
Коул подхватил ее на руки и по смежному балкону отнес в свою комнату, ногой распахнув стеклянные двери, только штора чиркнула по ее голой коже.
Бейли не знала, что должна делать или что будет потом. Он снял бриджи, отбросил их и с порочной улыбкой прижал к себе Бейли.
Казалось, прошла вечность, но вот он наклонился, поцеловал ее в губы и отнес на кровать. Он целовал и лизал ей живот, играл с ней языком и зубами, она смеялась, мало-помалу забыв о напряженности. Подняв голову, он одарил ее обольстительной улыбкой и обещанием, которое она видела в глубине серых глаз.
Но она видела и большее: страсть мужчины, который по доброй воле укрылся в жесткой раковине своих обид. И ей хотелось добраться до этого мужчины, вытащить его на поверхность и заставить жить полной жизнью. Горячее дыхание обожгло золотистый треугольник волос между ног, и прежде чем Бейли догадалась о его намерении, он раздвинул ей ноги и припал губами к средоточию ее женственности. Она ахнула, попыталась его оттолкнуть, но он только засмеялся и захватил ее руки.
Бейли таяла от необычных ощущений. Застонав, она толкнула его голову и инстинктивно подвигала бедрами. Коул поднялся над ней.
– Я должен войти в тебя. Немедленно.
– Да, – согласилась она, не совсем понимая, о чем он говорит, но зная, что должно быть что-то еще и оно ей нужно так же, как ему.
Он полностью вонзил в нее свой твердый меч, она ахнула от неожиданности и боли, вцепилась ногтями ему в спину, задержав дыхание.
– Скоро станет лучше, вот увидишь, – услышала она прерывистый шепот и почему-то сразу поверила и кивнула.
Коул начал двигаться, сначала медленно, потом быстрее, жестче. Она подстраивала свои движения под его ритм, пока те не стали слишком мощными. Он приподнял ее за ягодицы и направил ее ноги себе за спину. Бейли со стоном повторяла его имя, в ней нарастал какой-то голод, казалось, она умрет, если не утолит его. Бейли содрогалась, все было пугающим и восхитительным, но вскоре она почувствовала, что пульсация в теле улеглась. Она возвращалась на землю. Открыв глаза, она увидела, что Коул смотрит на нее и его лицо светится от гордости.
Коул поцеловал ее в губы, перекатился на кровать и обнял Бейли за талию, словно для того, чтобы не дать ей уйти. Это был надменный, собственнический жест – вполне в духе Коула.
Бейли вздохнула, ее охватило чувство полного удовлетворения.
Глава 22
Следующие несколько недель пролетели как во сне. Перемена в Коуле изумляла и восхищала Бейли. Она бы не поверила, что такое возможно, если бы не проводила с ним все время, каждую минуту. Он часто смеялся, подмигивал ей или шутливо шлепал пониже спины. Пронизанные солнцем дни они проводили в поездках по острову на Максимилиане или плавали голышом в пруду, про который Коул сказал, что о нем никто не знает. Там они занимались любовью, на мягкой траве или на укромном пляже с розовым песочком, а ночами они занимались любовью в его большой кровати, среди белых простыней и подушек.
Даже в те дни, когда Коул занимался делами, Бейли видела в нем перемену. Он ходил по своему островному имению и проверял работы с необременительной властностью. Исчезла та напряженная ярость, которую она привыкла видеть на «Барракуде». Все, от полевых рабочих до горничных, заметили улучшение в настроении хозяина, хотя только один человек осмелился высказаться на этот счет – Чиско. Но подтрунивание старого испанца не могло задеть влюбленных.
Сейчас Бейли сидела на траве и смотрела, как Коул выходит из воды, капли бриллиантами сверкают на загорелом теле. Он пригладил блестящие черные волосы и с улыбкой посмотрел на нее; на щеке образовалась ямочка, ее было видно, несмотря на щетину на небритом лице. Сверкнули белые зубы, улыбка была плутовская – так она решила, замирая от восторга.
– О чем думаешь? – спросил он, усаживаясь рядом.
– Удивляюсь, останется ли у тебя хоть дюйм незагорелой кожи – ты все время голый.
– Хм… На случай если ты не заметила: ты бываешь голой столько же времени, сколько и я. Моя невинная голубка тоже далеко не снежно-белая, – сказал он, обежав глазами обнаженное тело Бейли.
Она посмотрела на себя и увидела, что кожа стала золотистой, а на руках высыпали веснушки.
– О Боже, как же я раньше не заметила! Когда я хожу без шляпы, сразу же выступают веснушки на лице, но я всегда была аккуратна. А вот теперь как неряха. – Она засмеялась, стараясь не выдать своего расстройства. Тетка Джеймса всегда говорила, что только леди с низкими моральными устоями позволяют себе загорать и зарабатывать веснушки. А она открывает тело не только мужчине, но и солнцу. При том, что этот мужчина ей не муж, а восхитительно красивый распутник. И стоит ему к ней прикоснуться, как она чуть ли не умоляет его заняться с ней любовью.
Как сейчас, когда он поцеловал ее в плечо и накрыл рукой одну грудь.
– Тебе идет, а то с бледной кожей ты выглядела ханжой.
Бейли ахнула и стала придумывать достойный ответ, когда услышала смешок и поняла, что он ее дразнит.
– Тебе тоже надо получить веснушки на твое прекрасное, темное тело, которым, насколько мне известно, ты сам восхищаешься, – пошутила она.
– Может, исследуешь меня повнимательнее? – предложил он и сел на нее верхом.
Она пробежалась ладонями по твердому животу, по ребрам и широкой груди. С его волос капала вода и попала на Бейли. Коул нагнулся и жарко поцеловал ее в губы, так что она сразу забыла, о чем они болтали. Его руки блуждали по ее телу, губы спускались все ниже и ниже.
– Коул…
– Что, голубка? – Голос его охрип от желания.
– Мы не должны… нельзя делать так, – почти шепотом закончила она, чувствуя, что щеки горят. Он хохотнул:
– Да, сегодня мы это уже делали, и у меня было время на восстановление, чтобы опять делать так.
Бейли поднялась на локте, глядя смущенно и удивленно, и он расхохотался, серые глаза заискрились.
– Сэр, вы невыносимы.
– Ладно. Оставлю тебя в покое, раз ты хочешь. – Коул лег рядом с ней на спину и тяжело вздохнул.
– Нет, я вовсе не этого желаю, негодник. – Она забралась на его мощное тело и раздвинула колени.
Его взгляд загорелся похотью.
– Чего же ты хочешь? Скажи, я постараюсь исполнить.
Бейли охнула и закрыла лицо руками. Каждый раз, когда Коул знакомил ее с чем-то новым, она думала, что ни за что не подчинится, но каждый раз сдавалась.
Охотно. Со страстью.
Казалось, она стала распутной, как портовая девица, и, к ее удивлению и потрясению, ей становилось все труднее думать о репутации.
– Приятно слышать, что ты меня хочешь, – нежно сказал Коул, отбросив насмешки. Он взял ее за руку и стал целовать кончики пальцев.
На его лице вспыхнуло удовольствие, веки отяжелели. Бейли глубоко вздохнула. И почему он на нее так действует?! Тело звенело от кончиков пальцев, которые он целовал, до самой сокровенной части, с которой в последнее время он тесно познакомился. Даже если бы она захотела ему отказать, то не смогла бы.
– Я тебя хочу. Хочу доставлять тебе такое же удовольствие, как ты мне. – Говорить было стыдно, как будто словами она обнажала себя больше, чем когда просто лежала голой на траве. Но и весело. Такой живой и веселой она никогда еще себя не чувствовала.
Коул приподнял ее и опустил на свой меч. Придерживая за бедра, он направлял ее движения, пока она не научилась действовать самостоятельно. Она верховодила – и чувствовала себя властной и в то же время чувственной. Ей казалось, что их души сливаются воедино. Коул со стоном сел, подхватил ее под ягодицы, она обняла его за шею, и так он довел обоих до кульминации.
Конец дня они провели так же расслабленно: валялись на траве, ели хлеб с вином и фруктами, которые Бейли набрала в корзинку, плавали в голубой пресной воде. Они даже занимались любовью, на этот раз в воде. Она научилась не поражаться дерзким и изобретательным способам, которыми Коул ее брал, более того, все это воспринимала как нечто само собой разумеющееся.
Солнце постепенно снижалось, меняло желтый цвет на темно-золотой. Пухлые облачка на небе окрасились в яркие цвета, затихала перекличка птиц. Бейли вздохнула и ткнулась носом ему в плечо, он погладил ее по головке.
– Вот бы остаться здесь навсегда, – прошептала она скорее себе, чем Коулу, но почувствовала, что он напрягся. Она посмотрела на него и увидела отстраненный взгляд серых глаз. Она отодвинулась и села. – Что-то не так?
Коул покачал головой.
– Уже поздно, надо возвращаться домой. До отплытия у меня есть еще несколько дел. – Он поцеловал ее, встал и подал руку.
– Мы отплываем? Когда?
– Завтра.
– Завтра!
– Да, завтра, – сказал он, натягивая бриджи. – У нас много дел, предлагаю тебе собрать вещи, если, конечно, не хочешь плыть в таком виде, что меня вполне бы устроило.
Он пошел за Максом, она собрала стаканы и еду и с молчаливым удовлетворением сложила их в корзинку. Кажется, он, наконец, повезет ее в Бофорт. Она давно этого хотела. Только сейчас… Как он может ее оставить после всего, что у них было? Он собирается от нее избавиться? Он ничего к ней испытывает?
В это Бейли не верила. Невозможно быть таким неясным и страстным и не чувствовать того же, что она.
Бейли, наконец, призналась себе, как много он для нее значит. Временами он был невозможным, возмутительным, но под всеми изъянами она видела доброго и великодушного человека. И с тех пор как она ему отдалась, она больше не могла отрицать, что он пленил ее сердце.
Это было несколько недель назад! Неужели? А казалось, она знает его вечно. Но она не решалась поделиться с ним своим открытием. В душе оставалась неуверенность, как будто из-за малейшей трещинки их благословенный мир невозвратно разобьется на тысячу осколков.
И вот он готов отвезти ее домой, а она не хочет с ним расставаться. Но его не в чем винить, с самого начала только это она и просила у него. Просила? Нет, требовала.
«Ну почему? – с грустью думала она. – Почему именно сейчас?»
Вернулся Коул, он вел Максимилиана, трепал его по морде, что-то тихо приговаривал. Бейли следила, как он закрепил на спине лошади одеяло и корзинку, потом подобрал с травы рубашку. Коул выпрямился и вопросительно посмотрел на нее, приподняв одну бровь. Глаза сверкали, как начищенное серебро, она знала: это признак того, что он счастлив. Счастлив избавиться от нее? Необходимо было узнать.
– Куда мы поедем? – спросила она как можно будничнее. И со страхом ждала ответа.
Он продернул рубашку в петлю на седле и так же обыденно ответил:
– В Виргинию, в Роузгейт.
– В Роузгейт? На твою плантацию?
– Да. – Коул подошел и взял ее за руки. – Я знаю, это не то, к чему ты стремишься, но я надеялся, что тебе захочется поехать со мной. Плантация…
– О, Коул! Конечно, я охотно с тобой поеду! Я в восторге, что увижу места, где ты вырос. И твой брат. Ведь я познакомлюсь с Гриффином? Как ты думаешь, я ему понравлюсь? О, но мне нечего надеть! Когда твой брат увидит меня в том гадком красном платье, он подумает, что ты приволок в дом шлюху.
Коул засмеялся и поцеловал ей ладошки, одну за другой.
– Да, ты познакомишься с Гриффином, и ты ему понравишься, даже если будешь одета в мешок из-под сахара. Но мне кажется, Анели будет счастлива отдать тебе платья, которые ты здесь носила. В ее лице ты получила верного друга, и я чувствую, она не обрадуется твоему отъезду. Ну, давай я посажу тебя на Макса.
Они двинулись в путь, Бейли откинулась назад и наслаждалась сладко пахнущим воздухом и ощущением крепкой груди у себя за спиной. Она трепетала от восторга. Коул берет ее домой, а это значит, что он перестал гоняться за отмщением. Недели счастья на острове показали ему, что он теряет – радость и покой. Она мысленно поклялась, что доставит ему столько радости, что он не захочет оглядываться на свое печальное прошлое.
– Сколько плыть до Роузгейта?
Бейли едва сдерживала возбуждение. «Барракуда» вышла из укромной бухты и осторожно двигалась по мелководью в открытый океан. Прощание с Анели было трудным, обе плакали, обнимались и обещали друг дружке скоро свидеться. Бейли радовалась за Анели: Чиско оставался на острове, он собирался построить для них собственный дом рядом с домом Коула.
– Неделю до Полосы приливов, потом несколько часов вниз по реке до Харрисон-Лэндинга. Роузгейт стоит на реке, сразу за Беркли, так что по земле ехать не придется – дороги в Виргинии не лучше, чем в Северной Каролине, хотя в это время года не такие грязные.
– Я бы пешком пошла в Роузгейт, если бы не было другого способа туда попасть, но, признаюсь, в восторге, что этого не понадобится. – Она хихикнула.
– А я боялся, что ты будешь возражать. Очень приятно, что ты стала мне доверять. – Коул взял ее руку, перевернул и поцеловал в ладонь.
– Я тебе доверяю.
– Отлично. И запомни, что, если я говорю что-то делать, это без вопросов надо делать. Но ты не бойся, я все сделаю для того, чтобы не подпустить Дракона слишком близко к тебе.
– Я и не боюсь. С чего бы? Дракон не знает, где я, не знает даже о том, что я жива, и мы едем в Роузгейт, а там я буду в полной безопасности. Со временем мы забудем и его, и то зло, которое он нам обоим причинил.
Коул крепче сжал ее руку и очень серьезно посмотрел ей в глаза.
– Нет, Бейли. Я никогда не забуду и не остановлюсь, пока не свершится месть.
– Но ты везешь меня домой! Я думала, ты прекратил поиски Дракона.
– Нет, Бейли, не прекращу никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Так «да» или «нет»? Быстренько решай, развратница, пока я не зашел слишком далеко.
Значит, не сон. Бейли попыталась повернуться, но Коул удержал ее, уткнувшись лицом в ее мокрые волосы.
– Ты пахнешь божественно. – Он вдохнул ее аромат. По телу Бейли пробежала дрожь восторга.
– Но мы не в раю, и я опасаюсь, что ты дьявол и пришел меня искушать. – Это все, что она смогла придумать, чтобы остановить его.
Он прижался к ее спине и спустил руки по шелку халата к бедрам и ногам, потом опять обнял за талию.
– Тебе придется ответить – это «да»? Или я брошусь с балкона, чтобы прекратить нестерпимую пытку.
Она невольно хихикнула, но ответить была не способна. Сказать «нет» не было сил, сказать «да» не хватало храбрости. Бейли почти молилась, чтобы он не требовал от нее ответа.
Губы обожгли плечо – он спустил халат, – и она застонала. Тем временем его рука пробралась под халат и взяла в плен полную грудь. Бейли положила голову ему на плечо; от него пахло морем и водорослями. Вторая рука обвила ее и захватила другую грудь, нежно сжала сосок, покатала его между пальцами. Она подумала, что сойдет с ума от удовольствия. Тело стало невесомым, как будто поплыло над землей. Она тоже хотела ласкать его, попробовала повернуться, но он держал ее в железном обруче рук.
– Пока рано, милая. Я хочу завоевать территорию целиком, – хрипло прошептал он ей на ухо и укусил за мочку.
– Но я тоже хочу завоевывать, – так же хрипло ответила она.
– Ты уже завоевала. Господи, ты меня совсем покорила.
Неужели у них есть шанс быть вместе? Неужели она может не бороться со своими чувствами, потому что так все и должно быть? В этот безумный момент она предпочла бы, чтобы так и было.
Бейли перестала цепляться за балконную ограду, опустила руки, подчиняясь его умелым ласкам. Коул развязал халат и одним ловким движением снял его. Она ахнула, глядя на белый шелк у себя под ногами.
– Коул! Это неприлично! – Бейли попыталась руками прикрыть наготу, но он прижал ее руки к бокам.
– Ничего неприличного тут нет.
– Но мы не в доме!
– На пляже мы тоже были не в доме, – сказал он, оглаживая ее тело. Ласковые руки спустились с груди на живот, потом ниже, пока не накрыли самую сокровенную часть. Бейли резко вдохнула, почувствовав, что его пальцы играют кудряшками между ног.
– Коул, нет. – Протест прозвучал еле слышно. Она молилась, чтобы он не внял ему.
– Приятно, милая?
– Ммм… Да, – простонала она, не в силах солгать, в смущении от своей неопытности.
– Я покажу тебе больше. Есть еще много всего, – шепнул он, целуя ее в затылок.
Руки скользнули по спине, накрыли ягодицы, сжали их и вернулись вперед. Он положил ладонь на густые завитки, надавил, и пальцы сами собой проложили путь к нежной расщелине. Кровь кинулась Бейли в лицо, но другой огненный шар закрутился где-то в глубине, вне досягаемости пальцев Коула. Она боялась этих странных ощущений, хотя и не боялась Коула, она хотела, чтобы он вызывал в ней эти странные чувства, чтобы именно он научил ее быть женщиной, целиком и полностью.
– Ты такая влажная, такая горячая, моя невинная голубка.
Бейли вздохнула, стараясь игнорировать предупреждение, ведь если она позволит ему продолжать, то больше уже не будет невинной. Но ей было все равно. Коул целовал ее в шею, прижимался к ней горячим телом. Она хотела его всего. Хотела отдаться ему…
– Коул, пожалуйста. Я хочу…
– Чего, голубка?
– Я хочу… не знаю, как сказать. Я хочу тебя. Всего, Коул.
– И я хочу тебя всю, Бейли. Боже, как я тебя хочу!
Коул подхватил ее на руки и по смежному балкону отнес в свою комнату, ногой распахнув стеклянные двери, только штора чиркнула по ее голой коже.
Бейли не знала, что должна делать или что будет потом. Он снял бриджи, отбросил их и с порочной улыбкой прижал к себе Бейли.
Казалось, прошла вечность, но вот он наклонился, поцеловал ее в губы и отнес на кровать. Он целовал и лизал ей живот, играл с ней языком и зубами, она смеялась, мало-помалу забыв о напряженности. Подняв голову, он одарил ее обольстительной улыбкой и обещанием, которое она видела в глубине серых глаз.
Но она видела и большее: страсть мужчины, который по доброй воле укрылся в жесткой раковине своих обид. И ей хотелось добраться до этого мужчины, вытащить его на поверхность и заставить жить полной жизнью. Горячее дыхание обожгло золотистый треугольник волос между ног, и прежде чем Бейли догадалась о его намерении, он раздвинул ей ноги и припал губами к средоточию ее женственности. Она ахнула, попыталась его оттолкнуть, но он только засмеялся и захватил ее руки.
Бейли таяла от необычных ощущений. Застонав, она толкнула его голову и инстинктивно подвигала бедрами. Коул поднялся над ней.
– Я должен войти в тебя. Немедленно.
– Да, – согласилась она, не совсем понимая, о чем он говорит, но зная, что должно быть что-то еще и оно ей нужно так же, как ему.
Он полностью вонзил в нее свой твердый меч, она ахнула от неожиданности и боли, вцепилась ногтями ему в спину, задержав дыхание.
– Скоро станет лучше, вот увидишь, – услышала она прерывистый шепот и почему-то сразу поверила и кивнула.
Коул начал двигаться, сначала медленно, потом быстрее, жестче. Она подстраивала свои движения под его ритм, пока те не стали слишком мощными. Он приподнял ее за ягодицы и направил ее ноги себе за спину. Бейли со стоном повторяла его имя, в ней нарастал какой-то голод, казалось, она умрет, если не утолит его. Бейли содрогалась, все было пугающим и восхитительным, но вскоре она почувствовала, что пульсация в теле улеглась. Она возвращалась на землю. Открыв глаза, она увидела, что Коул смотрит на нее и его лицо светится от гордости.
Коул поцеловал ее в губы, перекатился на кровать и обнял Бейли за талию, словно для того, чтобы не дать ей уйти. Это был надменный, собственнический жест – вполне в духе Коула.
Бейли вздохнула, ее охватило чувство полного удовлетворения.
Глава 22
Следующие несколько недель пролетели как во сне. Перемена в Коуле изумляла и восхищала Бейли. Она бы не поверила, что такое возможно, если бы не проводила с ним все время, каждую минуту. Он часто смеялся, подмигивал ей или шутливо шлепал пониже спины. Пронизанные солнцем дни они проводили в поездках по острову на Максимилиане или плавали голышом в пруду, про который Коул сказал, что о нем никто не знает. Там они занимались любовью, на мягкой траве или на укромном пляже с розовым песочком, а ночами они занимались любовью в его большой кровати, среди белых простыней и подушек.
Даже в те дни, когда Коул занимался делами, Бейли видела в нем перемену. Он ходил по своему островному имению и проверял работы с необременительной властностью. Исчезла та напряженная ярость, которую она привыкла видеть на «Барракуде». Все, от полевых рабочих до горничных, заметили улучшение в настроении хозяина, хотя только один человек осмелился высказаться на этот счет – Чиско. Но подтрунивание старого испанца не могло задеть влюбленных.
Сейчас Бейли сидела на траве и смотрела, как Коул выходит из воды, капли бриллиантами сверкают на загорелом теле. Он пригладил блестящие черные волосы и с улыбкой посмотрел на нее; на щеке образовалась ямочка, ее было видно, несмотря на щетину на небритом лице. Сверкнули белые зубы, улыбка была плутовская – так она решила, замирая от восторга.
– О чем думаешь? – спросил он, усаживаясь рядом.
– Удивляюсь, останется ли у тебя хоть дюйм незагорелой кожи – ты все время голый.
– Хм… На случай если ты не заметила: ты бываешь голой столько же времени, сколько и я. Моя невинная голубка тоже далеко не снежно-белая, – сказал он, обежав глазами обнаженное тело Бейли.
Она посмотрела на себя и увидела, что кожа стала золотистой, а на руках высыпали веснушки.
– О Боже, как же я раньше не заметила! Когда я хожу без шляпы, сразу же выступают веснушки на лице, но я всегда была аккуратна. А вот теперь как неряха. – Она засмеялась, стараясь не выдать своего расстройства. Тетка Джеймса всегда говорила, что только леди с низкими моральными устоями позволяют себе загорать и зарабатывать веснушки. А она открывает тело не только мужчине, но и солнцу. При том, что этот мужчина ей не муж, а восхитительно красивый распутник. И стоит ему к ней прикоснуться, как она чуть ли не умоляет его заняться с ней любовью.
Как сейчас, когда он поцеловал ее в плечо и накрыл рукой одну грудь.
– Тебе идет, а то с бледной кожей ты выглядела ханжой.
Бейли ахнула и стала придумывать достойный ответ, когда услышала смешок и поняла, что он ее дразнит.
– Тебе тоже надо получить веснушки на твое прекрасное, темное тело, которым, насколько мне известно, ты сам восхищаешься, – пошутила она.
– Может, исследуешь меня повнимательнее? – предложил он и сел на нее верхом.
Она пробежалась ладонями по твердому животу, по ребрам и широкой груди. С его волос капала вода и попала на Бейли. Коул нагнулся и жарко поцеловал ее в губы, так что она сразу забыла, о чем они болтали. Его руки блуждали по ее телу, губы спускались все ниже и ниже.
– Коул…
– Что, голубка? – Голос его охрип от желания.
– Мы не должны… нельзя делать так, – почти шепотом закончила она, чувствуя, что щеки горят. Он хохотнул:
– Да, сегодня мы это уже делали, и у меня было время на восстановление, чтобы опять делать так.
Бейли поднялась на локте, глядя смущенно и удивленно, и он расхохотался, серые глаза заискрились.
– Сэр, вы невыносимы.
– Ладно. Оставлю тебя в покое, раз ты хочешь. – Коул лег рядом с ней на спину и тяжело вздохнул.
– Нет, я вовсе не этого желаю, негодник. – Она забралась на его мощное тело и раздвинула колени.
Его взгляд загорелся похотью.
– Чего же ты хочешь? Скажи, я постараюсь исполнить.
Бейли охнула и закрыла лицо руками. Каждый раз, когда Коул знакомил ее с чем-то новым, она думала, что ни за что не подчинится, но каждый раз сдавалась.
Охотно. Со страстью.
Казалось, она стала распутной, как портовая девица, и, к ее удивлению и потрясению, ей становилось все труднее думать о репутации.
– Приятно слышать, что ты меня хочешь, – нежно сказал Коул, отбросив насмешки. Он взял ее за руку и стал целовать кончики пальцев.
На его лице вспыхнуло удовольствие, веки отяжелели. Бейли глубоко вздохнула. И почему он на нее так действует?! Тело звенело от кончиков пальцев, которые он целовал, до самой сокровенной части, с которой в последнее время он тесно познакомился. Даже если бы она захотела ему отказать, то не смогла бы.
– Я тебя хочу. Хочу доставлять тебе такое же удовольствие, как ты мне. – Говорить было стыдно, как будто словами она обнажала себя больше, чем когда просто лежала голой на траве. Но и весело. Такой живой и веселой она никогда еще себя не чувствовала.
Коул приподнял ее и опустил на свой меч. Придерживая за бедра, он направлял ее движения, пока она не научилась действовать самостоятельно. Она верховодила – и чувствовала себя властной и в то же время чувственной. Ей казалось, что их души сливаются воедино. Коул со стоном сел, подхватил ее под ягодицы, она обняла его за шею, и так он довел обоих до кульминации.
Конец дня они провели так же расслабленно: валялись на траве, ели хлеб с вином и фруктами, которые Бейли набрала в корзинку, плавали в голубой пресной воде. Они даже занимались любовью, на этот раз в воде. Она научилась не поражаться дерзким и изобретательным способам, которыми Коул ее брал, более того, все это воспринимала как нечто само собой разумеющееся.
Солнце постепенно снижалось, меняло желтый цвет на темно-золотой. Пухлые облачка на небе окрасились в яркие цвета, затихала перекличка птиц. Бейли вздохнула и ткнулась носом ему в плечо, он погладил ее по головке.
– Вот бы остаться здесь навсегда, – прошептала она скорее себе, чем Коулу, но почувствовала, что он напрягся. Она посмотрела на него и увидела отстраненный взгляд серых глаз. Она отодвинулась и села. – Что-то не так?
Коул покачал головой.
– Уже поздно, надо возвращаться домой. До отплытия у меня есть еще несколько дел. – Он поцеловал ее, встал и подал руку.
– Мы отплываем? Когда?
– Завтра.
– Завтра!
– Да, завтра, – сказал он, натягивая бриджи. – У нас много дел, предлагаю тебе собрать вещи, если, конечно, не хочешь плыть в таком виде, что меня вполне бы устроило.
Он пошел за Максом, она собрала стаканы и еду и с молчаливым удовлетворением сложила их в корзинку. Кажется, он, наконец, повезет ее в Бофорт. Она давно этого хотела. Только сейчас… Как он может ее оставить после всего, что у них было? Он собирается от нее избавиться? Он ничего к ней испытывает?
В это Бейли не верила. Невозможно быть таким неясным и страстным и не чувствовать того же, что она.
Бейли, наконец, призналась себе, как много он для нее значит. Временами он был невозможным, возмутительным, но под всеми изъянами она видела доброго и великодушного человека. И с тех пор как она ему отдалась, она больше не могла отрицать, что он пленил ее сердце.
Это было несколько недель назад! Неужели? А казалось, она знает его вечно. Но она не решалась поделиться с ним своим открытием. В душе оставалась неуверенность, как будто из-за малейшей трещинки их благословенный мир невозвратно разобьется на тысячу осколков.
И вот он готов отвезти ее домой, а она не хочет с ним расставаться. Но его не в чем винить, с самого начала только это она и просила у него. Просила? Нет, требовала.
«Ну почему? – с грустью думала она. – Почему именно сейчас?»
Вернулся Коул, он вел Максимилиана, трепал его по морде, что-то тихо приговаривал. Бейли следила, как он закрепил на спине лошади одеяло и корзинку, потом подобрал с травы рубашку. Коул выпрямился и вопросительно посмотрел на нее, приподняв одну бровь. Глаза сверкали, как начищенное серебро, она знала: это признак того, что он счастлив. Счастлив избавиться от нее? Необходимо было узнать.
– Куда мы поедем? – спросила она как можно будничнее. И со страхом ждала ответа.
Он продернул рубашку в петлю на седле и так же обыденно ответил:
– В Виргинию, в Роузгейт.
– В Роузгейт? На твою плантацию?
– Да. – Коул подошел и взял ее за руки. – Я знаю, это не то, к чему ты стремишься, но я надеялся, что тебе захочется поехать со мной. Плантация…
– О, Коул! Конечно, я охотно с тобой поеду! Я в восторге, что увижу места, где ты вырос. И твой брат. Ведь я познакомлюсь с Гриффином? Как ты думаешь, я ему понравлюсь? О, но мне нечего надеть! Когда твой брат увидит меня в том гадком красном платье, он подумает, что ты приволок в дом шлюху.
Коул засмеялся и поцеловал ей ладошки, одну за другой.
– Да, ты познакомишься с Гриффином, и ты ему понравишься, даже если будешь одета в мешок из-под сахара. Но мне кажется, Анели будет счастлива отдать тебе платья, которые ты здесь носила. В ее лице ты получила верного друга, и я чувствую, она не обрадуется твоему отъезду. Ну, давай я посажу тебя на Макса.
Они двинулись в путь, Бейли откинулась назад и наслаждалась сладко пахнущим воздухом и ощущением крепкой груди у себя за спиной. Она трепетала от восторга. Коул берет ее домой, а это значит, что он перестал гоняться за отмщением. Недели счастья на острове показали ему, что он теряет – радость и покой. Она мысленно поклялась, что доставит ему столько радости, что он не захочет оглядываться на свое печальное прошлое.
– Сколько плыть до Роузгейта?
Бейли едва сдерживала возбуждение. «Барракуда» вышла из укромной бухты и осторожно двигалась по мелководью в открытый океан. Прощание с Анели было трудным, обе плакали, обнимались и обещали друг дружке скоро свидеться. Бейли радовалась за Анели: Чиско оставался на острове, он собирался построить для них собственный дом рядом с домом Коула.
– Неделю до Полосы приливов, потом несколько часов вниз по реке до Харрисон-Лэндинга. Роузгейт стоит на реке, сразу за Беркли, так что по земле ехать не придется – дороги в Виргинии не лучше, чем в Северной Каролине, хотя в это время года не такие грязные.
– Я бы пешком пошла в Роузгейт, если бы не было другого способа туда попасть, но, признаюсь, в восторге, что этого не понадобится. – Она хихикнула.
– А я боялся, что ты будешь возражать. Очень приятно, что ты стала мне доверять. – Коул взял ее руку, перевернул и поцеловал в ладонь.
– Я тебе доверяю.
– Отлично. И запомни, что, если я говорю что-то делать, это без вопросов надо делать. Но ты не бойся, я все сделаю для того, чтобы не подпустить Дракона слишком близко к тебе.
– Я и не боюсь. С чего бы? Дракон не знает, где я, не знает даже о том, что я жива, и мы едем в Роузгейт, а там я буду в полной безопасности. Со временем мы забудем и его, и то зло, которое он нам обоим причинил.
Коул крепче сжал ее руку и очень серьезно посмотрел ей в глаза.
– Нет, Бейли. Я никогда не забуду и не остановлюсь, пока не свершится месть.
– Но ты везешь меня домой! Я думала, ты прекратил поиски Дракона.
– Нет, Бейли, не прекращу никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29