Эти люди знают, что я не дам за женщину и двух шиллингов, тем более той суммы золотом, что заплатил, чтобы выкупить тебя у Скелета.
– Выкупить? – Бейли так наклонилась, что странно, как еще не стукнулась лбом о ступни его ног.
– Потребовалось долго его убеждать. В процессе цена взлетела до небес. Одна старая карга даже подумала, что ты иноземная принцесса. Она обвинила меня в том, что я обманываю братство ради королевского выкупа. Пришлось убеждать ее, что ты не принцесса.
– Вы сказали, что выкупили у Скелета мои бумаги. Что это значит? – помедлив, спросила она.
– То, что ты подумала. Я тебя купил. Ты принадлежишь мне. А они ожидают, что я возьму тебя сегодня ночью, – сказал Коул, не стараясь смягчить правду. В течение нескольких часов он делал такие вещи, которые поклялся никогда не делать для женщины, и в данный момент не испытывал к ней ни малейшей симпатии.
Бейли ахнула.
– Не было нужды выражаться так неделикатно. Я не думала, что так получится. Карл сказал, что здесь стоят английские корабли. Но он солгал. Он меня чем-то опоил, а потом отдал женщинам. Ну, остальное вы знаете.
– Я знаю все. У меня были сомнения в этом парне, еще когда я согласился взять его, – следовало доверять интуиции. Но я разобрался с ситуацией.
Бейли побоялась спросить, что он сделал с парнем, но злобное выражение лица Коула заставило ее сказать что-нибудь такое, что могло бы его утешить.
– Я все заплачу, я обещаю.
– Великолепно! Вот что я тебе скажу. Отдай кольцо моей матери, и я прощу тебе ту сумму, которую уплатил Скелету. Я отдам тебе бумаги, можешь сжечь их в печи. – Коул прекрасно знал, что кольцо у нее украли, но не собирался облегчать ей жизнь.
Бейли поколебалась, опустила голову, вздохнула.
– Я бы отдала вам кольцо, если бы могла. Но я не могу.
– Почему?
– У меня его нет.
– Как это понимать – нет?
– Наверное, женщины его обнаружили, и, когда я проснулась, его не было. Полагаю, они не собираются его возвращать?
– Это вряд ли.
Она нахмурилась.
– Итак, Бейли, знаешь, к чему это нас приводит?
– Не знаю. К чему?
– Ты должна мне огромную сумму. И кажется, не можешь отдать.
– Я найду способ.
– Знаешь, что это такое? – Он вынул из стола свиток и помахал им в воздухе. – В этих бумагах говорится, что ты принадлежишь мне. Ты моя собственность. Как этот стул, одежда, корабль, как лошади в моей конюшне. На следующие семь лет ты принадлежишь мне, так здесь написано. Больше ты не можешь говорить «нет», пока не отработаешь долг. Это понятно?
Ее глаза наполнились слезами, но Коул остался тверд. Он должен показать ей, в какой она была опасности. Он ее едва не потерял. Если бы он тогда не вышел на Бей-стрит, сейчас она была бы игрушкой пирата, полностью в его власти. Он должен показать ей, как она была близка к аду.
– Ты, наконец, поняла всю серьезность того, что произошло сегодня на рынке? Ты была продана пирату, который мог делать с тобой все, что ему заблагорассудится. И он бы делал, уверяю тебя. А после он бы поделился тобой с другими. Слушай, Бейли. Не важно, что я выкупил тебя. Факт остается фактом – ты продана. Ты моя, и я могу делать с тобой все, что сочту нужным.
– Но вы меня даже не хотите. Так, может, вы…
– О, но кое-чего я хочу! Я хочу поймать Дракона. И поскольку нет шансов, что ты дашь мне то кольцо как приманку, я поступлю иначе.
Бейли прищурилась, тревожно сдвинув прелестные брови. Заметив, что до нее дошло, он кивнул:
– Да-да, тебя. Я не вижу другого способа, а ты?
Она опустила голову.
– Вы правы, я обязана вам жизнью. Я сделаю все, что вы скажете, чтобы помочь вам поймать Дракона. К сожалению, только так я могу отплатить вам, хотя дело не в деньгах, я понимаю, что месть для вас дороже любых денег – может быть, дороже жизни. Я искренне сожалею обо всех тревогах, которые вам доставила.
Этого Коул не ожидал. Он думал, что она будет сопротивляться, отказываться, отрицать, что она является чьей-то вещью, тем более его. Облегчение, даже радость, когда она его увидела, могло означать только одно: она была так напугана происшедшим на торгах, что для нее быть с ним в любом случае лучше, чем альтернатива, представленная пиратами.
Коул почувствовал себя виноватым за жестокие слова, за суровое обращение и ее изможденный вид. Он глубоко вздохнул и провел рукой по лбу, избавляясь от напряжения. Его слегка удивляло, что он не хочет ее сломать. Он восхищался ее мужеством, силой духа и даже безрассудством. Черт, он не знал, что и думать. Эта женщина приводила его в смятение.
– Обсудим это потом, уже поздно. – Коул встал, поставил стакан на стол и выглянул из палатки.
– Вы уходите? Он кивнул.
– Я не понимаю. Чья это палатка?
– Твоя. Я не делю жилище с женщинами, которые меня предают. Ты не пожелала остаться на «Барракуде» и довела дело до того, что нас всех могли убить за то, что мы спасали твою хорошенькую шкуру. Ты самая эгоистичная и лживая женщина из всех, кого я знал, и ты права – я тебе не доверяю. Ты доказала, что тебе нельзя верить.
– Но вы этого с самого начала не делали! Даже не пытались! – Бейли вскочила и слегка покачнулась. – Вы не оставили мне выбора.
Он подошел и встал так, что ей пришлось запрокинуть голову.
– Мне и не надо было пытаться, я с самого начала знал. Ты такая же, как все другие жен…
– Я не такая, как все другие. По крайней мере, как те, которых вы знали. Но вы слишком упрямы, чтобы разобраться, какая я. Боитесь обнаружить, что ошибаетесь.
В глазах опять появился огонь, щечки разгорелись. Она расправила плечи и тыкала пальцем ему в грудь. Господи, подумать только, он ее чуть не потерял! Дурочка, она так и не поняла, от чего он ее спас. От мысли, что она прошла бы через руки Скелета и множества других пиратов, у него переворачивалось все внутри. Отчаянно сжималось сердце – а он думал, что оно давно умерло.
Коул обхватил руками ее голову и впился в губы карающим поцелуем. Он почувствовал, что Бейли растаяла, страстно ответив ему. Легкий стон слетел с ее губ, но неожиданно она оттолкнула его.
Вытерев губы тыльной стороной ладони, Бейли посмотрела на него взглядом, который он не мог понять. Что в нем? Злость? Ненависть? Черт бы побрал эти глаза! Не следовало ее целовать, но она растопила его железную волю.
Она как будто вглядывалась в его душу, а он не мог отвести взгляд. Даже если бы захотел – а он не хотел.
К его изумлению, Бейли шагнула к нему, схватила за рубашку, притянула к себе и, запрокинув голову, потянулась губами. Коул почувствовал ее голод, хотя она медлила. Ее неопытность не остудила его пыл, наоборот, ее невинная дерзость возбудила тело. Он раздвинул языком ее губы и проскользнул внутрь. Она тихонько застонала и на этот раз ответила тем же. Его рука скользнула в декольте, пальцы ласкали бархатистую грудь. Бейли вздохнула и прижалась к нему.
Он должен остановиться.
Оставить ее.
Но Коул не мог, помоги ему Боже! Она была потрясающей! Оторвавшись от ее губ, он провел цепочку поцелуев вдоль шеи, чувствуя биение пульса под губами. Она запрокинула голову, и ее вздох почти лишил его сознания. Он лизнул впадинку под горлом, избегая касаться шрама. Она издала тихий, горловой, соблазнительный звук, и он принял его за приглашение продолжить ласки. Он стиснул лиф платья, и восхитительные груди вырвались из шелкового плена. Коул сжал их руками, лизнул хищным языком, она что-то невнятно пробормотала, опустила безвольно руки и закрыла глаза. Он ослабил шнуровку лифа, глазам представилась полная картина; его жезл болезненно отзывался на каждый ее шепот.
Словно не в силах это вынести, она выпрямилась и открыла глаза. Они горели страстью. Бейли попыталась закинуть руки ему на шею, но спущенный лиф не давал поднять руки. Тогда она обхватила руками его бедра и подняла лицо для новых поцелуев. Коул вместе с ней повалился на матрас, лаская губами ее тело. Бейли извивалась, высвобождаясь из рукавов, потом сорвала с Коула рубашку, погладила бицепсы.
Коул начал поднимать юбку, лаская нежную кожу, но вдруг в одурманенный страстью мозг ворвался чужой голос. Коул прервал поцелуи, Бейли ахнула и постаралась прикрыться.
– Дьявол, что это такое? – взревел Коул, развернулся и увидел два серых лица, с интересом наблюдавших за ними сквозь щель в пологе.
– Не хотелось выливать на тебя ушат холодной воды, капитан Лейтон, но Скелет велел проверить, хорошо ли устроилась леди, – сказал один.
– Да, может, она передумала и желает остаться здесь, с ним, – сказал второй.
– Святой Боже! – с отвращением проворчал Коул. – Бейли, Скелет желает знать, хорошо ли тебе со мной, или ты хочешь остаться с ним. Пожалуйста, просвети этих людей, пока я не проткнул их шпагой.
– У меня все хорошо, – пискнула она из-за спины Коула.
– Тогда ладно. Мы так и передадим старине Скелету, капитан.
– Вот и отлично, – проскрипел Коул.
Он услышал за спиной шорох и понял, что Бейли приводит в порядок платье. Он бы сейчас не вынес ее взгляда. Он сам не мог поверить, что потерял свой хваленый самоконтроль. Она – как мифическая сирена, которая своим пением заманивает моряков на гибельные скалы. Он об этом забыл, она заставила его забыть. Но больше он не даст завлечь себя на скалы.
Бейли по праву является его собственностью и должна принять это как факт. Он может пользоваться ею по своему усмотрению, а она не может сказать «нет». Будь все проклято, он использует ее для поисков Дракона. Она у него в долгу.
– Мне не следовало прикасаться к тебе. Больше это не повторится, спокойной ночи.
Он напрягся, увидев обиженное лицо и дрожащие губы, опухшие от поцелуев.
– Слушай меня внимательно, Бейли. Если сделаешь хотя бы попытку покинуть эту палатку, я заставлю тебя пожалеть об этом.
Он ушел в темноту, но где-то в самой глубокой, самой закрытой части его души сам собой вспыхнул огонек.
Что бы он делал, если бы она хоть словом обмолвилась, что хочет, чтобы он остался?
Коул тут же отбросил коварную мысль, напомнив себе, что такие размышления неизбежно испортят ему жизнь.
Глава 16
Бейли проснулась от того, что чья-то рука зажала ей рот, и попыталась закричать.
– Тихо, это я. Надо уходить, немедленно.
Шепот был настойчивый, и она быстро поднялась.
– Коул, в чем дело?
– Некогда, – ответил он, схватил ее за руку и вывел из палатки в предрассветную темноту.
Коул почти бежал по берегу и тащил ее за собой. Левой рукой Бейли подхватила юбки, но все равно то и дело наступала на подол. Ноги вязли в холодном мокром песке, но по серьезному виду Коула было понятно, что что-то пошло не так, и она не просила его идти помедленнее. Вскоре они добрались до берега, где две неясные фигуры стояли по колено в воде возле баркаса. Бейли едва успела узнать Майлза и Лью, как ее затащили в лодку, и оба матроса налегли на весла, выгребая из бурунов. Неподалеку ждала «Барракуда» и, когда они подплыли, Бейли увидела на палубе несколько человек. Они молча готовили корабль к отплытию.
Оказавшись на палубе, Коул коротко переговорил с Майлзом, тот отвел Бейли в капитанскую каюту, приложил руку к шляпе, буркнул: «Извините» – и закрыл за собой дверь. Она услышала, как щелкнул замок, но сейчас мало что могла с этим поделать. В темноте она подошла к иллюминатору и стала смотреть на берег. Костер угасал, но от него все еще расходилось оранжевое сияние, освещая белые буруны бьющих о берег волн.
На третий день Бейли встала у перил поближе к носу и стойко терпела полуденную жару, чтобы посмотреть на родину Коула, к которой они приближались. Мелководье переходило в красноватый песок, за ним шла полоса высоких пальм. «Барракуда» скользнула в защищенную бухту, и матросы стали спускать и закреплять тяжелые паруса, провисшие после захода в бухту.
Прошел час, и пока матросы сгружали на берег коробки, сундуки, бочки и ящики разных размеров, Бейли расхаживала по мягкому песку, остужая ноги в хрустальной воде. Майлз с другим матросом вывели ее на берег и исчезли среди деревьев, но вскоре вернулись с двумя лошадьми, запряженными в телеги, к которым, сзади были привязаны еще две лошади. Раз или два Бейли видела Коула, он ходил туда-сюда среди людей, но ни разу не посмотрел в ее сторону. Несмотря на жару, он был одет в черный костюм пирата, за исключением кушака, банданы и оружия. Даже издали казалось, что он движется медленно, как будто ему довелось мало отдыхать после отплытия из Нью-Провиденса. Бейли надеялась, что она явилась причиной его недосыпания, потому что сама не спала последние две ночи. Когда телеги были нагружены, к ней подошел Майлз, ведя в поводу меньшую из запасных лошадей, и помог забраться в седло.
– Поедем домой, мисс. Тут недалеко; вам будет удобно, отдохнете, перекусите.
Бейли поблагодарила, он взял лошадь под уздцы и повел по тенистой дорожке, по которой недавно отлучался сам.
– Майлз, а разве другие не пойдут?
– Пойдут, мисс, будьте уверены. Капитан хочет, чтобы я увел вас с солнца и доставил в дом. Он думает, что вы скоро сваритесь во всех этих юбках. Не понимаю, как вы, женщины, носите на себе столько барахла, просто не понимаю.
Походив какое-то время в штанах, Бейли вполне разделяла его чувства, но оставила свои мысли при себе.
Они поднялись по извилистой дороге и вышли на зеленую лужайку, усыпанную цветами. Дом Коула стоял на вершине холма среди пальм и деревьев, названий которых она не знала. Снизу доносился шум океана. Они подъехали к дому сбоку, копыта зацокали по кирпичной дорожке. В центре круглого двора был фонтан, окруженный растениями и цветами всех расцветок и размеров. Бейли полюбовалась русалкой в центре фонтана, вдохнула сладкий запах цветов.
Майлз помог Бейли спешиться, из дома выскочили молодые мужчины и женщины. Одна из них имела красивые округлые формы и черные локоны до пояса. Она раздавала приказы властно, хотя и добродушно, в голосе ее слышался сильный акцент. Майлз широко ей улыбнулся:
– Миссис Анели. Как поживаете, мадам?
– Хорошо, спасибо, Майлз. Мой прекрасный муженек на пути к своей любимой женушке или планирует заставить меня ждать еще три месяца? – Она вскинула голову и подбоченилась в притворном гневе.
– Он уже идет, миссис. Капитан Лейтон хотел, чтобы я поскорее отвел сюда мисс Бейли.
– Наверное, Майлз говорит о тебе. – Анели обошла моряка и оглядела Бейли с головы до ног. – Господи, да ты прелестна, как летнее утро! Значит, Бейли? Очень приятно познакомиться.
– Что вы, это мне приятно, – с улыбкой ответила Бейли. Веселая болтовня красивой темнокожей женщины заметно улучшила ей настроение.
– Как замечательно, что будет с кем поговорить! Мы с тобой подружимся, я знаю. Пойдем в дом, тебе дадут поесть. Маетта, поспеши, дорогая, и приготовь комнату для мисс Бейли. Голубая вполне подойдет. И пусть Панси сделает лечебную мазь, – закончила она, приподняв Бейли подбородок, чтобы рассмотреть шрам на шее.
– Да, мэм. – Девушка с кожей кофейного оттенка и миндалевидными глазами кивнула и помчалась выполнять поручение.
– Я знаю, что ты измучена, Бейли, но девушкам все равно нужно какое-то время, чтобы подготовить тебе комнату, а я умираю от любопытства. Пойдем в гостиную, поболтаем. Ты должна мне все-все рассказать! – воскликнула Анели и взяла Бейли под руку.
– Спасибо. – Бейли улыбалась; ей было легко с этой красивой искренней женщиной. – Для меня будет большим облегчением рассказать кому-то обо всем, что со мной приключилось за последнее время, – чистосердечно добавила она.
Анели улыбнулась, ее карие глаза мерцали.
– Я рада.
* * *
Остров был потрясающе красив. Два дня Бейли неторопливо исследовала чудеса дома Коула. Во время дружеских прогулок Анели сказала ей, как называются экзотические растения и цветы. У Бейли было такое ощущение, будто они давным-давно знакомы. Историю о том, как Бейли очутилась у Коула, Анели приняла без осуждения, только ругала пиратов, которые принесли столько горя ее семье.
Бейли с увлечением слушала, как Анели рассказывает о Коуле, что бывало довольно часто. Она явно чувствовала к нему симпатию, даже желание защитить, что вызывало у Бейли крайнее любопытство. Она не разговаривала с Коулом с того утра, когда они в спешке покинули Нью-Провиденс, и, как ни старалась, не могла справиться с обидой. Уже дважды он резко отстранялся в такие моменты, которые она считала интимными. Во всяком случае, более интимных у нее в жизни не было. Господи, она с первого раза должна была понять. Вообще-то она поклялась, что больше не позволит ему целовать себя, но уже доказала, что не может сдержать слово, если дело касается Коула.
Слушая, как Анели говорит о том, какой он замечательный, добрый, благородный – и непонятый, – Бейли думала, что та, наверное, сошла с ума. Благородный, как же! Этот человек прямо сказал ей, что она его собственность и он может делать с ней все, что хочет! Какое уж тут непонимание. И еще: насколько она знала, он замышляет заманить Дракона в ловушку, и она – наживка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Выкупить? – Бейли так наклонилась, что странно, как еще не стукнулась лбом о ступни его ног.
– Потребовалось долго его убеждать. В процессе цена взлетела до небес. Одна старая карга даже подумала, что ты иноземная принцесса. Она обвинила меня в том, что я обманываю братство ради королевского выкупа. Пришлось убеждать ее, что ты не принцесса.
– Вы сказали, что выкупили у Скелета мои бумаги. Что это значит? – помедлив, спросила она.
– То, что ты подумала. Я тебя купил. Ты принадлежишь мне. А они ожидают, что я возьму тебя сегодня ночью, – сказал Коул, не стараясь смягчить правду. В течение нескольких часов он делал такие вещи, которые поклялся никогда не делать для женщины, и в данный момент не испытывал к ней ни малейшей симпатии.
Бейли ахнула.
– Не было нужды выражаться так неделикатно. Я не думала, что так получится. Карл сказал, что здесь стоят английские корабли. Но он солгал. Он меня чем-то опоил, а потом отдал женщинам. Ну, остальное вы знаете.
– Я знаю все. У меня были сомнения в этом парне, еще когда я согласился взять его, – следовало доверять интуиции. Но я разобрался с ситуацией.
Бейли побоялась спросить, что он сделал с парнем, но злобное выражение лица Коула заставило ее сказать что-нибудь такое, что могло бы его утешить.
– Я все заплачу, я обещаю.
– Великолепно! Вот что я тебе скажу. Отдай кольцо моей матери, и я прощу тебе ту сумму, которую уплатил Скелету. Я отдам тебе бумаги, можешь сжечь их в печи. – Коул прекрасно знал, что кольцо у нее украли, но не собирался облегчать ей жизнь.
Бейли поколебалась, опустила голову, вздохнула.
– Я бы отдала вам кольцо, если бы могла. Но я не могу.
– Почему?
– У меня его нет.
– Как это понимать – нет?
– Наверное, женщины его обнаружили, и, когда я проснулась, его не было. Полагаю, они не собираются его возвращать?
– Это вряд ли.
Она нахмурилась.
– Итак, Бейли, знаешь, к чему это нас приводит?
– Не знаю. К чему?
– Ты должна мне огромную сумму. И кажется, не можешь отдать.
– Я найду способ.
– Знаешь, что это такое? – Он вынул из стола свиток и помахал им в воздухе. – В этих бумагах говорится, что ты принадлежишь мне. Ты моя собственность. Как этот стул, одежда, корабль, как лошади в моей конюшне. На следующие семь лет ты принадлежишь мне, так здесь написано. Больше ты не можешь говорить «нет», пока не отработаешь долг. Это понятно?
Ее глаза наполнились слезами, но Коул остался тверд. Он должен показать ей, в какой она была опасности. Он ее едва не потерял. Если бы он тогда не вышел на Бей-стрит, сейчас она была бы игрушкой пирата, полностью в его власти. Он должен показать ей, как она была близка к аду.
– Ты, наконец, поняла всю серьезность того, что произошло сегодня на рынке? Ты была продана пирату, который мог делать с тобой все, что ему заблагорассудится. И он бы делал, уверяю тебя. А после он бы поделился тобой с другими. Слушай, Бейли. Не важно, что я выкупил тебя. Факт остается фактом – ты продана. Ты моя, и я могу делать с тобой все, что сочту нужным.
– Но вы меня даже не хотите. Так, может, вы…
– О, но кое-чего я хочу! Я хочу поймать Дракона. И поскольку нет шансов, что ты дашь мне то кольцо как приманку, я поступлю иначе.
Бейли прищурилась, тревожно сдвинув прелестные брови. Заметив, что до нее дошло, он кивнул:
– Да-да, тебя. Я не вижу другого способа, а ты?
Она опустила голову.
– Вы правы, я обязана вам жизнью. Я сделаю все, что вы скажете, чтобы помочь вам поймать Дракона. К сожалению, только так я могу отплатить вам, хотя дело не в деньгах, я понимаю, что месть для вас дороже любых денег – может быть, дороже жизни. Я искренне сожалею обо всех тревогах, которые вам доставила.
Этого Коул не ожидал. Он думал, что она будет сопротивляться, отказываться, отрицать, что она является чьей-то вещью, тем более его. Облегчение, даже радость, когда она его увидела, могло означать только одно: она была так напугана происшедшим на торгах, что для нее быть с ним в любом случае лучше, чем альтернатива, представленная пиратами.
Коул почувствовал себя виноватым за жестокие слова, за суровое обращение и ее изможденный вид. Он глубоко вздохнул и провел рукой по лбу, избавляясь от напряжения. Его слегка удивляло, что он не хочет ее сломать. Он восхищался ее мужеством, силой духа и даже безрассудством. Черт, он не знал, что и думать. Эта женщина приводила его в смятение.
– Обсудим это потом, уже поздно. – Коул встал, поставил стакан на стол и выглянул из палатки.
– Вы уходите? Он кивнул.
– Я не понимаю. Чья это палатка?
– Твоя. Я не делю жилище с женщинами, которые меня предают. Ты не пожелала остаться на «Барракуде» и довела дело до того, что нас всех могли убить за то, что мы спасали твою хорошенькую шкуру. Ты самая эгоистичная и лживая женщина из всех, кого я знал, и ты права – я тебе не доверяю. Ты доказала, что тебе нельзя верить.
– Но вы этого с самого начала не делали! Даже не пытались! – Бейли вскочила и слегка покачнулась. – Вы не оставили мне выбора.
Он подошел и встал так, что ей пришлось запрокинуть голову.
– Мне и не надо было пытаться, я с самого начала знал. Ты такая же, как все другие жен…
– Я не такая, как все другие. По крайней мере, как те, которых вы знали. Но вы слишком упрямы, чтобы разобраться, какая я. Боитесь обнаружить, что ошибаетесь.
В глазах опять появился огонь, щечки разгорелись. Она расправила плечи и тыкала пальцем ему в грудь. Господи, подумать только, он ее чуть не потерял! Дурочка, она так и не поняла, от чего он ее спас. От мысли, что она прошла бы через руки Скелета и множества других пиратов, у него переворачивалось все внутри. Отчаянно сжималось сердце – а он думал, что оно давно умерло.
Коул обхватил руками ее голову и впился в губы карающим поцелуем. Он почувствовал, что Бейли растаяла, страстно ответив ему. Легкий стон слетел с ее губ, но неожиданно она оттолкнула его.
Вытерев губы тыльной стороной ладони, Бейли посмотрела на него взглядом, который он не мог понять. Что в нем? Злость? Ненависть? Черт бы побрал эти глаза! Не следовало ее целовать, но она растопила его железную волю.
Она как будто вглядывалась в его душу, а он не мог отвести взгляд. Даже если бы захотел – а он не хотел.
К его изумлению, Бейли шагнула к нему, схватила за рубашку, притянула к себе и, запрокинув голову, потянулась губами. Коул почувствовал ее голод, хотя она медлила. Ее неопытность не остудила его пыл, наоборот, ее невинная дерзость возбудила тело. Он раздвинул языком ее губы и проскользнул внутрь. Она тихонько застонала и на этот раз ответила тем же. Его рука скользнула в декольте, пальцы ласкали бархатистую грудь. Бейли вздохнула и прижалась к нему.
Он должен остановиться.
Оставить ее.
Но Коул не мог, помоги ему Боже! Она была потрясающей! Оторвавшись от ее губ, он провел цепочку поцелуев вдоль шеи, чувствуя биение пульса под губами. Она запрокинула голову, и ее вздох почти лишил его сознания. Он лизнул впадинку под горлом, избегая касаться шрама. Она издала тихий, горловой, соблазнительный звук, и он принял его за приглашение продолжить ласки. Он стиснул лиф платья, и восхитительные груди вырвались из шелкового плена. Коул сжал их руками, лизнул хищным языком, она что-то невнятно пробормотала, опустила безвольно руки и закрыла глаза. Он ослабил шнуровку лифа, глазам представилась полная картина; его жезл болезненно отзывался на каждый ее шепот.
Словно не в силах это вынести, она выпрямилась и открыла глаза. Они горели страстью. Бейли попыталась закинуть руки ему на шею, но спущенный лиф не давал поднять руки. Тогда она обхватила руками его бедра и подняла лицо для новых поцелуев. Коул вместе с ней повалился на матрас, лаская губами ее тело. Бейли извивалась, высвобождаясь из рукавов, потом сорвала с Коула рубашку, погладила бицепсы.
Коул начал поднимать юбку, лаская нежную кожу, но вдруг в одурманенный страстью мозг ворвался чужой голос. Коул прервал поцелуи, Бейли ахнула и постаралась прикрыться.
– Дьявол, что это такое? – взревел Коул, развернулся и увидел два серых лица, с интересом наблюдавших за ними сквозь щель в пологе.
– Не хотелось выливать на тебя ушат холодной воды, капитан Лейтон, но Скелет велел проверить, хорошо ли устроилась леди, – сказал один.
– Да, может, она передумала и желает остаться здесь, с ним, – сказал второй.
– Святой Боже! – с отвращением проворчал Коул. – Бейли, Скелет желает знать, хорошо ли тебе со мной, или ты хочешь остаться с ним. Пожалуйста, просвети этих людей, пока я не проткнул их шпагой.
– У меня все хорошо, – пискнула она из-за спины Коула.
– Тогда ладно. Мы так и передадим старине Скелету, капитан.
– Вот и отлично, – проскрипел Коул.
Он услышал за спиной шорох и понял, что Бейли приводит в порядок платье. Он бы сейчас не вынес ее взгляда. Он сам не мог поверить, что потерял свой хваленый самоконтроль. Она – как мифическая сирена, которая своим пением заманивает моряков на гибельные скалы. Он об этом забыл, она заставила его забыть. Но больше он не даст завлечь себя на скалы.
Бейли по праву является его собственностью и должна принять это как факт. Он может пользоваться ею по своему усмотрению, а она не может сказать «нет». Будь все проклято, он использует ее для поисков Дракона. Она у него в долгу.
– Мне не следовало прикасаться к тебе. Больше это не повторится, спокойной ночи.
Он напрягся, увидев обиженное лицо и дрожащие губы, опухшие от поцелуев.
– Слушай меня внимательно, Бейли. Если сделаешь хотя бы попытку покинуть эту палатку, я заставлю тебя пожалеть об этом.
Он ушел в темноту, но где-то в самой глубокой, самой закрытой части его души сам собой вспыхнул огонек.
Что бы он делал, если бы она хоть словом обмолвилась, что хочет, чтобы он остался?
Коул тут же отбросил коварную мысль, напомнив себе, что такие размышления неизбежно испортят ему жизнь.
Глава 16
Бейли проснулась от того, что чья-то рука зажала ей рот, и попыталась закричать.
– Тихо, это я. Надо уходить, немедленно.
Шепот был настойчивый, и она быстро поднялась.
– Коул, в чем дело?
– Некогда, – ответил он, схватил ее за руку и вывел из палатки в предрассветную темноту.
Коул почти бежал по берегу и тащил ее за собой. Левой рукой Бейли подхватила юбки, но все равно то и дело наступала на подол. Ноги вязли в холодном мокром песке, но по серьезному виду Коула было понятно, что что-то пошло не так, и она не просила его идти помедленнее. Вскоре они добрались до берега, где две неясные фигуры стояли по колено в воде возле баркаса. Бейли едва успела узнать Майлза и Лью, как ее затащили в лодку, и оба матроса налегли на весла, выгребая из бурунов. Неподалеку ждала «Барракуда» и, когда они подплыли, Бейли увидела на палубе несколько человек. Они молча готовили корабль к отплытию.
Оказавшись на палубе, Коул коротко переговорил с Майлзом, тот отвел Бейли в капитанскую каюту, приложил руку к шляпе, буркнул: «Извините» – и закрыл за собой дверь. Она услышала, как щелкнул замок, но сейчас мало что могла с этим поделать. В темноте она подошла к иллюминатору и стала смотреть на берег. Костер угасал, но от него все еще расходилось оранжевое сияние, освещая белые буруны бьющих о берег волн.
На третий день Бейли встала у перил поближе к носу и стойко терпела полуденную жару, чтобы посмотреть на родину Коула, к которой они приближались. Мелководье переходило в красноватый песок, за ним шла полоса высоких пальм. «Барракуда» скользнула в защищенную бухту, и матросы стали спускать и закреплять тяжелые паруса, провисшие после захода в бухту.
Прошел час, и пока матросы сгружали на берег коробки, сундуки, бочки и ящики разных размеров, Бейли расхаживала по мягкому песку, остужая ноги в хрустальной воде. Майлз с другим матросом вывели ее на берег и исчезли среди деревьев, но вскоре вернулись с двумя лошадьми, запряженными в телеги, к которым, сзади были привязаны еще две лошади. Раз или два Бейли видела Коула, он ходил туда-сюда среди людей, но ни разу не посмотрел в ее сторону. Несмотря на жару, он был одет в черный костюм пирата, за исключением кушака, банданы и оружия. Даже издали казалось, что он движется медленно, как будто ему довелось мало отдыхать после отплытия из Нью-Провиденса. Бейли надеялась, что она явилась причиной его недосыпания, потому что сама не спала последние две ночи. Когда телеги были нагружены, к ней подошел Майлз, ведя в поводу меньшую из запасных лошадей, и помог забраться в седло.
– Поедем домой, мисс. Тут недалеко; вам будет удобно, отдохнете, перекусите.
Бейли поблагодарила, он взял лошадь под уздцы и повел по тенистой дорожке, по которой недавно отлучался сам.
– Майлз, а разве другие не пойдут?
– Пойдут, мисс, будьте уверены. Капитан хочет, чтобы я увел вас с солнца и доставил в дом. Он думает, что вы скоро сваритесь во всех этих юбках. Не понимаю, как вы, женщины, носите на себе столько барахла, просто не понимаю.
Походив какое-то время в штанах, Бейли вполне разделяла его чувства, но оставила свои мысли при себе.
Они поднялись по извилистой дороге и вышли на зеленую лужайку, усыпанную цветами. Дом Коула стоял на вершине холма среди пальм и деревьев, названий которых она не знала. Снизу доносился шум океана. Они подъехали к дому сбоку, копыта зацокали по кирпичной дорожке. В центре круглого двора был фонтан, окруженный растениями и цветами всех расцветок и размеров. Бейли полюбовалась русалкой в центре фонтана, вдохнула сладкий запах цветов.
Майлз помог Бейли спешиться, из дома выскочили молодые мужчины и женщины. Одна из них имела красивые округлые формы и черные локоны до пояса. Она раздавала приказы властно, хотя и добродушно, в голосе ее слышался сильный акцент. Майлз широко ей улыбнулся:
– Миссис Анели. Как поживаете, мадам?
– Хорошо, спасибо, Майлз. Мой прекрасный муженек на пути к своей любимой женушке или планирует заставить меня ждать еще три месяца? – Она вскинула голову и подбоченилась в притворном гневе.
– Он уже идет, миссис. Капитан Лейтон хотел, чтобы я поскорее отвел сюда мисс Бейли.
– Наверное, Майлз говорит о тебе. – Анели обошла моряка и оглядела Бейли с головы до ног. – Господи, да ты прелестна, как летнее утро! Значит, Бейли? Очень приятно познакомиться.
– Что вы, это мне приятно, – с улыбкой ответила Бейли. Веселая болтовня красивой темнокожей женщины заметно улучшила ей настроение.
– Как замечательно, что будет с кем поговорить! Мы с тобой подружимся, я знаю. Пойдем в дом, тебе дадут поесть. Маетта, поспеши, дорогая, и приготовь комнату для мисс Бейли. Голубая вполне подойдет. И пусть Панси сделает лечебную мазь, – закончила она, приподняв Бейли подбородок, чтобы рассмотреть шрам на шее.
– Да, мэм. – Девушка с кожей кофейного оттенка и миндалевидными глазами кивнула и помчалась выполнять поручение.
– Я знаю, что ты измучена, Бейли, но девушкам все равно нужно какое-то время, чтобы подготовить тебе комнату, а я умираю от любопытства. Пойдем в гостиную, поболтаем. Ты должна мне все-все рассказать! – воскликнула Анели и взяла Бейли под руку.
– Спасибо. – Бейли улыбалась; ей было легко с этой красивой искренней женщиной. – Для меня будет большим облегчением рассказать кому-то обо всем, что со мной приключилось за последнее время, – чистосердечно добавила она.
Анели улыбнулась, ее карие глаза мерцали.
– Я рада.
* * *
Остров был потрясающе красив. Два дня Бейли неторопливо исследовала чудеса дома Коула. Во время дружеских прогулок Анели сказала ей, как называются экзотические растения и цветы. У Бейли было такое ощущение, будто они давным-давно знакомы. Историю о том, как Бейли очутилась у Коула, Анели приняла без осуждения, только ругала пиратов, которые принесли столько горя ее семье.
Бейли с увлечением слушала, как Анели рассказывает о Коуле, что бывало довольно часто. Она явно чувствовала к нему симпатию, даже желание защитить, что вызывало у Бейли крайнее любопытство. Она не разговаривала с Коулом с того утра, когда они в спешке покинули Нью-Провиденс, и, как ни старалась, не могла справиться с обидой. Уже дважды он резко отстранялся в такие моменты, которые она считала интимными. Во всяком случае, более интимных у нее в жизни не было. Господи, она с первого раза должна была понять. Вообще-то она поклялась, что больше не позволит ему целовать себя, но уже доказала, что не может сдержать слово, если дело касается Коула.
Слушая, как Анели говорит о том, какой он замечательный, добрый, благородный – и непонятый, – Бейли думала, что та, наверное, сошла с ума. Благородный, как же! Этот человек прямо сказал ей, что она его собственность и он может делать с ней все, что хочет! Какое уж тут непонимание. И еще: насколько она знала, он замышляет заманить Дракона в ловушку, и она – наживка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29