С тех пор он жил одиноко, точно отшельник. Одиночество преследовало его с самого детства. Уже тогда Майлз Лайтон видел своих родителей редко. Он часто размышлял о том, зачем они произвели его на свет, если прекрасно обходятся без него. Видимо, это была их ошибка.
ИЗ Впервые он услышал слова одобрения от них, когда, будучи уже взрослым, провел крупную денежную операцию и заработал на этом миллион. Отец похлопал его по плечу, а мать пригласила на обед. Ему было уже двадцать три года, и лишь тогда он нашел путь к сердцам своих родителей. Талант финансиста был у него в крови, и его успехи в этой области стали всячески поощряться. Мать даже собирала все статьи о восходящей финансовой звезде...
Майлз вытер вспотевший лоб. Прежде он никогда не анализировал свою жизнь с такой точки зрения. Ему нечем было гордиться. А после того, как родители погибли в авиакатастрофе, он окончательно замкнулся в себе.
У меня всегда было мало друзей, вспомнил он. Мало? Скорее всего, их вообще не было, особенно среди женщин. И я не знал, как вести себя с порядочной женщиной. Что я сделал, когда встретил Алексу Уоллис? Посмотрел на нее холодным взглядом и, вероятно, пожал ей руку!
Теперь-то я понял, что пыталась объяснить мне Лекси, не называя вещи своими именами. Я ей нравлюсь таким, каким стал после гибели яхты, и совсем не нравился до кораблекрушения. Она влюбилась в мужчину, который очнулся на этом острове и потерял память о своем прошлом. Значит, я и Майлз Лайтон это два разных человека.
Здесь, на этом маленьком острове, я чувствую себя прекрасно, я счастлив и доволен тем, что забыл свое прошлое. Я счастлив с Лекси. Эти несколько дней я жил без перегрузок и стрессов: не требовалось ничего из себя изображать, не было никаких срочных дел и важных решений.
Неужели моя прежняя жизнь настолько мне немила, что, избавившись от нее, я почувствовал себя свободным?
Да, так оно и есть! Я встретил здесь прекрасную, достойную, правдивую женщину и ощутил мир и покой, о чем раньше не имел представления.
Я не хочу и не могу потерять то, что приобрел здесь!
Но как поступить? Если я сейчас выйду из палатки и скажу Лекси, что ко мне вернулась память, она снова увидит во мне того высокомерного богача, каким я был до кораблекрушения.
Пусть я останусь богачом, но высокомерие мне противно!
Лучше пока ей ничего не говорить. Я хочу видеть ее веселой, смеющейся, и мне нужно убедиться в своих чувствах к ней. Это не только физическое влечение.
Неужели я влюблен? Первый раз в жизни!
А сможет ли Лекси полюбить меня?
Это нужно выяснить.
Майлз глубоко вздохнул. Придется притворяться. Сумею ли я? Надо следить за каждым своим словом, чтобы не проговориться. И в то же время нельзя забывать, что Лекси напугана. Может, она будет спокойнее, если узнает, что ко мне вернулась память?
Но все ли я помню? Майлз, прищурившись, вспомнил, как он оказался в воде и как раздался второй взрыв.
Он вспомнил, как вышел на берег.
Но из памяти выпала одна ночь: он не помнил, как доплыл с затонувшей яхты до острова.
Потрогав шрам на голове, Майлз заключил, что, вероятно, от сильного удара потерял сознание.
Но почему я не утонул? Может, бессознательно держался за какой-нибудь плавающий предмет?
В мыслях все смешалось: горящий корабль, паника и страх. А потом тьма. И все-таки его вынесло на берег. Как это произошло, он не мог понять.
Одно для него стало ясно: он был на грани жизни и смерти. Судьба подарила ему еще один шанс, и он не должен его упустить.
Придется притворяться, решил Майлз. Но это для меня не сложно. Разве я никогда не притворялся?
Услышав, как барабанит дождь по крыше ее крохотного шалаша, Лекси вздохнула. В эту ночь она хорошо выспалась. Первая ночь на острове была ужасной: она постоянно просыпалась и искала глазами Майлза. А вчера вечером как закрыла глаза, так сразу уснула, и открыла их только утром. Настроение у нее было бодрое.
Майлз не переставал ее удивлять. Здесь, на необитаемом острове, он чувствовал себя как рыба в воде.
При мысли о нем Лекси, как всегда, ощутила волнение и томительную слабость во всем теле. Она облизнула пересохшие губы. Страсть к Майлзу захватила ее вопреки всякому здравому смыслу. Если мы пробудем здесь еще несколько дней, я за себя не ручаюсь. Но разве это так уж плохо?
Закрыв глаза, она представила себе их объятия. Если бы он вошел сейчас, сию минуту, и прикоснулся ко мне, поцеловал меня, разве я смогла бы сказать "нет"?
Конечно, не смогла бы. Я прижала бы его к себе и крепко поцеловала... Лекси!
- Боже мой, - испугалась она, словно ее застали врасплох за каким-то нехорошим делом, и быстро выползла из своего ночного укрытия. - Доброе утро!
Майлз улыбался. Как она хороша! - подумал он. Волосы растрепались, темно-зеленые глаза немного припухли со сна... Как же она хороша!
- Ты уже проснулась? Ну и как прошла ночь?
- Отлично, - сообщила Лекси, избегая его взгляда. - А у тебя? Как спалось в новом доме?
- Великолепно. Правда, мне не хватало летучих мышей.
Лекси рассмеялась, немного натянуто, потому что тайные мысли о нем еще не исчезли. Да и как могли они исчезнуть? Майлз занял главное место в ее сердце, и она была уже близка к тому, чтобы перестать без конца анализировать и сомневаться.
- Я, пожалуй, пойду умоюсь, потом мы позавтракаем и примемся за работу, - сказала она решительно.
Майлз понял, что когда она говорила о работе, то имела в виду установку флагштока, ведь накануне он так и не нашел подходящее дерево. Кроме того, уборку на берегу и сбор фруктов.
Однако Майлз не особенно спешил установить флаг на их острове. К тому же он в любой момент мог разжечь костер. Среди мусора на берегу он видел кусочки стали, а при помощи кремня и этих кусочков легко можно высечь искру и разжечь костер. Однако он не спешил и с костром. Теперь он уже представлял себе, где приблизительно расположен их остров. Если развести костер, их обнаружат очень скоро. Но ведь они не голодают, у них есть свежая вода, они не больны. Ему очень хотелось остаться на острове еще несколько дней и ночей.
И потому он не собирался все время работать.
- Я хочу устроить выходной день, - заявил Майлз, когда Лекси умылась.
- Что ты сказал?
- Давай сегодня будем отдыхать.
- Отдыхать?! Майлз, надо срочно установить флаг.
- Послушай, костром сегодня заниматься бесполезно, потому что еще очень сыро после дождя. Можно, конечно, поискать подходящее дерево для флагштока, но я бы хотел сегодня немного отдохнуть. Давай побродим по острову, обследуем его...
- Что еще обследовать? Тут больше ничего не найдешь!
- Ну ладно, давай просто погуляем.
Он выглядел как-то необычно. И говорил странные вещи. Лекси нахмурилась.
- Как ты себя чувствуешь?
- Изумительно! А ты? - Продолжая улыбаться, он подошел ближе и нежно взял ее за руку. - Я уверен, что ты тоже чувствуешь себя прекрасно.
Слабость, которую она недавно испытала, вновь овладела ее телом. У Лекси перехватило дыхание, она заглянула ему в глаза и увидела, что они сияют радужными огнями.
- Ты что-то от меня скрываешь? - спросила она.
Майлз сжал ей руку и перестал улыбаться.
- Какая ты проницательная! Хочешь - расскажу.
Но Лекси уже поняла, что с ним происходит. Видимо, он проснулся с теми же эротическими фантазиями, какие были и у нее.
Мы все время рядом, вместе проводим время с утра и до ночи. А потом еще эти поцелуи и купание в озере. Нет ничего удивительного, что у нас у обоих рассудок слегка помутился. Но целый день ничего не делать? Прогуливаться по острову? Когда мы работали, наши мысли были заняты, и мы не могли думать только друг о друге...
Лекси высвободила свою руку и пошла к хранилищу фруктов и орехов. Взяв апельсин, она снова взглянула на Майлза.
- Я все-таки думаю, что мы должны найти дерево для флагштока.
- Займемся этим завтра. Обещаю тебе. Я чувствую, - тут он развел руки в стороны, словно хотел обнять весь остров, - себя свободным! Я уверен, что нас очень скоро найдут, Лекси. И потому хочу провести весь день с тобой, до того как все это кончится. Давай радоваться жизни. Давай забудем сегодня все на свете, кроме радости.
Говорил ли ей когда-либо другой мужчина такие слова? Предлагал ли ей забыть все, кроме радости?
Сердце ее затрепетало и покатилось куда-то вниз. Она была влюблена в Майлза, и это чувство становилось с каждым часом все сильнее. Она смеялась вместе с ним и печалилась, когда он грустил. Ей передавалось его настроение, и от мыслей о его любви изнывала каждая клеточка ее тела.
Майлз подошел и взял из ее рук апельсин.
- Давай поедим на завтрак сливы, - произнес он тихо. - Теплые и сладкие, прямо с дерева.
- Но они... мокрые, - прошептала Лекси. Она не могла больше сопротивляться.
- Дождь кончился.
Она понимала, чего он хочет, и знала, чего хочет сама. Это были не сливы.
- О, Майлз, - проговорила она почти печально.
Он смотрел на нее с минуту, а потом взял за руку.
- Ты пойдешь со мной? Она кивнула со вздохом.
- Пойду.
- Чудесно.
И это слово - "чудесно" - не прозвучало легкомысленно. Ей показалось, что он сердечно рад ее решению.
Они вышли на берег, держась за руки. И вдруг, обменявшись взглядами, засмеялись и побежали, словно школьники, прогуливающие занятия. С гиканьем и криками они мчались, оставляя следы босых ног на песке.
Наконец Лекси остановилась.
- Надо все же следить за самолетом, - вспомнила она.
- Разумеется.
С берега они свернули к сливовым деревьям и позавтракали сочными, сладкими плодами. Потом играли в салки, бегали и резвились, как дети. Лекси не могла припомнить, когда она последний раз играла в детские игры. Они дурачились, им было весело, и временное ощущение полной свободы помогало забыть все тревоги.
Лекси чувствовала, что Майлз как-то изменился, хотя внешне он выглядел точно так же, как и прежде Правда, черная борода придавала ему несколько таинственный вид, и он казался более солидным, что ли, более совершенным.
Они сели на берегу, Майлз откинулся назад, опершись на локти, Лекси играла песком, пересыпая его из одной кучки в другую.
- У тебя иногда появляются проблески памяти? - спросила она.
Он взглянул на нее.
- Проблески? Нет... сегодня утром их не было. - То, что случилось утром, было не проблеском, а целым озарением! - Лекси, ты такая красивая. Ты знаешь, что ты красивая?
Она покраснела.
- Совсем не красивая! Не ухоженная, обгоревшая, бесцветная! - возразила она, представив себе свое лицо без косметики.
- Ну что ты, вовсе не бесцветная: у тебя золотистый загар.
- Неужели? - Она прикоснулась к своим щекам. - Обычно я избегаю солнца и никогда не загораю.
- А я... - Майлз прикусил язык.
Но Лекси догадалась, что он о чем-то вспомнил.
- Продолжай. Ты что-то припомнил?
- Да... я вспомнил, что быстро загораю. Посмотри на мои руки. - И он стал разглядывать свои руки.
Лекси внимательно изучала его лицо.
- И это все? Ты вспомнил только, что к тебе быстро пристает загар?
То, что надо притворяться, тяготило Майлза. Он не относился к тем, кто предпочитает ложь правде, но иногда в бизнесе приходилось и ему избегать правды. Прибегал он ко лжи и когда нужно было избавиться от слишком навязчивых женщин.
Но обманывать Лекси ему было трудно. Когда он решил притворяться, то упустил из виду, что не сможет смотреть ей прямо в глаза, если захочет сказать неправду.
Он поднялся.
- Пойдем пройдемся.
- Давай. - Лекси оперлась на его руку и встала. Его прошлое начинает к нему возвращаться, думала она, пока они поднимались на ближайший холм. То, что память к нему возвращается, - это хорошо для него, а для меня это как ледяной душ.
Может быть, сегодняшний день станет для нас последним днем на острове?.. Но почему я уверена, что вместе с памятью к нему вернутся его прежние отталкивающие черты характера?..
Майлз знал, о чем она думает. У Лекси проницательный ум, и по нескольким словам, сорвавшимся у него с языка, она могла догадаться, что с ним происходит.
Они вышли на поросшее травой плато. Под ярким солнцем волосы Лекси засияли, как золото, и вся она была такая нежная, такая грациозная, что Майлз почувствовал непреодолимое желание схватить ее и прижать к себе. Он обнял ее за талию, и Лекси, откинув голову назад, заглянула ему в глаза.
- Майлз...
- Не говори "нет".
- Я и не говорю.
Он стал смелее, он изменился, хотя память к нему еще не вернулась. Майлз, с которым она провела эти дни на острове, был милым, добрым, но несмелым, а сегодня он другой. Сегодня он не спросит разрешения поцеловать ее, не пообещает уважать ее желания, сегодня он сам уже не может справиться со своими желаниями.
Именно этот смелый, волевой Майлз разрушил ее последние попытки к сопротивлению. Прежде она была хозяйкой их взаимоотношений, теперь пришел его черед.
Глаза его потемнели, наполненные глубоким чувством.
- Наши отношения не кончатся, когда нас найдут. - Не дожидаясь ответа, он поцеловал ее в губы.
И тут все мысли покинули ее, она закрыла глаза и обняла его за шею. Губы ее приоткрылись, дыхание стало прерывистым, и она почувствовала в себе такую смелость, о которой раньше и не подозревала. Свойственная ей осмотрительность исчезла, и она прижалась к нему, а ее пальцы гладили его волосы.
Руки Майлза скользили вдоль ее тела. Лекси же в это время пыталась расстегнуть пуговицы его рубашки. Дрожь сотрясала их, и, целуя друг друга, они опустились на колени в высокой траве.
Вскоре Лекси была обнажена, Майлз - тоже. Все мысли покинули их, остались одни желания.
Лекси лежала на спине под лучами солнца, обдуваемая теплым ветерком. Майлз заглянул ей в глаза.
- Если б ты знала, как много для меня значишь! - И он снова страстно поцеловал ее.
Он целовал ее шею, плечи, грудь, нежно касался губами маленьких сосков. А ее руки ласкали его тело.
Ей казалось, что в небе рассыпались звезды, и все ее существо обратилось в одно желание, которое он понял. Их тела соединились.
Они жадно обменивались поцелуями и ласками, кружась в диком вихре сжигавшего их огня.
Он смотрел ей в глаза, лицо его пылало и кожа стала влажной. А она восхищалась этим особым, почти неземным выражением его глаз.
И сама витала в какой-то другой сфере. Каждое движение его тела приближало ее к тому мгновению, которое не поддается воле разума.
И вот этот миг наступил: она застонала и слезы брызнули из ее глаз. Через мгновение Майлз тоже хрипло вскрикнул, приникая головой к ее груди...
Успокоенные, они лежали неподвижно.
Буря миновала.
Ничего подобного Лекси еще никогда не переживала - безмятежное спокойствие и умиротворение.
Но вот чувство реальности стало возвращаться к ней: она поняла, что лежит на траве под открытым небом и ощущает на себе тяжесть Майлза.
Ее вдруг поразило то, что с ними произошло. Она вела себя так, словно знала наперед все, что будет, а на самом деле такого с ней еще никогда не случалось.
Майлз поднял голову, и взгляды их встретились.
- Если бы я стал признаваться тебе в любви, ты бы, наверно, убежала? тихо спросил он.
- Я бы не смогла убежать: не хватило бы сил. Он нежно поцеловал ее в губы и снова приподнял голову.
- Вот с чем мы с тобой столкнулись, Лекси. Это любовь.
- Может быть... Возможно, - прошептала она.
- Тогда скажи, скажи мне: "Майлз, я тебя люблю!"
Лекси облизнула пересохшие губы.
- Но ведь мы так мало друг друга знаем...
- Я думаю, что любовь так и приходит - без предупреждения.
- Ты думаешь? А я не уверена. - Лекси погладила его лицо и губы. Его борода стала шелковистой на ощупь. - Нам, наверно, не нужно говорить об этом, пока мы не вернемся к нашей прежней жизни.
- Пожалуйста, не умничай. - Он слегка встряхнул ее. - Люби меня и не думай ни о чем. Просто люби, и все.
Она вздохнула.
- Это не так просто. Если б ты...
- Если бы я что? - прищурился Майлз.
- Твоя память...
- Я буду любить тебя и без памяти, и с памятью, - горячо возразил он, опасаясь, что она снова начнет его сравнивать с тем мужчиной, которого встретила на яхте. - Поверь мне, Лекси, чувства к тебе не исчезнут, когда нас найдут и вернут на материк. Ты должна мне верить.
- Ты сегодня какойто другой. Более уверенный в себе, более смелый, заметила Лекси, глядя в его серьезные глаза.
- Может быть.
- Нет, Майлз, точно, ты стал другим. Прошлой ночью в озере ты сразу же меня отпустил, лишь только я стала возражать. А сегодня, я думаю, мои возражения были бы бесполезны.
- Нет, это не так. Я всегда буду уважать твои желания. - Он улыбнулся уголком рта. - Я буду пытаться тебя убедить. Меня тянет к тебе так сильно, я никогда такого не испытывал... - Он прокашлялся, чтобы замять свою оплошность. - Я в этом уверен, - добавил он. - Инстинкт сильнее памяти.
- Это все теория, - тихо сказала Лекси и, притянув к себе его лицо, поцеловала. - Нам надо многое распутать, - добавила она шепотом. - Ты мне очень дорог, только не торопи меня, Майлз, дай мне время. Мы ведь провели вместе всего-навсего четыре дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16