Аманда-Джейн чувствовала себя Золушкой, крестная которой только что превратила тыкву в карету. Она с трудом сдержала восторженный вопль. Ей захотелось прямо сейчас бегом броситься в магазин и поговорить с менеджером. Правда, голос разума тут же напомнил ей обо всех предпринятых раньше безуспешных попытках устроиться на работу. Если ей не повезет и сейчас, она поставит себя в неудобное положение. Меньше всего ей хотелось, чтобы Реб стал свидетелем ее профессиональной несостоятельности. Он ведь и так считает ее страшно избалованной, а значит, практически бесполезной. И то, что он никогда не говорил об этом, отнюдь не означает, что он так не думает. Аманда-Джейн очень хотела изменить его мнение. Она способна работать в магазине одежды. Смешивать стили, подбирать цвета и аксессуары молодая женщина могла бы даже во сне! Разница заключалась лишь в том, что теперь ей придется стараться для других людей и она будет получать за это деньги.
Взгляд Аманды-Джейн машинально скользнул в ту сторону, куда указывал вытянутый палец Реба. В витрине было выставлено облегающее черное платье, расшитое стразами.
– Ничто на свете не заставит меня купить такой наряд для Саванны! Саванна ведь еще подросток! Она собирается на школьную вечеринку, а не на церемонию вручения «Оскара»! Посмотри, сколько они просят за миниатюрный кусочек материи. Да на эти деньги можно в течение трех лет покупать одежду для девочки ее возраста!
Реб, разумеется, лукавил. Но чувство вины кольнуло сердце Аманды-Джейн. Она представила себе, что у девочки не было ничего, кроме нескольких футболок. И уж конечно, их стоимость не имела ничего общего с трехзначным ценником платья.
– Да, учитывая обстоятельства, это немного чересчур, – сказала она.
– Немного чересчур? – возмутился Реб. – Слишком!
Бросив на витрину негодующий взгляд, он нащупал руку Аманды-Джейн.
– Пойдем отсюда. Возможно, хорошее настроение вернется ко мне, если я немного поем. Пойдем в «Капитан».
– В «Капитан»? В таком виде? – Аманда-Джейн оглядела свои джинсы и свободный свитер Реба.
– Насколько я знаю, там подают в основном морепродукты, а рыбаки носят именно такие свитера.
Аманда-Джейн, посмеявшись, заметила:
– Ты неисправим! Даже если бы у нас был заказан столик, в таком виде нас бы не пропустили туда.
– Остается надеяться, что нам повезет, – усмехнулся он, слегка щелкнув ее по носу. – Совершенно случайно получилось так, что у нас зарезервирован столик. На имя Брауна, – он посмотрел на часы. – И это просто замечательно, потому что я умираю с голоду.
Аманде–Джсйн стоило поспорить, ведь «Капитан» – это слишком дорого. Они могли бы быть дома уже через пятнадцать минут, и она совсем не против что-нибудь приготовить. Но ей совершенно не хотелось протестовать по двум причинам. Во-первых, Реб просто светился от гордости. Во-вторых, ее сердце бешено колотилось от радости, а в голове крутилось: «Первое свидание! Первое свидание!»
Реб понимал, что окинувший его презрительным взглядом метрдотель вот-вот выкинет его из ресторана. Но тут из-за спины Реба появилась Аманда-Джейн и поприветствовала сурового парня, назвав его по имени. Чувство превосходства на лице служащего, сменившееся неловкостью и смущением, заставило Реба улыбнуться. Но картина, которую ему пришлось наблюдать несколько минут спустя, чуть было не вызвала неуместный в данной ситуации хохот. Этот идиот в смокинге хотел проводить их к столику, который был, очевидно, худшим в заведении. И тут Эй Джей спокойно и холодно заявила: «Поскольку любимый столик моей мачехи свободен, мы, пожалуй, сядем за него».
Благодаря дизайну и клиентуре «Капитан» приобрел репутацию самого шикарного места в радиусе пятидесяти километров. Поэтому Реб был разочарован, когда Аманда-Джейн заказала овощной салат, даже не заглянув в меню. На ее лице отразился ужас, когда он заказал лобстера. Он даже подумал, не ошибся ли в выборе. Но все стало ясно, когда Реб открыл меню. Напротив названий блюд не были указаны цены, что красноречиво свидетельствовало: тот, кому нужно их знать, не может позволить себе здесь поесть. Реб иронично улыбнулся. Похоже, он был единственным механиком, который когда–либо осквернил своим присутствием сие заведение.
– Расслабься, Эй Джей. – Он остановил ее руку, нервно хватавшую ножку бокала. – Можешь, кроме салата, съесть еще что-нибудь. Тебе ведь не придется мыть посуду после ужина. Кроме того, поверь: я не привел бы тебя сюда, если бы не был в состоянии оплатить счет.
Аманда-Джейн покраснела.
– Просто мне показалось, что это немного… расточительно.
Реб скептически приподнял одну бровь.
– Только не пытайся сказать, что чувствуешь себя неуютно, я все равно в это не поверю. Ведь ты даже знаешь, как зовут метрдотеля!
– Просто столько любопытных взглядов было брошено в твою спину с тех пор, как мы вошли сюда. Меня удивляет, как ты до сих пор не умер от волнения.
Ее беспокойство вызвало у Реба желание перегнуться через столик и, забыв обо всем, поцеловать жену. Но вместо этого он ограничился тем, что поднес к губам ее руку.
– Я искренне благодарен тебе за заботу, – сказал он, довольный тем, что румянец заиграл на ее щеках от его невинного поцелуя, – но ты и представить себе не можешь, сколько острых взглядов жители этого города всадили в меня за двадцать семь лет. Еще несколько таких взглядов вряд ли смогут меня прикончить. А сейчас, – улыбнулся он, – устраивайся поудобнее. Перестань беспокоиться о том, что думают другие, и просто наслаждайся прекрасным вечером.
Она откинулась на спинку стула.
– Хорошо, но тебе придется позвать официанта. Не думаешь же ты, что я ограничусь овощным салатом.
С этой самой секунды они забыли про всех присутствующих. Говорили о погоде, о политике, хотя у них и были разные взгляды, о том, у кого какой любимый цвет. Правда, Реб поспешил заверить, что любимого цвета у него нет, но незаметно уходящий вечер убедил в обратном. Оказывается, любимых цветов у него несколько: сияющая медь волос Аманды-Джейн, янтарный блеск ее глаз…
Он до сих пор не понимал, что заставило его после работы позвонить в ресторан и заказать столик. Но это было третье мудрое решение, которое он принял в своей жизни. Первые два – отвезти Аманду-Джейн в отель тем вечером, когда он встретил ее на вечеринке, а затем решение жениться на ней. Но хотя сейчас у них с Амандой-Джейн все было хорошо, Ребу до сих пор не давал покоя один вопрос: насколько честным он может быть с ней? Может, пригласив ее сюда, он втайне надеялся выяснить это. Казалось, Аманда-Джейн идеально влилась в ту жизнь, которую он привык вести. Однако, возможно, неожиданное напоминание о прошлом заставит Эй Джей проявить себя.
Правда была в том, что Аманда–Джсйн ни разу не заговаривала о планах на будущее. Возможно, она и не рассчитывала, что их брак продлится долго. Интересно, что бы она ответила, если бы Реб прямо спросил об этом? Как бы ни велико было желание задать ей данный вопрос, но еще больше был страх, что она просто рассмеется в ответ. Реб предпочел бы сейчас не видеть ее истинного лица.
Да кого он, собственно, пытается обмануть? Если бы даже Аманда-Джейн была просто высокомерной, расчетливой женщиной, она все равно была бы нужна ему. Настолько нужна, что тоска по ней стоила бы ему тысяч бессонных ночей. К счастью, последнее время показало Ребу другую, нежную и ранимую, Аманду-Джейн Воган. Но правда в том, что для него было не важно, святая она или грешница. Он нуждался в ней, и страх потерять ее наполнял холодом душу.
– Можно задать тебе вопрос? – Голос Аманды-Джейн прозвучал совсем тихо.
– Я думаю, жены имеют на это право, – ответил Реб, серьезно взглянув на нее.
Она забавно поморщила нос, прежде чем спросить:
– Я просто хотела узнать, как ты стал законным опекуном Саванны.
– А разве городские болтуны не сделали эту историю достоянием общественности?
– За последние девять лет я не так уж много времени провела в Воганслэндинге. Приезжала только, чтобы исполнить возложенную на меня роль идеальной дочери и городской принцессы. – Аманда-Джейн пожала плечами, сопроводив кривой усмешкой самокритичное замечание. – Последняя сплетня, которую мне довелось услышать, была о том, что хулиган Браун покинул город. Это произошло после его ареста из-за драки в баре.
– Так и было, но пять лет спустя он вернулся. Его дядя погиб в автокатастрофе, а десятилетняя двоюродная сестра должна была быть передана под опеку государства. Будучи ребенком, он, к несчастью, имел возможность своими глазами взглянуть на государственные учреждения. Поэтому и речи не могло быть о том, чтобы Саванна попала в одно из них. Тогда он оформил опекунство. Ведь дядя взял парня к себе, когда его отец не мыслил жизни без шприца. Он был в долгу перед дядей…
Лицо Аманды-Джейн стало таким бледным, что Реб захотел взять свои слова обратно. Не нужно было так прямо излагать суровую прозу жизни.
– Вообще-то отец должен был оставить дяде свою долю гаража, ведь только он занимался всем этим. Но гараж достался мне. – Он вздохнул. – Билл погиб, пока я где-то носился на мотоцикле. После его смерти я вернулся сюда с малышкой Саванной и стал вести дела.
С минуту Аманда-Джейн молча смотрела на него. Затем ее лицо озарила улыбка.
– Надеюсь, Саванна понимает, как ей с тобой повезло. На свете не так много молодых мужчин, которые согласятся взять на себя такую ответственность. Непросто справиться с десятилетней осиротевшей девочкой.
– Ты правда так считаешь? Когда я сейчас вспоминаю все это, мне кажется, что было не так уж трудно. Гораздо сложнее справиться с неуправляемым пятнадцатилетним подростком. Саванна впитала в себя уличный дух. У нее нет того, что называется традиционным воспитанием. Впрочем, мое воспитание было еще хуже.
– Не относись к себе так строго, Реб. Нельзя сказать, что Саванна абсолютно неуправляема. В принципе она вполне… нормальная. Я хочу сказать, по сравнению со многими ее друзьями.
– Да ее друзья – это полбеды. – Реб тяжело вздохнул. – Как мне объяснить ей, что она достойна лучшего будущего, чем то, которое она сама себе определила?
– Честно говоря, не представляю. Ведь на нас всегда влияет среда. Уж я-то знаю об этом больше, чем другие люди. Четырнадцать месяцев назад я сожгла все мосты и ушла от Энтони. Это был первый шаг к новой жизни, в которой я больше не собиралась никому подчиняться. Что же касается Саванны…
– Что ты хочешь сказать? – прервал ее Реб. Впервые она заговорила о своем первом браке. Теперь Ребу хотелось знать больше. – Почему ты ушла от него?
Аманда-Джейн описала пальцем несколько кругов на скатерти, прежде чем поднять голову.
– Я вышла замуж за Энтони, когда изучала историю искусства на втором курсе Сиднейского университета. Но не стоит заблуждаться на этот счет, – сказала она, прищурившись. – Никто не ожидал, что я закончу обучение. Курс по истории искусства – традиция для женщин семьи Воган. Но его скорее можно было бы назвать: «Охота за мужем. Год 1. Год 2. Год 3».
Аманда-Джейн медленно выдохнула, прежде чем продолжить.
– Энтони был красив, амбициозен, хорошо воспитан. Все, начиная с моего отца и заканчивая журналистами, ведущими светскую хронику, считали нас идеальной парой. Все постоянно напоминали, как мне с ним повезло. При этом трудно было даже подумать о том, что рано или поздно он доберется до моего банковского счета. А потом по городу поползли слухи, что он начал добираться до некоторых моих так называемых подруг.
– Он изменял тебе?
– Ну, он рассматривал это несколько иначе. По его мнению, мои достижения в постели были весьма сомнительными.
В душе Реба росло негодование.
– Неужели ты поверила во все, что говорил этот…
– Было трудно не поверить, Реб. Я пыталась намекать отцу, что мальчик с золотыми волосами мне, как бы это сказать, не совсем верен. Но это воспринималось не то чтобы как игра моего воображения, скорее как моя вина. Мне постоянно напоминали, что, каковы бы ни были обстоятельства, Воганы никогда не опускались до развода, Короче говоря, напутствие отца было таким: либо я стараюсь соответствовать запросам мужа, либо закрываю на все глаза.
У Реба перехватило дыхание. И еще кто-то смеет говорить, что у него асоциальная семья! Аманда-Джейн продолжила:
– Все произошло после одного из традиционно бесполезных визитов к моему отцу, когда я вернулась в Сидней. Я застала Энтони и жену его начальника. Тогда я решила: если не могу жить, оправдывая надежды других людей, постараюсь по крайней мере оправдать свои собственные. Я сказала Энтони, чтобы он запер дверь, когда будет уходить, и отправилась к семейным адвокатам оформлять бумаги на развод. Из машины я позвонила боссу Энтони и объяснила, где он может найти свою жену. – Тоскливо улыбнувшись, Аманда-Джейн вздохнула. – Что и говорить, это было долгое, унизительное судебное разбирательство. Мой отец умер еще до того, как оно закончилось. Мне хотелось бы верить, что перед смертью он простил меня, но…
– Ради Бога! Ты же не сделала ничего, за что нужно просить прощения! – сказал Реб, пытаясь успокоить ее. – Честное слово, Эй Джей, я даже не знаю, на кого сердиться больше: на твоего идиота бывшего, на бесчувственного, напыщенного отца или на тебя за то, что поверила во всю эту чушь, которую они тебе говорили.
Аманду-Джейн глубоко тронуло, что он так переживал за нее, но ей не хотелось омрачать вечер чем-то неприятным. Реб говорил слишком громко, на них опять осуждающе посмотрели.
– Ш-ш-ш! – Она приложила палец к губам и взяла Реба за руку.
– Перестань! – воскликнул он, вскакивая с места. – Слушай внимательно и запомни все, что я тебе скажу. Ты меня слушаешь?
Он нежно коснулся ладонью ее лица, и она молча кивнула.
– Ты, – сказал он, не отводя от нее глаз, – самая неповторимая, самая красивая и сексапильная женщина, которую я когда–либо встречал.
Его хриплый шепот был легче, чем морской бриз, но в душе Аманды-Джейн он мог разбудить чувства сильнее бури.
– Твой бывший муж – просто ничтожество. Вовсе не из-за твоих денег я отвез тебя в отель той ночью. Не о них я думаю каждый раз, когда вижу тебя. И вовсе не из соображений экономии я надеюсь сейчас, что ты откажешься от десерта и мы наконец поедем домой.
Слезы затуманили глаза Аманды-Джейн, поэтому она не поняла, что произошло. Быть может, Реб склонился к ней. Или она подняла голову, чтобы поцеловать его. Но в принципе это было не так уж и важно. Просто благодаря своему новому мужу она почувствовала себя особенной.
– Ну, так ты отказываешься от десерта? – спросил Реб, растаявший от нежного поцелуя.
Загадочная улыбка медленно расплылась по ее губам.
– Нет, – сказала она, проведя кончиком пальца по его нижней губе. Глаза женщины поблескивали от волнения. – Я просто получу его дома.
Реб схватил Аманду-Джейн на руки и понес к двери. Ее изумленный крик привлек всеобщее внимание.
– Реб, ты с ума сошел! Что ты делаешь? Немедленно отпусти меня!
Без всякого смущения Реб продолжал идти к выходу. Смеясь, Аманда-Джейн спрятала лицо у него на плече и прошептала:
– Я вижу, тебе нравится повергать в смущение почтенную публику.
Она посмотрела прямо в глаза метрдотелю и сказала:
– По какой-то необъяснимой причине сегодня сервис в «Капитане» опустился ниже того стандарта, который мне здесь всегда предлагали. Пожалуй, я больше не вернусь сюда.
Ребу показалось, что ее голос мог бы заморозить все вокруг в радиусе пятидесяти метров. Но осознание того, что ее гнев был вызван несправедливостью по отношению к нему, наполнило его сердце теплом.
Глава девятая
Аманда-Джейн добавила несколько последних штрихов к безупречной сервировке стола. Ей хотелось, чтобы Реб поторопился и скорее появился дома. Он уехал двадцать минут назад – нужно было забрать Саванну от подруги. Аманда-Джейн и так уже почти девять часов держала свой сюрприз в тайне, она больше не могла терпеть.
Сердце у нее радостно забилось, когда она услышала приближающийся рев мотора. Эй Джей быстро поставила готовый обед на стол. Все было настолько идеально, насколько вообще возможно.
С лестницы раздался звук, какой может издавать только несущееся стадо слонов. Вопреки ожиданиям, в кухню вломилась Саванна.
– Ты, свинья! – завопила она вместо приветствия. – Ты эгоистичная, алчная, высокомерная…
– Саванна! – Реб летел за ней по пятам. Он схватил кузину, когда ее рука оказалась в опасной близости от лица Аманды-Джейн. – Хватит! Немедленно успокойся!
– Я не собираюсь успокаиваться! Мне следовало ожидать, что ты примешь ее сторону!
– Я не принимаю ничью сторону, просто пытаюсь понять, что произошло.
Вырвавшись из рук своего кузена, девушка метнула в сторону Аманды-Джейн полный ненависти взгляд.
– А вот что произошло! – злобно прошипела она. – У нее горы денег, и ей все мало!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15