– В самом деле? - саркастически усмехнулся Майлз. - Полагаю, у тебя была веская причина держать меня в неведении. Или эта игра доставляла тебе удовольствие?
– Удовольствием тут и не пахнет, а причина была, и достаточно веская, - настойчиво убеждала Кэсси. Она должна, должна обуздать его гнев, заставить его понять, почему она так долго молчала. Если ей это не удастся, Майлз уйдет. - Я ждала, чтобы Лайонел уладил все юридические формальности. Хотела сперва подписать новый контракт, а потом сразу же открыть тебе всю правду.
– А пока решила развлечься и притворилась, что влюблена в меня?
– Я не притворялась! - воскликнула Кэсси. - Я…
– Хватит! Ты просто-напросто хладнокровная, хитрая стерва! Решила со скуки найти себе новую игрушку в виде издательства "Барлоу". А я был, так сказать, пикантной приправой!
– Ты ошибаешься! Этого я хотела меньше всего! Потому и старалась держаться от тебя на расстоянии. Но ничего у меня не вышло. Я полюбила тебя, полюбила против своего желания. Вот еще одна причина, почему я не призналась тебе во всем раньше. Я надеялась… ждала, что ты почувствуешь ко мне то же, что я чувствую к тебе.
– Что же это за любовь, которая строится на обмане? - презрительно усмехнулся Майлз. - Господи, как вспомню все эти разговоры об истинно человеческих взаимоотношениях… меня просто тошнит!
– Я действительно хотела сказать тебе правду, - не отступала Кэсси, - но боялась, что ты уйдешь из издательства.
– И была права. Потому что именно это я и собираюсь теперь сделать! - Он взял пиджак и направился к двери.
– Майлз! - крикнула Кэсси и, обернув себя простыней, соскочила с кровати и побежала за ним. - Майлз, прошу тебя, не уходи. Мы должны поговорить!
– Нет. - Он решительно отстранил ее. - Все разговоры кончены. С этой минуты у меня нет никаких дел ни с тобой, ни с "Барлоу". Ищи себе в партнеры другого глупца. С твоим роскошным телом это будет нетрудно.
Его слова больно ранили ее, но, зная, что Майлз испытывает не меньшую боль, Кэсси простила его.
– Я люблю тебя, Майлз. Прошу, поверь мне. Я жалею о том, что сделала, но пойми, я…
– Нет. Этого я понять не смогу, - перебил Майлз, и в его голосе внезапно послышалась усталость. - Ты как маленький ребенок, Кэсси. Тебе кажется, что, сказав "простите, я больше не буду", можно все уладить. Но так не бывает. Я в свое время имел несчастье знать холодных, расчетливых женщин, но им до тебя далеко! - Внезапно он взял ее за подбородок и вынудил посмотреть себе в глаза. - Как ты себя чувствуешь теперь, когда я наконец разгадал твою игру в мисс Чистоту и Невинность, а, Кэсси? Раскусил весь этот твой сценарий о "настоящей любви" и не дал себя одурачить?
Кэсси внезапно побледнела как мел, она была на грани обморока.
– Это… это была не игра, - еле слышно сказала она.
– Зато для меня только игра! - Его пальцы еще крепче сжали подбородок Кэсси. - Ну и как, приятно получить в ответ той же монетой? - Майлз скривился в иронической улыбке. - Единственным стоящим воспоминанием о тебе останется прошедшая ночь. Не знаю, как в остальном, но в постели ты поистине великолепна. Но может быть, и это тоже игра?
Он грубо оттолкнул ее, и Кэсси больно ударилась о стену. Но эта боль была пустяком по сравнению с той, что тисками сжала ее сердце.
– Убирайся! - глухо сказала она. - Я не хочу тебя больше видеть! Никогда!
– С удовольствием выполню это желание. - На его лице появилась улыбка. - Разрыв контракта со мной обойдется вам недешево, мисс Эллиот. Но ведь у вас достаточно денег, так что беда невелика.
Открыв дверь, он переступил было порог, но затем повернулся и сунул Кэсси в руку ее подарок - черную книжку из крокодиловой кожи.
– Оставь себе, - сухо бросил он. - Моя мать учила меня никогда не принимать подарков от чужих женщин, тем более от таких, как ты!
С этими словами он ушел - в будущее, где для нее уже нет места.

Глава 17

Минуло несколько недель, а Кэсси никак не могла оправиться от страшного удара, который вдребезги разбил ее мечты о будущей семейной жизни с Майлзом. Случившееся походило на кошмарный сон, но, к сожалению, это был сон наяву, и от него не было спасения.
Она и помыслить не могла, что он окажется настолько черствым и совершенно не захочет ее понять. Кэсси ожидала вспышки яростного гнева, однако надеялась, что в конце концов Майлз увидит и комизм всего этого притворства, особенно когда узнает, что оно вызвано его нетерпимым отношением к тогда еще незнакомой ему Кэтрин Барлоу.
Через два часа после ужасной сцены в спальне Кэсси уже летела в Нью-Йорк - повидать родителей и рассказать им о происшедшем. Она не собиралась посвящать их во все до конца и из чувства самосохранения опустила подробности того, как ловко Майлзу удалось соблазнить ее, но сообщила, что он больше не руководит "Барлоу" и ей придется на время остаться в Англии и взять на себя издательские дела.
Из Нью-Йорка она возвратилась в Лондон и имела очень тягостный разговор с Лайонелом Ньюменом, который, хотя и не стал напоминать, что предупреждал ее о подобном исходе, всетаки воздержался от бесполезных утешений.
– По моему мнению, Майлз никогда не вернется в "Барлоу", какие бы условия вы ему ни предложили.
– И все же я хочу, чтобы вы послали ему текст составленного вами контракта, - настаивала Кэсси. - Можете также сказать Майлзу, что я предлагаю ему полностью выкупить принадлежащие мне акции компании.
– Вы не должны это делать! - воскликнул юрист. - Ваш покойный отец никогда бы…
– Мой покойный отец за всю свою жизнь ни разу не поинтересовался мною, и его наследство не принесло мне ничего, кроме боли, - сказала Кэсси. - Я говорю совершенно серьезно, Лайонел. Если Майлз захочет выкупить мои акции, я не возражаю.
Так или иначе, Майлз наотрез отказался вступать в какие бы то ни было переговоры с "Барлоу", написав Лайонелу в коротком письме, что не видит предмета для обсуждения.
Кэсси не удивилась. Человек, который мог поступить так, как Майлз поступил в Сан-Диего, вряд ли способен прощать. Даже когда Кэсси пыталась взглянуть на свое поведение глазами Майлза, она все же не могла понять, почему он обошелся с ней так жестоко. Притворился, что любит, предложил ей выйти за него замуж только для того, чтоб завлечь ее в постель, - столь коварная безжалостность наполняла ее неподдельным ужасом.
Однако, несмотря ни на что, она продолжала любить его. Поначалу, услышав телефонный звонок, она каждый раз надеялась, что это Майлз. Но хотя она рассталась с ним на исключительно выгодных для него условиях, он так ни разу и не позвонил ей, видимо решив, что они в расчете. Теперь она узнавала о нем только из газет, в разделе финансовых новостей. При поддержке нескольких писателей, в том числе Шеймуса О'Мара, и коммерческого банка Дэвида Холлистера Майлз организовал собственную издательскую фирму, куда перешли и некоторые из редакторов издательства "Барлоу".
Кэсси была еще слишком неопытна, чтобы руководить "Барлоу" без посторонней помощи, но за время работы с Майлзом все же усвоила достаточно, чтобы распознать нужного для издательства человека. И хотя Питер Мэйсон по своим деловым качествам не дотягивал до Майлза - с ним вообще мало кто мог соперничать, - он обладал необходимыми способностями и честолюбием, что и побудило Кэсси назначить его директором-распорядителем компании. Когда он вникнет в дела и покажет себя по-настоящему - на это потребуется, видимо, около года, - она вернется в Нью-Йорк.
Кэсси старалась, чтобы разговоры о происшедшем между нею и Майлзом не вышли за пределы издательства, но тщетно: так называемые "популярные" ежедневные газеты, конечно же, не преминули предать эту историю огласке, хотя сама она отказалась давать какие-либо интервью, так же как и Майлз.
После того как улеглась газетная шумиха и жизнь возвратилась в нормальное русло, сотрудники издательства мало-помалу стали видеть в ней скорее коллегу, чем начальницу, тем более что Кэсси, как и они, отдавала работе все свое время. Решив во что бы то ни стало добиться успеха, она не считалась с рабочим расписанием и зачастую приходила в издательство первой и покидала его последней.
Работа почти не оставляла Кэсси времени для иных занятий, разве что по выходным, да и тогда она нередко брала с собой рукописи, чтобы прочесть их дома. Она становилась таким же фанатиком издательского дела, как и Майлз. При мысли о нем любовь как бы заново овладевала всем ее существом; она ничего не могла с этим поделать и спрашивала себя, сможет ли когда-нибудь забыть его настолько, чтобы увлечься другим.
Рождество и новогодние праздники она провела с семьей и друзьями в Нью-Йорке. После тревог и неопределенности минувших месяцев приятно было вновь окунуться в атмосферу искреннего тепла и любви. Но скоро, очень скоро Кэсси предстоит вернуться в Лондон, день отъезда неумолимо приближался, и ее мать, обеспокоенная судьбой любимой дочери, совершенно изнервничалась.
– Я все-таки хочу, чтобы ты отказалась от своей лондонской затеи и осталась здесь, - сказала она. - Посмотри на себя - измученная, худая.
– Не худая, а стройная, - запротестовала Кэсси.
– Я ведь вижу, ты возвращаешься в Англию из-за этого человека, - не унималась мать. - Все еще надеешься, что он тоскует по тебе так же, как ты по нему, и в конце концов изменит свое решение.
Кэсси покачала головой.
– Майлз не из тех, кто меняет решения.
– Тогда зачем тебе возвращаться? Продай издательство, и пусть Майлз и Лондон останутся в прошлом.
Мать почти убедила Кэсси. Временами было невыносимо тяжело жить с любимым человеком в одном городе и знать, что между ними стоит непреодолимая стена. Но бегство - это непростительная трусость. Во всяком случае, за последние месяцы она поняла, что природа наделила ее и способностями, и силой характера, которые позволят ей внести весомый вклад в дело отца.
– Мне очень нравится моя работа, мама, - объяснила она. - Но если я в ней разочаруюсь, то обязательно вернусь, обещаю.
Впрочем, она уже успела осознать, насколько это маловероятно. Каждодневная работа, дела компании все больше увлекали ее. Она с удовольствием отметила, что Питер Мэйсон все чаще обращается к ней за советами и нередко принимает их.
– Я считаю, вы должны официально возглавить фирму, - сказал он во время обеда по случаю приобретения сети книжных магазинов в Калифорнии - сделки, начало которой положил Майлз. - Ведь фактически так дно и есть.
– Вы мне льстите! - искренне воскликнула Кэсси. - Но титулы меня мало волнуют.
– И тем не менее, если ваше имя будет фигурировать в официальных бумагах, авторы и посредники станут намного сговорчивее.
– Ну что ж, это действительно серьезный аргумент, - усмехнулась Кэсси. - Только смотрите: если в один прекрасный день мы с вами начнем ломать копья по этому поводу - вспомните, что идея была ваша!
Кэсси нравилось работать с Питером. Вскоре у каждого определился свой участок деятельности. Его сильной стороной были финансы и все, что касалось расширения дела, Кэсси же взяла на себя издательскую часть, и вместе они составили весьма сильную команду.
Кэсси продолжала брать рукописи на дом, однако запал ее несколько приугас - явный знак того, что она примирилась с потерей Майлза, так ей хотелось думать, - она записалась на курсы кулинарии и посещала их два раза в неделю. После случая с ужином, который пришлось заказывать в ресторане, потому что сама она была полной невеждой во всем, что касается приготовления пищи, она твердо решила никогда больше не прибегать к подобным уловкам. Может, она и не достигнет высот в этом благородном искусстве, но уж приготовить что-нибудь съедобное сумеет.
В середине июня Кэсси рискнула устроить званый ужин, и присутствующие остались весьма довольны ее поварским искусством. Среди приглашенных был Джастин со своей новой подругой Ровеной, талантливым литературным агентом, и, ненароком оказавшись с ним наедине, Кэсси как бы невзначай спросила, не встречал ли он за последнее время Майлза.
– Я иногда сталкиваюсь с ним у Сары. Ты, наверное, знаешь, банк Дэвида поддержал его новую компанию, и теперь они еще больше сблизились. Сара, кстати, ожидает ребенка, и они попросили его стать крестным отцом.
Возможно, именно он и есть настоящий отец ребенка, подумала Кэсси, но тут же отбросила эту мысль. В конце концов, они же не дураки. У Майлза слишком неординарная внешность, чтобы пойти на такой риск.
– Я слышала, он преуспевает, - сказала она. - Телевизионный сериал по роману Шеймуса О'Мара, должно быть, сделал их книге хорошую рекламу.
– Совершенно верно. Сара говорила мне, что прибыль уже превысила все долгосрочные предварительные расчеты. Для тебя, наверное, его уход явился большим ударом.
– Да, - легко согласилась Кэсси. - Но Питер прекрасно справляется.
– Так же как и ты. - Джастин окинул ее внимательным взглядом. - Ровена говорит, ты блестяще делаешь свое дело.
Кэсси рассмеялась.
– Видимо, потому, что мне удалось переманить одного из ее авторов!
– Знаю. Ты имеешь в виду Эйприл Дэвис. Ровена считает, что ее книга побьет все рекорды читательской популярности.
Кэсси кивнула и отошла к другим гостям. Позднее, когда все разошлись, а она не спеша наводила порядок в гостиной, ей вспомнилось, с каким презрением и неприязнью Майлз отнесся к ее предложению купить права на издание книги Эйприл Дэвис. Низкопробная клубничка, сказал он тогда. Питер придерживался другого мнения, он был согласен с Кэсси, что книга должна пользоваться большим успехом у женской части читательской аудитории и будет продаваться миллионными тиражами.
– Я полагаю, мы должны провести широкую рекламную кампанию и непременно выпустить книгу к Франкфуртской ярмарке, - сказал он, не случайно упомянув одну из самых крупных в мире книжных ярмарок.
Кэсси согласилась и буквально со следующего дня направила все свои усилия на рекламу будущей книги.
Разумеется, были проведены совещания с их рекламным агентством, в частности с Клайвом Гордоном, занимавшимся финансовой стороной дела. Как и следовало ожидать, он предложил ей встретиться, и Кэсси не стала отказываться. У них были общие интересы, так же как и общее нежелание связывать себя серьезными обязательствами. Что бы Кэсси ни говорила, она еще не оправилась от травмы, нанесенной Майлзом, и не могла думать о постоянных отношениях с кем бы то ни было.
К ее искреннему удивлению, ведущие популярных телевизионных программ проявили к ней не меньший интерес, чем к Эйприл, и пригласили ее поучаствовать в нескольких передачах, посвященных встречам с интересными людьми.
– Не говоря уже о том, что тебе принадлежит честь открытия Эйприл, что само по себе вызывает большой интерес, ты еще и молодая, красивая и очень богатая женщина, - улыбнулся Клайв, объясняя причину внезапного ажиотажа телевизионщиков вокруг ее персоны, - поэтому зрителям не терпится увидеть тебя на экране. - Он потер подбородок - жест, означавший, что он собирается сказать нечто весьма деликатного свойства.
– Ну ладно, выкладывай, - лукаво улыбнулась Кэсси.
– Слишком уж ты догадлива!
– Просто тебя выдает твое лицо.
– Каким образом?
– Нет уж, не скажу. Это секрет, - засмеялась она. - Ну, так что у тебя на уме?
– В общем… это касается Майлза. Как ты относишься к тому, что можешь встретить его во Франкфурте? Ты ведь не виделась с ним после его ухода из "Барлоу", так?
– Так. Тем не менее я с удовольствием повидаюсь с ним, - солгала Кэсси. - Я знаю, дела у него вдут хорошо, так же, впрочем, как и у нас. Во всяком случае, после нашего разрыва я поняла, что незаменимых людей нет.
– Денежная прибыль у вашего издательства повыше, - возразил Клайв. - Однако вы потеряли многих наиболее престижных авторов.
– Временно. Как только они увидят, что мы успешно работаем и без него, кое-кто из них снова вернется в "Барлоу".
– Майлз предложил мне работать на него, - признался Клайв. - Но я подумал, что это может привести к столкновению интересов, и отклонил предложение.
– К тому же я уверена, что мы куда больше тратим на рекламу, - сухо сказала Кэсси.
Клайв понял намек и покраснел.
– Я вовсе не имел в виду, что руководствуюсь исключительно альтруистическими соображениями.
Во Франкфурт Кэсси поехала в сопровождении Клайва и нескольких заведующих отделами издательства. Суматоха, царившая в отеле, напомнила совещание в Сан-Диего. Мысль о том, что она увидит Майлза, не покидала ее ни на минуту, и вызванное этим нервное напряжение было столь велико, что Кэсси боялась, как бы кто не заметил ее состояния. Хотя в случае чего можно сослаться на то, что она впервые представляет здесь свое издательство и потому очень волнуется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21