– Нельзя сказать, что вы перегружены свертками после целого дня, проведенного в ходьбе по магазинам, - сказал Майлз, меняя тему.
– Все очень просто. - Раскрыв сумку, Кэсси вынула записную книжку, завернутую в фирменную бумагу. - Это вам, Майлз. Мама внушила мне, что порядочные женщины могут брать деньги только у своих мужей, - с торжественным видом сказала она, протягивая ему пакет. - А вы успели убедиться, что я человек очень порядочный.
– Что правда, то правда. - Майлз развернул бумагу. - Прекрасная вещь, - с неподдельным восхищением пробормотал он. - Но это наверняка обошлось значительно дороже тех двухсот долларов, что я вам дал.
– Я купила ее на распродаже, - поспешно объяснила Кэсси. - Редкая удача.
– Я бы все-таки предпочел, чтобы вы купили что-нибудь себе.
Кэсси покачала головой.
– Мне ничего не нужно.
– Да будет вам. Уверен, вы бы нашли себе что-нибудь по вкусу. Представьте, что вы выиграли в лотерею, скажем, миллион долларов, а?
Именно сейчас ей представилась возможность сказать ему правду о себе, а она никак не могла заставить себя сделать это - по крайней мере здесь, в этом шумном баре со снующими туда-сюда людьми. И на конференции тоже не скажешь. Лучше подождать до возвращения в Англию, когда она сможет вручить Майлзу контракт, делающий их партнерами. Это хоть как-то подсластит ему неприятную пилюлю.
– Ну же, - повторил Майлз. - Как бы ты распорядились миллионом долларов? Купили бы квартиру, "мерседес", а может быть, драгоценности?
Кэсси с трупом включилась в игру.
– Ресторан, - заявила она с серьезным видом.
– Что-что?
– Вы сами говорили, что у меня талант к кулинарии и что я могла бы завести собственный ресторан.
– Ах да. Я и забыл.
– Вот как? - Она сделала обиженное лицо, и Майлз тут же проглотил наживку.
– Рядом с вами, - тихо сказал он, - я меньше всего думаю о еде.
Кэсси обдумывала, что ответить, а он между тем положил на стол деньги.
Как Майлз и обещал, они пошли поужинать в "Ле Бистро", где их усадили за один из лучших столиков. Такой прием объяснялся, видимо, тем, что Майлза тут хорошо знали и любили, так как обслуживающий персонал приветствовал его скорее как друга, а не как обычного посетителя. И было нетрудно понять - почему. Хотя в Майлзе с первого взгляда можно было угадать человека, привыкшего отдавать распоряжения, в нем совершенно отсутствовало снисходительное высокомерие к нижестоящим.
– Вы сказали, день у вас был удачный, - напомнила Кэсси, когда они принялись за суфле из омаров. - Значит ли это, что реализация наших книг на Западном побережье вдет успешно?
– Помимо всего прочего.
– Чего конкретно? Или вы не хотите говорить?
– Это не так уж интересно.
– Для меня интересно все, что вы делаете, - настаивала Кэсси, осмелев от выпитого шампанского. - Мне кажется, вы уже давно догадываетесь об этом, верно?
– Верно, несмотря на ваши упорные возражения, - улыбнулся он. - И должен откровенно признать, вы заставили меня пересмотреть мои взгляды…
– В самом деле? - нарочито безразлично спросила Кэсси.
– Да, - с некоторым смущением признал он. - Вы оказались единственным исключением из моих правил. - Он отложил вилку, потянулся через стол и взял ее руку в свою. - Я вполне понимаю, что вы не из тех, кто может отдаться без любви, и я… - Майлз помолчал и затем вдруг взволнованно продолжил: - Я не хочу завязывать с вами пустую интрижку, Кэсси. Если бы не мое проклятое упрямство, я бы уже давно сказал вам об этом. Но я так долго был свободен, что даже мысли не допускал о том, чтобы сунуть голову в хомут!
Кэсси стоило огромных усилий подавить затеплившуюся было надежду. Она так боялась неправильно понять Майлза и в результате остаться в дураках, что решила пока ничего Не говорить.
– Ради всего святого, скажите же хоть чтонибудь! - не выдержал он.
– Я… я не знаю, чтб вы хотите от меня услышать.
– Я хочу, чтобы вы сказали "да".
– Да?
Его лоб покрылся тонкой пленкой испарины.
– Я делаю вам предложение, Кэсси.
Он выпустил ее руку и откинулся на спинку стула. Прядь волос упала ему на лоб, и он нетерпеливым жестом отбросил ее назад. От невыносимого напряжения черты его резко обострились и на лицо легла печать мучительного страдания.
Кэсси сцепила на коленях дрожащие руки. В самых дерзких мечтах она не могла себе представить, что он сделает ей предложение именно сегодня. Чем это вызвано? Хотя почему бы не принять просто как факт то, что он любит ее и хочет взять в жены? По-видимому, она не на шутку зацепила его, раз он в корне изменил свои взгляды на отношения между мужчиной и женщиной. Кэсси вдруг со всей ясностью осознала, что все это для нее значит. Вряд ли теперь его любовь обернется ненавистью, если даже она признается, что в действительности ее зовут Кэтрин Барлоу. И все-таки сейчас она не скажет ему правды. Не стоит омрачать этот чудесный миг.
– Я… я не могу поверить, - пролепетала она. - Все это слишком неожиданно для меня.
– И для меня тоже, - признался он. - Но для разнообразия я хотел бы услышать от вас "да".
– По-моему, вы и не ждете другого ответа, верно? - чувствуя себя на седьмом небе, сказала Кэсси. - Да, Майлз. Да, да, да!
– Любимая! - прошептал он, снова беря ее руку в свою. - Как глупо с моей стороны делать предложение в таком неподходящем месте. Я не могу даже поцеловать тебя!
– Знаю. Надеюсь, подобные промахи у тебя не система?
– Разумеется, нет!
Щеки Кэсси запылали от удовольствия, и она поспешно вернулась к своему суфле, хотя в эту минуту на тарелке могло бы лежать все что угодно, даже безвкусный картон, потому что она была всецело поглощена чувствами, которые бушевали у нее в душе.
– Когда ты понял, что любишь меня? - спросила Кэсси немного погодя, когда подали главное блюдо - ассорти из морских деликатесов. Но ей уже было не до еды.
– Ты мне страшно понравилась сразу, с первого же взгляда. Но только в самолете, когда я проснулся и увидел, как ты спишь в соседнем кресле, я понял, что хочу всегда просыпаться радом с тобой.
Слова Майлза тронули Кэсси до глубины души, в ее глазах блеснули слезы.
– Давай уйдем отсюда, - внезапно охрипшим голосом сказал Майлз, - а то я сделаю что-нибудь такое, из-за чего наши имена окажутся на первой полосе "Лос-Анджелес тайме"!
Кэсси кивнула, он бросил на столик несколько банкнотов и, шепнув два-три слова удивленному официанту, быстро повел ее к выходу.
У ресторана их ждала машина с шофером, и едва они устроились на заднем сиденье, отделенном от водителя стеклянной перегородкой, как Майлз привлек Кэсси к себе.
В его поцелуе, нежном и страстном, Кэсси ощутила требовательное желание и, не раздумывая, с радостью отдалась его власти. Она любила этого человека больше жизни. Она просто не представляла себе жизни без него. Губы ее открылись, и Майлз со стоном проник в их влажную сладостную тайну. Внутри у Кэсси что-то затрепетало, откликаясь на ласки, и она теснее прижалась к Майлзу, сожалея, что одежда мешает по-настоящему почувствовать его тело.
Рука Майлза скользнула в вырез ее платья, легла ей на грудь. Легкий трепет перешел в слабую дрожь и затем в судорожный спазм, сладкой болью отозвавшийся в сокровенных глубинах ее существа. Вскрикнув, она с силой прижалась к нему. С глухим стоном Майлз оторвался от ее губ.
– Не здесь, любовь моя, нет… - прошептал он, отодвигаясь, но не выпуская ее руки, так что она чувствовала пронизывающую его тело дрожь. - И какого черта я не отпустил шофера? - пробормотал он. - Если бы я вел машину сам, мы…
– …оказались бы в конце концов на заднем сиденье, как пара неопытных глупых подростков! - докончила она.
Губы Майлза тронула усмешка.
– Напрасно ты так. Я бы сейчас не прочь с ними потягаться!
– И я тоже, - призналась Кэсси.
Он склонился к ней.
– Значит ли это, что на сей раз ты не скажешь "нет"?
– Нет… то есть да. Господи, опять не то. Кажется, правильнее будет сказать "нет", верно?
– Не знаю, - неопределенно улыбнулся Майлз. Кэсси слегка приподнялась и кончиком языка тронула его ухо.
– Такой ответ тебя удовлетворит? - прошептала она.
– Вполне.
Остаток долгого пути до Сан-Диего они сидели, тесно прижавшись друг к другу, и молчали - слова были не нужны. Майлз чутко уловил настроение Кэсси и словно бы давал ей возможность поразмышлять.
– Ты действительно уверена? - взволнованно спросил он, когда они вышли из лифта на своем этаже.
– Более чем, - ответила она и, взяв его под руку, повела в свой номер.
Включив свет, Кэсси мгновенно поняла свою оплошность: она забыла убрать со стола оставленное администратором шампанское, цветы и фрукты. И, разумеется, от Майлза это не укрылось.
– Кто все это прислал? Тайный обожатель?
Она покачала головой, лихорадочно подыскивая правдоподобное объяснение.
– Администратор. Когда я позвонила, чтобы узнать причину, он сказал, что вообще это предназначалось для новобрачных, живущих этажом ниже, но тем не менее настоял, чтобы я оставила все у себя.
– Очень щедрый жест, - без всякого выражения произнес Майлз.
– Может, поставить шампанское в холодильник? А потом мы его выпьем, хорошо? - быстро предложила Кэсси.
– Потом мы будем спать, - сказал Майлз, притягивая ее к себе. Теперь он уже не колебался и ни о чем не спрашивал. Он желал ее и чувствовал себя хозяином положения.
Уверенным движением он подхватил ее на руки, пронес через всю комнату к огромной кровати и мягко опустил на покрывало. Дыхание его участилось, серые глаза затуманились от страсти. Не сводя с нее глаз, он зажег лампу у постели, погасил верхний свет, затем быстро расстегнул рубашку, пояс и брючную молнию и через секунду стоял перед нею совершенно обнаженный. Кэсси не раз случалось видеть своих братьев почти раздетыми, и все-таки она думала, что, увидев Майлза без одежды, почувствует смущение. Но смущения не было и в помине. Ей казалось, будто они давным-давно уже стали любовниками, и, когда Майлз умело расстегнул молнию и стянул с нее платье, под которым почти ничего не было, она не испытала ни малейшей неловкости.
Вот исчезло и последнее препятствие, ее кружевные трусики, и они слились в жарком объятии. Блаженство захлестнуло Кэсси, она упивалась прикосновением его теплой, желанной плоти. Майлз покрывал легкими нетерпеливыми поцелуями ее лицо, губы, шею и наконец ложбинку между грудей. Повернув голову, он провел кончиком языка по ее напрягшемуся соску. От этого прикосновения сосок еще больше отвердел и восстал, как и горячая пульсирующая пружина меж его ног; Майлз глухо застонал и втянул в себя губами трепетный розовый лепесток.
– Блаженство, о, какое блаженство! - выдохнул он и, чуть отстранившись, посмотрел на ее лицо, на все ее прекрасное тело. - Боже, как я хочу тебя!
Он взял ее руку и направил себе между ног, чтобы показать силу своего желания. Кэсси инстинктивно, едва касаясь, пробежала пальцами вверх и вниз по этому судорожно бьющемуся стволу, гладя и лаская его мужское естество, пока он не вскрикнул и не оттолкнул ее руку.
– Погоди, любовь моя, - прошептал он, осыпая поцелуями мягкую выпуклость ее живота и скользя все ниже к влажной таинственной долине, впервые испытавшей невероятную, ни с чем не сравнимую радость от нескромного вторжения его ненасытно-жадных губ и языка.
Задыхаясь в пароксизме страсти, Кэсси потянула его на себя.
– Я хочу тебя! - выкрикнула она. - Я хочу тебя!
– Нет! Не сейчас. - Он приподнял голову, не давая желанию достичь опасной остроты, но продолжая ласкать ее руками. - Держи меня, - услышала она его хриплый голос, и горячее дыхание обожгло ей ухо.
Кэсси с восторгом повиновалась, наслаждаясь ласками Майлза. Позабыв обо всем, она смело отдалась сжигающему ее пламени и потянулась губами и руками к его восставшей мужественности, еще более возбуждаясь от затвердевшего бархата мучительно прекрасной плоти. Майлз, однако, не терял контроля над собой, то уверенно воспламеняя, то столь же умело удерживая Кэсси от заключительного взрыва. И только когда она стала умолять его войти в нее, Майлз оседлал ее сверху и с силой развел ей ноги. Но даже теперь он еще сдерживал свое желание, медленно проводя раскаленным жезлом по влажно курчавящемуся треугольнику в низу ее живота, то чуть входя, то снова убирая свое жало, пока наконец, не выдержав, Кэсси не выгнулась ему навстречу и не захватила в плен желанное сокровище.
– Получи! - услышала она его сдавленный выдох, и в ту же секунду Майлз резким толчком послал в нее свой снаряд. Кэсси почти не почувствовала боли и, вторя любовному зову, со стоном обволокла Майлза нежными лепестками своего сладостного грота, полностью приняв его в себя.
К ее удивлению, он замер в неподвижности. С трудом разлепив веки, Кэсси посмотрела в его потемневшие от страсти глаза.
– Не спеши, любовь моя, - прошептал он и, обхватив руками ее ягодицы, еще крепче прижал к себе.
Она вдруг ощутила внутри легкую, похожую на трепет дрожь и невольно ответила, еще теснее прильнув к нему. Майлз судорожно вздохнул и со всхлипом вжал ее в кровать, отдаваясь древнему ритму любви. Кэсси растворилась в восторге безумного вихря, чувствуя лишь мощные толчки внутри себя, от которых все ее существо уносилось в горние выси, а руки с неистовой одержимостью терзали его плоть. Наконец из груди Майлза исторгся болезненный стон, и он содрогнулся всем телом, излив в Кэсси горячую лаву своей жизненной мощи. В тот же миг ее естество ответило мучительным трепетом оргазма, и, вместе завершив бег любви ослепительной вспышкой страсти, они медленно спустились с сияющих вершин в тихую долину умиротворенного блаженства.
Казалось, долгие тысячелетия они лежали так, не шевелясь, переплетенные в тесном объятии, обессиленные неистовством опалившего их огня.
Приютившись на его груди и чувствуя щекой его шелковистые волосы, Кэсси испытывала такое огромное удовлетворение, какое раньше посчитала бы просто невозможным. Это было не просто удовлетворение утоленной страсти, но и радость свершения, которую способна дать только любовь. О да, подумала она, ради этого стоило не торопить события. Простая уступка желанию не принесла бы столько счастья и радости.
– Извини за неопытность, - тихо сказала она. - Но я обещаю быстро наверстать упущенное.
– Ты уже знаешь немало.
Кэсси удовлетворенно вздохнула.
– Надеюсь, Майлз, что ты не сторонник долгих помолвок. Мы, конечно, начали свой медовый месяц до свадьбы, но…
– Я вообще не сторонник помолвок, - оборвал он. - Тем более нашей.
– Ты хочешь сказать, что мы поженимся немедленно?
– Я хочу сказать, что не собираюсь жениться на тебе, - медленно проговорил он.
Кэсси приподнялась и села на кровати, подумав, что ослышалась. Но, увидев его лицо, поняла, что слух ее не обманул. Лицо у Майлза было жесткое, лишенное всякого выражения, будто отлитое из бронзы.
– Я… я не понимаю, - с трудом выговорила она.
Опершись на локоть, Майлз спокойно смотрел на нее.
– Возможно, ты поймешь, если я назову тебя Кэтрин.
Страх молнией пронзил ее, и лишь неимоверным усилием воли она сумела не выдать себя.
– Как ты узнал об этом? И когда?
– Днем, - ответил он и быстро соскочил с кровати. Шагнув к стулу, на который в спешке побросал одежду, он с той же поспешностью, но на сей раз в холодной ярости, оделся. - На встрече в Лос-Анджелесе предполагалось обсудить вопрос о покупке небольшой сети книжных магазинов на Западном побережье, которые были неожиданно выставлены на продажу. Я решил приобрести их, но мне нужно было заручиться поддержкой мисс Барлоу, и я позвонил в ее нью-йоркскую квартиру. Слуга объяснил, что она в Лондоне, а когда я спросил, не может ли он дать мне номер ее лондонского телефона, то, к моему изумлению, он дал мне твой.
Кэсси мысленно обругала себя последними словами. Надо же быть такой идиоткой и не подумать о подобной возможности! Но теперь уже поздно сожалеть. Сделанного не воротишь. Сейчас самое важное - это их с Майлзом будущее. Если, конечно, оно у них еще есть.
– Я уже и сама решила рассказать тебе правду, - дрожащим от волнения голосом произнесла Кэсси. - Просто я ждала подходящей минуты.
– И когда же, по-твоему, должна была наступить эта минута? - резко бросил он. - Когда ты решишь, что можно вышвырнуть меня на улицу и самой возглавить компанию? Такой у тебя был план, верно?
– Так было только вначале, - признала она. - И только потому, что я невольно подслушала твой разговор с Лайонелом Ньюменом. Ты говорил, что уедешь сразу, едва я переступлю порог издательства. Некогда я узнала тебя ближе, то поняла, что никто не сможет управлять "Барлоу" лучше, чем ты, и решила полностью передать тебе руководство фирмой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21