Нужно, мол, только детально изучить его возможности и хорошенько подготовиться к решающей атаке. Тем временем младшие священнослужители должны были с должной мерой скепсиса смотреть на фантасмагорические происшествия и подробно описывать их в своих донесениях.
Насколько полезней было бы, с грустью раздумывал Чуман, если бы Иерархия объявила, что Великий Бог решил уничтожить Сатану. Только ведь нет никакого бога, а как было бы здорово, если б он действительно существовал!
Пока он так размышлял, вошел священник Третьего круга и внимательно осмотрел человека на кровати. Он снял показания индикаторов, подключенных к больному, и вышел, не проронив ни слова.
Какая подлость со стороны дьякона Деза, что он заставил Чумана выполнять эту работу. Но как мог Чуман этому воспрепятствовать? Ради продвижения по службе он против собственной воли стал членом группы Деза, за которым маячила всесильная фигура первосвященника Гонифация. Таким образом Чуман был втянут в политические игры Иерархии.
На самом деле, по своему темпераменту он принадлежал к Умеренным. Лишь однажды ему довелось слышать речь архиепископа Фреджериса, и его слова произвели на него неизгладимое впечатление. Этот красивый и высокий, как статуя, человек вещал спокойно и уверенно. Тогда он внушил Чуману ощущение уюта и безопасности.
Однако в глубине души Чуману не очень нравилась политика Умеренных, потому что они не придавали должного внимания той опасности, которую таило в себе Новое Колдовство. Вот если бы они пережили то же, что и он, то не остались бы столь легкомысленными. У Реалистов же насчет этого правильная позиция!
Послышался слабый звук, будто кто-то полоскал горло. Черный человек на кровати приоткрыл глаза и стал наблюдать за Чуманом. Как только сознание вернулось к нему, он сразу вспомнил о Диконе. Его тревожило, что без свежей порции крови «близкий дружок» не сможет продержаться и трех дней. Обеспокоенный, он послал мысленный сигнал: «Где ты, Дикон?» Затем расслабился и стал ждать.
Медленно, как на чистом бланке, в его мозгу отпечатался ответный сигнал:
«Дикон в ветровой трубе. Дикон очень слаб. Бедный Дикон. Но Дикон видит тебя».
Что за ветровая труба? Да это же вентиляционное отверстие! Здесь должна быть какая-то отдушина…
Он подумал: «Почему не можешь прийти ко мне?» Вяло — будто мозг «близкого дружка» был затуманен от страшного напряжения — поступил ответ:
«Дикон хотел бы подойти. Он в устье ветровой трубы твоей комнаты. Но у тебя постоянно дежурит священник. Дикону не сдобровать, если священник увидит его. Ты ведь знаешь это, брат. Дикон ждал здесь целый день. Бедный, бедный Дикон. Ему очень плохо. Он не раз терял мысленный контакт со своим братом. Дикон хочет, чтобы ты сказал ему что делать, брат».
«Где священник?» — подумал Черный человек.
«Если повернешься чуть левее, ты увидишь его. Сейчас он не смотрит на тебя».
Осторожно, совсем бесшумно, Черный человек поворачивал голову до тех пор, пока не увидел Чумана. Толстый священник, казалось, был погружен в какие-то грустные, но беспокойные размышления.
«Хватит ли у тебя энергии для быстрого передвижения, Дикон?»
«В мешочке у Дикона есть небольшой запас крови. Если Дикон будет сидеть смирно, он сохранит силы!»
«Хорошо! Этого священника легко напугать. Не показывайся, но напугай его так, чтобы он выскочил из комнаты. Сейчас я отвлеку его, а ты спустишься».
«И тогда Дикон сможет прийти к своему брату?»
«Да».
Черный человек откашлялся. Он еще не знал, сможет ли говорить. Похоже, что одно его легкое было полностью вырезано.
Брат Чуман вздрогнул и испуганно взглянул на него.
— Я слуга Сатаны, — сказал Черный человек почти шепотом.
— Ты враг Великого Бога, — нашелся что ответить брат Чуман.
Черный человек изобразил онемевшими губами что-то вроде злой ухмылки.
— Кто боится Великого Бога? Ведь Бог потерял свой авторитет. Его создал Сатана, чтобы дать людям надежду, ради которой они будут яростнее и интереснее бороться против зла, насилия и смерти.
— Однако сейчас ты — пленник Иерархии, — стараясь подбодрить себя, произнес брат Чуман, машинально отряхивая рясу. Он делал это так, будто старался смахнуть нечто, прилипшее к животу.
— Да… — зловеще прошептал Черный человек. — И я удивлен, что ты осмелился оскорбить меня. Лучше позволь мне уйти, а иначе тебе придется туго.
Чуман снова начал отряхивать рясу, между тем все его внимание сконцентрировалось на Черном человеке.
— Ты не сдвинешься с этой постели, — неуверенно забормотал Чуман. — Ты не покинешь этой комнаты. Ты же причинишь мне никакого вреда.
— Так что ж с того? — улыбаясь, прошипел Черный человек. — Даже сейчас я простираю к тебе невидимые руки. Чувствуешь?
Чуман с визгом вскочил со стула, а затем резко схватил и перевернул его. Не найдя ничего подозрительного, он немного успокоился и снова сел на место. Но вот кто-то снова легонько ущипнул его. Брат Чуман с криком подпрыгнул и лихорадочно замахал руками. Полными ужаса глазами он в последний раз посмотрел на своего пациента и стремглав выбежал из палаты.
Черный человек услышал топоток Дикона у самой своей кровати. Когтистая лапка зацепилась за край одеяла. По приходящим к нему слабым телепатическим импульсам Черный человек понял, что его «дружок» совсем обессилел.
Это было маленькое существо, которое походило на худощавую паукообразную обезьянку. Пушистый красноватый мех покрывал слабенькое тельце антропоида. Его косточки напоминали стебельки, а мышцы были как ленточки. Кисти-присоски его лап давали возможность удерживаться даже на потолке. Именно это свойство продемонстрировал Дикон, когда бедный Чуман, пытаясь обнаружить своего обидчика, заглядывал под стул. Конечно же, Чуман не мог его обнаружить, так как в это время Дикон висел, прилепившись к спинке стула.
Головка Дикона выглядела почти такой же, как у лемура. Большие круглые внимательные глазки, слегка затуманенные от усталости. В общем, призрачное, почти воздушное существо. Он был олицетворением самой хрупкости.
При виде его Черный человек почувствовал прилив чувства глубокой привязанности и нежности. Он знал, почему этот рыжеватый мех так схож с его собственными волосами, почему это безносое личико с высоким лбом карикатурно походит на его собственное.
Он знал его. Любил всем существом, как брата. Больше чем брата. Плоть от плоти.
Черный человек ласково улыбнулся близкому дружку; когда тот наконец вскарабкался на кровать и прильнул губками к его коже. Почувствовав легкий укол и услышав причмокивание, он понял что Дикон сосет его свежую кровь. От этого маленького кровопускания приятная истома разлилась по всему телу.
— Пей больше, маленький брат, — думал Черный человек. — Пока Иерархия еще не влила в меня другой крови для поддержания искусственного сердца. Так что пей как можно больше, братец!
Освободив через Дикона свои капилляры от венозной, бедной кислородом крови, Черный человек почувствовал еще большую слабость и недомогание.
Сквозь сон до него дошел мысленный сигнал Дикона:
«Дикон стал сильнее, брат. Дикон стал теперь таким сильным, что сможет передать весть на другой конец земли, если это потребуется брату!»
«Славный Дикон!»
Послышались быстрые шаги у двери. Черный человек еще не успел реагировать, а Дикон уже спрыгнул с кровати и скрылся из виду.
«Дикон возвращается в ветровые трубы, брат. Подумай, что ты хочешь передать через Дикона. Дикон внимательно слушает, брат!»
Сквозь пелену затуманенного сознания до Черного человека донесся насмешливый голос дьякона Деза:
— Ну и где вы видите руки, столь непочтительно поступившие с вами, ваше преподобие. А? Не затруднит ли вас показать их мне? Ой, да как же я позабыл — вы сказали, что они, мол, невидимые! Они все еще щиплют вас, ваше преподобие?
В ответ раздался пронзительный возглас Чумана:
— Говорю вам, что он щипал меня! Он смотрел на меня, разговаривал со мной!
— Как это грубо с его стороны, — полным сарказма голосом заметил Дез. — Боюсь, что мне придется доверить наблюдение за ним менее впечатлительному священнику. О, я верю в вашу искренность. Он овладел вашим разумом с помощью гипноза. Эти колдуны кое-что смыслят в подобных вещах.
Голос зазвучал громче и Черный человек понял сквозь дрему, что Дез склонился над ним.
— Интересно, долго ли он сможет сопротивляться брату Домасу? — произнес Дез.
Глава 12.
В Мегатеополисе был базарный день, а в такие дни Великая площадь, как правило, была полна народу. Но сегодня жители торопливо укладывали свои товары, стараясь попасть домой до захода солнца.
Торговля шла кое-как. Мысль о надвигающейся ночи отбила у людей всякую охоту покупать что бы то ни было. На площади царил невидимый купец, который сбил цены. Имя ему было — ужас.
Любой припозднившийся горожанин, возвращаясь домой, рисковал встретить одну из тех громадных серых бестий с красными глазами, которые прошлой ночью бродили по аллеям ночного города. Каждый житель боялся, что сгустившаяся вокруг домов тьма заставит патруль дьяконов искать убежище именно в его лачуге. Кузнец Амдер Шон, с которым подобное уже случилось, рассказывал, что священники были напуганы даже больше, чем он сам. В общем, каждому нашлось о чем посплетничать с соседом, поэтому слухи распространялись куда бойчее, чем шла торговля. Некоторые клялись, что видели ангелов: «Огромные, крылатые, со светящимися лицами». По мнению рассказчиков, это доказывало, что Великий Бог наконец обратил внимание на горестных рабов своих. Но и такие предположения не успокаивали. Их сводили на нет мерзкие слухи о том, что сами священники не могут устоять перед ужасом, охватившим всех. И эти слухи, хотя и передавались шепотом, разлетались по городу мгновенно.
Например, слух о том, как сбежал священник небольшой церквушки, когда невидимая рука схватила его во время проповеди. Или как священник, сопровождавший возвращающихся ночью с полевых работ людей, едва заслышав звериный вой, кинулся наутек и бросил крестьян на произвол судьбы. Или как ребенок умер от удушья — только потому, что к нему вовремя не пришел священник Третьего круга, побоявшийся покинуть Святилище.
Были и другие свидетельства, которые пугали не только простолюдинов, но и саму Иерархию. В течение двух последних дней вереницы сельских священников со всех окраин направлялись в Мегатеополис. Некоторые поговаривали, будто они прибыли на какой-то церковный фестиваль. Другие шепотом поддерживали версию, что священники пришли искать защиты в Святилище. Этой версии придерживались и фермеры, прибывшие в город торговать. Они утверждали — a они зря слов на ветер не бросали, — что многие сельские приходы покинуты, а работа на полях приостановлена.
Торговцы, приехавшие из ближайших городов — кто верхом на муле, кто в повозке — рассказывали, что и там посланники Сатаны делают свою черную работу. Так что они нисколько не удивились, найдя Мегатеополис в осадном положении.
Итак, Сатана торжествовал. Земля содрогалась. А Великий Бог хранил молчание.
Наслушавшись сплетен, все приходили к мысли, что священники — трусы. Каждый задавал себе вопрос: «Почему священники не защищают нас? Ведь мы покаялись в грехах вдвое больше положенного. Мы теперь чисты в делах и помыслах. Почему же нас не оберегают? Нам говорят, что это проверка, испытание, но не слишком ли долго оно тянется? Они всегда, говорили, что могут уничтожить Сатану, стоит только захотеть, так почему же они не хотят?»
Проскользнув на Великую площадь, Шарлсон Нория сразу оказалась в толпе перепуганных простолюдинов, спешащих скорее убраться с этого опасного места. Простолюдины ругались, толкались, обвиняли друг друга в воровстве, спорили по пустякам и кричали на своих детей, слоняющихся без дела. Такая обстановка была ей только на руку, потому что эта суматоха отвлекала внимание тех нескольких священников и дьяконов, которые находились неподалеку. Шарлсон Нория знала, что сильно рискует, нарушая инструкцию Асмодеуса, но внезапное исчезновение Черного человек и Джарльза требовало решительных действий. Джарльз уже находился на полпути к Колдовскому братству, и Черный человек должен был его встретить. Это все, что удалось узнать Дрику.
Итак, простенько одетая, закутанная в домотканную шаль, Нория пробиралась сквозь сумрачную толпу, словно молодая мать, разыскивающая потерявшихся детей.
Она, собственно, и испытывала подобное чувство. Ведь она искала мужчин, казавшихся ей совершенно беззащитными. Черный человек — слегка избалованный, умный, добродушный, но дерзкий и легкомысленный. Джарльз — серьезный, упрямый, раздираемый внутренними проблемами.
Неожиданно из-за угла появился человек. Его сутулая фигура слегка напоминала Джарльза. Лицо человека было скрыто под капюшоном. Девушка инстинктивно ускорила шаг.
Она подошла поближе. Похоже, это был Джарльз. Да, несомненно. Напрасно Дрик говорил, что бесполезно тратить время на поиски. Сегодня же вечером она доставит Джарльза прямо на шабаш ведьм, и очень скоро Дрик поймет, что она получила способного новобранца для Колдовского братства.
Поймав взгляд Джарльза, она кивнула ему в сторону боковой улочки, и он, узнав Норию, поспешил следом.
Приподнятое настроение Джарльза было омрачено опасениями. Он не тешил себя надеждой на быстрый и удачный контакт с Новым Колдовством. К тому же он помнил, что впереди его ждет множество опасностей, угрожавших его собственному благополучию. А ведь он только недавно по-настоящему полюбил этот бренный сосуд из костей и плоти, содержавший его «я». Когда-нибудь этот сосуд лопнет, и освобожденное «я» устремится в вечность в поисках другого пристанища.
Теперь для него было большой тайной, почему он раньше подвергал себя отчаянному риску, не преследуя никакой личной выгоды. Он с отвращением вспоминал свой слабохарактерный идеализм. Это все было слишком дешево и по-детски наивно.
Рисковать имеет смысл лишь для достижения собственного благополучия, для себя. Никогда ничего не делается за «просто так». До тех пор, пока Джарльз не отличится, Гонифаций не даст ему награду, которую обещал — не сделает его священником Четвертого круга. Поэтому надо рискнуть и помочь выявить и обезвредить Колдовское братство.
Гонифаций! Вот достойный пример для подражания! Джарльз не помнил, кому он еще так завидовал и кем так восхищался. Этот не чета дьякону Дезу. Первосвященник обладал удивительным даром предвидения и волей к власти и находил в этом огромное удовольствие. Дез был начисто лишен этих качеств. Повышение в Четвертый круг было наградой, за которую стоило побороться. Во всяком случае, это лучше, чем прозябать с робкими и ограниченными служаками из низших кругов. Однако только недалекий человек мог недооценивать степень риска и не позаботиться о безопасности в подобной ситуации.
Так, постоянно проигрывая в уме возможные варианты, Джарльз отправился за Норией в район простолюдинов. И хотя беспокойство ни на минуту не покидало его, он с явным удовольствием наблюдал яркие краски заката, отблески которого ложились на грубо отесанные камни построек. В последние дни жизнь представлялась Джарльзу в лучшем свете, и это ему нравилось. Осязание, обоняние и вкусовые ощущения — все это доставляло ему несказанную радость. Наконец-то он понял, что он — всего лишь маленькое независимое ни от кого «я» и свободен от обязанности спасать и быть спасенным. Когда приходишь к этому, все становится ясным как день, и каждая минута кажется драгоценной.
Того, другого Джарльза ослеплял призрачный идеализм, но тот Джарльз больше не тревожил его. Разве что иногда, во сне.
Сейчас, когда они свернули с Великой площади, Джарльз догнал Норию и пошел с ней рядом. Он тихо сказал ей:
— Я с вами до конца. Я все решил еще у мамаши Джуди.
Вместо ответа он почувствовал теплое дружеское пожатие руки. Джарльз снова вспомнил свой разговор с Гонифацием и ощутил беспокойство.
Гонифаций довольно недвусмысленно распорядился тогда в отношении Шарлсон Нории. Как только представится возможность, она должна быть уничтожена. Эта миссия возлагалась на Деза и Джарльза. Они должны были это сделать в ходе предстоящей облавы. Безусловно, он смог бы принести ее в жертву или даже уничтожить своими руками, если бы не оставалось иного выбора. Идеальным решением было похитить ее, не возбуждая подозрений. Так он, пожалуй, и поступит. В конце концов, почему Гонифаций так интересуется ею? Она должна знать один-два секрета, которые помогут Джарльзу получить повышение. Таким образом, у него есть даже две причины сохранить ей жизнь.
Тем временем солнце закатилось, и наступили сумерки. Его проводница свернула к маленькой часовенке, куда обычно ходят молиться бедняки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Насколько полезней было бы, с грустью раздумывал Чуман, если бы Иерархия объявила, что Великий Бог решил уничтожить Сатану. Только ведь нет никакого бога, а как было бы здорово, если б он действительно существовал!
Пока он так размышлял, вошел священник Третьего круга и внимательно осмотрел человека на кровати. Он снял показания индикаторов, подключенных к больному, и вышел, не проронив ни слова.
Какая подлость со стороны дьякона Деза, что он заставил Чумана выполнять эту работу. Но как мог Чуман этому воспрепятствовать? Ради продвижения по службе он против собственной воли стал членом группы Деза, за которым маячила всесильная фигура первосвященника Гонифация. Таким образом Чуман был втянут в политические игры Иерархии.
На самом деле, по своему темпераменту он принадлежал к Умеренным. Лишь однажды ему довелось слышать речь архиепископа Фреджериса, и его слова произвели на него неизгладимое впечатление. Этот красивый и высокий, как статуя, человек вещал спокойно и уверенно. Тогда он внушил Чуману ощущение уюта и безопасности.
Однако в глубине души Чуману не очень нравилась политика Умеренных, потому что они не придавали должного внимания той опасности, которую таило в себе Новое Колдовство. Вот если бы они пережили то же, что и он, то не остались бы столь легкомысленными. У Реалистов же насчет этого правильная позиция!
Послышался слабый звук, будто кто-то полоскал горло. Черный человек на кровати приоткрыл глаза и стал наблюдать за Чуманом. Как только сознание вернулось к нему, он сразу вспомнил о Диконе. Его тревожило, что без свежей порции крови «близкий дружок» не сможет продержаться и трех дней. Обеспокоенный, он послал мысленный сигнал: «Где ты, Дикон?» Затем расслабился и стал ждать.
Медленно, как на чистом бланке, в его мозгу отпечатался ответный сигнал:
«Дикон в ветровой трубе. Дикон очень слаб. Бедный Дикон. Но Дикон видит тебя».
Что за ветровая труба? Да это же вентиляционное отверстие! Здесь должна быть какая-то отдушина…
Он подумал: «Почему не можешь прийти ко мне?» Вяло — будто мозг «близкого дружка» был затуманен от страшного напряжения — поступил ответ:
«Дикон хотел бы подойти. Он в устье ветровой трубы твоей комнаты. Но у тебя постоянно дежурит священник. Дикону не сдобровать, если священник увидит его. Ты ведь знаешь это, брат. Дикон ждал здесь целый день. Бедный, бедный Дикон. Ему очень плохо. Он не раз терял мысленный контакт со своим братом. Дикон хочет, чтобы ты сказал ему что делать, брат».
«Где священник?» — подумал Черный человек.
«Если повернешься чуть левее, ты увидишь его. Сейчас он не смотрит на тебя».
Осторожно, совсем бесшумно, Черный человек поворачивал голову до тех пор, пока не увидел Чумана. Толстый священник, казалось, был погружен в какие-то грустные, но беспокойные размышления.
«Хватит ли у тебя энергии для быстрого передвижения, Дикон?»
«В мешочке у Дикона есть небольшой запас крови. Если Дикон будет сидеть смирно, он сохранит силы!»
«Хорошо! Этого священника легко напугать. Не показывайся, но напугай его так, чтобы он выскочил из комнаты. Сейчас я отвлеку его, а ты спустишься».
«И тогда Дикон сможет прийти к своему брату?»
«Да».
Черный человек откашлялся. Он еще не знал, сможет ли говорить. Похоже, что одно его легкое было полностью вырезано.
Брат Чуман вздрогнул и испуганно взглянул на него.
— Я слуга Сатаны, — сказал Черный человек почти шепотом.
— Ты враг Великого Бога, — нашелся что ответить брат Чуман.
Черный человек изобразил онемевшими губами что-то вроде злой ухмылки.
— Кто боится Великого Бога? Ведь Бог потерял свой авторитет. Его создал Сатана, чтобы дать людям надежду, ради которой они будут яростнее и интереснее бороться против зла, насилия и смерти.
— Однако сейчас ты — пленник Иерархии, — стараясь подбодрить себя, произнес брат Чуман, машинально отряхивая рясу. Он делал это так, будто старался смахнуть нечто, прилипшее к животу.
— Да… — зловеще прошептал Черный человек. — И я удивлен, что ты осмелился оскорбить меня. Лучше позволь мне уйти, а иначе тебе придется туго.
Чуман снова начал отряхивать рясу, между тем все его внимание сконцентрировалось на Черном человеке.
— Ты не сдвинешься с этой постели, — неуверенно забормотал Чуман. — Ты не покинешь этой комнаты. Ты же причинишь мне никакого вреда.
— Так что ж с того? — улыбаясь, прошипел Черный человек. — Даже сейчас я простираю к тебе невидимые руки. Чувствуешь?
Чуман с визгом вскочил со стула, а затем резко схватил и перевернул его. Не найдя ничего подозрительного, он немного успокоился и снова сел на место. Но вот кто-то снова легонько ущипнул его. Брат Чуман с криком подпрыгнул и лихорадочно замахал руками. Полными ужаса глазами он в последний раз посмотрел на своего пациента и стремглав выбежал из палаты.
Черный человек услышал топоток Дикона у самой своей кровати. Когтистая лапка зацепилась за край одеяла. По приходящим к нему слабым телепатическим импульсам Черный человек понял, что его «дружок» совсем обессилел.
Это было маленькое существо, которое походило на худощавую паукообразную обезьянку. Пушистый красноватый мех покрывал слабенькое тельце антропоида. Его косточки напоминали стебельки, а мышцы были как ленточки. Кисти-присоски его лап давали возможность удерживаться даже на потолке. Именно это свойство продемонстрировал Дикон, когда бедный Чуман, пытаясь обнаружить своего обидчика, заглядывал под стул. Конечно же, Чуман не мог его обнаружить, так как в это время Дикон висел, прилепившись к спинке стула.
Головка Дикона выглядела почти такой же, как у лемура. Большие круглые внимательные глазки, слегка затуманенные от усталости. В общем, призрачное, почти воздушное существо. Он был олицетворением самой хрупкости.
При виде его Черный человек почувствовал прилив чувства глубокой привязанности и нежности. Он знал, почему этот рыжеватый мех так схож с его собственными волосами, почему это безносое личико с высоким лбом карикатурно походит на его собственное.
Он знал его. Любил всем существом, как брата. Больше чем брата. Плоть от плоти.
Черный человек ласково улыбнулся близкому дружку; когда тот наконец вскарабкался на кровать и прильнул губками к его коже. Почувствовав легкий укол и услышав причмокивание, он понял что Дикон сосет его свежую кровь. От этого маленького кровопускания приятная истома разлилась по всему телу.
— Пей больше, маленький брат, — думал Черный человек. — Пока Иерархия еще не влила в меня другой крови для поддержания искусственного сердца. Так что пей как можно больше, братец!
Освободив через Дикона свои капилляры от венозной, бедной кислородом крови, Черный человек почувствовал еще большую слабость и недомогание.
Сквозь сон до него дошел мысленный сигнал Дикона:
«Дикон стал сильнее, брат. Дикон стал теперь таким сильным, что сможет передать весть на другой конец земли, если это потребуется брату!»
«Славный Дикон!»
Послышались быстрые шаги у двери. Черный человек еще не успел реагировать, а Дикон уже спрыгнул с кровати и скрылся из виду.
«Дикон возвращается в ветровые трубы, брат. Подумай, что ты хочешь передать через Дикона. Дикон внимательно слушает, брат!»
Сквозь пелену затуманенного сознания до Черного человека донесся насмешливый голос дьякона Деза:
— Ну и где вы видите руки, столь непочтительно поступившие с вами, ваше преподобие. А? Не затруднит ли вас показать их мне? Ой, да как же я позабыл — вы сказали, что они, мол, невидимые! Они все еще щиплют вас, ваше преподобие?
В ответ раздался пронзительный возглас Чумана:
— Говорю вам, что он щипал меня! Он смотрел на меня, разговаривал со мной!
— Как это грубо с его стороны, — полным сарказма голосом заметил Дез. — Боюсь, что мне придется доверить наблюдение за ним менее впечатлительному священнику. О, я верю в вашу искренность. Он овладел вашим разумом с помощью гипноза. Эти колдуны кое-что смыслят в подобных вещах.
Голос зазвучал громче и Черный человек понял сквозь дрему, что Дез склонился над ним.
— Интересно, долго ли он сможет сопротивляться брату Домасу? — произнес Дез.
Глава 12.
В Мегатеополисе был базарный день, а в такие дни Великая площадь, как правило, была полна народу. Но сегодня жители торопливо укладывали свои товары, стараясь попасть домой до захода солнца.
Торговля шла кое-как. Мысль о надвигающейся ночи отбила у людей всякую охоту покупать что бы то ни было. На площади царил невидимый купец, который сбил цены. Имя ему было — ужас.
Любой припозднившийся горожанин, возвращаясь домой, рисковал встретить одну из тех громадных серых бестий с красными глазами, которые прошлой ночью бродили по аллеям ночного города. Каждый житель боялся, что сгустившаяся вокруг домов тьма заставит патруль дьяконов искать убежище именно в его лачуге. Кузнец Амдер Шон, с которым подобное уже случилось, рассказывал, что священники были напуганы даже больше, чем он сам. В общем, каждому нашлось о чем посплетничать с соседом, поэтому слухи распространялись куда бойчее, чем шла торговля. Некоторые клялись, что видели ангелов: «Огромные, крылатые, со светящимися лицами». По мнению рассказчиков, это доказывало, что Великий Бог наконец обратил внимание на горестных рабов своих. Но и такие предположения не успокаивали. Их сводили на нет мерзкие слухи о том, что сами священники не могут устоять перед ужасом, охватившим всех. И эти слухи, хотя и передавались шепотом, разлетались по городу мгновенно.
Например, слух о том, как сбежал священник небольшой церквушки, когда невидимая рука схватила его во время проповеди. Или как священник, сопровождавший возвращающихся ночью с полевых работ людей, едва заслышав звериный вой, кинулся наутек и бросил крестьян на произвол судьбы. Или как ребенок умер от удушья — только потому, что к нему вовремя не пришел священник Третьего круга, побоявшийся покинуть Святилище.
Были и другие свидетельства, которые пугали не только простолюдинов, но и саму Иерархию. В течение двух последних дней вереницы сельских священников со всех окраин направлялись в Мегатеополис. Некоторые поговаривали, будто они прибыли на какой-то церковный фестиваль. Другие шепотом поддерживали версию, что священники пришли искать защиты в Святилище. Этой версии придерживались и фермеры, прибывшие в город торговать. Они утверждали — a они зря слов на ветер не бросали, — что многие сельские приходы покинуты, а работа на полях приостановлена.
Торговцы, приехавшие из ближайших городов — кто верхом на муле, кто в повозке — рассказывали, что и там посланники Сатаны делают свою черную работу. Так что они нисколько не удивились, найдя Мегатеополис в осадном положении.
Итак, Сатана торжествовал. Земля содрогалась. А Великий Бог хранил молчание.
Наслушавшись сплетен, все приходили к мысли, что священники — трусы. Каждый задавал себе вопрос: «Почему священники не защищают нас? Ведь мы покаялись в грехах вдвое больше положенного. Мы теперь чисты в делах и помыслах. Почему же нас не оберегают? Нам говорят, что это проверка, испытание, но не слишком ли долго оно тянется? Они всегда, говорили, что могут уничтожить Сатану, стоит только захотеть, так почему же они не хотят?»
Проскользнув на Великую площадь, Шарлсон Нория сразу оказалась в толпе перепуганных простолюдинов, спешащих скорее убраться с этого опасного места. Простолюдины ругались, толкались, обвиняли друг друга в воровстве, спорили по пустякам и кричали на своих детей, слоняющихся без дела. Такая обстановка была ей только на руку, потому что эта суматоха отвлекала внимание тех нескольких священников и дьяконов, которые находились неподалеку. Шарлсон Нория знала, что сильно рискует, нарушая инструкцию Асмодеуса, но внезапное исчезновение Черного человек и Джарльза требовало решительных действий. Джарльз уже находился на полпути к Колдовскому братству, и Черный человек должен был его встретить. Это все, что удалось узнать Дрику.
Итак, простенько одетая, закутанная в домотканную шаль, Нория пробиралась сквозь сумрачную толпу, словно молодая мать, разыскивающая потерявшихся детей.
Она, собственно, и испытывала подобное чувство. Ведь она искала мужчин, казавшихся ей совершенно беззащитными. Черный человек — слегка избалованный, умный, добродушный, но дерзкий и легкомысленный. Джарльз — серьезный, упрямый, раздираемый внутренними проблемами.
Неожиданно из-за угла появился человек. Его сутулая фигура слегка напоминала Джарльза. Лицо человека было скрыто под капюшоном. Девушка инстинктивно ускорила шаг.
Она подошла поближе. Похоже, это был Джарльз. Да, несомненно. Напрасно Дрик говорил, что бесполезно тратить время на поиски. Сегодня же вечером она доставит Джарльза прямо на шабаш ведьм, и очень скоро Дрик поймет, что она получила способного новобранца для Колдовского братства.
Поймав взгляд Джарльза, она кивнула ему в сторону боковой улочки, и он, узнав Норию, поспешил следом.
Приподнятое настроение Джарльза было омрачено опасениями. Он не тешил себя надеждой на быстрый и удачный контакт с Новым Колдовством. К тому же он помнил, что впереди его ждет множество опасностей, угрожавших его собственному благополучию. А ведь он только недавно по-настоящему полюбил этот бренный сосуд из костей и плоти, содержавший его «я». Когда-нибудь этот сосуд лопнет, и освобожденное «я» устремится в вечность в поисках другого пристанища.
Теперь для него было большой тайной, почему он раньше подвергал себя отчаянному риску, не преследуя никакой личной выгоды. Он с отвращением вспоминал свой слабохарактерный идеализм. Это все было слишком дешево и по-детски наивно.
Рисковать имеет смысл лишь для достижения собственного благополучия, для себя. Никогда ничего не делается за «просто так». До тех пор, пока Джарльз не отличится, Гонифаций не даст ему награду, которую обещал — не сделает его священником Четвертого круга. Поэтому надо рискнуть и помочь выявить и обезвредить Колдовское братство.
Гонифаций! Вот достойный пример для подражания! Джарльз не помнил, кому он еще так завидовал и кем так восхищался. Этот не чета дьякону Дезу. Первосвященник обладал удивительным даром предвидения и волей к власти и находил в этом огромное удовольствие. Дез был начисто лишен этих качеств. Повышение в Четвертый круг было наградой, за которую стоило побороться. Во всяком случае, это лучше, чем прозябать с робкими и ограниченными служаками из низших кругов. Однако только недалекий человек мог недооценивать степень риска и не позаботиться о безопасности в подобной ситуации.
Так, постоянно проигрывая в уме возможные варианты, Джарльз отправился за Норией в район простолюдинов. И хотя беспокойство ни на минуту не покидало его, он с явным удовольствием наблюдал яркие краски заката, отблески которого ложились на грубо отесанные камни построек. В последние дни жизнь представлялась Джарльзу в лучшем свете, и это ему нравилось. Осязание, обоняние и вкусовые ощущения — все это доставляло ему несказанную радость. Наконец-то он понял, что он — всего лишь маленькое независимое ни от кого «я» и свободен от обязанности спасать и быть спасенным. Когда приходишь к этому, все становится ясным как день, и каждая минута кажется драгоценной.
Того, другого Джарльза ослеплял призрачный идеализм, но тот Джарльз больше не тревожил его. Разве что иногда, во сне.
Сейчас, когда они свернули с Великой площади, Джарльз догнал Норию и пошел с ней рядом. Он тихо сказал ей:
— Я с вами до конца. Я все решил еще у мамаши Джуди.
Вместо ответа он почувствовал теплое дружеское пожатие руки. Джарльз снова вспомнил свой разговор с Гонифацием и ощутил беспокойство.
Гонифаций довольно недвусмысленно распорядился тогда в отношении Шарлсон Нории. Как только представится возможность, она должна быть уничтожена. Эта миссия возлагалась на Деза и Джарльза. Они должны были это сделать в ходе предстоящей облавы. Безусловно, он смог бы принести ее в жертву или даже уничтожить своими руками, если бы не оставалось иного выбора. Идеальным решением было похитить ее, не возбуждая подозрений. Так он, пожалуй, и поступит. В конце концов, почему Гонифаций так интересуется ею? Она должна знать один-два секрета, которые помогут Джарльзу получить повышение. Таким образом, у него есть даже две причины сохранить ей жизнь.
Тем временем солнце закатилось, и наступили сумерки. Его проводница свернула к маленькой часовенке, куда обычно ходят молиться бедняки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23