- Ты чудо! А не принес ли ты вместе с мундиром
и такую маленькую штуковину, которую я прятал за запястьем?
- По-моему, я кинул ее в мешок, - кивнул Гастон. - Кто-то украл
диковинные перчатки, которые ты держал у себя за поясом. Поверь, мне их
очень жаль.
Я склонился над мундиром и нащупал что-то плотное в кармане. С
пистолетом в руке я был готов покорить весь мир.
- Можешь не вздыхать об этих перчатках, - сказал я, пристегивая к
предплечью пистолет.
Я сбросил больничную пижаму и натянул мундир, посмотрел на дом - все
было спокойно. Уже стемнело. Настало время уходить!
Через пятьдесят шагов дом был уже не виден. Стена и высокие кусты не
пропускали света из окон первого этажа, а верхняя часть дома была не
освещена. Я выбрал в качестве ориентира яркую звезду и, спотыкаясь, побрел
по полю. Я раньше никогда не предполагал, как тяжело идти в темноте по
пахоте.
Через пятнадцать минут впереди показалась густая тень деревьев - я
все еще предполагал, что там должна быть река.
Подойдя к деревьям, мы замедлили шаги. Земля резко пошла вниз и через
мгновение я соскользнул с грязного берега в мелководье.
- О! - обрадованно зашептал я Гастону, - река что надо!
Я выбрался на берег. Если бы мы шли между деревьями, то до зари вряд
ли прошли бы более двух-трех километров.
- В какую сторону течет эта река, Гастон? - спросил я.
- Туда, - он показал рукой. - К Алжиру, к городу.
- Ты умеешь плавать?
- Конечно, - кивнул головой Гастон: он четко выделялся на светлом
фоне реки. - И даже очень неплохо.
- Отлично. Раздевайся и сделай узел из своей одежды. Сложи то, что ты
не хочешь намочить, в середину. И прикрепи узел ремнем к плечам.
Мы склонились в темноте над своими пожитками.
Закончив приготовления, я вошел в воду. Погода стояла теплая, и вода
приятно охлаждала тело. Пистолет я не тронул - он продолжал висеть у меня
на запястье. Теперь я хотел, чтобы он был как можно ближе ко мне.
Вокруг была чернильная тьма - пустоту над нами заполняли только
алмазные звезды.
- Все в порядке? - спросил я у своего попутчика, услышав легкий
всплеск воды за спиной.
- Конечно, шеф!
- Давай побыстрее отплывем отсюда, а уж потом не будем сильно
торопиться, - прошептал я. - Пусть река поработает на нас.

10
Течение реки было спокойным. Вдалеке мерцал крохотный огонек. Мы
медленно проплыли мимо него.
Я работал руками только для того, чтобы держаться на воде. Все было
тихо. От нервного напряжения сладко зевалось, но похоже, теперь я уже не
скоро доберусь до постели.
Я заметил еще огоньки и оглянулся. На втором этаже дома, который мы
недавно оставили, зажгли свет.
Я окликнул Гастона, указывая на огни.
- Эге, - сказал он, - я тоже заметил. Похоже, что тихая жизнь у нас
закончилась.
Они могли легко найти наши следы. Для этого им нужен был только
простой карманный фонарик. И, как бы в ответ на мои мысли, между деревьями
появился, покачиваясь, узкий луч света. Он двигался по направлению к реке.
Я следил за ним, пока он не показался из-за зарослей. Я видел желтый сноп
света, танцующий на поверхности воды в том месте, откуда мы отправились в
путь. Затем появились еще огни - второй, третий...
Видимо, все, кто был в доме, присоединялись к погоне. Они, должно
быть, думали, что я спрячусь на берегу, выбившись из сил после прогулки по
пахоте, готовый лечь без всяких условий на операционный стол.
Огоньки развернулись веером, двигаясь вдоль берега. Я отметил, что мы
были на значительном расстоянии от них.
- Гастон, - позвал я. - У них есть лодка?
- Нет, - ответил он. - За нами все чисто.
Огоньки становились все меньше и меньше, и по одному стали пропадать
из виду.
В полной тишине мы проплыли добрый час или даже больше. Вокруг было
тихо, слышался только легкий плеск воды.
Вдруг впереди показалось несколько огней, скользящих по воде.
- Тьфу, черт, - прошептал Гастон. - Я совсем забыл о мосте Салан.
Ведь они могут ждать нас там.
Теперь я уже тоже различил очертания моста. Он был в сотне метров от
нас.
- Плыви к противоположному берегу, Гастон, - сказал я. - Только
быстро и тихо.
Я боялся шума и поэтому поплыл брассом.
Они бы легко перехватили нас, если бы не затеяли кутерьму на мосту, -
подумал я. Они делают все, что в их силах. Они, видимо, прикинули скорость
течения и вычислили место, где мы можем оказаться через час. Они не
намного ошиблись. Фактически, вообще не ошиблись.
И тут колени мои зацепили дно, и стебли камыша царапнули мне лицо. Я
перевернулся и сел, тяжело дыша. Гастон барахтался в нескольких метрах от
меня.
- Сюда, - шепнул я. - Давай ко мне, и старайся потише.
Огни на мосту внезапно погасли. Интересно, что они предпримут на этот
раз. Если они пойдут вдоль берега, нам придется снова отплыть. И если один
из них останется на мосту и в нужный момент посветит своим фонарем...
- Давай уходить, - сказал я.
Я поднялся и, пригибаясь и стараясь не шуметь, пошел к берегу по
мелководью. Но тут под мостом замелькали огоньки. Я повернулся к Гастону.
Он стоял возле меня, стараясь не дышать.
Огоньки на нашем берегу стали удаляться. Было слышно шлепанье ног по
грязи и чей-то гортанный голос.
- Хорошо, - отметил я, - из-за этого не будет слышно нас.
Мои мокрые башмаки болтались у меня на груди.
Короткими перебежками мы добрались до берега. Земля здесь была
потверже.
Я снова остановился. Гастон стал рядом со мной. Оглянувшись, я понял,
что они быстро обнаружат наши следы на болотистом берегу, если сообразят
вернуться. Нам нельзя было терять времени.
Узел с одеждой был помехой, но у нас не было времени одеваться.
- Скорее, - прошептал я и побежал.
За пятьдесят шагов до конца обрыва мы упали на землю и поползли. Я не
хотел, чтобы наши силуэты были видны на фоне неба.
Пыхтя и ругаясь, мы продвигались вперед. Ползать - тяжелый труд для
взрослого. И только на самом верху мы остановились и осмотрелись. Дорога,
ведущая на мост, делала поворот к отдаленному отблеску на небе.
- Там армейский склад, - сказал Гастон. - А не город.
Я приподнялся, чтобы бросить взгляд на реку. Два огонька покачались
вместе, а затем начали медленно удаляться от края воды. Я услышал
негромкий крик.
- Они напали на наш след, - сказал я и побежал вниз вдоль дороги,
стараясь глубоко дышать. Через четыре шага - вдох, через четыре - выдох.
Если так дышать все время, то можно бежать очень долго. Камни впивались в
мои голые ступни.
Я решил выйти на шоссе в надежде, что по асфальту бежать будет легче.
Но Гастон схватил меня за руку.
- Нельзя, - проговорил он, тяжело отдуваясь. - У них здесь есть
машина.
Сначала я не понял, о чем это он. Затем вдруг послышался шум
приближающегося двигателя, и тьму пронзили лучи горящих фар, направленные
на отдаленные верхушки деревьев: это автомобиль поднимался на мост с
противоположной стороны реки. У нас было всего несколько секунд до того,
как автомобиль пересечет мост и окажется на нашей стороне.
Впереди показалась изгородь. Всему конец. Мы остановились.
Затем я обнаружил, что изгородь огибает поперечную дорогу,
соединяющуюся с нашей, метрах в семи. Может быть, на развязке будет
дренажная труба.
Проржавевшая стальная труба диаметром около полуметра шла вдоль
основной дороги, как раз на развилке. Я упал на землю и, цепляясь за
траву, забрался в это укрытие. Звуки, производимые мною, гулко отдавались
в трубе. Я продолжал двигаться к ее дальнему концу. Гастон пробирался
позади меня. Я остановился и глянул через плечо. Гастон лежал внутри трубы
на спине, забравшись в это укрытие всего на метр. Я увидел в его руке
крупнокалиберный пистолет.
- Дружище, - шепнул я, - не стреляй без крайней нужды.
Фары автомобиля рыскали по верхушкам деревьев.
Автомобиль медленно пересек мост и поехал дальше по дороге. Я с
облегчением вздохнул. И только собрался повернуться к Гастону и немного
успокоить его, как вдруг невдалеке от меня в канаву скатился камешек. Я
замер. Слабое шарканье ног по гравию, другой камешек покатился, и затем
луч - карманного фонарика, скользящий по траве вдоль кювета. Луч
остановился возле дренажной трубы. Я затаил дыхание. Затем шаги стали
ближе, и луч осветил мое плечо. Наступил напряженный момент тишины. Затем
в моей руке совершенно непроизвольно оказался пистолет. В полусотне метров
от меня на дороге виднелся автомобиль. Через мгновение я услышал вдох
человека, собирающегося крикнуть. Я направил пистолет чуть правее фонарика
и отдача едва не сломала мне руку. Фонарик упал и погас. Тело человека
рухнуло. Я схватил его за ноги и потащил к трубе.
- Гастон, - прошептал я. - Где твоя рука?
Я помог ему вылезти из трубы, и мы вдвоем запихали туда труп.
- К автомобилю, - сказал я. Эта мысль казалась мне очень заманчивой.
Я устал от погони. Мне очень хотелось, чтобы жертва превратилась в
охотника!
Пригнув голову, я бежал по кювету. Гастон не отставал от меня.
Автомобиль стоял метрах в тридцати. На краю поля я насчитал три
фонарика.
- Еще чуть ближе, - прошептал я. - Теперь - в разные стороны. Я
пересеку дорогу и зайду с той стороны. Ты же подойди как можно ближе к
автомобилю. Следи за мной и не вешай носа.
Я опрометью рванулся через дорогу - гротескная обнаженная фигура с
грузом, болтающимся на плечах. Фары автомобиля были включены. Нас нельзя
было заметить вне полосы света, особенно, если глаза не привыкли к
темноте. Я залег в канаве, морщась от боли: в темноте наступил на колючку.
Человек возле меня описывал фонариком широкие круги, просматривая обочину
дороги и поля. Не обращая на него внимания, без умолку трещали кузнечики.
Автомобиль немного сдал назад, развернулся и двинулся вперед.
Они, похоже, решили отрезать нас от шоссе и вернуться к реке,
обыскивая берег метр за метром; пока никто не заметил отсутствие человека,
лежащего неподвижно в стальной трубе. Автомобиль медленно ехал по мосту,
заливая светом дорогу.
Я замер на дне кювета, когда свет прошел надо мной. Машина подъехала
и остановилась как раз возле меня. Мне было отлично видно водителя,
выглядывающего из-за ветрового стекла. Похоже, он искал человека, имевшего
неосторожность осматривать кювет. Водитель открыл дверцу и вышел.
Автомобиль был длинным, с тяжелым верхом. В свете мощных фар клубилась
пыль и роилась мошкара.
Я поднял тяжелый камень, тихо сел на корточки и выполз из канавы.
Водитель продолжал стоять, держась за дверцу и глядя поверх нее. Я
подкрался к нему сзади и изо всех сил ударил камнем по черепу. Он тихо
вскрикнул и упал на сиденье. Я толкнул его вглубь, прыгнул в кабину и
закрыл дверцу. В темноте было очень трудно снять с убитого пиджак, но мне
удалось это сделать. Я натянул его на себя и сел. Все было тихо. Три луча
света продолжали рыскать по окрестностям. Двигатель машины тихо работал.
Я осмотрел управление. Нулевое колесо было посередине, на полу - три
педали. Я легонько нажал на центральную - машина медленно двинулась
вперед. Подрулив к правой стороне дороги, я медленно поехал вдоль нее.
Гастон должен быть где-то здесь, подумал я. Я напряженно всматривался в
темноту, но ничего не различал.
Мне пришлось остановиться. Ближайший фонарик раскачивался взад и
вперед, двигаясь к мосту. Я погасил фары.
Теперь я видел уже несколько лучше. Фонарики справа от меня перестали
двигаться, видимо, люди повернулись ко мне. Я приветственно помахал
руками, решив, что они вряд ли смогут разглядеть мое лицо. Один из
преследователей, казалось, был удовлетворен увиденным и возобновил поиски.
Другой принялся шарить лучом по автомобилю.
Раздался крик, и я увидел, что ко мне бежит Гастон. Все лучи
скрестились на нем, когда он выскочил из шоссе.
- Быстрей, Гастон! - закричал я, позабыв о маскировке.
Гастон махнул мне рукой, на берегу оглянулся на преследователей и
прицелился из пистолета. Раздался выстрел, и один огонек резко упал на
землю. Неплохой выстрел для "5-го калибра" - отметил я и рывком распахнул
дверцу. Гастон вскочил на сиденье.
Позади раздался негромкий крик оставшегося в живых преследователя и
сухой хлопок выстрела. Пуля с силой ударилась о толстый стальной кузов и с
визгом срикошетила в сторону. Я нажал на левую и центральную педали.
Автомобиль рванулся, но резко остановился. Еще одна пуля попала в боковое
стекло, осыпав осколками мои волосы. Я снял ноги с педалей и еще раз
попробовал завести машину.
Автомобиль рванулся вперед. Я включил фары и переключил регулятор
скорости. Взвизгнули шины. Впереди, спотыкаясь, бежал человек, который
только что перемахнул через канаву, направляясь в нашу сторону. Всего лишь
на мгновение в свете фар я увидел открытый от изумления рот на холеном
белом лице, прежде чем оно исчезло из поля зрения. От удара нас сильно
тряхнуло.
Впереди вырисовывался высокий и узкий мост. Мы с ходу вылетели на
самую высокую его часть и, не сбавляя скорости, устремились вниз. Сразу же
за мостом дорога поворачивала влево.
На повороте взвизгнули шины.
- Да, Молот, это великолепно, - закричал от восторга Гастон. - Я
никогда не ездил прежде на таких машинах!
- Я тоже! - крикнул я в ответ.

11
Ночь еще продолжалась. Главной нашей задачей было попасть в город за
крепостной стеной. Дорога шла вдоль берега реки в самый его центр, как
сказал мне Гастон. Вернее, это был даже не город. Диктатор обнес стеной
часть города и считал ее своей крепостью. Это напоминало средневековой
город. Район за стеной было очень легко патрулировать и в случае
необходимости перекрывать все ходы и выходы. Это, конечно, нисколько не
защищало от нападения регулярной армии, но зато защищало от бунтовщиков.
- То есть, от нас, - сказал я громко. - Убийц и бунтовщиков.
- Это точно, шеф, - засмеялся Гастон.
На небе занималось зарево. Там был город, невидимый с дороги.
Окрестности казались необитаемыми.
Через двадцать минут мы очутились на разрушенной бомбардировщиками
окраине города. Вокруг были одни развалины, лишь изредка то там, то здесь
попадались бараки, построенные на скорую руку. Справа вырисовывалась
громада замка, слабо освещенная огнями. Что творилось за стеной - известно
только старинному массивному зданию. Байард пристроил флигели и подземную
башню.
Я выключил фары. Мы с Гастоном молча смотрели в тишину. Как нам
прорваться за стену? Гастон взглянул на нее.
- Слушай, Молот, - начал он. - Я пойду на разведку, а ты подожди
здесь. У меня хорошая память, особенно на расположение домов и тому
подобное, и я знаю эту часть города. Если есть такое место, где можно туда
пробраться, я обязательно его найду. Будь внимателен и остерегайся уличных
банд.
Я поднял стекло и запер дверцы на защелку. В развалинах, окружавших
меня, не было заметно никаких признаков жизни. Только где-то мяукал кот.
Я тщательно проверил свою одежду. Исчезли оба лацкана.
Крохотная рация все еще была прикреплена к поясу, но без микрофона и
репродуктора она была бесполезна. Я потрогал зуб с упрятанным в него
цианистым калием. Он все еще мог мне понадобиться.
Я задремал, но вскоре, как мне показалось, проснулся от легкого стука
в лобовое стекло. К стеклу прижалось лицо Гастона. Я открыл дверцу и он
плюхнулся на сиденье рядом со мной.
- Порядок, Молот, - устало сказал он. - Кажется, я нашел подходящее
место. Мы пойдем по краю водосточной канавы туда, где она уходит под
стену. Нам придется протиснуться в нее и, если все будет хорошо, выйдем
уже по другую сторону стены.
Мы вышли из машины, и я последовал за Гастоном по выщербленным
булыжникам к канаве. Запах от нее шел ужасный.
Гастон вел меня вдоль этого зловонного потока, пока над нами не
нависла стена. Сюда не попадал свет из сторожевой башни. На верхней
площадке башни стоял парень с винтовкой, наблюдавший за улицей по ту
сторону стены, и освещенный двумя прожекторами.
Гастон наклонился к моему уху:
- Немного вони, Молот, но стена здесь довольно шершавая, так что,
думаю, мы сможем пройти по краю.
Он соскользнул в канаву, нашел опору для ноги и исчез. Я скользнул за
ним, стараясь зацепиться ногой за какой-нибудь уступ. Стенная кладка была
грубой, с большим числом трещин и торчащих камней, но очень скользкая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16