"Люди ухаживали за ранеными и располагались биваком. К сожалению, у нас не было никаких запасов провианта; солдаты рассредоточились по местности, воруя, чтобы не голодать. Маршал пригласил принца Жерома на ужин. Столом служила доска, опиравшаяся на два пустых бочонка, свечи были воткнуты в горлышки бутылок.
Наступила ночь.
Мы как раз приступали к нашей скудной трапезе, когда появился граф Форбен-Жансен с приказом императора маршировать в Бри..."
Вероятно, это была копия приказа от 3.15 дня, посланного различными маршрутами. Интересно было бы узнать, что все это время делал граф Форбен-Жансен, но персона гонца остается в тени. К сожалению, нет также никакого упоминания о последующем разговоре Нея с Жеромом Бонапартом. Возможно, Ней слишком устал, чтобы говорить; или, возмож-но, присутствующие сочли за благо держать услышанное при себе. У Нея определенно были основания для раздражения. Инструкции, которые он днем получил с таким опозданием, только помешали ему и совершенно не соответствовали реально-му положению дел. Позже его лишили войск, на которые он рассчитывал, и к тому же во время столкновения ему послали невыполнимый приказ. Вряд ли возможно было свернуть свою битву, чтобы принять участие в другой. А если решающее сражение происходило против пруссаков, то ему об этом не сказали. Напротив, он вполне мог считать, что это он ведет решающее сражение. Хотя сказанное им в тот вечер навсегда останется для нас тайной, очевидно, что его взгляд на события будет отличаться от оценок как Наполеона, так и истории. Его оценка была изложена в письме, которое он написал Фуше десять дней спустя.
На поле битвы в Линьи солдаты сидели вокруг костров, веселясь и распевая песни, окрыленные своей победой. В центре, там, где гвардия осуществила прорыв, поражение противника казалось столь сокрушительным, что вызывало в памяти великие победы империи, и те, кто это видел, верили в полную победу французов.
На самом деле победа была далеко не полной, и у Наполеона оставались при себе незначительные силы для схватки с пруссаками. Однако он покинул поле боя в 10 вечера, не дав указаний о преследовании противника или разведке.
Маршал Груши, ожидая приказа о нейтрализации пруссаков, с удивлением узнал о том, что Наполен ушел, не оставив никаких указаний. Он поспешил за ним и, нагнав его у самого штаба, спросил о дальнейших распоряжениях. Ему ответили, что дальнейшие распоряжения поступят к нему завтра утром. Груши поскакал обратно на поле и разослал по окрестностям разведчиков. На заре или еще раньше он послал генералов Пажоля и Эксельманса вместе с кавалерией, чтобы найти противника и раздобыть сведения, хотя неизвестно, сделал ли он это по собственной инициативе или Наполеон дал ему на этот счет какие-либо указания. Существует одно описание событий того дня (см. "Мемуары" маршала Груши), где автор сообщает, что в полночь он заходил в штаб, но не увиделся там с Наполеоном, поскольку тот ушел спать; возможно, в это время он получил приказ отправить Пажоля и Эксельманса. Он был готов в любой момент получить приказ о гораздо более интенсивных действиях, и вот что он пишет: "Если Наполеон и совершил ошибку, а он ее действительно совершил, так это то, что он не позаботился о нейтрализации пруссаков, о том, чтобы, маневрируя влево, своей армией вклиниться между ними и англичанами; две объединенные армии противника, образовав новую линию фронта от Катр-Бра до Брюсселя и Антверпена, могли выставить против него 200 000 человек и 600 000 пушек не позднее, чем на следующий день, 17 июня. Подобный план был бы, вероятно, принят любым разумным генералом; а таким храбрым и активным человеком, как Блюхер, его принятие было предопределено. Поэтому было необходимо любой ценой, действуя быстро, энергично и решительно, воспрепятствовать концентрации побежденной армии и ее воссоединению с англичанами".
До восхода Груши уже вновь был в штабе. Однако единственным полученным им приказом было не беспокоить Наполеона. Груши сообщили, что императору нездоровится.
Заболеванием, от которого в то время страдал Наполеон, был геморрой. Люсьен Бонапарт вспоминает, что он едва мог сесть на лошадь, покидая Париж 12-го числа; положение становилось все серьезней, и теперь он находился в руках своего доктора, Ларрея. (Джеймс Кембл в книге "Napoleon Immortal" ("Бессмертный Наполеон") дает интереснейший и подробный отчет о здоровье Наполеона на протяжении всей его жизни, включая и болезни, преследовавшие его на протяжении "Ста дней".) Мнения разделились относительно того, какой эффект его нездоровье могло оказать на ход кампании. Груар полагает, что главная причина поражения французов в 1815 году состоит в ослаблении способностей Наполеона. Но большинство историков склонны думать, что болезнь не сказывалась на его умственных способностях. Он болел и раньше и не проигрывал из-за этого сражений. Он был не очень здоровым человеком с независимым и активным умом, возможно, нездоровье подстегивало его честолюбие на протяжении всей жизни, делая его неугомонным и заставляя все время желать большего. Однако многие современники говорят о приступах непреодолимой сонливости, которые им периодически овладевали, и это само по себе свидетельствует об общем упадке сил.
Груши ждал, ждала и вся остальная армия. Маршал Ней накануне вечером в 10 часов отослал Наполеону рапорт о том, что недоразумение с корпусом д'Эрлона лишило его победы. Но сам он не получил никаких новых сведений о том, что произошло на поле битвы при Линьи. Он не мог покинуть свои позиции, так как перед ним стояли значительные силы англичан, и он мог лишь ожидать указаний. Рано утром он отослал еще один рапорт Сульту, а в 6.30 он отправил генерала Флао в ставку Наполеона для отчета о событиях предыдущего дня и получения сведений о сражении с пруссаками.
В то утро Ней ничего не мог сделать без энергичной помощи основных сил армии, хотя Тьер и другие бонапартисты впоследствии резко критиковали его за то, что он не атаковал англичан рано утром и не удержал их в Катр-Бра. Наиболее опасной для Веллингтона была бы ранняя комбинированная атака французов, в которой Ней действовал бы справа, а Наполеон набросился бы на него со стороны дороги на Намюр или отрезал ему путь к отступлению далее на север, по дороге на Брюссель. Но Ней в одиночку не мог удержать его в Катр-Бра; если бы он начал атаковать его рано утром, это лишь отодвинуло бы его войска за линию расположения арьергарда. Не будучи уверен, что Блюхер выиграл битву при Линьи (чего он вряд ли ожидал), герцог никогда не рискнул бы располагаться в Катр-Бра.
Ней сделал тот единственно разумный шаг, который он мог сделать в данных обстоятельствах: он с раннего утра держал войска наготове и ждал приказа.
Веллингтон получил новости о поражении Блюхера около 7.30 утра. Ему стало известно, что армия пруссаков расположена к северу от намюрской дороги и стягивается на север к Вавру. Он понял, что намюрская дорога от Сомбреффа до Катр-Бра открыта для Наполеона и что ему следует немедленно отступать. Вопрос состоял только в том, дать ли солдатам время позавтракать. Барон Мюффлинг держался того мнения, что это можно сделать без опаски, и отметил, что, согласно его наблюдениям за французской армией в Германии, они всегда готовят завтрак утром и никогда не отправляются в путь раньше 10 утра. Веллингтону очень хотелось избежать удручающего эффекта, который могло произвести отступление вкупе с голодом, и потому был дан приказ войскам получить горячую еду. Затем они должны были отступить к Мон-Сен-Жану, оставив позади английскую кавалерию и конную артиллерию в качестве арьергарда.
Прусская армия была встревожена и по необходимости действовала на протяжении всей ночи. Корпуса Цитена и Пирха I некоторое время отдыхали в Тийи и к северу от него, оставив арьергард во владении Бри; корпуса Тильманна находились в Сомбреффе, готовые прикрывать общее отступление; Бюлов, который вечером подошел близко к полю битвы, был направлен в деревню на четыре мили к востоку от Вавра. Цитен и Пирх начали двигаться к Вавру на заре, и французы не чинили им в том никаких препятствий. Фон Ягов тихо выскользнул из Бри в тыл, и примерно в это же время Тильманн покинул Сомбрефф. Таким образом, прусская армия двигалась на север, помимо довольно значительного потока дезертиров, которые спешили к Намюру.
Этими дезертирами, численностью около 8000 человек, были солдаты, нарушившие строй в центре, после того как Императорская гвардия пробила брешь в прусской обороне в Линьи. Не выдержавшие суровых испытаний, выпавших на их долю в пылающей деревне, они бежали, обуреваемые одним-единственным желанием - спастись от войны, даже если это означало голод и бродяжничество по миру. Пажоль, вместо того чтобы понять, что беспорядочный поток дезертиров представлял собой лишь пораженчески настроенную часть армии, тратил попусту время, убеждая их вернуться, отлавливая и отбирая оружие, от чего было мало пользы по сравнению со сведениями, касавшимися передвижения к Вавру, которые он мог собрать. Ранним утром он послал рапорт Груши, сообщая, что следует за противником, который отступает единым фронтом к дорогам на Намюр и Льеж.
Пока Груши ждал Наполеона в передней, а Ней - в Катр-Бра, Вандамм и Жерар ждали на месте сражения в Линьи. Им нелегко давались часы бездействия. Наполеон накануне покинул поле битвы, не поговорив с генералами, которым обязан был победой. Вандамм и Жерар сделали все, что было в их силах. Вандамм на левом фланге, Жерар в центре - провели серьезное сражение; час за часом борясь с численным преимуществом противника, они продемонстрировали исключительное мужество, воодушевлявшее их подчиненных и в конечном счете сделавшее возможной победу. В подобных обстоятельствах Наполеон часто присваивал своим усталым, но торжествующим генералам звание маршала непосредственно после одержанной победы, прямо на поле боя. Но на этот раз ни Вандамм, ни Жерар не получили и слова благодарности или поздравления. Наполеон просто уехал с поля, и наступило непонятное затишье.
На поле боя в Линьи солдаты еще стояли биваком, и говорят, что не только генералам, но и рядовым солдатам становилось не по себе; они также ощущали, что время уходит. Они не могли по-настоящему отдыхать на этом поле, где повсюду виднелись следы вчерашней бойни. Всем хотелось преследовать и уничтожить врага и двигаться к Брюсселю, солдаты задавались вопросом, почему пруссакам дают такую долгую передышку. Среди рядового и сержантского состава ходили слухи, что готовится предательство, а высшие офицеры открыто критиковали императора. "Наполеона, которого мы знали, больше нет, - сказал Вандамм, - вчерашний успех ни к чему не приведет". Жерар также квалифицировал отсрочку как "непостижимую и непоправимую".
Наконец между семью и восемью часами к бивакам пришли приказы Наполеон идет на смотр войск!
11.
Бездействие Наполеона 17-го утром;
Груши преследует пруссаков;
отступление Веллингтона;
французы наступают
Маршалу Груши, все еще ожидавшему приказов, около половины восьмого сообщили, что Наполеон поднялся и собирается посетить поле боя. Груши предлагалось его сопровождать. Однако еще какое-то время было убито, пока Наполеон завтракал и читал рапорт Нея, который ему только что принес генерал Флао, а также рапорт Пажоля, принесенный рано утром Груши.
Вскоре, изучив рапорт Нея и выслушав отчет Флао о событиях в Катр-Бра и просьбу сообщить новости и приказы, Наполеон дал подробные указания маршалу Сульту, который ответил Нею следующим образом: "Господин маршал,
мне стало известно от генерала Флао, который только что прибыл, что Вам неизвестен вчерашний результат. Полагаю, однако, что я известил Вас об одержанной императором победе. Прусская армия разбита. Генерал Пажоль преследует ее по дорогам на Намюр и Льеж. Мы уже захватили несколько тысяч пленных и тридцать пушек. Наши войска проявили себя хорошо: атака шести батальонов гвардии и эскадронов кавалерийской дивизии генерала Делора пробила вражескую линию обороны, вызвав тем самым величайшее смятение в его рядах и удержав наши позиции.
Император направляется к мельнице в Бри, неподалеку от большой дороги из Намюра в Катр-Бра, поэтому английская армия не сможет действовать на Вашем фронте; в случае, если подобное произойдет, император отправится прямо на них по дороге на Катр-Бра, в то время как Вам следует атаковать их своими дивизиями, которые сейчас необходимо собрать, и они будут тотчас уничтожены. Поэтому сообщите Его Величеству о точном расположении дивизий и обо всем, что происходит перед Вами.
Его Величество глубоко опечалило то, что вчера Вы не добились успеха; дивизии сражались в одиночку, и потому Вы понесли потери.
Если бы подразделения графов Рейля и д'Эрлона держались вместе, ни один атаковавший Вас английский солдат не смог бы уйти; если бы граф д'Эрлон выполнил приказ импера-тора о передвижении к Сент-Аману, прусская армия была бы полностью уничтожена, и мы могли бы взять 30 000 пленных.
Корпуса генаралов Вандамма и Жерара и Император-ская гвардия все время держались вместе; для того, кто рискует отделяться, открывается возможность неудачи.
Император надеется и желает, чтобы Ваши семь дивизий пехоты были надлежащим образом собраны и построены, займите в целом территорию не меньше лье (лиги), чтобы быть под рукой в случае надобности.
Согласно замыслу Его Величества, Вам следует захватить позиции в Катр-Бра, согласно данному Вам приказу [т. е. приказу в письме Наполеона от предыдущего утра]. Однако, если это каким-либо маловероятным образом окажется невозможно сделать, немедленно сообщите об этом во всех подробностях, и император двинется к Вам, как я уже говорил. Если, напротив, там есть только арьергард, атакуйте их и займите позиции.
Настоящий день необходим для завершения этой операции и пополнения военного снаряжения, сбора отдельных солдат и подразделений. Дайте соответствующие указания и удостоверьтесь, что всем раненым оказывается необходимая помощь и они отосланы в тыл. Поступают жалобы, что полевые госпитали не выполняют свои обязанности. Знаменитый партизан Лутцов, будучи захвачен, сказал, что прусская армия погибла и что Блюхер во второй раз подверг опасности прусскую монархию.
Глава штаба,
герцог Далматский".
Это письмо плохо согласуется с наполеоновской легендой о том, что Ней в то утро погубил все дело своей медлительностью, сомнениями и игнорированием приказов, и неудивительно, что оно не подвигло его ни на какие впечатляющие действия. Что ему, в самом деле, было делать? Очевидно, он должен был атаковать Катр-Бра, если его удерживает только арьергард; в ином случае он должен был поставить в известность Наполеона и ждать подмоги из Линьи. Если Ней засомневался, то, возможно, причиной тому послужило это рассеянное бессвязное письмо, которое, казалось, было написано без определенной цели и не предполагало срочности.
Очевидно, что в то время, когда это письмо было послано, Наполеон полагал, что пруссаки без оглядки бегут в направлении Намюра и Льежа. Что касается армии Веллингтона, он, похоже, вовсе сбросил ее со счетов. Разумеется, она бежала еще скорее блюхеровской. Поэтому день стоит посвятить пополнению запасов, пока солдаты отдыхают на биваках.
Перед тем как покинуть Флёрюс и отправиться на поле битвы в Линьи, Наполеон послал в Катр-Бра разведывательную группу и приказал одной из пехотных дивизий Лобау присоединиться к Пажолю на дороге к Намюру.
Незадолго до девяти часов он сел в свой экипаж, который с треском выехал со двора, в то время как кавалькада элегант-ных штабных офицеров и других важных персон почтительно уступала ему дорогу. Маршалу Груши, который не мог приблизиться к Наполеону без приглашения, ничего не оставалось, кроме как присоединиться к ним. Экипаж покатил по дороге на Сент-Аман, но, заехав довольно далеко, он не-ожиданно качнулся и опасно опрокинулся в колею, одну из тех, что были проложены вчерашними военными передвижениями, и император покинул его, пересев на лошадь. Воспользовавшись остановкой, Груши отважился попросить у него указаний.
Наполеону это не понравилось. "Я вам прикажу, когда настанет время", сухо сказал он. Затем он продолжил досужий путь, разговаривая со своей свитой и игнорируя этого нахального маршала.
Добравшись до Сент-Амана, он стал ездить туда-сюда по улицам и переулкам; постепенно раненых перекладывали на повозки. Убитые и раненые грудами лежали по обеим сторонам дороги, еще текла кровь. На главных улицах артиллерия била по живым и мертвым, и результат был ужасен. Наполеон оставался там, хотя его противник еще не был уничтожен, и в одном месте пятнадцать минут ждал, пока ему расчистят дорогу для продолжения прогулки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Наступила ночь.
Мы как раз приступали к нашей скудной трапезе, когда появился граф Форбен-Жансен с приказом императора маршировать в Бри..."
Вероятно, это была копия приказа от 3.15 дня, посланного различными маршрутами. Интересно было бы узнать, что все это время делал граф Форбен-Жансен, но персона гонца остается в тени. К сожалению, нет также никакого упоминания о последующем разговоре Нея с Жеромом Бонапартом. Возможно, Ней слишком устал, чтобы говорить; или, возмож-но, присутствующие сочли за благо держать услышанное при себе. У Нея определенно были основания для раздражения. Инструкции, которые он днем получил с таким опозданием, только помешали ему и совершенно не соответствовали реально-му положению дел. Позже его лишили войск, на которые он рассчитывал, и к тому же во время столкновения ему послали невыполнимый приказ. Вряд ли возможно было свернуть свою битву, чтобы принять участие в другой. А если решающее сражение происходило против пруссаков, то ему об этом не сказали. Напротив, он вполне мог считать, что это он ведет решающее сражение. Хотя сказанное им в тот вечер навсегда останется для нас тайной, очевидно, что его взгляд на события будет отличаться от оценок как Наполеона, так и истории. Его оценка была изложена в письме, которое он написал Фуше десять дней спустя.
На поле битвы в Линьи солдаты сидели вокруг костров, веселясь и распевая песни, окрыленные своей победой. В центре, там, где гвардия осуществила прорыв, поражение противника казалось столь сокрушительным, что вызывало в памяти великие победы империи, и те, кто это видел, верили в полную победу французов.
На самом деле победа была далеко не полной, и у Наполеона оставались при себе незначительные силы для схватки с пруссаками. Однако он покинул поле боя в 10 вечера, не дав указаний о преследовании противника или разведке.
Маршал Груши, ожидая приказа о нейтрализации пруссаков, с удивлением узнал о том, что Наполен ушел, не оставив никаких указаний. Он поспешил за ним и, нагнав его у самого штаба, спросил о дальнейших распоряжениях. Ему ответили, что дальнейшие распоряжения поступят к нему завтра утром. Груши поскакал обратно на поле и разослал по окрестностям разведчиков. На заре или еще раньше он послал генералов Пажоля и Эксельманса вместе с кавалерией, чтобы найти противника и раздобыть сведения, хотя неизвестно, сделал ли он это по собственной инициативе или Наполеон дал ему на этот счет какие-либо указания. Существует одно описание событий того дня (см. "Мемуары" маршала Груши), где автор сообщает, что в полночь он заходил в штаб, но не увиделся там с Наполеоном, поскольку тот ушел спать; возможно, в это время он получил приказ отправить Пажоля и Эксельманса. Он был готов в любой момент получить приказ о гораздо более интенсивных действиях, и вот что он пишет: "Если Наполеон и совершил ошибку, а он ее действительно совершил, так это то, что он не позаботился о нейтрализации пруссаков, о том, чтобы, маневрируя влево, своей армией вклиниться между ними и англичанами; две объединенные армии противника, образовав новую линию фронта от Катр-Бра до Брюсселя и Антверпена, могли выставить против него 200 000 человек и 600 000 пушек не позднее, чем на следующий день, 17 июня. Подобный план был бы, вероятно, принят любым разумным генералом; а таким храбрым и активным человеком, как Блюхер, его принятие было предопределено. Поэтому было необходимо любой ценой, действуя быстро, энергично и решительно, воспрепятствовать концентрации побежденной армии и ее воссоединению с англичанами".
До восхода Груши уже вновь был в штабе. Однако единственным полученным им приказом было не беспокоить Наполеона. Груши сообщили, что императору нездоровится.
Заболеванием, от которого в то время страдал Наполеон, был геморрой. Люсьен Бонапарт вспоминает, что он едва мог сесть на лошадь, покидая Париж 12-го числа; положение становилось все серьезней, и теперь он находился в руках своего доктора, Ларрея. (Джеймс Кембл в книге "Napoleon Immortal" ("Бессмертный Наполеон") дает интереснейший и подробный отчет о здоровье Наполеона на протяжении всей его жизни, включая и болезни, преследовавшие его на протяжении "Ста дней".) Мнения разделились относительно того, какой эффект его нездоровье могло оказать на ход кампании. Груар полагает, что главная причина поражения французов в 1815 году состоит в ослаблении способностей Наполеона. Но большинство историков склонны думать, что болезнь не сказывалась на его умственных способностях. Он болел и раньше и не проигрывал из-за этого сражений. Он был не очень здоровым человеком с независимым и активным умом, возможно, нездоровье подстегивало его честолюбие на протяжении всей жизни, делая его неугомонным и заставляя все время желать большего. Однако многие современники говорят о приступах непреодолимой сонливости, которые им периодически овладевали, и это само по себе свидетельствует об общем упадке сил.
Груши ждал, ждала и вся остальная армия. Маршал Ней накануне вечером в 10 часов отослал Наполеону рапорт о том, что недоразумение с корпусом д'Эрлона лишило его победы. Но сам он не получил никаких новых сведений о том, что произошло на поле битвы при Линьи. Он не мог покинуть свои позиции, так как перед ним стояли значительные силы англичан, и он мог лишь ожидать указаний. Рано утром он отослал еще один рапорт Сульту, а в 6.30 он отправил генерала Флао в ставку Наполеона для отчета о событиях предыдущего дня и получения сведений о сражении с пруссаками.
В то утро Ней ничего не мог сделать без энергичной помощи основных сил армии, хотя Тьер и другие бонапартисты впоследствии резко критиковали его за то, что он не атаковал англичан рано утром и не удержал их в Катр-Бра. Наиболее опасной для Веллингтона была бы ранняя комбинированная атака французов, в которой Ней действовал бы справа, а Наполеон набросился бы на него со стороны дороги на Намюр или отрезал ему путь к отступлению далее на север, по дороге на Брюссель. Но Ней в одиночку не мог удержать его в Катр-Бра; если бы он начал атаковать его рано утром, это лишь отодвинуло бы его войска за линию расположения арьергарда. Не будучи уверен, что Блюхер выиграл битву при Линьи (чего он вряд ли ожидал), герцог никогда не рискнул бы располагаться в Катр-Бра.
Ней сделал тот единственно разумный шаг, который он мог сделать в данных обстоятельствах: он с раннего утра держал войска наготове и ждал приказа.
Веллингтон получил новости о поражении Блюхера около 7.30 утра. Ему стало известно, что армия пруссаков расположена к северу от намюрской дороги и стягивается на север к Вавру. Он понял, что намюрская дорога от Сомбреффа до Катр-Бра открыта для Наполеона и что ему следует немедленно отступать. Вопрос состоял только в том, дать ли солдатам время позавтракать. Барон Мюффлинг держался того мнения, что это можно сделать без опаски, и отметил, что, согласно его наблюдениям за французской армией в Германии, они всегда готовят завтрак утром и никогда не отправляются в путь раньше 10 утра. Веллингтону очень хотелось избежать удручающего эффекта, который могло произвести отступление вкупе с голодом, и потому был дан приказ войскам получить горячую еду. Затем они должны были отступить к Мон-Сен-Жану, оставив позади английскую кавалерию и конную артиллерию в качестве арьергарда.
Прусская армия была встревожена и по необходимости действовала на протяжении всей ночи. Корпуса Цитена и Пирха I некоторое время отдыхали в Тийи и к северу от него, оставив арьергард во владении Бри; корпуса Тильманна находились в Сомбреффе, готовые прикрывать общее отступление; Бюлов, который вечером подошел близко к полю битвы, был направлен в деревню на четыре мили к востоку от Вавра. Цитен и Пирх начали двигаться к Вавру на заре, и французы не чинили им в том никаких препятствий. Фон Ягов тихо выскользнул из Бри в тыл, и примерно в это же время Тильманн покинул Сомбрефф. Таким образом, прусская армия двигалась на север, помимо довольно значительного потока дезертиров, которые спешили к Намюру.
Этими дезертирами, численностью около 8000 человек, были солдаты, нарушившие строй в центре, после того как Императорская гвардия пробила брешь в прусской обороне в Линьи. Не выдержавшие суровых испытаний, выпавших на их долю в пылающей деревне, они бежали, обуреваемые одним-единственным желанием - спастись от войны, даже если это означало голод и бродяжничество по миру. Пажоль, вместо того чтобы понять, что беспорядочный поток дезертиров представлял собой лишь пораженчески настроенную часть армии, тратил попусту время, убеждая их вернуться, отлавливая и отбирая оружие, от чего было мало пользы по сравнению со сведениями, касавшимися передвижения к Вавру, которые он мог собрать. Ранним утром он послал рапорт Груши, сообщая, что следует за противником, который отступает единым фронтом к дорогам на Намюр и Льеж.
Пока Груши ждал Наполеона в передней, а Ней - в Катр-Бра, Вандамм и Жерар ждали на месте сражения в Линьи. Им нелегко давались часы бездействия. Наполеон накануне покинул поле битвы, не поговорив с генералами, которым обязан был победой. Вандамм и Жерар сделали все, что было в их силах. Вандамм на левом фланге, Жерар в центре - провели серьезное сражение; час за часом борясь с численным преимуществом противника, они продемонстрировали исключительное мужество, воодушевлявшее их подчиненных и в конечном счете сделавшее возможной победу. В подобных обстоятельствах Наполеон часто присваивал своим усталым, но торжествующим генералам звание маршала непосредственно после одержанной победы, прямо на поле боя. Но на этот раз ни Вандамм, ни Жерар не получили и слова благодарности или поздравления. Наполеон просто уехал с поля, и наступило непонятное затишье.
На поле боя в Линьи солдаты еще стояли биваком, и говорят, что не только генералам, но и рядовым солдатам становилось не по себе; они также ощущали, что время уходит. Они не могли по-настоящему отдыхать на этом поле, где повсюду виднелись следы вчерашней бойни. Всем хотелось преследовать и уничтожить врага и двигаться к Брюсселю, солдаты задавались вопросом, почему пруссакам дают такую долгую передышку. Среди рядового и сержантского состава ходили слухи, что готовится предательство, а высшие офицеры открыто критиковали императора. "Наполеона, которого мы знали, больше нет, - сказал Вандамм, - вчерашний успех ни к чему не приведет". Жерар также квалифицировал отсрочку как "непостижимую и непоправимую".
Наконец между семью и восемью часами к бивакам пришли приказы Наполеон идет на смотр войск!
11.
Бездействие Наполеона 17-го утром;
Груши преследует пруссаков;
отступление Веллингтона;
французы наступают
Маршалу Груши, все еще ожидавшему приказов, около половины восьмого сообщили, что Наполеон поднялся и собирается посетить поле боя. Груши предлагалось его сопровождать. Однако еще какое-то время было убито, пока Наполеон завтракал и читал рапорт Нея, который ему только что принес генерал Флао, а также рапорт Пажоля, принесенный рано утром Груши.
Вскоре, изучив рапорт Нея и выслушав отчет Флао о событиях в Катр-Бра и просьбу сообщить новости и приказы, Наполеон дал подробные указания маршалу Сульту, который ответил Нею следующим образом: "Господин маршал,
мне стало известно от генерала Флао, который только что прибыл, что Вам неизвестен вчерашний результат. Полагаю, однако, что я известил Вас об одержанной императором победе. Прусская армия разбита. Генерал Пажоль преследует ее по дорогам на Намюр и Льеж. Мы уже захватили несколько тысяч пленных и тридцать пушек. Наши войска проявили себя хорошо: атака шести батальонов гвардии и эскадронов кавалерийской дивизии генерала Делора пробила вражескую линию обороны, вызвав тем самым величайшее смятение в его рядах и удержав наши позиции.
Император направляется к мельнице в Бри, неподалеку от большой дороги из Намюра в Катр-Бра, поэтому английская армия не сможет действовать на Вашем фронте; в случае, если подобное произойдет, император отправится прямо на них по дороге на Катр-Бра, в то время как Вам следует атаковать их своими дивизиями, которые сейчас необходимо собрать, и они будут тотчас уничтожены. Поэтому сообщите Его Величеству о точном расположении дивизий и обо всем, что происходит перед Вами.
Его Величество глубоко опечалило то, что вчера Вы не добились успеха; дивизии сражались в одиночку, и потому Вы понесли потери.
Если бы подразделения графов Рейля и д'Эрлона держались вместе, ни один атаковавший Вас английский солдат не смог бы уйти; если бы граф д'Эрлон выполнил приказ импера-тора о передвижении к Сент-Аману, прусская армия была бы полностью уничтожена, и мы могли бы взять 30 000 пленных.
Корпуса генаралов Вандамма и Жерара и Император-ская гвардия все время держались вместе; для того, кто рискует отделяться, открывается возможность неудачи.
Император надеется и желает, чтобы Ваши семь дивизий пехоты были надлежащим образом собраны и построены, займите в целом территорию не меньше лье (лиги), чтобы быть под рукой в случае надобности.
Согласно замыслу Его Величества, Вам следует захватить позиции в Катр-Бра, согласно данному Вам приказу [т. е. приказу в письме Наполеона от предыдущего утра]. Однако, если это каким-либо маловероятным образом окажется невозможно сделать, немедленно сообщите об этом во всех подробностях, и император двинется к Вам, как я уже говорил. Если, напротив, там есть только арьергард, атакуйте их и займите позиции.
Настоящий день необходим для завершения этой операции и пополнения военного снаряжения, сбора отдельных солдат и подразделений. Дайте соответствующие указания и удостоверьтесь, что всем раненым оказывается необходимая помощь и они отосланы в тыл. Поступают жалобы, что полевые госпитали не выполняют свои обязанности. Знаменитый партизан Лутцов, будучи захвачен, сказал, что прусская армия погибла и что Блюхер во второй раз подверг опасности прусскую монархию.
Глава штаба,
герцог Далматский".
Это письмо плохо согласуется с наполеоновской легендой о том, что Ней в то утро погубил все дело своей медлительностью, сомнениями и игнорированием приказов, и неудивительно, что оно не подвигло его ни на какие впечатляющие действия. Что ему, в самом деле, было делать? Очевидно, он должен был атаковать Катр-Бра, если его удерживает только арьергард; в ином случае он должен был поставить в известность Наполеона и ждать подмоги из Линьи. Если Ней засомневался, то, возможно, причиной тому послужило это рассеянное бессвязное письмо, которое, казалось, было написано без определенной цели и не предполагало срочности.
Очевидно, что в то время, когда это письмо было послано, Наполеон полагал, что пруссаки без оглядки бегут в направлении Намюра и Льежа. Что касается армии Веллингтона, он, похоже, вовсе сбросил ее со счетов. Разумеется, она бежала еще скорее блюхеровской. Поэтому день стоит посвятить пополнению запасов, пока солдаты отдыхают на биваках.
Перед тем как покинуть Флёрюс и отправиться на поле битвы в Линьи, Наполеон послал в Катр-Бра разведывательную группу и приказал одной из пехотных дивизий Лобау присоединиться к Пажолю на дороге к Намюру.
Незадолго до девяти часов он сел в свой экипаж, который с треском выехал со двора, в то время как кавалькада элегант-ных штабных офицеров и других важных персон почтительно уступала ему дорогу. Маршалу Груши, который не мог приблизиться к Наполеону без приглашения, ничего не оставалось, кроме как присоединиться к ним. Экипаж покатил по дороге на Сент-Аман, но, заехав довольно далеко, он не-ожиданно качнулся и опасно опрокинулся в колею, одну из тех, что были проложены вчерашними военными передвижениями, и император покинул его, пересев на лошадь. Воспользовавшись остановкой, Груши отважился попросить у него указаний.
Наполеону это не понравилось. "Я вам прикажу, когда настанет время", сухо сказал он. Затем он продолжил досужий путь, разговаривая со своей свитой и игнорируя этого нахального маршала.
Добравшись до Сент-Амана, он стал ездить туда-сюда по улицам и переулкам; постепенно раненых перекладывали на повозки. Убитые и раненые грудами лежали по обеим сторонам дороги, еще текла кровь. На главных улицах артиллерия била по живым и мертвым, и результат был ужасен. Наполеон оставался там, хотя его противник еще не был уничтожен, и в одном месте пятнадцать минут ждал, пока ему расчистят дорогу для продолжения прогулки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29