Он уселся у окна и стал, кряхтя, натягивать мой сапог. Нога не лезла, и офицер то вставал и пританцовывал, то снова садился и тянул голенище за ушки. Наступил самый подходящий момент для побега, -и я немедленно воспользовался им. Прыгнул на офицера, свалил его на пол, ударил потрепанными сапогами по окну и, распахнув рамы, плюхнулся в снег. В ночной мгле гулко захлопали револьверные и винтовочные выстрелы, но погони не было. Я всунул ноги в разношенные сапоги (не идти же босиком), осторожно перешел по льду Западную Двину и спустя несколько часов уже отогревался в избе Макара Шинко, где меня поджидал связной.
Выслушав рассказ о моем приключении, связной покачал головой и произнес:
- Повезло вам, товарищ Воложинов, пуля вас миновала. Да и сами вы не растерялись. Лучше уж сапоги потерять, чем голову.
Связной передал мне инструкции ЦК: расширять сеть нелегальных большевистских организаций, информировать их о жизни в Советской России и на свободной территории Белоруссии, обучать подпольщиков методам конспирации. Налеты на местные гарнизоны совершать только при соответствующей ситуации, гарантирующей от потерь и провала, опасаться провокаторов, газеты и листовки хранить наравне с оружием и распространять их только по цепочке, через верных людей. Встреча со связным ЦК прибавила сил, энергии и напомнила о первоочередных задачах подпольного и партизанского движения в тылу врага.
Куда же теперь податься? Где найти кров? У того старика, что желал заняться конокрадством? Нет, он был опасен. Искать нового пристанища? Это не так просто, жители напуганы полицейским террором, нельзя подводить ни их, ни себя. В лесу я стану бедствовать, как бездомный пес, без крыши над головой и без теплой одежды. Оставалось вернуться к старому другу Иллариону Молчанову.
Он не удивился моему приходу и, обнимая, успел шепнуть:
- Брата Семена не опасайся. Я с ним уже обо всем потолковал.
- Превосходно. Отогреюсь маленько, а потом расскажу новости.
И снова мы стали с Молчановым продолжать совместную работу, проверяя и инструктируя подпольные кадры, осторожно агитируя крестьян и организуя их на борьбу за Советскую власть, против польских захватчиков. Почти везде мы встречали понимание и готовность помогать нам, хотя случалось, что нас встречали настороженно или равнодушно и поспешно выпроваживали, напутствуя такими словами:
- Где уж нам против ихней силы. Бог терпел и нам терпеть велел. Как-нибудь свой век проживем без ваших штук.
Такие настроения нам были понятны: репрессии оккупантов запугали часть населения, кроме того, не каждый же мог отважиться стать борцом, тем более в условиях подполья. Но из подобных случаев мы делали единственно правильный вывод: надо еще упорнее и настойчивее работать в массах, преодолевать апатию и упаднические настроения, привлекать к активной деятельности всех, кто к ней способен.
Были у нас и приятные неожиданности, когда помощь приходила оттуда, откуда, казалось бы, и ждать ее нельзя.
Однажды мы с Молчановым приехали в деревню Замошье и у солтыса, своего человека, узнали, что неподалеку, в маленькой деревеньке, будет свадьба. Перечисляя гостей, староста назвал фамилии некоторых наших подпольщиков.
Мы решили побывать на празднике. Как водится, на свадьбе много танцевали, пели, веселились. Я сидел в сторонке и наблюдал за всей этой пестрой и шумной суетой. Во время очередного танца ко мне подсела притомившаяся девушка, назвалась Оксаной и вдруг спросила:
- Товарищ, как идут дела? Какие новости из России?
Я стал говорить что-то невнятное, а Оксана, красивая, светловолосая, нарядно одетая, огорченно покачала головой и шепотом продолжала:
- Я ваш товарищ. Не бойтесь меня!
- Кто вы? - спросил я.
- Здешняя. Дочь отставного полковника, помещика, хозяина имения Овласы.
- Что же вы, дочь помещика и полковника, делаете здесь, среди простых крестьян?
- А я всегда с ними. Они меня знают лучше вас. Кто-то из парней пригласил ее на очередной танец, а через две-три минуты Оксана снова подсела ко мне.
- Очень хочется помочь вам,- сказала она.- А как, не знаю. В нашем доме вы могли бы жить в безопасности, но что подумают родители и соседи? Дочь-невеста прячет молодого мужчину, это такая пища для разговоров!
- Я живу в хорошей семье,- ответил я.- Мне вовсе не требуется приют.
- Все же очень жаль, что я не могу вас укрыть у себя. Но ужином я вас накормлю!
Она поманила Молчанова, мы трое покинули шумное веселье и направились к помещичьему дому. Пропустив девушку вперед, я шепнул Иллариону:
- Ты уверен, что она свой человек?
- Абсолютно, Стась. Оксана - член нашей подпольной организации.
У меня отлегло от сердца, однако, отстав на несколько шагов, я снова спросил Молчанова:
- Но как же так, она же помещичья дочка!
- Ну и что? Она человек очень полезный и надежный.
- Почему же ты молчал о ней?
- Хотел преподнести сюрприз. Такая девушка для нас сущий клад. Ее же никто не заподозрит!
Мать Оксаны встретила нас приветливо, предложила ужин, а сама удалилась. Воспользовавшись этим, девушка проинформировала нас о положении в здешней подпольной группе и сообщила очень ценные сведения. Сельский скрипач Юлиан, который играл на свадьбе, агент полиции, и его надо всячески остерегаться. Глубокская дефензива стала проявлять повышенный интерес к окружающим селам, пытается нащупать и раскрыть патриотические организации. Мало того, Оксана из вполне достоверного источника узнала, что полиция получила приказ разыскать, где проживает Воложинов, и немедленно арестовать его. Тоже, выходит, не сидят без дела. Разнюхали!
Илларион заметно помрачнел.
- Оксана зря говорить не будет,- сказал он.- Спасибо. Придется тебя, Стась, перепрятывать...
На обратном пути в Великое Село мы в разных деревнях встречались с подпольщиками Дисненского отряда Осипом Шишкой, Валерьяном Кожаном, Иосифом Донейко, и все они подтвердили сведения Оксаны. Значит, в какую-то из подпольных групп, с которыми я встречался, проник провокатор. Он-то и выдал меня. Теперь надо уходить. Илларион раздобыл для меня новый паспорт и отвез в лес, где поместил в заблаговременно оборудованной землянке. Сюда на связь со мной приходили особо проверенные подпольщики, они снабжали меня продуктами и новостями, а от меня получали инструкции. К счастью, на дворе потеплело, наступила весна, и жить в землянке было совсем неплохо.
18 марта 1921 года между Советской Россией и Польшей был заключен Рижский мирный договор. Согласно ему захваченные панами белорусские земли, теперешние Брестская и Гродненская области, а также часть Минской и Витебской областей, оказались в составе польского буржуазного государства.
Рижский договор явился истинной трагедией для белорусского народа. Он разрезал живое тело белорусской земли на две части - восточную и западную, отгородив почти на 20 лет кордонами и штыками трудящихся Западной Белоруссии от своих единокровных братьев, вошедших в состав могучей и счастливой Советской державы.
Под властью польских захватчиков оказалось 4,6 миллиона белорусов и территория, насчитывающая 112 тысяч квадратных километров.
Народный поэт Белоруссии Янка Купала так писал об этом договоре:
А как будто бы мало
Было разных несчастий:
Рижский мир перерезал
Беларусь на две части.
И опять под орлами
Беларусь под панами,
Под ярмом ненавистным
Вновь звенит кандалами.
(Перевод Бронислава Горба)
В аналогичном положении оказался и народ Западной Украины, также попавший под власть польских помещиков и капиталистов.
Польские власти отводили Западной Белоруссии роль аграрного придатка, источника сырья и дешевой рабочей силы. Ее природное богатство - леса хищнически вырубались и распродавались иностранным монополистам.
Земельные отношения в Западной Белоруссии характеризовались господством крупного помещичьего землевладения и малоземельем крестьян. В 1921 году более трех с половиной тысяч помещиков имели около 4 миллионов гектаров угодий. Самые крупные из магнатов - Радзивиллы, Потоцкие, Сапеги и Тышкевичи владели имениями в десятки тысяч гектаров. А 370 тысяч бедняцко-середняцких хозяйств располагали всего лишь 2 миллионами гектаров, в том числе 54 127 семей имели участки площадью не более 1 гектара.
С 1921 по 1930 год на западнобелорусских землях поселилось около 5 тысяч осадников. Их основную массу составляли бывшие офицеры и унтер-офицеры легионов Пилсудского, участники польско-советской кампании 1919-1920 годов. Они получали наделы в 15-45 гектаров и оседали хуторами на захваченной территории в качестве контрреволюционной опоры польского правительства, верных прислужников буржуазно-помещичьего строя.
Рижский договор отозвался горем в сердце народа. Свободолюбивые сыны Западной Белоруссии все решительней стали подниматься на вооруженную борьбу с оккупантами.
В лесу я пробыл до мая 1921 года. За это время выросли все наши подпольные группы - и в местечке Германовичи, и в Боярщине, и в Великом Селе. В городе Диена сформировалась крепкая, хорошо законспирированная группа, с которой я поддерживал связь через Оксану.
Все повстанческие группы усилили агитационно-пропагандистскую работу среди населения, распространяли большевистские листовки и брошюры на польском, белорусском и русском языках, нелегально доставлявшиеся из Смоленска. Подпольщики накапливали оружие и учились им владеть.
Руководители групп периодически встречались на нелегальных явках в одной из деревень или в лесу и намечали планы на ближайшее будущее. Существование свободной Белоруссии и Советской России поддерживало у подпольщиков надежду на избавление от панского ига. А пока приходилось заниматься кропотливой будничной работой, хотя не раз горячие головы настаивали на скорейшей подготовке вооруженного восстания. Я вынужден был объяснять, что условий для всеобщего выступления пока нет, оно неминуемо обречено на провал и бессмысленные жертвы, надо сохранять терпение и руководствоваться указаниями ЦК Компартии Белоруссии.
- По всем признакам,- говорил я,- скоро мы перейдем к более решительным действиям.
У меня было ясное предчувствие, что патриотов ждут большие дела, и я не ошибся.
Друзья по оружию
Филипп Яблонский и другие.- Гибель разведчика.- Трусливый пан Владислав.Приговор сатрапу.- Налет на гарнизон.- Казнь шпионов.-В отряде Орловского.- 10 миллиардов за голову Мухи.- Железнодорожная акция
Новое партийное задание я получил в начале мая 1921 года. Покинул свое лесное пристанище, распрощался с Илларионом Молчановым и другими вожаками местного подполья и зашагал в Ошмянский уезд. Затем я должен был посетить Воложинский и Вилейский уезды.
За двое суток прошел 70 километров и очутился в Олонце, деревне, где жил мой товарищ по борьбе Филипп Яблонский. Встреча была теплой, он устроил меня в овине, накормил, а утром пришел с информацией.
Я узнал, что Филипп организовал повстанческую группу из крестьян четырех деревень, она вела агитационно-массовую работу среди населения и успешно противодействовала призыву молодежи в польскую армию. Патриоты готовились к вооруженному восстанию, но, когда начались переговоры Советского правительства с Польшей о заключении мирного договора, подпольщики прекратили активные действия и до поры до времени припрятали оружие.
- Видимо, придется вновь пускать его в ход,- сказал я.
- Да что ты говоришь! Вот здорово! Когда же, когда?!- воскликнул Филипп, отличавшийся порою горячностью и неуемным азартом.
- Скоро, дружище. А пока займемся оргвопросами. Сумеешь созвать совещание партизанских вожаков?
- Сумею, Стась. У нас это недолго, связь налажена.
- Тогда действуй!
Сутулая фигура Яблонского замелькала по деревне. Его продолговатое лицо выражало откровенную радость. Но Филипп не был новичком в нелегальных делах, он посетил двух-трех связных, те отправились по адресам, а сам Яблонский вернулся к своим крестьянским занятиям.
Совещание собралось в лесу. Вожаки местных повстанцев, как правило, в недалеком прошлом отбыв красноармейскую службу, вернулись домой, а тут оккупанты. Конечно, они не могли примириться с произволом польских панов и первыми вступали в ряды партизан.
Подробно обсудив положение в окрестных уездах и готовность подполья к вооруженным акциям, совещание назначило командирами повстанческих групп в районе Молодечна Василия Филипповича Рака, в районе Вилейки Алексея Щебета и в Ошмянском уезде Филиппа Матвеевича Яблонского, он же стал моим постоянным заместителем по руководству патриотическими силами в этой зоне.
Следующий пункт назначения - деревня Соленое. В ней жил подпольщик Дмитрий Иванович Балашко. По профессии он был учитель, но в панской Польше не имел возможности преподавать, крестьянствовал, мыкал горе, исподволь сплачивал всех недовольных. Балашко перечислил мне много людей, которые созрели для вооруженной борьбы, познакомил с молодым партизаном Петром Иодой.
- Стойкий боец будет,- говорил Дмитрий Иванович.- Попомнишь мои слова.
Проинструктировав Балашко, я отправился в деревню Тучино, где проживал еще один бывалый вожак повстанцев - Константин Николаевич Такушевич. Его группа, созданная в 1920 году, вновь развернула напряженную деятельность. Много внимания уделяли агитации, рассказывали крестьянам о значении Великой Октябрьской революции, о созидательной жизни трудящихся в Советской России.
Такушевич проводил со своими ребятами боевые учения, привлек в партизанские ряды много сельской молодежи.
На лесной сходке я имел удовольствие посмотреть на Костиных парней. Удивительно хорошее впечатление осталось от них. Я выступил перед ними с докладом о задачах партизанского движения, подчеркнул, что наша работа многогранна и каждый повстанец обязан быть умелым агитатором, опытным конспиратором, храбрым, дисциплинированным бойцом. Призвал товарищей усилить вооруженное сопротивление польским панам.
Но когда после собрания мы подсчитали оружие и боеприпасы, которыми располагала группа Такушевича, оказалось, что их очень и очень мало.
- Выход один,- сказал я,- надо вооружаться за счет врага.
Спустя несколько дней партизаны в схватке с оккупантами добыли несколько винтовок, пистолетов и гранат.
- Это только начало, Стась,- заверил меня Константин.- Мы еще развернемся.
Так и произошло вскоре. Я собрал повстанцев окрестных сел и увел их в лес. Ядро отряда постоянно базировалось в лесном лагере, а резерв находился по месту жительства и в случае надобности через связных вызывался на боевые операции. Всего у нас насчитывалось до 300 бойцов, наш отряд был одним из самых крупных в Западной Белоруссии.
В лес ушли Константин Такушевич, храбрейший разведчик Алексей Наркевич, Филипп Яблонский, молодой партизан Петр Иода, опытные подпольщики братья Дзики, Михаил Лапытько, Филипп Литвинкович и десятки других патриотов.
Польские власти настойчиво охотились за партизанскими вожаками. Жандармам удалось выследить и схватить Филиппа Яблонского в его родной деревне Олонце. Крестьяне немедленно сообщили в партизанский отряд, на выручку была послана группа бойцов - Павел Мейсак, Михаил Лапытько, Иван Яблонский и еще несколько человек. Они устроили засаду на дороге, по которой конвоиры должны были вести Филиппа. Вот он показался из-за поворота - избитый, окровавленный. Впереди и сзади по два жандарма. Партизаны дали залп по охране. Один жандарм упал, остальные удрали. Освобожденного Филиппа товарищи привели в лесной лагерь, он подлечился и продолжал сражаться с ненавистными захватчиками.
Успехи в партизанской войне в большой степени зависят от того, как налажена разведка. У нас имелись свои люди во всех населенных пунктах, на каждой железнодорожной станции. Но этого мне казалось мало: я поручил Константину Такушевичу подыскать такого надежного парня, чтобы его можно было заслать в среду польской полиции. Такушевич долго работал над этим заданием и наконец сообщил мне, что нужный человек найден.
Его звали Василий Тимошко, он был из деревни Семерники. Мы устроили его на службу в полицию. Выполняя наши инструкции, Василий сумел войти в доверие к начальству, и скоро его назначили помощником коменданта (начальника) Городокской полиции. Нам открылся доступ к секретным документам польских властей, мы заранее узнавали о всех планах карателей против повстанцев.
Был случай, когда Тимошко прискакал в отряд почти сразу после совещания по борьбе с партизанами, происходившего в Молодечно. Он рассказал, что вызывались представители Новогрудского, Воложинского, Молодечненского, Вилейского воеводств, коменданты волостных постарунков (полицейских участков) и другие ответственные лица. Инструктаж проводил чиновник из Варшавы, по всем признакам - один из руководителей дефензивы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64