Р. Апанасенко. "За преданность революции и умелое командование батареей, - говорилось в приказе комбрига, красному артиллеристу, командиру 2-й батареи тов. Наливайко преподношу от имени Революции красные шаровары".
Рассказ о награждении за боевой подвиг, например, нательным бельем теперь вызывает у читателя улыбку, а тогда это было в порядке вещей. Помню, под Царицыном проявившие в бою мужество и отвагу чаще всего награждались комплектом обмундирования, кожаной тужуркой. Особенно завидовали тем, кто получил в награду оружие. А что касается ордена Красного Знамени, то к нему представлялись лишь герои из героев.
Легко представить себе удаль бойцов 11-й кавалерийской дивизии, если я скажу, что грудь многих из них украшал орден Красного Знамени. Дивизию сформировали в тяжелые дни борьбы с деникинскими полчищами, рвавшимися к Москве. В ее рядах была самая большая прослойка рабочих-коммунистов Москвы, Петрограда, Тулы, Иваново-Вознесенска. Этим во многом объяснялись необычайная стойкость дивизии в обороне и напористость в наступлении.
Прославленной дивизией командовал Ф. М. Морозов, прошедший за два года войны путь от рядового бойца до начдива. Казалось, что он абсолютно лишен чувства страха. Даже известный в армии смельчак легендарный Дундич говорил, что вряд ли может быть человек отважней Морозова.
Под стать начдиву был комиссар 11-й латыш К. И. Озолин. По улицам Ростова Константин Иванович ехал с перевязанной головой, бледный, но счастливый тем, что снова вернулся в дивизию после тяжелых ранений. Если бы меня попросили назвать образцового красноармейского комиссара, я указал бы прежде всего на Константина Озолина.
Рядом с Озолиным я вижу А. В. Хрулева - начальника политотдела дивизии. Он пришел на фронт из революционного Питера. В боях не раз проявлял завидное хладнокровие и мужество.
Мимо, поглаживая правой рукой небольшие темные усы, проезжает комбриг С. М. Патоличев. В первую мировую войну его ратные подвиги отмечены Георгиевскими крестами всех четырех степеней. Отличился он и в Красной Армии: за бои против деникинцев на Северном Кавказе удостоен ордена Красного Знамени. Патоличев, грозный для врагов, по-отечески заботлив к подчиненным. Мне известно, как любят его и гордятся им бойцы бригады.
Комбриг Григорий Колпаков - высокий, худой и чуть сутулый, как всегда в серой папахе. С ней он не расставался ни зимой, ни летом. Постоянно видя впереди себя папаху комбрига, бойцы смело шли в самый жаркий бой.
Поминутно осаживая горячего коня, свой 61-й полк вел А. А. Поткин-Посадский, бывший драгунский унтер-офицер. В боях он зарекомендовал себя опытным, храбрым командиром и был представлен к ордену Красного Знамени. Черная черкеска как-то особенно подчеркивала бледность его сурового, волевого лица.
В строю 61-го кавполка ехал рядовой боец, казак лет сорока, в черной кубанке, с изрытым оспой лицом и без правой ноги. Имени его, к сожалению, память не сохранила. Потеряв в бою ногу, он не ушел из полка и благодаря упорной тренировке наловчился садиться на коня и спешиваться с такой же быстротой, как и все бойцы. Это ли не герой!
И тогда и после в Конармии служило много людей, ставших впоследствии знаменитыми деятелями нашей Родины! Бывший командир радиодивизиона А. Л. Минц, ныне академик. А кто мог угадать в скромном бойце Конармии будущего известного советского ученого, тоже академика, И. И. Минца, в молодом стройном бойце Андрее Гречко - будущего Маршала Советского Союза? Кто мог предполагать, что рядовой конармеец Павел Жигарев станет Главным маршалом авиации, командир артвзвода Кирилл Москаленко - Маршалом Советского Союза, пулеметчик Алексей Леонов - Маршалом войск связи, командир взвода Ефим Славский - Министром СССР, боец Андрей Стученко - генералом армии, а комиссар бригады Павел Рыбалко и командир эскадрона Семен Богданов Маршалами бронетанковых войск?
И снова приходится сожалеть, что невозможно перечислить всех конармейцев, чьи имена украсили бы эти воспоминания.
Все они - и те, кто уже к тому времени стал известным в армии героем, и те, кому еще предстояло прославиться подвигами на фронте, трудовыми делами в народном хозяйстве, выдающимися достижениями в науке и культуре, - в то далекое время ехали по улицам Ростова, обласканные радушной встречей трудящихся. Даже слишком скромные от природы шире расправляли плечи, выше поднимали голову, поправляли оружие, бодрили усталых лошадей, стараясь и видом своим походить на героев.
Прохождение частей Конармии через Ростов оставило в моей памяти неизгладимое впечатление. Я, как никогда раньше, почувствовал любовь трудящихся к Вооруженным Силам Советской республики.
Тут я должен отступить от хронологического порядка повествования и вернуться к событиям прошедшего дня. В три часа 20 апреля на Ростовском ипподроме состоялся митинг, посвященный встрече конармейцев с представителями советских, партийных и общественных организаций города и войсками местного гарнизона.
Напротив наших 4-й и 14-й кавалерийских дивизий, стоявших в резервных колоннах, выстроились стрелковые части. Слева, около трибуны, разместились делегации трудящихся с транспарантами и красными знаменами. Справа, ближе к выходу, городские организации приготовили столы с угощением для конармейцев.
С приветствием Конной армии выступил командующий войсками Донской области и Северного Кавказа активный участник обороны Царицына и разгрома деникинских войск Г. Д. Базилевич. Затем на трибуну поднялся рабочий. Он вручил Реввоенсовету армии знамя от трудящихся Ростова. Мощное троекратное "ура" пронеслось над ипподромом.
В заключение на трибуну поднялся представитель Донского комитета РКП (б). Он вручил Реввоенсовету армии знамя, присланное московским пролетариатом. В ответном слове я от имени личного состава армии заверил Коммунистическую партию и Советское правительство, трудящихся Москвы и Ростова, что конармейцы в боях с врагом оправдают высокую честь, оказанную им рабоче-крестьянским государством.
К исходу 21 апреля Конармия сосредоточилась северо-западнее Ростова, в районах Троицкое - Самбек, Кирпичево-Александровский, Греково - Ульяновка, Алексеевка. Здесь дивизии затратили сутки на последние приготовления к длительному маршу. Приводили в порядок вооружение, перековывали лошадей, чинили снаряжение и повозки, пополняли запасы продовольствия, фуража, боеприпасов.
Мы напряженно работали в штабе. Организация большого и своеобразного марша армии для нас была делом новым и сложным.
Чтобы сохранить к концу перехода боеспособность, требовалось выбрать наилучшие дороги, запланировать для ночлегов и дневок удобные населенные пункты, предусмотреть заготовку продовольствия и фуража. Зная, к тому же, что на нас возложен разгром анархо-кулацких банд, мы решили двигаться в полосе шириной до 80 километров.
Каждая дивизия получала самостоятельный маршрут. Ей указывались рубежи, которых она должна достигнуть за суточный переход, а также время и районы ночлегов и дневок. 14-я кавалерийская дивизия должна была прочесать район Гуляй Поле, рассадник махновщины.
Предстоявшая борьба с бандами требовала максимально приблизить марш к условиям боевой обстановки. Частям было приказано принять меры боевого обеспечения: высылать разведку, прикрывать штабы и обозы, назначать на марше походное, а при ночлегах и дневках - сторожевое охранение.
Выступление назначили на 23 апреля. А 3 мая соединения должны были выйти к Днепру. 4-й дивизии в дальнейшем предстояло двигаться на Полтаву, Киев; 6-й - на Кременчуг, Золотоношу; 11-й - на Чигирин, Таращу; 14-й - на Ново-Миргород, Тетиев, а 9-й - на Умань. По решению штаба Юго-Западного фронта все четыре бронепоезда Конармии направлялись в Киев. Автоотряд имени Я. М. Свердлова, три авиационных и три автоброневых отряда перебрасывались по железной дороге. Основной штаб решено было пока оставить в Ростове для связи со штабом фронта и для руководства отправкой эшелонов с тыловыми учреждениями.
23 апреля выдался теплый, погожий день. Мы с К. Е. Ворошиловым сели на коней и выехали на маршрут 4-й кавалерийской дивизии. Встреченный там С. А. Зотов доложил, что все соединения выступили точно в установленное время.
На проводы конармейцев собралось много народу. Люди стояли по обочинам дороги, женщины вытирали концами платков покрасневшие от слез глаза. Некоторые из них провожали мужей, братьев, сыновей.
Тяжело покидать родные места, но грустить бойцу не пристало. К тому же в каждом эскадроне и даже взводе находятся веселые ребята. Сбив на затылок кубанку, такой боец толкает в бок соседа:
- Эх, не журись, братуха. Родился казаком, - значит, горе под ноги.
Другой весельчак бросает шутку чернооким казачкам, и от их звонкого смеха на душе становится теплее. А там, впереди, глядишь, эскадрон грянул походную песню, и понеслась она по широким степным просторам, вырывая из сердца тоску...
Уже несколько дней двигалась армия по весенним, размытым дождем дорогам. Реввоенсовет следовал поездом. На крупных станциях останавливались, чтобы связаться с основным и полевым штабами, со штабом фронта.
С. А. Зотов регулярно информировал нас о походе. В частях сохранялся порядок, только непросохшие, разбитые дороги сильно затрудняли движение. Иногда повозки вязли в грязи по ступицы и ломались. Слабые лошади выходили из строя.
Н. К. Щелоков, продолжавший погрузку в Ростове тыловых учреждений, регулярно передавал нам фронтовые оперативные сводки, различные директивные указания. Из них мы видели, как с каждым днем накалялась обстановка на советско-польском фронте.
Вечером 26 апреля Николай Кононович доложил содержание своего разговора по прямому проводу с начальником штаба Юго-Западного фронта Н. Н. Петиным. Петин сообщил, что на рассвете 25 апреля войска буржуазно-помещичьей Польши перешли в наступление. В связи с этим от имени командующего фронтом он потребовал, чтобы мы направили 4-ю кавдивизию на станцию Лозовую. Оттуда она эшелонами двинется в район боевых действий 14-й армии. Петин просил Щелокова сообщить об этом приказании Реввоенсовету и выяснить, не будет ли у нас возражений.
Мы с К. Е. Ворошиловым возразили против переброски дивизии железной дорогой опять же по причине плохого состояния транспорта и из-за отсутствия продовольствия и фуража.
В ответ командующий фронтом прислал телеграмму следующего содержания:
"Ввиду весьма серьезной обстановки на польском фронте приказываю:
Первое. Экстренно перебросить 4-ю кавдивизию желдорогой по маршруту Лозовая, Полтава, Кременчуг, Знаменка, Бобринская в район, который будет указан дополнительно. На станцию погрузки Лозовая дивизия должна прибыть 30 апреля.
Второе. Все остальные дивизии перебросить самым форсированным маршем по маршрутам, выводящим на переправы через Днепр, не севернее Кременчуга. Район сосредоточения этих дивизий будет указан также дополнительно по приезде моем на ст. Лозовая, куда Вам надлежит прибыть к вечеру 30 апреля.
Третье. Обеспечить 4-ю кавдивизию на время перевозки ее по ж. д. всем необходимым довольствием. Начснабюгзапу приказано подготовить в Лозовой, Полтаве и Кременчуге возможное количество ведер для водопоя лошадей.
Четвертое. З. Ф. Югзапу5 принять самые срочные меры к подаче на ст. Лозовая не менее 25 оборудованных эшелонов, обеспечив таковые соответствующим количеством паровозов и топливом. При этом перевозка должна быть совершена не менее как пятью эшелонами в сутки, продолжительностью следования до ст. Бобринская не более двух суток"6.
Указанные в телеграмме сроки погрузки и перевозки были явно нереальными. Дивизия еще находилась у Караванной - в 180-200 километрах от Лозовой. За два дня выйти к станции погрузки она физически не могла. Невозможно было грузить и отправлять по пяти поездов в сутки, а тем более за двое суток продвинуть эшелоны до Бобринской.
Но главное - Реввоенсовет не мог согласиться с раздергиванием Конармии. Мы хорошо понимали, что положение на фронте тяжелое. Превосходящие силы врага теснили 12-ю и 14-ю армии. Но ведь одна 4-я кавдивизия оказать им серьезной помощи все равно не могла. По нашему убеждению, успешно нанести ответный удар противнику, остановить его и создать условия для перехода в решительное контрнаступление в состоянии была только мощная группировка свежих соединений. Такой группировкой могла явиться Первая Конная армия в полном составе.
Мы донесли командующему фронтом и в копии Реввоенсовету Республики о том, что перевозка 4-й кавдивизии по железной дороге невозможна. Мы просили А. И. Егорова вызвать нас на переговоры по прямому проводу или разрешить немедленно выехать в Харьков для личного доклада.
Всю ночь ожидали ответа. Но только днем 28 апреля командующий фронтом вызвал нас к прямому проводу. Вот сохранившаяся запись разговора.
"Егоров: Здравствуйте, товарищ Буденный. Говорит командюгзап Егоров.
1) Прибудет ли 4-я дивизия в Лозовую 30 апреля?
2) По вашей телеграмме видно, что при движении походом есть значительная потеря конского состава да и обоза. Следовательно, при дальнейшем это будет возрастать.
3) Между тем посадка на желдорогу даст возможность этого избежать, а главное, конский состав и люди не будут измотаны. В чем же дело?
Буденный: Здравствуйте, товарищ командующий. В чем дело? Дело в том, что походом мы теряем лошадей, а также часть обоза только потому, что быстро двигаемся по чрезвычайно скверной местности. Если бы нормально производилось движение, то даже этих потерь можно было избежать. Что же касается движения по желдороге, то мы можем потерять две трети, а то и всю дивизию, ввиду того, что фураж совершенно отсутствует.
Другое дело, если бы были впереди фуражные интендантства, чтобы можно было получить фураж на том или другом пункте. Погрузить четыре тысячи лошадей, а всего с пулеметами, артиллерией, обозом 1-го разряда более восьми тысяч при настоящих условиях с водопоем и состоянием транспорта абсолютно невозможно. Кроме того, бросить одну дивизию в условиях общего отхода наших частей на фронте также представляется недопустимым. При создавшихся условиях на фронте можно и нужно бить только кавкулаком.
Егоров: 1) Перевозка желдорожная отменяется.
2) Всем дивизиям армии двигаться форсированным маршем, при этом правая колонна должна следовать не севернее Павлограда с расчетом переправиться на правый берег Днепра у Кременчуга.
3) 30 апреля вам надлежит прибыть в Лозовую, куда также прибудет Реввоенсовет фронта, для решения дальнейших вопросов..."7
29 апреля мы получили от командующего фронтом телеграмму, копия которой адресовалась главному командованию. Телеграмма подтверждала, что перевозка 4-й дивизии железной дорогой отменяется по условиям транспорта.
Между прочим, главком согласился с нашими доводами против раздергивания конницы и в телеграмме № 2387 командующему фронтом так определил принципы использования Конармии: "Основная задача, для которой Конармия направлена на Юго-Западный фронт, заключается в нанесении такого удара польским войскам на Украине, которым был бы сломан весь польско-украинский фронт. Для выполнения этой задачи и наиболее выгодно нанести всей Конармией удар по правому флангу польско-украинского фронта, занятому наиболее слабыми галицийскими войсками, и, прорвав его глубоким движением в тыл в общем направлении на Ровно, разрушить весь фронт. При таких условиях нынешнее продвижение польского фронта на восток, на Киев, представляется для нас выгодным, так как неизбежно приведет к растяжке правого фланга поляков и заставит повиснуть его в воздухе. Данное вами направление Конной армии отвечает изложенной обстановке, и необходимо лишь обратить особое внимание на то, чтобы ее части не были отвлечены никакими второстепенными задачами. При выходе на правый берег Днепра и приближении к линии фронта следует подчинить Конной армии две более прочные пехдивизии, которые и явятся опорой в ее действиях"8.
3. Записывайте нас в партию...
1
Большие остановки мы с Ворошиловым использовали для посещения дивизий. И каждый раз убеждались, что марш проходит организованно, а боевой дух бойцов высок. Дружный, авторитетный коллектив армейских коммунистов трудился на совесть.
Нужно сказать, что после разгрома Деникина популярность Коммунистической партии и ее вождя В. И. Ленина на фронте необычайно возросла. Помню, еще когда возвратились из поездки в Москву, Е. А. Щаденко рассказывал мне, как однажды к нему явился целый эскадрон бойцов.
- В чем дело? - спросил их Щаденко.
- Записывайте нас в партию, - ответил за всех командир эскадрона.
- Как так - записывать? Вы же командир и должны знать, что в партию принимают не группами, а индивидуально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Рассказ о награждении за боевой подвиг, например, нательным бельем теперь вызывает у читателя улыбку, а тогда это было в порядке вещей. Помню, под Царицыном проявившие в бою мужество и отвагу чаще всего награждались комплектом обмундирования, кожаной тужуркой. Особенно завидовали тем, кто получил в награду оружие. А что касается ордена Красного Знамени, то к нему представлялись лишь герои из героев.
Легко представить себе удаль бойцов 11-й кавалерийской дивизии, если я скажу, что грудь многих из них украшал орден Красного Знамени. Дивизию сформировали в тяжелые дни борьбы с деникинскими полчищами, рвавшимися к Москве. В ее рядах была самая большая прослойка рабочих-коммунистов Москвы, Петрограда, Тулы, Иваново-Вознесенска. Этим во многом объяснялись необычайная стойкость дивизии в обороне и напористость в наступлении.
Прославленной дивизией командовал Ф. М. Морозов, прошедший за два года войны путь от рядового бойца до начдива. Казалось, что он абсолютно лишен чувства страха. Даже известный в армии смельчак легендарный Дундич говорил, что вряд ли может быть человек отважней Морозова.
Под стать начдиву был комиссар 11-й латыш К. И. Озолин. По улицам Ростова Константин Иванович ехал с перевязанной головой, бледный, но счастливый тем, что снова вернулся в дивизию после тяжелых ранений. Если бы меня попросили назвать образцового красноармейского комиссара, я указал бы прежде всего на Константина Озолина.
Рядом с Озолиным я вижу А. В. Хрулева - начальника политотдела дивизии. Он пришел на фронт из революционного Питера. В боях не раз проявлял завидное хладнокровие и мужество.
Мимо, поглаживая правой рукой небольшие темные усы, проезжает комбриг С. М. Патоличев. В первую мировую войну его ратные подвиги отмечены Георгиевскими крестами всех четырех степеней. Отличился он и в Красной Армии: за бои против деникинцев на Северном Кавказе удостоен ордена Красного Знамени. Патоличев, грозный для врагов, по-отечески заботлив к подчиненным. Мне известно, как любят его и гордятся им бойцы бригады.
Комбриг Григорий Колпаков - высокий, худой и чуть сутулый, как всегда в серой папахе. С ней он не расставался ни зимой, ни летом. Постоянно видя впереди себя папаху комбрига, бойцы смело шли в самый жаркий бой.
Поминутно осаживая горячего коня, свой 61-й полк вел А. А. Поткин-Посадский, бывший драгунский унтер-офицер. В боях он зарекомендовал себя опытным, храбрым командиром и был представлен к ордену Красного Знамени. Черная черкеска как-то особенно подчеркивала бледность его сурового, волевого лица.
В строю 61-го кавполка ехал рядовой боец, казак лет сорока, в черной кубанке, с изрытым оспой лицом и без правой ноги. Имени его, к сожалению, память не сохранила. Потеряв в бою ногу, он не ушел из полка и благодаря упорной тренировке наловчился садиться на коня и спешиваться с такой же быстротой, как и все бойцы. Это ли не герой!
И тогда и после в Конармии служило много людей, ставших впоследствии знаменитыми деятелями нашей Родины! Бывший командир радиодивизиона А. Л. Минц, ныне академик. А кто мог угадать в скромном бойце Конармии будущего известного советского ученого, тоже академика, И. И. Минца, в молодом стройном бойце Андрее Гречко - будущего Маршала Советского Союза? Кто мог предполагать, что рядовой конармеец Павел Жигарев станет Главным маршалом авиации, командир артвзвода Кирилл Москаленко - Маршалом Советского Союза, пулеметчик Алексей Леонов - Маршалом войск связи, командир взвода Ефим Славский - Министром СССР, боец Андрей Стученко - генералом армии, а комиссар бригады Павел Рыбалко и командир эскадрона Семен Богданов Маршалами бронетанковых войск?
И снова приходится сожалеть, что невозможно перечислить всех конармейцев, чьи имена украсили бы эти воспоминания.
Все они - и те, кто уже к тому времени стал известным в армии героем, и те, кому еще предстояло прославиться подвигами на фронте, трудовыми делами в народном хозяйстве, выдающимися достижениями в науке и культуре, - в то далекое время ехали по улицам Ростова, обласканные радушной встречей трудящихся. Даже слишком скромные от природы шире расправляли плечи, выше поднимали голову, поправляли оружие, бодрили усталых лошадей, стараясь и видом своим походить на героев.
Прохождение частей Конармии через Ростов оставило в моей памяти неизгладимое впечатление. Я, как никогда раньше, почувствовал любовь трудящихся к Вооруженным Силам Советской республики.
Тут я должен отступить от хронологического порядка повествования и вернуться к событиям прошедшего дня. В три часа 20 апреля на Ростовском ипподроме состоялся митинг, посвященный встрече конармейцев с представителями советских, партийных и общественных организаций города и войсками местного гарнизона.
Напротив наших 4-й и 14-й кавалерийских дивизий, стоявших в резервных колоннах, выстроились стрелковые части. Слева, около трибуны, разместились делегации трудящихся с транспарантами и красными знаменами. Справа, ближе к выходу, городские организации приготовили столы с угощением для конармейцев.
С приветствием Конной армии выступил командующий войсками Донской области и Северного Кавказа активный участник обороны Царицына и разгрома деникинских войск Г. Д. Базилевич. Затем на трибуну поднялся рабочий. Он вручил Реввоенсовету армии знамя от трудящихся Ростова. Мощное троекратное "ура" пронеслось над ипподромом.
В заключение на трибуну поднялся представитель Донского комитета РКП (б). Он вручил Реввоенсовету армии знамя, присланное московским пролетариатом. В ответном слове я от имени личного состава армии заверил Коммунистическую партию и Советское правительство, трудящихся Москвы и Ростова, что конармейцы в боях с врагом оправдают высокую честь, оказанную им рабоче-крестьянским государством.
К исходу 21 апреля Конармия сосредоточилась северо-западнее Ростова, в районах Троицкое - Самбек, Кирпичево-Александровский, Греково - Ульяновка, Алексеевка. Здесь дивизии затратили сутки на последние приготовления к длительному маршу. Приводили в порядок вооружение, перековывали лошадей, чинили снаряжение и повозки, пополняли запасы продовольствия, фуража, боеприпасов.
Мы напряженно работали в штабе. Организация большого и своеобразного марша армии для нас была делом новым и сложным.
Чтобы сохранить к концу перехода боеспособность, требовалось выбрать наилучшие дороги, запланировать для ночлегов и дневок удобные населенные пункты, предусмотреть заготовку продовольствия и фуража. Зная, к тому же, что на нас возложен разгром анархо-кулацких банд, мы решили двигаться в полосе шириной до 80 километров.
Каждая дивизия получала самостоятельный маршрут. Ей указывались рубежи, которых она должна достигнуть за суточный переход, а также время и районы ночлегов и дневок. 14-я кавалерийская дивизия должна была прочесать район Гуляй Поле, рассадник махновщины.
Предстоявшая борьба с бандами требовала максимально приблизить марш к условиям боевой обстановки. Частям было приказано принять меры боевого обеспечения: высылать разведку, прикрывать штабы и обозы, назначать на марше походное, а при ночлегах и дневках - сторожевое охранение.
Выступление назначили на 23 апреля. А 3 мая соединения должны были выйти к Днепру. 4-й дивизии в дальнейшем предстояло двигаться на Полтаву, Киев; 6-й - на Кременчуг, Золотоношу; 11-й - на Чигирин, Таращу; 14-й - на Ново-Миргород, Тетиев, а 9-й - на Умань. По решению штаба Юго-Западного фронта все четыре бронепоезда Конармии направлялись в Киев. Автоотряд имени Я. М. Свердлова, три авиационных и три автоброневых отряда перебрасывались по железной дороге. Основной штаб решено было пока оставить в Ростове для связи со штабом фронта и для руководства отправкой эшелонов с тыловыми учреждениями.
23 апреля выдался теплый, погожий день. Мы с К. Е. Ворошиловым сели на коней и выехали на маршрут 4-й кавалерийской дивизии. Встреченный там С. А. Зотов доложил, что все соединения выступили точно в установленное время.
На проводы конармейцев собралось много народу. Люди стояли по обочинам дороги, женщины вытирали концами платков покрасневшие от слез глаза. Некоторые из них провожали мужей, братьев, сыновей.
Тяжело покидать родные места, но грустить бойцу не пристало. К тому же в каждом эскадроне и даже взводе находятся веселые ребята. Сбив на затылок кубанку, такой боец толкает в бок соседа:
- Эх, не журись, братуха. Родился казаком, - значит, горе под ноги.
Другой весельчак бросает шутку чернооким казачкам, и от их звонкого смеха на душе становится теплее. А там, впереди, глядишь, эскадрон грянул походную песню, и понеслась она по широким степным просторам, вырывая из сердца тоску...
Уже несколько дней двигалась армия по весенним, размытым дождем дорогам. Реввоенсовет следовал поездом. На крупных станциях останавливались, чтобы связаться с основным и полевым штабами, со штабом фронта.
С. А. Зотов регулярно информировал нас о походе. В частях сохранялся порядок, только непросохшие, разбитые дороги сильно затрудняли движение. Иногда повозки вязли в грязи по ступицы и ломались. Слабые лошади выходили из строя.
Н. К. Щелоков, продолжавший погрузку в Ростове тыловых учреждений, регулярно передавал нам фронтовые оперативные сводки, различные директивные указания. Из них мы видели, как с каждым днем накалялась обстановка на советско-польском фронте.
Вечером 26 апреля Николай Кононович доложил содержание своего разговора по прямому проводу с начальником штаба Юго-Западного фронта Н. Н. Петиным. Петин сообщил, что на рассвете 25 апреля войска буржуазно-помещичьей Польши перешли в наступление. В связи с этим от имени командующего фронтом он потребовал, чтобы мы направили 4-ю кавдивизию на станцию Лозовую. Оттуда она эшелонами двинется в район боевых действий 14-й армии. Петин просил Щелокова сообщить об этом приказании Реввоенсовету и выяснить, не будет ли у нас возражений.
Мы с К. Е. Ворошиловым возразили против переброски дивизии железной дорогой опять же по причине плохого состояния транспорта и из-за отсутствия продовольствия и фуража.
В ответ командующий фронтом прислал телеграмму следующего содержания:
"Ввиду весьма серьезной обстановки на польском фронте приказываю:
Первое. Экстренно перебросить 4-ю кавдивизию желдорогой по маршруту Лозовая, Полтава, Кременчуг, Знаменка, Бобринская в район, который будет указан дополнительно. На станцию погрузки Лозовая дивизия должна прибыть 30 апреля.
Второе. Все остальные дивизии перебросить самым форсированным маршем по маршрутам, выводящим на переправы через Днепр, не севернее Кременчуга. Район сосредоточения этих дивизий будет указан также дополнительно по приезде моем на ст. Лозовая, куда Вам надлежит прибыть к вечеру 30 апреля.
Третье. Обеспечить 4-ю кавдивизию на время перевозки ее по ж. д. всем необходимым довольствием. Начснабюгзапу приказано подготовить в Лозовой, Полтаве и Кременчуге возможное количество ведер для водопоя лошадей.
Четвертое. З. Ф. Югзапу5 принять самые срочные меры к подаче на ст. Лозовая не менее 25 оборудованных эшелонов, обеспечив таковые соответствующим количеством паровозов и топливом. При этом перевозка должна быть совершена не менее как пятью эшелонами в сутки, продолжительностью следования до ст. Бобринская не более двух суток"6.
Указанные в телеграмме сроки погрузки и перевозки были явно нереальными. Дивизия еще находилась у Караванной - в 180-200 километрах от Лозовой. За два дня выйти к станции погрузки она физически не могла. Невозможно было грузить и отправлять по пяти поездов в сутки, а тем более за двое суток продвинуть эшелоны до Бобринской.
Но главное - Реввоенсовет не мог согласиться с раздергиванием Конармии. Мы хорошо понимали, что положение на фронте тяжелое. Превосходящие силы врага теснили 12-ю и 14-ю армии. Но ведь одна 4-я кавдивизия оказать им серьезной помощи все равно не могла. По нашему убеждению, успешно нанести ответный удар противнику, остановить его и создать условия для перехода в решительное контрнаступление в состоянии была только мощная группировка свежих соединений. Такой группировкой могла явиться Первая Конная армия в полном составе.
Мы донесли командующему фронтом и в копии Реввоенсовету Республики о том, что перевозка 4-й кавдивизии по железной дороге невозможна. Мы просили А. И. Егорова вызвать нас на переговоры по прямому проводу или разрешить немедленно выехать в Харьков для личного доклада.
Всю ночь ожидали ответа. Но только днем 28 апреля командующий фронтом вызвал нас к прямому проводу. Вот сохранившаяся запись разговора.
"Егоров: Здравствуйте, товарищ Буденный. Говорит командюгзап Егоров.
1) Прибудет ли 4-я дивизия в Лозовую 30 апреля?
2) По вашей телеграмме видно, что при движении походом есть значительная потеря конского состава да и обоза. Следовательно, при дальнейшем это будет возрастать.
3) Между тем посадка на желдорогу даст возможность этого избежать, а главное, конский состав и люди не будут измотаны. В чем же дело?
Буденный: Здравствуйте, товарищ командующий. В чем дело? Дело в том, что походом мы теряем лошадей, а также часть обоза только потому, что быстро двигаемся по чрезвычайно скверной местности. Если бы нормально производилось движение, то даже этих потерь можно было избежать. Что же касается движения по желдороге, то мы можем потерять две трети, а то и всю дивизию, ввиду того, что фураж совершенно отсутствует.
Другое дело, если бы были впереди фуражные интендантства, чтобы можно было получить фураж на том или другом пункте. Погрузить четыре тысячи лошадей, а всего с пулеметами, артиллерией, обозом 1-го разряда более восьми тысяч при настоящих условиях с водопоем и состоянием транспорта абсолютно невозможно. Кроме того, бросить одну дивизию в условиях общего отхода наших частей на фронте также представляется недопустимым. При создавшихся условиях на фронте можно и нужно бить только кавкулаком.
Егоров: 1) Перевозка желдорожная отменяется.
2) Всем дивизиям армии двигаться форсированным маршем, при этом правая колонна должна следовать не севернее Павлограда с расчетом переправиться на правый берег Днепра у Кременчуга.
3) 30 апреля вам надлежит прибыть в Лозовую, куда также прибудет Реввоенсовет фронта, для решения дальнейших вопросов..."7
29 апреля мы получили от командующего фронтом телеграмму, копия которой адресовалась главному командованию. Телеграмма подтверждала, что перевозка 4-й дивизии железной дорогой отменяется по условиям транспорта.
Между прочим, главком согласился с нашими доводами против раздергивания конницы и в телеграмме № 2387 командующему фронтом так определил принципы использования Конармии: "Основная задача, для которой Конармия направлена на Юго-Западный фронт, заключается в нанесении такого удара польским войскам на Украине, которым был бы сломан весь польско-украинский фронт. Для выполнения этой задачи и наиболее выгодно нанести всей Конармией удар по правому флангу польско-украинского фронта, занятому наиболее слабыми галицийскими войсками, и, прорвав его глубоким движением в тыл в общем направлении на Ровно, разрушить весь фронт. При таких условиях нынешнее продвижение польского фронта на восток, на Киев, представляется для нас выгодным, так как неизбежно приведет к растяжке правого фланга поляков и заставит повиснуть его в воздухе. Данное вами направление Конной армии отвечает изложенной обстановке, и необходимо лишь обратить особое внимание на то, чтобы ее части не были отвлечены никакими второстепенными задачами. При выходе на правый берег Днепра и приближении к линии фронта следует подчинить Конной армии две более прочные пехдивизии, которые и явятся опорой в ее действиях"8.
3. Записывайте нас в партию...
1
Большие остановки мы с Ворошиловым использовали для посещения дивизий. И каждый раз убеждались, что марш проходит организованно, а боевой дух бойцов высок. Дружный, авторитетный коллектив армейских коммунистов трудился на совесть.
Нужно сказать, что после разгрома Деникина популярность Коммунистической партии и ее вождя В. И. Ленина на фронте необычайно возросла. Помню, еще когда возвратились из поездки в Москву, Е. А. Щаденко рассказывал мне, как однажды к нему явился целый эскадрон бойцов.
- В чем дело? - спросил их Щаденко.
- Записывайте нас в партию, - ответил за всех командир эскадрона.
- Как так - записывать? Вы же командир и должны знать, что в партию принимают не группами, а индивидуально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91