во взаимодействии с частями 3-й ударной армии и 83-го стрелкового корпуса уничтожить противостоящего противника, обеспечить ввод в прорыв 236-й танковой бригады"67. В дальнейшем стрелковые полки, продвигаясь вслед за танками, должны были оседлать важнейшую вражескую коммуникацию Невель - Городок - Витебск. Осуществив эту, пока еще (в рамках Невельской операции) вспомогательную задачу, 4-я ударная армия создала бы реальные предпосылки для выполнения основной задачи фронта - глубокого охвата северного фланга витебской группировки противника.
В полосе наступления 360-й дивизии оборонялись части 2-й немецкой авиаполевой дивизии. До сих пор нам не приходилось иметь дело с такого рода соединением, однако его организационная структура, численный состав и вооружение были известны. Не от хорошей жизни заняли окопы офицеры и солдаты в авиационной форме гитлеровского вермахта. Громадные потери, которые несла немецкая пехота на Восточном фронте, вынуждали фашистское командование изыскивать возможности их компенсации. Одновременно столь же большие потери в авиации оставили без дела часть батальонов наземного обслуживания и прочий технический персонал. Из них и формировались авиаполевые дивизии, которые использовались в качестве пехотных.
Авиаполевая дивизия состояла из четырех батальонов. Однако ставить знак равенства между авиаполевым и пехотным батальонами нельзя ни по числу людей, ни по вооружению. Авиа-полевые батальоны значительно превышали численность обычных пехотных батальонов. Так, два батальона 2-й немецкой авиаполевой дивизии, стоявших в полосе нашей 360-й дивизии, насчитывали около 3700 солдат и офицеров68. Авиаполевая дивизия имела на вооружении ту же артиллерию и в том же количестве, что и пехотная дивизия.
Вражеская оборона была построена по принципу опорных пунктов, чему способствовала и сама местность. Сильно заболоченные леса с множеством рек, речушек и ручьев перемежались озерами, которые цепью громадных водных зеркал протянулись от Невеля на юг, к Городку и Витебску. Насыщенность местности этими водными преградами с узкими дефиле (проходами) между ними, с малым числом грунтовых дорог, к тому же раскисших от осенней распутицы, - все это давало обороняющейся стороне большие преимущества. Наш же маневр войсками по фронту и в глубину был резко ограничен, что, несомненно, сказалось на дальнейшей борьбе за выход на подступы к Витебску.
6 октября, на рассвете, войска 3-й и 4-й ударных армий перешли в наступление. Ураганный огонь тяжелой артиллерии и реактивных установок сровнял с землей первую линию вражеской обороны, стрелки 360-й дивизии поднялись в атаку. Их бросок был стремительным. Полковник Чиннов передал по радио условный сигнал: "Кварц!" Это означало, что его полки прорвали передний край фашистов. Несколько отставал лишь правый фланг, однако Чиннов, введя в бой резервный батальон, выправил положение. Обходным маневром сильный опорный пункт противника в деревне Волчьи Горы был взят, полки продолжали наступление. Очередной кодированный сигнал: "Хрусталь!" - известил штаб корпуса, что пехота вышла на рубеж, с которого планировался ввод в прорыв 236-й танковой бригады полковника Н. Д. Чупрова. Вскоре и сам Нил Данилович доложил, что его танки обогнали пехоту и, преследуя бегущих гитлеровцев, приближаются ко второму оборонительному рубежу.
Новый начальник штаба корпуса полковник К. Н. Гофман, суммировав показания пленных, доложил мне, что потери противника составили примерно 700 человек убитыми и ранеными. Захвачено 8 зенитных и противотанковых орудий, 20 минометов, 9 автомашин и тракторов69.
Наступление развивалось точно по графику. В 17.00 я перенес наблюдательный пункт в деревню Пестрики. К исходу дня танкисты и пехотинцы завязали бой за деревню Усово. Здесь, на втором оборонительном рубеже, противник оказал сильное огневое сопротивление, в его контратаках участвовали свежие силы, спешно выдвинутые из Городка. Усиленно действовала фашистская авиация - в налетах участвовало по 40 - 50 "юнкер-сов" одновременно. Но как бы там ни было, а задачу первого дня наступления дивизия Ивана Ивановича Чиннова выполнила полностью.
Докладываю об этом командующему армией. Он спросил:
- Где танки Чупрова?
- Танковая бригада ведет бой за Усово, передовой ее отряд вышел к южному берегу Езерища, к деревне Жуково.
- Хорошо! - одобрил генерал Швецов. - А у соседей еще лучше. Третья ударная взяла Невель. Что ж ты молчишь? Удивлен?
- Признаться, да! - ответил я. - Взять такой город за день боя...
- За несколько часов! - поправил он. - В шестнадцать часов танковая бригада Кочергина вступила в Невель, три часа спустя город был очищен от фашистов. Передай это Чупрову! Пусть порадуется за соратника. Да и в пример себе его возьмет...
- Передам.
- Жду доклада о выходе частей на невельскую дорогу, -закончил командарм.
Между тем обстановка в полосе 360-й дивизии складывалась своеобразно. Ее полки, обтекая с севера и юга огромное (примерно 18 кв. км) озеро Езерище, продвигались к дороге Невель - Витебск. Но если севернее озера дорога была уже близка, то южнее Езерища даже вырвавшийся вперед передовой отряд 236-й танковой бригады находился все еще далеко - в 5 - 6 км от нее. А главное, сопротивление фашистов возрастало с каждым часом. Это и неудивительно. Прорыв наших войск южнее Езерища, выход на рокаду, к Городку, выводил 4-ю ударную армию на дальние подступы к Витебскому укрепленному району. Вот почему гитлеровское командование бросило сюда большую часть своих резервов.
В ночь на 7 октября я получил от комбрига 236-й танковой очередное донесение. Чупров сообщил, что передовой его отряд, обходя опорные пункты фашистов, быстро продвигается к дороге. Это донесение обрадовало нас. Однако двинуть вслед за передовым отрядом сколько-нибудь значительные силы мы не могли. И 360-я дивизия, и 236-я танковая бригада все еще вели напряженные бои на усовском рубеже.
- Не зарвется передовой отряд? - спросил я Чупрова.
- Надеюсь на Недоговорова, - ответил он. - В случае чего Виктор Леонтьевич и обратно отряд выведет. Он все может.
Верно, полковник Недоговоров - опытный и храбрый офицер. Его командирские качества блестяще проявились еще в ходе Духовщинской операции. На рубеже реки Царевич легкие пушки 17-й истребительно-противотанковой бригады, которой он командовал, свели на нет попытки противника остановить нашу пехоту танковыми контратаками. А затем артиллеристы Недоговорова в числе первых ворвались в Духовщину. Он был известен как тонкий и умный тактик и в то же время необычайно дерзкий командир.
Теперь его истребительно-противотанковая бригада опять была придана нашему корпусу. Полки бригады действовали с различными стрелковыми частями. Сам Недоговоров оставался с 712-м артполком, наступавшим в боевых порядках 236-й танковой бригады. Виктор Леонтьевич вызвался возглавить передовой отряд танковой бригады. И вот этот отряд - рота танков, противотанковая батарея 712-го артполка и два взвода пехоты на автомашинах - в ночной тьме стремительно движется по вражеским тылам. Полковник Чупров докладывает:
- Отряд Недоговорова выскочил на Невельское шоссе, танки проутюжили фашистскую автоколонну, идут на Городок.
Вскоре - новый доклад:
- Передовой отряд на северной окраине Городка. Ведет бой. Связь с ним прервалась.
Под утро стали известны подробности этого смелого рейда. Отряд Недоговорова, ворвавшись на улицы Городка, нанес фашистам большой урон. Ночной бой продолжался несколько часов. Отряд был окружен превосходящими силами противника. Несмотря на тяжелое ранение, полковник Недоговоров продолжал руководить боем и вывел отряд из окружения. Но ранение Виктора Леонтьевича оказалось смертельным. Спасти его врачам не удалось. Посмертно полковнику Недоговорову было присвоено звание Героя Советского Союза.
7 октября стрелки 360-й дивизии и танкисты 236-й бригады сломили сопротивление фашистов под Усово и, выйдя к озеру Езерище, стали обходить его и с севера и с юга. Вскоре я смог доложить командарму, что правый наш фланг вышел к невельской дороге севернее озера и прочно ее оседлал. Однако на левом фланге наступление развивалось медленно. Противник предпринимал яростные контратаки. В последующие дни мы здесь ввели в бой и 117-ю, и 16-ю литовскую стрелковые дивизии, но и вражеское командование наращивало свои силы. Остатки 2-й авиаполевой дивизии были подкреплены частями 83-й и 129-й пехотных дивизий, полком 391-й охранной дивизии. В их боевых порядках появились танки. Это подошла из Витебска 20-я немецкая танковая дивизия в составе одного танкового и двух моторизованных (гренадерских) полков. Насколько опасным представлялся противнику наш удар, нацеленный южнее Езерища на Городок, показывает и тот факт, что помимо перечисленных частей здесь были брошены в бой даже команды выздоравливающих из прифронтовых госпиталей и 647-й арттехнический батальон70.
Теперь на каждую нашу атаку враг отвечал сильной контратакой, поддержанной танками и авиацией. Впервые в столь значительном количестве появились перед нами тяжелые самоходные орудия "фердинанд". И если в пехоте мы еще имели некоторое превосходство над противником, то численный перевес в танках и авиации был на его стороне. Все контратаки части корпуса отбивали, но темп нашего продвижения падал. Тыловые коммуникации сильно растянулись, осенняя распутица затрудняла подвоз боеприпасов, в них ощущалась острая нужда.
10 октября по приказу командарма 2-й гвардейский корпус перешел к обороне, выйдя правым флангом далеко за невельскую дорогу, а левым - не дойдя до нее 3 - 3,5 км. На этом и закончилась Невельская операция.
Ее результат был весьма значителен. Освобождение Невеля и глубокое вклинение 3-й и 4-й ударных армий в стык флангов гитлеровских групп армий "Север" и "Центр" создали благоприятные условия для дальнейших действий наших войск как на прибалтийском направлении, так и на витебском. Забегая вперед, отмечу, что последовавшие сразу же за Невельской две операции войск Калининского (1-го Прибалтийского) фронта еще более углубили это вклинение, которое летом 1944 года советское Верховное Главнокомандование блестяще использовало для окружения и разгрома группы армий "Центр" в Белоруссии.
В ходе Невельской операции противник понес большие потери. 2-я авиаполевая дивизия превратилась в боевую группу - во "флажок на карте". То же можно сказать и о других частях и соединениях: за несколько дней боевых действий их численность уменьшилась в среднем на две трети, а 547-й пехотный полк 83-й дивизии потерял девять десятых первоначального состава и к середине октября вместе с приданным ему авиа-полевым батальоном насчитывал менее 300 солдат и офицеров71.
Отличившимся в операции соединениям 4-й ударной армии - 360-й стрелковой дивизии полковника И. И. Чиннова, 47-й стрелковой дивизии полковника Г. И. Чернова и 236-й танковой бригаде полковника Н. Д. Чупрова - были присвоены почетные наименования Невельских.
Вторая половина октября прошла в боях местного значения. Мы готовили войска к очередному наступлению. В том, что оно скоро начнется, сомнений не было. В полосе нашего Калининского фронта, переименованного теперь в 1-й Прибалтийский, происходили крупные перегруппировки.
В первых числах ноября наступление началось. Тесно взаимодействуя, 3-я (она теперь находилась в составе вновь созданного 2-го Прибалтийского фронта) и 4-я ударные армии нанесли сильный удар южнее Невеля, прорвались через межозерные дефиле и стали быстро продвигаться на северо-запад, запад и юго-запад. Поскольку в глубине прорыва фронт расширился, а горловина прорыва оставалась по-прежнему узкой, в обороне противника образовался громадный мешок. Находившиеся в его южной части соединения 4-й ударной армии угрожающе нависли над городокской группировкой фашистов. Эта группировка, в свою очередь удерживая так называемый езерищенский выступ, вершиной упиравшийся в горловину прорыва, тоже представляла для нас большую опасность. Вражеское командование могло (и как увидим далее, попыталось) ударом с езерищенского выступа на север перехватить горловину мешка и окружить войска 3-й и 4-й ударных армий.
Таким образом, сложная конфигурация фронта создавала и для нас и для противника возможность действовать с решительной целью - на окружение и уничтожение. Эти обстоятельства и предопределили ожесточенность сражения, которое с небольшими перерывами длилось здесь почти два месяца.
6 ноября штаб и управление корпуса были передислоцированы в горловину мешка. Теперь в корпус входили четыре стрелковые дивизии - 47, 154, 156 и 381-я - и 236-я танковая бригада. Для нас те дни выдались очень напряженными. Надо было в кратчайший срок сгруппировать соединения, часть из них вела бой, а другие еще выдвигались к горловине прорыва.
Боевая задача заключалась в том, чтобы расширить горловину к югу и разгромить оборонявшегося противника. 154-я и 156-я дивизии уже наступали вдоль невельской дороги на Езерище, Бычиха, Городок, а 381-я и 47-я дивизии, как бы заходя правым плечом, должны были атаковать городок скую группировку с запада, из мешка, и во взаимодействии с другими соединениями 4-й ударной армии, наступавшими с востока, замкнуть окружение противника.
Однако уже первые бои показали, что вражеское командование было намерено не только оборонять езерищенский выступ, но, используя его, перехватить инициативу - перейти в наступление, смять боевые порядки 2-го гвардейского корпуса, прорваться в тылы 3-й и 4-й ударных армий.
Утром 8 ноября из 156-й дивизии поступил тревожный доклад:
- Противник наступает, до пятидесяти танков с пехотой атакуют четыреста семнадцатый стрелковый полк.
Последовавшие часы прошли под знаком все нараставшего напряжения. Фашистам удалось прорваться на участке полка между озерами Езерище и Ордово. Танки врага двинулись вдоль дороги на север, к Невелю. К 15.00 они захватили Блинки, Борок и ряд других населенных пунктов. Я был вынужден изменить боевую задачу 47-й дивизии. Прямо с марша ее полки контратаковали прорвавшегося противника.
Позвонил генерал Швецов.
- Что у вас происходит? - спросил он.
Я доложил обстановку: танки противника прорвались на узком участке. Против них в бой введена дивизия Чернова.
- А где триста восемьдесят первая дивизия?
- На марше. Выполняет ранее поставленную задачу.
- Что-то ты больно спокоен, - заметил командарм.
План действий на вторую половину дня и завтрашнее утро, доложенный мною, командарм одобрил.
Если быть пунктуальным, то надо сказать, что план этот являлся лишь вариантом прежнего плана наступления корпуса. Удар фашистской танковой группировки по горловине невельского мешка вынудил нас изменить свой замысел в деталях. Суть же оставалась прежней: широкий маневр соединениями правого фланга, удар по противнику с запада, выход в его тылы.
Разумеется, в той конкретной обстановке далеко не просто было принять это решение. Ведь речь шла не только о ликвидации прорыва фашистской группировки в полосе корпуса. Если бы противнику удалось сломить сопротивление 156-й и 47-й дивизий, прорыв тактический превратился бы в оперативный - в окружение двух наших армий в невельском мешке. Отсюда и степень ответственности за принятое командованием корпуса решение.
Случись подобная ситуация в начале войны, мы, вероятнее всего, пошли бы иным путем - более простым, хотя и менее перспективным. Полагаю, что все силы мы бросили бы для непосредственной ликвидации прорыва противника. Но теперь другие времена, иное соотношение сил. Изменились и мы сами: приобрели боевой опыт, вкус к маневру, научились оценивать обстановку не только на данный день и час, но и с учетом дальнейшего ее развития. А главное, канула в прошлое оперативная робость с ее многочисленными "но", которые нередко сводили на нет хороший первоначальный замысел.
Ну а противник в этом отношении заметно сдал. Его командование потеряло былую самоуверенность, войска - также. Это особенно остро чувствовалось теперь, в попытках предпринять наступление. Например, вечером 8 ноября, когда немецкие дивизии - 20-я танковая и 252-я пехотная -прорвали оборону 417-го полка и их успех казался на первый взгляд несомненным, в донесениях из наших частей фигурировал любопытный факт: вражеские танки идут в атаку на очень низких скоростях; даже прорвавшись за передний край, танки не рискуют далеко уйти от своей пехоты; танкисты либо плохо обучены, либо робеют72.
И еще один факт из тех же донесений. Стрельба нашей артиллерии прямой наводкой, как показывают пленные, наносит противнику большой урон и оказывает на него огромное моральное и психологическое воздействие. Между тем вражеские артиллеристы очень редко прибегают к прямой наводке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
В полосе наступления 360-й дивизии оборонялись части 2-й немецкой авиаполевой дивизии. До сих пор нам не приходилось иметь дело с такого рода соединением, однако его организационная структура, численный состав и вооружение были известны. Не от хорошей жизни заняли окопы офицеры и солдаты в авиационной форме гитлеровского вермахта. Громадные потери, которые несла немецкая пехота на Восточном фронте, вынуждали фашистское командование изыскивать возможности их компенсации. Одновременно столь же большие потери в авиации оставили без дела часть батальонов наземного обслуживания и прочий технический персонал. Из них и формировались авиаполевые дивизии, которые использовались в качестве пехотных.
Авиаполевая дивизия состояла из четырех батальонов. Однако ставить знак равенства между авиаполевым и пехотным батальонами нельзя ни по числу людей, ни по вооружению. Авиа-полевые батальоны значительно превышали численность обычных пехотных батальонов. Так, два батальона 2-й немецкой авиаполевой дивизии, стоявших в полосе нашей 360-й дивизии, насчитывали около 3700 солдат и офицеров68. Авиаполевая дивизия имела на вооружении ту же артиллерию и в том же количестве, что и пехотная дивизия.
Вражеская оборона была построена по принципу опорных пунктов, чему способствовала и сама местность. Сильно заболоченные леса с множеством рек, речушек и ручьев перемежались озерами, которые цепью громадных водных зеркал протянулись от Невеля на юг, к Городку и Витебску. Насыщенность местности этими водными преградами с узкими дефиле (проходами) между ними, с малым числом грунтовых дорог, к тому же раскисших от осенней распутицы, - все это давало обороняющейся стороне большие преимущества. Наш же маневр войсками по фронту и в глубину был резко ограничен, что, несомненно, сказалось на дальнейшей борьбе за выход на подступы к Витебску.
6 октября, на рассвете, войска 3-й и 4-й ударных армий перешли в наступление. Ураганный огонь тяжелой артиллерии и реактивных установок сровнял с землей первую линию вражеской обороны, стрелки 360-й дивизии поднялись в атаку. Их бросок был стремительным. Полковник Чиннов передал по радио условный сигнал: "Кварц!" Это означало, что его полки прорвали передний край фашистов. Несколько отставал лишь правый фланг, однако Чиннов, введя в бой резервный батальон, выправил положение. Обходным маневром сильный опорный пункт противника в деревне Волчьи Горы был взят, полки продолжали наступление. Очередной кодированный сигнал: "Хрусталь!" - известил штаб корпуса, что пехота вышла на рубеж, с которого планировался ввод в прорыв 236-й танковой бригады полковника Н. Д. Чупрова. Вскоре и сам Нил Данилович доложил, что его танки обогнали пехоту и, преследуя бегущих гитлеровцев, приближаются ко второму оборонительному рубежу.
Новый начальник штаба корпуса полковник К. Н. Гофман, суммировав показания пленных, доложил мне, что потери противника составили примерно 700 человек убитыми и ранеными. Захвачено 8 зенитных и противотанковых орудий, 20 минометов, 9 автомашин и тракторов69.
Наступление развивалось точно по графику. В 17.00 я перенес наблюдательный пункт в деревню Пестрики. К исходу дня танкисты и пехотинцы завязали бой за деревню Усово. Здесь, на втором оборонительном рубеже, противник оказал сильное огневое сопротивление, в его контратаках участвовали свежие силы, спешно выдвинутые из Городка. Усиленно действовала фашистская авиация - в налетах участвовало по 40 - 50 "юнкер-сов" одновременно. Но как бы там ни было, а задачу первого дня наступления дивизия Ивана Ивановича Чиннова выполнила полностью.
Докладываю об этом командующему армией. Он спросил:
- Где танки Чупрова?
- Танковая бригада ведет бой за Усово, передовой ее отряд вышел к южному берегу Езерища, к деревне Жуково.
- Хорошо! - одобрил генерал Швецов. - А у соседей еще лучше. Третья ударная взяла Невель. Что ж ты молчишь? Удивлен?
- Признаться, да! - ответил я. - Взять такой город за день боя...
- За несколько часов! - поправил он. - В шестнадцать часов танковая бригада Кочергина вступила в Невель, три часа спустя город был очищен от фашистов. Передай это Чупрову! Пусть порадуется за соратника. Да и в пример себе его возьмет...
- Передам.
- Жду доклада о выходе частей на невельскую дорогу, -закончил командарм.
Между тем обстановка в полосе 360-й дивизии складывалась своеобразно. Ее полки, обтекая с севера и юга огромное (примерно 18 кв. км) озеро Езерище, продвигались к дороге Невель - Витебск. Но если севернее озера дорога была уже близка, то южнее Езерища даже вырвавшийся вперед передовой отряд 236-й танковой бригады находился все еще далеко - в 5 - 6 км от нее. А главное, сопротивление фашистов возрастало с каждым часом. Это и неудивительно. Прорыв наших войск южнее Езерища, выход на рокаду, к Городку, выводил 4-ю ударную армию на дальние подступы к Витебскому укрепленному району. Вот почему гитлеровское командование бросило сюда большую часть своих резервов.
В ночь на 7 октября я получил от комбрига 236-й танковой очередное донесение. Чупров сообщил, что передовой его отряд, обходя опорные пункты фашистов, быстро продвигается к дороге. Это донесение обрадовало нас. Однако двинуть вслед за передовым отрядом сколько-нибудь значительные силы мы не могли. И 360-я дивизия, и 236-я танковая бригада все еще вели напряженные бои на усовском рубеже.
- Не зарвется передовой отряд? - спросил я Чупрова.
- Надеюсь на Недоговорова, - ответил он. - В случае чего Виктор Леонтьевич и обратно отряд выведет. Он все может.
Верно, полковник Недоговоров - опытный и храбрый офицер. Его командирские качества блестяще проявились еще в ходе Духовщинской операции. На рубеже реки Царевич легкие пушки 17-й истребительно-противотанковой бригады, которой он командовал, свели на нет попытки противника остановить нашу пехоту танковыми контратаками. А затем артиллеристы Недоговорова в числе первых ворвались в Духовщину. Он был известен как тонкий и умный тактик и в то же время необычайно дерзкий командир.
Теперь его истребительно-противотанковая бригада опять была придана нашему корпусу. Полки бригады действовали с различными стрелковыми частями. Сам Недоговоров оставался с 712-м артполком, наступавшим в боевых порядках 236-й танковой бригады. Виктор Леонтьевич вызвался возглавить передовой отряд танковой бригады. И вот этот отряд - рота танков, противотанковая батарея 712-го артполка и два взвода пехоты на автомашинах - в ночной тьме стремительно движется по вражеским тылам. Полковник Чупров докладывает:
- Отряд Недоговорова выскочил на Невельское шоссе, танки проутюжили фашистскую автоколонну, идут на Городок.
Вскоре - новый доклад:
- Передовой отряд на северной окраине Городка. Ведет бой. Связь с ним прервалась.
Под утро стали известны подробности этого смелого рейда. Отряд Недоговорова, ворвавшись на улицы Городка, нанес фашистам большой урон. Ночной бой продолжался несколько часов. Отряд был окружен превосходящими силами противника. Несмотря на тяжелое ранение, полковник Недоговоров продолжал руководить боем и вывел отряд из окружения. Но ранение Виктора Леонтьевича оказалось смертельным. Спасти его врачам не удалось. Посмертно полковнику Недоговорову было присвоено звание Героя Советского Союза.
7 октября стрелки 360-й дивизии и танкисты 236-й бригады сломили сопротивление фашистов под Усово и, выйдя к озеру Езерище, стали обходить его и с севера и с юга. Вскоре я смог доложить командарму, что правый наш фланг вышел к невельской дороге севернее озера и прочно ее оседлал. Однако на левом фланге наступление развивалось медленно. Противник предпринимал яростные контратаки. В последующие дни мы здесь ввели в бой и 117-ю, и 16-ю литовскую стрелковые дивизии, но и вражеское командование наращивало свои силы. Остатки 2-й авиаполевой дивизии были подкреплены частями 83-й и 129-й пехотных дивизий, полком 391-й охранной дивизии. В их боевых порядках появились танки. Это подошла из Витебска 20-я немецкая танковая дивизия в составе одного танкового и двух моторизованных (гренадерских) полков. Насколько опасным представлялся противнику наш удар, нацеленный южнее Езерища на Городок, показывает и тот факт, что помимо перечисленных частей здесь были брошены в бой даже команды выздоравливающих из прифронтовых госпиталей и 647-й арттехнический батальон70.
Теперь на каждую нашу атаку враг отвечал сильной контратакой, поддержанной танками и авиацией. Впервые в столь значительном количестве появились перед нами тяжелые самоходные орудия "фердинанд". И если в пехоте мы еще имели некоторое превосходство над противником, то численный перевес в танках и авиации был на его стороне. Все контратаки части корпуса отбивали, но темп нашего продвижения падал. Тыловые коммуникации сильно растянулись, осенняя распутица затрудняла подвоз боеприпасов, в них ощущалась острая нужда.
10 октября по приказу командарма 2-й гвардейский корпус перешел к обороне, выйдя правым флангом далеко за невельскую дорогу, а левым - не дойдя до нее 3 - 3,5 км. На этом и закончилась Невельская операция.
Ее результат был весьма значителен. Освобождение Невеля и глубокое вклинение 3-й и 4-й ударных армий в стык флангов гитлеровских групп армий "Север" и "Центр" создали благоприятные условия для дальнейших действий наших войск как на прибалтийском направлении, так и на витебском. Забегая вперед, отмечу, что последовавшие сразу же за Невельской две операции войск Калининского (1-го Прибалтийского) фронта еще более углубили это вклинение, которое летом 1944 года советское Верховное Главнокомандование блестяще использовало для окружения и разгрома группы армий "Центр" в Белоруссии.
В ходе Невельской операции противник понес большие потери. 2-я авиаполевая дивизия превратилась в боевую группу - во "флажок на карте". То же можно сказать и о других частях и соединениях: за несколько дней боевых действий их численность уменьшилась в среднем на две трети, а 547-й пехотный полк 83-й дивизии потерял девять десятых первоначального состава и к середине октября вместе с приданным ему авиа-полевым батальоном насчитывал менее 300 солдат и офицеров71.
Отличившимся в операции соединениям 4-й ударной армии - 360-й стрелковой дивизии полковника И. И. Чиннова, 47-й стрелковой дивизии полковника Г. И. Чернова и 236-й танковой бригаде полковника Н. Д. Чупрова - были присвоены почетные наименования Невельских.
Вторая половина октября прошла в боях местного значения. Мы готовили войска к очередному наступлению. В том, что оно скоро начнется, сомнений не было. В полосе нашего Калининского фронта, переименованного теперь в 1-й Прибалтийский, происходили крупные перегруппировки.
В первых числах ноября наступление началось. Тесно взаимодействуя, 3-я (она теперь находилась в составе вновь созданного 2-го Прибалтийского фронта) и 4-я ударные армии нанесли сильный удар южнее Невеля, прорвались через межозерные дефиле и стали быстро продвигаться на северо-запад, запад и юго-запад. Поскольку в глубине прорыва фронт расширился, а горловина прорыва оставалась по-прежнему узкой, в обороне противника образовался громадный мешок. Находившиеся в его южной части соединения 4-й ударной армии угрожающе нависли над городокской группировкой фашистов. Эта группировка, в свою очередь удерживая так называемый езерищенский выступ, вершиной упиравшийся в горловину прорыва, тоже представляла для нас большую опасность. Вражеское командование могло (и как увидим далее, попыталось) ударом с езерищенского выступа на север перехватить горловину мешка и окружить войска 3-й и 4-й ударных армий.
Таким образом, сложная конфигурация фронта создавала и для нас и для противника возможность действовать с решительной целью - на окружение и уничтожение. Эти обстоятельства и предопределили ожесточенность сражения, которое с небольшими перерывами длилось здесь почти два месяца.
6 ноября штаб и управление корпуса были передислоцированы в горловину мешка. Теперь в корпус входили четыре стрелковые дивизии - 47, 154, 156 и 381-я - и 236-я танковая бригада. Для нас те дни выдались очень напряженными. Надо было в кратчайший срок сгруппировать соединения, часть из них вела бой, а другие еще выдвигались к горловине прорыва.
Боевая задача заключалась в том, чтобы расширить горловину к югу и разгромить оборонявшегося противника. 154-я и 156-я дивизии уже наступали вдоль невельской дороги на Езерище, Бычиха, Городок, а 381-я и 47-я дивизии, как бы заходя правым плечом, должны были атаковать городок скую группировку с запада, из мешка, и во взаимодействии с другими соединениями 4-й ударной армии, наступавшими с востока, замкнуть окружение противника.
Однако уже первые бои показали, что вражеское командование было намерено не только оборонять езерищенский выступ, но, используя его, перехватить инициативу - перейти в наступление, смять боевые порядки 2-го гвардейского корпуса, прорваться в тылы 3-й и 4-й ударных армий.
Утром 8 ноября из 156-й дивизии поступил тревожный доклад:
- Противник наступает, до пятидесяти танков с пехотой атакуют четыреста семнадцатый стрелковый полк.
Последовавшие часы прошли под знаком все нараставшего напряжения. Фашистам удалось прорваться на участке полка между озерами Езерище и Ордово. Танки врага двинулись вдоль дороги на север, к Невелю. К 15.00 они захватили Блинки, Борок и ряд других населенных пунктов. Я был вынужден изменить боевую задачу 47-й дивизии. Прямо с марша ее полки контратаковали прорвавшегося противника.
Позвонил генерал Швецов.
- Что у вас происходит? - спросил он.
Я доложил обстановку: танки противника прорвались на узком участке. Против них в бой введена дивизия Чернова.
- А где триста восемьдесят первая дивизия?
- На марше. Выполняет ранее поставленную задачу.
- Что-то ты больно спокоен, - заметил командарм.
План действий на вторую половину дня и завтрашнее утро, доложенный мною, командарм одобрил.
Если быть пунктуальным, то надо сказать, что план этот являлся лишь вариантом прежнего плана наступления корпуса. Удар фашистской танковой группировки по горловине невельского мешка вынудил нас изменить свой замысел в деталях. Суть же оставалась прежней: широкий маневр соединениями правого фланга, удар по противнику с запада, выход в его тылы.
Разумеется, в той конкретной обстановке далеко не просто было принять это решение. Ведь речь шла не только о ликвидации прорыва фашистской группировки в полосе корпуса. Если бы противнику удалось сломить сопротивление 156-й и 47-й дивизий, прорыв тактический превратился бы в оперативный - в окружение двух наших армий в невельском мешке. Отсюда и степень ответственности за принятое командованием корпуса решение.
Случись подобная ситуация в начале войны, мы, вероятнее всего, пошли бы иным путем - более простым, хотя и менее перспективным. Полагаю, что все силы мы бросили бы для непосредственной ликвидации прорыва противника. Но теперь другие времена, иное соотношение сил. Изменились и мы сами: приобрели боевой опыт, вкус к маневру, научились оценивать обстановку не только на данный день и час, но и с учетом дальнейшего ее развития. А главное, канула в прошлое оперативная робость с ее многочисленными "но", которые нередко сводили на нет хороший первоначальный замысел.
Ну а противник в этом отношении заметно сдал. Его командование потеряло былую самоуверенность, войска - также. Это особенно остро чувствовалось теперь, в попытках предпринять наступление. Например, вечером 8 ноября, когда немецкие дивизии - 20-я танковая и 252-я пехотная -прорвали оборону 417-го полка и их успех казался на первый взгляд несомненным, в донесениях из наших частей фигурировал любопытный факт: вражеские танки идут в атаку на очень низких скоростях; даже прорвавшись за передний край, танки не рискуют далеко уйти от своей пехоты; танкисты либо плохо обучены, либо робеют72.
И еще один факт из тех же донесений. Стрельба нашей артиллерии прямой наводкой, как показывают пленные, наносит противнику большой урон и оказывает на него огромное моральное и психологическое воздействие. Между тем вражеские артиллеристы очень редко прибегают к прямой наводке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48