Во втором кармашке были кресало и трут. В третьем - какие-то смешные
сушеные травки. Я уже совсем было собрался попросту снять пояс с тела и
отправить его на дорогу вслед за всем прочим, и четвертый кармашек
расстегнул скорее по инерции, чем проверяя. Маленький кусочек луны
выкатился из своего убежища и плюхнулся мне в ладонь.
Я остолбенело глядел на невесомое сияющее чудо, не в силах подать
голос и позвать остальных. Постепенно до моего восхищенно замершего
сознания стало доходить, что это жемчужина. Просто жемчужина. Но какая!
Она сияла так ярко, что казалась прозрачной. Она словно собирала
лунные лучи, фокусировала их, усиливала, и щедро возвращала в небо. По
моей ладони разбегались концентрические кольца света. Радужно-голубая,
опалесцирующая, с заметным ярко-оранжевым огоньком в зыбкой матовой
глубине, она была так хороша, что глаз не мог поверить - все это всего
лишь игра света и воображения на поверхности твердой непрозрачной капли.
- Альба! - наконец смог крикнуть я. Мне пришлось буквально вырвать
этот крик у себя из горла. Кричать не хотелось. Хотелось шептать в
сложенные пригоршней ладони, тихо петь без слов и баюкать эту звездную
слезинку наедине со степью, ночью, стрекотом в высокой влажной траве и
луной. И молча бродящими вокруг добрыми лошадьми, которые заглядывают
через плечо и замирают, тепло дыша в ухо.
- Альба! - повторил я, чуть свободнее и громче. Помотал головой и
почти избавился от овладевшего мной колдовского очарования. - Альба, где
вы? Подойдите сюда побыстрее, пожалуйста.
- Я уже здесь, - ответил Альба прямо за моей спиной. - Что случилось?
- Я нашел вот это. - Я протянул ему жемчужину. - Осторожно, она
завораживает. Мне показалось, что меня словно засасывает внутрь - полное
оцепенение, смотрю и оторваться не могу. Опасная штуковина, однако.
Ядовитая красота. Вы встречали такие когда-нибудь? Для чего они?
Альба осторожно взял жемчужину у меня из рук.
- Да, - неторопливо проговорил он, любуясь переливами голубоватого
перламутра, серебристыми бликами и радужными ореолами, - да, встречал.
Я вдруг испугался, что сейчас он погрузится в прекрасные мечты,
поддастся наваждению и не захочет возвращаться помыслами в этот грубый мир
из мира хрупкой и нежной грезы. Но на Витязя было сложно повлиять. Он
всего лишь снова затих, как бывало уже не раз. Он был доволен.
- Что это? - спросил я настойчиво.
Альба качнул жемчужину на ладони и сжал ее в кулаке. Призрачное
сияние угасло.
- Бояться нечего, мой принц, - сказал он нараспев, чуть в нос. - Все
очень хорошо. Лучше, чем можно было даже надеяться.
- Да что же это такое, боги мои?! - взорвался я. - Вы говорить вообще
собираетесь?
- Это Жемчужина Странствий, - отрешенно сказал Альба. - Это могучий
магический ключ, позволяющий своему властителю и его спутникам мгновенно
оказаться в том месте, где они пожелают.
- Всегда и всюду, невзирая ни на что? - с восхищением прошептал я.
- К сожалению, только один раз. Но нам с вами этого хватит, принц.
Надо снова собирать всех и решать заново, как действовать. Ведь теперь мы
можем оказаться в Сапфире хоть через мгновение - когда будет угодно.
Я прямо-таки взвился.
- Значит, возвращаемся в Ранскурт, берем новый эскорт - и вперед?
Альба покачал головой.
- Не все так просто, как вам показалось, мой генерал. Зачем еще
больше ослаблять ничтожный гарнизон Ранскурта? Ведь эскорт теперь нам не
нужен, подумайте сами. Мы окажемся у ворот Сапфира мгновенно, никакая
опасность на пути нам не грозит. Я полагаю, что напротив, мы можем
отослать гвардейцев обратно. И уйти в прыжок прямо отсюда.
Я кивнул. Всплеск возбуждения уже уступил место взвешенной
рассудительности. Действительно, зачем нам эскорт? Я ведь сам возражал
против него. Хотя что бы мы делали сейчас, если б в первые мгновения атаки
дьяволов ребята Даргиша не прикрыли бы нас грудью?
- Что нужно для прыжка, Витязь?
- Всего лишь отчетливо представлять себе, куда ты хочешь попасть. Вы,
конечно же, не помните ни Сапфира, ни его окрестностей?
- Конечно, не помню.
- В таком случае, доверите ли вы мне совершить его? Я Сапфир помню
очень неплохо.
Я вздохнул.
- О чем вы спрашиваете, Альба? Что со мной станется, если я не
позволю помочь себе в том, с чем справиться не могу? Или перестану
доверять друзьям?
- Я обязан спросить, - серьезно сказал Альба, - и обязан получить
искренний ответ. Жемчужина по праву ваша, даже дважды ваша. Вы, принц,
победитель ее предыдущего хозяина; и вы же нашли ее и приручили сейчас.
Если я возьму жемчужину вопреки желанию хозяина - пусть даже потаенному,
пусть даже неосознанному - прыжок не получится, а мы с вами можем сильно
пострадать. Особенно я. Жемчужина выполнит мой приказ только в двух
случаях - если потеряет вас или если вы по-настоящему захотите, чтобы ей
воспользовался именно я.
- Я хочу этого, Альба, - сказал я столь же серьезно. - Сделайте так.
- Хорошо, - сказал Витязь и тут же перешел на другую тему - так
легко, словно предыдущего разговора вовсе не было. - Да, теперь понятно,
отчего эта команда вела себя так дерзко, до беспечности дерзко. Она была
направлена сюда с заданием простым, как удар кинжалом в трактире. Вредить
сколько можно, уничтожить всех, кто подвернется, а при опасности или по
команде Отверженного сразу вернуться к своим. Интересный рейд, хорошо
задуманный и хорошо подготовленный. Кто мог бы подумать, что закончится он
вот так - выживших нет и жемчужина в руках врага... Хотел бы и я погулять
в таком рейде... когда-нибудь. Надеюсь, с лучшими результатами.
Альба цинично усмехнулся, глядя на тело дьявола и задумчиво катая
жемчужину по ладони.
- Вы говорите так, - сказал я, - словно у вас нет чувства вражды к
этим... к солдатам Проклятого. Кстати, почему вы назвали его Отверженным?
Он ведь сам отверг Цвета... мы называем его Отвергшим...
Я сбился и замолчал. В основном, потому, что сам не испытывал
ненависти к погибшим дьяволам. Скорей, что-то вроде симпатии. Интересно,
почему это так? К тому же, я вспомнил, что мои цветоносные родственники не
один раз называли Проклятого Отверженным...
- Отвергший или Отверженный - это еще с какой стороны на все
посмотреть, - бесстрастно сказал Альба. - А что до вражды - вы правы, не
испытываю. С какой, помилуйте, стати я должен ненавидеть этих бойцов? Они
такие же наемники, как и я. Или мои обормоты. Ведь судьба могла послать
меня сражаться на стороне Черного домена. Что ж мне тогда, себя
ненавидеть, что ли? Нет, мы относимся к бойцам противника, как к
соперникам, а не врагам. Враждовать - это ваше дело, принц. Я буду просто
выполнять ваши приказания или самостоятельно делать то, что сочту нужным
для блага вашей страны. Но уж простите, если пока что я буду делать это
без эмоций. Почти без эмоций. Конечно, хороший бой веселит и заставляет
радоваться, вне зависимости от того, на чьей стороне сражаешься. У меня
ведь не было до сих пор родного дома, принц. У Витязей не бывает родины.
Есть только верность Договору. До смерти.
- Но... разве теперь ваш дом не в Дианаре? - потерянно спросил я.
- До Дианара еще нужно добраться, - улыбнулся Альба. - Иначе я своему
дому не позавидую. Я понимаю, о чем вы хотите спросить на самом деле. Да,
конечно, постепенно Витязь привыкает к Домену. И Домен становится родиной
- или чем-то, очень близким к родине. Сравнить-то Витязю не с чем. А уж
если прожил с одним народом пару веков - говорят, такое случалось в
старину - тогда становишься ему истинно родным. Но не ждите от меня этого
в первую же ночь знакомства, принц.
Вот это да! Ведь и впрямь, я впервые увидел Альбу уже после захода
солнца! Которое скоро собирается взойти, но еще не взошло. А впечатление
такое, как будто прошло несколько дней.
Сзади появился Орбен.
- Прошу прощения, если помешал, мой принц, - решительно начал он, -
все готово. Могила готова, тела подготовлены к погребению.
- Идемте, Витязь, - я был даже рад оборвать этот разговор.
Альба тряхнул головой, скрывая едва-едва заметную улыбку.
- Хорошие слуги понимают куда больше сказанного - помните? Еще
хорошие слуги все делают кстати.
- Вы это к чему? - спросил я недовольно. Альба понимал мои мысли не
хуже меня, и мне это почему-то перестало нравиться.
- В основном, к тому, что Витязи - тоже в некотором роде слуги.
Только для весьма специфических услуг. Но смею вас заверить, слуги -
хорошие!
Альба неожиданно истерически заржал. Другого слова я подобрать просто
не могу. Он издавал совершенно немыслимые для человеческого горла - да и
уха, надо признаться - звуки. Он стонал. Он вскрикивал. Он часто
вибрировал на нестерпимо высокой ноте. Так, наверное, должен был смеяться
лунный дьявол, если бы его щекотали под мышками, одновременно прикладывая
к лапам раскаленные угли.
Я изумленно смотрел на него. Такого я еще никогда не слышал. Такое не
забывается. Такое впечатывается намертво прямо в позвоночный столб, и
стереть ужасную память о чем-то подобном не под силу никакой магии.
Вдруг Альба замолчал и остановился.
- Ладно, - сказал он, очевидно, самому себе. - Возьмите жемчужину,
принц. Сейчас будет грустно.
И стало грустно. Молча мы опустили три тела в глубокую яму, молча
стали забрасывать ее землей. Вернее, только одно тело. И плащ, куда были
сложены части еще двух. Даргиш, шатаясь, принес к могиле два шлема и
положил сверху на холмик.
- Курьер налегке скакал, - тоскливо сказал он. - А ведь тоже воин...
и почтить нечем...
- Пока положим уздечку, - предложил Альба. - А потом уж из Ранскурта
наведаетесь, и сделаете, как надлежит.
- Может, меч положим? - неуверенно спросил Орбен. - Мечи есть...
- Эти мечи принадлежали не ему, - сурово возразил Даргиш. - И это не
его трофей. И к тому же, меч на могиле не оставляют. Или хоронят вместе с
бойцом, или передают другу. Меч должен мстить... а шлем оберегать. И после
смерти хозяина тоже. Витязь прав. Харсей, принеси его уздечку.
И все обнажили мечи, и отсалютовали невысокому холмику на раздорожье,
прямо напротив путевестного трилистника.
- Прими их, Луна, - тихо сказал Даргиш, поворачиваясь к бледнеющему
месяцу и приложив клинок к груди.
- Прими их, Луна, - почти беззвучно повторили остальные, а демоны
склонили лохматые лобастые головы и дружно рокотнули "У-ум".
И еще несколько мгновений все молчали, а небо на востоке становилось
все светлее. Скоро солнце ухватится лучами за край земли и подтянется к
горизонту. И будет день.
Потом Альба по-кошачьи встряхнулся и обернулся к Даргишу.
- Вас покачивает, лейтенант. Трудно?
- Да уж чего легкого, - проворчал Даргиш. - Много крови потерял. И
каждый шаг кости встряхивает, а кости нехороши. Ключицу бы в лубок надо, а
этого здесь не устроишь.
- Вы сможете доехать до Ранскурта?
- Да куда ж я денусь, Витязь? Смогу не смогу, а доеду.
- Я хочу сказать вам, что мы сейчас - на рассвете - вас покинем. Тех,
кто не сможет сражаться - кстати, как зовут воина, потерявшего сегодня
руку?
- Ромерио, Витязь.
- Странное имя. Он не из Ранскурта?
- Родом он из Кармина. Был направлен ко мне сразу, как вышел из
учебных казарм. С той поры служит в Ранскурте, под рукой принца Данка.
- Так вот, лейтенант, мы здесь расстанемся с вами и Ромерио, а сами,
вопреки предыдущему решению, отправимся дальше, в Сапфир.
- Вы не возвращаетесь? - Даргиш заметно удивился.
- Принц Райдок нашел на теле одного из дьяволов Жемчужину Странствий.
Мы воспользуемся ей, чтобы оказаться в Сапфире тотчас же. Сможете ли вы
вдвоем доехать до города, или Харсею следует вам помочь?
Даргиш подумал.
- Ну, Витязь, раз уж такое дело... Доберемся как-нибудь. Здесь, хвала
богам, недалеко. Пару лошадей вы нам оставите?
- Разумеется. Можем оставить и сменных, только зачем они вам?
- Да незачем. С ними управляться еще придется. Шагом доедем, хватит
нам по лошади на шлем. Что его сиятельству передать?
Теперь задумался Альба.
- А просто расскажите все, как было. Ничего специального передавать
не следует. И давайте собираться побыстрее - рассвет наступает, а
обороняться нам.
Мы собрали вещи увечных и помогли им подняться в седло. Потом демоны
привели наших лошадей и сгрудились с ними в кучку. Альба ударом по плечу
отправил в эту же кучку Харсея и последний раз повернулся к Даргишу.
- Дождитесь нашего ухода и немедленно уезжайте. Желаю вам поскорей
подманить здоровье. И спасибо за добрый бой, воины. Выживем - свидимся, а
свидимся - повоюем.
Даргиш медленно и неловко поднял правую руку в салюте. Альба вскинул
ладонь в ответе и тут же сморщился, пошатнувшись и левой рукой хватаясь за
бедро. Потом коротко и неприятно засмеялся.
- Биты, как победители - так говорят у варваров Сандерклиффа.
- Почему? - спросил Орбен.
- Да целы бывают только трусы, которые успели сбежать, пока не
началось. А победители уходят с поля последними, ну и...
Солнце взошло. Там, за горами. Мы не увидели его, но то, как
изменилось все вокруг, сказало без слов - солнце взошло. Альба легонько
подтолкнул меня к демонам.
- Собирайтесь поплотнее. Да, лейтенант, пришлите кого-нибудь на
развилку - трупы дьяволов следует отправить в Дельфос. Жрецы сделают все,
что надлежит.
- Понял, - кратко отозвался Даргиш. - Ну, доброго пути, Витязь.
Давайте уж отправляйтесь, поглядеть охота.
Альба сосредоточенно подошел к нам. Мы стояли тесно, плечом к плечу и
колено к колену. Орбен, как всегда, был слева от меня, справа на этот раз
оказался Харсей. Демоны дышали нам в затылок, и даже лошади сбились очень
плотно - клянусь Луной, они все-таки все понимают.
Альба извлек жемчужину и бережно поместил ее на раскрытую ладонь.
Потом прикрыл глаза и неслышно зашептал что-то - я разобрал только
"поистине, в спешной нужде тревожу тебя".
А потом жемчужина засветилась. Она светилась все ярче и ярче с каждым
мгновением и скоро засияла пронзительней летнего солнца. Перед моими
глазами поплыли зеленые круги - как бывает, если пристально посмотришь на
солнце, а потом зажмуришься. И все вокруг замерцало.
В какой-то миг мне показалось, что я вижу одновременно две местности
- обе зыбкие, как сквозь морскую воду. Жемчужина по-прежнему милосердно
слепила нас, не давая помутиться рассудку. Но сквозь въевшуюся в память до
боли развилку трех дорог все явственнее проступала сочная, яркая зелень
холмов, искристая, сахарная белизна цветущих садов меж холмами, и небо -
небо настолько густо синее, что не хотелось поверить в его реальность. А
белесовато голубое небо раздорожья становилось все бледнее и как-то дальше
- словно один купол небес прятался за другим. И Даргиш с Ромерио
расплывались, делались прозрачными, а вместо них там, у подножия холмов,
проступали, проявлялись фаланги пехотинцев в матово сверкающих вороненых
доспехах.
Орбен издал какой-то странный гортанный звук и я невольно повернул
голову в его сторону.
За его плечом сверкало солнце, уже не скрытое Тенгальской грядой, и
самих гор там почти не было - только смутные силуэты таяли в прошлом, а
прямо под солнцем, прямо под бледным лезвием постаревшего месяца, в синее
небо врезались белоснежные башни с лазурными остроконечными крышами.
Горы подмигнули нам последний раз и пропали в никуда. Мы стояли на
высоком пологом холме, поросшем высокой изумрудной травой, дрожащие стебли
роняли на нас капли росы, слева был прекрасный Сапфир, а внизу
разворачивались в боевой порядок черные войска.
Мы успели.
- Поспели в самую печь, - негромко сказал Харсей.
Альба шагнул ко мне.
- Получилось, - довольно сказал он, протягивая мне угасшую жемчужину.
Теперь она ничем не отличалась от сотен других - разве что прекрасной
формой и нежным голубовато-розовым переливом.
- Она... насовсем потратилась? - глупо спросил я, принимая
драгоценный шарик.
Альба хмыкнул.
- Опытный и могучий маг сможет снова зарядить ее... в подходящем
храме. Но это долгое дело, мой принц. Не рассчитывайте на нее в ближайшем
будущем. И будьте готовы к бою - он нам предстоит уже сейчас.
Внизу звучно лязгнуло черное холодное железо. Ближайший отряд
закончил построение и слаженно двинулся к белым стенам.
- Мы полезем в эту... мясорубку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33