Келсон улыбнулся и помахал рукой в знак приветствия. Ведь совсем
недавно и он сам был под железной рукой Дюка, и теперь хорошо понимал
мальчиков: настоящий Халдан, Нигель никогда не просил и не давал пощады,
был ли он в бою или обучал пажей. И хотя обучение было суровым, и иногда
даже чересчур, пажи, прошедшие через его руки, имели великолепные манеры и
превосходно знали все тонкости придворного этикета.
Когда он подъехал к отцу, Брион прервал беседу с Колином и Роджером
и, приветствуя сына, поднял руку.
- Ну, что там, сын?
- Думаю, что лорд Эван уже все наладил и взял под контроль, сэр, -
ответил Келсон. - Я уверен, что он ждет только вашего приказа.
- Все верно, молодой господин! - загрохотал сзади голос Эвана.
Эван снял свою шляпу, цвет которой был зеленым в соответствии с
цветом клана Линкольнов, и махнул ею перед собой в знак почтения королю.
- Сэр, все готово! И на этот раз егерь заверил меня, что все будет в
порядке.
Он натянул шляпу на свои жесткие рыжие волосы, а затем добавил:
- А если не будет, то он пожалеет об этом сегодня вечером. Я прикажу
его жестоко наказать.
Брион расхохотался, откинувшись назад и хлопая в восторге себя по
ляжкам.
- Эван, это же всего лишь охота! И я вовсе не желаю, чтобы
кого-нибудь наказывали из-за меня. Ну, вперед! - Все еще смеясь, он дернул
поводья и послал лошадь вперед.
Эван встал на стременах, поднял руку, и в ответ по всему лесу
прозвучали охотничьи рога. Заливаясь лаем, собаки устремились вперед, а за
ними поскакали всадники: по холмам, сквозь густые заросли и чистые поляны
неслись собаки и всадники - охота началась.
И в возбуждении гонки никто не заметил, как один из всадников вдруг
повернул лошадь и поскакал назад к опушке.
Юзеф Моор спокойно и неподвижно стоял на краю леса, его узкие
загорелые руки легко и уверенно держали поводья лошади.
Яркие краски зеленых и красных - из-за мороза, который внезапно
ударил на прошлой неделе, - листьев, как и все вокруг, были приглушены
игрой теней и мраком, сгустившимся среди толстых деревьев. Здесь, среди
этих великанов, всегда было сумрачно. Даже зимой сюда не проникали
солнечные лучи, а черная одежда Юзефа, смешиваясь с тенями, растворялась в
них. Черные глаза Юзефа были как бы бесстрастны, словно не замечали ничего
вокруг.
Еще трое человек стояли позади Юзефа: двое из них были Мооры, как и
он. Их смуглые лица были укрыты под капюшонами черных бархатных плащей.
Только сверкали глаза - темные, безжалостные и настороженные.
Один из них, повыше ростом, слегка повернулся, чтобы взглянуть через
поляну на Юзефа, а затем, скрестив руки на груди, снова устремил
внимательный взгляд в противоположном направлении. Во время движения
черный бархат слегка распахнулся, и из-под него выглянуло серебро богатой
перевязи для меча.
У его ног, с наклоненной головой, плотно закрытой серебристо-серой
вуалью, на подушке из серого бархата сидела леди Чарисса, герцогиня
Толана, леди Серебряных туманов - Та, Которая в Тени: тонкая фигурка,
закутанная в роскошный бархат и богатые меха, руки в перчатках из оленьей
кожи, отделанной драгоценностями, сложены на коленях. Из-под вуали
внимательно смотрели бледно-голубые глаза. Они пробежали по поляне и с
удовлетворением отметили закутанного в черное Юзефа.
Не поворачивая головы, она могла различить и неясные темные очертания
двух других Мооров. Она подняла голову и произнесла низким музыкальным
голосом:
- Он идет, Мустафа.
Пока ничего не было слышно - даже предательского шуршания сухих
листьев под ногами - ничего, что могло бы указать на то, что к поляне
кто-то приближается. Но Мооры даже и не подумали задать какой-либо вопрос
своей леди: рука в широком черном рукаве появилась справа, чтобы помочь ей
подняться на ноги. Другой - тот, что стоял слева - сделал несколько шагов
вперед, занял позицию на половине расстояния от госпожи до лошадей и
остановился бдительным стражем, положив руку на рукоятку своего меча.
Ленивыми движениями Чарисса стряхнула сухие листья с плаща, поправила
воротник вокруг шеи. Наконец шуршание листьев и треск сучьев возвестили о
прибытии того, кого ждали. Слабый ветерок слегка тронул вуаль леди. Одна
из лошадей мягко заржала и стукнула копытом, но была быстро успокоена
Моором.
На поляну, бросив поводья, выехал всадник. Мооры, бывшие в напряжении
и готовые к обороне, расслабились: всадник на гнедом жеребце был им хорошо
знаком.
На вновь прибывшем тоже был серый капюшон. Но когда он сбросил его и
расстегнул плащ, сверкнули глубокие желто-золотистые цвета, а когда он
поднял руку, чтобы погладить своего гнедого жеребца, из-под плаща холодно
сверкнула отделанная драгоценностями серо-золотая туника.
Высокий, стройный, лорд Ян Ховел смотрел на мир темно-карими глазами,
аккуратно подстриженные усы и борода обрамляли его тонкие губы. Высокие же
скулы делали его глаза как бы чуть раскосыми, глаза, спорившие по силе
блеска с драгоценностями, украшавшими ожерелье на шее.
Лорд Ховел быстро окинул взглядом Моора, который подошел к нему, а
затем посмотрел на серые очертания женской фигуры.
- Ты задерживаешься, Ян, - с нотками порицания в голосе сказала
женщина, твердо встретила его взгляд, а увидев, что Ян не собирается
спешиваться, медленно подняла вуаль и открыла свои светлые вьющиеся
волосы. Взгляд ее еще больше ожесточился, но она промолчала.
Ян лениво улыбнулся, соскочил с лошади и легко двинулся к Чариссе. Он
коротко кивнул Мустафе, стоящему рядом с ней, а затем одним движением
закинул плащ себе на плечо.
- Ну? - нетерпеливо спросила Чарисса.
- Все в порядке, дорогая, - нежно сказал Ян. - Король выпил вино,
Колин ничего не подозревает, а охота сейчас идет по ложному следу. Они
должны быть здесь примерно через час.
- Великолепно. А принц Келсон?
- О, он в безопасности, - ответил Ян. - Но, по-моему, смешно сейчас
беспокоиться о безопасности Келсона, потому что он все равно будет убит
позднее. Это не похоже на тебя, Чарисса, демонстрировать милосердие к
врагам. - Взгляд темно-карих глаз встретился со взглядом голубых, и в
темно-карих была насмешка.
- Милосердие? - повторила Чарисса, как бы оценивая брошенные ей
слова.
Она отвела свой взгляд и медленно пошла по поляне, а Ян пошел рядом с
ней.
- Не беспокойся, Ян, - продолжила Чарисса. - Относительно принца у
меня свои планы. А кроме того, мне не заманить Моргана в ловушку без
соответствующей приманки. Как ты думаешь, зачем я настойчиво
распространяла в течение нескольких месяцев слухи о нем?
- Я думал, что это просто твоя злоба против него, - ответил он.
Они дошли до края поляны, и Ян лениво, сложив руки на груди, встал
перед ней.
- Ну, конечно, Морган - особое дело, не правда ли? Аларик Энтони
Морган. Дюк Корвина. Генерал армии Его Величества - и полукровка Дерини,
кого приняли люди. Я иногда думаю, что это беспокоит тебя больше всего.
- Осторожнее, Ян, - предупредила она.
- О, я прошу прощения, моя леди! - кривляясь Ян, как будто вымаливая
прощение, воздел руки кверху. - Это всего лишь маленькое убийство? Или
наказание? Я что-то забыл.
- Есть одно, о чем ты не должен никогда забывать, Ян, - ледяным
голосом сказала Чарисса. - Морган убил моего отца 15 лет назад, и ты об
этом знаешь. Мы тогда оба были детьми: ему - 14, а мне несколькими годами
меньше. Я никогда не прощу ему этого, - ее голос сорвался до хриплого
шепота. - Он продал свою кровь Дерини и вошел с ними в союз, а не с нами.
Он с Брионом, он пренебрег Советом Камбера ради того, чтобы встать на
сторону смертных. Я видела, как они зарубили моего отца Марлука. И это
сделал Морган, с его хитростью Дерини. Он показал Бриону путь, я никогда
не забуду этого, Ян.
Ян пожал плечами.
- Не беспокойся, курочка. У меня есть свои причины желать ему смерти.
Ты помнишь? Герцогство Корвин граничит с моим графством. Я только думаю,
как долго ты позволишь Моргану жить?
- Самое большое несколько недель, - сказала Чарисса. - И я хочу
видеть, как он будет страдать и мучиться перед смертью. Сегодня Брион
умрет при помощи магии Дерини, и Морган сразу узнает, что это я. Это само
по себе ранит Моргана больше, чем что-либо другое. А затем я буду
уничтожать всех, кто ему дорог.
- А принца Келсона? - спросил Ян.
- Не будь так алчен, Ян, - зловеще засмеялась она. - Ты получишь свой
Корвин, все в свое время. А я буду править Гвинедом, как и все мои предки.
Увидишь!
Она повернулась на каблуках и, повелительно махнув рукой Мустафе,
пошла через поляну назад. Тот расстелил на земле плотную ткань, и Чарисса
расположилась на ней, глядя на пологий склон, уходивший в глубь леса. В
слабом свете утреннего солнца все было тихо и спокойно.
После некоторой паузы Ян подошел к Чариссе и обнял ее за плечи.
- Должен сказать, что твой план мне нравится, моя курочка, -
прошептал он. - Твое хитроумие продолжает изумлять меня. - Он задумчиво
посмотрел на нее сквозь темные длинные ресницы. - Однако ты уверена, что,
кроме Моргана, никто ничего не заподозрит? Я имею в виду самого Бриона?
Чарисса самодовольно улыбнулась и, опершись о его грудь, откинулась
назад.
- Ты слишком мнителен, - промурлыкала она. - Мераша, подмешанная в
вино, затуманит мозг Бриона. Он ничего не почувствует, пока моя рука не
сожмет его сердце. Что касается Колина, то Мераша на него не подействует,
если в нем нет ни капли крови Дерини. А если и есть, то все равно с ним
ничего не случится, если он будет подальше от Бриона, когда придет час.
- Колина нужно убрать подальше на всякий случай, - заметил Ян. Он
снял травинку с плеча Чариссы и продолжал: - Я очень долго обхаживал этого
дворянина. И могу сказать, что ему очень льстило мое внимание.
Чарисса с раздражением его оттолкнула.
- Ян, ты очень надоедлив. Если ты собираешься и впредь быть таким
напыщенно-помпезным, то тебе лучше вернуться в королевскую свиту. Там
атмосфера больше подходит для самовосхвалений и дурацкого обмена
любезностями. Ведь тебе это очень нравится!
Ничего не ответив, Ян поднял тонкую бровь, встал и пошел к лошади. Он
начал поправлять стремена и когда закончил, то поверх седла бросил
короткий взгляд на Чариссу.
- Могу я передать привет от тебя его Величеству? - спросил он.
Зловещая улыбка играла в уголках его рта.
Чарисса медленно улыбнулась и пошла через поляну к нему. Ян обогнул
лошадь, а Чарисса взяла поводья и кивнула стоявшему в ожидании Моору.
- Ну? - спросил Ян, когда Моор с поклоном удалился.
- Я думаю, что на этот раз тебе не следует упоминать обо мне, -
промурлыкала она, пробежав рукой по гриве гнедого, и завязала на ней
какой-то замысловатый узелок. - Тебе сейчас лучше поехать туда. Охота
скоро будет здесь.
- Слушаюсь и повинуюсь, моя леди, - сказал Ян и вскочил в седло.
Он взял поводья, посмотрел на нее и затем протянул ей левую руку. Не
говоря ни слова, Чарисса вложила свою руку в его. Он наклонился и приложил
губы к мягкой коже.
- Удачной охоты, моя леди, - сказал он.
Он легко пожал ей руку, выпустил ее, а затем направил лошадь в
заросли, по тому пути, по которому приехал сюда.
Та, Которая в Тени, провожала его взглядом пока он не исчез из виду,
а затем вернулась к своему молчаливому ожиданию.
Присоединившись к охоте, Ян постепенно начал пробираться вперед к
королевской свите. Они скакали сейчас по мелколесью, так что он мог видеть
далеко вперед. Он направил лошадь поближе к Колину и, приветствуя его,
поднял руку.
- Лорд Ян! - воскликнул Колин, когда тот поравнялся с ним. - Какая
превосходная скачка со сворой!
Ян подарил юноше сердечную улыбку:
- Неподражаемо, мой друг!
Он сместил весь свой вес на одну сторону и с удовлетворением
почувствовал, что стременной ремень лопнул.
- Черт возьми, - в сердцах выругался он, - кажется, охота для меня
закончена!
Он отъехал в сторону, чтобы дать дорогу охотникам, а затем
наклонился, чтобы освободить стремя, все еще висевшее на его сапоге, и
улыбнулся Колину, который вернулся к нему. Когда все всадники промчались
мимо, Ян соскочил на землю и стал рассматривать седло. Колин сочувственно
смотрел на него.
- Я же говорил этой свинье груму, чтобы он заменил ремень, - ругался
Ян, - У вас нечем заменить его, Колин?
- По-моему, есть, - сказал Колин и спрыгнул с седла.
Пока тот копался в седельной сумке, Ян украдкой посмотрел вперед.
Время было выбрано превосходно. Именно сейчас свора выбежит в центр дуги,
и след будет снова потерян.
Слуги отчаянно старались собрать собак и заставить их слушаться.
Брион со злостью щелкал кнутом по сапогу.
- Эван, ваши собаки опять разбежались, - сказал он. - Келсон, поезжай
вперед, попытайся узнать, что же случилось. Не могли же они потерять след
в чистом поле? Эван, вы оставайтесь.
Когда Келсон отъехал, Эван привстал на стременах и затем сел, что-то
бормоча себе под нос, что-то, что полностью выражало его отношение к
собакам и к слугам, к погоде и оленю, и ко многому другому.
- Проклятые звери посходили с ума - наконец прорычал он. - Ну,
подождите, сейчас я...
- Не надо, Эван, - мягко возразил Брион. - Не утруждайте себя,
вероятно, сегодня просто не судьба... Ох!
Брион внезапно оборвал фразу и застыл. Его серые глаза расширились от
боли.
- О, боже! - прошептал он, медленно, как будто был не в силах
переносить эту боль, закрывая глаза. Кнут и поводья выскользнули из его
руки, он схватился за грудь и, испуская стоны, упал вперед на шею лошади.
- Сэр! - закричал Эван.
Брион начал соскальзывать с седла. Роджер и Эван подхватили его и
осторожно опустили на землю. Другие быстро спешились и поторопились им на
помощь. Откуда-то появился князь Нигель и без слов положил голову короля
себе на колени.
Роджер и Эван осторожно опустились на землю рядом с ним. Дикая,
ослепляющая волна боли отпустила короля, и он слабым голосом позвал:
- Келсон!
Келсон был далеко впереди, когда увидел, что в центре королевской
свиты произошло что-то серьезное, и поспешил обратно галопом. Когда он
приблизился, то обнаружил своего отца, распростертым на земле. Он резко
осадил коня, соскочил с него и, расталкивая придворных, бросился к отцу.
Дыхание Бриона было тяжелым, он судорожно стискивал зубы, так как
жуткая боль усиливалась с каждым ударом сердца. Его глаза лихорадочно
искали сына, и он совершенно не замечал усилий Эвана, Роджера, епископа
Арлиана, пытавшихся хоть как-то помочь ему, облегчить его страдания.
Келсон встал перед ним на колени. Король ахнул, схватил руку сына, и
Келсон почувствовал, как волны боли пробегают по телу Бриона.
- Так скоро! - попытался он прошептать, судорожно, до боли стискивая
руку Келсона. - Помни...
Его рука выпустила руку Келсона, глаза полузакрылись, по телу
пробежала последняя судорога, и затем оно спокойно вытянулось.
Пока Нигель и Эван в безумной спешке искали пульс или хоть
какие-нибудь признаки жизни, Келсон смотрел и не верил тому, что его отец
умер. Однако придворные поднялись, в молчании опустив головы. И со
сдавленными рыданиями Келсон прижался лбом к руке отца.
Епископ Арлиан пересилил себя и начал читать молитву. Его голос
звучал тихо в наступившей жуткой тишине. Все, кто был вокруг, опустились
на колени один за другим и повторяли за епископом слова молитвы:
- Подари нам вечную жизнь. О, боже, пусть всегда будет свет сиять над
ним.
Келсон позволил молитве как бы влиться в себя. Слова молитвы
притупили сосущую боль, судорога, перехватившая горло, ослабла и, через
некоторое время он уже смог поднять голову и осмотреться.
Нигель казался совершенно спокойным, почти умиротворенным. Он стоял
на коленях, безжизненная голова короля лежала у него на руках. Снова и
снова его длинные пальцы мягко и нежно разглаживали прямые, черные волосы
на чистом безмятежном лбу, а, судя по взгляду, его мысли блуждали где-то
далеко, а где - об этом знал только сам Нигель.
Роджер следил за пальцами Нигеля, его губы автоматически повторяли
слова молитвы, но он не понимал, что видит и что говорит.
Но о том, что делал Эван, молодой принц вспомнил много позже, когда
другие подробности этого дня милосердно стерлись из его памяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25