- Прощайте, звезды, - пробормотала Мирлена, закрывая глаза. -
Прощайте, мои яркие недруги. Рудлан, поторопись, не то наше отсутствие
тоже заметят.

3
Прошло много времени, прежде чем Кимри оправился от страха. Он лежал
на земле, и по телу его пробегала дрожь. Запах горелой листвы висел в
воздухе. Наконец, он осмелился поднять глаза и с облегчением убедился, что
огонь погас. Среди обгорелых и поломанных деревьев висело облако пара и
дыма. С помощью вечного дождя лес хорошо справлялся с огнем.
Мертвый удав лежал головой в его сторону. Его глаза, казалось,
смотрели с укоризной. Кимри почувствовал, как в груди у него шевельнулось
сожаление. Он ответил смертью на одну лишь угрозу смерти, хотя мог
уклониться от поединка и сохранить змее жизнь. Но гордость заставила его
превратиться из жертвы в охотника, та самая убийственная гордость, которая
когда-нибудь заставит его принять губительный для него вызов.
Жрецы были правы. Кимри не доставало смирения, необходимого для
овладения знанием ради знания. Нет, кастрация и посвящение в тайны
электричества, алхимии и медицины - не его удел. Он родился мужчиной и
умрет им.
Он вспомнил о небесном громе, посланном, несомненно, Готфредом.
Готфред был богом-шутником, но на этот раз в его шутке не было ничего
смешного.
Согласно писанию, когда-то на земле водились страшные чудовища,
которые могли превращаться в огромных птиц. Эти птицы нападали на города,
как стервятники на падаль, и оставляли после себя гром, огонь и смерть. В
те далекие времена, еще до основания Ной Лантиса, как гласили легенды, на
земле было множество городов, но огромные птицы разрушили все города, и
когда им стало нечего есть, они пожрали друг друга.
А что, если одно из этих чудовищ до сих пор живо? Что, если эта
огромная птица в поисках пищи собирается напасть на Ной Лантис? Кимри
вздрогнул при этой мысли. Она была нелепа, но гром небесный совсем недавно
поверг его на землю, а запах горелого леса еще стоял вокруг.
Он не знал, что думать и что делать. Злосчастная гордость снова
грызла его. Он боялся собственного страха.
Кимри поднял глаза к вершинам деревьев и увидел то, чего раньше не
замечал. Лес прорезал прямой огненный след, оставленный небесным
чудовищем. "Ступай по следу, - сказал себе Кимри, - и ты найдешь начало
или конец. Ступай по следу небесного чудовища, если, конечно, оно на самом
деле существует". Впрочем, есть оно или нет, а истории о нем еще долго
будут рассказывать вечерами в королевском дворце, потягивая из кубков
вино.
Какое название будет лучше - "Кимри и небесный зверь" или "Кимри и
гром Готфреда?"
Удивляясь собственной беспечности, Кимри подобрал с земли оброненное
копье и опытным взглядом охотника определил, в какую сторону двигался
огонь. Стремясь подтвердить догадку, он вскарабкался по стволу ближайшего
дерева с ярко-красными плодами до того места, на котором огонь оставил
свой след. Обожженная сторона указывала то же направление, что и пожухшие
вершины других деревьев. Кимри двинулся по следу огня.
Ему недолго пришлось идти. Чем дальше он шел, тем очевиднее
становилось, что огонь постепенно все ближе приникал к земле, вгрызаясь в
лес. Вскоре он вышел к месту, где огонь явно закончил свой путь,
спустившись на землю и оставив после себя выжженную площадку размером с
храмовую площадь. Стволы деревьев были здесь совсем черными, а все живое
погибло от нестерпимого жара.
Дым и пар еще поднимались к серому небу, с которого падал привычный
мелкий дождь. Глаза Кимри застилали слезы, а в горле першило от едкого
запаха горелого леса.
Может быть это и есть логово небесного зверя? Может быть, он кинется
сейчас на Кимри и проглотит его своей огнедышащей пастью? Но любопытство
оказалось сильнее страха. Кимри больше не думал о бегстве, ему хотелось
узнать, что скрывается за пеленой дыма и пара. От отвратительного запаха и
жары ему стало дурно, и он едва успел отбежать шагов на пятьдесят, как его
вытошнило. Слегка придя в себя, Кимри вернулся к выжженному месту. К тому
времени дым рассеялся.
Перед его изумленным взором возникла огромная черная сфера на трех
могучих ногах, каждая из которых была в два человеческих роста. Капли
дождя, разбиваясь о ее поверхность, с шипением превращались в пар.

4
Стревен Луз, командир корабля, нажал на кнопку на своем пульте и
резко крутнулся на кресле, повернувшись к Мирлене спиной. Экранирующая
панель скользнула в сторону, и через панорамное окно далеко внизу им
открылся вид планеты. Преобладающими цветами были красный и оранжевый, и
лишь ближе к зоне терминатора они переходили в голубоватые. Поверхность
планеты была пуста и загадочна. Все говорило о голоде, зное и смерти.
Только южная полярная область была скрыта белоснежным ковром облаков.
- Там будет опасно, думаю, что очень опасно, - сказал капитан Луз. -
Мне не хотелось бы подвергать риску больше людей, чем необходимо. Доктор
Строза, почему вы хотите быть в первой партии?
Мирлена попыталась скрыть охватившее ее возбуждение.
- Я назначена корабельным психологом, - сказала она спокойно. - Мне
кажется естественным сопровождать людей при высадке на планету.
- Там нет разумных существ, которые могли бы быть объектом ваших
психологических изысканий. И хотя робот-исследователь сообщил, что
атмосфера там богата кислородом, а уровень радиации низок, я должен
предупредить, что пребывание на планете с тройной силой тяжести будет не
из легких. Поэтому я посылаю самых подготовленных людей.
Мирлена с раздражением пожала плечами. Капитан Луз не обратил на это
никакого внимания.
- Я не собираюсь проводить никаких психологических изысканий, как вы
выражаетесь. Моя обязанность наблюдать за членами экипажа в экстремальных
условиях. Поэтому присутствовать в момент высадки - мой долг. Что касается
тяжелых физических условий, капитан, разрешите вам напомнить, что все
члены экипажа прошли одинаковую подготовку. Как и вы, я провела несколько
месяцев, не снимая освинцованного костюма, чтобы приучить мускулы к
повышенному тяготению. Любой из нас может теперь стать победителем
Лимпийских игр дома. Мы адаптировались и к тройной тяжести.
Она улыбнулась.
- Мы приспособились так хорошо, что в условиях невесомости наши тела
требуют компенсации, и вы об этом прекрасно знаете.
Капитан Луз развернул кресло и посмотрел Мирлене в глаза.
- Доктор Строза, давайте не будем напрасно тратить слов. Дело не в
вашей физической подготовке.
Стревен Луз производил впечатление человека, которому хочется сказать
больше, чем он может себе позволить.
Мирлена на минуту задумалась, а затем тихо спросила:
- Ваша кабина прослушивается?
Капитан был неприятно поражен.
- Надеюсь, что нет. Кто посмел бы...
- Политический советник осмелился бы и не на такое, - прервала его
Мирлена, - если бы это было ему выгодно. Стревен, вы ведь достаточно давно
знаете Корда Венгеля, чтобы понимать, с кем имеете дело.
Капитан Луз улыбнулся.
- Вы имеете в виду его вечно голодный взгляд?
Она кивнула.
- Такие люди опасны. Но, предположим, я убедила бы вас... Вы уверены,
что здесь можно говорить?
- Вполне уверен. Моя капитанская должность не лишила меня некоторых
познаний в электронике. Вы бы очень удивились, если бы услышали кое-что из
того, что слышу я. Ванеистский трибунал дорого дал бы за многие из этих
записей.
- Вы мне нравитесь, Стревен. Вы очень прямолинейный человек.
- А мне нравитесь вы, Мирлена. Вы очень непростая женщина. Но
вернемся к проблеме Венгеля. Он не очень высоко оценил ваш политический
уровень.
Она улыбнулась.
- Это в отместку за мою низкую оценку его психической устойчивости, а
также за то, что ему было отказано делить со мной ночи. Вероятно, себе,
как участнику высадки, он дал более высокую оценку?
- Ваша догадка верна.
- Но, предположим, я убедила бы вас, что через несколько часов у него
поднимется температура и появятся галлюцинации?
Капитан Луз сделал удивленное лицо.
- Надеюсь, это означает лишь то, что вы обладаете даром ясновидения?
- Ну, разумеется. Так или иначе, если Корд Венгель заболеет, ясно,
что он не сможет участвовать в высадке и ему придется найти замену.
- Что же вы предлагаете?
- Как я уже говорила, мой долг заключается в наблюдении за членами
экипажа в экстремальных условиях.
Стревен Луз некоторое время молчал. Затем спросил:
- Как вы думаете, доктор Строза, как долго проболеет политический
советник?
- Четыре или пять дней. Многое будет зависеть от его обмена веществ
и, конечно, от эффективности лечения.
- И вы можете с уверенностью утверждать это?
- Да, я могу это предвидеть с известной долей определенности.
Капитан Луз снова развернулся в кресле лицом к окну.
- Мы так много уже узнали об этой планете. Она наводит на меня тоску.
Не могу понять, почему вы так рветесь в эту мертвую пустыню.
Добившись своего, Мирлена встала.
- У меня слабость к кладбищам. - Она повернулась к выходу, но
задержавшись в дверях, добавила: - Кроме того, две тысячи лет - это очень
много времени.

5
Согнувшись и сжимая в руке копье, Кимри замер. Он с недоверием
разглядывал чудовище. Бросится ли оно на него, изрыгая огонь и дым, или же
вознесется с громом в небо, чтобы обрушиться оттуда на Ной Лантис?
Небесный зверь шевельнулся. Он выпустил из себя странные отростки и
раскрыл стеклянные глаза, тупо уставившиеся на лес. Кимри, боясь двинуться
с места, пытался убедить себя в том, что не боится умереть. Но чудовище
казалось равнодушным к его присутствию. Кимри мог спокойно думать дальше.
И он принялся думать. Смерть одного воина - небольшая цена за
спасение города. Жаль, что он не прожил дольше, что не любил больше
женщин. Жаль, что его не успели кастрировать, и теперь тайны генераторов
навеки будут скрыты от него. Но смерть одного - не бог весть какая плата
за спасение многих. Если воткнуть копье в глаз этому зверю, ему наверняка
придет конец...
Внезапно все страхи и сомнения оставили его. Он вскочил и, издав
древний боевой клич храмовых атлетов "Сила в воде!", опытной рукой швырнул
копье и тотчас кинулся на землю, зажмурив глаза и прикрыв руками голову от
гнева чудовища.
Кимри не промахнулся, он услышал, как что-то разбилось. Изумленный
тем, что гнева не последовало и он еще жив, Кимри поднял голову и
вгляделся в лицо врага. Копье пронзило глаз, его древко торчало наружу. Но
тут Кимри увидел, как на черном боку зверя открылся еще один глаз.
А ответного удара снова не последовало. Кимри почувствовал себя
странно оскорбленным. С радостью ощутив в себе желание умереть, столь
редко даруемое Готфредом, он вновь с боевым кличем кинулся на загадочное
существо и в прыжке выдернул копье из мертвой глазницы. Он упал под брюхо
чудовища, между его могучих ног и немедленно ткнул копьем вверх, в мягкое
подбрюшье.
Это было ошибкой. Металл прозвенел о металл, а от неожиданного отпора
у него заныла рука.
Кимри потерял голову от страха и кинулся бежать. Он бежал зигзагами,
пытаясь уйти от страшной силы, готовой обрушиться на него.
Но ничего не произошло. В тридцати шагах от чудовища Кимри
обессиленно упал на землю, рыдая от ужаса.
Наконец он вспомнил о своем достоинстве, вскочил и снова метнул
копье. И на этот раз рука его не подвела. Он опять услыхал звук чего-то
бьющегося, и еще один глаз погас.
Кимри был поражен. Чудовище отказывается от мести? Хорошо же! Он
снова разбежался и выдернул копье из мертвой глазницы. Оказавшись под
брюхом зверя, он не стал терять время, а смело вышел и выбил еще четыре
глаза. Но когда он расправился с последним, монстр выпустил еще две тонкие
конечности.
Они выглядели слишком слабыми, чтобы бросать в них копье. Дрожа от
охватившего его предчувствия смерти, Кимри сидел на корточках у ног
чудовища и рассматривал эти хилые отростки. Он мог бы вскарабкаться по
могучей ноге чудовища и выдрать их с корнем...
Кимри засмеялся. Готфред не только лишил его страха смерти, но и
наделил частицей своего священного безумия. Он, юноша из Ной Лантиса,
вооруженный только легким копьем, сражается с могучим небесным зверем, под
панцирем которого скрыты силы и тайны, ведомые лишь самому Готфреду!
А вдруг чудовище вовсе не небесный зверь, а сам Готфред, решивший
сыграть еще одну из своих тонких шуток?
- Эй, чудовище! - с вызовом прокричал Кимри. - Ты Готфред?
Но зверь безмолвствовал, хотя одна из его рук слегка шевельнулась.
- Чудовище! - прокричал Кимри снова. - Ты мертвое или живое? Это я,
Кимри оп Кимрисо, задаю тебе вопрос. Это я выколол тебе глаза!
Загадочный зверь казался совершенно равнодушным и к словам Кимри, и к
полученным ранам. Возможно, он умирал, а может быть, уже умер.
Приободрившись от этих мыслей, Кимри снял плащ и принялся карабкаться по
одной из массивных ног, как будто это было кокосовое дерево. Она все еще
обжигала руки своим внутренним жаром, и это было неприятно.
Кимри добрался до черного шара и обнаружил, что дальше пути нет, так
как ему не за что ухватиться. Ближайшая к нему металлическая рука
выступала из-под поверхности шара слишком далеко, чтобы до нее можно было
дотянуться. Может быть, ему удастся допрыгнуть до нее и повиснуть всем
весом...
Он так и сделал. Ему повезло, если это можно назвать везением.
Металлическая рука оказалась гибкой. Но она не была рассчитана на вес
человека и согнулась под тяжестью его тела, а затем выскочила из гнезда,
потянув за собой шарнир и провода.
Кимри полетел на землю, прижимая к себе металлическую руку. Он
чувствовал себя победителем, одержавшим очередную победу над чудовищем,
способным жечь лес и собирающимся уничтожить его родной город.
Но его триумф длился недолго. Едва ноги коснулись еще дымящейся
земли, как каждую клетку его тела потряс чудовищной силы удар.
Пронизывающая боль прошлась по рукам, охватила все тело и заставила его
трястись и подергиваться, словно в каком-то нелепом танце. Он не мог
оторваться от металлической конечности, продолжая сжимать ее в руках, не
мог, хотя и хотел.
Кимри испустил душераздирающий вопль и, почти без сознания, повис на
раскачивающейся руке чудовища. К счастью, его конвульсии оборвали
последние провода, соединявшие конечность с телом зверя. Рука наконец
полностью оторвалась от шара. Кимри безжизненно упал на теплую влажную
землю.

6
- Итак, зонд мертв, - сказал капитан Луз. - У вас есть какие-нибудь
предложения?
Рудлану было не по себе. Да, у него имелось предположение, но оно
противоречило всем общепринятым представлениям о планете. Помимо этого,
оно носило явно антиванеистский характер и могло доставить ему кучу
неприятностей.
- Объективы были уничтожены один за другим, - произнес офицер связи.
- Ну и что?
- То, что нападение могло совершаться по плану.
- Почему вы называете это нападением? - резко спросил капитан.
Рудлан замялся.
- Отчасти из-за того, что камеры выходили из строя с неестественной
регулярностью, отчасти из-за маловероятного отказа одновременно нескольких
независимых систем.
- Кто контролировал работу зонда?
- Я, капитан.
- Вы ничего не видели?
- Видите ли...
- Ну же, говорите прямо.
- Видимость была очень плохой. Дождь и пар. Да и после посадки прошло
так мало времени, что рассчитывать на хорошее изображение не приходилось.
- Клянусь, Вани, я посажу вас под арест! Что вы видели?
Рудлан никак не мог решиться описать увиденное.
- Это... это было похоже на привидение...
- Черт побери, привидений не существует! Точнее!
- Не могу сказать с уверенностью, капитан. - Рудлан обливался потом.
Его беседа с капитаном развивалась именно так, как он опасался. - Конечно,
- добавил он с надеждой, - это могла быть всего лишь игра света или
необычные очертания клубов пара...
- Ясно. Вы вели запись?
- Да, капитан. Это-положено по инструкции.
- Тогда покажите мне это привидение, - сухо сказал капитан Луз. -
Покажите мне привидение, покончившее с одним из двух имеющихся у нас
зондов-роботов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17