- Может быть, она и не так уж сильно замедлит их продвижение, как тебе кажется. Кроме того, если мы не обнаружим их, степень ущерба, который они могут причинить, не изменится от того, получат ли они помощь сегодня или только к середине следующей недели.
Даусон заинтересовался этой возможностью и спросил:
- Если они пытаются пройти пешком по горам шестьдесят миль до Бексфорда, то где, по-вашему, они могут быть в настоящий момент?
- Милях в трех, трех с половиной отсюда, - сказал Клингер. - Они должны быть чертовски осмотрительны, если не хотят, чтобы их заметили. Первую милю им пришлось бы преодолевать очень медленно, перебежками по несколько ярдов. В лесу местами им пришлось бы, как говорится, прокладывать себе дорогу. И даже если эта маленькая девочка чувствует себя в лесу как дома, она все же хоть немного, но будет их задерживать.
- Три с половиной мили, - задумчиво проговорил Даусон. - Значит, они могут находиться где-то между фабрикой "Бит юнион" и участками лесоразработок?
- Да, похоже.
Даусон закрыл глаза и, казалось, начал произносить слова беззвучной молитвы; губы его слегка двигались. Затем глаза его резко открылись, словно он почерпнул силы в божественном вдохновении, и он заявил:
- Первое, что мы сделаем, - организуем поиски в горах.
- Это же абсурд, - возразил Салсбери, хотя понимал, что Даусон, вероятно, считал свой план божественным озарением, делом рук самого Господа. - Это то же самое, что пытаться искать иголку в стоге сена.
Голосом, столь же ледяным, как тело ребенка, лежавшее в соседней комнате, Даусон произнес:
- У нас почти две сотни человек в лагере заготовителей древесины, все они знают эти горы. Мобилизуем их. Вооружим топорами, винтовками и дробовиками. Дадим им фонари. Посадим в грузовики и джипы и вывезем за милю или чуть дальше от лагеря. Там они образуют цепь и, прочесывая лес, двинутся в сторону города. Поставим людей на расстоянии в сорок футов друг от друга. Таким образом, получится цепь протяженностью около мили, хотя каждый человек в отдельности будет прочесывать относительно небольшое пространство. Эдисоны и Эннендейлы не смогут проскользнуть между ними.
- Это может сработать! - с восхищением сказал Клингер.
- Но что, если они не направились в горы? - спросил Салсбери. - Что, если они сейчас здесь, в городе?
- В таком случае нам не о чем беспокоиться, - сказал Даусон. - Они не смогут добраться до тебя, потому что тебя охраняет Боб Торп с помощниками. Им не выбраться из города, так как каждый выход блокирован. Все, что им остается, - только ждать.
Он улыбнулся. Улыбка показалась волчьим оскалом.
- Если мы не обнаружим их в лесу часам к трем-четырем утра, мы начнем последовательно осмотр всех домов в городе. Так или иначе, я хочу, чтобы все это дело закончилось завтра к полудню.
- Потребуется большая работа, - сказал генерал.
- Меня это не волнует, - ответил Даусон. - Я не прошу многого. Я хочу, чтобы к полудню все четверо были мертвы. Я намерен реконструировать память каждого жителя этого города с тем, чтобы полностью замести наши следы. До полудня.
- Мертвы? - спросил Салсбери недоуменно. Он сдвинул очки на кончик носа. - Но мне необходимо изучить Эдисонов. Можешь убить Эннендейлов, если тебе так хочется. Но я должен понять, почему Эдисоны не поддались обработке. Я должен...
- Забудь об этом, - резко оборвал его Даусон. - Если мы попытаемся их поймать и повезем в лабораторию в Гринвиче, по пути у них может появиться неплохая возможность удрать. Мы не можем так рисковать. Они знают слишком много. Чересчур много.
- Но тогда у нас на руках окажется чертовски много трупов! - сказал Салсбери. - Во имя всего святого, уже есть труп мальчика. Бадди Пеллинери. Еще четыре... А если они окажут сопротивление, то, может статься, придется схоронить дюжину человек. Как мы тогда объясним гибель стольких людей?
Очевидно, довольный самим собой, Даусон сказал:
- Мы сложим их всех в театре "Юнион". А затем разожжем трагический огонь. У нас есть доктор Трутмен, который выдаст свидетельства о смерти. Я использую программу "ключ-замок", мы сможем удержать родственников от предъявления требований о проведении вскрытий.
- Замечательно, - похвалил Клингер, улыбаясь и легонько похлопывая ладонями.
"Подхалим двора Его Величества короля Леонарда Первого", - угрюмо подумал Салсбери о Клингере.
- Действительно, великолепно, Леонард, - повторил Клингер.
- Спасибо, Эрнст.
- Христос на костылях, - чуть слышно проговорил Салсбери.
Даусон бросил на него хмурый взгляд. Ему не понравилось грубое богохульство.
- За каждый совершаемый нами грех Всевышний волею своей однажды воздаст всем по заслугам. Неизбежно.
Салсбери молчал.
- И это будут адовы муки.
Посмотрев на Клингера, не найдя у него поддержки, даже малейшего намека на сочувствие, Салсбери предпочел сохранять молчание. В голосе Даусона было нечто твердое и жестокое, напоминавшее кинжал, скрытый в мягких складках сутаны священника. Это испугало его.
Даусон посмотрел на свои часы и произнес:
- Пора трогаться в путь, джентльмены. Давайте кончать со всем этим.
10.12 вечера.
Геликоптер поднялся в воздух со стоянки позади здания муниципалитета. Он сделал грациозный пируэт вокруг городской площади, на которой несколько человек наблюдали за его полетом, а затем с рокотом двинулся в сторону гор, в надвигающуюся темноту.
Через мгновение он исчез из виду.
Сэм отвел взгляд от цели и оперся спиной о стену.
- Двинулись на фабрику?
- Похоже на то, - согласился Пол. - Но зачем?
- Хороший вопрос. Если бы не ты, я сам бы задал его.
- Странное дело, - сказал Пол. - А вдруг они решили, будто мы скрылись? Вдруг они догадались, что мы знаем кодовую фразу?
- Что-то не похоже.
- А если все-таки предположить?
- Если бы знать, - обеспокоенно произнес Сэм. Он вздохнул:
- Однако помни, что при самом плохом раскладе, против них только мы. Если они догадаются, как много нам известно, мы потеряем преимущество внезапности. Но у них нет сейчас армии запрограммированных телохранителей. Поэтому наши шансы равны.
- Вы считаете, что оба друга Салсбери на борту геликоптера? - спросила Дженни.
Сэм держал перед собой револьвер. В наступившей темноте он различал лишь его смутные контуры. Тем не менее, разглядывая его с жуткой зачарованностью, произнес:
- А это второе, что мне хотелось бы знать наверняка.
У Пола тряслись руки. Казалось, что его собственный "Смит и Вессон" весил сотни фунтов. Он заявил:
- Полагаю, нам пора заняться Салсбери.
- Да, самое время.
Дженни коснулась отцовской руки, сжимавшей пистолет.
- А если хотя бы один из этих людей остался вместе с Салсбери?
- В таком случае двое против двоих, - ответил Сэм. - И будь, пожалуйста, спокойна, мы сможем с этим справиться.
- Если я отправлюсь с вами, - сказала она, - тогда нас будет трое против двоих, и наши шансы возрастут.
- Ты нужна Рай, - сказал Сэм. Он обнял дочь и поцеловал в щеку. - С нами все будет в порядке, Дженни. Верь мне, я знаю. Ты должна смотреть за Рай, пока нас не будет.
- А если вы не вернетесь?
- Вернемся.
- А если все же нет? - настаивала она.
- Тогда действуй самостоятельно, - ответил Сэм. При этом голос его сорвался. Может быть, в уголках глаз появились слезы, но темнота скрыла их. - Больше я ничем не смогу помочь тебе.
- Слушай, - сказал Пол, - даже если Салсбери выяснил, насколько глубоко мы проникли в его замыслы, он понятия не имеет, где мы находимся. Но мы знаем совершенно точно, где искать его. Поэтому у нас все еще есть некоторое преимущество.
Рай изо всех сил прижалась к Полу: Ей не хотелось отпускать его. Таким взволнованным голосом она умоляла его не оставлять ее на колокольне.
Он гладил ее темные волосы, обнимая и стараясь нежными словами успокоить и ободрить ее, насколько это было в его силах.
В 10.20 вслед за Сэмом он начал спускаться по ступеням с колокольни.
Глава 8
10.20 вечера.
Фил Карков, владелец единственной в Черной речке станции технического обслуживания автомобилей и гаража, и его подружка Лола Тайбек пытались выехать из города в одиннадцатом часу вечера. Действуя согласно заложенной программе, помощники шефа полиции, дежурившие на шоссе, направили их в здание муниципалитета для беседы с Бобом Торпом.
Механик был вежлив, уступчив и, вероятно, считал себя примерным гражданином. Он был высокого роста, широкоплечий, рыжеволосый, лет тридцати пяти. Приятные черты лица несколько портил нос, который, судя по всему, не раз был сломан в многочисленных потасовках. Он был доброжелательным, улыбчивым человеком и более всего горел желанием помочь шефу полиции всем чем мог.
"Открыв" обоих вновь прибывших кодовой фразой, Салсбери примерно с минуту тестировал их и с удовлетворением отметил, что Карков и Лола Тайбек были надлежащим образом и полностью запрограммированы. Они не пытались скрыться. Не видели ничего необычного в городе. Просто отправлялись в один из баров Бексфорда выпить пива и отведать сэндвичей.
Салсбери отправил механика домой, приказав ему провести там остаток ночи.
Женщина - совсем другое дело.
"Больше всего ей подходит определение "женщина-ребенок", - подумал Салсбери. Ее серебристо-светлые волосы ниспадали на узкие плечи, обрамляя лицо, источавшее детскую красоту: кристально чистые зеленоватые глаза, совершенно чистая молочного оттенка кожа с мало заметными темноватыми веснушками на щеках, вздернутым носиком, с ямочками, прямой линией скул и с круглым маленьким подбородком... Каждая из ее черт была утонченной и какой-то неиспорченно-наивной. Чуть более пяти футов роста, она весила не более ста фунтов. Тем не менее в рубашке с красными и белыми полосами, без бюстгальтера, в шортах из джинсовой ткани ее хрупкая фигура привлекала своей женственностью. Груди были маленькими, высоко посаженными, их подчеркивала удивительно узкая талия, соски выступали сквозь тонкую ткань рубашки. Ноги были стройными, упругими, красивой формы. Когда Салсбери, стоя перед ней, оглядывал ее сверху вниз, она застенчиво глядела на него, не смея встретиться с ним взглядом. Волновалась. Если внешность хоть что-то говорит, то перед ним, должно быть, стояла самая беззащитная, самая ранимая изо всех когда-либо встреченных им женщин.
Однако даже если бы она была бойцом, настоящей дикой кошкой, сейчас она была ранима. Так ранима, как ему всегда хотелось. Потому что он обладал властью...
- Лола?
- Да.
- Сколько тебе лет?
- Двадцать шесть.
- Ты помолвлена с Филом Карковом?
- Нет, - тихо проговорила она.
- Просто встречаешься с ним?
- Да, иногда.
- Ты с ним спишь?
Она покраснела. Разволновалась.
Хорошенькое маленькое животное...
- Пошел ты, Даусон.
- И ты тоже, Эрнст. Салсбери усмехнулся.
- Ты спишь с ним, Лола? Едва слышно она спросила:
- Я обязательно должна отвечать?
- Ты должна говорить мне правду.
- Да, - прошептала она.
- Ты с ним спишь?
- Да.
- Как часто?
- О.., каждую неделю.
- Маленькая распутница!
- Вы будете меня бить? Он рассмеялся.
- Раз в неделю? Дважды?
- Дважды, - проговорила она. - Иногда три раза...
Салсбери повернулся к Бобу Торпу.
- Убирайся отсюда к черту. Отправляйся в конец холла и вместе с дежурным жди там, когда я тебя позову.
- Хорошо, - ответил Торп и закрыл за собой дверь.
- Лола?
- Да?
- Что Фил проделывает с тобой?
- Что вы имеете в виду?
- В постели.
Она опустила глаза и принялась рассматривать сандалии.
Энергия переполняла его, пульсировала в сотне тысяч клеток его тела: искрила, вспыхивала, била разрядами. Он охмелел от восторга. Вот ради чего нужна вся эта программа "ключ-замок": ради этой энергии, ради этого господства, ради этой неограниченной возможности управлять душами других людей! Никто впредь не осмелится прикоснуться к нему. Никто никогда не поимеет его. Отныне он будет иметь их всех. И будет иметь всегда. Отныне и впредь. Отныне и навечно, аминь. Аминь, Даусон. Ты слышишь? Аминь. Спасибо тебе, Господи, что ты послал мне эту миловидную маленькую задницу, аминь. Салсбери вновь был счастлив, впервые с самого утра, с тех пор, как прикоснулся к жене Торпа.
- Готов спорить, что Фил проделывает с тобой все, - проговорил он.
Она молчала. И только переминалась с ноги на ногу.
- Не правда ли? Скажи, он творит с тобой все, Лола? Согласись. Признай это. Я хочу слышать, как ты это скажешь.
- Он проделывает со мной все.
Взяв за подбородок, он приподнял ее голову.
- Я собираюсь проделать с тобой все, - произнес он.
- Не бейте меня.
- Хорошенькая, маленькая, маленькая сучка, - проговорил Салсбери. Он был возбужден как никогда прежде за всю свою жизнь. Дыхание сделалось тяжелым. Однако разум оставался ясным. Он ее абсолютный хозяин. Он господин для всех для них. Именно эта фраза, произнесенная Говардом Паркером, всплыла в его памяти десятилетия спустя, как причудливая галлюцинация вспыхивает в болезненном воображении, многие годы спустя после последней таблетки ЛСД: абсолютный хозяин. - Именно это я и собираюсь проделать с тобой, - сказал он, обращаясь к Лоле Тайбек. - Я намерен тебя избить так же, как я бил других. Заставлю тебя расплатиться. Заставлю истекать кровью. Я твой абсолютный хозяин. Ты будешь принимать все, все, чем я буду тебя угощать! Все. Может быть, тебе даже понравится. Ты научишься любить это. Может быть...
Руки его сжались в кулаки.
***
Пилот вертолета сделал вираж вокруг лагеря лесорубов, высматривая удобное место для приземления среди беспорядочных пятен света, падавшего на землю из освещенных окон строений.
В пассажирском салоне Даусон нарушил долгую тишину.
- Огдена необходимо убрать. Клингер воспринял это предложение как само собой разумеющееся.
- Конечно. Ему нельзя доверять.
- Неуравновешен.
- Но если мы его уберем, - заметил генерал, - сможем ли мы продолжить реализацию плана?
- Все, что удалось сделать Салсбери, вложено в компьютер, находящийся в Гринвиче, - ответил Даусон. - Продолжение исследования нам не под силу. Но мы неплохо сможем воспользоваться конечным продуктом.
- Разве он не зашифровал свои данные?
- Естественно. Однако через день после установки компьютера, задолго до того, как им начал пользоваться Огден, я дал задание программистам декодировать и выводить все данные, которые потребую, независимо от того, как будет сформулировано это требование, независимо от паролей, цифровых комбинаций или других способов, которые он мог бы применить для ограничения моего доступа к информации. Геликоптер завис в воздухе и начал снижаться.
- Когда мы с ним разберемся?
- С ним разберешься ты, - сказал Даусон.
- Я лично, или же мне следует запрограммировать кого-то другого?
- Ты лично. Он может перепрограммировать кого угодно, - улыбнулся Даусон. - У тебя есть пистолет?
- Конечно.
- В кобуре на пояснице?
- Прикреплен к правой голени.
- Замечательно.
- Возвращаясь к главному вопросу, - сказал Клингер. - Когда я должен буду убрать его?
- Сегодня. В течение часа, если возможно.
- Почему не по возвращении в Гринвич?
- Мне не хочется хоронить его за государственный счет. Слишком высок риск.
- Как мы поступим с его телом?
- Закопаем здесь. В лесу.
Геликоптер коснулся земли.
Пилот выключил двигатели.
Над головой ротор чихнул и начал замедлять вращение. Долгожданная тишина сменила грохот лопастей.
Клингер уточнил:
- Ты хочешь, чтобы он просто исчез с лица земли?
- Верно.
- Его отпуск завершается пятого числа следующего месяца. В этот день он должен появиться в Институте Брокерта. Человек он пунктуальный. Утром пятого, когда он не выйдет на работу, начнется возня.
Его станут разыскивать.
- Его не будут искать в Черной речке. Нет никаких следов, указывающих на его связь с этим местом. Считается, что он отдыхает в Майами.
- Начнется очень тихая, но массовая и повсеместная охота за человеком, - заметил Клингер. - Разведка Пентагона, ФБР...
Расстегивая ремень безопасности, Даусон заметил:
- Также ничто не связывает его с тобой или со мной. В конце концов они решат, что он переметнулся на другую сторону, дезертировал.
- Очень может быть.
- Наверняка. Даусон открыл дверцу.
- Мне воспользоваться вертолетом, чтобы вернуться в город? - спросил Клингер.
- Нет. Если он услышит, что ты прилетел, у него могут возникнуть подозрения". Найди здесь автомобиль или джип. А последние несколько сотен ярдов лучше пройди пешком.
- Хорошо.
- Да, Эрнст!
- Что?
В тусклом свете кабины зубы Даусона, стоимостью по пятьсот долларов каждый, блеснули в широкой и опасной улыбке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34