– Что скажешь?
Димитр снял рубашку, и Линн вдруг прикусила язык, зачарованная его мужской силой и красотой.
– Сколько продлится твой контракт?
– Трудно сказать. Неделю, может быть, две.
– Жизнь богатой светской дамы ты нашла скучной? – не скрывая ироничной усмешки спросил он.
– Я никогда не была светской дамой, – ровным голосом ответила Линн. – И никогда не мечтала о богатстве.
Казалось, бесконечно долго вглядывался он в голубизну ее глаз, мягкую припухлость губ, в изящную линию шеи.
– Согласно моему социальному статусу, я вынужден бывать на деловых и светских мероприятиях. Предполагается, что в сопровождении супруги.
– Вечная роль очаровательной хозяйки?
Димитр сделал только шаг и сразу оказался рядом. Придерживая жену за подбородок, он заставил ее смотреть ему в глаза.
– Я не возражаю, если ты будешь работать в течение нескольких недель или даже больше, коль это так важно для тебя. Но вечерами ты должна быть свободна. Понятно?
– А как же пятница? Клиника закрывается позже обычного…
– Я не позволю, чтобы ты шла к машине по темной стоянке, чтобы ехала вечером.
– Но я могла бы…
– Это не подлежит обсуждению, Линн.
– Ты не имеешь права… – начала она, но осеклась, ощутив на затылке его длинные пальцы.
– Поставь менеджера перед фактом – посоветовал Димитр, – иначе этим займусь я.
Линн крутанула головой, высвобождаясь из его рук.
– Ты ведешь себя как средневековый тиран! – сверкнула она глазами-сапфирами.
– Скорее как благоразумный человек, который хочет уберечь тебя от неприятностей любого рода, – поправил Димитр.
– Ты? Уберечь? Да иди ты к черту! – вспылила девушка и вдруг увидела, как он склоняется к ней, чтобы поставить точку. То есть поцеловать. Это была последняя капля. Потеряв голову, Линн принялась отчаянно, без разбора бить его кулачками, удары которых были не страшнее комариных укусов.
Играючи Димитр сначала перехватил одну ее руку, затем другую, без труда завел их ей за спину и резко привлек к себе. Приговор был приведен в исполнение. Его поцелуй опалил губы. Димитр безжалостно продемонстрировал, кто в доме хозяин. Испугавшись неистовой жадности его рта, Линн смолчала. Когда он наконец отпустил ее, она все еще продолжала молчать. Только губы у нее дрожали и ресницы все не могли успокоиться.
– Не присоединишься ко мне в ванной? – мягко поддразнил Димитр жену – Жаль.
Дождавшись, когда щелкнет замок, Линн взяла чистое белье, одежду и направилась в свою прежнюю ванную комнату, где спокойно привела себя в порядок, прежде чем спуститься к ужину.
Атмосфера за столом была натянутой. Линн едва прикоснулась к горячему, съела прозрачный кусочек холодной телятины, на десерт и не взглянула.
– Я вижу, ты не голодна? – заметил Димитр, положив себе еще порцию закусок.
– Не очень, – спокойно ответила Линн. Во время трапезы они были сдержаны и немногословны, особенно Линн, которая старалась держаться подчеркнуто вежливо.
– Не дуйся, Линн, – миролюбиво сказал муж, и она как всегда содрогнулась, оглядев эти, будто высеченные из камня, черты вызывающе красивого лица.
– Я не дуюсь. Просто не выношу порабощения.
Черные брови изогнулись, и Димитр сказал:
– Нельзя ли уточнить?
Вкрадчивый голос вызвал озноб. Опять она сглупила, пустилась выяснять отношения! Теперь обратного хода нет, но она не даст себя растоптать.
– Я считаю, у тебя нет никакого права ограничивать меня или что-то запрещать мне, – заявила Линн, не сводя глаз с мужа, который нарочито медленно промокнул рот, отложил салфетку, откинулся на спинку стула. И все время жег Линн взглядом.
– Не открывай боевых действий, – наконец произнес он. – Победить тебе я все равно не позволю. Разве ты еще не убедилась в этом?
Его глаза напоминали сверкающий темный лед. В груди Линн закипела ярость.
– Я убедилась, что ты умело пользуешься превосходством мужской силы.
– Силы?
Вопрос скрывал какой-то опасный подвох.
– Девушка похолодела и вдруг поняла, что с нее достаточно. Она решительно встала из-за стола.
– Отступление, Линн? Это твоя новая тактическая уловка?
Линн взглянула на мужа почти с ненавистью.
– Если я останусь, в голову тебе полетит что-нибудь тяжелое.
Губы у нее дрожали, она ничего не видела, но держалась достойно. И вышла, не говоря ни слова.
Спать было еще рано, не хотелось ни читать, ни смотреть телевизор. Побродив по комнатам, Линн вышла в парк. Тут же к ней подбежала крупная овчарка. Линн приласкала верного сторожа, почесала Принцу за ухом. Пес сделал вокруг молодой хозяйки несколько кругов, а потом деловито потрусил рядом.
Парк был в прекрасном состоянии: аккуратно вымощенные дорожки, яркие лужайки, пышные бордюры и клумбы. Всюду мини-фонтаны, предназначенные для орошения, кое-где лился дождь, устроенный садовником-изобретателем Джорджем.
Бассейн был на живописной поляне. Вокруг ярко горели цветущие кусты, между ними стояли шезлонги, над столиками зависли раскрытые зонтики.
Вечерело. Солнце уже едва виднелось из-за деревьев. Ясный розовый закат обещал еще один бесподобный день.
Мирная картина? Но Линн было не по себе. Отрешенно опустилась она в шезлонг, закрыла глаза. Принц улегся у ее ног.
Что получается? Овчарка рядом и начеку, ограда высока, супруг деспотичен. Чему радоваться?
Союз с Димитром Костакидасом оказался тяжелой ношей, но Линн еще не могла определить, хочет она освободиться от этого мужчины или нет.
Жизнь с ним, похоже, означает вечное сражение. А если без него? Линн не могла представить, сможет ли существовать без него. От одной мысли о расставании она впадала в отчаяние.
Почему Шанна все время напоминает о себе? Что она хочет? Просто находит удовольствие в том, чтобы поддевать Линн? Или эта красавица действительно верит, что Димитр Костакидас отвлекся ненадолго?
Линн услышала, как завозился пес, как радостно тявкнул, увидев, что от дома к бассейну идет хозяин.
Димитр двигался с легкостью и непринужденностью хорошо тренированного человека. Принц вскочил и помчался ему навстречу. Вот кому предан этот пес! Теперь они шли рядом, красивый мужчина и красивая собака, оба сильные и опасные.
– Любуешься закатом? Или хотела сбежать от меня? – лениво спросил Димитр. Линн подняла на него глаза.
– И то, и другое, – отрывисто бросила она.
Костакидас улыбнулся, оглядывая сидящую перед ним женщину… свою жену.
– Я вышел, чтобы предложить тебе партию в теннис. – Он заметил радостный блеск в глазах Линн, прежде чем она успела опустить ресницы. – Помнишь, раньше мы частенько играли?
Еще бы не помнить! Давным-давно именно Димитр научил ее держать ракетку. Он так вымуштровал ее, что скоро из вялой дилетантки она превратилась в достойного соперника. А сколько раз с ним на пару они играли против Яниса и Пейж! Линн вся отдавалась борьбе и дорожила каждой похвалой, которая доставалась ей от Димитра.
– Ты действительно хочешь поиграть в теннис или таким образом пытаешься установить перемирие?
– Я предоставляю тебе прекрасную возможность запустить в меня чем-нибудь… теннисным мячом, например.
– Мне понадобится не меньше трёх сетов! – с угрозой в голосе парировала она.
– В таком случае мы не уйдем с корта раньше десяти вечера. – У Димитра дрогнула темная бровь.
– Я намерена довести тебя до изнеможения.
Он негромко засмеялся и потянул Линн за руку. Она легко поднялась.
Линн действительно вышла из спортивной формы, поэтому для сопротивления ей потребовались все силы. Один сет Димитр милостиво позволил ей выиграть, но, разумеется, победителем стал он, и только он.
– Пойду выпью холодного сока и залягу в жемчужную ванну, – заявила Линн, входя в дом и вытирая полотенцем шею и плечи.
Шел уже одиннадцатый час. Во всем теле Линн чувствовала приятную усталость, поэтому перспектива горячей ванны и терпкого холодного сока казалась особенно привлекательной.
Пульсирующая миллионами жемчужно-серебряных пузырьков вода обладала живительной и умиротворяющей силой. Линн потеряла счет времени, отключилась от реальности и, закрыв глаза, предавалась неге.
– Ты собираешься провести здесь всю ночь? – Низкий мужской голос вывел ее из забытья. Она распахнула глаза и оцепенело смотрела на Димитра.
Было что-то дьявольское в его фигуре. Небрежно повязанное на бедрах темное полотенце, пронзительно горящие глаза, рельеф мускулистых рук, груди… Он опасен… и непредсказуем, мелькнуло у Линн. Она уже проклинала себя за то, что позволила себе забыться.
– Если ты не хочешь пригласить меня к себе, – с обманчивой мягкостью заметил Димитр, – то у тебя только один выход – вылезти из ванны… прямо сейчас.
Это недвусмысленное замечание привело Линн в смятение. Тело ее уже запылало огнем сладкого предвкушения, и она ничего не могла поделать с этим.
– Ты не мог бы передать мне полотенце? – Это мой голос, ужаснулась она, будто со стороны услышав хрипловатые, отрывисто произнесенные слова. Димитр намеренно не давал ей дотянуться до полотенца, которое держал в руках.
– Мне следует закрыть глаза… из уважения к твоей застенчивости? – поддел ее муж. Линн с усилием встретила его взгляд.
– Да… пожалуйста…
На лице Димитра мелькнула тень улыбки.
– У тебя красивое тело, – протянул он задумчиво. – Неужели тебе неприятно, что я готов восхищаться им?
Дерзко блеснули сапфирово-синие глаза, и девушка бросила:
– А как бы ты чувствовал себя в подобной ситуации?
– О, Линн, ты предлагаешь мне сбросить покровы?
И он поднес руки к слабо завязанному узлу на полотенце… Эти движения, как кнутом, подстегнули Линн. Резко вскочив, она выхватила полотенце, кое-как обернулась им, не заметив, что концы его полощутся в воде.
– Меня не привлекают разнузданные игрища, приверженцем которых ты, судя по всему, являешься, – процедила она, едва сдерживая гнев.
Ступив на пол и плотнее закутавшись в полотенце, Линн хотела пройти мимо него, но сильные руки задержали ее.
– Пусти! – Линн повысила голос.
Конечно, он не пустил. Девушка сглупила, начала сопротивляться, и в ту же секунду полотенце перестало служить ей защитной оболочкой.
– Не…
Так и неизвестно, что она хотела сказать.
Мужские губы жадно, властно и нежно впились в ее рот… Поцелуй этот обещал так много, что не ответить на него было невозможно.
А потом Димитр внимательно и бесцеремонно стал разглядывать лицо Линн, на котором можно было прочитать все: дрожащие губы, трепещущие ресницы и ждущие глаза не умели хранить женских секретов.
– Неразумно с твоей стороны бросаться бездоказательными обвинениями, – вкрадчиво молвил он наконец, и тут Линн пошла в открытую.
– Ты гораздо опытнее меня, – отважно сказала она, содрогнувшись от усмешки на его лице.
– Тебя это беспокоит? – Девушка молчала.
Тогда Димитр продолжал: – Ты боишься, что никогда не догонишь меня?
Линн тщетно рванулась из его рук.
– Ты хочешь знать, чего я боюсь? Тебя! Ты хочешь знать, что меня беспокоит? Ты! И только ты, – еле скрывая ярость, отчеканила она.
Димитр изучал ее лицо, потом скользнул взглядом по груди, по тонкой талии и соблазнительным изгибам ее тела и снова впился в голубые глаза.
– А ты задумывалась когда-нибудь почему?
– Да, черт побери, да… – чуть слышно отозвалась Линн.
– Задумывалась, но не пришла к определенному выводу, так?
– Так.
В его лице появилось что-то необычное, но на мгновение. Что это было? Что за свет? Что за нежность?
– Иди, ложись, – через несколько секунд в прежней своей манере сказал Димитр. – Может быть, тебе удастся заснуть раньше, чем я приду и начну досаждать тебе своим вниманием.
Он аккуратно закутал Линн в полотенце и отошел.
Она вся кипела, но даже в этом состоянии ее женское естество обнаруживало свою вероломную силу. Казалось, разум и плоть живут разной жизнью. Ужаснувшись этому противоречию, этому предательству, она вошла в спальню и сразу легла. Как могла она целиком и полностью оказаться в его власти? Как могла утонуть в океане чувственности? И как сумел он так околдовать ее?
Это похоть, примитивное животное вожделение, которое не имеет ничего общего с истинным чувством…
И вдруг все в ней взбунтовалось. Ложь! Ты любишь его! И всегда любила! А гнев и смятение лишь подтверждают это. Ты злишься на него за то, что он вынудил тебя на этот брак, и злишься на себя, что приводила ему это. Злишься… и боишься – потерять его.
На этот раз он пришел быстро. Но как только Димитр опустился на кровать, спасительная дремота исчезла в мгновение ока. Тело проснулось, ожило и требовательно заявило о себе.
Линн попыталась наладить дыхание, притворяясь спящей, но сердце ее неистово колотилось. Невыносимым стало желание потянуться к мужу, коснуться его… Она сжала кулаки, стиснула зубы. Что он сделает, что скажет, если – не дай Бог! – она пробежит пальцами по его груди, начнет перебирать завитки темных волос? А если скользнет рукой ниже, по твердому животу, по изгибу бедер? Что если ее ладонь коснется самого вожделенного? Затвердеет ли, вздыбится ли желанный жезл мужественности от робкого прикосновения ее руки?
Сладострастные фантазии захватили ее с такой силой, что она крепко зажмурилась, сопротивляясь им. А тело уже вовсю пылало любовным огнем.
Может быть, она повернется сейчас… будто во сне… невзначай коснется ногой его ноги… Или тронет рукой. Или… Она мысленно проигрывала каждое свое движение, тут же опасаясь, что это будет слишком вызывающе, слишком откровенно. А вдруг он уже спит? Тогда все ее ухищрения окажутся напрасными. А возбуждать его примитивно и грубо она не решалась.
Мало-помалу Линн удалось расслабиться, угомонить разбушевавшуюся плоть. Сладостно-напряженное забытье сменилось сном, в котором смело можно было отдаться страстной любви… Ей снилось, что она лежит подле Димитра, что он нежно ласкает ее. Она улыбалась своим грезам, потом по-кошачьи игриво потянулась и раскрылась перед ним, с вожделением предвкушая то, о чем мечтала.
Дремота спадала постепенно и наконец Линн обнаружила, что сон ее давно стал явью.
На мгновение она оцепенела, боясь шевельнуться, но, ощутив, как нежные пальцы ласкают ей груди, задохнулась и подалась к нему со всем жаром ненасытной женской страсти. Вмиг исчезла шелковая сорочка – единственное и незамысловатое препятствие, вмиг сильные мужские руки сжали ее бедра, вмиг губы слились с губами.
И он и она были щедры в ту ночь. И алчны. И нежны. Священный акт любовного соития был долгим, бурным и бесконечно сладким.
Потом он сгреб ее в свои объятия, она уткнулась головой в его грудь, и оба уснули одновременно, пожелав, чтобы эти мгновения никогда не кончались.
Глава 8
Линн стремительно шла к дверям клиники. Настроение было превосходное, утро обещало великолепную погоду, впереди – загруженный работой день. Профессию свою Линн любила.
Секретарша в приемной дружески приветствовала ее и сообщила, что через несколько минут подойдет первая клиентка.
– Утро забито полностью, да и днем ни просвета, – предупредила девушка. – Карточка Джорджины Файсмит уже в кабинете.
Линн заторопилась наверх, быстро переоделась в розовый халатик без рукавов и открыла карточку клиентки, чтобы выяснить, какую комбинацию запахов она предпочитает при массаже.
Ароматический массаж приобретал все большую популярность по мере того, как люди на себе ощущали эффективность этой процедуры. Противопоказаний к ней практически не было, главное – подобрать ароматы в соответствии с пожеланиями клиента, учитывая его физическое и эмоциональное состояние.
Посетители шли один за другим. Линн настроилась на напряженный день и не уставала. Одна клиентка позвонила, чтобы предупредить о том, что не сможет прийти, и у нее появилась возможность расслабиться и перекусить. Перерыв, правда, затянулся, потому что следующая дама тоже опаздывала. Но она не предупредила об этом. Подождав двадцать минут, Линн спустилась в приемную.
– Мисс Делаэнти не звонила, – сказала секретарша. – Возможно, застряла в дороге.
Шанна? При упоминании этого имени Линн теперь вздрагивала.
Клиника располагалась в фешенебельном районе города, и нет ничего удивительного в том, что Шанна была ее постоянной клиенткой. Это так, совпадения бывают всякие, но следует учесть и то, с какой быстротой распространяются в свете пикантные новости. А эта новость принадлежала к такому разряду.
Ровно в четыре, с получасовым опозданием, в приемной появилась высокая брюнетка. Благоухая экзотическими ароматами (зачем ей массаж?), она не шла, а плыла роскошным цветком. Ярко-красный наряд придавал ей агрессивный вид. Впрочем, фотомодели это положено.
– Линн! – воскликнула Шанна с притворным удивлением. – Ты здесь работаешь?
– У них заболела массажистка, и я временно заменяю ее, пока клиника не подыщет постоянного сотрудника, – спокойно пояснила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Димитр снял рубашку, и Линн вдруг прикусила язык, зачарованная его мужской силой и красотой.
– Сколько продлится твой контракт?
– Трудно сказать. Неделю, может быть, две.
– Жизнь богатой светской дамы ты нашла скучной? – не скрывая ироничной усмешки спросил он.
– Я никогда не была светской дамой, – ровным голосом ответила Линн. – И никогда не мечтала о богатстве.
Казалось, бесконечно долго вглядывался он в голубизну ее глаз, мягкую припухлость губ, в изящную линию шеи.
– Согласно моему социальному статусу, я вынужден бывать на деловых и светских мероприятиях. Предполагается, что в сопровождении супруги.
– Вечная роль очаровательной хозяйки?
Димитр сделал только шаг и сразу оказался рядом. Придерживая жену за подбородок, он заставил ее смотреть ему в глаза.
– Я не возражаю, если ты будешь работать в течение нескольких недель или даже больше, коль это так важно для тебя. Но вечерами ты должна быть свободна. Понятно?
– А как же пятница? Клиника закрывается позже обычного…
– Я не позволю, чтобы ты шла к машине по темной стоянке, чтобы ехала вечером.
– Но я могла бы…
– Это не подлежит обсуждению, Линн.
– Ты не имеешь права… – начала она, но осеклась, ощутив на затылке его длинные пальцы.
– Поставь менеджера перед фактом – посоветовал Димитр, – иначе этим займусь я.
Линн крутанула головой, высвобождаясь из его рук.
– Ты ведешь себя как средневековый тиран! – сверкнула она глазами-сапфирами.
– Скорее как благоразумный человек, который хочет уберечь тебя от неприятностей любого рода, – поправил Димитр.
– Ты? Уберечь? Да иди ты к черту! – вспылила девушка и вдруг увидела, как он склоняется к ней, чтобы поставить точку. То есть поцеловать. Это была последняя капля. Потеряв голову, Линн принялась отчаянно, без разбора бить его кулачками, удары которых были не страшнее комариных укусов.
Играючи Димитр сначала перехватил одну ее руку, затем другую, без труда завел их ей за спину и резко привлек к себе. Приговор был приведен в исполнение. Его поцелуй опалил губы. Димитр безжалостно продемонстрировал, кто в доме хозяин. Испугавшись неистовой жадности его рта, Линн смолчала. Когда он наконец отпустил ее, она все еще продолжала молчать. Только губы у нее дрожали и ресницы все не могли успокоиться.
– Не присоединишься ко мне в ванной? – мягко поддразнил Димитр жену – Жаль.
Дождавшись, когда щелкнет замок, Линн взяла чистое белье, одежду и направилась в свою прежнюю ванную комнату, где спокойно привела себя в порядок, прежде чем спуститься к ужину.
Атмосфера за столом была натянутой. Линн едва прикоснулась к горячему, съела прозрачный кусочек холодной телятины, на десерт и не взглянула.
– Я вижу, ты не голодна? – заметил Димитр, положив себе еще порцию закусок.
– Не очень, – спокойно ответила Линн. Во время трапезы они были сдержаны и немногословны, особенно Линн, которая старалась держаться подчеркнуто вежливо.
– Не дуйся, Линн, – миролюбиво сказал муж, и она как всегда содрогнулась, оглядев эти, будто высеченные из камня, черты вызывающе красивого лица.
– Я не дуюсь. Просто не выношу порабощения.
Черные брови изогнулись, и Димитр сказал:
– Нельзя ли уточнить?
Вкрадчивый голос вызвал озноб. Опять она сглупила, пустилась выяснять отношения! Теперь обратного хода нет, но она не даст себя растоптать.
– Я считаю, у тебя нет никакого права ограничивать меня или что-то запрещать мне, – заявила Линн, не сводя глаз с мужа, который нарочито медленно промокнул рот, отложил салфетку, откинулся на спинку стула. И все время жег Линн взглядом.
– Не открывай боевых действий, – наконец произнес он. – Победить тебе я все равно не позволю. Разве ты еще не убедилась в этом?
Его глаза напоминали сверкающий темный лед. В груди Линн закипела ярость.
– Я убедилась, что ты умело пользуешься превосходством мужской силы.
– Силы?
Вопрос скрывал какой-то опасный подвох.
– Девушка похолодела и вдруг поняла, что с нее достаточно. Она решительно встала из-за стола.
– Отступление, Линн? Это твоя новая тактическая уловка?
Линн взглянула на мужа почти с ненавистью.
– Если я останусь, в голову тебе полетит что-нибудь тяжелое.
Губы у нее дрожали, она ничего не видела, но держалась достойно. И вышла, не говоря ни слова.
Спать было еще рано, не хотелось ни читать, ни смотреть телевизор. Побродив по комнатам, Линн вышла в парк. Тут же к ней подбежала крупная овчарка. Линн приласкала верного сторожа, почесала Принцу за ухом. Пес сделал вокруг молодой хозяйки несколько кругов, а потом деловито потрусил рядом.
Парк был в прекрасном состоянии: аккуратно вымощенные дорожки, яркие лужайки, пышные бордюры и клумбы. Всюду мини-фонтаны, предназначенные для орошения, кое-где лился дождь, устроенный садовником-изобретателем Джорджем.
Бассейн был на живописной поляне. Вокруг ярко горели цветущие кусты, между ними стояли шезлонги, над столиками зависли раскрытые зонтики.
Вечерело. Солнце уже едва виднелось из-за деревьев. Ясный розовый закат обещал еще один бесподобный день.
Мирная картина? Но Линн было не по себе. Отрешенно опустилась она в шезлонг, закрыла глаза. Принц улегся у ее ног.
Что получается? Овчарка рядом и начеку, ограда высока, супруг деспотичен. Чему радоваться?
Союз с Димитром Костакидасом оказался тяжелой ношей, но Линн еще не могла определить, хочет она освободиться от этого мужчины или нет.
Жизнь с ним, похоже, означает вечное сражение. А если без него? Линн не могла представить, сможет ли существовать без него. От одной мысли о расставании она впадала в отчаяние.
Почему Шанна все время напоминает о себе? Что она хочет? Просто находит удовольствие в том, чтобы поддевать Линн? Или эта красавица действительно верит, что Димитр Костакидас отвлекся ненадолго?
Линн услышала, как завозился пес, как радостно тявкнул, увидев, что от дома к бассейну идет хозяин.
Димитр двигался с легкостью и непринужденностью хорошо тренированного человека. Принц вскочил и помчался ему навстречу. Вот кому предан этот пес! Теперь они шли рядом, красивый мужчина и красивая собака, оба сильные и опасные.
– Любуешься закатом? Или хотела сбежать от меня? – лениво спросил Димитр. Линн подняла на него глаза.
– И то, и другое, – отрывисто бросила она.
Костакидас улыбнулся, оглядывая сидящую перед ним женщину… свою жену.
– Я вышел, чтобы предложить тебе партию в теннис. – Он заметил радостный блеск в глазах Линн, прежде чем она успела опустить ресницы. – Помнишь, раньше мы частенько играли?
Еще бы не помнить! Давным-давно именно Димитр научил ее держать ракетку. Он так вымуштровал ее, что скоро из вялой дилетантки она превратилась в достойного соперника. А сколько раз с ним на пару они играли против Яниса и Пейж! Линн вся отдавалась борьбе и дорожила каждой похвалой, которая доставалась ей от Димитра.
– Ты действительно хочешь поиграть в теннис или таким образом пытаешься установить перемирие?
– Я предоставляю тебе прекрасную возможность запустить в меня чем-нибудь… теннисным мячом, например.
– Мне понадобится не меньше трёх сетов! – с угрозой в голосе парировала она.
– В таком случае мы не уйдем с корта раньше десяти вечера. – У Димитра дрогнула темная бровь.
– Я намерена довести тебя до изнеможения.
Он негромко засмеялся и потянул Линн за руку. Она легко поднялась.
Линн действительно вышла из спортивной формы, поэтому для сопротивления ей потребовались все силы. Один сет Димитр милостиво позволил ей выиграть, но, разумеется, победителем стал он, и только он.
– Пойду выпью холодного сока и залягу в жемчужную ванну, – заявила Линн, входя в дом и вытирая полотенцем шею и плечи.
Шел уже одиннадцатый час. Во всем теле Линн чувствовала приятную усталость, поэтому перспектива горячей ванны и терпкого холодного сока казалась особенно привлекательной.
Пульсирующая миллионами жемчужно-серебряных пузырьков вода обладала живительной и умиротворяющей силой. Линн потеряла счет времени, отключилась от реальности и, закрыв глаза, предавалась неге.
– Ты собираешься провести здесь всю ночь? – Низкий мужской голос вывел ее из забытья. Она распахнула глаза и оцепенело смотрела на Димитра.
Было что-то дьявольское в его фигуре. Небрежно повязанное на бедрах темное полотенце, пронзительно горящие глаза, рельеф мускулистых рук, груди… Он опасен… и непредсказуем, мелькнуло у Линн. Она уже проклинала себя за то, что позволила себе забыться.
– Если ты не хочешь пригласить меня к себе, – с обманчивой мягкостью заметил Димитр, – то у тебя только один выход – вылезти из ванны… прямо сейчас.
Это недвусмысленное замечание привело Линн в смятение. Тело ее уже запылало огнем сладкого предвкушения, и она ничего не могла поделать с этим.
– Ты не мог бы передать мне полотенце? – Это мой голос, ужаснулась она, будто со стороны услышав хрипловатые, отрывисто произнесенные слова. Димитр намеренно не давал ей дотянуться до полотенца, которое держал в руках.
– Мне следует закрыть глаза… из уважения к твоей застенчивости? – поддел ее муж. Линн с усилием встретила его взгляд.
– Да… пожалуйста…
На лице Димитра мелькнула тень улыбки.
– У тебя красивое тело, – протянул он задумчиво. – Неужели тебе неприятно, что я готов восхищаться им?
Дерзко блеснули сапфирово-синие глаза, и девушка бросила:
– А как бы ты чувствовал себя в подобной ситуации?
– О, Линн, ты предлагаешь мне сбросить покровы?
И он поднес руки к слабо завязанному узлу на полотенце… Эти движения, как кнутом, подстегнули Линн. Резко вскочив, она выхватила полотенце, кое-как обернулась им, не заметив, что концы его полощутся в воде.
– Меня не привлекают разнузданные игрища, приверженцем которых ты, судя по всему, являешься, – процедила она, едва сдерживая гнев.
Ступив на пол и плотнее закутавшись в полотенце, Линн хотела пройти мимо него, но сильные руки задержали ее.
– Пусти! – Линн повысила голос.
Конечно, он не пустил. Девушка сглупила, начала сопротивляться, и в ту же секунду полотенце перестало служить ей защитной оболочкой.
– Не…
Так и неизвестно, что она хотела сказать.
Мужские губы жадно, властно и нежно впились в ее рот… Поцелуй этот обещал так много, что не ответить на него было невозможно.
А потом Димитр внимательно и бесцеремонно стал разглядывать лицо Линн, на котором можно было прочитать все: дрожащие губы, трепещущие ресницы и ждущие глаза не умели хранить женских секретов.
– Неразумно с твоей стороны бросаться бездоказательными обвинениями, – вкрадчиво молвил он наконец, и тут Линн пошла в открытую.
– Ты гораздо опытнее меня, – отважно сказала она, содрогнувшись от усмешки на его лице.
– Тебя это беспокоит? – Девушка молчала.
Тогда Димитр продолжал: – Ты боишься, что никогда не догонишь меня?
Линн тщетно рванулась из его рук.
– Ты хочешь знать, чего я боюсь? Тебя! Ты хочешь знать, что меня беспокоит? Ты! И только ты, – еле скрывая ярость, отчеканила она.
Димитр изучал ее лицо, потом скользнул взглядом по груди, по тонкой талии и соблазнительным изгибам ее тела и снова впился в голубые глаза.
– А ты задумывалась когда-нибудь почему?
– Да, черт побери, да… – чуть слышно отозвалась Линн.
– Задумывалась, но не пришла к определенному выводу, так?
– Так.
В его лице появилось что-то необычное, но на мгновение. Что это было? Что за свет? Что за нежность?
– Иди, ложись, – через несколько секунд в прежней своей манере сказал Димитр. – Может быть, тебе удастся заснуть раньше, чем я приду и начну досаждать тебе своим вниманием.
Он аккуратно закутал Линн в полотенце и отошел.
Она вся кипела, но даже в этом состоянии ее женское естество обнаруживало свою вероломную силу. Казалось, разум и плоть живут разной жизнью. Ужаснувшись этому противоречию, этому предательству, она вошла в спальню и сразу легла. Как могла она целиком и полностью оказаться в его власти? Как могла утонуть в океане чувственности? И как сумел он так околдовать ее?
Это похоть, примитивное животное вожделение, которое не имеет ничего общего с истинным чувством…
И вдруг все в ней взбунтовалось. Ложь! Ты любишь его! И всегда любила! А гнев и смятение лишь подтверждают это. Ты злишься на него за то, что он вынудил тебя на этот брак, и злишься на себя, что приводила ему это. Злишься… и боишься – потерять его.
На этот раз он пришел быстро. Но как только Димитр опустился на кровать, спасительная дремота исчезла в мгновение ока. Тело проснулось, ожило и требовательно заявило о себе.
Линн попыталась наладить дыхание, притворяясь спящей, но сердце ее неистово колотилось. Невыносимым стало желание потянуться к мужу, коснуться его… Она сжала кулаки, стиснула зубы. Что он сделает, что скажет, если – не дай Бог! – она пробежит пальцами по его груди, начнет перебирать завитки темных волос? А если скользнет рукой ниже, по твердому животу, по изгибу бедер? Что если ее ладонь коснется самого вожделенного? Затвердеет ли, вздыбится ли желанный жезл мужественности от робкого прикосновения ее руки?
Сладострастные фантазии захватили ее с такой силой, что она крепко зажмурилась, сопротивляясь им. А тело уже вовсю пылало любовным огнем.
Может быть, она повернется сейчас… будто во сне… невзначай коснется ногой его ноги… Или тронет рукой. Или… Она мысленно проигрывала каждое свое движение, тут же опасаясь, что это будет слишком вызывающе, слишком откровенно. А вдруг он уже спит? Тогда все ее ухищрения окажутся напрасными. А возбуждать его примитивно и грубо она не решалась.
Мало-помалу Линн удалось расслабиться, угомонить разбушевавшуюся плоть. Сладостно-напряженное забытье сменилось сном, в котором смело можно было отдаться страстной любви… Ей снилось, что она лежит подле Димитра, что он нежно ласкает ее. Она улыбалась своим грезам, потом по-кошачьи игриво потянулась и раскрылась перед ним, с вожделением предвкушая то, о чем мечтала.
Дремота спадала постепенно и наконец Линн обнаружила, что сон ее давно стал явью.
На мгновение она оцепенела, боясь шевельнуться, но, ощутив, как нежные пальцы ласкают ей груди, задохнулась и подалась к нему со всем жаром ненасытной женской страсти. Вмиг исчезла шелковая сорочка – единственное и незамысловатое препятствие, вмиг сильные мужские руки сжали ее бедра, вмиг губы слились с губами.
И он и она были щедры в ту ночь. И алчны. И нежны. Священный акт любовного соития был долгим, бурным и бесконечно сладким.
Потом он сгреб ее в свои объятия, она уткнулась головой в его грудь, и оба уснули одновременно, пожелав, чтобы эти мгновения никогда не кончались.
Глава 8
Линн стремительно шла к дверям клиники. Настроение было превосходное, утро обещало великолепную погоду, впереди – загруженный работой день. Профессию свою Линн любила.
Секретарша в приемной дружески приветствовала ее и сообщила, что через несколько минут подойдет первая клиентка.
– Утро забито полностью, да и днем ни просвета, – предупредила девушка. – Карточка Джорджины Файсмит уже в кабинете.
Линн заторопилась наверх, быстро переоделась в розовый халатик без рукавов и открыла карточку клиентки, чтобы выяснить, какую комбинацию запахов она предпочитает при массаже.
Ароматический массаж приобретал все большую популярность по мере того, как люди на себе ощущали эффективность этой процедуры. Противопоказаний к ней практически не было, главное – подобрать ароматы в соответствии с пожеланиями клиента, учитывая его физическое и эмоциональное состояние.
Посетители шли один за другим. Линн настроилась на напряженный день и не уставала. Одна клиентка позвонила, чтобы предупредить о том, что не сможет прийти, и у нее появилась возможность расслабиться и перекусить. Перерыв, правда, затянулся, потому что следующая дама тоже опаздывала. Но она не предупредила об этом. Подождав двадцать минут, Линн спустилась в приемную.
– Мисс Делаэнти не звонила, – сказала секретарша. – Возможно, застряла в дороге.
Шанна? При упоминании этого имени Линн теперь вздрагивала.
Клиника располагалась в фешенебельном районе города, и нет ничего удивительного в том, что Шанна была ее постоянной клиенткой. Это так, совпадения бывают всякие, но следует учесть и то, с какой быстротой распространяются в свете пикантные новости. А эта новость принадлежала к такому разряду.
Ровно в четыре, с получасовым опозданием, в приемной появилась высокая брюнетка. Благоухая экзотическими ароматами (зачем ей массаж?), она не шла, а плыла роскошным цветком. Ярко-красный наряд придавал ей агрессивный вид. Впрочем, фотомодели это положено.
– Линн! – воскликнула Шанна с притворным удивлением. – Ты здесь работаешь?
– У них заболела массажистка, и я временно заменяю ее, пока клиника не подыщет постоянного сотрудника, – спокойно пояснила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13