Она знала, что мудрая старушка права… Но исправлять что-либо было уже поздно.
По приезде дворец показался Ролану еще более пустым и сумрачным, чем прежде.
Он повесил трубку после очередного звонка Деганам. Получалось так, что всю неделю Ролан жил в ожидании этих звонков, ради того момента, когда далеко-далеко отсюда Жанна поднимала трубку и он слышал ее голос. Но несколько минут радости проходили, и Ролан снова оставался один.
– Ну что, опять говорил со своей провинциальной принцессой?
Он обернулся, вздрогнув от неожиданности. Это была Изабель, вошедшая в комнату так тихо, что он не заметил. Она изящно присела на краешек софы, закинула ногу на ногу. На сестре были широкие брюки цвета хаки и простая блузка. Она единственная в королевской семье отказывалась одеваться согласно этикету, кроме как на светские приемы.
– Ну да. Я говорил с Жанной. А также с Арно, с Пьером, с Режин и с Люсиль в один прекрасный день я позову к телефону и Принца.
– Кстати, о собаках… Ты знаешь, что со времени приезда из Франции ты стал похож на печального бладхаунда?
Ролан посмотрел на огромную каменную вазу, украшавшую туалетный столик. Она была высечена из цельного малахита и отделана золотом. Ролан не знал точно, сколько стоит эта громадина, но уж наверняка дороже, чем весь дом Деганов вместе с садиком! Ему захотелось изо всех сил швырнуть вазу о мраморный пол. Разобьется она на тысячу кусков – и никому на целом свете не станет от этого хуже или лучше! А старенький дом Деганов приносит счастье и покой целой семье.
Ролан отвернулся от вазы и мрачно усмехнулся.
– Да, дорогая сестра, я знаю, что мои дела идут не так уж хорошо со времени приезда из Франции.
– Так поезжай повидайся со своей дамой сердца. Поговори с ней. Вот уж никогда не знала, что мой брат – трусишка.
– Изабель, иногда ты бываешь… очень несдержанна на язык.
– Я всегда такая, дорогой братик. Именно поэтому я так много делаю для нашего королевства, – ответила Изабель.
Ролан окинул взглядом огромную комнату с высоким потолком и вышел в просторный полутемный холл. Сестра дала ему дельный совет, но что толку говорить с Жанной, если она все равно не поедет с ним в Сан-Валле? Она принадлежит своей стране, глубоко уходит в нее корнями, как деревья в ее саду.
Он уже много раз был близок к тому, чтобы бросить все и уехать во Францию, просто чтобы увидеть Жанну еще раз, может быть, коснуться ее руки… Но это означало бы только бередить старые раны…
Ролан остановился перед дверью в библиотеку, где сейчас пребывал его отец. Может быть, попросить у короля позволения нанести еще один визит во Францию?..
Не делай этого! – взывал к нему здравый смысл. Не растравляй себя! Хотя за прошедшие три месяца не было заметно, чтобы рана в сердце хоть немного затянулась…
Приняв решение, Ролан постучал трижды и вошел, не дожидаясь, пока ему ответят.
Король обернулся к нему из глубокого бархатного кресла, потом отвел глаза. Однако Ролан успел заметить, что лицо отца мокро от слез.
Может быть, у короля разыгралась аллергия? В конце концов, возня со старыми пыльными книгами очень вредна…
– Отец, я хотел бы поговорить с вами.
– Не сейчас. – Голос короля звучал хрипловато.
Взволнованный Ролан подошел ближе. Только сейчас он понял, что волосы человека, которого он считал всемогущим, сильно тронуты сединой. И руки, вцепившиеся в подлокотники кресла, покрывает сетка набухших жил.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Я в полном порядке.
Ролан взглянул своему отцу в глаза.
– Вы очень похудели за последнее время и выглядите нездоровым. Так же, впрочем, как и королева, она стала очень редко показываться на людях.
Внезапно его ошеломила невероятная мысль… Настолько невероятная, что у него перехватило дыхание.
– Будь любезен, оставь меня одного. Я не давал разрешения войти.
Ролан вздрогнул. Должно быть, он слишком привык к семье Деганов, где каждый мог поговорить с каждым, если ему хотелось. Однако привычка подчиняться приказам короля столь сильно укоренилась в нем, что он повернулся к выходу.
– Простите, что помешал. Я только хотел сообщить, что запланировал еще одну поездку во Францию.
Король поднял голову, на лице его была написана такая глубокая скорбь, что Ролан больше не сомневался.
– Вы… плакали?
Король несколько секунд молча смотрел на него. Потом горько усмехнулся.
– Я потерял старшего сына. Это не так уж легко пережить даже королю.
Ноги Ролана слегка подкосились.
– Вы хотите сказать… что тоскуете по Анри?
– Ты думал, что я лишен человеческих чувств?
– Да, – прошептал Ролан, опуская голову. – О да, отец, я так думал. Этому вы учили меня, Анри и Изабель – не иметь человеческих чувств.
– Монарх не может позволить себе такую роскошь, как чувства. Управление королевством вершится с помощью разума, а не сердца. – Старый король тяжело вздохнул. – А это не всегда легко… Не мог бы ты оставить меня одного? Мы обсудим твой визит во Францию чуть позже.
Ролан стоял, не в силах двинуться с места. Весь мир плавно кружился вокруг него.
– Хорошо, отец… Ответьте мне только на один вопрос. Вы и королева… вы когда-нибудь любили нас? Меня, Анри и Изабель?
– Когда-нибудь? – Голос короля на мгновение смягчился, – Всегда, Ролан. Мы вас всегда любили. И любим сейчас.
Он отвернулся от сына и протянул руку к початой бутылке коньяку. Аудиенция окончилась.
Ролан вышел из библиотеки и оперся о стену рукой, закрыв глаза от сердечной боли.
Значит, его родители потратили все эти годы на то, чтобы скрыть от детей свою любовь… Тепло, в котором те так отчаянно нуждались. Покой и радость всей их семьи была принесена в жертву светским условностям. Должно быть, родителям тоже пришлось нелегко… И в этот момент Ролан ясно понял, что не хочет идти по их стопам. Он никогда не станет скрывать своих чувств, делая несчастным и себя, и любимого человека.
Неважно, что скажет теперь король о поездке. Ролан принял решение и собирался его выполнить.
Он улетает в Южную Францию, и немедленно.
11
– Мадмуазель Деган!
Жанна обернулась не сразу. Прежде она взяла себя в руки. Боже, сколько же можно? Во всех высоких мужчинах видеть Ролана, в каждом оклике узнавать его голос… Медленно, стыдясь внезапного волнения, она повернулась. Высокий человек в джинсовом костюме конечно же не был Роланом. Не мог им быть.
Он стремительно выскочил из машины, подбежал к ней, и девушка почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она вцепилась в ручку коляски Арно, как утопающий цепляется за соломинку. Должно быть, я схожу с ума, подумала она. Господи, помоги мне!
Но Арно оказался куда проницательней своей мамы.
– Лолан! – радостно завопил он, махая руками. – Лолан! Ула!
– Привет, парень. – Улыбаясь, широкоплечий загорелый человек опустился перед ним на одно колено. – Ужасно рад тебя видеть! Да как же ты вырос, это просто чудо какое-то!
Арно, который за четыре месяца успел узнать много новых слов и даже научился выстраивать предложения, обхватил молодого человека, – который не мог быть Роланом ни за что на свете! – за шею.
– Ты больсе… не уедесь, Лолан?
– Не знаю, малыш, – серьезно ответил тот, поднимая серо-голубые глаза на Жанну, стоявшую как изваяние. – Я бы не хотел. Но все зависит от твоей мамы.
– Это… в самом деле, вы? – еле слышно спросила девушка.
Лицо, которое каждую ночь являлось ей во сне, невозможно было не узнать. И все-таки она отказывалась верить в происходящее. Откуда принцу Сан-Валле в таком легкомысленном наряде взяться в Лавеланете октябрьским утром, в понедельник, на пыльной неширокой улице?
– Неужели ты меня не узнала? – спросил он взволнованно, поднимаясь и беря ее руки в свои.
Тут последние сомнения оставили Жанну – прикосновение Ролана она узнала бы из тысячи. Горячие, крепкие ладони, запах его одеколона, солнечный дразнящий аромат его кожи…
Не в силах сдержаться, девушка закусила губу, чувствуя, как глаза наполняются слезами.
– О Господи… Ролан. Но зачем… ты приехал? Неужели для того, чтобы бередить старые раны? Неужели нужно так немилосердно терзать себя?
А она-то уже надеялась, что к зиме совсем забудет о вкусе его губ, о небесном пламени глаз…
Теперь это будет сделать куда труднее. Как и в прошлый раз, Ролану не следовало приезжать. Если бы Жанна только знала о том, что он собирается в гости, она с утра уехала бы подальше… Например, в Тулузу на несколько дней, в гости к подругам.
– Я приехал, чтобы завершить одно дело, которое для меня очень важно, – серьезно ответил Ролан, глядя ей прямо в глаза.
Тысяча вопросов пронеслась в голове девушки. Что он хочет сделать? Забрать Арно, решив, что он достаточно вырос? Или опять попробовать увезти ее отсюда в свой ледяной дворец?..
– Не думай, я больше не буду просить тебя уехать из дому, – поспешно произнес Ролан, словно прочитав ее мысли. – У меня было время подумать. Я понял, как для тебя важна твоя семья, твоя страна… твой дом. Я готов сам остаться с тобой… Если ты этого хочешь.
– Остаться со мной? – тупо повторила Жанна. Все происходящее было слишком невероятным, чтобы в это поверить.
– Да, моя дорогая. Да, моя провинциальная принцесса… Я прошу твоей руки.
Ролан снова опустился на одно колено прямо в придорожную пыль. Жанна почувствовала, что сейчас упадет. А Арно глядел во все глаза из своей коляски, не понимая, что это такое делают взрослые.
– Ролан… Я… Ты… неужели прямо здесь, на улице…
– Я не могу больше ждать, – упрямо произнес Ролан, не поднимаясь. В глазах его отразились мука нетерпения и пламя страсти. И этого человека она когда-то сочла холодным, как бездушная медуза! – Я и так ждал слишком долго. Ответь же мне, Жанна… Да или нет. Разбей мое сердце или прими его в дар.
– На нас смотрят, – пролепетала девушка, чьи щеки заливала краска. Она не знала, причиной тому смущение или невыразимое счастье.
Прохожие на другой стороне улицы и в самом деле остановились – кажется, это был Франсуа Рено с женой – и созерцали странную сцену с откровенным изумлением.
– Ну и пусть смотрят. Мне нечего стыдиться. Для меня сейчас существуешь только ты. Так да или нет?
Слезы все-таки хлынули из глаз Жанны, она не смогла их сдержать. Арно завозился в коляске, захныкал – вид плачущей мамы его расстроил.
– Ролан, Боже мой… Да как ты мог подумать, что я…
Отчаяние отразилось на его лице, густые брови трагически сдвинулись.
– Что я могу ответить тебе «нет»! Да, да! Тысячу раз да!..
Он вскочил, мгновенно просияв, и хмурый октябрьский день засверкал всеми красками лета. Ролан схватил Жанну, свою возлюбленную, свою невесту в объятия и закружил. Случайные зрители – чета Рено – что-то, наконец, поняли и зааплодировали.
Затем он опустил ее на землю – бережно, как самое хрупкое сокровище на свете, и прижал к себе. Улыбаясь сквозь слезы, Жанна спрятала лицо у него на груди, вдыхая знакомый до боли запах.
– Если хочешь, увези меня к себе… Увези хоть на край земли, я все равно буду счастлива. Мой дом – там, где ты.
– А я не собираюсь возвращаться. Знаешь, я с самого детства не хотел быть королем. Я хотел стать архитектором, проектировать красивые и удобные дома… Обязанности правящей королевы с удовольствием возьмет на себя Изабель, тем более что нашей стране полезно будет пересмотреть отношение к женщине. А я навсегда останусь принцем… Провинциальным принцем из Лавеланета.
Это было слишком прекрасно, чтобы так сразу поверить. Удержать при себе и Ролана, и свою семью…
– Мой прекрасный принц, – прошептала Жанна, приоткрывая губы навстречу его поцелую.
Она больше не задумывалась о том, что на них смотрят, что они находятся посреди городской улицы. Все это уже не имело значения.
– Плинс? – Услышав знакомое слово, Арно завертелся в коляске в поисках собаки.
Ролан, на миг отрываясь от своей невесты, подхватил малыша на руки и расхохотался. Арно не понял в чем дело, но тоже засмеялся вслед за ним – так, как смеются только очень счастливые дети.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
По приезде дворец показался Ролану еще более пустым и сумрачным, чем прежде.
Он повесил трубку после очередного звонка Деганам. Получалось так, что всю неделю Ролан жил в ожидании этих звонков, ради того момента, когда далеко-далеко отсюда Жанна поднимала трубку и он слышал ее голос. Но несколько минут радости проходили, и Ролан снова оставался один.
– Ну что, опять говорил со своей провинциальной принцессой?
Он обернулся, вздрогнув от неожиданности. Это была Изабель, вошедшая в комнату так тихо, что он не заметил. Она изящно присела на краешек софы, закинула ногу на ногу. На сестре были широкие брюки цвета хаки и простая блузка. Она единственная в королевской семье отказывалась одеваться согласно этикету, кроме как на светские приемы.
– Ну да. Я говорил с Жанной. А также с Арно, с Пьером, с Режин и с Люсиль в один прекрасный день я позову к телефону и Принца.
– Кстати, о собаках… Ты знаешь, что со времени приезда из Франции ты стал похож на печального бладхаунда?
Ролан посмотрел на огромную каменную вазу, украшавшую туалетный столик. Она была высечена из цельного малахита и отделана золотом. Ролан не знал точно, сколько стоит эта громадина, но уж наверняка дороже, чем весь дом Деганов вместе с садиком! Ему захотелось изо всех сил швырнуть вазу о мраморный пол. Разобьется она на тысячу кусков – и никому на целом свете не станет от этого хуже или лучше! А старенький дом Деганов приносит счастье и покой целой семье.
Ролан отвернулся от вазы и мрачно усмехнулся.
– Да, дорогая сестра, я знаю, что мои дела идут не так уж хорошо со времени приезда из Франции.
– Так поезжай повидайся со своей дамой сердца. Поговори с ней. Вот уж никогда не знала, что мой брат – трусишка.
– Изабель, иногда ты бываешь… очень несдержанна на язык.
– Я всегда такая, дорогой братик. Именно поэтому я так много делаю для нашего королевства, – ответила Изабель.
Ролан окинул взглядом огромную комнату с высоким потолком и вышел в просторный полутемный холл. Сестра дала ему дельный совет, но что толку говорить с Жанной, если она все равно не поедет с ним в Сан-Валле? Она принадлежит своей стране, глубоко уходит в нее корнями, как деревья в ее саду.
Он уже много раз был близок к тому, чтобы бросить все и уехать во Францию, просто чтобы увидеть Жанну еще раз, может быть, коснуться ее руки… Но это означало бы только бередить старые раны…
Ролан остановился перед дверью в библиотеку, где сейчас пребывал его отец. Может быть, попросить у короля позволения нанести еще один визит во Францию?..
Не делай этого! – взывал к нему здравый смысл. Не растравляй себя! Хотя за прошедшие три месяца не было заметно, чтобы рана в сердце хоть немного затянулась…
Приняв решение, Ролан постучал трижды и вошел, не дожидаясь, пока ему ответят.
Король обернулся к нему из глубокого бархатного кресла, потом отвел глаза. Однако Ролан успел заметить, что лицо отца мокро от слез.
Может быть, у короля разыгралась аллергия? В конце концов, возня со старыми пыльными книгами очень вредна…
– Отец, я хотел бы поговорить с вами.
– Не сейчас. – Голос короля звучал хрипловато.
Взволнованный Ролан подошел ближе. Только сейчас он понял, что волосы человека, которого он считал всемогущим, сильно тронуты сединой. И руки, вцепившиеся в подлокотники кресла, покрывает сетка набухших жил.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Я в полном порядке.
Ролан взглянул своему отцу в глаза.
– Вы очень похудели за последнее время и выглядите нездоровым. Так же, впрочем, как и королева, она стала очень редко показываться на людях.
Внезапно его ошеломила невероятная мысль… Настолько невероятная, что у него перехватило дыхание.
– Будь любезен, оставь меня одного. Я не давал разрешения войти.
Ролан вздрогнул. Должно быть, он слишком привык к семье Деганов, где каждый мог поговорить с каждым, если ему хотелось. Однако привычка подчиняться приказам короля столь сильно укоренилась в нем, что он повернулся к выходу.
– Простите, что помешал. Я только хотел сообщить, что запланировал еще одну поездку во Францию.
Король поднял голову, на лице его была написана такая глубокая скорбь, что Ролан больше не сомневался.
– Вы… плакали?
Король несколько секунд молча смотрел на него. Потом горько усмехнулся.
– Я потерял старшего сына. Это не так уж легко пережить даже королю.
Ноги Ролана слегка подкосились.
– Вы хотите сказать… что тоскуете по Анри?
– Ты думал, что я лишен человеческих чувств?
– Да, – прошептал Ролан, опуская голову. – О да, отец, я так думал. Этому вы учили меня, Анри и Изабель – не иметь человеческих чувств.
– Монарх не может позволить себе такую роскошь, как чувства. Управление королевством вершится с помощью разума, а не сердца. – Старый король тяжело вздохнул. – А это не всегда легко… Не мог бы ты оставить меня одного? Мы обсудим твой визит во Францию чуть позже.
Ролан стоял, не в силах двинуться с места. Весь мир плавно кружился вокруг него.
– Хорошо, отец… Ответьте мне только на один вопрос. Вы и королева… вы когда-нибудь любили нас? Меня, Анри и Изабель?
– Когда-нибудь? – Голос короля на мгновение смягчился, – Всегда, Ролан. Мы вас всегда любили. И любим сейчас.
Он отвернулся от сына и протянул руку к початой бутылке коньяку. Аудиенция окончилась.
Ролан вышел из библиотеки и оперся о стену рукой, закрыв глаза от сердечной боли.
Значит, его родители потратили все эти годы на то, чтобы скрыть от детей свою любовь… Тепло, в котором те так отчаянно нуждались. Покой и радость всей их семьи была принесена в жертву светским условностям. Должно быть, родителям тоже пришлось нелегко… И в этот момент Ролан ясно понял, что не хочет идти по их стопам. Он никогда не станет скрывать своих чувств, делая несчастным и себя, и любимого человека.
Неважно, что скажет теперь король о поездке. Ролан принял решение и собирался его выполнить.
Он улетает в Южную Францию, и немедленно.
11
– Мадмуазель Деган!
Жанна обернулась не сразу. Прежде она взяла себя в руки. Боже, сколько же можно? Во всех высоких мужчинах видеть Ролана, в каждом оклике узнавать его голос… Медленно, стыдясь внезапного волнения, она повернулась. Высокий человек в джинсовом костюме конечно же не был Роланом. Не мог им быть.
Он стремительно выскочил из машины, подбежал к ней, и девушка почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она вцепилась в ручку коляски Арно, как утопающий цепляется за соломинку. Должно быть, я схожу с ума, подумала она. Господи, помоги мне!
Но Арно оказался куда проницательней своей мамы.
– Лолан! – радостно завопил он, махая руками. – Лолан! Ула!
– Привет, парень. – Улыбаясь, широкоплечий загорелый человек опустился перед ним на одно колено. – Ужасно рад тебя видеть! Да как же ты вырос, это просто чудо какое-то!
Арно, который за четыре месяца успел узнать много новых слов и даже научился выстраивать предложения, обхватил молодого человека, – который не мог быть Роланом ни за что на свете! – за шею.
– Ты больсе… не уедесь, Лолан?
– Не знаю, малыш, – серьезно ответил тот, поднимая серо-голубые глаза на Жанну, стоявшую как изваяние. – Я бы не хотел. Но все зависит от твоей мамы.
– Это… в самом деле, вы? – еле слышно спросила девушка.
Лицо, которое каждую ночь являлось ей во сне, невозможно было не узнать. И все-таки она отказывалась верить в происходящее. Откуда принцу Сан-Валле в таком легкомысленном наряде взяться в Лавеланете октябрьским утром, в понедельник, на пыльной неширокой улице?
– Неужели ты меня не узнала? – спросил он взволнованно, поднимаясь и беря ее руки в свои.
Тут последние сомнения оставили Жанну – прикосновение Ролана она узнала бы из тысячи. Горячие, крепкие ладони, запах его одеколона, солнечный дразнящий аромат его кожи…
Не в силах сдержаться, девушка закусила губу, чувствуя, как глаза наполняются слезами.
– О Господи… Ролан. Но зачем… ты приехал? Неужели для того, чтобы бередить старые раны? Неужели нужно так немилосердно терзать себя?
А она-то уже надеялась, что к зиме совсем забудет о вкусе его губ, о небесном пламени глаз…
Теперь это будет сделать куда труднее. Как и в прошлый раз, Ролану не следовало приезжать. Если бы Жанна только знала о том, что он собирается в гости, она с утра уехала бы подальше… Например, в Тулузу на несколько дней, в гости к подругам.
– Я приехал, чтобы завершить одно дело, которое для меня очень важно, – серьезно ответил Ролан, глядя ей прямо в глаза.
Тысяча вопросов пронеслась в голове девушки. Что он хочет сделать? Забрать Арно, решив, что он достаточно вырос? Или опять попробовать увезти ее отсюда в свой ледяной дворец?..
– Не думай, я больше не буду просить тебя уехать из дому, – поспешно произнес Ролан, словно прочитав ее мысли. – У меня было время подумать. Я понял, как для тебя важна твоя семья, твоя страна… твой дом. Я готов сам остаться с тобой… Если ты этого хочешь.
– Остаться со мной? – тупо повторила Жанна. Все происходящее было слишком невероятным, чтобы в это поверить.
– Да, моя дорогая. Да, моя провинциальная принцесса… Я прошу твоей руки.
Ролан снова опустился на одно колено прямо в придорожную пыль. Жанна почувствовала, что сейчас упадет. А Арно глядел во все глаза из своей коляски, не понимая, что это такое делают взрослые.
– Ролан… Я… Ты… неужели прямо здесь, на улице…
– Я не могу больше ждать, – упрямо произнес Ролан, не поднимаясь. В глазах его отразились мука нетерпения и пламя страсти. И этого человека она когда-то сочла холодным, как бездушная медуза! – Я и так ждал слишком долго. Ответь же мне, Жанна… Да или нет. Разбей мое сердце или прими его в дар.
– На нас смотрят, – пролепетала девушка, чьи щеки заливала краска. Она не знала, причиной тому смущение или невыразимое счастье.
Прохожие на другой стороне улицы и в самом деле остановились – кажется, это был Франсуа Рено с женой – и созерцали странную сцену с откровенным изумлением.
– Ну и пусть смотрят. Мне нечего стыдиться. Для меня сейчас существуешь только ты. Так да или нет?
Слезы все-таки хлынули из глаз Жанны, она не смогла их сдержать. Арно завозился в коляске, захныкал – вид плачущей мамы его расстроил.
– Ролан, Боже мой… Да как ты мог подумать, что я…
Отчаяние отразилось на его лице, густые брови трагически сдвинулись.
– Что я могу ответить тебе «нет»! Да, да! Тысячу раз да!..
Он вскочил, мгновенно просияв, и хмурый октябрьский день засверкал всеми красками лета. Ролан схватил Жанну, свою возлюбленную, свою невесту в объятия и закружил. Случайные зрители – чета Рено – что-то, наконец, поняли и зааплодировали.
Затем он опустил ее на землю – бережно, как самое хрупкое сокровище на свете, и прижал к себе. Улыбаясь сквозь слезы, Жанна спрятала лицо у него на груди, вдыхая знакомый до боли запах.
– Если хочешь, увези меня к себе… Увези хоть на край земли, я все равно буду счастлива. Мой дом – там, где ты.
– А я не собираюсь возвращаться. Знаешь, я с самого детства не хотел быть королем. Я хотел стать архитектором, проектировать красивые и удобные дома… Обязанности правящей королевы с удовольствием возьмет на себя Изабель, тем более что нашей стране полезно будет пересмотреть отношение к женщине. А я навсегда останусь принцем… Провинциальным принцем из Лавеланета.
Это было слишком прекрасно, чтобы так сразу поверить. Удержать при себе и Ролана, и свою семью…
– Мой прекрасный принц, – прошептала Жанна, приоткрывая губы навстречу его поцелую.
Она больше не задумывалась о том, что на них смотрят, что они находятся посреди городской улицы. Все это уже не имело значения.
– Плинс? – Услышав знакомое слово, Арно завертелся в коляске в поисках собаки.
Ролан, на миг отрываясь от своей невесты, подхватил малыша на руки и расхохотался. Арно не понял в чем дело, но тоже засмеялся вслед за ним – так, как смеются только очень счастливые дети.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15