В отчаянии она резко выбросила вперед руку, чтобы оттолкнуть его, но грек крепко схватил ее за запястье. Боли он ей не причинил, но дал понять, что владеет ситуацией.
– Отпустите меня немедленно! – пискнула Камилла, надеясь, что еще сможет остановить негодяя, если подыщет правильные слова.
Но какие слова являются «правильными» для мужчины в такой момент? От охватившего ее страха кровь гулко застучала в висках. Камилла попыталась разжать пальцы, стиснувшие ее руку, в ответ лицо злоумышленника осветилось насмешливой и плотоядной улыбкой. Его явно забавляли ее тщетные попытки освободиться.
Затем он схватил женщину за оба запястья и навалился на нее всем телом – откровенно, грубо. Камилла ощутила горечь во рту и с трудом сглотнула. Монтексис прижался губами к ее рту. Она больше не раздумывала – вцепилась зубами в его губу. И сжимала челюсти до тех пор, пока ее рот не наполнился кровью, его кровью. Одновременно она резко ударила его коленом в пах.
Испытывая невыносимую боль, грек отпрянул от нее.
Камилла рванулась к входной двери и распахнула ее. Выскочив из квартиры, она выплюнула на пол кровь и побежала вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Лишь спустившись на пару пролетов и немного придя в себя, она отыскала лифт. Почти сразу раздался сигнал, означающий, что кабина перед ней. На мгновение Камиллу охватила паника: а вдруг негодяй поджидает ее в лифте?
Но в кабине никого не было. С замирающим сердцем она вошла в лифт и вскоре оказалась в вестибюле. Там сидели миловидная консьержка и несколько мужчин в униформе. Но Камилла не бросилась к ним с просьбами о помощи. Ведь этого грека она привела сама. Молодая женщина просто выбежала на улицу, провожаемая их любопытными взглядами.
Едва Камилла очутилась на тротуаре, как зазвонил ее сотовый телефон. Приложив трубку к уху, она прерывисто выдохнула:
– Да?
– Камилла, дорогая, это я. Никак не мог тебе дозвониться. Я уезжаю на пару дней в Бостон. Я хотел сказать тебе…
– Ах, Адам, Адам! Случилось нечто…
Продолжать она была не в силах, чувствуя, что сейчас разрыдается. Как все сошлось. Еще одна плохая новость, а день закончится так не скоро!
Движение на Линкольн-стрит остановилось из-за возникшей пробки. Камилла уже вышла на середину проезжей части, лавируя между машин.
– Милая, с тобой все в порядке?
– Да-да! Со мной все уже в порядке. Только…
Телефон вдруг стал издавать короткие гудки. Затем связь вообще прекратилась. Вспыхнул красный огонек, сообщающий, что сели батарейки. Камилла уставилась на этот тревожный сигнал, продолжая переходить улицу.
– Адам! Адам! – тщетно взывала она в трубку.
Вдруг среди стоящих машин появился какой-то лихач на мотоцикле. Голова в черном шлеме низко пригнута к рулю, тело словно слилось с мотоциклом в единое целое. На нем был обтягивающий костюм из блестящей лайкры, и мчался он, не снижая скорости, прямо на Камиллу, которая уже занесла ногу, чтобы ступить на тротуар.
Ощутив сильный удар в плечо, молодая женщина не сразу поняла, что произошло. Все вокруг словно замедлило свой ход. Телефон отлетел куда-то в сторону, ставший таким же бесполезным, как не желающие слушаться руки и ноги. Камилла смутно слышала голоса, уличный шум, автомобильные гудки. Она бы непременно упала, если бы ее не подхватили чьи-то руки.
– Вам плохо? – спросил незнакомый мужской голос.
Камилла не знала этого и покачала головой. Затем также жестом попросила оставить ее в покое. Добравшись до стены какого-то здания, она прислонилась к ней и долго стояла так, закрыв глаза. Ее сотрясала сильная дрожь.
Но постепенно дурнота прошла. Тогда на подгибающихся ногах она подошла к тротуару и остановила проезжающее мимо такси.
Вечером, уже лежа в постели, Камилла пыталась восстановить картину так хорошо начавшегося дня. Итак, ее чуть было не изнасиловал клиент и едва не покалечил лихач на мотоцикле. Не слишком ли много событий для одного дня? Возможно. Но нет смысла винить себя в случившемся. Как и обращаться в полицию, где ей станут задавать всякие кошмарные вопросы: «А вы сами не давали ему никакого повода, мисс Робертс?.. Во что вы тогда были одеты?.. Извините, что спрашиваю, но не было ли на вас просвечивающей блузки и короткой юбки?..».
Да и ее положение в агентстве тоже приходилось принимать во внимание. Сотрудницу уважаемой фирмы чуть было не изнасиловал один из клиентов. Не очень-то хорошо это прозвучит. Ни одной женщине после этого не удастся выглядеть героиней в глазах окружающих, даже если она дала мерзавцу достойный отпор. Да и какие у нее доказательства? Монтексис наверняка уже улетел. Нет, сейчас лучше всего ничего не предпринимать и никуда не заявлять.
Когда же Камилла, наконец, заснула, полночь – излюбленное время призраков и мрачных видений – давно миновала, однако, несмотря на это, сон ее был беспокойным и тревожным. Она видела перед собой лицо незнакомца, которого неоднократно встречала на улице. Тот зловеще улыбался и потирал руки, а прямо на нее неслась машина с тонированными стеклами…
Телефонный разговор был краток.
– Вы хотели знать, где она была?
– Да.
– Сначала в агентстве – у себя и в кабинете адвоката. Потом отправилась домой. Но нам удалось ее вернуть. Дальше действовали по плану… но безуспешно.
– Так она жива?
– Да. Отделалась, по-видимому, легким испугом.
– Ладно. Я все поняла.
– Может быть, вы хотите, чтобы я…
– Нет. Выполняйте инструкции, больше ничего.
– Хорошо.
– И смотрите не оплошайте в следующий раз.
7
Камилла резко села на кровати. На тумбочке жужжал будильник, но она не сразу поняла, что это за звук. Лишь несколько секунд спустя она выключила его и обвела спальню широко раскрытыми глазами.
От вчерашнего ненастья не осталось и следа. Утреннее солнце било в окна, освещая бежевые с золотом обои.
Камилла поняла, что проснулась, и поспешила встать, чтобы поскорее избавиться от неприятного ощущения, оставленного сном. Она никогда не верила ни в приметы, ни в предсказания, ни в сны. Должно быть, решила она, все дело в ее неосознанном беспокойстве, связанном с событиями прошлого дня.
Душ, одевание, завтрак, планы на день, предполагающие сделать сегодня больше, чем вчера, – все это отвлекло Камиллу, и она почти забыла о своих неприятностях. Она вышла из дому и села в «вольво», решив по возможности, все-таки ездить на машине. Вчера, стремясь поскорее вырваться из злополучной квартиры, она забыла вернуть ключи консьержке на Линкольн-стрит, поэтому сейчас направлялась туда.
Дорога шла под уклон, и автомобиль с каждой секундой набирал скорость, хотя Камилла почти не нажимала на газ. На дороге никого не было, и она потянулась к радиоприемнику, чтобы переключить его на другую станцию. Когда Камилла снова подняла голову, то увидела мужчину, который стоял на тротуаре.
От неожиданности она вздрогнула. Мужчина стоял довольно далеко, однако Камилла знала, что не ошиблась. Это был тот самый человек, которого она видела раньше. Яркий солнечный свет играл в его волосах, лицо было повернуто в ее сторону. Камилле даже показалось, что она различает его черты, хотя лицо незнакомца было частично скрыто густой тенью росшего неподалеку огромного виргинского дуба.
Ни секунды не раздумывая, она нажала на тормоз. На этот раз ей не хотелось упустить странного незнакомца. Она должна увидеть его вблизи, поговорить с ним, узнать, кто он такой и что ему от нее надо…
Но педаль тормоза слегка спружинила под ногой. А в следующее мгновение провалилась до самого пола кабины.
Камилла не могла остановить машину, которая продолжала набирать скорость. Ей потребовалось не больше секунды, чтобы понять: единственный выход – как-то свернуть с дороги. Впереди уже мигал светофорами оживленный перекресток, и Камилла знала, что непременно врежется там в другую машину или собьет пешехода.
Когда фигура незнакомца промелькнула за боковым стеклом, она резко вывернула руль вправо. У дороги росло много деревьев, и она думала только о том, чтобы благополучно миновать их.
Но уже в следующую минуту зад машины стало заносить, и руль вырвался из ее рук. А еще через несколько мгновений «вольво» врезалась в дерево.
В эти секунды мозг Камиллы работал как будто вдвое медленнее обычного, зато сердце билось в три раза быстрее. Придя в себя после столкновения, она обнаружила, что сидит за рулем, упираясь грудью в надувную подушку безопасности, из которой с негромким шипением выходит воздух. Пронзительно ревел гудок. Капот машины был вмят почти до ветрового стекла, и из-под него струился синеватый дымок.
Камилла не могла поверить, что осталась жива и, похоже, даже не пострадала. Словно в тумане она видела, как к ней бегут люди, слышала чьи-то крики.
– Не трогайте ее!
– Я – врач! Нужно немедленно вызвать «скорую»!
Затем сильный звон раздался в ее ушах. Камилла почувствовала, что её куда-то уносят, – ей и хотелось, и не хотелось этого. Но ведь нужно же было что-то сказать всем этим людям, которым она доставила столько хлопот. Поэтому она прошептала: «Позвоните Ричарду Майлзу», – просто потому, что именно эти слова непроизвольно сорвались с ее губ. И тут же погрузилась в теплую, обволакивающую темноту, наполненную пением сказочных сирен.
– Камилла… – Это был голос Ричарда. Он говорил тихо, прямо ей на ухо.
Она осторожно открыла глаза. Тупо ныла голова, дышать было тяжело, вокруг все кружилось. Первое, что Камилла отчетливо увидела, – был огромный букет красных роз, стоящих в вазе.
Ричард сидел у кровати, обеими руками держа ее руку. Он выглядел усталым, хотя, возможно, такое впечатление создавалось из-за надетого на нем серого свитера с высоким воротом. С другой стороны кровати расположилась пожилая женщина в белом халате и белой накрахмаленной шапочке. Она ласково улыбалась Камилле. Встав со стула, она подошла к ней с противоположной от Ричарда стороны и стала считать пульс.
– Что со мной? – прошептала Камилла с тревогой.
– У тебя был шок и, возможно, легкое сотрясение мозга, – спокойным голосом объяснил Ричард. – Не волнуйся, скоро поправишься. Но врач все же решил подвергнуть тебя самому тщательному обследованию, чтобы быть уверенным наверняка.
– Я так испугалась, Ричард!
– Мне очень приятно, что в трудную минуту ты вспомнила о моем существовании. Я был немедленно извещен и сразу же примчался сюда. Ты очень долго не приходила в сознание.
– Спасибо. – Камилла чуть качнула головой и сразу же побледнела от пронзившей ее боли.
Действительно, врач, обследовавший Камиллу в больнице, куда ее доставила машина «скорой помощи», был встревожен и растерян. При осмотре он не обнаружил никаких серьезных повреждений, если не считать ссадины над правым ухом. Однако, несмотря на это, пациентка оставалась без сознания слишком долго, чтобы это не могло не внушать опасений.
Камилла оглядела палату и цветы, посмотрела на сиделку, которая оставила ее руку в покое и теперь встряхивала термометр.
– Если у меня нет ничего серьезного, то зачем все это?
– Я должен был что-то предпринять. Во всяком случае, тебе надо сейчас побыть здесь.
– И как долго это продлится? – спросила Камилла.
– Не волнуйся, несколько дней дела подождут. Кстати, я видел твою машину. Если судить по тому, как она выглядит, можно было ожидать более печального исхода для тебя.
– Но я ведь почти не пострадала. Подушка безопасности сработала как надо. Напомни мне послать благодарственное письмо тому, кто его изобрел.
– Гораздо больше меня интересует, из-за чего произошла авария. – Ричард снова взял ее руку. Его лоб прорезала озабоченная морщинка. – Как вышло, что ты потеряла управление? В полиции мне сказали, что на земле остались следы заноса.
– Я не теряла управления. У меня неожиданно отказали тормоза, и пришлось свернуть, чтобы не вылететь на перекресток.
– Отказали тормоза? – переспросил Ричард, и его брови поползли вверх.
Камилла удивленно посмотрела на него. Впервые за все это время она подумала о реальной опасности, которая ей угрожала, и по ее спине пробежали мурашки.
– Когда я нажала на педаль, она вдруг провалилась куда-то вниз. Должно быть, лопнул тормозной шланг и вся жидкость вытекла.
– Но как это могло случиться? – Ричард недоуменно покачал головой. – Хорошо, я распоряжусь, чтобы твою машину отбуксировали в гараж и тщательно проверили. Ты не заметила, дорогая, что с тобой происходит нечто странное с тех пор, как ты решила жить самостоятельно. Подумай об этом. Ну а сейчас мне пора идти. Постарайся выспаться.
Камилла хотела задержать его – ей страшно было оставаться наедине со своими мыслями, но она не знала, как рассказать Ричарду о тревожащих ее подозрениях. Поэтому она сказала только:
– Не мог бы ты выполнить одну мою просьбу?
– Конечно, с удовольствием.
– Позвони в агентство и сообщи, что со мной произошло. А еще скажи, что при благоприятном исходе я через день буду, на работе. Ладно?
– Хорошо, дорогая.
– Спасибо, Ричард.
– До завтра.
Он наклонился и мягко коснулся губами ее щеки. В ответ Камилла улыбнулась. Она продолжала улыбаться до тех пор, пока за ним не закрылась дверь. Потом ее улыбка погасла, она устало вздохнула и закрыла глаза. Ей предстояла долгая, долгая ночь.
Было, наверное, уже за полночь, когда Камилла проснулась. Вернее не проснулась, а пришла в себя после тяжелого сна без сновидений, вызванного снотворным. Врач, не обнаруживший никаких признаков сотрясения мозга, которого так опасался, решил, что все дело в нервном потрясении, и прописал ей сильное успокоительное средство. Но сон не принес Камилле ни отдыха, ни покоя, зато теперь, когда ей необходима была ясность мысли, она никак не могла справиться с действием лекарства, продолжавшего туманить мозг.
В палате, где она лежала, было тихо и темно. Единственным источником света служила небольшая тусклая лампа дежурного освещения, укрепленная на стене над изголовьем ее кровати. На мгновение она пожалела, что Ричард ушел. Посетитель – любой посетитель – помог бы ей отвлечься от тревожных мыслей. Ей уже стало казаться, что черная полоса в ее жизни, в которую она вступила, не имеет конца и края. С тоской она подумала об Адаме. Почему его нет рядом, когда она так остро нуждается в нем?
Камилла почувствовала, что готова заплакать, не сознавая, что уже плачет. Ей хотелось хоть мысленно удержать образ любимого, но как раз в эти минуты лекарство сломило ее отчаянное сопротивление. Веки словно налились свинцом, и она опять заснула.
Утром, при ярком свете дня, когда закончилось действие успокоительного, все тревожные думы стали отходить на задний план, уступая место свойственному ей оптимизму. Итак, подвела она итоги, в Балтиморе появился человек, который, похоже, вот уже неделю следит за ней. Как ни странно, этот факт волновал ее гораздо больше, чем последующие события. Но почему? Это вопрос Камилла продолжала задавать себе даже после того, как приехал Ричард и отвез ее домой.
Перед тем как уйти, он нерешительно взглянул на нее, потом достал из кейса папку с какими-то бумагами.
– Я получил это несколько часов назад, – сказал он, – и хочу обсудить с тобой пару вопросов.
– Каких? – забеспокоилась Камилла, услышав в его голосе тревожную нотку.
– Здесь отчет механика, который осматривал твою машину после аварии… Тормоза испортились не сами собой, дорогая. Кто-то нарочно вывел их из строя.
– Ты хочешь сказать, что аварию… подстроили?
– Я хочу сказать только одно: немного осторожности тебе не помешает.
Камилла откинулась на спинку кресла, и некоторое время молча рассматривала Ричарда, но его лицо оставалось непроницаемым, как у хорошего игрока в покер. По ее спине пробежал холодок, и она сделала над собой усилие, чтобы вновь не поддаться страху.
– Но я все равно не понимаю, кто мог вы играть от моей смерти, – возразила она.
– Не знаю. Но могу сказать лишь, что все это чертовски подозрительно. Меня пугает авария, которая была кем-то специально подстроена. Нет, я вовсе не утверждаю, что кто-то хотел тебя убить. Возможно, тебя просто решили попугать. На том участке дороги, где все произошло, никогда не бывает оживленного движения, поэтому разбиться насмерть ты, скорее всего не могла.
Камилла подумала над его словами, потом покачала головой.
– Нет, для меня это слишком сложно. И, по-моему, ты сгущаешь краски.
Однако Ричард оставался мрачен. Уже некоторое время он стоял, сдвинув брови, а сейчас его лицо стало еще более угрюмым.
– А я-то думала, что из нас двоих именно у меня чересчур богатое воображение, – произнесла она шутливым тоном, стараясь смягчить обстановку. – Но ты, пожалуй, дашь мне сто очков вперед. Твоя подозрительность граничит с паранойей, тебе не кажется?
Ричард недовольно поморщился.
– Возможно, и так, но… Ты можешь смеяться надо мной сколько угодно, но я все же прошу тебя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– Отпустите меня немедленно! – пискнула Камилла, надеясь, что еще сможет остановить негодяя, если подыщет правильные слова.
Но какие слова являются «правильными» для мужчины в такой момент? От охватившего ее страха кровь гулко застучала в висках. Камилла попыталась разжать пальцы, стиснувшие ее руку, в ответ лицо злоумышленника осветилось насмешливой и плотоядной улыбкой. Его явно забавляли ее тщетные попытки освободиться.
Затем он схватил женщину за оба запястья и навалился на нее всем телом – откровенно, грубо. Камилла ощутила горечь во рту и с трудом сглотнула. Монтексис прижался губами к ее рту. Она больше не раздумывала – вцепилась зубами в его губу. И сжимала челюсти до тех пор, пока ее рот не наполнился кровью, его кровью. Одновременно она резко ударила его коленом в пах.
Испытывая невыносимую боль, грек отпрянул от нее.
Камилла рванулась к входной двери и распахнула ее. Выскочив из квартиры, она выплюнула на пол кровь и побежала вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Лишь спустившись на пару пролетов и немного придя в себя, она отыскала лифт. Почти сразу раздался сигнал, означающий, что кабина перед ней. На мгновение Камиллу охватила паника: а вдруг негодяй поджидает ее в лифте?
Но в кабине никого не было. С замирающим сердцем она вошла в лифт и вскоре оказалась в вестибюле. Там сидели миловидная консьержка и несколько мужчин в униформе. Но Камилла не бросилась к ним с просьбами о помощи. Ведь этого грека она привела сама. Молодая женщина просто выбежала на улицу, провожаемая их любопытными взглядами.
Едва Камилла очутилась на тротуаре, как зазвонил ее сотовый телефон. Приложив трубку к уху, она прерывисто выдохнула:
– Да?
– Камилла, дорогая, это я. Никак не мог тебе дозвониться. Я уезжаю на пару дней в Бостон. Я хотел сказать тебе…
– Ах, Адам, Адам! Случилось нечто…
Продолжать она была не в силах, чувствуя, что сейчас разрыдается. Как все сошлось. Еще одна плохая новость, а день закончится так не скоро!
Движение на Линкольн-стрит остановилось из-за возникшей пробки. Камилла уже вышла на середину проезжей части, лавируя между машин.
– Милая, с тобой все в порядке?
– Да-да! Со мной все уже в порядке. Только…
Телефон вдруг стал издавать короткие гудки. Затем связь вообще прекратилась. Вспыхнул красный огонек, сообщающий, что сели батарейки. Камилла уставилась на этот тревожный сигнал, продолжая переходить улицу.
– Адам! Адам! – тщетно взывала она в трубку.
Вдруг среди стоящих машин появился какой-то лихач на мотоцикле. Голова в черном шлеме низко пригнута к рулю, тело словно слилось с мотоциклом в единое целое. На нем был обтягивающий костюм из блестящей лайкры, и мчался он, не снижая скорости, прямо на Камиллу, которая уже занесла ногу, чтобы ступить на тротуар.
Ощутив сильный удар в плечо, молодая женщина не сразу поняла, что произошло. Все вокруг словно замедлило свой ход. Телефон отлетел куда-то в сторону, ставший таким же бесполезным, как не желающие слушаться руки и ноги. Камилла смутно слышала голоса, уличный шум, автомобильные гудки. Она бы непременно упала, если бы ее не подхватили чьи-то руки.
– Вам плохо? – спросил незнакомый мужской голос.
Камилла не знала этого и покачала головой. Затем также жестом попросила оставить ее в покое. Добравшись до стены какого-то здания, она прислонилась к ней и долго стояла так, закрыв глаза. Ее сотрясала сильная дрожь.
Но постепенно дурнота прошла. Тогда на подгибающихся ногах она подошла к тротуару и остановила проезжающее мимо такси.
Вечером, уже лежа в постели, Камилла пыталась восстановить картину так хорошо начавшегося дня. Итак, ее чуть было не изнасиловал клиент и едва не покалечил лихач на мотоцикле. Не слишком ли много событий для одного дня? Возможно. Но нет смысла винить себя в случившемся. Как и обращаться в полицию, где ей станут задавать всякие кошмарные вопросы: «А вы сами не давали ему никакого повода, мисс Робертс?.. Во что вы тогда были одеты?.. Извините, что спрашиваю, но не было ли на вас просвечивающей блузки и короткой юбки?..».
Да и ее положение в агентстве тоже приходилось принимать во внимание. Сотрудницу уважаемой фирмы чуть было не изнасиловал один из клиентов. Не очень-то хорошо это прозвучит. Ни одной женщине после этого не удастся выглядеть героиней в глазах окружающих, даже если она дала мерзавцу достойный отпор. Да и какие у нее доказательства? Монтексис наверняка уже улетел. Нет, сейчас лучше всего ничего не предпринимать и никуда не заявлять.
Когда же Камилла, наконец, заснула, полночь – излюбленное время призраков и мрачных видений – давно миновала, однако, несмотря на это, сон ее был беспокойным и тревожным. Она видела перед собой лицо незнакомца, которого неоднократно встречала на улице. Тот зловеще улыбался и потирал руки, а прямо на нее неслась машина с тонированными стеклами…
Телефонный разговор был краток.
– Вы хотели знать, где она была?
– Да.
– Сначала в агентстве – у себя и в кабинете адвоката. Потом отправилась домой. Но нам удалось ее вернуть. Дальше действовали по плану… но безуспешно.
– Так она жива?
– Да. Отделалась, по-видимому, легким испугом.
– Ладно. Я все поняла.
– Может быть, вы хотите, чтобы я…
– Нет. Выполняйте инструкции, больше ничего.
– Хорошо.
– И смотрите не оплошайте в следующий раз.
7
Камилла резко села на кровати. На тумбочке жужжал будильник, но она не сразу поняла, что это за звук. Лишь несколько секунд спустя она выключила его и обвела спальню широко раскрытыми глазами.
От вчерашнего ненастья не осталось и следа. Утреннее солнце било в окна, освещая бежевые с золотом обои.
Камилла поняла, что проснулась, и поспешила встать, чтобы поскорее избавиться от неприятного ощущения, оставленного сном. Она никогда не верила ни в приметы, ни в предсказания, ни в сны. Должно быть, решила она, все дело в ее неосознанном беспокойстве, связанном с событиями прошлого дня.
Душ, одевание, завтрак, планы на день, предполагающие сделать сегодня больше, чем вчера, – все это отвлекло Камиллу, и она почти забыла о своих неприятностях. Она вышла из дому и села в «вольво», решив по возможности, все-таки ездить на машине. Вчера, стремясь поскорее вырваться из злополучной квартиры, она забыла вернуть ключи консьержке на Линкольн-стрит, поэтому сейчас направлялась туда.
Дорога шла под уклон, и автомобиль с каждой секундой набирал скорость, хотя Камилла почти не нажимала на газ. На дороге никого не было, и она потянулась к радиоприемнику, чтобы переключить его на другую станцию. Когда Камилла снова подняла голову, то увидела мужчину, который стоял на тротуаре.
От неожиданности она вздрогнула. Мужчина стоял довольно далеко, однако Камилла знала, что не ошиблась. Это был тот самый человек, которого она видела раньше. Яркий солнечный свет играл в его волосах, лицо было повернуто в ее сторону. Камилле даже показалось, что она различает его черты, хотя лицо незнакомца было частично скрыто густой тенью росшего неподалеку огромного виргинского дуба.
Ни секунды не раздумывая, она нажала на тормоз. На этот раз ей не хотелось упустить странного незнакомца. Она должна увидеть его вблизи, поговорить с ним, узнать, кто он такой и что ему от нее надо…
Но педаль тормоза слегка спружинила под ногой. А в следующее мгновение провалилась до самого пола кабины.
Камилла не могла остановить машину, которая продолжала набирать скорость. Ей потребовалось не больше секунды, чтобы понять: единственный выход – как-то свернуть с дороги. Впереди уже мигал светофорами оживленный перекресток, и Камилла знала, что непременно врежется там в другую машину или собьет пешехода.
Когда фигура незнакомца промелькнула за боковым стеклом, она резко вывернула руль вправо. У дороги росло много деревьев, и она думала только о том, чтобы благополучно миновать их.
Но уже в следующую минуту зад машины стало заносить, и руль вырвался из ее рук. А еще через несколько мгновений «вольво» врезалась в дерево.
В эти секунды мозг Камиллы работал как будто вдвое медленнее обычного, зато сердце билось в три раза быстрее. Придя в себя после столкновения, она обнаружила, что сидит за рулем, упираясь грудью в надувную подушку безопасности, из которой с негромким шипением выходит воздух. Пронзительно ревел гудок. Капот машины был вмят почти до ветрового стекла, и из-под него струился синеватый дымок.
Камилла не могла поверить, что осталась жива и, похоже, даже не пострадала. Словно в тумане она видела, как к ней бегут люди, слышала чьи-то крики.
– Не трогайте ее!
– Я – врач! Нужно немедленно вызвать «скорую»!
Затем сильный звон раздался в ее ушах. Камилла почувствовала, что её куда-то уносят, – ей и хотелось, и не хотелось этого. Но ведь нужно же было что-то сказать всем этим людям, которым она доставила столько хлопот. Поэтому она прошептала: «Позвоните Ричарду Майлзу», – просто потому, что именно эти слова непроизвольно сорвались с ее губ. И тут же погрузилась в теплую, обволакивающую темноту, наполненную пением сказочных сирен.
– Камилла… – Это был голос Ричарда. Он говорил тихо, прямо ей на ухо.
Она осторожно открыла глаза. Тупо ныла голова, дышать было тяжело, вокруг все кружилось. Первое, что Камилла отчетливо увидела, – был огромный букет красных роз, стоящих в вазе.
Ричард сидел у кровати, обеими руками держа ее руку. Он выглядел усталым, хотя, возможно, такое впечатление создавалось из-за надетого на нем серого свитера с высоким воротом. С другой стороны кровати расположилась пожилая женщина в белом халате и белой накрахмаленной шапочке. Она ласково улыбалась Камилле. Встав со стула, она подошла к ней с противоположной от Ричарда стороны и стала считать пульс.
– Что со мной? – прошептала Камилла с тревогой.
– У тебя был шок и, возможно, легкое сотрясение мозга, – спокойным голосом объяснил Ричард. – Не волнуйся, скоро поправишься. Но врач все же решил подвергнуть тебя самому тщательному обследованию, чтобы быть уверенным наверняка.
– Я так испугалась, Ричард!
– Мне очень приятно, что в трудную минуту ты вспомнила о моем существовании. Я был немедленно извещен и сразу же примчался сюда. Ты очень долго не приходила в сознание.
– Спасибо. – Камилла чуть качнула головой и сразу же побледнела от пронзившей ее боли.
Действительно, врач, обследовавший Камиллу в больнице, куда ее доставила машина «скорой помощи», был встревожен и растерян. При осмотре он не обнаружил никаких серьезных повреждений, если не считать ссадины над правым ухом. Однако, несмотря на это, пациентка оставалась без сознания слишком долго, чтобы это не могло не внушать опасений.
Камилла оглядела палату и цветы, посмотрела на сиделку, которая оставила ее руку в покое и теперь встряхивала термометр.
– Если у меня нет ничего серьезного, то зачем все это?
– Я должен был что-то предпринять. Во всяком случае, тебе надо сейчас побыть здесь.
– И как долго это продлится? – спросила Камилла.
– Не волнуйся, несколько дней дела подождут. Кстати, я видел твою машину. Если судить по тому, как она выглядит, можно было ожидать более печального исхода для тебя.
– Но я ведь почти не пострадала. Подушка безопасности сработала как надо. Напомни мне послать благодарственное письмо тому, кто его изобрел.
– Гораздо больше меня интересует, из-за чего произошла авария. – Ричард снова взял ее руку. Его лоб прорезала озабоченная морщинка. – Как вышло, что ты потеряла управление? В полиции мне сказали, что на земле остались следы заноса.
– Я не теряла управления. У меня неожиданно отказали тормоза, и пришлось свернуть, чтобы не вылететь на перекресток.
– Отказали тормоза? – переспросил Ричард, и его брови поползли вверх.
Камилла удивленно посмотрела на него. Впервые за все это время она подумала о реальной опасности, которая ей угрожала, и по ее спине пробежали мурашки.
– Когда я нажала на педаль, она вдруг провалилась куда-то вниз. Должно быть, лопнул тормозной шланг и вся жидкость вытекла.
– Но как это могло случиться? – Ричард недоуменно покачал головой. – Хорошо, я распоряжусь, чтобы твою машину отбуксировали в гараж и тщательно проверили. Ты не заметила, дорогая, что с тобой происходит нечто странное с тех пор, как ты решила жить самостоятельно. Подумай об этом. Ну а сейчас мне пора идти. Постарайся выспаться.
Камилла хотела задержать его – ей страшно было оставаться наедине со своими мыслями, но она не знала, как рассказать Ричарду о тревожащих ее подозрениях. Поэтому она сказала только:
– Не мог бы ты выполнить одну мою просьбу?
– Конечно, с удовольствием.
– Позвони в агентство и сообщи, что со мной произошло. А еще скажи, что при благоприятном исходе я через день буду, на работе. Ладно?
– Хорошо, дорогая.
– Спасибо, Ричард.
– До завтра.
Он наклонился и мягко коснулся губами ее щеки. В ответ Камилла улыбнулась. Она продолжала улыбаться до тех пор, пока за ним не закрылась дверь. Потом ее улыбка погасла, она устало вздохнула и закрыла глаза. Ей предстояла долгая, долгая ночь.
Было, наверное, уже за полночь, когда Камилла проснулась. Вернее не проснулась, а пришла в себя после тяжелого сна без сновидений, вызванного снотворным. Врач, не обнаруживший никаких признаков сотрясения мозга, которого так опасался, решил, что все дело в нервном потрясении, и прописал ей сильное успокоительное средство. Но сон не принес Камилле ни отдыха, ни покоя, зато теперь, когда ей необходима была ясность мысли, она никак не могла справиться с действием лекарства, продолжавшего туманить мозг.
В палате, где она лежала, было тихо и темно. Единственным источником света служила небольшая тусклая лампа дежурного освещения, укрепленная на стене над изголовьем ее кровати. На мгновение она пожалела, что Ричард ушел. Посетитель – любой посетитель – помог бы ей отвлечься от тревожных мыслей. Ей уже стало казаться, что черная полоса в ее жизни, в которую она вступила, не имеет конца и края. С тоской она подумала об Адаме. Почему его нет рядом, когда она так остро нуждается в нем?
Камилла почувствовала, что готова заплакать, не сознавая, что уже плачет. Ей хотелось хоть мысленно удержать образ любимого, но как раз в эти минуты лекарство сломило ее отчаянное сопротивление. Веки словно налились свинцом, и она опять заснула.
Утром, при ярком свете дня, когда закончилось действие успокоительного, все тревожные думы стали отходить на задний план, уступая место свойственному ей оптимизму. Итак, подвела она итоги, в Балтиморе появился человек, который, похоже, вот уже неделю следит за ней. Как ни странно, этот факт волновал ее гораздо больше, чем последующие события. Но почему? Это вопрос Камилла продолжала задавать себе даже после того, как приехал Ричард и отвез ее домой.
Перед тем как уйти, он нерешительно взглянул на нее, потом достал из кейса папку с какими-то бумагами.
– Я получил это несколько часов назад, – сказал он, – и хочу обсудить с тобой пару вопросов.
– Каких? – забеспокоилась Камилла, услышав в его голосе тревожную нотку.
– Здесь отчет механика, который осматривал твою машину после аварии… Тормоза испортились не сами собой, дорогая. Кто-то нарочно вывел их из строя.
– Ты хочешь сказать, что аварию… подстроили?
– Я хочу сказать только одно: немного осторожности тебе не помешает.
Камилла откинулась на спинку кресла, и некоторое время молча рассматривала Ричарда, но его лицо оставалось непроницаемым, как у хорошего игрока в покер. По ее спине пробежал холодок, и она сделала над собой усилие, чтобы вновь не поддаться страху.
– Но я все равно не понимаю, кто мог вы играть от моей смерти, – возразила она.
– Не знаю. Но могу сказать лишь, что все это чертовски подозрительно. Меня пугает авария, которая была кем-то специально подстроена. Нет, я вовсе не утверждаю, что кто-то хотел тебя убить. Возможно, тебя просто решили попугать. На том участке дороги, где все произошло, никогда не бывает оживленного движения, поэтому разбиться насмерть ты, скорее всего не могла.
Камилла подумала над его словами, потом покачала головой.
– Нет, для меня это слишком сложно. И, по-моему, ты сгущаешь краски.
Однако Ричард оставался мрачен. Уже некоторое время он стоял, сдвинув брови, а сейчас его лицо стало еще более угрюмым.
– А я-то думала, что из нас двоих именно у меня чересчур богатое воображение, – произнесла она шутливым тоном, стараясь смягчить обстановку. – Но ты, пожалуй, дашь мне сто очков вперед. Твоя подозрительность граничит с паранойей, тебе не кажется?
Ричард недовольно поморщился.
– Возможно, и так, но… Ты можешь смеяться надо мной сколько угодно, но я все же прошу тебя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15